Читать книгу: «Останься со мной», страница 3

Четыре

Моменты не покидают нас, они зарываются в землю и становятся тобой.

Оливер Мастерс

Время в Долоре замерло.

Я прожила здесь уже неделю. Все вокруг шатались без цели из класса в класс, словно в тумане, секунды тянулись как часы, и я бродила в такой же прострации. Я была уверена, что умру от скуки.

Единственной переменой стал стажер Оскар, который забегал ко мне по вторникам и четвергам, чтобы отдать письма и деньги, которые посылал мне отец. Зачем мне здесь деньги?

Секс с Оскаром позволял хоть как-то разнообразить время и обрести контроль над своим рутинным расписанием. В старшей школе как только меня не называли. Шлюхой. Шалавой. Потаскушкой. Любое похожее слово, что придет вам в голову, попадет в точку. Но меня это не волновало – не так, как многих других девушек. Например, Сару, мою единственную, так сказать, знакомую в старшей школе.

Я постаралась не обращать внимания на плач в туалете, но он становился только громче. Я закатила глаза и толкнула дверь ногой – та оказалась заперта. Конечно.

Я зарычала и повысила голос:

– Прошу, Бога ради, прекрати рыдать.

Но она не прекратила.

– Открой уже эту чертову дверь. – Я не понимала, почему чувствую такое раздражение, – только хотела, чтобы это как можно скорее прекратилось.

Замок щелкнул, и дверь открылась под собственным весом. На унитазе – ну хоть с надетыми трусами, и на том спасибо, – сидела полная девочка со светлыми волосами и огромными синими глазами. Заплаканное лицо покраснело. Она молча на меня уставилась.

– Из-за чего плачешь? – спросила ее я.

Она попыталась отдышаться: из глаз и носа не переставало течь.

– Я совершила ошибку, – голос ее дрожал, слова я едва различала.

Я облокотилась на дверь – хватит ли мне сил на то, чтобы разобраться со всем этим? Я не чувствовала симпатию по отношению к ней. Мне было плевать, почему она плачет, но мне было скучно и любопытно.

– И что же ты сделала?

Она закусила губу, та дрожала.

– Переспала с Треем Валливаном.

Я фыркнула и усмехнулась.

– Дай-ка угадаю: и он всем об этом растрепал.

Она кивнула. По щеке ее прокатилась слеза. А я продолжила:

– А Мэллори и ее прихвостни решили, что нужно тебя проучить? Начали обзываться?

Она снова кивнула.

– А ты много с кем спишь?

Девчонка прищурилась, словно мой вопрос ее оскорбил.

– Эй, ничего такого, я вот трахаться люблю. Видала я Трея и его микрочлен. Можешь мне не врать.

Она расслабила плечи, и слезы наконец иссякли.

– Не знаю, зачем я… видимо, мне хотелось внимания.

Я выдохнула, оперлась спиной на стенку и скрестила руки на груди.

– Дай-ка я тебе кое-что скажу. Беспокойся только об одном человеке – о себе. И если тебе нравится заниматься с людьми сексом, то какая разница, что подумают остальные? Люди в наше время… постоянно хотят унизить окружающих, потому что не уверены в себе. Так что каждый раз, когда кто-то называет тебя шлюхой, на самом же деле он признается, что не уверен в своей собственной сексуальности. Называют шалавой – значит, завидуют, что не могут испытать чего-то подобного сами.

Глаза девчонки расширились, и она улыбнулась.

– Ты правда так думаешь?

– Я в этом уверена. Доказано, что девушки, которые занимаются сексом без обязательств с несколькими партнерами, гораздо более уверены в себе и находятся в гармонии со своим телом. Поищи, почитай, если не веришь. И стандарты у них повыше, когда время приходит выбрать себе спутника жизни. Я не прошу тебя сейчас же побежать и переспать с каждым встречным… но такие девчонки, как Мэллори, и такие мальчишки, как Трей, они не особо уверены в себе. – Я пожала плечами. – И люди не должны оскорблять тех, кого не понимают. Недопонимания не должны проливать слезы.

Девчонка захихикала, а я скривилась.

– Ну ты даешь… – Она улыбнулась. – Как тебя зовут?

– Мия.

– А меня – Сара. – Она указала на себя. – Давай дружить, Мия.

Я выдавила улыбку в ответ.

– Я не особо скроена для всей этой «дружбы».

– А для чего тогда скроена?

– Ну, для начала, для мужчин с микрочленами…

Мы рассмеялись. Я никогда в этом не признаюсь, но то был единственный раз, когда я действительно старалась отнестись к кому-то по-доброму.

Избегать Джейка у меня не получалось – в основном потому, что он, кажется, не понимал намеков. Он походил на пса, увидевшего кость, и я не могла выдерживать концентрацию подобного отношения в течение долгого времени. Он был неплох, но это совсем не означало, что я продолжу общаться с ним после Долора. Джейк каждый день умолял меня прийти на их полночные рандеву, и каждый день я отказывала.

До сего момента.

Я вдруг поняла, что он так и будет меня доставать, пока я не соглашусь. К тому же меня съедала скука, и, может, это приключение будет куда более интересным, чем книжка доктора Конуэй.

Двери, как обычно, автоматически закрылись. По коридору прошел Стэнли своим ночным охранным маршрутом. Наступила полночь. Я расхаживала по своей комнатке, одетая во фланелевые пижамные шорты и белую футболку, и отговаривала себя от всей это затеи. Кого я обманывала? Такие выкрутасы были как раз по мне. Я подняла голову и увидела вентиляционную шахту, в которую с легкостью протиснусь. Но как до нее добраться?

Стол был не таким уж и тяжелым. Я пододвинула кровать к центру комнаты и умудрилась поставить на нее стол, а потом забралась наверх всей это невероятной конструкции. Надавив на люк, я обнаружила, что винтики там держатся на честном слове. Клянусь, если найду там труп, то лишу Джейка обеих его крошечных головок.

В вентиляции разнесся его смех, Джейка вообще сложно было с кем-то спутать. Я проползла четыре блока налево и добралась до выхода, по ту сторону которого разгонялась вечеринка. Высунув голову из люка, я увидела кудряшки Алисии.

Она заметила меня и указала на меня рукой.

– Гляньте-ка! – Алисия подвинулась. – Помогите ей кто-нибудь!

Под вентиляцией тут же оказался Олли – в черной футболке, спортивных штанах и с улыбкой, которая сияла и в его невообразимых зеленых глазах.

– Давай же, милая, – позвал он, и я протолкнула ноги в дыру. – Я тебя держу!

Его пальцы сомкнулись на моих лодыжках, а потом оказались на моих бедрах – и так и продолжили тянуть меня вниз, пока ноги не коснулись пола. Руки Олли задержались около моей груди, словно он не хотел меня вот так сразу отпускать.

– Давно пора, – прошептал он, взял меня за руку и поднял ее высоко над моей головой, пока я не могла отвести взгляда от его лица. – Ребята, здесь Мия!

– Мия! – повторили собравшиеся в унисон. Олли посмотрел на меня в ответ и отпустил мою руку.

Он усмехнулся:

– Добро пожаловать в мое скромное жилище.

Я перевела взгляд на сидящего на полу Джейка – он сдержанно улыбался.

И на нем была красная пижама. Цельная. С нарисованными на ней леденцовыми палочками.

Мебели в комнате Олли особо не было – ни стола, ни стула, ни кровати. Только матрас на полу и сложенная в угол за ним одежда. И как прикажете отсюда выбираться?

– Джейка и Алисию ты уже знаешь. А это Брия, – представил Олли сидящую на полу девчонку с короткой стрижкой.

Он указал на Полночь – парня, с которым разговаривал в столовке – и продолжил:

– А это мой бро, Айзек.

На Айзеке не было футболки, и его смуглая мускулистая грудь оказалась на всеобщем обозрении. По тому, как он держался, я сразу поняла, что мы с ним сможем неплохо повеселиться.

Зеленые глаза Олли задержались на мне.

– Присаживайся. Поделись своей историей.

Все уже расселись по своим привычным – судя по всему – местам: либо на матрасе, либо на полу, и я опустилась на одеяло напротив Олли.

– Я бы предпочла промолчать.

Распахивать душу я буду разве что в кабинете доктора Конуэй. И на групповой терапии. У них хотя бы лицензия есть. Сомневаюсь, что у этого кружка имеется что-то подобное – им всем не больше двадцати одного. У них свои проблемы, свои собственные суждения и свои мнения. Они просто хотят отвлечься от собственных жизненных сложностей, пусть даже на чужие.

– Мы тут все неудачники, Мия. Давай поговорим, – попросила Брия, чем и доказала все вышесказанное.

– Проблемы с гневом? Закон нарушаешь? Устраиваешь истерики? – пробормотал Айзек.

На меня уставились пять пар тревожных глаз.

– Я убила свою мать, – почти солгала я, и в комнате повисла тишина. Люди начали переглядываться.

– Вот черт, – выдохнул Олли, потянувшись к карману.

Айзек вытянул руку.

– Плати, Мастерс.

Мои глаза расширились – мальчишки в самом деле обменялись деньгами.

– Да вы шутите! Вы поспорили обо мне? Это для вас что, игра такая?

– Расслабься, дорогая, – Айзек убрал свой выигрыш в карман. – Не принимай близко к сердцу.

Комната зашумела разговорами, а я так и сидела, не зная, куда себя деть. На первый взгляд никто из них не должен был оказаться в этой комнате. Джейк явно был слабовольным и в социальном плане полагался на Алисию. И я готова была признать: Алисия крута. Ее не задевали подколки Брии, она отвечала ей тем же. К тому же девушка была очень красивой: темная гладкая кожа, карие глаза, черные кудри, обрамляющие овальное лицо… Но вишенкой на торте была родинка на ее щеке.

Брия, с другой стороны, старалась выглядеть максимально сексуальной: она надела короткий топик, а лифчик под него – нет. Но кто я такая, чтобы судить? Если ей так удобно, то окей. Она изредка поглядывала на Олли и Айзека и меняла позу, чтобы проверить – смотрят ли они на нее? Как именно смотрят? Тело у нее было ничего: маленькие торчащие груди, длинные изгибы торса. Но стоило ей только открыть рот, как всю картину портили кривоватые зубы и раздражающий голос.

Айзек замечал, что делает Брия. Каждый раз, когда она откидывалась назад и топик ее задирался еще выше, он тоже отклонялся назад и почесывал нос – как будто это могло скрыть направление его мыслей.

Олли развернулся ко мне. Интересно, это потому, что он пытался избежать компании Брии, или потому, что я ему нравилась? Шансы равны.

Я ведь никогда не утверждала, что умею читать мысли.

Люди мне не нравились, и я старалась избегать разговоров, но читать язык тела было легко. И намерения их тоже. Отец отказывался смотреть со мной фильмы, потому что я всегда догадывалась, кто убийца, и предсказывала конец. Это было моим преимуществом. Я столько лет изучала человеческое поведение, что для меня не осталось никаких сюрпризов. Действия мужчин закономерны, реакции женщин предсказуемы.

Взять, например, стажера Оскара. Я знала, что он сдастся мне, как только он открыл дверь – у него расширились зрачки, и он чуть подался вперед. Все довольно типично. Но он не поверил в мои намеки, пока я перед ним не разделась. Он мог бы отказаться. Мог бы развернуться и уйти, но он этого не сделал.

Олли достал из стопки своих вещей в углу бутылку водки, и собрание повеселело.

– Наконец-то!

Он махнул бутылкой и присел рядом со мной.

– Серьезно? Как ты протащил сюда алкоголь?

Может, у Олли есть полезные связи?

На лице Олли расцвела загадочная улыбка, и он мне подмигнул. А потом провел рукой по лбу и волосам.

– Кто-то уже настроился, я погляжу?

Мы с алкоголем не особо дружили. Люди обычно пили, чтобы приглушить свои эмоции, но на меня спиртное оказывало обратный эффект. Когда оно струилось по моим жилам, эмоции возвращались. Эмоции и жажда. Я сделала глоток и передала бутылку Джейку. Прозрачная жидкость обожгла мне горло и растеклась теплом в груди.

Бутылка начала свое триумфальное шествие из рук в руки.

– Правило здесь только одно, – произнесла Алисия, когда бутылка добралась до нее.

– Да? Какое же?

– Никаких обид. Все, что происходит в этой комнате, здесь и остается, – ответил Джейк.

Никаких обид? То есть чувств? Звучит по мне.

Я кивнула. К счастью, я оказалась в комнате, не забитой слабаками.

Мы часок переговаривались и хорошенько набрались, я наконец-то начала получать от этого удовольствие. Такое ощущение, что впервые за целую вечность. Я никогда не ловила кайф, но с неловкими ситуациями это очень помогало. Я только надеялась, что после раскрепощения паралич чувств не ударит по мне раз в десять сильнее.

Жить без эмоций легко. А вот выбираться из вынужденного эмоционального состояния сложно – как курильщику бросать курить. Благодаря алкоголю я снова могла чувствовать, но, если не проявить осторожность, то вечер обернется катастрофой.

Откуда-то раздалась тихая музыка, и я обнаружила на коленях Олли старый айфон. Вопросов я решила не задавать, мне было плевать на ответы. С тем же успехом он мог выкатить откуда-то машину для попкорна – я уже не удивлюсь. Главное, чтобы он со мной делился. Главное, чтобы мне здесь было хорошо.

Брия поднялась и начала раскачиваться в такт музыке, подняв руки. Из-под поднявшего топа выглянули ее груди. Она закусила губу и оглядела комнату, чтобы проверить реакцию парней. Я проследила за ее взглядом: Айзек тоже закусил губу. Я повернулась направо и встретилась глазами с Олли – он приподнял уголок рта.

Здесь становилось жарко. Слишком много людей в одной комнате… и эта его ямочка.

– Давай, Мия! – Брия указала на меня пальцем. – Потанцуй со мной!

Я замахала рукой.

– Я не танцую.

Я танцевала только наедине с собой.

Олли чуть склонил голову и приподнял бровь.

– Чего ты боишься?

– Ничего не боюсь. Просто не танцую.

Айзек поднялся и присоединился к Брии. Она начала тереться об него в такт электронной музыке – его руки схватились за ее бедра.

– Я думала, вы с Брией вместе, – заметила я, покосившись на Олли.

Я знала, что это не так, но мне интересно было узнать, что об этом подумают остальные.

Джейк и Алисия рассмеялись. Олли покачал головой.

– Нет, определенно нет, – выдавил он сквозь недоверчивый смешок.

– В Долоре нет места отношениям, – добавил Джейк.

Улыбка Алисии тут же потухла, и она перевела взгляд на Брию и Айзека.

– Правда? Не разрешены отношения?

Джейк наклонился вперед.

– В официальных правилах ничего такого нет… но поверь мне, тебе не захочется попробовать.

– И почему же?

Мне не нравилось, когда люди указывали мне, что я могу делать, а что нет. Пусть даже отношения занимали самую нижнюю позицию в списке моих приоритетов.

Алисия, Джейк и Олли переглянулись. Наконец Олли снова повернулся ко мне.

– Это длинная история. В другой раз.

– Так откуда ты? – Алисия быстро сменила тему.

Брия обвила руки вокруг шеи Айзека. Ее топик поднялся еще выше – соски оказались почти на виду. Айзек провел рукой по ее груди и потер соски сквозь ткань.

Я скривилась, а Брия застонала, не отрывая взгляда от Олли. Но Олли не обращал на них внимания – листал музыку на телефоне.

Прошло несколько секунд, Брия повернулась и поцеловала Айзека. Не чмокнула, а именно поцеловала – долгим, грязным, маниакальным поцелуем. И вопрос Алисии вылетел у меня из головы.

– Я… – Я оторвала взгляд от этих двоих и посмотрела на Алисию. – ШП.

– ШП?

– Из штата Пенсильвания. – Я снова отхлебнула водки.

Джейк поднялся и подошел к Айзеку и Брии, она уже схватилась зубами за его нижнюю губу.

Теперь они танцевали втроем. То есть слово «танцевали» тут не особо подходило, даже не знаю, какое бы подошло. Они выглядели как трое млекопитающих, оказавшихся в Арктике и отчаянно нуждающихся в тепле.

Мы с Алисией обменялись еще парочкой ничего не значащих вопросов, и, наконец, мне стало хорошо. Не настолько хорошо, чтобы присоединиться к голодающей стае, слившейся в экстазе.

Наш разговор превратился в игру в двадцать один вопрос. Потом мы хорошенько посмеялись над охранником Стэнли. Олли вытянул перед собой ноги и скрестил их, откинулся назад и оперся на руки. Он внимательно вслушивался в музыку – и так же внимательно смотрел на меня.

Я снова бросила взгляд на Айзека, Джейка и Брию.

– Давай же, Олли. Тут и для тебя местечко найдется! – заныла Брия.

Олли покачал головой, и Брия надула губы.

– Повеселись хоть раз в жизни!

– Чего ты боишься, Олли? – насмешливо спросила я и легонько ткнула его плечом.

Он нервно улыбнулся. Милая ямочка у рта появилась снова.

– Вот чего. – Он кивнул в сторону Брии. – Я боюсь вот этого вот, чем бы оно ни было. И то, во что это превратится. Не моя чашка чая.

Брия притянула к себе Джейка и поцеловала его. Мои глаза чуть не выкатились из орбит.

– Я думала, его такое не интересует, – прошептала я Алисии.

Олли повернул голову в их сторону – второй раз за вечер.

– Так и есть, – кивнул он.

Да куда же я забрела… то есть выпала?

Алисия чуть пожала плечами, а потом поднялась и присоединилась к троице, оставив меня на полу с Олли.

– А как же ты? – спросил Олли.

– А что я?

– Ты любишь повеселиться или сидишь и смотришь, как веселятся другие?

– Не знаю… ни то, ни другое… и то, и другое. – Я вздохнула. – Я редко пью, так что сегодня у меня вечер раскрепощения.

Олли улыбнулся и склонился ко мне через локоть.

– Почему ты не пьешь?

– Потому что не люблю терять контроль. Не хочу оказаться на ее месте… – Я указала на Брию. – Я не целуюсь. Сплю с людьми, да, но целовалась всего… меньше раз, чем пальцев на одной руке. Это слишком личное.

Олли приподнял бровь.

– Ты хочешь сказать, что поцелуи для тебя куда более личные, чем секс?

– Да. И психологи, и ученые со мной согласны.

Олли попытался сдержаться, но пара смешков все равно сорвались с его губ.

– Смейся-смейся, но это правда. Смотрел «Красотку»?

Олли покачал головой и перестал улыбаться.

– Это фильм о проститутке, которая встретила мужчину. Они занимались сексом, но не целовались. А в конце концов поцеловались, и тогда все изменилось.

– Да ты гонишь, – сказал он. – Как по мне, ты просто пока не встретила того, кто сможет доказать тебе обратное.

Он приподнял бровь, словно бросая мне вызов.

Я снова перевела взгляд на танцующих ребят – они растворились в музыке и в алкоголе. И тогда я решила, что пора мне перестать быть скучной.

Я встала на колени и склонилась над Олли. Он чуть приподнялся. Выражение его лица изменилось.

– Что ты делаешь? – спросил он.

– Не волнуйся. Я не собираюсь тебя целовать… просто хочу кое-что доказать.

Меня накрыло волной адреналина.

Олли чуть приоткрыл рот и кивнул. А потом прокашлялся.

– Хорошо.

Я развела в стороны его колени, он поднял руки и склонился еще ближе. Олли положил руки мне на спину и притянул меня к себе. Наши лица были совсем близко. Я старалась не смотреть ему в глаза. Как-то я не успела все это продумать… О чем я вообще думала? Что решила доказать?

Я открыла рот, но из горла не выпало ни слова. Все вокруг поплыло.

Мои глаза все же поймали его взгляд, и меня накрыло внезапным спокойствием. Он словно пересек невидимый барьер, за которым я прятала то, что зрело внутри меня. Губы мои зашевелились, и я не узнала собственный голос.

– Твое желание смотреть мне в глаза куда больше, чем мысли о сексе, хотя ты всего лишь прикоснулся ко мне. – Мои пальцы скользнули по его рукам, и он прикрыл глаза. – Ты не хочешь со мной переспать, но ты хочешь чего-то большего. Чего-то более глубинного. Хочешь просто быть со мною рядом. Втянуть носом мой запах, выпить мое дыхание…

– Откуда ты знаешь, чего я хочу? – спросил Олли. Голос его дрожал.

Он не двигался. Руки его прижимались к моим бедрам, но ладоней со спины он не убрал.

– Потому что я сижу на тебе верхом, и ты боишься пошевелиться. Я удивлена, что ты все еще можешь говорить… ты ведь едва выдавил из себя это предложение.

Губы Олли задрожали, но взгляда он не отвел.

Я продолжила.

– Ты слишком легко сдался. Я всегда видела это в твоих глазах. Но ты все еще боишься, что я не приму тебя. Я слышу тревогу в твоем дыхании. Но сам ты не отвернулся, потому что уже принял всю меня. И возможность того, что это взаимно, стоит каждой секунды пытки.

Взгляд Олли опустился на мои губы. Он облизал свои. Сердце мое пропустило удар. Его пальцы задержались на ткани моей футболки, а затем провели по моей голой коже. Я втянула воздух сквозь зубы. Он выдохнул. Его пальцы провели по коже и остановились на моих боках. Это ощущалось правильным – это не должно было так ощущаться. Он коснулся моего лба своим. Его грудь часто вздымалась и опадала.

– И я не могу тебя поцеловать? – прошептал он, его дыхание обожгло мне кожу.

Я покачала головой, и он закрыл глаза.

– Поцелуи сделают нашу связь еще крепче. Это единственный акт, в котором оба партнера одновременно и принимают, и отдают, – и все это с помощью очень чувствительной части тела. То есть губ. Из всего тела именно на них у нас самый тонкий слой кожи. Если хочешь в самом деле кого-то узнать – его разум, тело и душу, то поцелуи в этом помогут. Не секс.

Я слышала только свой пульс и его участившееся дыхание.

– Нам нельзя целоваться, Олли. Нам обоим прекрасно известно все о химии. И если мы поцелуемся, ты в меня влюбишься. – Я пожала плечами. – Всего лишь наука.

Мое дыхание сбилось, в его зеленых глазах сверкнула ранимость, которой прежде я не замечала никогда. Эта его честность заставила кусок льда в моей груди стукнуться о ребра. Все звуки комнаты тонули, словно в океане. Чего уж я там хотела этим добиться? Я чуяла запах мяты от жвачки. И отчаянно пыталась подобрать слова.

Скажи что угодно, Мия. Что угодно.

– Теперь ты мне веришь? – прошептала я.

Олли сглотнул и облизал свои губы. Кивнул. Я начала слезать с его колен, но он меня остановил.

– Не надо, – то ли попросил, то ли просто предложил он. – Теперь моя очередь.

Его глаза впились в мои.

– Не понимаю, зачем тебе нужно с таким упорством анализировать каждую ситуацию, приплетать науку, просто чтобы объяснить, почему ты так смотришь на меня в столовой, – а я заметил, поверь. Но иногда нужно просто плыть по течению. Позволить всему случиться так, как и должно.

– Должно ли? – У меня пересохло в горле. Странно, что дрожи в моем голосе не прозвучало.

– Да, должно. Такие моменты должны случаться, а ты борешься с ними. Посмотри, что с нами стало. Как думаешь, что сделает с нами поцелуй? – Он провел большим пальцем по моей нижней губе – и я готова была ему сдаться. – Мия, после твоих слов… скажи-ка мне, почему я не должен хотя бы попытаться.

– Потому что…

Я теряю контроль.

– Потому что я следую правилам.

Он нахмурился и чуть отклонился назад.

– Правилам? У тебя есть еще правила?

– Да. Не позволять парням в себя влюбляться, например. Никому не понравится быть на месте такого парня, поверь. Это для твоего же блага.

Я поднялась с колен Олли и забрала у него плеер.

В попытке успокоиться после всего того, что только что произошло, я упала на матрас животом вниз и начала листать плейлист. Алкоголь притащил за собой рецидив, и мне стоило держаться от него подальше до конца вечера. Чувства возвращались ко мне только под чьим-то влиянием, и мне это не нравилось. Меня словно связали по рукам и ногам, бросили на пустынном поле и наставили на меня дюжину винтовок. Беззащитная жертва, ждущая, когда откроют огонь, который уничтожит меня за считаные секунды. Только это меня не убьет. По крайней мере не так, как мне бы того хотелось.

Я перевела взгляд на Олли, который теперь лежал на полу, глядя в потолок. Он заметил, что я на него смотрю, и вздохнул.

– И почему мне кажется, что ты меня чего-то лишила? – произнес он низким голосом, который явно с трудом контролировал.

– Ты просто пьян. Это пройдет.

Я была уверена в этом, но он закрыл глаза и покачал головой, не соглашаясь. Я снова вернулась к плейлисту и переключила на песню, которая, по моему мнению, подходила моменту. Заиграла Feel for me кого-то по имени Фой Ванс. Никогда такого не слышала. Из крошечного динамика полилась прекрасная мелодия, наигранная акустической гитарой. Ребята застонали – их лишили танцевальной музыки. Но мне было все равно.

Наконец все снова расселись по полу. Разговоры их превратились для меня в белый шум. Я лежала на животе, положив голову на скрещенные руки, и смотрела на Олли. Зелень его глаз была якорем в моем пьяном путешествии.

– Отличный выбор песни, – произнес он, когда наши взгляды снова встретились. – А наука ошибается, чтоб ты знала.

– Наука никогда не ошибается.

Он перевернулся на бок лицом ко мне и подложил под голову руку.

– Есть вещи, которые и наука объять не в силах, – произнес он.

Что он вообще этим имел в виду? Мой мозг отказывался работать.

Олли замолчал. А я не могла отвести взгляда от зелени его глаз, пока комната качалась вокруг нас. Далекий смех и разговоры звучали чуть тише хрипловатого голоса Фоя Ванса. Слова песни лились из динамиков, словно предназначенные лишь для меня одной. Обаяние Олли притягивало меня, или это был Фой, я уже ни в чем не была уверена.

– Совпадение… – выдохнула я.

– В чем совпадение, дорогая? – спросил Олли, когда заиграла другая песня.

– Ты, я, Фой, водка, Долор, эта страна… все это.

Слова лились с моих губ, а их смысла я и сама не понимала. Я попыталась поднять голову, но гравитация мне этого не позволила.

– А наука твоя верит в совпадения? – честно спросил Олли, но по лицу его расползлась улыбка.

– Наука и совпадения никак не связаны.