Читать книгу: «Ты вспомнишь»

То, что было между нами, нельзя забыть.

Оно живёт в сердце, как зелёная звезда, что ведёт сквозь тьму.

Характеристика героев.

Вера Николаевна Морозова

Возраст: 25 лет

Внешность: Тёмные волнистые волосы, зелёные глаза, стройная, среднего роста, светлая кожа с лёгким румянцем. В её облике ощущается утончённость и грация, она обладает естественной красотой, которая подчеркивается её чувственной, но сдержанной манерой держаться.

Характер: Чувственная и эмоциональная личность с сильным внутренним стержнем, добросердечная. Стремится к независимости, но в глубине души сохраняет способность к любви и привязанности. Иногда упряма, но всегда верит в лучшее в людях. Она может быть открытой и искренней, но не всегда знает, как бороться с собственными сомнениями.

Работа: Иллюстратор в дизайн-студии.

Максим Валерьевич Ястребов, «Ястреб»

Возраст: 30 лет

Внешность: Высокий, крепкий, с атлетическим телосложением. Тёмные короткие волосы, строгие, внимательные глаза, твёрдая линия челюсти. В обычной одежде выглядит почти неприметно, но очень привлекателен для женщин. В деловой или военной форме внушает уважение и вызывает страх.

Характер: Холодный, рассудительный и властный. Он не склонен к импульсивным решениям, предпочитает действовать логично и с расчётом. Лидер, который умеет управлять людьми и ситуациями. В своих действиях он всегда придерживается стратегии. Несмотря на свою строгость и умение манипулировать, способен на нежность, особенно по отношению к Вере, что делает его внутреннюю борьбу с собой ещё более явной. Он манипулирует обстоятельствами, чтобы достичь своих целей, и может быть жестоким по отношению к врагам или тем, кто ему не угоден.

Работа: Владелец агентства безопасности, которое занимается подготовкой бойцов для различных операций, как легальных, так и серых. Он курирует такие направления, как охрана объектов, сопровождение VIP-клиентов, рейдерские захваты и решение проблем в криминальных кругах. Он не боится сложных ситуаций и всегда находит способ контролировать происходящее.

Игорь Сергеевич Павлов

Возраст: 28 лет

Внешность: Тёмно-русые волосы, стильная одежда, дорогие аксессуары. Лицо приятное, но в моменты стресса его выражение становится мягко растерянным. Внешний вид Игоря часто привлекает внимание.

Характер: Самоуверенный и эгоцентричный, склонный к избеганию ответственности и поиску быстрых решений. Он может казаться заботливым и внимательным, но в критические моменты его слабость становится очевидной. Инфантильный, не готов к реальной борьбе за то, что ему дорого. Его любовь к Вере поверхностна. Он часто избегает серьёзных решений, которые требуют от него зрелости.

Бизнес: Владелец логистической компании, занимающейся перевозками и складскими услугами.

Глава 1.

На уютной лавочке, укутанной тенью высоких лип, что росли вдоль серой каменной стены двора, сидел восьмилетний Максим – спокойный наблюдатель, будто маленький мудрец в мире детских сует и смеха.

Его отец, опытный инженер-строитель, получил временное назначение на крупный проект неподалёку и был переведён работать в новый район города. Поэтому вся семья перебралась сюда на некоторое время. Этот уголок, окружённый густыми садами и старинными домами с облупившейся краской, казался чужим и новым, словно первая глава незнакомой книги. Но для Максима это было место открытий – пространство, где можно было впитывать звуки, движения и запахи, столь же живые как сама жизнь.

Отец с утра до позднего вечера проводил время на стройке – поднимая новые этажи, работая с чертежами и координируя бригаду. Мать заботилась о доме и Максимке, стараясь устроить ему уют и покой посреди этой суеты перемен. А Максим, оставаясь немного в стороне, наблюдал за дворовыми играми, словно изучая тайные правила мира, куда ещё не успел войти.

Его глаза внимательно следили за каждым движением детей – их радостными криками, падениями, дерзкими победами и неожиданными конфликтами. Именно тогда, среди этой живой суеты, он впервые заметил её – маленькую девочку с кудрявыми волосами, сверкающими на солнце, как золотистые спирали, и глазами – глубокими зелёными изумрудами, полными удивления и любопытства.

Она возилась в песке, тщательно лепя куличики и, когда закончила, стала подниматься с колен – случайно задела соседнюю башенку, которая вмиг рассыпалась. Её построил мальчик, сидевший напротив, он был постарше, уже достаточно взрослый, чтобы знать, как нужно вести себя с маленькими, но в порыве раздражения он ударил девочку лопаткой по голове. Удар был несильным и больше испугал девчушку, чем причинил боль.

Малышка не заплакала, но на её маленьком лице появилась мрачная сосредоточенность – губки сжались в тонкую линию, а в глубине больших зелёных глаз заблестели первые, робкие слезинки. Они дрожали, словно капельки росы на утренней траве, играя с солнечными лучами, готовые вот-вот сорваться и скатиться по нежной коже, оставляя на ней блестящие дорожки невысказанной обиды и боли.

Максим, который наблюдал за этим с лавочки, почувствовал, как в груди вспыхнула резкая волна обиды за девочку. Не раздумывая, он поднялся и подошёл к мальчику. Голос Максима был твёрдым, но без злобы:

– Почему ты её ударил? Она не хотела разрушать твою башенку.

Мальчик на мгновение смутился, опустил глаза и тихо произнёс:

– Прости, я не хотел. Просто расстроился, что башенка сломалась.

Девочка подняла глазки на Максима – и в них, несмотря на робость и испуг, заблестела искорка доверия. Она чуть наклонила голову набок, словно прислушиваясь к его голосу, и впервые почувствовала, что сейчас рядом тот, кто готов защитить и понять. Малышка едва заметно улыбнулась, и в тот момент между ними зародилось что-то тихое и светлое, словно начало большой истории, которую им предстоит прожить вместе.

В это время к ним подошла женщина – стройная, с тёплыми глазами цвета спелой ржи и мягкой улыбкой на губах. Её тёмные волосы были собраны в аккуратный пучок, а лёгкое платье нежно колыхалось на ветру. Она наклонилась к девочке и ласково позвала: «Верочка, пойдём домой, пора обедать». Вера бережно взяла мамину руку, и они медленно ушли по тропинке, а Максим остался сидеть на бортике песочницы, наблюдая за их уходящими спинами.

На следующий день Максим пришёл во двор чуть раньше и сел на ту же лавочку, глядя на песчаную площадку и ожидая, что Вера появится. Время шло – дети бегали, играли, но её всё не было. Максимка терпеливо ждал, не сводя глаз со входа во двор.

Наконец, спустя минут двадцать, Максим встал с лавочки и начал неспешно ходить по двору, стараясь не терять надежды увидеть знакомую кудрявую голову. Подойдя к песочнице, он сел рядом и от скуки начал лепить небольшую башню из песка – тщательно утрамбовывая каждую горку, будто строил свой маленький замок.

И вот появилась Вера. Её глаза сразу встретились с его взглядом, и она робко улыбнулась. Вера подошла ближе, и Максим с радостью предложил:

– Привет! Хочешь помочь мне построить башню?

Вера кивнула и с интересом села рядом, вместе они начали строить замок из песка, обменивались тихими разговорами и смеялись, когда башенка неожиданно рассыпалась.

После игры Максим предложил:

– Пойдём, я покачаю тебя на качелях.

Вера немного смутилась, но согласилась. Он помог ей забраться на качели, и она почувствовала, как ветер весело играет с её волосами. Максим тихо смеялся рядом, наблюдая, как её лицо озаряется радостью. В этот момент между ними крепло первое доверие – лёгкое, детское, но уже настоящее.

Максим видел в Вере не просто маленькую девочку – он замечал в ней что-то особенное: её искренность и беззащитность пробуждали в нём желание защитить и помочь. Для него Вера была как хрупкий цветок, который нужно оберегать от ветров и бурь дворовых игр.

Вера же, несмотря на юный возраст, ощущала в Максиме надёжную опору – в его спокойном взгляде и мягкой улыбке было что-то, что заставляло её чувствовать себя в безопасности. Он говорил с ней спокойно, не торопил и никогда не дразнил, как это часто делали другие дети.

Их дружба крепла с каждым днём – в играх, смехе и тихих разговорах они находили всё больше общего, несмотря на разницу в возрасте. Однажды, когда Вера упала и поцарапала коленку, Максим нежно прикоснулся к её ранке, прошептав: «Мой маленький изумрудик, ты самая смелая». Это ласковое прозвище отпечаталось в память Веры словно нежный светлый образ, который согревал её даже в самые трудные моменты. Хотя Вера была ещё слишком мала, чтобы понимать точное значение слова, ей нравилось, как оно звучало – особенно произнесённое устами друга. Слова Максима звучали в её голове, как тихая музыка, пробуждая в душе чувство защищённости и особой связи, которую нельзя было забыть.

Прошло почти полгода, и теперь Вере и Максиму предстояло расстаться. Отец мальчишки вновь получил перевод на новую стройку в другой город, и сегодня был последний день, который Макс мог провести во дворе. Он пришёл на площадку заранее, зная, что через несколько часов они отправятся в путь.

Вера играла в песочнице, когда Максим подошёл к ней. Он сел рядом и тихо начал объяснять:

– Верочка, я больше не смогу приходить сюда. Нам нужно уехать в другой город. Но я хочу, чтобы ты знала: наша дружба для меня очень важна. Я буду помнить тебя всегда.

Вера подняла на него большие зелёные глаза, и в них заблестели слёзы. Она не хотела отпускать Максима и робко прошептала:

– Не уходи, Макс…

Максим осторожно взял её маленькую руку в свою и нежно улыбнулся:

– Я обещаю, что однажды мы обязательно увидимся снова. А пока ты будь храброй, мой маленький изумрудик. Помни это, хорошо?

Она кивнула и вытерла слезу рукавом своего платья.

Максим встал, глубоко вдохнул и, не оглядываясь, пошёл навстречу новому этапу своей жизни, а Вера стояла на месте, держа в руках маленький камушек – подарок от Максима, чтобы она всегда помнила его.

Глава 2.

Лето пахло мёдом и липой. В комнате тёплый ветер нежно трепал занавески. Вера сидела на полу своей спальни и складывала вещи в маленькую дорожную сумку – любимую игрушку, тёплый свитер, несколько книжек и, конечно, блокнот для рисования.

Родители суетились вокруг: мама нежно поправляла волосы, а папа подшучивал, обещая, что бабушка испечёт самые вкусные пироги на свете. Вере было восемь, и каникулы обещали стать долгими и светлыми – время, когда можно забыть о буднях и раствориться в зелени деревенских садов.

И вот деревня… место, где ее бабушка с дедом жили в старом деревянном доме с резными ставнями. Дом был окутан запахом свежескошенной травы и едва уловимым ароматом душистых садовых цветов, что росли у крыльца. Здесь, в деревне, Вера всегда чувствовала себя свободной, словно птица, которая может летать куда угодно.

Пока мама говорила по телефону, девочка вышла на крыльцо, чтобы вдохнуть это лето полной грудью. Теплый солнечный свет ласкал кожу, а из дома уже слышался голос бабушки, зовущей внучку к обеду.

К вечеру родители уехали, оставив Веру на два месяца в деревне под заботливым присмотром бабушки и дедушки. Впереди были долгие каникулы, наполненные смехом и свободой, которые казались началом новых приключений.

На следующий день, охваченная любопытством и жаждой открытий, Вера отправилась навстречу этим приключениям. В соседнем доме жила Аня – девочка, с которой Вера подружилась прошлым летом. Их дружба была лёгкой и искренней, естественной и непринуждённой.

Вместе они собирались исследовать окрестности, делиться секретами и строить планы на всё лето – время, которое обещало стать особенным и незабываемым.

По узкой тропинке, пролегающей между домами, Вера с улыбкой направилась к Ане, которая уже ждала её у ворот. Девочки обменялись радостными приветствиями и, не теряя ни минуты, отправились в маленькое приключение – на поиски спрятанных сокровищ и новых историй, которые могла рассказать деревня.

Они бежали по залитым солнцем лугам, прятались за высокими травами и слушали пение птиц, которые казались живыми хранителями этих мест. Время текло медленно, позволяя им наслаждаться каждым моментом, чувствуя себя свободными и беззаботными.

Вечером, когда солнце опустилось за горизонт и лёгкий прохладный ветерок коснулся их лиц, Вера и Аня сидели у колодца, делясь мечтами и тайнами, которые оставались только между ними – двумя маленькими исследовательницами большого мира.

Вскоре к Вере и Ане присоединились два мальчишки из соседних домов – семилетний Саша и десятилетний Илья. Они были полны энергии и всегда готовы к новым приключениям, хоть и немного по-разному смотрели на мир: Саша – с детской непосредственностью и озорством, а Илья – с любопытством и заботой старшего брата.

Вместе четверо ребят бегали по полям, соревновались, кто быстрее добежит до дерева, и строили укрытия из веток и травы. Их смех разносился по деревне, словно весёлый ветер, наполняя летние дни яркими красками дружбы и радости.

С наступлением вечера ребята собирались у тихой реки, где вода лениво играла на закатном солнце, а мягкая трава служила им удобным ковром. Здесь, под шелест листвы и мерцание первых звёзд, они мечтали, рассказывали смешные истории и планировали новые игры на следующий день.

Через две недели дедушка предложил детям отправиться на реку ловить рыбу, он обещал, что вечером сварит уху. Ребята, полные радости и нетерпения, быстро собрались и направились к тихой заводи, где вода была прозрачной, а берега утопали в зелени.

На берегу уже собрались другие ребята из соседних домов: кто-то играл в догонялки, кто-то старался зажечь костер, а кто-то ловил рыбу. Вера, Аня, Саша и Илья тщательно искали червяков в мягкой влажной земле у самого берега, среди густой травы, тщательно выискивая живые наживки. Смех и шутки перемешивались с осторожными взглядами – ребята были полны решимости, хоть и не имели большого опыта в рыбалке.

Когда все наживки были найдены, они аккуратно насадили червячков на крючки, стараясь не повредить тонкую леску. Удочки для них казались почти волшебными инструментами. Затем, аккуратно забросив снасти в воду, дети сели на берегу, напряжённо глядя на поплавки, которые лениво покачивались на поверхности реки, и ждали первой поклёвки.

Максим стоял немного в стороне, внимательно наблюдая за играющими детьми. Его взгляд вдруг зацепился за стоявшую на берегу девочку, которая старательно вглядывалась в поплавок на удочке. Это была Вера. Его сердце забилось быстрее – черты её лица были узнаваемы, но уже иные, чем в его памяти. Глаза остались прежними – изумрудные, любопытные и проницательные, полные восторга и доверчивости, как будто в них отражался весь мир. Она подросла, и от детской округлости почти не осталось и следа, а в чертах её лица уже намечалась нежная утончённость, только начинающая пробуждаться. Волосы – такие же вьющиеся, как прежде, переливались золотистыми искрами под солнцем, и казалось, каждая прядь хранила запах лета и свободы.

И всё же именно глаза были её тайным знаком: только по ним Макс узнал бы её всегда – даже если бы она сменила имя, перекрасила волосы или полностью изменила лицо. В этих изумрудах было что-то вечное, родное и неразрывно связанное с ним.

Он тихо подошёл к ней и нежно дотронулся до плеча:

– Смотри, чтобы поймать рыбу, надо чуть-чуть приподнять удочку в нужный момент… – прошептал он.

Вера вздрогнула, обернулась, но не узнала его сразу. Взгляд Максима был мягким, добрым, и она почувствовала, что рядом кто-то знакомый, хоть память и была пуста. Когда же с его помощью она вытащила свою первую рыбку, восторг переполнил её, и она радостно подпрыгнула, посмотрела на паренька. Тогда Макс тихо произнёс:

– Я обещал, что однажды мы увидимся снова, изумрудик.

Вера застыла, и в её душе что-то дрогнуло – давно забытое тепло и свет начали пробиваться сквозь туман памяти. Воспоминания нахлынули на Веру волной и в груди разлилось тепло и свет, словно солнце после долгой зимы. Сердце забилось быстрее, глаза наполнились слезами радости и смущения одновременно. Она не сразу решилась, но потом осторожно обняла Максима, словно боясь потерять этот момент.

Он ответил на её объятия крепко и нежно, словно обещая, что никогда больше не отпустит.

С этого дня Максим стал частью их маленькой компании – самой тёплой и сплочённой четвёрки. Старший по возрасту, мудрее других, он словно невидимой стеной окружал друзей, не позволяя беде подбираться слишком близко. В деревне мальчишки нередко мерились силой и устраивали стычки, но Максима опасались даже самые задиристые: в его взгляде горел внутренний стержень, чувствовались отвага и сила, которые не нуждались в лишних словах. Он не суетился и не метался, умел ждать и действовать вовремя – поэтому почти всегда выходил победителем.

Для своих он был щитом, опорой и тихой уверенностью, что всё будет хорошо. Но рядом с Верой в нем раскрывались: тепло и странная, непривычная нежность, которую он не позволял себе ни с кем другим.

Всё лето они провели вместе – дни были наполнены лёгким смехом, играми и тёплыми разговорами у вечернего костра. Каждый миг казался особенным, словно сотканным из света и радости. Но неизбежно наступил день расставания. В этом году всё было иначе: у каждого в руках был сотовый телефон, и перед прощанием они с трепетом обменялись номерами, словно заключая невидимый договор о том, что их связь не прервётся.

Прощание прошло тепло и нежно, в глазах читались смешанные чувства – грусть от расставания и надежда на продолжение общения.

Первой домой уехала Вера, а спустя неделю уехал и Максим – повзрослевший и наполненный новыми мечтами, с сердцем, где хранились тёплые воспоминания и обещания будущих встреч.

Глава 3.

Утро началось тихо: первые солнечные лучи лениво пробивались сквозь занавески, освещая комнату Веры. Она полежала немного, наблюдая за танцем пылинок в лучах света, и медленно потянула руки вверх, давая себе ещё пару мгновений покоя. Встав с кровати, она направилась в ванную, где холодная вода окатила бодростью, пробуждая каждый нерв.

Вера взяла телефон и набрала Максу сообщение:

– Доброе утро, Максютик. Сегодня у меня контрольная, немного нервничаю.

Пока ждала ответа, она успела быстро позавтракать – бутерброд и чашка чая. Собрав вещи, Вера вышла из квартиры. Когда она спускалась по лестнице, экран телефона засветился:

– Ты справишься, мой маленький изумрудик! Держись, я с тобой.

– Спасибо! О, кстати, вчера я отправила тебе почтой свой альбом с рисунками «Как я провела лето».

– Уже нетерпеливо жду! Меня нарисовала?

– Конечно. Как же я могла не нарисовать своего самого лучшего друга!

У машины Вера на секунду остановилась. Она не удержалась и сделала селфи на фоне кирпично-красного автомобиля отца – словно маленький знак: «я в пути и готова к бою».

Ответ от Макса прилетел мгновенно:

– Ну что за взгляд! Ты явно собираешься покорять мир. Или сначала решила покорить меня?

Она тихонько рассмеялась и быстро напечатала:

– Максютик, сначала контрольная, а вот потом… тебя можно попробовать покорить. Хотя ты такой серьёзный всегда…

В тот же миг на экране вспыхнуло забавное селфи Макса с нарочито глупой рожицей. Вера хихикнула – вот так просто он умел превратить её утро в праздник.

– Серьёзный? Я? – написал он. – Никогда. Но на всякий случай держу щит и меч наготове. Ты там не развалишься на парте от волнения, надеюсь?

– Не развалюсь. Но если что, ты придёшь меня спасать, верно, мой рыцарь?

– Всегда. Даже если придётся отбивать тебя у скучных задач и строгих учителей. Как подрастешь, малявка, возьму тебя в жены, так проще будет отбивать от тебя неприятности.

– Сам ты малявка, мне почти девять лет!

– Еще две недели до 9 лет, так что – малявка. Но самая лучшая.

Вера улыбнулась, ощущая лёгкую дрожь от их игры – простая переписка вдруг делала день ярче.

Вера уютно устроилась на заднем сиденье, тихо подпевая нежной мелодии, которая звучала из радио. Лучи утреннего солнца играли на её лице, освещая кудрявые волосы. Отец, сидевший за рулём, время от времени бросал на неё тёплые взгляды, улыбаясь. Эти минуты рядом казались им простыми и бесценными.

Вера ловила каждое слово песни, чувствуя лёгкое волнение перед предстоящим днём в школе. Машина плавно катилась по знакомой улице, и казалось, ничто не может нарушить этот покой.

Но вдруг – резкий удар сбоку! Внедорожник врезался именно туда, где сидела Вера. Машина с грохотом крутанулась, словно безжизненная игрушка, отброшенная сильным порывом ветра, и с силой ударилась о металлический столб.

Вера почувствовала невыносимую боль – словно хруст собственных костей разорвал тишину. В её голове закружилось, мир померк, и звуки вокруг превратились в гулкую пустоту. Всё растворилось в темноте, и время словно остановилось.

***

Отец бежал за каталкой, на которой без сознания лежала Вера. Его ладони, всё ещё липкие от её крови, дрожали, а в груди сердце билось так громко, что казалось – этот стук слышат все стены коридоров. Каталка скрылась за дверями операционного блока. Он остался один, прижатый к холодной стене, глядя в одну точку, будто пытался взглядом пробить эти закрытые двери.

Тут вдруг пространство пронзил звук торопливых шагов. Он поднял голову и увидел её – свою жену. Лицо белое, глаза распухшие от слёз, пальто наспех накинуто поверх домашнего свитера. Она подбежала, вцепилась в него, и он впервые за всё время позволил себе сделать вдох. Они стояли молча, только крепче прижимались друг к другу, как будто одно это могло спасти их дочь.

Часы над дверью отсчитывали мучительные минуты. Родители сидели на металлической скамейке, то вставали, то снова опускались, по кругу проживая одно и то же ожидание. Прошло больше трёх часов, прежде чем дверь приоткрылась, и в коридор вышел врач – высокий, с усталым лицом и оттиском маски на щеках.

– Состояние крайне тяжёлое, но стабильное, – начал он ровно. – Закрытая черепно-мозговая травма, ушиб мозга средней степени, выраженный отёк, есть риск посттравматической амнезии. Обнаружена внутричерепная гематома, уже удалили часть, но следим за динамикой. Кроме того, компрессионный перелом шейного позвонка, перелом двух рёбер, трещина лопатки. В данный момент Вера в медикаментозном сне, подключена к аппарату ИВЛ, чтобы снизить нагрузку на мозг. Ближайшие дни будут решающими.

Мать Веры прижала руки к лицу, отец молча обнял её, чувствуя, как собственный выдох становится долгим, прерывистым. Он не знал, как жить дальше, но знал одно – они будут рядом столько, сколько понадобится. Пока она снова не улыбнётся. Пока не вернётся к жизни.

***

Обычный день – школа, домашка, ничего особенного. Максим пришёл домой, бросил портфель прямо у двери, на ходу стянул кроссовки и прошёл на кухню. Мать уже ждала с горячим супом.

Поев, он достал телефон и написал Вере: «Ты где? Что делаешь? Как контрольная, победила?» – но ответа не было.

Сделав уроки, он снова проверил телефон – тишина. Обычно Вера отвечала быстро, пусть и парой слов. В груди закралась тревога, хоть и без чёткой причины.

К вечеру, решив взять с вазы на кухонном столе большое зелёное яблоко, он вышел из комнаты. Проходя мимо гостиной, заметил мать, лежащую на диване, устало поджав ноги. На экране телевизора шёл выпуск новостей.

Диктор рассказывал о страшном ДТП на городской дороге, кадры покорёженной машины мелькали один за другим.

– Сколько можно такие ужасы показывать… – пробормотала мать, потянулась к пульту, чтобы переключить канал.

Макс перехватил ее руку, вырвав пульт и уставился в экран. Сердце вдруг бешено заколотилось.

На экране показали разбитую, в хлам смятую кирпично-рыжую машину – точно такую, как у Вериных родителей. Камера на секунду выхватила номер – цифры и буквы совпадали.

Голос диктора был ровным, почти без эмоций, но каждое слово врезалось в сознание Максима:

– Пострадала восьмилетняя девочка, ехавшая в школу. Пьяный водитель внедорожника на большой скорости протаранил легковой автомобиль. Отец ребёнка находился за рулем и получил незначительные травмы, он находится в состоянии шока. Девочку экстренно отвезли в больницу. Подробности уточняются…

Макс зажмурился, прикрыв лицо ладонями, будто так можно было стереть увиденное. Мать, всё это время молча наблюдавшая за ним, нахмурилась.

– Что случилось, сын? – в её голосе звучало непонимание и тревога.

Он опустил руки и глухо выдохнул:

– Это… моя Вера.

Мать знала, что сын увлечён зеленоглазой девочкой – он всегда с какой-то особой теплотой говорил о ней, хоть и редко. Увидев, как по его щеке скатилась одинокая слеза, она уже открыла рот, чтобы что-то сказать, но Макс резко поднялся, и, не глядя на неё, рванул в свою комнату, с грохотом захлопнув дверь.

Он опустился на пол, прижимая колени к груди. Сердце бешено стучало, словно хотело выскочить наружу и каждая мысль о Вере колола острыми иглами. Он не мог сдержать тревогу – в голове крутились сцены аварии, его воображение было неумолимо.

– Нет… не может быть… – шептал он, снова и снова прогоняя пугающие образы.

Максим поднялся на ноги, подошёл к окну, вглядываясь в пустые улицы города, в голове крутилось только одно: она должна быть в порядке… она должна выжить…

Позже в прихожей послышался скрип замка – вернулся отец. Вечер был привычным: накрытый стол, запах тушёной картошки. Макс вышел из своей комнаты только тогда, когда мать позвала второй раз. Он молча сел за стол, ковыряя вилкой еду.

– Что с ним? – спросил отец, переводя взгляд с жены на сына.

– Сегодня по новостям показывали аварию… девочка пострадала, – тихо сказала мать, опустив глаза на тарелку.

– Много аварий показывают, – отмахнулся отец.

– Не просто девочка, – перебила она, – та самая… Вера. Его Вера.

Отец нахмурился, перевёл взгляд на Макса.

– Это правда?

Макс сжал губы, кивнул и, не поднимая глаз, тихо ответил:

– Я видел машину… номер… Это была она.

– Не переживай так, она поправится… – осторожно произнёс отец.

– Ты не видел машину! – резко поднял голову Максим, голос дрогнул. – Она в хлам! Вера не отвечает!

Отец вздохнул, взял сына за руку:

– Давай так: ты успокоишься, а я послезавтра найду клинику, где она находится, и узнаю о её состоянии.

– Почему не завтра? – в голосе Максима было отчаяние.

– Пока проведут обследование, анализы… всё равно толком ничего не скажут, – спокойно объяснил отец.

Макс опустил голову, сжал кулаки, но всё же кивнул.

Весь следующий день тянулся бесконечно. В школу он не пошел. Макс почти не разговаривал, изредка проверял телефон, но экран оставался пустым. В интернете не было больше никакой полезной информации. Он то садился за уроки, то бессмысленно листал одну и ту же страницу, то просто лежал, уставившись в потолок. К вечеру следующего дня он уже измотался до предела – внутри всё горело от тревоги и бессилия.

Отец тихо открыл дверь и зашёл в комнату. Максим сидел за столом, уткнувшись в тетрадь, но давно уже не писал. Мужчина положил руку на плечо сына и негромко произнёс:

– Я узнал, где она и что с ней. Закрытая черепно-мозговая травма, ушиб мозга, переломы рёбер и что-то с позвоночником – медленно перечислил отец, словно боялся, что каждое слово станет ударом. – Сейчас она в медикаментозном сне, подключена к аппаратам. Ближайшие дни будут решающими.

Макс сжал кулаки так, что побелели костяшки.

– В какой больнице? Я хочу…

Отец покачал головой:

– Всё под контролем. Врачи работают. Лишние визиты ей только навредят. Дай медикам время.

Макс отвернулся к окну, чтобы отец не видел, как дрогнули его губы.

– Дни… решающие… – прошептал он.

***

Время тянулось медленно, каждое мгновение было наполнено тревогой, надеждой и непрерывным ожиданием. Медицинский персонал сменялся, мониторы беспрестанно отслеживали жизненные показатели, а родители едва отходили от палаты, впитывая каждое слово врачей.

Наконец, спустя две недели, к родителям Веры вышел лечащий врач. Его лицо было серьёзным, но в голосе звучала осторожная надежда. Он мягко позвал родителей в кабинет, где пригласил их сесть и начал говорить, тщательно подбирая слова, чтобы сообщить важное.

– Состояние Верочки наконец стабилизировалось, – сказал он. – Однако травмы остаются тяжёлыми, и лечение в нашей клинике будет недостаточно эффективным. Мы рекомендуем перевезти её в специализированный центр за границей, в Германию. Там есть все необходимые технологии и специалисты, которые смогут дать ей максимальный шанс на восстановление.

Родители обменялись взглядами – полными боли, но и решимости. Они понимали, что этот шаг – единственный путь к спасению их дочери.

***

Вечером мать постучала в комнату сына.

– Сынок, тебе посылка, – сказала она и протянула свёрток.

Максим вскочил как ошпаренный, выхватил его из рук матери и торопливо разорвал бумагу. Внутри оказался альбом с рисунками – тот самый, что Вера отправила ему по почте неделю назад.

Он раскрыл его, и дыхание сбилось. Каждая страница хранила частичку её души: вот она ловит рыбу на берегу реки, а за её плечом угадывался силуэт мальчишки; вот они сидят обнявшись, глядя на ночное небо, усыпанное звёздами; а на другом рисунке она бежит по бескрайнему полю, и её волосы развеваются в ветру, будто огненные нити.

Макс почувствовал, как к глазам подступают слёзы, и смахнул их ладонью, не позволяя себе размыть краски. Вера рисовала удивительно тепло и живо – в каждой линии, в каждом штрихе было что-то от неё самой. Наверное, этому она научилась у своей мамы, учительницы рисования.

Он медленно переворачивал страницу за страницей, словно боялся пропустить хоть миг, и нежно проводил пальцами по листам, будто касался самой Веры. А в конце его ждал её почерк – аккуратные строки с теплыми словами и маленьким признанием, оставленным специально для него:

«Максютик, спасибо, что всегда рядом. Пусть этот альбом напоминает тебе о том, что где бы мы ни были, я думаю о тебе и улыбаюсь. Твой изумрудик.»

Максим застыл над строчками, сердце болезненно сжалось, а затем наполнилось светом. Эти слова будто оживали в его руках: простые и детские, но в них была такая искренность, что от них перехватывало дыхание.

Он улыбнулся сквозь слёзы. «Максютик»… Это маленькое прозвище неожиданно согрело его до глубины души. В груди разливалось чувство, которое невозможно было спрятать: гордость, что она доверяет ему так много; нежность, что она делится своим миром; и щемящая радость от того, что она думает о нём и улыбается.

В тот момент Максим понял – для Веры он был не просто другом. И это знание наполнило его силой, желанием быть рядом, защищать её, заботиться о ней. И одновременно – лёгким, сладким страхом: зарождающееся чувство уже нельзя было назвать только дружбой.