Читать книгу: «Камни и судьбы. Любопытные истории, изменившие мир», страница 2

Это не был рубин в ювелирном смысле. Но оптический эффект был потрясающий: на солнце стекло горело малиново-красным, в вечернем свете багровым, а ночью, изнутри подсвеченное, оно пульсировало, как огненное сердце Кремля. Эти звёзды были установлены в 1937 году, к юбилею Октябрьской революции. Каждая из пяти кремлёвских звёзд имеет высоту 3,5 метра, весит около тонны, вращается на подшипниках, чтобы всегда быть повернутой лицом к ветру. Внутри звезды работают лампы, которые раньше меняли вручную, поднимаясь в башню по винтовым лестницам. Ремонт стекла невозможен, если звезда повреждена, её снимают целиком. На каждую башню поднимали новые стеклянные лепестки при помощи гигантских кранов, в строжайшей секретность. Каждая звезда уникальна, у каждой – свой оттенок и своё оптическое поведение. С годами рубиновые звёзды стали символом Советского Союза.

Многие даже верили, что звёзды действительно сделаны из рубинов, столь драгоценных, что их охраняют специально обученные снайперы. Сегодня рубиновые звёзды часть официального герба Кремля, охраняемые и обслуживаемые как музейные реликвии. Но по сути они – живые, ведь они видели больше, чем могут рассказать учебники.

***

Брошь «Рубиновые губы» без сомнения является самой известной брошью в мире. Созданная Сальвадором Дали в 1949 году она стала одной из «визитных карточек» гения.

Образ алых женских губ впервые появился у Дали ещё в 1935 году, когда он впервые нарисовал картину «Лицо Мэй Уэст, использованное в качестве сюрреалистической комнаты» (англ. Mae West’s Face which May Be Used as a Surrealist apartment). Картина представляла собой комнату, где вход в комнату обрамляли волосы, исполняющие роль штор, глаза – в виде картин, а нос стал камином, на котором стоят часы. Но главным на картине был диван карамельно-розового цвета в форме губ американской актрисы Мэй Уэст. Цвет дивана-губ стал очень популярен в то время и приобрёл «скандальную» известность. Всё дело в том, что Мэй Уэст называли первым секс-символом Голливуда. Этой кинодиве принадлежит такое высказывание: «Когда я хорошая, я очень хороша. Когда я плохая, я ещё лучше». К этой картине Дали не раз возвращался в своем творчестве. Позже он создал сам диван в форме губ, а комнату воссоздал спустя 40 лет в своём театре-музее в Фигерасе (Испания). Осуществил этот замысел архитектор Оскар Тускетс под руководством самого Сальвадора Дали. Торжественная презентация комнаты-иллюзии состоялась 28 сентября 1974 года.

К теме губ Дали неоднократно возвращался в своём творчестве. «Поэты всех возрастов, всех земель, описывают губы как рубин и зубы как жемчуг» – отмечал Дали. Поэтому в 1949 году он совместно со своим другом ювелиром Карлосом Алемани, воплотил в жизнь свою уникальную задумку. Брошь «Рубиновые губы с зубами как жемчуг» была создана из 18-ти каратного жёлтого золота. В ней использованы рубины смешанной огранки (круглая и овальная), размером от 2 до 4 мм и 13 культивированных жемчужин примерно от 4 до 6 мм в диаметре. Но хотя образ губ и был навеян актрисой Мэй Уэст, свою брошь из рубинов и жемчужин, Дали посвятил другой актрисе – Полетт Годар (бывшей жене Чаплина и будущей жене Ремарка).Удачный образ ярких женских губ быстро вошёл в поп-культуру Америки и Европы. Сам Дали использовал их в создании флаконов для духов, Энди Уорхол сделал серии литографий с отпечатками губ Мэрилин Монро, модельер Эльза Скиапарелли придумала пуговицы в форме губ. Ив Сен-Лоран в своей коллекции 1971 года представил бархатное платье, покрытое вышивками губ из пайеток. Модель посчитали тогда слишком вызывающей, специалисты раскритиковали коллекцию, но принт с губами запомнился публике.

Прототип броши, изготовленный в начале 1950-х тем же Алемани хранится в Театре-музее Дали в Фигерасе, а несколько реплик, которые производил в 1970-80-х годах по эскизам Дали ювелир Генрик Кастон, можно встретить и сегодня в музеях и на аукционах. Одну из них представили московской публике в 2018 году на выставке «Жемчуг: сокровища морей и рек» из коллекции Музеев Катара в Государственном историческом музее. В самом музее в Фигерасе продавались «музейные репродукции» культовой броши, созданные ювелиром Margot Townsend под эксклюзивной лицензией фонда «Гала – Сальвадор Дали». Выпущены они были небольшим тиражом исключительно для музея Дали.

***

В 1990 году на широкие экраны вышла картина американского режиссера Гарри Маршала «Красотка». Многим зрителям запомнилось рубиновое колье из этого фильма. Так вот, это колье было действительно изготовлено из настоящих природных рубинов и бриллиантов. Колье состоит из 23 рубинов огранки «груша», окружённых сердечками из бриллиантов в оправе из белого золота.

Все, кто смотрел фильм, конечно, помнят сцену, когда герой Ричарда Гира захлопывает перед Вивиан футляр с колье. Это вызывает у неё бурную реакцию. Эта сцена вошла в историю кинематографа, как самая правдоподобная. Однако, это была чистая импровизация, которую режиссёр оставил в фильме. Тогда же Эдвард Льюис называет и цену ожерелью – 250 тыс. долларов. На самом деле колье оценивалось в 1,36 млн. долларов и на съёмках фильма колье сопровождала вооруженная охрана. Это украшение, выбранное для съёмок в фильме, создано известным ювелирным домом "Fred Joaillier" («Фред Жоайе»), более известным как «Fred». История бренда началась в 1936 году, а её основателем был ювелир Фред Сэмюэль. Тонкостям ювелирного дела он обучался в компании Worms, которые торговали драгоценными камнями и искусственным жемчугом. Фред одним из первых привёз во Францию культивированный жемчуг – новинку из Японии, которая произвела революцию во французском ювелирном деле, где до этого времени использовали только натуральный жемчуг. Особый оттенок жемчуга, светло-розовато-кремовый, был назван «Fred» в честь компании. Для создания ювелирных украшений компания сотрудничала с известными художниками Жаном Кокто, Пабло Пикассо, Жоржем Браком и Бернаром Бюффе. Изделия фирмы отличались лаконичностью и элегантностью. Фирма «Fred» выполняла заказы для представителей различных правящих династий по всему миру, включая королевскую семью Непала в 1950-х годах и принцев из стран Ближнего Востока в период с 1970 по 1990 год. В 1976 году компания открыла магазин в Монако. На открытии присутствовала княгиня Монако Грейс Келли. Фред стал ювелиром княжеской семьи. Фред Самуэль любил цветные бриллианты и активно занимался их популяризацией. С конца семидесятых владельцы Fred начали приобретать дорогие камни редкого окраса, например, желтый бриллиант «Золотое солнце» весом 105,54 карата, фантастической красоты сапфир «Голубая луна» и десятки бриллиантов разных цветов. Фирма собрала уникальную коллекцию цветных бриллиантов.

Фильм сделал рубиновое колье настолько популярным, что в 2021 году фирма выпустила коллекцию украшений в этом стиле. Его назвали в честь фильма «Pretty Woman». Только использовались в них не рубины, а турмалины-рубеллиты. «Мы понятия не имели, что выбранное ими колье из рубиновых и бриллиантовых сердец станет особой частью фильма, – вспоминает Валери Сэмюэл, внучка Фреда Сэмюэля и нынешний художественный директор бренда, – но это, несомненно, одно из самых теплых воспоминаний в нашем доме». «Несмотря на то, что коллекция вдохновлена колье из фильма, – объясняет Сэмюэл, – мне хотелось запечатлеть самобытную эстетику – сердце в сердце, – а также типичную жизнерадостность нашего бренда и чувство свободы». Лицом новой коллекции стала племянница актрисы Джулии Робертс, покорившей сердца миллионов в оригинальном фильме. «С самого начала мы были уверены, что только актриса Эмма Робертс, племянница Джулии, может сегодня представлять коллекцию Pretty Woman.

Истории о нефрите

Нефрит: дыхание гор, сердце империи.

Среди всех камней, что почитало человечество, нефрит – особый. Он не сверкает, как бриллиант. Не горит, как рубин. Он древний, тихий, упрямый. Камень предков. Камень философов. Камень императоров. Нефрит не соблазняет, он успокаивает. Он не требует внимания, он его заслуживает. В его матовой зелени мудрость времени. И нигде в мире нефрит не был так почитаем, как в Китае.Где-то между каменными хребтами Памира и песками Такла-Макана, в великой тишине, лежит древняя земля Хотан. Сейчас это небольшой город в Синьцзяне, а когда-то – священное сердце нефритовой цивилизации. Воды реки Юлункаш, что на языке уйгуров значит "Белый Дракон", несут из гор крошечные фрагменты – отполированные веками, отпущенные духами, вымытые с северных склонов Куньлуня. Здесь, среди ветров и молитв, рождался самый почитаемый в Поднебесной нефрит – белый и зелёный хотанский нефрит, называемый "ю" (玉), что в китайской культуре означает не просто камень, а добродетель.

Французский востоковед Жан-Пьер Абель-Ремюза, в начале XIX века открывший Европе древние китайские тексты, писал о нефрите с восхищением: «Это не просто минерал. Для китайца ю – это основа этики. Он не может быть грубым, не может быть резким. Он мягок на вид, твёрд в сути. Он образ совершенного человека».

Абель-Ремюза с удивлением и восторгом изучал древние трактаты о нефрите, в которых говорилось, что этот камень способен:

– укреплять тело,

– очищать дух,

– соединять человека с Небом.

Китайцы говорили: «Золото имеет цену. Нефрит – бесценен». В одном из старинных рассказов, который Абель-Ремюза пересказывает в своих заметках, описана судьба китайского императора династии Тан, имя которого теперь утеряно в легенде.

Старый правитель, окружённый шелками и благовониями, страдал от жара, неведомой лихорадки, от которой не помогали ни лекари, ни настои женьшеня, ни молитвы. Тогда старый даос посоветовал:

– «Его Величеству следует лечь на нефрит. Только земляная прохлада, впитанная в ю, способна утихомирить внутренний огонь». Из Хотана доставили нефритовые плиты, вырезанные с такой точностью, что между ними не проходил даже волос. Их уложили в основание императорской постели, обернули шёлком и благовониями, и император, слабея, лёг на холодную поверхность. Говорят, уже через три дня его жар отступил. Он начал приходить в себя. И когда впервые открыл глаза, то прошептал:

– «Я лежал в теле горы. Она приняла меня и не отвергла».

С тех пор нефритовая постель стала частью придворного этикета и медицины. Позже, в эпоху Мин, во дворцах появились целые нефритовые залы для медитации и сна.

***

Памир – не просто высокогорье. Это мировой узел гор, место, где соединяются Гималаи, Тянь-Шань и Каракорум. Местные народы с древности почитали горы как духов отцов, а нефрит как кости этих гор. Женщины Памира хранили маленькие зелёные обломки нефрита как обереги от смерти и болезней детей. А охотники носили их на груди – веря, что камень приведёт к добыче и сохранит в бою. Для китайца нефрит не просто материал для украшений. Это материя духа. Конфуций писал, что нефрит содержит в себе все качества идеального человека:

– его блеск – символ доброты,

– его прочность – символ справедливости,

– его звук при ударе – символ честности,

– его прозрачность – символ искренности.

Из нефрита делали не только браслеты и печати, но и таблички, ключи, знаки чиновников, погребальные диски. Только благородные и чистые могли быть похоронены с нефритом на груди. Хотанский нефрит сейчас почти исчез. Месторождения истощены, а древние дороги, по которым караваны несли слитки ю, засыпаны песком. Но он остался в музеях, в руках коллекционеров, в древних гробницах, в кровати императора, что, быть может, до сих пор ждёт своего часа где-то в Пекине.

***

История Китая знает много императоров, но лишь один из них стал легендой при жизни. Он был не просто правителем, он был первым, кто объединил Поднебесную. Имя его – Цинь Шихуанди, Великий Первый Император, основатель династии Цинь. Он создал Великую стену, отменил старые законы, установил единую письменность и денежную систему. Но больше всего он мечтал не о славе, а о том, что не удавалось никому – о бессмертие. И ключ к нему он искал в нефрит. В Китае нефрит с древнейших времён считался не просто камнем – он был священным телом Неба и Земли.

В трактатах эпохи Чжоу говорилось: «Нефрит связывает смертное с вечным. В нём живёт дух, очищающий и тело, и душу». Цинь Шихуанди был правитель, который боялся смерти больше, чем любого врага. Он был одержим идеей вечной власти, и когда его алхимики докладывали о свойствах нефрита сохранять тело, он отдал приказ: «Дайте мне камень, что не гниёт. Я стану плотью, что не умирает». Историк Сыма Цянь в своих «Исторических записках» оставил одно из самых загадочных описаний древности: гробница Цинь Шихуанди, скрытая под холмом в Линтуне, не просто склеп, а целый подземный город, созданный по образу и подобию империи. Центральный саркофаг императора, согласно описаниям, должен был быть выполнен из чистого нефрита, отполированного до матового блеска. Упоминания о нефритовом саркофаге встречаются и в поздних китайских хрониках. Считалось, что нефрит предотвращает разложение, сохраняет тело, и, если дух императора вернётся, он сможет вновь войти в тело – целое, нетронутое.

Гробница якобы охраняется рекой из жидкой ртути, символизирующей течение времени и потоки бессмертия. Раскопки в районе мавзолея подтвердили, что в почве действительно обнаружены высокие концентрации ртути, что подтверждает древние рассказы. Но главное – сам саркофаг до сих пор не найден. Вход в центральную усыпальницу не открыт, по решению китайского правительства, опасаясь повредить структуру, насыщающуюся грунтовыми водами. И если нефрит там действительно есть – он ждёт своего часа, прячется в темноте, как око вечности.

Алхимики императора Цинь Шихуанди использовали нефритовую пыль в своих опытах по созданию эликсира бессмертия. Они измельчали нефрит в мельчайший порошок, смешивали его с ртутью, золотом и благовониями. Император лично принимал эти препараты, надеясь, что камень Земли даст ему вечную силу.

Ирония судьбы в том, что именно это, постоянный приём ртути, возможно, и стал причиной его смерти в 210 году до н.э. Но тело его было погребено так, словно он не умер, а ушёл на время. Нефрит охранял его, словно капсула времени. И если верить даосам, он просто спит, пока не наступит час великого возвращения. После смерти Цинь Шихуанди многие правители Китая продолжили использовать нефритовые доспехи смерти – особые «бронежилеты» из тысяч пластин нефрита, соединённых золотыми и серебряными нитями. Они верили, что это поможет душе удержаться в теле и не рассыпаться в Небытие.

Один такой доспех был найден в гробнице принца Лю Шэна времён династии Хань:

– более 2500 пластин нефрита,

– золото, как символ власти,

– форма, точно повторяющая тело,

– и на груди – круглый нефритовый диск, би, который, по верованиям, открывал дорогу в Небо. Прошли века. Империи падали, возрождались, исчезали. Но нефрит остался. Он до сих пор почитается в Китае как камень императоров, мудрецов и святых.

Истории о янтаре

Янтарь: слёзы сосен и золото северных морей. Янтарь не просто камень, точнее, совсем не камень. Он не рождается в утробе земли, как сапфиры или алмазы, и не формируется от жара лавы. Он застывшая слеза древнего дерева, капля солнечного времени, заключённая в окаменевшей смоле.

Ещё Гомер называл янтарь «электроном» – камнем, который привлекает лёгкие вещи, если его натереть. И именно от этого корня позже возникло слово электричество. Египтяне украшали им гробницы фараонов, римляне обменивали янтарь на золото в соотношении один к одному, а северные племена Балтики передавали друг другу его куски, как талисманы, обереги и доказательства силы рода. Ценность янтаря определялась: его прозрачность, насыщенностью цвета (от мёдового до вишнёвого), и особенно включениями: насекомыми, травинками, каплями воды, заключёнными в нём тысячи и миллионы лет назад. Добывали янтарь преимущественно на побережье Балтийского моря, врайоне нынешнего Калининграда, в Пруссии и вдоль Куршской косы. В штормовую погоду янтарь можно было даже собирать прямо с берега, но основная добыча велась в копях Пальмникена (ныне – Янтарный), где из глины и песка извлекали килограммы солнечного камня.

***

В начале XVIII века в Пруссии по приказу короля Фридриха Вильгельма I мастера-резчики из Данцига начали создавать нечто небывалое – зал, в котором не было ни золота, ни мрамора, ни перламутра. Все стены, панели, рамки, орнаменты, фигуры – всё из янтаря. Этот невероятный проект, порученный лучшим токарным и резным мастерам своего времени, воплощал в себе мощь, богатство и изысканный вкус правителя. Никто в Европе не имел ничего подобного: комната из хрупкого, как стёклышко, материала, каждый кусочек которого был тщательно отшлифован, отполирован, закреплён в едином замысле. В 1709 году работы были завершены, и янтарный зал был установлен в одном из берлинских дворцов – Монбижу.

Когда Пётр Великий в 1716 году прибыл в Берлин с дипломатическим визитом, его взор был поражён этой янтарной сказкой. Он не мог оторвать взгляда от тёплого сияния стен, от мозаики из жёлтых изолотисто-коричневых пластинок, от рельефов, сверкающих в отблесках свечей, словно само солнце обитало в этом зале. Пётр, обладавший не только имперскими амбициями, но и чувством прекрасного, стал мечтать об этом зале. Вскоре он прямо и без обиняков попросил у короля Пруссии янтарную комнату в подарок.

Просьба, которая звучала скорее как требование. И король, не желая портить отношения с мощной Россией, уступил. 17 января 1717 года из Амстердама Пётр направил официальное письмо, предписывающее принять и доставить янтарную комнату в Россию. Комната была разобрана, упакована, отправлена в порт Мемель (ныне Клайпеда), а оттуда, под охраной военного конвоя, перевезена через Ригу в Санкт-Петербург. В благодарность Пётр I послал Фридриху Вильгельму в подарок пятьдесят пять великорослых солдат – "живых гигантов", поражающих своей выправкой и мощью, своего рода "царский экспорт".

Так Россия получила одно из самых необычных сокровищ европейского искусства. Комната представляла собой невероятное по сложности и красоте произведение. Все стены были полностью покрыты мозаикой из полированного янтаря, выложенного кусочками разной формы и цвета: от медово-прозрачного до густо-коричневого. Между панелями из янтаря располагались рамки с рельефами, резанными из того же материала, и вставленные римские мозаики, символизирующие четыре человеческих чувства. Панно и барельефы были заключены в резные янтарные рамы, изготовленные уже в России при императрице Елизавете Петровне. Фантастический стиль, тончайшая техника, невероятное количество ручного труда – всё это делало Янтарную комнату уникальной в своём роде. Несмотря на хрупкость материала, мастера сумели создать из янтаря орнаменты, рамки, бюсты, фигурки, гербы – всё это дополняло сияние и торжественность комнаты.

Уже в XX веке, в годы Великой Отечественной войны, Янтарная комната была украдена немецкими войсками, вывезена в Кёнигсберг, и затем бесследно исчезла. Одни говорили, что она погибла в пожаре, другие, что была спрятана в шахтах и озёрах Восточной Пруссии.

И лишь в 2003 году, после многолетних исследований, копий и реконструкций, Янтарная комната была воссоздана в Екатерининском дворце в Царском Селе – в полном объёме, с точностью до каждого солнечного блика.

Янтарь – это память.

***

Он родился в Кёнигсберге, городе, который дышал ветрами Балтики, солёным воздухом и теплом солнечного Камня. Городе, где янтарь был не просто товаром, а частью самой земли, частью быта, частью мироощущения. И мальчик, родившийся в простой семье ремесленника, с детства любовался тем, как на улицах гравируют и полируют янтарь, как он играет на солнце, как его превращают в кресты, броши, четки, кулоны, табакерки, оправы и пуговицы. Его звали Иммануил Кант.

Кёнигсберг XVIII века – это не просто центр интеллектуальной жизни Восточной Пруссии. Это ещё и столица янтаря, город на Янтарном пути. Здесь издавна располагались царские копи, принадлежавшие сначала Тевтонскому ордену, затем прусской короне. Янтарь был везде: в лавках, на рынках, в окнах мастерских. Он сиял в витринах и на груди горожан, в окладах иконостасов и в рукоятках тростей.

Кант рос, наблюдая за тем, как местные мастера превращают осколки древности – смолу, застывшую миллионы лет назад, в предметы красоты и пользы. И хотя он не стал ювелиром, а выбрал путь мысли, свет янтаря, его прозрачность, его внутреннее сияние стали для Канта метафорой философии разума. Во многих своих письмах Кант сравнивает янтарь с идеалом устойчивости и прозрачности. Он пишет о его структуре, однородности, как о чём-то, что отражает естественный порядок мира, столь же важный, как и нравственный закон.

«Если в природе есть нечто столь чистое, как разум в человеке, то это янтарь – солнечный камень, не знающий гнили», – писал он в одном из писем к своему ученику.

Во времена молодости Канту приходилось зарабатывать частными уроками, и однажды один из его покровителей, профессор медицины, преподнёс ему в подарок небольшую янтарную табакерку, вырезанную местным мастером, с тёплым золотистым переливом. Эта табакерка, как пишут его биографы, всегда лежала на письменном столе философа. Он считал её символом сосредоточенности и опоры. В минуты сомнений он смотрел на неё, будто вспоминая, что даже застывшая смола может стать прекрасной формой, если её отполировать.

Кант, как известно, жил по строжайшему распорядку. Горожане по его прогулке сверяли часы. И, по иронии или замыслу судьбы, его поведение и образ жизни сравнивали с янтарём – чистый, сдержанный, прозрачный, сияющий изнутри. Когда Кант писал свои главные труды: «Критику чистого разума» и «Критику практического разума», он черпал вдохновение в балтийской тишине, в рассеянном янтарном свете закатов над Прегелем. У него было любимое окно, через которое солнце, проходя сквозь лёгкие занавеси, вливало в комнату медово-жёлтый свет. Философ говорил, что именно в это время "лучше всего думается".

Один из его студентов вспоминал: «Когда Кант читал лекции, у него на кафедре всегда стоял янтарный пресс-папье. Он клал на него рукописи, будто прижимая слова к смыслу, к вечному, к прозрачному».

Когда Канта хоронили, его последователи положили в его карман кусочек необработанного янтаря. Это был акт памяти, неофициальный и трогательный. Янтарь – как символ истины, застывшей во времени, но сияющей сквозь века. И сегодня, когда в Калининграде (бывшем Кёнигсберге) туристы проходят по следам философа, они видят янтарные сувениры с гравировкой Kant: на кулонах, шкатулках, перстнях. Это не просто коммерция. Это знак того, как судьба философа слилась с судьбой солнечного Камня. Янтарь, как и его мысль, не подвластен времени.

Иногда судьба человека меняется не от громких событий, а от тёплого отблеска света, отражённого в маленькой табакерке. И если янтарь – это застывшее солнце, то Кант стал его мыслью. Прозрачной. Вечной. Светлой.