Читать книгу: «Кровь на камуфляже 3», страница 4

Зачем вам подбирать какие-то там хитрые болты к их хитрым жопам, угадывать в какую сторону заворачивается у них резьба, если можно взять железный лом, он же ТЯО, да как засунуть по самое не балуй, срывая на хер все резьбы. Против лома, нет приема!

Действительно, зачем изобретать «хитрую хитрость» для прорубания вражеской линии обороны заново, если она придумана еще 50 лет назад и имя ей – тактическое ядерное оружие, оно же – ТЯО, упакованное в артиллерийские снаряды, авиационные бомбы, оперативно-тактические ракеты и даже в минометные мины самоходного «Тюльпана».

Это может показаться странным, но первым тактическим ядерным оружием многие зарубежные и отечественные эксперты до сих пор считают две американских атомные бомбы, сброшенные на Хиросиму и Нагасаки в 1945 году. Это относится, скорее, к мощности «Малыша» и «Толстяка» с зарядами по 18 и 21 килотонны соответственно.

Однако после уничтожения двух японских городов и демонстрации оружия Советскому Союзу США решили, что у подобных вооружений более широкий угол применения, чем считалось изначально. Пик развития тактического ядерного оружия в США пришелся на самый плотный исторический период сотрудничества СССР и стран соцлагеря. Считалось, что тактические ядерные заряды малой мощности на различных носителях помогут армии США нивелировать численный перевес стран Варшавского договора и уравнять шансы в следующей большой войне в Европе.

Наиболее крупным арсеналом тактического ядерного оружия на различных носителя, как воздушных, так и наземных, США обладали в 60-х годах, когда «холодная война» набрала максимальные обороты. Однако по ту сторону «железного занавеса» про тактическое оружие знали не меньше и активно готовились к боевым действиям в зоне его возможного применения.

Начиная с Т-55 на каждом отечественном танке установлена так называемая защита от «продуктов ядерного взрыва» – особо опасных частиц и продуктов распада. Военные же научились действовать практически в эпицентре ядерного взрыва. В 1954 году под командованием маршала Жукова в населенном пункте Тоцкое, Астраханской области прошли 50-тысячные войсковые учения, в которых танковые и мотострелковые части прошли через эпицентр взрыва тактического ядерного заряда РДС-2 мощностью 40 килотонн. Не все пятьдесят тысяч прошли, а всего лишь пара полков, но это мелочи. Главное, что еще в середине пятидесятых прошлого века военные уже были готовы наносить удар небольшим «ядренбатоном», а потом шагать в полный рост по спекшейся от жара земле.

Бомба РДС-2 стала авиационным ответом на развертывание американских ядерных сил в Европе и позволяла добиться неплохих результатов по выводу из строя крупнейших промышленных центров вероятного противника. Но на размещении бомб в отсеках самолетов дело не закончилось. Скорее, это была отправная точка к созданию целой̆ россыпи зарядов, применение которых отличается в разы.

Практически сразу после создания авиационных ядерных зарядов малой̆ мощности разработчики вооружений поняли, что немалые перспективы таятся и в применении такого оружия в наземных наступательных операциях. В середине 50-х на вооружении сухопутных войск СССР появились две уникальных самоходных пушки – «Ока» и «Конденсатор». По сути, они же стали первыми средствами для прорубания Сувалкского и Фульдского позиционных районов, больше известных как «коридоры».

Принципы тактического ядерного оружия с тех пор не изменились, или изменились, но совсем незначительно. А боевая задача, которая ставилась перед зарядами небольшой мощности, была сформулирована так: «Вывести из строя или уничтожить тактический̆ район сосредоточения войск противника и сделать невозможным применение войск противника».

Для этого по плану советского командования должны были применяться различные ядерные заряды малой̆ мощности. К примеру, «Конденсаторы» могли взламывать позиционные районы противника выстрелом заряда РДС-41. 600-килограммовый снаряд мощностью 15 килотонн можно было отправлять врагу на дистанции в 25 километров, после чего войска могли приступать к немедленному штурму позиций противника. Точнее, того, что от них осталось.

Серией̆ авиационных ударов в сочетании с применением наземных ядерных зарядов малой̆ мощности советская армия планировала, по одним данным, пробиться к Лиссабону в случае необходимости за неделю-две.

В некоторых странах, например, в США, как в период «холодной̆ воины», так и после ее завершения, такие заряды подразделялись на подгруппы. Авиация и флот могли применять ракеты и бомбы мощностью в несколько единиц, десятков или сотен килотонн, а в некоторых случаях «тактическим» считалось и оружие мегатонного класса. Наиболее доступным с точки зрения боевого применения считался «субкилотонный» тип боеприпасов мощностью 0,5/0,7 килотонны. С их помощью предполагалось разрушение незначительных как по размерам, так и по важности целей в тактической глубине противника.

Значительная часть технологий, созданных в период «Холодной войны», сохранилась до сих пор, а развитие ракетных технологий сделало тактическое ядерное оружие одним из средств поражения противника «с гарантией результата». При этом в российских ракетных комплексах, где возможность размещения ядерного заряда – одно из базовых требований военных, такие технологии доведены до совершенства.

Предполагалось, что смысл предстоящей операции был предельно прост и незамысловат – ёб@уть по первой линии вражеской обороны небольшим ТЯО, потом по второй линии обороны, выждать пару часиков и пройти стройной колонной по выжженной и спекшейся от высокой температуры земле во вражеский тыл, где и развить успешное наступление.

«Что будет с гражданским населением в зоне украинского наступления при тактическом ядерном ударе?» —спрашивают обычно при упоминании о ядерном оружие. По большому счету, ничего страшного не будет, особенно если выбрать квадрат применения ТЯО, где этого мирного населения уже давно нет. Простой пример. Если взорвать такой боеприпас в московском Южном Бутове, то в Северном Бутове даже стекла не вылетят. Но это от ударной волны. А как же радиация? – продолжают спорить скептики. Ионизирующее излучение будет в радиусе нескольких километров. Тот же Чернобыль располагается всего в девяносто километрах от Киева и во время аварии на ЧАЭС миллионная столица УССР продолжала жить. Пройдутся потом войска РХБЗ, проведут дезактивацию мелким «веничком» и спустя пару лет на том месте будут цвести сады с наливными яблоками, размером с арбуз.

Короче, как бы это страшно не звучало для среднестатистического протирателя дивана, но применение ТЯО – вполне рабочий и надежный вариант, чтобы без особых последствий прорвать вражескую хорошо эшелонированную линию обороны. Уж личный состав ВС РФ точно сохраним, а если кто и хапанет лишних рентгенов, то только из-за собственной рассеянности и не желания надевать костюм противорадиационной защиты.

Ну, так, что ёб@ним по хохлам ядренбатоном?!

– Нам категорически нельзя использовать ядерное оружие, пусть и малой мощности! – отрезал особист Костя. – Если не дай бог рванет что-то ядерное в зоне боевых действий, без согласования с Кремлем, то нам придет пиздец. Сперва мне, а потом и вам.

– А если это хохлы что-то рванут у себя ядерное? – спросил майор Симонов.

– Все равно Кремль нам этого не простит, – скривился Костя. – Сперва меня расчехлят, как бог черепаху, а потом уже я тех сотрудников, которые отвечают за украинское правительство. Ясно? Надо объяснять, почему нельзя применять ядерное оружие? Или сами знаете какая у нас напряженная обстановка в мире и какие существуют договоренности с КНР, Индией и прочими дружественными нам странами?

– Ясно, – понуро буркнул себе под нос майор Шурик, – не маленькие, сами знаем.

Ну, вот зачем армии России всемогущий «лом», который может взломать любую хитрую жопу, вне зависимости от тога какая там внутри резьба: левая или правая, если его нельзя применять по прямому назначению? Как теперь прикажете взламывать вражескую оборону, если нельзя применять тактическое ядерное оружие?

– Думаем дальше, – командирским тоном рыкнул Костя-особист, – два раза уже справлялись, значит и в третий раз справитесь.

Вот любит наше начальство, причем на самом верху, загадки загадать! «Пойди туда – не знаю куда, принеси то – не знаю что». Им потеха, а солдату на передовой сплошная головная боль.

Глава 4

Весь мир знает, что главным поражающим фактором ядерного оружия являются не ударная волна, ионизирующее излучение и электромагнитный импульс, а нечто другое.

Главным поражающим фактором ядреного оружия является – СТРАХ и УЖАС от его применения, который на протяжение вот уже восьмидесяти лет внушается всему человечеству из уст ядерных держав.

Вторая половина ХХ века прошла в ожидании возможной ядерной катастрофы – сначала военной, а потом техногенной. Атомный век научил людей бояться атома – с этим страхом рождались, жили и умирали целые поколения. Благо, сегодня мировые лидеры осознают, что пора снижать значимость ядерного оружия в вопросах национальной обороны, а атом использовать во благо – например, для решения экологических проблем или лечения онкозаболеваний.

В середине XX века ученые двух сверхдержав – США и СССР – поочередно создали самое мощное оружие в человеческой истории. Оно оказалось не только самым мощным, но и самым страшным. Свидетели первых испытаний атомной бомбы будто заглянули в глубины ада. Смерть пришла с неба, осветив землю вспышкой, которая вблизи казалась ярче тысячи солнц. Взрывная волна буквально разрывала старые дома на клочки. Силуэты погибших навечно впечатались в камень, асфальт, брусчатку этих городов. Их называют тенями Хиросимы, хотя, строго говоря, это не тени – световое излучение невиданной мощи встретило на своем пути слабую человеческую плоть и превратило ее в трафарет для самых страшных антивоенных граффити.

За гибель сотен тысяч мирных японцев отомстила жизнь – больше никто и нигде так не боялся ядерного апокалипсиса, как жители послевоенной Америки. Страх перед Третьей мировой и ядерными бомбардировками пронизывал общество сверху донизу – грядущий апокалипсис обсуждали на ток-шоу для домохозяек, в деловой прессе, на университетских встречах и научных конференциях.

Ядерного оружия боятся абсолютно все: белые, черные, желтокожие, краснокожие люди, полукровки, метисы, мулаты, креолы, самбо и даже пингвины в Арктике (или в Антарктиде?! Не помню, где эти птахи обитают). В общем если жахнуть, то мало никому не покажется.

– Ты пойми, – лекторским тоном, будто бы читая лекцию произнес Костя, обращаясь больше к майору Симонову, чем к остальным, – Россия станет второй страной в мире, которая применит ядерное оружие в боевых условиях против США. Это произведёт шоковое впечатление на всех, включая и друзей России за рубежом и самих граждан России. Россия станет первой страной в мире, которая в боевых условиях применит ядерное оружие на своей территории против своих граждан, пусть и перспективных. Мы ведь именно так рассматриваем территорию Украины и граждан Украины?

– Я же не предлагаю сносить к херам собачьим всю Украину, – насупился Симонов. – Пару тактических ядерных зарядов пробьют брешь в обороне, отряд, засланный заранее в тыл к врагу, расширит и удержит плацдарм, а 10 ОДШБр уже сделает то, что она лучше всего умеет – прорвётся к Одессе и обрушит всю оборону врага. Две недели и Одесса вновь русский город!

Я сидел в сторонке бок о бок с Бамутом и мысленно представлял, как это будет выглядеть в реальности. Честно говоря, никак не мог себе это представить. Зная о сути плана майора Симонова и капитана Баранова заранее, я немного провентилировал это вопрос, изучил кое-чего, почитал то да сё, но целой картины так и не смог собрать в своей голове.

Взять, к примеру, находившийся на вооружении до 1990 года снаряд РД4-01 для 152 мм гаубицы Д-20 – классика тактического ядерного оружия. Дальность стрельбы до семнадцати километров, а мощность заряда – 2,6 килотонны. Ёбнет оно в чистом поле, а дальше что?

ТЯО как таковое предназначено для использования в рамках операций, который были калькой событий Второй мировой – многомиллионные армии, многокилометровые танковые колонны… В таком случае удар всегда достигал бы цели и наносил бы противнику большие потери. Впрочем, оправданием использования ТЯО было не преимущество перед обычными боеприпасами по мощности (как ни странно, оно их не имеет), а то, что для вывода из строя дивизии нужно всего одно орудие и один или несколько снарядов, а не бригада артиллерии РГК.

Учитывая особенности СВО, именно на поле боя у ТЯО просто нет целей. Не будешь же гоняться с ядерной бомбой за диверсионно-разведывательной или ротной тактической группой, колонной из десятка танков и бронемашин, отдельной артиллерийской батареей.

ТЯО логично использовать против укреплённых районов и инфраструктурных объектов. Но при этом надо иметь в виду, что укреплённые районы сами по себе обладают большой устойчивостью и смысла поражать их сравнительно маломощными зарядами нет. Хотя в смысле морального воздействия эффект может быть намного больший, на что, собственно, и ставит весь расчет майор Симонов. Но тут надо понимать, что проблема российской армии состоит не в мощности боеприпасов (она избыточна), а в неэффективной разведке и устаревших механизмах управления и принятия решений. Эти проблемы с применением ТЯО не только не будут решены, но даже и усугубятся, поскольку команда на применение любого снаряда или бомбы будет подаваться из Москвы.

– Короче, я свой план операции изложил, – решительно нахмурившись заявил Симонов, – если в Кремле считают, что выгоднее и проще положить в землю тысячи русских солдат, чем бахнуть пару-тройку двух килотонных снарядов, то дальше без меня!

– Уволишься в запас? – скептически поднял бровь особист Костя.

– Ага, – кивнул майор, – хоть прямо сейчас, любая ВВК покажет, что с моими ранениями нельзя обратно в строй.

– Ты же знаешь, что ходишь под статьей, – назидательно показал большим пальцем в небо Костя, – решишь взбрыкнуть, попадешь на нары и твой отец тебя не отмажет.

– Я тюрьмы не боюсь, – нагло глядя из-под хмурых бровей заявил майор, – у меня в предках есть декабристы, которых царь-батюшка на каторгу сплавил. Так, что Симоновым «срока мотать» не впервой, зато совесть чистой останется!

– С чего бы это она у тебя чистой останется? – презрительно скривился Костя. – Ты же просто струсил, запятисотился.

– Я?!

– Ты!

– Я ведь не посмотрю, что у вас…, – майор замялся на секунду, понимая, что совершенно не знает звания или чина собеседника, – могу ведь и морду набить.

– Можешь, – кивнул особист, – но от этого задача сама себя не выполнит. Ты, капитан Баранов и эти два сержанта, вот кто может выполнить трудную задачу. А если ты сейчас сбежишь, не попробовав выполнить поставленную задачу, то значит бросил своих товарищей в трудную минуту. Ну и кто ты после этого?

– Да, как тут можно выполнить поставленную задачу, – возмутился майор, – если командование ставит столько ограничений.

– А что нам скажут сержанты? – решил «переключить» тему Костя. – У вас братцы есть какой-нибудь план кроме того, что предложил майор Симонов и капитан Баранов? В крайний раз вы очень ловко выдали себя за гвардейцев княжества Монако и разобрали под ноль элитный британский спецназ.

В этот момент «особист» Костя, майор Симонов, капитан Баранов…и даже старший сержант Воршавин уставились на меня. Ну ладно еще эти залетные офицеры вкупе с Костей, чей статус, чин и звание для всех так и остался загадкой, но брат, друг Бамут какого хрена на меня смотрит вопрошающе?

– Ну? – видя, что я молчу Костя решил поторопить меня с ответом. – Есть свежие, нестандартные идеи?

– Да, есть ли у нас идеи? – спросил Бамут вслух, глядя на меня.

Охренеть?! И Сёма с ними заодно! Вот скотина, хрен я с ним теперь поделюсь последней банкой сгущенки!

– Есть идеи, – тут же произнес я, просто чтобы немного потянуть время, – я правильно понимаю, что в Кремле категорически против применения любого вида ядерного оружия?

– Да, – тут же ответил Костя, – это не обсуждается и не обговаривается. Верховный никогда первым не применит «ядерку».

– Окей, – кивнул я, – а если не применять ядерное оружие, а имитировать его применение? Создать условия, при котором взрыв будет похож на ядерный, но на самом деле им не будет являться. К примеру, большой «бадабум» можно получить если рвануть сразу несколько тысяч тонн взрывчатки, которую сравнительно легко соорудить их сельскохозяйственных удобрений. Помните, как в порту Бейрута летом 2020 года рванули несколько тысяч тонн аммиачной селитры, которые там хранились в качестве конфиската. Думаю, что на месте – в Одесской области будет не трудно найти подходящее удобрения в нужном количестве, все-таки регион аграрный, опять же порт рядом.

– Рвануть несколько тонн самодельной взрывчатки не проблема, – вяло отмахнулся Симонов, – тут дело в другом, у ядерного взрыва свой специфический «гриб», который ни с чем не спутаешь. Как ты такой «гриб» получишь?

– Я как-то в одной книжке читал, что у киношников есть специальный порошок с помощью, которого они имитируют ядерный гриб, – высказал я мысль, которая давненько меня терзала.

– Что за книжка? – деловито спросил капитан Баранов, доставая из кармана смартфон.

– Фантастика какая-то, – нахмурился я, вспоминая автора, – автора и название не помню, сюжет только. Там, короче, хотели президента Белоруссии свергнуть и для того, чтобы вызвать народные волнения, рядом с Минском планировали имитировать ядерный взрыв.

– Ну, вот! – радостно хлопнул себя по колену Бамут. – Надо всего лишь киношников из «Мосфильма» подтянуть, они нас быстро обучат своим фокусам, а мы уж за «ленточкой» все сделаем как надо.

Капец! Вот Семен нахал, мало того, что он никак не помогает, так он еще и к моим идеям подмазывается!

– Есть, нашел! – спустя пару минут «тапанья» по экрану смартфона воскликнул Баранов. – Ага, значит это у нас Бушков и его книга «На то и волки 2». А что тут у нас за вещество для имитации ядерного взрыва? Так, ага, ага…, – капитан азартно водил пальцем по экрану смартфона, периодически что-то выстукивая, печатая текст в поисковике. – Нет, фигня всё это, – разочарованно произнес Баранов спустя минуту, – нет никакого специального порошка. Выдумка всё это.

– Конечно выдумка, – грустно произнес Симонов, – я читал эту книгу. Думаете я сразу не хотел имитировать ядерный взрыв? Конечно хотел, но есть некоторые нюансы. Ладно, сейчас я подробно опишу как должен выглядеть настоящий ядерный взрыв, чтобы вы понимали, что его никак подделать нельзя.

Симонов взял в руки планшет, который до этого лежал на столе, немного покопался в памяти электронного устройства, выискивая что-то, потом он вывел на экран пору фото и начал свой рассказ, больше похожий на научную лекцию:

– Прежде всего, давайте условимся, что разговор пойдет именно о ядерном взрыве, основанном на делении ядер урана или плутония. Термоядерные взрывы, где энергия в основном выделяется за счет термоядерного синтеза, имеют несколько иную форму облака, о них речь в не пойдет, оно нам сейчас не надо. Среди множества вариантов ядерных взрывов: космических и подводных, подземных и надводных мы будем рассматривать воздушные ядерные взрывы на небольшой высоте – надземные, такие, от которых пострадали Хиросима и Нагасаки. Именно такая форма гриба является классической визитной карточкой ядерного взрыва, – Симонов показал несколько фото, наглядно иллюстрируя сказанное. – Взрывы осуществляются на небольшой высоте, чтобы максимально полно использовать выделившуюся энергию для разрушения. Если взрывать на уровне земли, то приличная часть энергии уйдет на образование воронки. Сразу после ядерного взрыва образуется светящийся шар с температурой в сотни тысяч Кельвин. В течение первой секунды этот шар стремительно расширяется, достигая диаметра примерно 150 метров. К этому моменту температура внешнего края падает примерно до 8 000 К, для сравнения эффективная температура поверхности Солнца составляет немногим менее 6 000 К. Тут и начинается формирование "ядерного гриба". Образовавшийся на первой стадии шар состоит из плазмы, в которую превратился под действием высокой температуры атмосферный воздух, которая обладает весьма высокой температурой и сильно разрежена. Этот шар вращается вокруг своей оси с очень большой скоростью. Вследствие таких параметров плазма начинает очень быстро подниматься, сохраняя первоначально диаметр шара – так образуется ножка гриба, ее диаметр со временем увеличивается, но не очень значительно.Ножка гриба продолжает по-прежнему бешено вращаться, на всей ее площади круга образовываются мощные восходящие потоки – здесь достаточно вспомнить тягу в русской печке. Эти восходящие потоки втягивают в себя окружающий воздух, дым, породу. Ножка гриба приобретает цвет. Поднимаясь с большой скоростью вверх, содержимое ножки начинает охлаждаться по-прежнему расширяясь. Наконец, в районе границы тропосферы поднятое вверх вещество уравновешивается воздухом атмосферы. Ножка гриба больше не стремится вниз, а начинает расширяться по горизонтали в определенном уровне высот над землей. Но снизу продолжает поступать смесь газа и породы. По центру поступившее вещество еще некоторое время продолжает двигаться вверх, расталкивая ранее поступивший материал по горизонтали. Растолканный по горизонтали газ имеет темный цвет из-за содержащейся породы – он и образует собой шляпку "ядерного гриба". Поскольку снизу газ продолжает поступать, то над шляпкой образуется определенное навершие – правда видно оно не на каждом изображении, – майор вывел еще несколько изображений в некотором роде красивого ядерного взрыва. – Последним этапом формирования ядерного гриба является опускание краев шляпки. Происходит это из-за охлаждения газа по краям шляпки, который начинает опускаться вниз. На фотографиях, сделанных в этот момент, можно заметить, что края шляпки загнуты вниз. В таком законченном виде ядерный гриб существует еще некоторое время. Распад ядерного гриба начинается с исчезновения у него ножки. Температура внизу к этому моменту уже упала до такой степени, что, хотя восходящие потоки еще и поддерживаются, засасывать породу и становиться заметными они уже не в состоянии. После распада ножки, шляпка ядерного гриба продолжает расширяться, со временем превращаясь в обыкновенное кучевое облако. Беда этого облака в том, что оно содержит огромное количество радиоактивных пылинок, поднятых с поверхности нашей планеты. Эти пылинки выступают концентраторами влаги, радиоактивное облако буквально напитывается водой. Спустя некоторое время облако уже не в состоянии удерживать содержащуюся в нем влагу, и на землю проливается чрезвычайно радиоактивный дождь. Вред этот дождь приносит неописуемый, так как выпадает множество продуктов радиоактивного распада. Но, как ни странно, есть и один плюс – чаще всего этот дождь гасит пожары, вызванные ядерным взрывом. Как-то так, – закончил свою весьма познавательную лекцию майор. – Ну и как вы собираетесь такое подделать или имитировать?

– Взрыв топлива внешне очень похож на ядерный «гриб», – подал голос особист Костя, – если бросить взрывпакет в ведро с соляркой, то получается весьма эпичный «гриб». В начале двухтысячных у нас в корпусе проводили учения, по сюжету которых в конце должен был быть сильный «ба-бах». Сапёры обеспечивающие спецэффекты ленивые попались, они особо мудрить не стали, засунули в полную, двухсотлитровую бочку с соляркой ИМки и в нужный момент бахнули. Это было эпично! Косматое, багряное облако пламени взметнулось к небу метров на пятьдесят, а может и выше. Среди участников учений был полковник-посредник, который видел ядерные взрывы в живую, он в молодости служил на Семипалатинском полигоне. Этот полкан как гриб увидел, так сразу же в РЗК заскочил, ну, а за ним все, кто был на НП так же сделали. Потом говорили, что танкисты, которые в перископы видели этот гриб тоже со страху в радиационно-защитные костюмы облачились, прям внутри танков, не вылезая наружу. Хрен знает как у них это получилось! Может так же сделаем? Только емкость возьмем побольше и вышибной заряд сильнее.

Саперы те еще чудаки, они от лени могут и не такое изобразить. Это ж надо догадаться до такого фокуса! Видимо истину все-таки глаголют умные люди, когда утверждают, что лень – это двигатель прогресса. «ИМка» – это имитационный патрон ИМ-100М который обычно применяется на войсковых учениях и маневрах для имитации выстрела из 100-мм полевой пушки или выстрела из 122-мм гаубицы М-30 на полном заряде. Имитационный патрон состоит из корпуса, в виде цилиндрической гильзы, съемной крышки с петлей, двух прокладок в виде картонных колец, верхнего обтюратора с отверстием под электродетонатор, двух шашек (верхней и нижней) разрывного заряда и нижнего обтюратора. Масса верхней шашки составляет 479 г, нижней – 533 г. Под съемную крышку патрона укладывается отрезок шпагата длиной 2-2.2 м. Отверстие обтюратора заклеено пергаментной бумагой, которая прорывается при подготовке патрона к подрыву. В нижней части патрона имеется петля из нити для протягивания шпагата и закрепления патрона на вехе. Поверхность крышки патрона и нижнего обтюратора покрыта смесью парафина и церезина.

– Интересно на каком удалении от заряженной бочки находились саперы, которые подрывали ИМку? – задумчиво произнес Бамут, мысленно что-то подсчитывая. – Если вверх столб огня взлетел на пятьдесят метров, то он и в стороны должен был примерно на такую же дистанцию огнем плеснуть.

– Так и было, – машинально потрогав свой нос, ответил Костя, – огнём по сторонам плеснуло будь здоров, саперы успели в последний момент в окопчике схорониться. Им только всю растительность на голове сожгло и какое-то время они на коренных жителей Африки были похожи.

– Ага, значит окопчик поглубже надо копать и сверху асбестовым покрывалом укрыться, – задумчиво пробубнил себе под нос Сёма.

– Сёма даже не думай, – лилейно-злым тоном прошептал я, – у тебя жена, дети, какие на фиг окопчики и асбестовые покрывала?

– Псих, ты чё? – притворно оскорбился Бамут. – Я ж не для забавы ради, а для общего дела. Можно не мастырить один большой ядерный взрыв, а замутить пару десятков небольших, но, чтобы в ключевых точках.

– Не выйдет, – скептически хмыкнул майор Симонов, – в Одесской области за последние годы уже привыкли к подобным взрывам. Наши ВКС там шухарят чуть ли ни ежедневно. Нужен один эпичный взрыв, который потом мои ребята через подставные паблики в «телеге» разнесут по всей сети.

– Можно соорудить имитацию ядерного взрыва с помощью дым-машин и большого коптера, типа «бабы-яги», чтобы тянул вверх минимум полцентнера, – произнес я вслух, озвучивая идею, которая давно витала в моей голове.

– Давай поподробнее, в деталях, – заинтересовался моими словами Симонов.

Я вкратце рассказал суть своей задумки, которая конечно же еще была «сырая» и не допиленная, но зато со здравым зерном. Если несколько раз провести полевые испытания, то думаю можно будет добиться нужного результата – получить шикарный дымный столб, который понимается вертикально вверх и на высоте в пятьсот-семьсот метров раскрывается «ядерным грибом», мало того еще и держится нужное время, а не исчезает спустя секунды.

– Может сработать, – задумчиво почесывая свой нос произнес майор Симонов. – Здравая идея. Получается, что? Взрыв обеспечим с помощью «террикона» селитры, дымный столб и «гриб» соорудим при помощи ТДА-3 и «бабы-Яги». А как мы подделаем радиацию?

– Радиацию? – переспросил я.

– Её самую, родимую, – раздраженно хмыкнул Симонов. – Она ведь, сука такая и есть основное «зло», которого так все боятся. Как ты заставишь дозиметры пищать, сообщая что радиационный фон повысился? Без этого фактора у нас ничего не выйдет. Пока рядовой укроп, иностранный наемник или НАТОвский кадровый военный не увидят своими глазами, что их ручные дозиметры показывают повышение радиационного фона, они драпу не дадут. С этим то, что делать будем?

– Про «грязную» бомбу даже не заикайтесь! – злобно прошипел особист Костя.

В комнате повисло тягостное молчание. Все присутствующие понимали, что подделать повышение радиационного фона можно одним способом – разбросать по округе, вблизи имитационного «ядерного гриба» различный хлам с повышенным радиационным фоном – а это таже «грязная бомба» которой вот уже несколько лет пугает весь мир «страна 404».

– А может тоже подделаем? – робко заявил Бамут.

– Как?! – хором спросили я и капитан Баранов.

– Псих помнишь, как мы втроём с Джокером опорник брали, ну, когда на «калаши» накрутили самодельные «банки», которые не глушили выстрел, а наоборот усиливали его, создавая такой грохот будто бы бьешь из «дашки», а не из АКМа?

– Ну помню и что?

Дульный тормоз компенсатор (ДТК) закрытого типа. На сленге: «банка». Закрытые ДТК применяют на автоматах, пулеметах, снайперских винтовках. Практика – критерий истины. И практика показывает, что промеж элементов тюнинга «банки» лидируют среди бойцов СВО. «Банки» на СВО встречаются чаще, чем коллиматорные прицелы и магазины повышенной ёмкости, не говоря уже про цевьё, тактические рукоятки, кронштейны переходники на Пикатинни и т.д. Нередко можно услышать названия: «глушитель» или «пламегаситель». Это справедливо лишь отчасти. Названия больше обывательские. Полного подавления звука и вспышек выстрелов «банка» не даёт. Но существенное снижение по обоим факторам обеспечивает. ПБС – прибор бесшумной стрельбы: штатное устройство. К нему в большей мере относится термин «глушитель». «Банка», закрытый ДТК – это такая лазейка, для продвижения подобных устройств на гражданский рынок.

При стрельбе через «банку» звуки выстрелов приглушённые. Сложнее определить место источника. Вспышки, вырывающегося с дульного среза пламени, будут видны лишь в узком секторе напротив стрелка. В тёмное время, очевидно, заметнее. Это обеспечивает хотя бы частичную маскировку ведущего огонь. Увеличивает шансы на выживание в бою. Потому популярность «банок» в войсках закономерна.

Так вот…

Пошли мы как-то штурмом на укропский опорник, группа была небольшая – шесть бойцов, но больше и не надо, на подходе к «опору» нас подкараулили вражеские «дроноводы»…и одного нашего «триста», мало того, ПКМ Бамута и две «дудки» РШГ-2 – тю-тю. В общем, по-хорошему надо возвращаться назад не солоно хлебавши, но, мы, бойцы «десятки» не привыкли пасовать перед трудностями, поэтому одного бойца с трехсотым отправили в тыл, а сами, втроем: я, Сёма и Джокер двинули дальше. Вражеский опорник мы тогда взяли хитростью: нашли в поле большие пустые жестяные банки из-под каких-то импортных консерв и соорудили из них насадки на ствол автомата. Выстрел с такой насадкой не заглушался, а наоборот усиливался, создавалось такое впечатление как будто стреляешь на из автомата Калашникова калибра 7,62, а из «дашки», он же крупнокалиберной пулемет ДШКМ калибра 12,7мм. Пока три автомата работали длинными очередями (Бамут стрелял сразу с двух рук), я, как самый дальний метатель гранат швырял все имеющиеся у нас в арсенале ручные гранаты в сторону вражеского опорного пункта. Хохлы оху@ли от такого концерта, со страху подумав, что по ним работает сразу три «крупняка» и благоразумно оставили свои позиции ретировавшись в неизвестном направлении.