Тесная связь

30

Михаил шагал к изолятору, сжимая деревянными пальцами ручку портфеля, и в очередной раз мысленно изменил текст своего предстоящего выступления. Поморщился, покрепче сжал потеющие пальцы. Ника пропала без следа, как не преподноси этот факт. Лекс будет в ярости, в ужасе, а самое страшное, что он заперт в четырех стенах изолятора, а до освобождения еще сутки. За это время может случиться что угодно, и Михаил точно знал, чья это вина. «Я должен был днем и ночью торчать рядом. Лекс ведь предупреждал», – уныло думал он, пока охранник отпирал двери камеры. И снова перехватил выскальзывающую ручку портфеля.

Лекс поднялся с койки, всматриваясь Михаилу в лицо, и с ходу спросил:

– Что?

– Она исчезла. Ночью была попытка поджога соседнего номера. Два идиота, которые должны были стоять у ее номера, решили сыграть в героев и помчались спасать соседей. Паша мне позвонил, через две минуты я был на этаже. Но номер уже был пуст. – Михаил выпалил все это на одном дыхании, не давая себе времени подумать. И покосился на Лекса, у которого все шире распахивались глаза.

– Ты что сделал? – шепотом переспросил Лекс. – Оставил ее одну?

– Да. Я сходил с ней в тренажерный зал, потом она ушла спать. Проверил охрану и тоже на боковую, уже ничего не вижу от недосыпа.

Лекс стал затравленно озираться по сторонам, мазнул взглядом по закрытому решеткой окошку под потолком и по решетке вместо дверей. Выбор был совсем невелик, и Лекс уставился на охранника, прикидывая в уме свои шансы выйти из изолятора более-менее целым.

– Не вздумай, – быстро сказал следователь, проследив за метаниями Лекса. – Тебя просто пристрелят при попытке побега.

Лекс отвел глаза и смахнул рукой струйку пота, сбежавшую по виску.

– Есть хорошие новости, – невесело сообщил Михаил. – Твой лечащий врач из отеля получил результаты анализа – у Полины нет бешенства.

Лекс посмотрел на него как на умалишенного.

– Кого не было в своих номерах?

– Удивишься – все были в своих кроватях. Нет, – поправил себя Михаил, – некоторые не в своих, но строго все на этаже.

– Дима?

– В своем номере с Полиной. Как раз ее номер и пытались поджечь.

– «Думай, думай» Кто покидал отель? На воротах камеры есть, я точно знаю.

– Никто. Ни люди, ни машины. Лекс, с обратной стороны есть калитка. Она не просматривается, там заросли ежевики, она оплела все, что только можно. Даже садовник в ту сторону не ходит. Я нашел там ход, проделанный совсем недавно, свежие срезы на ветках. Уверен, что и тело Алекса занесли таким же образом.

Лекс сжал виски и привалился спиной к стене.

– Она сама не ушла бы. Вынести из номера и спуститься с десятого этажа с брыкающимся человеком незамеченным просто нереально. Скорее всего, она была без сознания. Следы в номере были: кровь, борьба? Хоть что-нибудь?

– Нет, – покачал головой Михаил. – Идеальный порядок. Будто она сама встала в кровати и ушла. Откинуто одеяло и все, – потер переносицу и медленно повторил за Лексом. – Без сознания. Или спала. Лекс.

Лекс убрал руки от головы и оперся по обе стороны от себя.

– Мы вчера были в тренажерке, там мужик один приходил. Точнее, два, один с обложки который, но интересует меня другой, который посветлее. Из ваших, Ника его знает. Знакомая рожа у него, все никак не мог вспомнить, где видел его. У вас, у богатеев, забава такая – за оклад целый день сидеть в офисах?

– Степан, ну есть такой, – Лекс не понимал, при чем здесь Степа. – Только ты ошибаешься, он обычный технолог.

– Твой обычный технолог – сынок крупного застройщика, у которого контракты по всей России. Лекс, ты по сравнению с ним – так, рядом постоял, мелочь с пола подобрал. Нас с женой приглашали на вечер, он там был с родителями.

– Степа??

– А теперь вот что. Я вчера и значения не придал, а сейчас это приобрело другой смысл. Этот Степан вчера Нике свою бутылку воды отдал. И она выпила.

Лекс заметно побледнел и сжал кулаки так, что вздулись вены, снова приглядываясь к охраннику.

– Снотворное? Черт! Я на него и внимания не обращал особо. А ведь он говорил, что Вероника ему нравится. Я и значения не придал, он такой открытый, дружелюбный паренек. Не похож он на…

– Психа, который может убить? Купить себе рабыню? – подсказал Михаил и вскочил, прижав к себе портфель. – Жди. И не делай глупостей, слышал меня?

Ника просыпалась тяжело, как после похмелья. Голова гудела, во рту была пустыня, казалось, даже сухой песок на зубах скрипел. Она открыла глаза и уставилась в рельефный потолок. «Это не мой потолок», – пришла первая мысль. Попыталась сесть и обнаружила, что руки привязаны к спинке кровати. Дернула сильнее и резкая боль тут же прострелила запястья. Ника зашипела сквозь зубы, ощупывая пальцами веревку.

– Больно, наверное. Не дергайся, – раздался голос.

Ника повернула голову на звук и зажмурилась, когда темная фигура у окна раздвинула шторы. Этот голос ей был определенно знаком.

– Степа! – облегченно выдохнула она. – Господи, как же я испугалась! Как я здесь оказалась и как ты меня нашел? Развяжи веревки, скорее, пока кто-нибудь не пришел.

Степан неспешно приблизился к кровати и сел, прижавшись бедром к ее бедру.

– Никто не придет, Ника. Не переживай.

– Конечно, придет! Тот, кто меня сюда притащил, он вернется. А если у него оружие, Степ? Нужно быстрее убираться отсюда, – Ника снова дернула руки. Степан загадочно смотрел на ее бесполезные усилия, и Нике вдруг стало не по себе. – Степ?

– Мы здесь одни, – Степан убрал прядь волос со щеки и аккуратно заправил Нике за ухо. – Теперь можем и поговорить, верно? Ты мне расскажешь, что ты делала у редактора дома.

Холодная дрожь пробежала от затылка до пяток и вернулась обратно, Ника всмотрелась в лицо Степы.

– Ты о чем? – осторожно спросила.

– Ты так и не поняла, верно, что ты моя? Я дал тебе время, выставлял себя кретином перед всеми, бегал за тобой, как щенок, выпрашивая хоть толику внимания. А ты запрыгнула на мужика, с которым знакома от силы неделю. Мне надоело это, Ника. Прав был мой отец, когда сказал, что женщину нужно просто брать, если захотел. Чем больше спрашиваешь ее, тем больше она выдвигает требований.

Ника застыла и боялась пошевелиться, глядя в ледяные серые глаза Степана. Он смотрел с каким-то пренебрежением, словно перед ним лежал кусок мяса.

– Твой хахаль хотел узнать, кто тебя купил? Кому ты принадлежишь?

– Откуда ты знаешь? – прошептала Ника, чувствуя, как из-под бинтов тоненькой струйкой стекает кровь.

– Маячок, – пожал плечами Степан. – Само собой, я бы не отпустил этого товарища к тебе без присмотра.

– Алекс выполнял твои указания? – «Не может этого быть. Я не верю своим ушам и глазам».

– Ему нужны были деньги, мне нужна ты. Все просто. Только вот теперь и не знаю, что с тобой делать, – Степа погладил ногу Ники, и она дернулась, стараясь отдвинуться. Степан хмыкнул и навалился сверху. – Ты спала с ним? Успела уже?

Ника сжала зубы и со всей силы ударила лбом Степана. Тот взвыл, скатился с кровати и прижал руку к носу. Из-под пальцев закапала кровь, окрашивая их в красный цвет. Ника сжалась, ожидая расправы за свою смелость, а Степа неожиданно усмехнулся и вытер лицо футболкой.

– Так что? Имей в виду, он за это заплатит. Я тебя предупреждал – медленно и болезненно убью твоего любовника. А ты будешь смотреть.

– Откуда у тебя деньги? Нежели так много заработал техником? – вырвалось у Ники, и она тут же прикусила язык: не подходящее время для сарказма.

– Деньги у меня есть, и намного больше, чем ты можешь себе представить, – резко ответил Степан. – Они могли быть и твоими, но ты выбрала другую жизнь. Моя рабыня, послушная и безмолвная. Такой ты будешь после небольшого перевоспитания. Я купил тебя, Ника. Имею полное право делать с тобой все, что захочу.

«Купил меня. Денег больше, чем я думаю. О Господи! Да кто он такой?». Паника нарастала снежным комом, сметая все попытки сохранить здравый рассудок, и Степан уже с явным наслаждением наблюдал за превращением Ники из человека в дрожащее животное.

– Ты, верно, хотела знать, кто твой преданный фанат, который шесть лет уже пытается тебя заполучить? – прозвучало насмешливо и одновременно пафосно. Степан раскрыл руки, показывая себя. И зло дернул щекой. – Если бы ты не умудрилась сбежать тогда, возможно, я бы женился со временем, ты была бы уважаемой состоятельной женщиной. Но теперь – будешь моей простыней на кровати без права голоса.

Степан снял с себя мокрую футболку и кинул на блестящий темный паркет, заляпав его кровью. Ника вдруг вспомнила, как Лекс учил ее бить. Быстро, резко. И обеими ногами со всей силы заехала Степану в пах, отчего тот завизжал и скрутился на полу, обхватив себя руками. «Вот теперь он меня убьет быстро, как очухается».

Михаил явился перед изолятором, таща на прицепе второго следователя.

– Давай быстрее, – пыхтел он, подталкивая коллегу. – Выпускай.

– Открывай, – коллега указал на решетку охраннику и встал перед открытым изолятором. – Свободен.

Лекс недоверчиво смотрел на следователя, перевел взгляд на охранника, потом на Михаила.

– У его отца дом в Ялте. Лекс, и его нет в отеле с утра. Я уехал, и он следом вызвал такси. Таксиста нашли, есть адрес дома.

Лекс помчался к выходу, следователи побежали за ним, на ходу вызывая группу захвата.

– Транспорт? – Лекс озирался по сторонам. Михаил указал на служебную Ладу и забрался вперед. Лексу остались задние сиденья на выбор.

– Это он, он убил Алекса, – говорил Лекс, лишь бы что-то говорить. – Он похитил Нику, у него есть деньги, чтобы нанять ловца. Алекс хотел мне рассказать, кто заказчик, и Степан его убил. У него была возможность протащить его в отель и открыть бассейн, он же живет там. Дави на газ, коллега! Нам нужно успеть. Убивать он ее не будет, не для этого столько лет носился со своей мечтой. Но покалечить может.

Следователь без слов увеличил скорость. Михаил хмурился и крутил на пальце кольцо, слушая Лекса.

Степан застонал и подтянул под себя ноги, опираясь руками о пол. Медленно поднялся, не спуская с Ники бешеных горящих глаз. Переступая с ноги на ногу, как сломанная кукла, Степан добрел до окна и вернулся, сжимая в руке гибкий кожаный кнут с несколькими фолами, завязанными узлом на концах.

– А вот и наказание подъехало, – гаденько скривил рот и стеганул Нику по ногам. Боль обожгла жидким огнем, и Ника задохнулась, на мгновение выпав из реальности. Степан ударил еще раз, оставляя вздувшиеся красные полосы. – Это я тебя глажу, ласково так. Со временем ты будешь умолять меня взять в руки кнут, я тебе обещаю.

Степан размахнулся и с силой опустил кнут, рассекая тонкую кожу на голени, и Ника завопила, изгибаясь, перед глазами взорвались разноцветные фейерверки, боль прошила ноги и добралась до затылка по позвоночнику, зацепив по дороге каждый нерв.

Одновременно отлетела к стене выбитая дверь, и Лекс с порога прыгнул на Степана, сбив его с ног. Оба с грохотом свалились на пол. Лекс стиснул зубы, когда плечо взорвалось болью от резких движений и, приземлившись сверху на Степана, едва не заскулил, как раненный пес. Степан основательно треснулся затылком и безвольно распластался на паркете, не подавая признаков жизни. Лекс склонился к его лицу, уловил едва заметное дыхание; порядком расстроился.

Михаил за это время успел развязать Нике руки и разглядывал свежие рубцы на ногах. Затем изложил свои мысли о мерзких типах, упомянул кое-то про кол, Ника против воли начала хихикать от выбора слов.

– Простите, это все истерика, – сквозь слезы проговорила она, когда Михаил глянул на нее исподлобья.

Коллега остановился в пустующем дверном проеме, цепким взором обвел комнату и людей, в ней находящихся.

– Жива? – кивнул Нике. – Сейчас врач будет, поможет.

– Лекс, ты там как? – спросил Михаил.

– Норма, – глухо ответил Лекс, опасаясь лишний раз шевелиться. – Я сейчас, пару минут полежу еще. Вероника?

– Порядок, я тоже полежу, наверное. Он убил Алекса, – заявила Ника. – Лекс невиновен. Он еще связался с работорговцами и покупал людей.

– Я уже догадался, – ответил коллега, присаживаясь на корточки. – Эй, здоровяк, ты моего подозреваемого не раздавишь?

– Да что ему будет? – проворчал Лекс, сильнее вдавливая Степана в пол. – Не маленький, потерпит. Коллега, тебя звать-то как?

31

– Вы опять главные герои новостей, все в отеле только про вас двоих и говорят, – заявила Настя, подавая Нике чай. – Осторожнее.

– Завидуешь? – подмигнула Ника. – Хорошо говорить, когда уже все закончилось. А вот когда открываешь глаза и понимаешь, что человек, которого ты считала другом, имеет на тебя совсем другие планы и спокойно может избить, покалечить – вот это страшно.

– Я бы никогда не подумала, что Степа такой, – Анюта совсем расклеилась и частенько вытирала глаза. – А ведь он мне нравился, такой весь высокий, глаза так и горят, обаятельный.

– Какое счастье, что ты ему не нравилась, – сухо заметила Вера, протягивая Анюте очередной платок. – Его симпатии дорогого стоят. Психопат. Надеюсь, теперь всех его подельников переловят. Рома до сих пор в себя прийти не может. Он с ним очень тесно общался, доверял ему как родному брату… – тут Вера запнулась, вспомнив родного брата главного редактора.

– Мы поняли, – по-доброму улыбнулась Ника. – Никто и представить не мог, что скрывает Степан. У меня какое-то странное чувство, будто это его злой близнец, а сам Степка сидит у себя в номере и сейчас вот откроет дверь и ввалится с Ромкой, шутя свои глупые шуточки.

– Не у всех есть злые близнецы, – вздохнула Настя. – Это редактору повезло, их с братом при рождении разделили на хорошо и плохо. А остальные носят все в одном теле, и выбирают, кем они будут – Лексом или Алексом. – Настя хитро подняла брови: – Ника, у тебя с редактором нашим все серьезно?

– Все более чем серьезно, – ответ пришел со стороны двери. Лекс не сводил глубокого бархатного взгляда с Ники, сложив руки на груди и подпирая плечом стену. – Но об этом вы узнаете позже. А сейчас Веронике нужно отдохнуть.

Девушки тут же попрощались с Никой и поспешно покинули номер, пряча глаза, словно их поймали за подглядыванием.

– Неловко-то как, – выдохнула Анюта за дверью. – Редактор прямо готов был съесть ее у нас на глазах.

– А по-моему, это прекрасно, – возразила Вера и спрятала смешок. – Все, девочки, я к мужу, попрактикую раздевание взглядом.

– Привет. Как там, в отделении? – Ника похлопала рукой по кровати, зовя Лекса присесть рядом.

– Испытал огромное облечение, что я был теперь с другой стороны решетки, – усмехнулся Лекс. – Он начал давать показания. Сначала молчал, потом приехал адвокат, они закрылись на пару часов, и после этого Степа заговорил. Как-то так. «И теперь я знаю, что он подделал распечатку. А Дима, слава Богу, не при чем» Что у него с носом?

– Я ему врезала, – ответила Ника и довольно заблестела глазами. – А еще ногами со всей силы по яйцам, как ты меня учил. Он долго корячился на полу и пел арии фальцетом. Будет меня вспоминать при каждом походе в уборную. А ты чего морщишься?

Лекс уставился на Нику и расхохотался.

– Иди сюда, боевик, – сгреб ее в объятия и быстро поцеловал. – Я безумно счастлив, что наши скудные занятия принесли такую огромную пользу. Как поправишься – всерьез тобой займусь. Отстану только тогда, когда уложишь меня на обе лопатки.

– Тю, – протянула Ника. – Я и сейчас могу это сделать, для этого мне не нужны тренировки.

Лекс сдвинул брови.

– Это ты сейчас что имеешь в виду?

– Ложись, покажу, – шепнула Ника, и Лекс без лишних разговоров покорно улегся на обе лопатки.