Читать книгу: «Искажение. Том 1», страница 4

Флешка же была с тем вирусом, о котором я рассказывал раньше: мне оставалось только ждать, когда кто-нибудь из «работников» главного нажмёт экстренную кнопку. Главный компьютер связан со всеми машинами работодателя, поэтому стоит воткнуть флешку, и вирус передастся и на них.

Больше я «дочку» не видел. Да, я по ней очень скучал, но сделал всё, чтобы больше с ней не пересекаться: мне было очень стыдно, поэтому я боялся, что как только увижу её… Могу рассказать лишнего или сделаю всё только хуже.

После выписки из больницы, я переехал в другую часть города – как можно ближе к тому месту, которое было указано в вирусе.

Там я в не самом благополучном районе довольно дёшево купил квартиру – ту, которую ты видел. Обставил её мебелью, которая бы точно понравилась Жаннетте, и даже купил книги тех авторов, которых она обожала. Затем я раз и навсегда разорвал все контакты и почти совсем перестал общаться с внешним миром.

Я… стал одержим желанием заполучить машину времени. Всё шло точно по моему плану: путешественники попадали в беду; жали кнопку перемещения, надеясь спастись на своей базе, но попадали ко мне в лапы.

Но… что бы я не делал, я не мог получить машину времени: или путешественники успевали сбежать, или машина ломалась, пока я её пытался забрать. Находились даже те, кто собственноручно уничтожал машину времени, лишь бы она не досталась мне. Ты, конечно же, спросишь: «А разве нельзя было нормально договориться?» Да, можно, но не когда на тебя бежит свихнувшийся от гигантского количества алкоголя человек с лазерной винтовкой.

Со временем я понял: нужно что-то менять. Обречённые очень хорошо меня спонсировали оружием… Но этого было мало.

Тогда я решил привлечь самих обречённых – крупную банду, которая мне помогала. Но вот незадача: за полгода никого не было. Вообще, ни одного путешественника. А затем пришёл ты. Я вежливо попросил дать машину мне, но ты вцепился в неё.

– Тогда ты и решил убить меня, натравив бандитов, – перебил его я.

Жак тяжело вздохнул, как будто раскаивался.

– Но ты оказался сильнее невзгод, – продолжил Жак. – И, если первые звонки Обречённых я воспринимал как сообщение о ещё одной сорвавшейся машине времени, то при следующих звонках я еле сдерживал смех. Слушая, как ты расправляешься с опытными солдатами Нора, я искренне тебя поддерживал. Правда алкоголь… имел другие планы: под его влиянием я напал на тебя… Ну, ты и сам это видел. И всё ради какой-то чёртовой машины!

– Опять же вопрос: почему было просто не попросить тебя телепортировать? – нахмурившись, сказал я.

– А ты бы согласился? – спросил куда-то в пустоту Жак.

– А может, сначала стоило проверить, а уже потом, если что, натравливать на меня бандитов?

Я резко остановился. Моему примеру последовал и Жак.

– Прости, Олег. Врагу не пожилаешь такую судьбу, как у меня… – Жак печально посмотрел в пол и шёпотом добавил: – Я никогда себя не прощу. И… я пойму, если ты решишь бросить меня здесь. И уйти. Наверное, так бы поступил каждый.

– Но, увы, не я. – тяжело вздохнув, я достал машину времени. – Куда тебе там надо?

– После… После всего, что я тебе сделал… ты помогаешь мне? – сказал Жак, чуть ли не падая на колени.

– Только не пытайся меня обмануть! – крикнул я и выхватил пистолет.

– Что ты! Никогда больше! – не дал договорить Жак. – Я… не знаю.. Как тебя благодарить!

В тоннелях также равномерно, как и в доме, раздался голос:

– Переходим к фазе два: оружие заменено на огнестрельное. Предупредительные выстрелы делать не будем…

Глава 7. Часть 2. Раненая птица

Голос сменился. Теперь говорил кто-то, кто явно лично знал Жака:

– Время предупреждения закончилось, Жак. Раньше я просил перестать переводить мои кадры. Ты же не услышал меня, убивая моих сотрудников и натравливая на мои отряды своих друзей. Так вот, за Олегом я приду лично. Даже не пытайся удерживать его. Как там говорят? Добро должно быть с кулаками. В моём случае: с гвоздемётом. Жди, я уже иду.

– Быстро диктуй данные, – шёпотом сказал я Жаку и стал перегонять точку перемещения на Америку.

Когда ты не видишь рядом хоть какую-нибудь причину бояться, абсолютно не значит, что опасности рядом нет.

Я ввёл время и дату, установил координаты… Но сначала решил задать Жаку ещё вопрос:

– Слушай, а почему за три года Жанетта сама не вернулась к тебе? У неё же была машина времени.

– К сожалению, – вздохнул Жак. – У работодателя было ограничение: пользоваться машиной мог только нынешний хозяин машины. Это задаётся через специальную деталь внутри машины: туда вписывается ДНК-код всех, кто может пользоваться этой машиной. У твоей и почти всех других машин времени такой глупой функции нет.

– А как тогда Жанетта в отеле смогла переместиться сама?

– Машина ещё секунд 10—15 может работать без хозяина «по старой памяти», затем блокирует все функции – даже экстренную кнопку возврата.

Меня этот ответ вполне устроил, и я уже потянулся нажать кнопку перемещения… как вдруг меня схватили: двое крепких парней не дали мне даже пошевелить руками.

С Жаком обошлись хуже: ударом приклада его заставили упасть на колени, после чего ещё несколько парней в броне направили на него автоматы.

Не знаю, обучают ли их так внезапно появляться в последний момент, перед тем, как я успею нажать кнопку, или им просто везёт, но это – чертовски хорошая стратегия нападения.

Метров в ста впереди нас появился человек лет тридцати. Он медленно стал подходить ближе, и тогда я смог лучше разглядеть его.

В правой лапе он держал какое-то устройство типа пистолета, совмещённого с дрелью. Наверное, это и был гвоздемёт.

Левый глаз подошедшего был закрыт чёрной повязкой, как у пиратов. В зубах парень держал какую-то щепку. На футболке был нарисован, видимо, какой-то странный череп: более скруглённый на лбу и не имеющий длинной морды. Поверх футболки на нём была надета длинная рубашка.

Пришедший тяжело вздохнул и посмотрел на стены так, как будто давным-давно уже бывал здесь.

– Жак… Напомни… Сколько лет ты мешаешь деятельности моих… коллег?

Жак попытался что-то ответить, но человек с гвоздемётом не дал сказать ни слова.

– Молчи. Я сам отвечу – вот уже третий год ты убиваешь моих друзей и подруг. И всё ради чего? Ради какой-то глупой машины времени, каких сейчас сотни! У тебя всегда была возможность запросить помощь у Лаборатории… Но нет – ты решил охотиться на её сотрудников, потеряв раз и навсегда уважение к себе. Хотя стоит отдать тебе должное – расправиться с десятком натренированных роботов не каждый сможет. Но это не освобождает тебя от ответственности.

– Мы все не без греха. Тебе ли этого не знать, – сказал Жак, вставая и держась за подбитый бок. Вот только когда он успел удариться? – Я не желаю Олегу зла. Он добровольно согласился помочь мне.

– Не обманывай меня, – спокойно сказал человек с гвоздемётом. – Либерти рассказала мне, как ты закинул Олега прямиком в лапы отряда Обречённых. Жак! Ведь когда-то ты был другим… а сейчас мне приходится говорить банальную фразу: «Не двигайся и не совершай резких движений, иначе я открою огонь на поражение».

– Да… понимаю… – сказал Жак и скривился как будто от боли.

Затем он резко выпрямился и, выхватив из кармана какую-то отвёртку, воткнул её в незащищённый с внутренней стороны локоть солдата, который держал мою левую лапу.

Крича от боли, солдат отскочил в сторону.

Послышалась трель гвоздемёта. Жак упал лицом на пол.

Хотя Жак был не самым лучшим человеком из тех, кого я знал, но в тот момент мне было реально его жалко. «А как бы поступил я на его месте?»

– Вы… убили его! Почему вы не схватили его… или хотя бы не обыскали? Вы же знали, на что он способен! – стал кричать я.

– Убили? Сомневаюсь, Олег, – ответил стрелявший. – Я всего гвоздиков шесть-семь выпустил. А на эту тварь дроби будет мало. Если его подлатают в ближайшее время, не хуже прежнего мне досаждать будет.

«В ближайшее время», – пронеслось у меня в голове.

Я толкнул локтём в живот охранника, который держал меня за правую лапу, и тем самым освободился от плена. Затем я, с лёгким отвращением, обхватил Жака левой лапой и нажал кнопку.

Мы оказались на каком-то побережье. Нас переместило на песок рядом с большими камнями.

Тёплая погода, кристально чистый песок и яркое солнце… Для кого-то -идеальные выходные, для меня – просто одно из мест земного шара.

– Nearly Nest, – кое-как опёршись на камень, прохрипел Жак. – Как будто и не уезжал никуда… Олег… Ты перемести у нас в 1985 год, да? Считая, что Жанетта ждала меня в 1984…

– Да… – задумчиво «протянул» я. – Мне показалось, что от погони лучше уходить в разные годы с Жанеттой.

– Может, ты и прав, – пытаясь встать, но тут же падая, сказал Жак. – У нас… в апартаментах есть медицинские препараты мощные… они бы мне не помешали.

– Не уверен, что тебя в таком состоянии можно переносить куда-нибудь без медицинской помощи. Давай, я позову на помощь. У меня в рюкзаке сигнальный пистолет есть. Подожди, сейчас достану… Ещё бы бинты не помешали.

Жак кивнул. Было видно, что ему очень больно. Но он не кричал – только стиснул зубы и закрыл от боли глаза.

– Можно вопрос? – спросил я, продолжая обшаривать свой рюкзак. – А как ты так точно угадал год? Я же мог переместить нас и позже и раньше.

– Я этот пляж на 5 лет вперёд и на 5 лет назад знаю. Я точно помню, когда что снесут, когда что построят.

Жак, пересилив боль, подполз ближе и дотронулся до моей ноги.

– Олег… Спасибо тебе. Если я всё-таки выживу… Я бы хотел поблагодарить тебя.

– Не надо двигаться! Тебе это вредно, – сказал я и, обхватив сумку, отошёл на один шаг. – Где ты хочешь встретиться? И когда?

– Надо там, где тебе удобнее… хочешь в Москве? Две тысячи какого-нибудь года – «Условное настоящее». Почти что.

– Что это значит? – спросил я.

– Условное настоящее – тот день, из которого ты прилетел. Поэтому и говорю – лучше будет выбрать время более-менее близкое к этой дате.

Я кивнул. Почему-то именно «сигналку» найти не удавалось: нож, фонарик, а её нет.

– В машинах времени есть ограничение, – Жак с важным видом поднял указательный палец вверх. – Год от условного настоящего в прошлое закрыт для перемещений, чтобы не создать серьёзные ошибки… Хотя это, в принципе, отключается. Очень сложным путём, который знают единицы. У меня среди знакомых был один такой.

– Тогда. Может быть, в будущее рванём? – сказал я и скромно добавил. – Я там никогда не был.

Жак посмотрел на меня, как на идиота:

– Будущего ещё нет. Ты не можешь пропустить время и переместиться туда, где ещё ничего нет. Да, был один такой шизик, который всё-таки сделал машину для перемещения в будущее. В итоге – закинул себя с такой скоростью, чтобы пропустить несколько десятков лет. Ну, ты по физике, думаю, учил, что если очень увеличить свою скорость, то время будет идти относительно тебя не так, как относительно других. В итоге, система безопасности не сработала и сердце этого психа не выдержало. Учёным досталпсь лишь видеозапись с какой-то улицы – камера неудачливого путешественника продолжала ещё пару часов снимать и в прямом эфире отсылать видео в Лабораторию. После этого случая, попытки переместиться в будущее забросили, перекинув средства на развитие машин для прошлого и…

– Нашёл! – радостно крикнул я, доставая сигнальный пистолет из второго внутреннего кармана третьего отделения рюкзака. – История интересная, но нам надо тебя спасать. Если за пару минут никто не придёт, значит, будем тащить тебя к дому – сделаем что-то типа самопальных носилок.

– Ты раньше времени не рассуждай. Судя по тому, что за тобой ещё не пришли… С собой у них определителя перемещения нету. Это радует. Хотя как бы они тогда за нами на Дикий запад переместились? Что, получается? Они сейчас забыли о тебе?

Я снова кивнул и, направив пистолет в небо, выстрелил.

Было много вопросов, но когда ты смотришь на летящую сигнальную ракету, забываешь обо всём.

– Мы так и не договорились, – буркнул Жак. – Давай так: пусть… 17 октября 2000 года. Красная площадь. Абсолютно случайная дата и место. Хорошо?

– Да, конечно же, – сказал я и стал искать в рюкзаке что-нибудь, что можно использовать как бинты. – Тебе явно повезло: от кровопотери ещё не умер, значит, помочь ещё можно.

– Это из уроков медицины фраза? – спросил Жак.

– Американские боевики, – с улыбкой ответил я и всё-таки нашёл пачку старых польских бинтов в рюкзаке.

Как и следовало ожидать, на ракетницу никто не отреагировал… вернее, это я так подумал.

– А я ведь, чтобы ты сбежать смог, этого солдата ранил, – зачем-то сказал Жак.

– Ты, главное, не унывай – мы что-нибудь придумаем, – попытался успокоить его я.

Спустя несколько минут после запуска «ракеты», послышался звук машины.

– Олег… твой план сработал, – сказал Жак, опираясь на камень. – Жаннетта… наш внедорожник я узнал бы по голосу из тысячи других голосов внедорожников!

В нескольких метрах от нас остановилась крупная машина, из которой суетливо выбежала девушка.

– Жак… она по-русски понимает? – спросил я шёпотом.

– Отдельные слова только. Лучше по-английски говори.

Легко сказать, если я английский знаю на уровне: «перевести, что написано на этикетке от сока» (то есть, вообще почти не знаю – отдельные шаблоны только, остаточные знания со школы).

Я негромко откашлялся и сказал ей на английском:

– Я помогать вашему мужу. Он заболел и сломался, – я услышал перевод своих слов от переводчика, из-за чего стало слегка не по себе.

Жак рассмеялся. Видимо, он сам перевёл то, что я наговорил. Жанетта же бросила в сторону ружьё (сейчас все с оружием ходят, что ли?) и, обнимая Жака, заплакала.

Они полминуты говорили на английском – я отошёл, чтобы не подслушивать их через переводчик.

Жак кивнул в мою сторону.

Женнетта подбежала ко мне и начала трясти мою лапу, продолжая говорить на английском.

– Благодарит, – одним словом объяснил Жак и добавил: – Олег… Спасибо тебе. Ты – один из немногих, кто поверил в меня и помог мне. Обещаю – бросить вредные привычки и вернуться к размеренной семейной жизни. А теперь иди, Олег… За меня не волнуйся – Жанетта сохранила мою машину времени. Мы переместимся на пару лет вперёд, чтобы уйти от погони… если она есть. Не забудь: 17 октября 2000 года…

– Красная площадь, – с улыбкой продолжил я. – Не забуду…

– Давай так… на Красной площади… – я не знаю, что Жак хотел сказать, но он не договорил и стал прощаться. – Ладно, увидимся, Олег!

– До свидания! – сказал я, ввёл свои данные в машину и нажал кнопку.

Больше всего сейчас я хотел домой.. Но инцидент с неузнавшей меня семьёй… заставил меня немного опасаться нарушать условные правила, поэтому я решил сначала переместиться на место встречи – на Красную площадь, а потом снова вернуться домой. Я надеялся что, после этого всё нормализуется.

Координаты… кнопка… Красная площадь. Я – на месте… А вот как найти Жака?

Я немного прошёлся по площади… как вдруг мне на плечо со спины кто-то положил лапу.

– Добро пожаловать в прошлое! – сказал Жак и рассмеялся.

Я оглянулся и увидел Жака, находящегося рядом с Жанеттой. Они были одеты в самую современную одежду.

– Неделю дал себе отдохнуть и тут же переместился к тебе, – сказал Жак, который стал выглядеть чуть моложе.

Мы немного поговорили, после чего попрощались, и каждый вернулся в своё время.

Ну.. Как говорится: «Попытка номер два»: я подошёл к домофонной двери и стал набирать номер своей квартиры.

Глава 8. Журналистка Анжелика

Глава 8. Часть 1. Добро пожаловать домой

И вот я снова стою перед домофонной дверью. И, вроде бы, должен быть счастлив, что всё-таки вернулся… Но сомнения грызут меня изнутри: вдруг опять не узнают?

Последняя цифра в номере квартиры «не нажималась» – мне было страшно её нажимать. Сколько времени я был в прошлом? Несколько часов точно… Если не полдня. Я так устал… А в моём времени, наверное, прошло минут 10 со времени, когда я зачем-то решил поизучать прибор.

Я представил, как зайду, выключу мобильник, закрою шторы и буду спать несколько суток подряд (если это, конечно же, возможно). Надеюсь, я не принёс какую-нибудь лихорадку… Не-не! Даже думать об этом не хочу.

И вот последняя кнопка домофона нажата.

– Алло! – послышался снова голос моей сестры.

Я хотел хоть что-нибудь сказать.. Но не смог.

– Молчать будем? – более грубо сказала она.

– Не помешаю? – очень глупо ответил я.

– Олег! Это ты? – сказала она с радостью в голосе. – Ещё бы пару секунд молчал, и остался бы на улице. Заходи, давай!

Кое-как я поднялся по лестнице. Страх стал слабее, но всё равно не отпускал. Когда я заметил в открытых дверях маму, которая мне улыбалась, страх пропал окончательно. И я кинулся обнимать всех своих родственников: маму, папу, сестру и младшего брата.

– Я боялся… что вы меня забыли, – сказал я, чуть ли не палача от счастья. Я был снова дома, где меня любят.

– Забыли? – удивилась сестра и улыбнулась. – Конечно, я тебя забыла – приревновала, что тебя долго не было и завела себе нового брата. Ну ты что, Олег? Как бы мы такого тебя забыли?

– А мне ты что-нибудь принёс? – нетерпеливо спросил брат.

Я начал перебирать в голове, что же у меня с собой есть… Туристический хлам он десять раз уже видел… пистолет: явно не для детей. За спиной – мой рюкзак, в котором, как выяснилось, нет ничего интересного. На плече – сумка раба, подаренная Жаком. Будем считать, тоже бесполезная. Что же, видимо, ничего нет… Хотя…

– Смотри! – сказал я и достал из сумки пончо. – Вот! Как в настоящем вестерне! Только его сначала постирать надо. Если великовато, мама всегда подшить сможет.

– Вау! Спасибо! – обрадовался старому пончо мой брат и бросился с ним в соседнюю комнату.

– Сумка и пончо – подарки… так, лишние там были, поэтому я и забрал.

Сумку я решил отдать сестре. Не уточняя, конечно же, что это сумка раба. В первую секунду сестра посмотрела на неё с лёгким недоумением, но взяла и сказала, изучая сумку:

– Ну, спасибо, что про меня тоже не забыл!

– Это где ты так? – Спросила мама, заметив у меня на ладони приличную царапину.

– А, так… железякой кое-какой.., – я пытался как можно меньше врать, но при этом и не шокировать всех тем, что в меня стреляли. – Пустяки.

Сестра всё время стояла с хищнической улыбкой. Как будто ожидая, когда же я не смогу парировать её высказывания. Я кивнул в её сторону, и она начала говорить, не убирая улыбку и сжимая в руках подаренную сумку:

– А ты ведь не на раскопках был… Или не только на них, да?

Неужели знает?.. Но как? Это – невозможно! Я не хотел тогда говорить родственникам о машине времени. Судя по фильмам, такая честность может плохо закончиться.

– Я же говорю… сумку и пончо подарили, а по пути домой я кое-куда заскочил, – максимально осторожно сказал я.

– Ага, конечно. И со знаменитостями успеваешь в магазинах знакомиться? – ухмыльнулась сестра. – Никогда не поверю, что тебя из-за находки какой-нибудь вызывают… Ничего ценного ни разу, наверное, не находили.

– Куда… вызывают? – удивился я.

– А вот, полюбуйся, – сказала сестра и протянула аккуратный, маленький светло-розовый конверт, который, видимо уже несколько минут держала в лапах. -В нашем почтовом ящике лежало. Я сегодня, когда по подъезду шла, обнаружила.

На конверте ровным красивым почерком были указаны мои ФИО, обратным же адресом числилась телестудия. У отправителя было написано только имя – Анжелика. Такое письмо явно доставить почтой не могли: мало данных и всё такое… Значит, письмо кто-то собственноручно подкинул в ящик. У телестудии есть курьеры? Хм… наверное.

Думаю, большинству читателей не нужно объяснять, кто такая – Анжелика. Но для остальных всё же вкратце расскажу:

Анжелика – журналистка, которая загадочным образом несколько лет назад появилась в Москве и за пару месяцев стала очень известной и узнаваемой даже в других странах.

Она никогда не называла ни свою фамилию, ни отчество. Некоторые вообще поговаривают, что их у неё нет. Прошлое Анжелики вообще загадочно: как не пытались под неё копать представители «жёлтой прессы», ничего найти не удалось: как будто в детстве её вообще не было на Земле: ни каких-либо документов, ни фотографий… Ничего, что могло бы хоть как-то прояснить её прошлое.

Анжелика в совершенстве владеет русским и английским языками. Из-за этого её пытаются обвинить в шпионаже, но также бездоказательно.

Анжелика работает на шестом канале. Не сказать, что это – самый популярный телеканал, но он каждый год имеет очень высокие рейтинги и запросто затмевает десятки других телеканалов.

Что касается Анжелики, она стала очень популярна из-за передачи, в которой простые люди могли позвонить и попросить о помощи. Анжелика старалась помочь всем звонящим, хотя просьбы сильно отличались. От банального: «Помогите советом: что делать, если муж постоянно пьёт?» до: «Местное ЖКХ не даёт покоя: сдирает с нас тройные платежи! Так не может больше продолжаться! Сделайте что-нибудь!» и «Спасите! Наш район превратился в наркобордель: милиция не справляется, убийства происходит каждый день, а на улицу страшно выйти даже днем: власть захватила банда. Под их контролем и магазины и условно государственные учреждения: в школу могут спокойно войти несколько вооружённых людей в масках и с оружием… За детей страшно. Мы не живём – мы выживаем. Помогите хоть чем-нибудь! Умоляю вас!»

И эту передачу реально было интересно смотреть. В понедельник, с 17:00 до 18:00, кажется, названивали люди, а в пятницу показывали, кому и как удалось помочь. И ведь Анжелика реально помогала – и того мужа в элитную лечебницу пристроила, и ЖКХ усмирила, и даже с бандой каким-то образом ей удалось разобраться. На некоторые просьбы уходило всего несколько дней, на некоторые – недели, но так или иначе, она помогла почти всем просящим.

Передачу перестали показывать в сентябре прошлого, 2002 года. Анжелике позвонил двенадцатилетний мальчик-инвалид, прикованный к инвалидному креслу. Он говорил, что не может помогать маме по дому. «Домом» же назвать то помещение, в котором жил мальчик с мамой и дедом, ветераном войны, было очень тяжело: полуразвалившийся барак, где одна из трёх комнат была разрушена, а крыша могла рухнуть в любой момент.

Анжелика очень прониклась проблемой мальчика, поэтому на собственные деньги купила двухкомнатную квартиру в новом жилом районе, а мальчику заказала где-то за границей протез, напоминающий «брюки» от какого-нибудь экзоскелета из фантастических фильмов. До этого момента я не знал, что такое вообще существует, но мальчик смог ходить. Все были счастливы и хвалили Анжелику. Все, кроме одной женщины…

На следующую передачу позвонила женщина, которая несколько месяцев назад просила машину под предлогом, что ей далеко добираться до работы, и что она – мать-одиночка троих детей. Конечно же, Анжелика выполнила эту просьбу: лично вызвала женщину в студию и отдала ей ключи от очень даже неплохой машины. Однако эта женщина, которая, как в конечном итоге оказалось, вообще не имела детей, не успокоилась…

Во время нового звонка, женщина начала самыми нелицеприятными словами обзывать Анжелику, говоря, что для мальчика-инвалида из Саратова Анжелика ничего не пожалела, а для неё – многодетной матери, купила какое-то «ведро на колёсах». (Это было как-никак в прямом эфире. Рейтинги, наверное, тогда были неимоверные).

Анжелика спокойно отвечала на агрессивные выпады в её адрес, за что была награждена аплодисментами всего зала.

Не-многодетную мать удалось отключить, отсоединив её от линии. Но оскорблениями она не ограничилась.

В тот же вечер, женщина подкараулила Анжелику, когда та была около своего дома. Женщина с куском стекла набросилась на журналистку и сильно порезала горло Анжелике. Повезло, что почти сразу подбежала охрана, и нападавшую удалось скрутить.

В газетах эта новость оказалась главным скандалом, и передачу закрыли. Анжелика ещё с неделю не появлялась в телеэфире, после чего вернулась вести скучные банальные новости шестого канала. Правда, ещё около недели проходила в шарфе, из-под которого почему-то виднелся гипс.

Завистников у Анжелики было предостаточно, как минимум, завидовать уже можно было её красивой внешности. К тому же, она с рождения безо всяких операций была соболем с длинной мордочкой. А у соболей и им подобным видам есть известное правило – чем длиннее мордочка у девушки, тем она считается красивее. (В рамках разумного, конечно же).

Я аккуратно открыл конверт ножницами, достал из него небольшой листок качественной плотной бумаги – единственное содержимое конверта.

– Да читай же быстрее! Что завис? – начала торопить меня сестра.

Я откашлялся, и, хотя очень устал и хотел спать, я стал бодро читать:

– Уважаемый… (дальше были указаны мои фамилия, имя и отчество)! Просим прибыть Вас в понедельник (была указана дата) в 15—00 в пятое помещение первого этажа телестудии Шестого канала. Нужно обговорить несколько моментов. Это – ещё не съёмки. Желательно, чтобы Вы прибыли один.

Я дочитал листок и стал думать:

– Телестудия… шестого телеканала… Я помню, что она, кстати, недалеко находится. Сегодня что? Пятница? Два дня, значит, есть.

– Да какие там съёмки! – начала громко смеяться моя сестра и довольно сильно «по-дружески» ударила меня кулаком в плечо. – Понравился ты ей просто. «Прибудьте один», «нужно обговорить несколько моментов». Запала она на тебя – вот и всё. И свидание назначает.

– Как тебе не стыдно! – сказал мама сестре. – Анжелика – соболь, а мы – собаки. Ты же – культурная девочка, зачем тогда такие пошлости говоришь?

Моей сестре стало стыдно. Она потупила глаза и как-то по-детский наивно сказала:

– А что она его зовёт тогда?

Этот вопрос интересовал меня не меньше. Если реально задуматься: пусть меня вызывают из-за находок, как археолога. Вот только каких находок? Скажем честно: черепки глиняных горшков, железные наконечники стрел и какие-то одиночные косточки, имеют не самый товарный вид. Остаётся машина времени… Но если бы из-за неё: меня бы вызывали в милицию, а не на телевидение… Хотя кто в тот момент там был? Камер видеонаблюдения в том кабинете, как и в большинстве других, нету… так что можно сказать, что машину из здания я не выносил. Но факт в том, что машина сейчас не там, где она должна быть.

– Это только в понедельник, – сказал я, когда всё-таки решил ехать. – А сейчас я хочу спать.