Читать книгу: «Простить невозможно забыть», страница 2

Ей не убежать. Бежать тут некуда.

– Катя, садись сейчас же, – произнес Дмитрий.

Он отступил от машины. Катерина послушно опустилась на переднее сиденье. Дмитрий захлопнул дверь. И от этого звука девушка вздрогнула.

Дмитрий пропал из ее поля зрения, но через пару минут сел на водительское сиденье и протянул ей бумажный пакет.

– Булочки, – произнес он.

– Я не хочу, – ответила девушка.

– Хорошо, тогда оставлю себе, – произнес он и положил пакет на заднее сиденье. Наклоняясь, он приблизился к Кате, и она почувствовала аромат его одеколона. К горлу подкатила тошнота.

– Пристегнись, – произнес он, щелкая своим ремнем безопасности. – Или тебе помочь?

– Не надо, – произнесла Катя.

Он дождался, пока девушка пристегнется, и завел мотор.

Обогнув лужайку, машина подъехала к массивным металлическим воротам, и они раскрылись, пропуская их.

Катя отвернулась к окну. Она видела деревья по обе стороны от прямой дороги, яркое синее небо, белые облака, нежное осеннее солнце.

– Куда ты везешь меня? – спросила девушка, словно очнувшись ото сна. Руки ее снова задрожали, и она спрятала их в рукава.

– К тебе домой.

– Ты не спросил моего адреса.

– Белинского, 48.

– Откуда ты знаешь? – Катя посмотрела на него, но не в глаза.

– Просто знаю. Вот, – он протянул ей телефон. – Возьми.

– Что это?

– Твой новый телефон. Мой номер уже забит в память. Не вздумай удалять или блокировать.

– Что я должна буду делать?

– Пока не знаю, – Дмитрий говорил с ней, не отрывая глаз от дороги. Они выехали на автостраду. – Придумаю потом что-нибудь. Сейчас у меня голова другим забита. Нужно попытаться вернуть то, что мы потеряли из-за тебя и твоих дружков-дебилов. И молись, чтобы все получилось. Потому что тогда твой долг сократится в разы.

Катя ничего не ответила. Они не были ей друзьями. Теперь она это отчетливо понимала. И не грустила об их смерти. Если бы они не умерли, она сама бы их убила за то, что с ней случилось.

– Ты, правда, везешь меня домой? – спросила девушка, когда машина выехала на ее улицу.

– Ну да.

– А ты не боишься?

– Чего?

– Того, что я пойду в полицию и все расскажу? – спросила Катя и тут же пожалела. Сейчас он передумает, отвезет ее в лес, убьет и закопает там.

– Нет, – ответил он. – Делай, что хочешь. Тебе никто ничего не запрещает. Вот только смысл?

Он припарковался перед домом Кати. И посмотрел ей прямо в глаза. Катя тут же отвела взгляд.

– Катюша, – мягко произнес он. – Мы не просто мелкие разбойники с большой дороги. У нас достаточно связей. Даже в полиции. Все, что ты получишь, это бесконечные допросы. Тебя, твою семью постоянно будут вызывать в полицейский участок, будут просить тебя рассказать все снова и снова, каждую деталь, каждую подробность, каждую мелочь, раз за разом. Ты вечно будешь прокручивать в голове эти моменты, тебе будут напоминать об этом постоянно…

Катя побледнела и снова задрожала. А Дмитрий продолжал:

– Потом об этом узнают журналисты, твое имя и фото появится во всех новостях, газетах, может, даже фильм снимут…

– Хватит, – прошептала девушка.

– Нам от этого не будет ни горячо, ни холодно. Так что мой тебе совет – забудь все к черту. И живи, как жила: ходи в школу, делай уроки, общайся с друзьями.

– А договор?

– Я не стану дергать тебя в дни учебы. Только в выходные и во время каникул. И буду заранее писать, чтобы ты была готова. До конца этого месяца можешь жить спокойно. У меня сейчас своих дел хватает. Не до тебя. А потом я что-нибудь придумаю. И позвоню, лады?

Девушка кивнула.

– Чудно, а теперь иди домой.

Он, и правда, привез ее домой. И не остановил, когда она расстегнула ремень и открыла дверь машины.

– Точно не хочешь булочки? – спросил он.

– Нет, – Катя вышла из машины.

Он тут же уехал. Она сжимала в руке новый телефон, стоя перед своим домом.

Казалось, ссора с матерью была так давно, так давно она ушла из дома, хлопнув дверью. А ведь это было вчера днем. И суток не прошло с тех пор. Но Катя за это время, казалось, прожила целую жизнь.

Глава 3 – Новый дом, новые правила

Ключей у Кати не было, и она позвонила. Дверь открыла ее мама.. Она оглядела девушку с ног до головы.

– Зачем явилась? – строго спросила она.

– Мама… – по щекам девушки катились слезы, она протянула руки к матери.

– Я же сказала тебе вчера, уйдешь, можешь не возвращаться.

– Мама.

Наталья Николаевна оттолкнула от себя руки девушки.

– Катись туда, где шлялась всю ночь, – она хотела закрыть дверь, но Катя ее удержала и вошла внутрь. – Убирайся, несносная девчонка!

– Мама, – Катя смотрела на мать. Ей было так больно, так страшно. Она дома, в безопасности. Она так хотела, чтобы мама обняла ее, утешила.

– Что на тебе за тряпки? Откуда они?

– Мама, пожалуйста…

– Хватит ныть! Вчера такая гордая и независимая ушла, хлопнув дверью, а сегодня, вляпавшись в неприятности, явилась, как побитая собачонка? Что, твой дружок изнасиловал тебя?

Волна воспоминаний снова накатила на девушку. Она отступила к стене и села на пол, закрывая лицо руками.

– Пошла вон, потаскуха! – Наталья Николаевна открыла входную дверь. – Таким, как ты в этом доме нет места!

– Каким таким? – Катя подняла на нее заплаканные глаза. – Что я сделала не так?

– Все. Ты все делала не так! – воскликнула женщина. – У тебя было все: дорогая одежда, дорогие игрушки, новые телефоны, ты учишься в дорогой частной школе! И что в ответ? Ты вечно создавала мне проблемы. Чего тебе не хватало?

– Тебя, мама, – воскликнула девушка, – мне не хватало тебя. Ты не была со мной рядом, вечно где-то ходила, отец был всегда занят, вы откупались дорогими вещами, но никогда не спрашивали, как я, как мои дела, вам не было дело до меня…

– И ты решила вот так мстить? – глаза Натальи Николаевны полыхали огнем. Она бросила взгляд на улицу – не хватало еще, чтобы соседи видели ее сцену с Катей. Но там никого не было. Женщина прикрыла дверь.

– Я не мстила, – тихо сказала дочь. – Я просто хотела, чтобы ты любила меня, как Лизу.

– Лиза не создает мне проблем.

– Почему ты любишь ее больше, чем меня?

– Потому что она – моя дочь! – выпалила Наталья Николаевна.

– А я? – закричала девушка, поднимаясь на ноги. – Разве я не твоя дочь?

– Нет, не моя, – выдохнула Наталья Николаевна, видимо, решившись на правду.

– Что? – Катю будто кипятком ошпарили.

– Ты – не моя дочь. Так что уходи отсюда. Иди к своему дружку и кувыркайся с ним и дальше. Такая же шлюха, как твоя мать!

Катя смотрела на маму широко раскрытыми глазами.

– Кто моя мама? – прошептала она.

– Откуда я знаю? – пожала плечами Наталья Николаевна. – Грязная оборванка, которая продала тебя за копейки. Я взяла тебя, приютила в своем доме, дала тебе все самое лучшее, а ты… – женщина с презрением посмотрела на девушку, которая столько лет считала себя ее дочерью. – оказалась такой же… Гены есть гены…

– Мама, – прошептала Катя.

– Пошла вон отсюда, мерзавка, – Наталья Николаевна вытолкала девушку на улицу. – И не смей сюда возвращаться, потаскуха!

Она захлопнула дверь прямо перед лицом Катерины.

Та осталась стояла на пороге, пребывая в каком-то шоковом состоянии…

Нет, этого не может быть… Ее мама не могла так с ней поступить… Это ведь все неправда… Это ее мама, ее!

Катя вытерла слезы рукавами свитера и пошла прочь. Она решила пойти в офис к отцу. Поговорить с ним.

Денег у нее не было, и ей опять пришлось идти пешком. В шкафу в спальне Петра Сергеевича нашлись кроссовки ее размера, свои туфли она потеряла около гаража… Гараж… Спальня… Пятеро мужчин…

Ком рыданий снова подкатился к горлу. Ничего, отец поможет ей, защитит, разберется с этим дурацким договором, что лежал в ее кармане. Он укроет ее от всех бед…

Катя была в офисе отца всего несколько раз, приезжала туда с ним и мамой. Дорогу она знала.

Охранник на входе ее остановил, оглядывая с ног до головы.

– Вы к кому? – спросил он.

– К Роману Петровичу, – ответила девушка.

– Его нет, он уехал на обед.

– Я подожду, – Катя прошла мимо охранника и села на диванчик около окна.

– Я не знаю, когда Роман Петрович вернется, – начал охранник, оглядывая ее заплаканное лицо, спутанные длинные волосы. – Может, его сегодня уже не будет.

– Он будет, я знаю, – ответила девушка. Ей не нравился назойливый взгляд мужчины. – Я его дочь.

Охранник кивнул и отошел. Катерина видела, как он достал телефон и кому-то позвонил. Наверняка, ее отцу, чтобы доложить о ней.

Через двадцать минут Роман Петрович вошел в офис. Увидев его, Катя бросилась ему на шею.

– Папа, папочка, – девушка крепко обнимала его.

– Не здесь, Катя, – произнес он, оглядываясь по сторонам и разжимая ее руки. – Идем в мой кабинет.

Он провел ее через металлоискатель мимо стола администратора, в узкий коридор к стеклянному лифту.

– Что с тобой? – спросил он, когда двери лифта закрылись. – Выглядишь ужасно.

– Папа, – Катя снова прижалась к нему.

– Что за телячьи нежности, Катерина. Ты взрослая девушка, веди себя подобающе, – он отстранил от себя дочь.

Они вышли из лифта, прошли мимо стола, за которым сидела молодая секретарша.

– У меня разговор с дочерью, – произнес Роман Петрович, – пока никого ко мне не пускай.

Секретарша кивнула. И они вошли в кабинет. Роман Петрович плотно закрыл дверь. Катя снова хотела обнять отца, но он опять ее отстранил.

– Что? Поругалась с матерью? Тебе нужны новые сапоги, мать не дала денег, и ты пришла ко мне?

– Нет, – Катя смотрела на отца.

– Что тогда? Новый телефон? Туфли? Шуба?

– Папа, – прошептала девушка, глаза ее были полны слез.

– Катя, прекрати, твои слезы на меня не действуют. Ты уже не маленькая, – Роман Петрович прошел мимо девушки и сел в свое кресло за столом из красного дерева. – Говори, что тебе надо и уходи, у меня через десять минут встреча.

– Почему ты так со мной? – закричала девушка.

– Катерина, прекрати истерику! – Роман Петрович громко хлопнул ладонью по столу.

От этого звука девушка вздрогнула и оцепенела. Ее начала бить дрожь. Картины прошлой ночи снова всплыли в ее памяти.

– О, Боже, Катерина, хватит, – устало произнес Роман Петрович. – Сколько тебе надо? Пять тысяч? Десять?

Мужчина достал бумажник из кармана и открыл его.

– Я дам тебе денег, только матери не говори. Купи, что тебе надо.

– Мама сказала… – начала Катерина тихо.

– Что? Не слышу? Пятнадцать тысяч? Это уже слишком!

– Мама сказала, – повторила Катерина уже громче, – что она не моя мама.

Девушка подняла глаза на отца.

Он не был удивлен. Роман Петрович положил бумажник на стол.

– Это правда? – Катя смотрела на отца. – Скажи, что нет, что она солгала, чтобы наказать меня, папа, – девушка бросилась к отцу, но он остановил ее движением руки. – Папа?

– Ну что ж… Раз мама уже сказала… Да, Катя, ты не наша дочь. Присядь, – он усадил девушку на стул около стола.

– Но… – Катя закрыла лицо руками.

– Твоя мать – Наталья – была влюблена в меня, хотела замуж. У нас был роман. Но я уехал учиться. А вскоре получил от нее письмо, что она беременна. Я был рад. Когда я вернулся через год, она встретила меня с ребенком на руках. Мы поженились, переехали в город, где я учился. Я любил тебя, но видел, что Наталья относится к тебе как-то странно, с некоторым холодом что ли. А через два года я случайно узнал от одной из ее подруг, что Наташа никогда не была беременна, что ребенка она купила у какой-то бездомной спившейся женщины. Я был зол на нее, хотел выгнать вас обеих из дома. Но ты была ни в чем не виновата. С Наташей мы помирились. И воспитывали тебя, как родную дочь.

– А Лиза? – спросила Катя, и голос ее дрогнул. – Ее вы тоже купили?

– Нет, Лиза наша дочь. Но я никогда не делал разницы между вами и любил вас одинаково.

– Одинаково? – Катя вскочила со стула. – Одинаково?

– А что не так? Мы обеспечиваем вас одинаково – у каждой из вас своя комната, вы обе имеете хорошую одежду, игрушки, телефоны …

– Одежда! Игрушки! Телефоны! – закричала Катя, переворачивая стул. – Не это было мне нужно!

– Прекрати истерику! – прикрикнул на нее Роман Петрович. –Сейчас мне неудобно это обсуждать. Возвращайся домой. Поговорим вечером.

– Ма… Наталья Николаевна выгнала меня из дома, – ответила Катя.

– Да, я слышал о вашей ссоре вчера, – проговорил он. – Иди, извинись, и она тебя пустит.

– Она сказала, чтобы ноги моей не было в вашем доме.

– Ясно, – Роман Петрович открыл бумажник, достал из него несколько купюр и протянул девушке. – Поезжай на вокзал, купи билет до деревни Митино, поедешь к своей бабушке, моей маме. Поживешь у нее.

Катя смотрела на отца, не веря, что он говорит ей это. Она шла к нему за защитой, а он дает ей деньги и отсылает прочь.

– Она не моя бабушка, – прошептала девушка.

– Она ничего не знает, – Роман Петрович, видя, что Катя не берет у него деньги, подошел к ней и сам вложил ей их в руку. – Я позвоню, она встретит тебя. Поживешь у нее, она определит тебя в школу.

– Ты хочешь, чтобы я осталась там навсегда?

– Ну, как минимум, до своего совершеннолетия. А дальше – делай, что хочешь.

– Папа, не поступай так со мной… прошу…

– Уходи, Катя, пожалуйста, у меня важная встреча. Поспеши на вокзал, я не знаю, когда уезжает последний автобус, – он небрежно махнул рукой в сторону выхода.

Катя на ватных ногах вышла из кабинета.

– До свидания, Катерина Романовна, – произнесла секретарша и противно улыбнулась.

Катя медленно вышла из офиса, глядя прямо перед собой. В руке она все еще сжимала деньги, что дал отец. Две тысячи рублей. Папа сказал, этого хватит на билет до бабушки. Но она не может уехать в деревню. Дмитрий наверняка сочтет это побегом. Он без труда найдет ее. И снова изнасилует ее со своими друзьями…

Катя медленно разжала пальцы, и деньги выпали из ее ладони. Ветер подхватил их и понес прочь.

Куда ей теперь идти? У нее никого нет, ничего нет… Ей никто не поможет, никто не приютит …

Ее подруги отказались от дружбы с ней, Кирилл мертв, Миша тоже, родители – не ее родители, и они выгнали ее…

Почему сейчас? Почему это все свалилось на нее сейчас и сразу?

Может, мама была права? Может, она была слишком неблагодарной? Она жила в огромном доме с прислугой, покупала себе все, что хотела, делала все, что хотела, она училась в самой лучшей школе города, отец оплатил бы ей любой университет, взял бы к себе в компанию, подарил бы машину на восемнадцатилетние… Но она все испортила… Сама все испортила. Связалась не с тем парнем, ввязалась в эту историю с наркотиками… Зачем все это? Ведь все же было хорошо…

Катя в каком-то оцепенении бродила по городу до темноты. Весь день она ничего не ела, все ее тело болело, болели порезанные ладони… Болела ее душа и ее сердце.

Девушка очнулась только, когда перед ней засияли фонари Крымского моста.

В детстве Катя любила гулять по нему с папой. Перегибаясь через перила, маленькая Катя смотрела на быстрые волны реки, на проходившие под мостом катера и яхты, а папа придерживал ее, чтобы она не упала.

На этот раз папа ее не держит, ее никто больше не держит. Может, так будет лучше? Лучше для нее, лучше для всех…

Твердым шагом Катерина пошла к мосту. Она видела лишь перила перед собой, те самые перила, за которые держалась в детстве. Сейчас она держаться не будет.

Через несколько минут девушка уже стояла на середине моста. Она посмотрела вниз. Фонари вдоль моста освещали реку. Катя видела сильные волны. Поднялся ветер. Если она прыгнет сейчас, ее тело унесет далеко отсюда. Девушка оглянулась по сторонам. На мосту никого не было.

Ее била дрожь. Но страшно не было. Катя перелезла через перила. Один шаг. Всего один шаг. И все закончится. Боль уйдет.

Катерина закрыла глаза и убрала одну ногу с парапета. Ей нужно разжать пальцы. И все закончится… Наступит конец.

Катя отпустила перила и…

Почувствовала, как чьи-то сильные руки поймали ее и грубо втащили на мост.

Катя подняла глаза и увидела Дмитрия.

– Идиотка! – он с размаху ударил ее по лицу. Она упала бы, но крепко держал ее за руку. – Дура!

Дмитрий потащил ее с моста к машине.

– Отпусти! Пусти! – Катя начала вырываться.

– Рот закрой! – прошипел он.

Мужчина подтащил ее к машине, открыл дверь и швырнул на сиденье. Катя ударилась головой о переключатель скоростей.

Дмитрий быстро обошел машину, сел за руль и завел мотор.

– Какого хрена, Катя? – прошипел он.

Дмитрий был в бешенстве, руки его дрожали на руле, а дыхание было тяжелым.

– Я отвез тебя домой, оставил у дверей. Какого хрена, идиотка малолетняя, тебя понесло к мосту?

Катя ничего не ответила. Она вжалась в кресло.

– Умереть вздумала? Твоя жизнь принадлежит мне. Мне решать, жить тебе или умереть. А если умереть, то только я решаю, как и где, ты поняла?

Катя молчала.

– Ты поняла меня, стерва мелкая? – закричал он.

Перепуганная девушка кивнула.

Они ехали в полной тишине. Катя отвернулась к окну. Но в отражении на стекле видела вздувшиеся вены на руках Дмитрия. Она слышала его тяжелое дыхание. Куда он везет ее? Снова в тот дом? Снова будет бить ее? Насиловать?

Ей было уже все равно.

Но Дмитрий не выезжал из города. Он вез ее по освещенным улицам.

Наконец, он припарковал машину во дворе пятиэтажного серого дома и потушил фары.

– Идем, – он открыл перед ней дверь машины, но Катя не шелохнулась. Тогда он схватил ее за руку и вытащил на улицу.

– Я закричу.

– Только попробуй, ведьма! – процедил он ей на ухо. – Только попробуй открыть свой рот, и ты пожалеешь об этом. И будешь жалеть весь остаток своей жалкой никчемной жизни!

Он поволок ее к подъезду. Над входом горела тусклая лампочка. Дмитрий открыл дверь, втолкнул девушку.

Он не отпускал ее, тащил ее за собой на третий этаж. Катя спотыкалась, но он не давал ей упасть – его рука сильно сжимала ее предплечье.

Открыв квартиру, он втолкнул девушку внутрь, захлопнул дверь и зажег свет. Катя лежала на полу в просторном коридоре.

Дмитрий подошел к ней, резким движением поднял на ноги, прижал спиной к двери и замахнулся.

Катя съежилась и закрыла лицо руками. Но он ударил не ее, а стену рядом с ней.

– Какого дьявола, Катя? – прошипел он. – Я оставил тебя дома. Ты сейчас должна была сидеть в своей комнате и делать уроки. Что в таком простом, четко продуманном плане могло пойти не так?

Девушка сильно дрожала. Дмитрий ее не отпускал. Его пальцы больно впились в ее запястье.

– Меня выгнали из дома, – еле слышно проговорила она, не убирая от лица руки. – Сказали, чтобы я больше не появлялась на пороге.

– Неудивительно, – усмехнулся он, отпуская ее и отступая на пару шагов. – Терпеть такую несносную дочь невозможно.

Катя разрыдалась.

– Хватит плакать, это раздражает. У меня и без твоего нытья голова раскалывается. Разувайся.

Катя стянула кроссовки. Дмитрий взял ее за руку и привел в просторную гостиную. Щелкнул выключатель.

Прямо перед девушкой стоял большой серый диван. Напротив него тумба с телевизором. За диваном располагался обеденный стол, а за ним кухонный гарнитур.

– Где мы? – дрожащим голосом спросила Катя.

– В моем доме. Сегодня останешься здесь. А завтра я придумаю, что с тобой делать, – произнес он уже спокойным голосом. – Спать будешь здесь.

– Я…

– Рот закрой, – он слегка повысил голос. – Мне не до твоих капризов, девочка.

Он ушел из гостиной, а через минуту вернулся с подушкой и одеялом. Также он принес ей футболку, штаны и полотенце.

– Одежда будет тебе великовата, но какая к черту разница. Ванная – вторая дверь в коридоре. Спи, – сказав это, он вышел.

Катя продолжала стоять перед диваном. Он ничего с ней не сделал. Просто ушел. Просто оставил ее одну. Или он еще вернется?

Катя села на край дивана и обняла себя руками. Она дрожала, хотя в комнате было тепло. Но ее знобило. Зубы ее начали стучать. Дрожь была все сильнее. Девушка натянула на себя одеяло, но не могла согреться.

Взгляд Кати упал на часы, которые стояли на тумбе перед ней, – час ночи. Девушка закрыла глаза. Через мгновение открыла их: часы на тумбе показывали уже пятнадцать минут второго. Она еще раз закрыла глаза. А когда открыла их тут же, часы убежали еще на десять минут вперед. Сознание ее начало путаться. Она закрывала и открывала глаза, а минутная стрелка все спешила. Что с ней? Где она?

Она все еще сидела на краю дивана, укутанная в одеяло. Откуда она взяла его? Кто-то дал его ей… Она что-то видела, что-то очень важное в этой комнате. Но что?..

Катерина обвела взглядом комнату. Кухня за ее спиной. Девушка медленно повернула голову и увидела на кухонном столе подставку с ножами.

Скинув с плеч одеяло, Катя подошла к столу и взяла самый большой нож.

Дмитрий, человек, поймавший ее у гаража и изнасиловавший ее. Он совсем один. И спит.

Девушка на цыпочках вышла из гостиной. Глаза ее горели ядовито-изумрудным пламенем, а рука крепко сжимала рукоять холодного ножа.

Вторая дверь – это дверь в ванную. Значит, первая – в его комнату.

Катя осторожно повернула ручку. Дверь неслышно отворилась.

В свете горевшего ночника она увидела Дмитрия на широкой кровати – он спал, обнаженный по пояс.

Девушка подошла ближе – к самой кровати. Его грудь поднималась в такт ровному дыханию. Катерина занесла над ним нож. И с силой опустила прямо в центр его груди…

Но его крепкие пальцы остановили ее руку в нескольких миллиметрах от тела.

Они смотрели друг на друга. Огонь в ее глазах разгорался все сильнее. Как и в его. На мгновение ей показалось, что в них страх. Она сжала рукоять ножа второй рукой и навалилась на него всем телом. Дмитрий едва удерживал ее над собой. Кончик ножа коснулся его груди.

Катя уперлась коленями в кровать. Она давила на нож как могла, Дмитрий крепко сжимал ее запястья. Резким движением он оттолкнул от себя руки девушки, нож выпал, а Дмитрий схватил ее за горло и сжал его.

– Я предполагал, что ты выкинешь что-то подобное, чертова стерва!

Катя начала задыхаться. Она жадно ловила ртом воздух, пытаясь убрать его руки от своего горла. Оцепенение прошло. Ей было очень больно.

Дмитрий разжал пальцы и отшвырнул от себя девушку с такой силой, что она отлетела, ударившись о стену.

Дмитрий встал с кровати, поднял нож с пола, подошел и присел прямо перед ней.

Катя вжалась в стену и поджала под себя ноги.

Грудь его вздымалась от тяжелого дыхания.

– Хватит, Катя, – произнес он. Голос его звучал спокойно, но в нем слышался металл. – Думаешь, моё убийство что-то решит? Или тебе станет легче? Так вот, открою тебе секрет, не хрена не станет. Этим уже ничего не исправишь.

Катя посмотрела ему прямо в глаза.

– Ты изнасиловал меня, – прошипела она.

– Да, – ответил он, не спуская с нее глаз. – И не я один.

Девушка моргнула.

– Чего ты хочешь, Катя? Извинений? Что ж, извини. Жаль ли мне? Да, жаль. Сделал бы я это снова? Сделал бы. А теперь иди спать. И верни нож на место, – он положил нож рядом с ней и встал.

Но Катерина все еще сидела на полу.

– Катя, пожалуйста, уйди. Я чертовски устал и хочу спать.

– Мне было так страшно и больно.

– Знаю.

– Что мне теперь делать? – спросила она, опять готовая расплакаться.

– Забудь об этом. Забудь и живи дальше, – ответил он.

– А ты забыл? – она подняла на него глаза.

Дмитрий снова присел около нее.

– Да, Катя, забыл. Мало чести в том, чтобы изнасиловать беззащитную девушку.

– Тогда почему ты это сделал?!

– Иногда приходится совершать чудовищные поступки. Хватит, Катя, – он коснулся ее щек, вытирая слезы, и заглянул в ее глаза. Сколько же они плакали за последние два дня? Сколько еще слез в ее сердце? – Иди спать.

Он помог ей подняться на ноги.

Девушка вышла из его комнаты, держа в руках нож. Почему он не убил ее? Он же мог обратить этот нож против нее. С легкостью перерезать ей горло или вонзить ей в сердце.

Катя положила нож на стол и вернулась на диван. Ее снова начало знобить. Она укуталась в одеяло и легла на мягкую подушку. И почти сразу провалилась в тяжелый сон.

– Катя, – мужской голос вырвал ее из объятий сна.

Казалось, она только закрыла глаза, забылась на мгновение, и вот ее снова возвращают в ужасную реальность.

Дмитрий стоял рядом с ней.

– Вставай.

– Зачем? Что тебе надо?

– Тебе пора в школу. Я отвезу тебя, а потом поеду по своим делам. Давай живее.

– Нет, – девушка уткнулась лицом в подушку. Школа – это последнее, о чем она теперь думала.

– Катя, не спорь со мной, – глаза Дмитрия сверкнули. – Сейчас же иди умываться, – он столкнул ее с дивана.

Девушка поплелась в ванную комнату. И впервые за долгое время посмотрела на себя в зеркало. Она выглядела ужасно: красные опухшие глаза, под ними жуткие синяки, потрескавшиеся губы, бледная кожа, спутанные волосы. Она открыла кран с холодной водой, умылась. Но это не помогло.

Девушка вышла из ванной комнаты. Дмитрий стоял на кухне и пил кофе. Аромат – как будто из другой жизни, в животе у нее заурчало. Она не ела два дня.

– Ты готова? – спросил он, поворачиваясь к девушке.

– Я не могу идти в школу в таком виде.

Он оглядел ее с головы до ног и понял, что она права.

– Ладно, хрен с тобой, оставайся сегодня дома. Выспись, как следует, сходи в душ, приведи себя в порядок. Я буду поздно. Прибери здесь и приготовь ужин.

– Я не твоя служанка, – произнесла девушка.

– Нет, – Дмитрий остановился прямо перед ней. – Но ты в моем доме. Тебе некуда пойти, и я позволил тебе остаться. Это мой дом. А мой дом – мои правила. Не нравится, вали к чертовой матери. Где дверь, ты знаешь. Я тебя не держу.

Катя смотрела в его глаза. Да, она могла бы уйти. Снова хлопнуть дверью, как в прошлый раз, в доме своих родителей. Но куда это ее привело?

– Чудно, – произнес Дмитрий, выдержав паузу. – Вот, – он протянул ей банковскую карту. – Код 5327. Сходи в магазин, купи себе что-нибудь.

– Что?

– Катя, я не знаю, – с раздражением проговорил он, – зубную щетку, расчёску, одежду, тетради, тапочки, наконец… Все, что тебе нужно.

– Эти деньги ты тоже причислишь к моему долгу?

– Нет. Не забудь про ужин.

– Не боишься, что я отравлю тебя? – спросила она, когда Дмитрий уже взялся за ручку двери.

– И что ты от этого выиграешь? Ну, отравишь, я умру. Приедет полиция, заберет мой труп. Тебя отвезут к родителям, но учитывая, что они выгнали тебя и обратно не примут, тебя отправят в детдом, поскольку ты несовершеннолетняя. Либо я, если не умру после твоего отравления, сам лично сдам тебя в детдом.

Но это было неправдой. Он солгал ей. Если она и правда его отравит, его друзья не спустят ей этого с рук. Ее снова пустят по кругу разок, другой, а потом она в лучшем случае попадет в бордель, или ее убьют. И еще неизвестно, что в ее ситуации будет лучше.

Катя тоже это понимала. Он видел ужас в ее глазах.

– Я не умею готовить, – прошептала она.

– Катя, твою мать, не надо изощряться, просто пожарь яйца. Это-то ты сможешь сделать? – произнес он сквозь зубы и вышел за дверь.

Глава 4 – Начало больших-больших проблем

Дмитрий сел в машину и со злостью ударил ладонями по рулю.

Что он наделал!.. Как допустил такую ужасную ошибку! Как он мог притащить эту девчонку в свой дом? Какого черта его вообще понесло к этому мосту?! Зачем было ее спасать?.. Пусть бы прыгала к чертовой матери! Не велика потеря…

У него есть шанс вернуть почти все наркотики. В течение следующей недели это дело решится. От ее долга останутся копейки. Если бы она утонула, погоды бы это не сделало.

Однако ошибся не только он, но и их шеф Петр Сергеевич. Он отпустил девушку. А ведь проще было отправить ее в бордель. Она несовершеннолетняя, ее цена была бы высока. Плюс она достаточно красива. Да, сейчас она выглядит просто ужасно, но скоро успокоится, слезы высохнут, синяки под глазами исчезнут…

Петр Сергеевич приказал ему и его друзьям ее изнасиловать, а потом отдал им в услужение, запретив касаться. Что за странная игра?..

Дмитрий устало потер виски. Из-за этой мелкой стервы он не спал всю ночь.

Когда он оставил ее в гостиной и вошел в свою комнату, он вспомнил о ножах. Он знал, что она непременно попробует воспользоваться ими. И ждал ее. Но время шло, она не приходила. И он начал засыпать. Дмитрий не слышал, как она вошла в комнату. Он открыл глаза за мгновение до того, как нож вонзился бы в его сердце.

Столько ярости было в ее глазах, столько силы в ее хрупком теле…

А она ведь и правда могла его убить: давила на нож изо всех сил. И ни капли жалости, ни один мускул не дрогнул на ее лице. И глаза… Они горели странным флуоресцентным огнем. Он остался жив каким-то чудом!..

А потом она просто упала на пол. И снова стала беззащитной девочкой, которую он увидел в той спальне…

Дмитрий опустил голову на руль. События последних дней сильно вымотали его. Больше всего на свете он хотел спать. Послать все к черту и остаться дома? Просто вернутся в постель и уснуть?

Но спать рядом с маленькой ведьмой было опасно. Мало ли что она опять выкинет. Теперь он даже в собственном доме не может чувствовать себя в безопасности. Ну, вот зачем, зачем он привез ее к себе?..

Дмитрий завел мотор и направился в дом Петра Сергеевича.

Вадим, Виктор, Глеб и Олег уже были там.

– Выглядишь ужасно, – улыбнулся Виктор, когда Дмитрий вошел в кабинет.

Тот ничего не ответил и занял свое место около окна. Голова раскалывалась, хотелось спать.

Вошел Петр Сергеевич.

– Доброе утро, господа, – произнес он. – Есть хорошие новости?

– Да, – ответил Дмитрий. – Мы можем вернуть свой товар.

Петр Сергеевич улыбнулся.

– А что с Катериной? Она дома?

Дмитрий молчал. Все посмотрели на него.

– Не совсем, – произнес он после короткой паузы.

– Только не говори, что в морге, – усмехнулся Олег.

– Она у меня дома. По крайней мере, была там, когда я уходил.

– Что это значит? – взгляд Петра Сергеевича стал холодным. – Я ясно выразился – девчонку не трогать. Та ночь была единственной.

– Да не трогал я ее, – Дмитрий потер виски. – Я встретил ее на улице ночью. Ее выгнали из дома еще утром. И она весь день бродила по городу.

– И ты притащил ее к себе? – рассмеялся Вадим. – Она так просто пошла к тебе?

– И почему ты еще жив? – усмехнулся Виктор.

Дмитрий скривился. Он не хотел говорить о том, что она пыталась убить и себя, и его.

– Разве ей некуда пойти? – удивился шеф. – И что это за родители, которые выгоняют несовершеннолетнюю дочь на улицу?

– У нее нет родных в этом городе, – пожал плечами Дмитрий.

– И ты теперь будешь ей за папочку? – съязвил Глеб.

– Может, так и лучше, – проговорил Петр Сергеевич. – Присматривай за ней.

– Так она сейчас у тебя дома? – спросил Виктор.

– Да.

– Она вполне может разнести тебе всю квартиру, – предположил Олег.

– Или поджечь ее, – продолжил Виктор.

– Или покончить с собой на твоей кровати, предварительно написав своей кровью на стене «Гори в аду, мерзавец», – закончил Вадим вариации на тему.

«И это была бы меньшая из моих проблем, – подумал Дмитрий. – Я бы просто избавился от трупа».

– Ты просто сказочный долбодятел, – Олег от души рассмеялся.

– Знаю, – Дмитрий опустил голову.