Цитаты из книги «Бордерлайн»

Иногда кажется, что мне не дораздали пизды, хоть это и не так.

Врущее, что он не виноват и заставляющее к нему привязаться из чувства вины и плакать – обязательный джентльменский набор, два больших сета по цене одного.

В жизни остро не хватало любви, но в большинстве раз – лучше бы я оставался дома.

Квартира человека может многое рассказать о нём, моя же не была заставлена практически ничем.

Если даже на высоте 5642 метра над уровнем моря Саша Темников нашел, кого выебать, – то знайте: и у вас все получится, наверное.

Но как сказала мне полтора месяца назад пассажирка питерского авиарейса, пока я чуть опьянело и растерянно расшнуровывал свои увесистые и тугие «Мартинсы» на досмотре в аэропорту Кольцово с лёгким мандражом: – Страшнее любого полёта лишь его ожидание.

В этом мире порицаемо признаться в следующей вещи: – Я пессимист.

Если и существует ваша реинкорнация, то я за ее тысячи раз – какой бы псиной с русым мехом на лоскуте от ветоши под греющей теплотрассой косточки я бы не был – так ничего и не понял касательно того, что делать с этим миром.

Мы приходим и уходим в одиночестве, а всё, что между – крутая возня в песочнице, в которой нередко какой-то пидор давит твой куличик. А я свою песочницу, видимо, всю обоссал и зарыгал – истыкав бычками каждую горочку и ямку, вот и сижу в ней горько один, будто тот измазанный в зелёнке рыжий мальчик из ясельного детства.

Меня зовут Никита, и я – алкоголик: роман в полжизни с двумя тысячами застолий.