Читать книгу: ««Четыре Сезона»», страница 2

Она остановилась у моста, смотрела на воду, на отражения фонарей. Ветер трепал её волосы. Ника закрыла глаза, чувствуя, как город дышит вокруг неё.

– Эй, ты! – чей-то голос заставил её обернуться.

Молодой парень, с гитарой за спиной, смотрел на неё с улыбкой.

– Ты художница? – спросил он, указывая на блокнот в её руках.

– Нет, – Ника ухмыльнулась. – Я просто живу.

Она уже собиралась уйти, но он сделал шаг вперёд, слегка наклонив голову.

– Подожди, – его голос был спокойным, но в нём чувствовалась лёгкая настойчивость. – Ты рисуешь?

– Иногда, – Ника пожала плечами, не останавливаясь. Она не любила, когда её пытались задержать.

– Я видел, как ты смотрела на людей, – он шёл рядом, не отставая. – Ты их рисуешь?

– А тебе какое дело? – она бросила на него взгляд, но в её глазах не было раздражения, только любопытство.

– Меня зовут Макс, – он улыбнулся, словно не заметил её тона. – Я музыкант. Ну, типа того.

– Типа того? – Ника замедлила шаг.

– Ну, играю на гитаре, пишу песни, – он пожал плечами. – Иногда на улице, иногда в кафе. Сегодня вот ищу вдохновение.

– И нашёл? – она остановилась, повернувшись к нему.

– Возможно, – он посмотрел на её блокнот. – Покажи?

Ника задумалась на секунду, потом протянула ему блокнот. Она не знала, почему сделала это – обычно она не любила делиться своими рисунками. Но что-то в этом парне заставило её расслабить бдительность.

Макс пролистал несколько страниц, его глаза загорелись.

– Это круто, – сказал он. – Как ты ловишь моменты.

– А ты? – она прищурилась. – Ты тоже ловишь?

– Пытаюсь, – он улыбнулся. – Но у меня это через музыку.

– Тебя как зовут?

– Ника, ответила она

– И что ты играешь? – Ника скрестила руки на груди, изучая его.

– Всё, что чувствую, – он снял гитару с плеча, сделал несколько аккордов. – Вот, например, это про ветер.

Он начал играть. Мелодия была лёгкой, воздушной, но в ней чувствовалась глубина. Ника слушала, закрыв глаза. Она представляла, как ветер кружит листья, как он играет её волосами, как он уносит её куда-то далеко.

– Неплохо, – сказала она, когда он закончил.

– Спасибо, – он улыбнулся. – А ты? Ты рисуешь только людей?

– Всё, что вижу, – Ника пожала плечами. – Люди, город, огонь…

– Огонь? – он поднял бровь.

– Да, Он же везде. В людях, в музыке, в этом городе. – улыбнулась она.

– Ты странная, – сказал он, но в его голосе не было осуждения.

– А ты обычный, – парировала она.

– Обычный? Ну, спасибо. – сказал он рассмеявшись

– Не за что, – Ника ухмыльнулась. – Ладно, мне пора.

– Подожди, – он снова остановил её. – Может, выпьем кофе? Или… что-то покрепче?

– Кофе? – она прищурилась. – Ты знаешь, где я работаю?

– Нет, – он покачал головой.

– В кофейне на углу, – она указала рукой в сторону. – Приходи завтра. Если хочешь.

– А если я приду сегодня? – он улыбнулся.

– Сегодня я уже свободна, – она повернулась и пошла прочь, не оглядываясь.

– Ника! – он крикнул ей вслед.

– Что? – она обернулась, продолжая идти.

– Ты забыла блокнот, – он протянул его ей.

– О, – она вернулась и взяла блокнот. – Спасибо.

– Пожалуйста, – он улыбнулся. – До завтра?

– Может быть, – она ухмыльнулась и снова пошла прочь.

На следующий день, вечером Макс действительно пришёл в кофейню. Ника увидела его, когда он стоял у стойки, разглядывая меню.

– Ну что, обычный, – она подошла к нему, улыбаясь. – Решил попробовать мой кофе?

– Решил, – он кивнул. – Что посоветуешь?

– Капучино с пенкой, – она сказала, уже наливая молоко в питчер. – С огнём.

– С огнём?

– Ага, – она взбила молоко, налила кофе и быстро провела зубочисткой по пенке, создавая узор. – Вот, смотри.

Он посмотрел на чашку. На пенке был нарисован огонь – резкий, хаотичный, но в то же время красивый.

– Это про меня? – он поднял глаза.

– Это про тебя, про меня, про всех, – Огонь – он везде. – она пожала плечами.

– Ты странная, – он снова сказал, но на этот раз его голос звучал теплее.

– А ты обычный, – она повторила, улыбаясь.

– Может, я просто ещё не раскрылся, – он сделал глоток кофе. – Кстати, вкусно.

– Конечно, вкусно, – она ухмыльнулась. – Это же мой кофе.

Они поговорили ещё о музыке, о искусстве, о городе. Ника рассказывала о своих рисунках, Макс – о своих песнях. Они смеялись, спорили, иногда просто молчали, но это молчание было комфортным.

Когда кофейня начала закрываться, Ника сняла фартук и вышла на улицу вместе с Максом.

– Ну что, обычный, – она посмотрела на него. – Ты нашёл своё вдохновение?

– Думаю, да, – он улыбнулся. – А ты?

– Я всегда нахожу, – она пожала плечами. – Ладно, мне пора.

– Подожди, – он снова остановил её. – Может, завтра?

– Завтра? – она прищурилась.

– Да, – он кивнул. – Я сыграю тебе новую песню.

– Хорошо, – она улыбнулась. – Но только если ты не будешь таким обычным.

– Постараюсь, – он рассмеялся.

Ника развернулась и пошла прочь, чувствуя, как ветер играет её волосами.

Она думала про Макса, что-то в нём было необычное, но она пока не понимала что.

Она прокручивала в голове диалоги, его мимику, реакции. Ей было интересно понять его. Настроение было, как будто в жизни происходит что-то очень важное.

Она поспешила домой, потому что завтра будет новый день. Новый шанс сделать что-то безумное. И она не пропустит его. Никогда.

"Четыре сезона"

Алёна. Глава 6. Комиксы.

Алёна проснулась поздно, но её день всё равно начался с работы. У неё был запланирован урок с новым учеником – подростком, который, по словам его матери, "совершенно не хотел учить французский". Алёна вздохнула, представляя, как будет пытаться заинтересовать его.

Она надела простой свитер и джинсы, заварила чай и села за стол, чтобы подготовиться к уроку. На столе лежали учебники, тетради и её старый блокнот, в котором она когда-то записывала свои мысли. Алёна открыла его на случайной странице и увидела свои старые записи.

"Кто я?"

Этот вопрос всё ещё висел в воздухе, как неразгаданная загадка. Алёна вздохнула и закрыла блокнот. Сегодня она не хотела искать ответы. Сегодня у неё был урок.

Ученика звали Артём. Они созвонились через видеосвязь, он сидел с наушниками в ушах и скучающим выражением лица.

– Привет, – бросил он. – Мама сказала, что ты будешь меня учить.

– Привет, Артём, – Алёна улыбнулась, стараясь сохранить спокойствие. – Да, будем учить французский.

– Зачем? – он посмотрел на неё с явным непониманием.

– Ну, – Алёна задумалась на секунду. – Например, чтобы читать французские комиксы в оригинале. Или смотреть фильмы без перевода.

– Комиксы? – он поднял бровь.

– Да, – она кивнула. – Ты знаешь, что во Франции есть свои супергерои?

– Серьёзно? – Артём наклонился вперёд, заинтересованный.

– Абсолютно, – Алёна улыбнулась. – Например, есть такой персонаж – Астерикс. Он галл, который сражается с римлянами.

– Звучит круто, – он кивнул.

– А ещё есть комиксы про Тинтина и единорога, – она продолжила. – Это репортёр, который путешествует по миру и расследует загадки.

– И это всё на французском? – он спросил.

– Да, – Алёна кивнула. – И если ты выучишь язык, сможешь читать их в оригинале.

– Хм, – Артём задумался. – Ладно, попробуем.

Урок прошёл лучше, чем она ожидала. Артём оказался способным учеником, хоть и немного ленивым. Алёна старалась сделать урок интересным, рассказывая о французской культуре, музыке, фильмах.

– А ты сама была во Франции? – спросил он в конце урока.

– Да, – Алёна улыбнулась. – Я училась там несколько лет.

– И как там? – он посмотрел на неё с интересом.

– Красиво, – она вздохнула. – Но сложно. Язык, культура, люди – всё другое.

– Звучит как приключение, – он улыбнулся.

– Это и есть приключение, – она кивнула.

Когда урок закончился, Алёна осталась сидеть за столом, разглядывая учебники. Она чувствовала приятную усталость – день прошёл хорошо. Но в глубине всё равно оставалось что-то неуловимое. Как будто чего-то не хватало.

Ближе к вечеру она вышла на улицу, решив просто пройтись без цели. Город шумел, но в этом шуме было удивительное спокойствие.

Она остановилась у фонтана, присела на скамейку и прикрыла глаза. Звук воды, голоса прохожих – всё смешивалось в единый, умиротворяющий ритм.

– Алёна?

Она открыла глаза и увидела знакомое лицо.

– Маша? – удивилась она, но тут же улыбнулась. – Какими судьбами?

– Вот уж не думала, что встречу вас здесь, – рассмеялась девушка. – Можно рядом?

– Конечно.

Маша опустилась на скамейку, сложила руки на коленях и посмотрела на Алёну внимательно.

– Как ты? – спросила она мягко.

– Хорошо, – ответила Алёна после короткой паузы.

– Правда?

Алёна посмотрела на неё и усмехнулась.

– Ты всегда была наблюдательной.

– Просто я вас хорошо помню. В школе вы были… как бы сказать… живой. У вас глаза горели, когда вы рассказывали что-то. А сейчас…

– А сейчас? – переспросила Алёна.

– Сейчас вы будто бы слушаете мир, но не говорите с ним.

Эта фраза задела что-то внутри. Алёна отвела взгляд и посмотрела на воду в фонтане.

– Знаешь, – сказала она спустя паузу. – Я не всегда знаю, что сказать.

– И это нормально, – Маша чуть сжала её руку. – Но иногда молчание может стать привычкой, а не выбором.

Алёна глубоко вздохнула.

– Ты всегда была такой мудрой?

– Нет, – улыбнулась Маша. – Просто мне повезло встретить хороших людей. Таких, как вы.

Алёна хотела что-то сказать, но вдруг почувствовала, как внутри на секунду что-то дрогнуло.

– Знаешь, – сказала она, – я тут недавно поняла, что мне сложно отвечать на один простой вопрос.

– Какой?

– Кто я.

Маша задумалась, затем мягко сказала:

– Может, не надо искать один ответ? Может, он меняется?

Алёна удивлённо посмотрела на неё.

– Никогда так не думала.

– Ну вот, а теперь подумаете, – весело сказала Маша.

Они ещё долго сидели у фонтана. Говорили о жизни, о прошлом, о мечтах. Смех сменялся тишиной, но в этой тишине было понимание.

Когда Маша ушла, Алёна ещё немного посидела, глядя на воду.

Она не нашла ответов.

Но, возможно, нашла правильные вопросы.

"Четыре сезона"

Алиса. Глава 7. Холод и тени.

Алиса проснулась в привычное время. Её день начался с чёткого плана: душ, завтрак, работа. Она не позволяла себе отклоняться от графика. Но сегодня что-то было иначе.

Она стояла перед зеркалом, поправляя строгий костюм, и вдруг заметила, как её взгляд задержался на своём отражении чуть дольше, чем обычно. Лицо было безупречным – идеальный макияж, собранные волосы, холодные карие глаза. Но что-то в этом отражении казалось ей чужим.

Алиса вздрогнула, когда телефон зазвонил, прерывая её мысли. Она посмотрела на экран – это был её отец.

– Алиса, – его голос был таким же холодным, как всегда. – У тебя есть время для встречи?

– Конечно, – она ответила автоматически.

– Хорошо. Мы обсудим твои планы на будущее.

– Хорошо, – она кивнула, хотя он этого не видел.

Она положила телефон и посмотрела в зеркало. Потом резко отвернулась, выпила чашку кофе и вышла из квартиры.

Вечером Алиса встретилась с отцом в дорогом ресторане. Он сидел за столом, держа в руках бокал вина, и смотрел на неё с тем же выражением, что и всегда – сдержанным, почти безэмоциональным.

– Ты опоздала на две минуты, – сказал он, когда она села.

– Извините, – она ответила автоматически, хотя знала, что опоздание было намеренным.

– Неважно, – он махнул рукой. – У нас есть дела.

– Какие дела? – она спросила, хотя уже знала, что разговор пойдёт о её будущем.

– Ты знаешь Виктора Семёнова? – он посмотрел на неё.

– Нет, – она ответила, хотя имя звучало знакомо.

– Он сын моего старого партнёра, – продолжил отец. – У него есть проект, который может быть полезен для твоей компании.

– И что? – она подняла бровь.

– Ты должна встретиться с ним, – он сказал, как будто это было само собой разумеющимся. – Заключить контракт.

– Почему я? – она спросила, хотя уже знала ответ.

– Потому что это важно, – он посмотрел на неё. – Для тебя. Для нас.

Алиса молчала. Она смотрела на отца и вдруг поняла, что он никогда не видел её настоящей. Для него она была только инструментом, который нужно использовать для достижения целей.

– Хорошо, – она ответила. – Я встречусь с ним.

– Хорошо, – он кивнул. – Не подведи нас.

После встречи Алиса села в машину и завела двигатель. Она ехала по ночному городу, чувствуя, как холодный ветер пробирается через приоткрытое окно. Её мысли были такими же хаотичными, как её чувства.

Она остановилась у моста, облокотилась на перила и смотрела на воду. В её голове снова всплыли воспоминания.

Она вспомнила, как однажды, когда ей было пятнадцать, она тайком пошла в парк с одноклассниками. Они смеялись, играли, ели мороженое. Алиса чувствовала себя счастливой.

Но когда она вернулась домой, её мать встретила её холодным взглядом.

– Где ты была? – спросила она.

– В парке, – ответила Алиса.

– Это недопустимо, – сказала мать. – Ты должна думать о своём будущем.

С тех пор Алиса больше не пыталась быть собой.

Алиса закрыла глаза, чувствуя, как ветер играет её волосами. Мысль о том, что всю жизнь она прожила в тени своих родителей, мелькнула в её голове, как назойливая мушка. Она попыталась отогнать её, но она возвращалась снова и снова.

Она открыла глаза и посмотрела на город. Он был таким же холодным, как её детство, но в нём была жизнь.

Алиса глубоко вздохнула, отключила чувства и поехала домой.

Приняв душ Алиса, проверила документы, которые прислал отец. Ей совсем не нравился этот контракт, но выхода у нее не было.

На следующий день, Алиса проснулась раньше будильника. Сквозь плотные шторы пробивались тусклые лучи, но в её голове было холоднее, чем за окном. Ей снилось что-то тревожное, но к утру сон развеялся, оставив только ощущение сжатого внутри комка. Она потянулась к телефону – пару уведомлений, среди которых одно сразу бросилось в глаза: напоминание о встрече с Виктором Семёновым.

Она не хотела этой встречи. Не хотела снова играть в вежливость, улыбаться и делать вид, что её устраивает этот контракт. Она не нуждалась в этой сделке так сильно, как её отец. Это он был заинтересован в контракте больше, чем кто-либо. Её бизнес мог бы обойтись без этого соглашения, но отец настаивал. Это был его мир, его правила. А Алиса привыкла жить по своим.

Она вспомнила Виктора, они встречались мельком на одном мероприятии, организованным её отцом. Семёнов был тем человеком, который считал, что может купить всё и всех. И хотя она привыкла к таким, он был особенно неприятен. Напористый, самоуверенный, с той самой излишней уверенностью, которая у богатых мужчин порой граничит с бестактностью. Он вел себя так, будто сделка уже заключена, будто её мнение второстепенно.

Алиса вышла из постели и отправилась в душ. Холодная вода немного привела её в чувство, но в голове всё равно крутились мысли о встрече. Может, отказаться? Но она не могла. Она понимала, что если сорвёт переговоры, её отец будет недоволен. Он редко давил на неё, но в этом вопросе был непреклонен. "Это нужно не только мне, но и тебе", – говорил он. Алиса в этом сомневалась.

Через час она уже сидела в ресторане отеля, механически помешивая кофе и просматривая документы. Виктор опоздал. Конечно. Это было в его стиле – заставлять людей ждать. Когда он наконец появился, он широко улыбнулся и сел напротив, не извинившись за задержку.

– Алиса, вы великолепны, – сказал он, оценивающе её оглядывая.

Она кивнула, не позволяя себе даже тени раздражения. В таких играх главное – не показывать слабости.

– Давайте сразу к делу, Виктор. У меня плотный график, – её голос был ровным, холодным.

Он ухмыльнулся, но всё же открыл папку с документами.

– Мне кажется, вы зря так торопитесь. Мы могли бы обсудить не только контракт…

Алиса выдержала паузу, затем посмотрела ему прямо в глаза.

– Виктор, мне не нравится предложенная схема. Я не собираюсь жертвовать своими принципами ради условий, которые выгодны только вам.

Его улыбка чуть дрогнула, но он быстро вернул маску уверенности.

– Вы же понимаете, что без этого ваша компания упустит выгодную возможность?

– Я умею находить альтернативы.

Между ними повисла напряжённая тишина. Алиса не отводила взгляда, демонстрируя, что её не запугать. В конце концов, Виктор усмехнулся и откинулся на спинку кресла.

– Хорошо. Давайте обсудим детали.

В какой-то момент он склонился ближе и, будто невзначай, сказал:

– Вы ведь знаете, что отец рассчитывает на вашу поддержку в этом вопросе? Иногда важно уметь быть гибкой, Алиса.

Она сжала зубы, но улыбнулась.

– Гибкость – это инструмент. Но если его использовать неправильно, он превращается в слабость.

Его глаза сузились, но он снова усмехнулся. Виктор явно не привык, что ему возражают.

Встреча продлилась дольше, чем она ожидала. Алиса вышла из ресторана. Она чувствовала усталость, но не позволяла себе расслабиться. Контракт ещё не был заключён, но, по крайней мере, теперь условия могли измениться в её пользу.

Она глубоко вдохнула свежий воздух. Впереди было ещё много работы, но главное – она снова смогла отстоять себя. Это было важнее всего.

Вдалеке раздался звонкий смех, и Алиса машинально обернулась. У входа в отель стоял мужчина, который показался ей смутно знакомым. Она нахмурилась, но через секунду он сел в машину и исчез в потоке машин. Странное чувство, будто она видела его раньше, не покидало её. Но сейчас у неё были дела поважнее, чем гадать, кто это был.

"Четыре сезона"

Карина. Глава 8. Рисовать тишину.

Карина проснулась ближе к полудню, как всегда. В её квартире было тихо. Поднявшись с постели, она направилась на кухню. Достала из шкафчика любимый зелёный чай с жасмином, залила кипятком и вдохнула тонкий цветочный аромат. Чай был её ритуалом – маленьким островком спокойствия среди потока задач и встреч.

Её мир сузился до стен квартиры, ноутбука и редких выходов в город. И в этом было что-то комфортное.

Карина села за стол, смотрела, как поднимается пар от чашки, и вдруг поймала себя на размышлениях о том, насколько странно устроена жизнь. Люди суетятся, строят планы, ведут переговоры, стремятся к чему-то, но в конечном итоге всё сводится к простым вещам: утреннему чаю, тишине, возможности просто быть.

Она отхлебнула горячий напиток, задумалась. В последнее время её посещали мысли о смысле жизни, о том, зачем всё это. Казалось, будто бы она существовала в неком пространстве между прошлым и будущим, но сама по себе.

Её телефон загудел – напоминание о встрече. Вечером предстоял ужин с партнёром, с которым они работали уже несколько месяцев. Он был умён, обходителен, и ей нравилось с ним разговаривать. Но в последнее время она замечала, что в его голосе появилось что-то лишнее – оттенок, который выдавал личный интерес. Это её не радовало.

Карина не хотела снова проходить через этот цикл: приятное деловое общение, лёгкие намёки, затем неизбежное разочарование, когда она даст понять, что не заинтересована. Мужчины часто путали её вежливость с флиртом, и это утомляло. Она не искала отношений и не хотела объяснять очевидное. Она давно забыла, что такое романтика. Скорее, разучилась её чувствовать.

Она провела день за работой. Несколько онлайн-звонков, пара документов, немного аналитики. Не то чтобы её работа была трудной или загруженной, но порой она чувствовала себя оторванной от реальности. Мир существовал где-то там, за пределами её уютного кокона, а она словно смотрела на него через стекло.

Время приближалось к вечеру. Карина закрыла ноутбук, потянулась и пошла переодеваться. Она не слишком любила такие встречи – неформальные, но с лёгким налётом напряжения. Она выбрала закрытую блузку и брюки, собрала волосы в пучок, нанесла лёгкий макияж. Без лишнего старания, просто из уважения к ситуации.

Ресторан оказался приятным, уютным, с тёплым светом и приглушённой музыкой. Когда она вошла, партнёр уже ждал её за столиком. Он улыбнулся, жестом пригласил присесть.

– Рад, что ты согласилась, – сказал он, разливая вино по бокалам.

– Почему бы и нет? После долгого дня полезно сменить обстановку, – ответила Карина, взяв в руки бокал, но не делая глоток.

Разговор был лёгким. Они обсуждали проекты, тенденции рынка, делились мыслями о будущем бизнеса. Карине было интересно.

Но в какой-то момент она заметила перемену в тоне. Это всегда происходило одинаково. Чуть более тёплый взгляд, чуть меньше дистанции.

– Знаешь, мы с тобой отлично сработались, – партнёр посмотрел на неё чуть внимательнее. – Мне кажется, нам стоит чаще проводить время вне работы. В конце концов, почему нет?

Карина едва заметно улыбнулась, сделала глоток вина.

– Мне комфортно в деловом формате, – сказала она спокойно, но твёрдо.

Он чуть нахмурился, но кивнул.

– Конечно. Я просто предложил.

Конечно. Они всегда "просто предлагают".

Вечер прошёл без напряжения, но Карина всё равно ощущала внутреннюю усталость. Она снова столкнулась с тем, от чего пыталась уйти. Обычное человеческое общение всегда норовило превратиться во что-то большее.

Когда ужин подошёл к концу, он предложил вызвать ей такси, но она отказалась. Хотела пройтись.

На улице было прохладно. Она глубоко вдохнула, почувствовала, как в голове прояснилось. Её жизнь была такой, какой она её выстроила – независимой, чёткой, удобной. И всё же что-то в этом вечере оставило странный осадок.

Она шла по улице, вглядываясь в свет фонарей, и думала о том, что, возможно, уже слишком давно живёт в этой своей хрустальной сфере, отгораживаясь от лишних эмоций.

Её внимание привлекла небольшая кофейня с мягким светом и запахом свежеобжаренных зёрен. Но, едва она переступила порог, сквозь кофейную горечь уловила нечто иное – травяной, тёплый оттенок.

За стойкой стояла девушка с длинными рыжими волосами. Она взглянула на Карину чуть прищуренно, будто пытаясь что-то разглядеть.

– Вам нужен чай, – сказала она вместо приветствия.

Карина удивилась.

– Это кофейня.

– Верно.

Карина наклонила голову. Она не привыкла к такому подходу.

– Почему чай?

– Вам не хочется кофе. Вам нужно что-то другое.

Она молча поставила перед ней чашку. От напитка поднимался терпкий, чуть сладковатый пар с пряным оттенком.

– Что это?

– Попробуйте.

Карина осторожно сделала глоток. Вкус обволакивал – мягкий, но с характером.

– Интересно…

– Я называю его "Чай эмоций".

Карина посмотрела на неё с новым интересом. Девушка будто читала её.

– Вы всегда так определяете, что нужно людям?

– Иногда. – Рыжеволосая девушка пожала плечами. – Всё зависит от того, насколько человек открыт.

– Я не уверена, что хочу открываться.

– Может, тогда просто почувствовать? Без слов, без объяснений.

Карина задумалась, крутя чашку в руках. Она редко позволяла себе просто чувствовать. Всё всегда должно было быть под контролем.

– Ты рисуешь? – неожиданно спросила она, заметив тонкие чернильные линии на запястье девушки.

– Да. – Она улыбнулась. – Иногда мне проще выразить что-то через рисунки.

– Чем через слова?

– Иногда. А иногда словами можно скрыться, а линиями – показать то, чего словами не скажешь.

Карина провела пальцем по краю чашки, ловя в словах что-то знакомое.

– Ты считаешь, что люди часто прячутся за словами?

– Думаю, да. Иногда говорят больше, чем чувствуют. Иногда – меньше.

– А ты?

– Я рисую, – сказала рыжеволосая девушка, глядя куда-то мимо Карины, будто в её мыслях уже проступали первые штрихи.

Карина чуть наклонила голову, словно пытаясь уловить, что скрывается за этим простым ответом.

– И что ты рисуешь? – спросила она, не отводя глаз от тонких линий на запястье девушки. Они казались живыми, будто пульсировали под кожей.

– То, что вижу. То, что остаётся, когда слова заканчиваются. – Она слегка улыбнулась, но в её голосе не было ни тени легкомыслия. – Знаешь, как бывает, когда чувствуешь что-то, но не можешь это назвать? Вот это я и рисую.

– А если я не знаю, что чувствую? – Карина задала вопрос почти машинально, но тут же поняла, что он прозвучал громче, чем она хотела.

Девушка подняла взгляд, и её глаза, чуть прищуренные, словно в них отражался мягкий свет кофейни, встретились с глазами Карины.

– Тогда я бы нарисовала тишину. Не пустую, а такую, где что-то шепчет, но ты ещё не слышишь. – Она помолчала, а потом добавила: – У тебя ведь внутри сейчас что-то такое, да?

Карина замерла. Её пальцы, всё ещё сжимавшие тёплую чашку, дрогнули. Она не привыкла, чтобы кто-то так легко заглядывал в её мысли – или в то, что под ними.

– Может быть, – ответила она тихо. – Но я не уверена, хочу ли это услышать. Или увидеть.

Рыжеволосая слегка кивнула, будто этот ответ был ей знаком.

– Понимаю. Иногда лучше оставить это без формы. Без линий, без звуков. Просто дать ему быть. – Она провела пальцем по краю стойки, словно рисуя невидимую линию. – Но знаешь, что интересно? Даже когда ты прячешься от этого, оно всё равно проступает. В жестах, в том, как ты держишь чашку, в том, как молчишь.

Карина невольно посмотрела на свои руки. Пальцы действительно сжимали чашку чуть сильнее, чем нужно. Она медленно разжала их, словно отпуская что-то ещё, помимо физического напряжения.

– Ты думаешь, мы всегда выдаём себя? Даже когда не хотим?

– Думаю, да. – Девушка пожала плечами, но в её движении было что-то мягкое, почти успокаивающее. – Мы как холст. Можно закрасить верхний слой, но то, что под ним, всё равно просвечивает. Если присмотреться.

– А если я не хочу, чтобы присматривались? – Голос Карины стал чуть резче, но в нём мелькнула тень любопытства.

– Тогда не приходи сюда, – рыжеволосая усмехнулась, но без насмешки. – Это место само по себе как зеркало. Не я одна тут вижу.

Карина посмотрела вокруг. Мягкий свет, тёплые древесные тона, запах чая и кофе, смешанный с чем-то неуловимым. Она вдруг поняла, что это место действительно будто дышит – не навязчиво, но настойчиво, словно приглашая заглянуть глубже.

– Ты веришь, что всё вокруг говорит с нами? – спросила она, возвращая взгляд к девушке.

– Не всё. Но то, что важно – да. Вопрос в том, готовы ли мы слушать. – Рыжеволосая наклонилась чуть ближе, её голос стал тише. – Ты ведь услышала что-то, когда вошла сюда, правда? Не только запах кофе.

Карина задумалась. Травяной оттенок, который она уловила, всё ещё витал где-то на краю её восприятия. Она кивнула, почти неосознанно.

– Может, это и был твой чай, – сказала девушка, выпрямляясь. – А может, что-то большее. Но я не буду рисовать это для тебя. Решай сама, хочешь ли ты это увидеть.

Карина сделала ещё один глоток из чашки. Вкус всё ещё был с ней – мягкий, но настойчивый, как этот разговор. Она не ответила. Пока не ответила. Но в её молчании уже проступало что-то, чему ещё не было имени.

Карина поймала себя на том, что ей не хочется уходить.

Но всё же ушла.

На улице она заметила, что мир вокруг стал чуть более живым.

"Четыре сезона"

Карина. Глава 9. Кофе.

На следующий день, Карина проснулась раньше обычного, хотя утро ещё не спешило заявить о себе в полной мере. В комнате царил полумрак, и лишь тонкие лучи света пробивались сквозь плотные шторы, словно робкие гости, не решающиеся войти. Она лежала, не двигаясь, прислушиваясь к себе, к тому, что шевелилось внутри. Вчерашний вечер оставил в ней странное эхо – неясное, но цепкое, как аромат, который не можешь забыть.

Её мысли вернулись к кофейне: мягкий свет, запах свежих зёрен, травяной оттенок чая и рыжеволосая девушка, чьи слова и взгляд будто проникали под кожу. Это было непривычно. Карина всегда держала мир на расстоянии – всё вокруг неё было чётким, упорядоченным, подчинённым логике. Но вчера что-то дрогнуло, как будто кто-то провёл пальцем по струнам, давно молчавшим.

Она поднялась, набросила халат и босиком прошлёпала на кухню. На автомате заварила свой обычный зелёный чай с жасмином, но, сделав первый глоток, замерла. Вкус, который раньше успокаивал её, сегодня казался плоским, выцветшим. Её память тут же подсунула тот другой чай – пряный, глубокий, сотканный из тонких нитей ощущений, которые она не могла назвать. Она поставила чашку на стол и задумалась.

После завтрака Карина открыла ноутбук, привычно проверила почту. Рабочие письма, цепочки переписок, всё лежало на своих местах, как книги на полке. Она знала, что день будет таким же, как всегда: звонки, встречи, бесконечный ритм дел. Но внутри что-то сопротивлялось, не хотело вливаться в эту знакомую колею. Её мысли снова и снова возвращались к вчерашнему разговору.

"Может, тогда просто почувствовать? Без слов, без объяснений".

Эти слова застряли в голове. Когда она в последний раз позволяла себе просто чувствовать? Без анализа, без необходимости всё разложить по полочкам, без контроля? Карина нахмурилась, пытаясь вспомнить, но память молчала.

Она отодвинула ноутбук. Вечером у неё была встреча, но сейчас ей не хотелось погружаться в дела. Подойдя к окну, она посмотрела на улицу: город шумел, машины гудели, люди спешили куда-то, поглощённые своими заботами. А ей вдруг захотелось вернуться в ту кофейню. Без причины, без плана – просто пойти, повинуясь этому странному порыву.

Карина быстро собралась, накинула лёгкое пальто и вышла. Весенний воздух был свежим, небо затянуто тонкими облаками, которые пропускали мягкий свет. Город жил своей жизнью, но она шла, будто отгороженная от этой суеты невидимой стеной. Её шаги были лёгкими, почти бесшумными.

Перед дверью кофейни она на секунду остановилась. Её рука замерла на ручке. Что она вообще здесь делает? Это было нелогично, почти глупо. Она не знала ту девушку, у неё не было повода сюда возвращаться. Но что-то тянуло её вперёд, как магнит. Карина толкнула дверь.

Запах кофе окутал её, но теперь к нему примешивались травяные нотки, лёгкие и тёплые. За стойкой стояла та же рыжеволосая девушка. Она подняла взгляд и едва заметно улыбнулась, как будто ждала её.

– Сегодня снова чай? – спросила она, и в её голосе не было спешки, только спокойная уверенность.

Карина посмотрела на неё, чуть прищурившись, будто пытаясь разгадать, что скрывается за этой улыбкой.

– А если кофе? – ответила она, бросив вызов, сама не зная зачем.

Рыжеволосая наклонила голову, изучая её, как художник, который прикидывает, с чего начать картину.

– Значит, ты хочешь посмотреть, что будет, если выйти за рамки привычного.

Карина слегка опешила, но быстро взяла себя в руки.

– Ты всегда так говоришь с людьми?

– Не всегда. Только когда чувствую, что они готовы услышать, – девушка пожала плечами и повернулась к кофемашине. Её движения были плавными, точными, как танец, в котором каждый шаг выверен.

Карина села за стойку, наблюдая за ней. Ей вдруг захотелось спросить что-то ещё, нарушить эту тишину, которая казалась слишком неловкой.

– Ты ведь рисуешь? – сказала она, вспоминая вчерашний разговор.

– Иногда. Когда слова не могут справиться, – ответила рыжеволосая, не оборачиваясь.

– И что ты рисуешь?

– Ты вчера уже спрашивала. То, что прячется за взглядом, за молчанием, за тем, как человек держит чашку, – она наконец посмотрела на Карину, и в её глазах мелькнула искра. – Вчера я бы нарисовала тебя как тень на воде – спокойную, но с рябью, которую ты сама не замечаешь.