Тесная связь

5

Ника протяжно закричала, вытянувшись и изогнувшись на больничной койке, как струна. Алексей вскочил со стула и рывком переместился к кровати.

– Тише, тише, – приговаривал он, поглаживая Нику по голове, – все хорошо. Давай же, приди в себя, я уже устал волноваться. Вероника, ты меня слышишь?

Ника медленно выбиралась из тумана воспоминаний, ориентируясь на бархатный баритон. Глубоко вздохнула и открыла глаза. Увидев бледное лицо Алексея перед собой, прошептала:

– Алекс?

– Вообще-то Лекс, если так хочется сокращать. Я потом спрошу, откуда тебе известно это имя, – Алексей прикрыл глаза и прошелся рукой по своим черным волосам, которые опять свесились на лицо, доставая до подбородка. Судя по их виду, Алексей делал это все время, пока сидел у кровати Ники. – Как ты себя чувствуешь?

– Будто меня переехал самосвал.

– Неудивительно. Чудом осталась цела. Почти. Несколько ушибов. Черт, ты хоть представляешь, как ты меня напугала?? – Алексей невольно повысил голос, и сразу же опустил голову, сдерживаясь. – Как ты оказалась на дороге?

Ника медленно восстанавливала в памяти события и по мере этого бледнела все больше. Алексей с тревогой наблюдал за ней.

– Вероника, что произошло? – прямо спросил он.

«Я могла и ошибиться, было далеко. Голос похож, но я не могу сказать уверенно, что это был Алекс. Лекс», – думала Ника, сдерживая нарастающую панику.

– Ничего, – Ника закрыла глаза. Нужно привести мысли в порядок. – Я хочу спать. Уходите, пожалуйста.

Алексей ошеломленно уставился на нее.

– Серьезно?

Ника не отреагировала. Алексей подвинул стул ближе к кровати, перевернул его спинкой вперед и сел, сложив руки и уложив на них подбородок. «Алекс. Я очень надеюсь, что ошибаюсь»: – Хорошо, я подожду.

Ждать пришлось до утра. Ника уснула.

С утра случилось нашествие докторов, Алексея выставили из палаты, сказав прийти через час. Он потратил это время с толком, разыскав кофейный автомат и залившись кофе под завязку. Разыскал зеркало и попытался привести в порядок волосы, используя пальцы вместо расчески. Отметил красные глаза и отправился на поиски воды, решив, что она поможет ему также с волосами.

Затем Алексея в очередной раз поймал инспектор, составил еще один протокол. Сказал, что нашлись три свидетеля. Алексей устало кивнул головой, показывая, что он донельзя счастлив. Хотя можно было просто просмотреть запись с видеорегистратора. Прикинул, что можно уже возвращаться в палату.

Ника за время осмотра успела выяснить, как она здесь оказалась, побеседовать со следователем, и теперь лежала, глупо улыбаясь потолку. Алекс, или Лекс, ехал со стороны центра, а это означает, что он никак не мог быть в ее доме. Ей просто показалось.

Алексей легко постучал пальцами по двери и для приличия и сразу же вошел. Ника перевела на него взгляд.

– Вы меня сбили, – радостно выдала она, сияя.

– О Господи, – ошеломленно проговорил Алексей, воззрившись на нее. – Вот уж не думал, что это приведет тебя в такой восторг.

– Вы просто не понимаете!

– Я уже вообще ничего не понимаю. Подвинься, – Алексей устало присел на кровать. – Был бы признателен за пояснения.

«Господин главный редактор, я пока неслась по улице непонятно от кого, пришла к выводу, что вы в свободное от работы время вскрываете квартиры сотрудников. Что скажете на это?»

Ника улыбнулась своим мыслям, украдкой взглянув на Алексея. Он терпеливо смотрел на нее.

– На самом деле я больше накрутила себя, – ответила Ника. – Я опять задержалась на работе. И когда приехала домой, оказалось, что в квартире кто-то был. Я услышала голоса, побежала. Дальше плохо помню. Мне показалось, что за мной кто-то гонится, и я хотела перебежать на другую сторону дороги, там магазин работал, люди были. И попала под ваш автомобиль. Это все. На самом деле это моя вина, я просто паникер. И вам проблему устроила.

По мере того, как Ника говорила, Алексей менялся в лице. Ника встретилась с его ледяным взглядом и перестала улыбаться.

– Тебя преследовали? – тихо переспросил он.

– Я не уверена. Скорее всего, те, кто был в квартире, побежали в противоположную сторону, чтобы их не поймали. Остальное – мое больное воображение, – Ника пожала плечами. – Алексей, я же художник, я постоянно что-нибудь придумываю. Фантазия у меня ого какая. Эта история – обычное ограбление.

Алексей хмурился, разглядывая свои пальцы. Ника тоже рассматривала его руки с выступающими венами, уходящими под манжету свитера, длинные сильные пальцы с коротко обрезанными ногтями, крепкое запястье с плотно сидящими часами. Часы. Ника моргнула. Они другие, не те, которые были на Алексее в их первую встречу. Уже готова была спросить, но остановила себя – может, он меняет часы каждый день. Это вообще не ее дело.

Алексей поднял голову.

– Ты не можешь возвращаться в свою квартиру, хотя бы несколько дней. Они могли что-то приметить и не успеть вынести. Могут вернуться. И просто замечательно, если ты будешь находиться в другом месте. Вероника, тебе есть где остановиться на недельку? Родители, подруги?

Ника поймала себя на том, что собирается ему рассказать об отсутствии родителей как таковых, и запнулась. Что за странные порывы довериться этому едва знакомому человеку?

– Есть подруга, думаю, она не будет против, – вслух ответила Ника. – Но я думаю, что это лишнее. Никто не вернется, те товарищи испугались больше меня.

– Я бы предложил комнату в своем доме, мне было бы спокойнее, но боюсь, ты меня неправильно поймешь, – без тени улыбки сказал Алексей. Ника уставилась на него, прикусив язык, готовый кричать «Да!».

– Нет, спасибо. Вы правы, это будет выглядеть странно. И слышаться странно.

«Да что ж такое со мной?» – недоумевала Ника, кусая верхнюю губу и напоминая себе, что она вообще-то опасается людей, тем более незнакомых.

– Что тебе приснилось? – внезапно спросил Алексей.

Ника вздрогнула. Алексей не сводил с нее пристального взгляда.

– И как часто это снится?

– Я не помню сон, – невнятно пробормотала Ника, обхватывая себя руками и кладя подбородок на колени. – Наверное, какая-то жуть из тех проектов, которые у меня сейчас в работе. Не берите в голову. Это все ерунда.

«Врешь», – подумал Алексей, изучая ее макушку.

«Вру», – подумала Ника, до боли прикусив кожу на руке.

– Мне нужно уйти, – Алексей встал. «Нужно кое-что узнать». – Я вечером зайду. Врач сказал, что отпустит тебя сегодня. Созвонись с подругой. Я отвезу.

Ника показала язык спине Алексея перед тем, как он закрыл за собой дверь.

6

Лекс позвонил своему знакомому, знакомый узнал у своего знакомого, тот знакомый поднял на уши своих знакомых. С информацией оказалось негусто. Точнее, совсем никак. Лекс опустил голову на руль. Он очень хотел верить, что история с ограблением – всего лишь история с ограблением. И ничего более. Но неясная тревога не давала ему покоя. Лекс всерьез начал переживать за эту Веронику. У нее были темно-синие глаза, внезапно пришла мысль. Цвета воды океана на большой глубине. Интересно.

Лекс завел свой Hyundai и направился в типографию. Директор, наверное, рвет и мечет.

– Алексей, директор просил вас сразу зайти к нему, как вы приедете, – сказал охранник на входе.

– Какая неожиданность, – Лекс хмыкнул и направился к кабинету Димы. Директор разговаривал по телефону с видом мученика, периодически отстраняя трубку от уха и морщась. Лекс вопросительно приподнял бровь. Дима покрутил пальцем у виска и зажал микрофон.

– Клиент. Разыскивает Нику. Говорит, они вчера договорились встретиться.

Лекс забрал трубку.

– Редактор. Слушаю.

– Анна Сергеевна, – услышал Лекс взволнованный голос. – Мы с Никой сегодня должны были встретиться. Я вчера довезла ее до дома. И сегодня она пропала. Она в порядке?

Ника?

– Она немного приболела. Думаю, завтра уже сможет выйти на работу, и вы встретитесь. Анна Сергеевна, не волнуйтесь. До завтра.

Лекс положил трубку на аппарат и оглянулся на Диму. Ему показалось, или директор зло сжимал зубы?

– Я ее сбил. На дороге, – прямо сказал Лекс. – Она выскочила прям мне под колеса. Так что сегодня она отдыхает в больнице.

Директор покрылся потом. Странная реакция. Он что, неровно дышит к этой мелкой?

– Она тебе нравится?

Дима помолчал, посмотрел на стену, в окно. На Лекса.

– И что? – спросил с вызовом.

– Да ничего, – Лекс вскинул обе руки вверх. – Просто удивлен. Ты же чертов женоненавистник. Сколько девушек у тебя было за твои тридцать семь лет? Верно, ни одной. И жены ни одной. И тут – мелкая. Сколько ей?

– Двадцать два. И что?

– Тебе не кажется, что она мала для тебя? – спокойно спросил Лекс. – Пятнадцать лет разницы, Дим.

Директор покраснел от злости:

– Слушай, друг. Не лезь не в свое дело, понятно?

– Хорошо, – Лекса охватило глухое отчаяние, чему он несказанно поразился сам. – А она как, взаимно?

– Мы в процессе, – процедил Дима. И Лекс понял, что не все так гладко, как хочет показать Дима. – Предупреждаю, дружба дружбой, но девушка моя. И не посмотрю, что ты владелец этой конторы. Что ты вообще здесь забыл? Денег не хватает, что за оклад пришел работать?

Лекс усмехнулся, взирая на Диму с высоты своего роста.

– Скучно было. Пойду к себе, нужно оклад отрабатывать.

Вечером Ника подпирала больничные ворота. Увидев коричневый Hyundai Tucson, нахмурилась. Он и машины каждый день меняет?

Лекс затормозил и, перегнувшись через сиденье, открыл переднюю дверь.

– Прыгай.

– Поздно вы. Я час назад подписала все бумаги и сбежала оттуда, – сказала Ника, пристегиваясь.

– Все так плохо? – не сдержал улыбки Лекс, поглядывая на Нику искоса.

– Жутко. Ненавижу эти социальные учреждения.

Лекс более внимательно изучил ее лицо. Отвращение и страх смешались в причудливую эмоцию, Вероника кривила уголки губ. Она явно что-то недоговаривает.

– Куда едем?

– Я бы сначала хотела заехать домой.

– Плохая идея, – пробормотал Лекс, барабаня пальцами по рулю.

– Мне нужны вещи, – возразила Ника. – Вы же рядом будете. Ничего не случится. Редактор, похоже, у вас обсессия.

Лекс усмехнулся и протянул ей ключи.

– Замок сменил, – пояснил на ее вопросительный взгляд. Ника осторожно забрала ключи, стараясь не коснуться его ладони. Лекс это заметил и усмехнулся шире.

– Эмм, спасибо, – Ника сжала ключи в ладони и уставилась в окно.

Лекс остановил машину у подъезда, вышел и открыл входную дверь. В подъезде было тихо. Они поднялись на нужный этаж и остановились у двери. Лекс дернул ручку: заперто. Жестом предложил Нике открыть дверь. И вошел первым, сказав ей подождать в дверях. Только после обхода всей территории крикнул, чтобы заходила. Ника покачала головой и пошла собирать вещи. Лекс стоял перед приоткрытой дверью, вслушиваясь в звуки в подъезде, когда появилась растерянная Ника с небольшой сумкой в руках.

– Все? Едем?

– Да, я готова.

Ника назвала адрес. Настя, корректировщик, коллега и подруга, жила одна и сразу согласилась приютить Нику. Назвала, по привычке, соседнюю улицу. Лекс промолчал, но подвез Нику точно к дому, в котором жила Настя. Ника нахмурилась, не отводя глаз от окна автомобиля.

– Идем, проведу до двери, – сказал Лекс, открывая перед Никой дверь.

– Вы начинаете меня пугать, – резко ответила Ника, выхватывая у него из рук свою сумку. – Я назвала другую улицу.

– Я знаю, где живут наши сотрудники. На той улице их точно нет. Идем.

Ника поплелась следом.

Настя открыла дверь и удивленно ахнула, увидев перед собой главного редактора. Он посторонился, показывая злющую Нику, и подтолкнул ее к двери.

– До завтра. Закройтесь на замок. Никуда не выходите. Если что – сразу звоните мне.

И сбежал вниз по ступенькам. Хлопнула входная дверь.

– Это что было? – недоуменно проговорила Настя, поворачивая ключ в замке. – Наш редактор подрабатывает в такси по вечерам?

– У него куча дел после работы, – процедила Ника, разуваясь. – Он еще сиделкой работает, слесарем. В общем, завален работой по горло, продохнуть некогда.

Настя решила промолчать. Забрала у Ники сумку.

– Ты домой заезжала? Что там, жуткий бардак?

– Ты знаешь, – медленно проговорила Ника, присаживаясь на край кровати, – все на месте. Кроме моего нижнего белья. Его вообще нет. Даже то, что в стиральной машинке лежало – пропало.

7

Ника плелась на работу, зевая во весь рот. Настя дергала ее за рукав куртки.

– Быстрее, шевели ногами. Мы так точно опоздаем.

Ника ужасно спала. Ночью ей снова приснился кошмар. Она перепугала Настю, выслушала добрейшие пожелания от соседа, заглянувшего к ним в гости, потом тихо плакала, уткнувшись в подушку и крепко жмурясь от пронзительного крика, стоявшего в ушах.

Саша. Ника понимала, что помочь ей она не смогла бы, и это ощущение собственного бессилия убивало ее, хотелось выть и биться головой о стену. Что стало с остальными девочками из сарая? Услужливая фантазия рисовала в подробностях, что те изверги могли с ними сделать после того, как обнаружили побег одной из жертв.

Ника описала все, что помнила, следователям из отдела. Надоедала звонками, писала письма, караулила следователей, чтобы узнать лишь то, что они нашли сарай. Пустой. И больше ничего. Ни следов, ни отпечатков, ни свидетелей. Ни малейшей зацепки. Девочки исчезли. Останки Саши тоже не обнаружили.

Ника несколько месяцев провела в больнице, не вставая с кровати. Она отказывалась есть, кормили через зонд. С ней работали психологи, психотерапевты и все, кому не лень. Кормили антидепрессантами, и на смену безысходности пришло спасительное отупение.

В один из вечеров к ней пришел следователь, пожилой мужчина. Он сел на стул напротив кровати, долго смотрел на нее, и наконец, сказал:

– Если ты сейчас сдашься, мы можем никогда не найти девочек. Ты одна их видела.

Поставил стул на место и ушел. На следующий день Ника попросила принести ей завтрак.

– Доброе утро. Анна Сергеевна ждет вас в приемной, – охранник тепло улыбнулся девушкам, открывая дверь.

Ника с трудом переключила свои мысли на работу. Анна Сергеевна и ее варвар. Надо с ними разобраться до конца.

Быстро переоделась, распечатала изображение и помчалась в приемную. Анна Сергеевна пила кофе, болтая с Ромой, который, как ей помнилось, вопил, что больше никогда и ни за что не будет встречать эту бабулю. Ника приподняла бровь, но ничего не сказала. Положила фотографию на стол, повернув ее к Роме. Роман затаил дыхание.

– Это я вот такой? – с благоговением прошептал, погладив бумагу пальцами.

Ника и Анна Сергеевна выразительно переглянулись и спрятали улыбки. Рома все смотрел, и смотрел.

– Хочу, чтобы я был на всех полках всех книжных магазинов, – изрек он наконец. – И пусть моя жена будет счастлива, что я ей достался.

– Договорились, – хлопнула в ладоши Ника. – Пусть жена будет счастлива. И тысячи других женщин тоже, любуясь на тебя, лежащего у них на кроватке. – Роман расширил глаза, и Ника засмеялась: – Я про книгу, которую будут читать перед сном.

– Ника, – в приемную заглянул Степа. – Тебя директор вызывает. Срочно.

Ника попрощалась с Анной Сергеевной, пообещав ей в ближайшее время представить для одобрения полностью оформленный экземпляр книги. Зашла в уборную и встала перед зеркалом. Открыла кран с холодной водой, умылась. Потом наклонилась и полностью подставила под ледяную воду лицо. Заломило лоб и перехватило дыхание. Ника выключила воду, пригладила волосы. Растерла щеки. Вот теперь лицо такое же красное, как и глаза. Может, Дмитрий Борисович не заметит, и не будет приставать с расспросами.

– Можно? – Ника слегка постучала и приоткрыла дверь в кабинет директора.

– Конечно, давай заходи, – Дмитрий Борисович держал в руках две кружки. Одну поставил на свой стол, вторую протянул Нике. – Чай. Держи.

«Я вроде не просила», – подумала Ника, принимая кружку.

– Присаживайся. Работа есть. Вчера сделали запрос на визитки. Заказчик хочет сам не знает что. Тебе нужно с ним встретиться.

– Хорошо. Когда он придет? – Ника поставила кружку на стол и достала блокнот с ручкой из кармана формы.

Дмитрий Борисович провел рукой по светлым волосам, торчащим ежиком, на голове. Нике показалось, или он волнуется?

– Понимаешь, он хочет встретиться вне офиса. Неформальная обстановка. Говорит, что так говорить проще. Я, конечно же, тебя буду сопровождать.

– Извините, – Ника встала. – Никаких встреч вне рабочего времени. Вы прекрасно знаете мою позицию в таких вопросах. Либо он приходит сюда, либо обратитесь к Степану. Он любит бродить по барам.

– Он художник, – возразил директор.

– Вот и нарисует, что хочет заказчик, – быстро ответила Ника. – А я потом оформлю. И никаких проблем.

– Ника!

– Дмитрий Борисович, в мои должностные обязанности не входит сидеть с заказчиками в увеселительных местах, – твердо сказала Ника, спрятав за спину дрожащие руки. – Я отказываюсь.

Директор тяжело вздохнул и в очередной раз прошелся пальцами по волосам.

– Как же с тобой сложно, – пробормотал себе под нос. – Хорошо, попрошу Степана. Постой, – добавил, заметив, как Ника крадется к выходу, – а со своим директором не боишься идти? Хочу пригласить тебя на ужин. Сегодня вечером, я заказал столик в «Интер». Поужинаем, поговорим.

«Это еще что за новости», – испуганно подумала Ника, хватаясь за ручку двери: – Дмитрий Борисович, не думаю, что это хорошая идея. Все, о чем нужно поговорить, мы можем обсудить на работе. Извините. Работы много.

Дверь захлопнулась за Никой. Директор злобно пнул стул, который отлетел и ударился о стену.

Ника забежала в свой кабинет, закрыла дверь и повернула ключ в замке. Конечно, никто бы не вломился сюда посреди дня, когда вокруг люди, а на входе – охранник. Но так она чувствовала себя спокойнее. Ника села на пол, оперлась спиной о стену и откинула назад голову. Она становится параноиком. До смерти испугалась предложения поужинать с человеком, которого знает уже шесть лет. Всего лишь ужин. На виду у кучи людей. Что может случиться?

Было не по себе, но Ника подавила порыв вернуться и извиниться. Ужинать с ним она все равно не пойдет. Дмитрий Борисович ей совсем не нравился. Слишком ласковый, слишком настойчивый, слишком заботливый. Очень много этих «слишком», а это уже подозрительно. Ника стукнула затылком по стене: – «Точно параноик».

И тут же подумала об Алексее. С ним она пошла в кафе при первой же встрече, даже не подумав о том, что это может быть опасно. Проклятье. Этот человек странно на нее действует. Возникает желание вывалить на него все свои проблемы и залезть к нему на ручки. Он большой и сильный, сможет их решить. «Нет, я просто идиотка», – решила Ника. В дверь постучали, и она подпрыгнула на месте, схватившись рукой за горло.

– Вероника?

Ника выдохнула, поднялась на ноги, провернула ключ в замке и открыла дверь. Алексей оперся одной рукой о раму, в другой держал стопку бумаги.

– У меня вопрос, – он отодвинул Нику с дороги и прошел в кабинет. – Эта ваша Анна Сергеевна. Я тут почитал и немного растерялся. Ладно, это произведение сбило меня с ног. Сколько ей лет?

Ника начала хихикать.

– Круто пишет, верно?

– Не то слово, – хмыкнул в ответ Алексей. – И все же?

– Шестьдесят пять.

Алексей присел, положив текст на стол.

– Я очень хочу надеяться, что когда мне будет шестьдесят пять, мой иссохший морщинистый мозг сможет произвести нечто подобное. Где продолжение?

Ника расхохоталась.

Лекс смотрел, как она смеется, и у него внезапно возникло желание увезти ее и спрятать. В квартире точно были не воры. На тумбочке у входной двери лежали деньги. Которые те товарищи не забрали.

– Не задерживайся допоздна, – грубовато сказал Лекс, пытаясь скрыть свои чувства. – Я проверю.

Конечно же, в шесть вечера она сидела за компьютером в своем кабинете, пялясь в монитор и грызя карандаш. Лекс постучал в открытую дверь.

– Я же просил, – устало вздохнул.

Ника выронила карандаш и резко обернулась. Лекс заметил облегчение в ее глазах, когда она его увидела.

– Прошу прощения, – пробормотала Ника, поднимая карандаш. – Не могу сообразить, как лучше сделать. Эти открытки меня выматывают. Потерялась во времени. Уже ухожу. Завтра возьму их измором.

Ника выключила компьютер, накинула куртку сверху на форму и вышла из кабинета.

– Ты зря стремишься довести все до идеала, – заметил Лекс, прощаясь кивком с охранником. – Только себя мучаешь.

– Возможно, – согласилась Ника. – Но людям нравится то, что я делаю.

– Попробуй недоделать. Возможно, им понравится и это, – подмигнул ей Лекс, открывая дверь Hyundai. – Садись.

Лекс довез ее до дома Насти, дождался, когда она зайдет в подъезд. Завел двигатель и тут же заглушил. Поднял глаза на окно, в котором загорелся свет. Эта мелкая его зацепила. Непонятно как и чем, но он постоянно думает о ней. Шесть лет Лекс успешно избегал отношений, привязанности и вообще каких-либо чувств. И тут под его колеса бросилась эта девчонка.

Она что-то скрывала, Лекс был в этом уверен. Что-то из прошлого, далеко не радостного, судя по ее снам. И это прошлое ее до сих пор не отпустило. «Как и меня», – мрачно подумал Лекс, все-таки трогаясь с места: – «Как и меня».