Читать книгу: «Фантастические миры. Сборник 2», страница 5

Шрифт:

С того момента, как мы выехали из гаража, прошло часа полтора, а город, по которому мы ехали, все не кончался и не кончался. Он был просто бесконечным. И не только в ширину или в длину, но и в высоту.

Мы двигались среди гигантских небоскребов и порой, то ли из-за высоты зданий, то ли на самом деле, улицы казались слишком узкими. Еще одной странностью было то, что в городе отсутствовала зелень. Впрочем, как ей расти в таких условиях? Солнца не видно, кругом сплошная тень. Людей, как и машин, практически видно не было. Создавалось впечатление, что мы едем по заброшенному городу.

Наконец, следуя стрелке на экране, мы въехали в подземный гараж одного из небоскребов, где нас ждал очередной сюрприз в виде огромного количества машин. Около часа мы блуждали по многочисленным уровням в поисках свободного места, и, когда оно нашлось на самом нижнем – минус пятидесятом этаже, я, облегченно вздохнув, припарковал машину.

Теперь оставалось только отыскать квартиру профессора Ройтмана, так как оказалось, что отец Лизи понятия не имел, на каком этаже живет его коллега. Хорошо, что рядом с лифтами висела сенсорная панель с именами всех жильцов дома. Отыскав среди них нужное нам имя, мы вошли в лифт, и я нажал на кнопку вызова. На наше счастье, профессор Ройтман оказался дома. Его низкий, чуть хрипловатый голос, раздался из динамика:

– Меня нет дома, и я никого не жду…

Профессор Зарин тут же воскликнул:

– Каиир! Это я – Артур!

– Артур? – в голосе профессора Ройтмана послышалось недоумение. – Ты здесь?

– Конечно, здесь! Как нам до тебя добраться? Как я понимаю, чтобы лифт тронулся, нужен специальный ключ.

– Ты не один?

– Нет. Со мной дочь и ее приятель с матерью.

– Сейчас я вас подниму…

Раздался щелчок, двери скоростного лифта закрылись, и он плавно устремился вверх, на сто шестьдесят второй этаж.

Каиир поджидал нас у самых дверей. Низко поклонившись, он сказал:

– Приветствую вас в моем скромном жилище.

Мы вышли из лифта и остолбенели. Его «скромное жилище» занимало весь этаж и напоминало дико запущенный сад, по которому местами была расставлена мебель. Вместо пола под ногами стелилась настоящая трава, а большую часть высокого потолка закрывала крона деревьев.

Это позже я узнал, что на Сооне было мало свободной земли, и при проектировании гипернебоскребов заранее закладывалась возможность присутствия кусочка природы. Но пока я этого не знал, то в своем незнании ошеломленно наблюдал за маленькими разноцветными птицами, перелетавшими с одной ветки на другую. Вместе со мной за их действиями лениво наблюдали четыре толстых существа, внешне напоминавших обыкновенных котов, правда, с очень короткими хвостами и глазами яркого изумрудного цвета.

Сам хозяин квартиры был мужчиной высоким, крепкого телосложения, с седой, но густой шевелюрой. Одет он был, как и я, в удлиненные светлые шорты и полосатую футболку. Видимо, мужская одежда, что он оставил в лаборатории, была из его гардероба. Мне стало любопытно, где он взял женскую – в доме явно не чувствовалась женская рука.

Усадив нас в удобные мягкие кресла, Каиир поинтересовался:

– Как добрались?

– Спасибо, мой друг, все хорошо. Как видишь, нас больше, чем предполагалось изначально, – ответил профессор Зарин.

– Простите, можно воды? – попросила Лизи.

Профессор Ройтман улыбнулся и скрылся за ближайшим толстым стволом дерева. Вскоре он вернулся с подносом, на котором стояли высокие узкие стаканы, наполненные янтарной жидкостью. Поставив поднос на низкий столик, он сел в свободное кресло. Я протянул руку и, взяв стакан, сделал глоток. Жидкость оказалась немного солоноватой, но приятной на вкус. Прежде чем вернуть стакан на место, я спросил:

– Это ваша вода?

– Ну что ты, – ответил мне профессор Ройтман, – это напиток гостеприимства.

– А простой воды можно?

– Ее здесь сколько угодно…

Мы с Лизи переглянулись. Было видно, что она, как и я, ничего не поняла. Джул, спросив у хозяина дорогу в туалет, поднялась и скрылась за ближайшими кустами. Я рискнул задать еще один вопрос:

– Простите, у вас найдется пара сигарет?

Профессор Ройтман подпрыгнул в своем кресле и закричал:

– Вы с ума сошли! Сигареты?! У нас здесь не курят! От этой пагубной для здоровья привычки мы избавились пятнадцать лет назад! И не смейте обращаться ко мне на «вы»! Это пережиток прошлого! На Сооне все граждане равны!

От такого взрыва эмоций я онемел. Профессор Зарин тоже удивленно посмотрел на своего друга, а Лизи, мягко улыбнувшись, сказала:

– Простите нас. Мы не хотели вас… тебя обидеть. Мы не знали…

Профессор вцепился в подлокотники своего кресла так сильно, что у него побелели костяшки пальцев. Внезапно он подскочил и скрылся за деревьями. Минут через пять Каиир вернулся и снова уселся на свое место. В руках он держал небольшую коробочку. Поставив ее на столик, профессор сказал, обращаясь ко мне:

– Возьми и прими два шарика.

Я взял коробочку и открыл ее. В ней лежали маленькие шарики серого цвета.

– Что это? – спросил я у него.

– Специальный препарат, – ответил он, зажав руки между коленями, – не будет тянуть курить.

Я взял шарики и сунул их себе в рот. Лизи последовала моему примеру.

Профессор Ройтман, покачиваясь в кресле, произнес:

– Если опять захочется курить, примите еще по одному шарику.

Я спрятал коробочку в карман. Курить больше не хотелось.

Отец Лизи, наблюдавший за своим другом, спросил:

– Каиир, у тебя все в порядке?

Тот тяжело вздохнул:

– Все меняется, мой друг. И меняется не в лучшую сторону. Простите, что сорвался, – и он откинулся на спинку кресла.

– Скажи, почему ты удивился нашему приходу?

Каиир внимательно посмотрел на Артура и ответил:

– Почему вы сразу не направились к другому порталу? Я же ввел в навигатор нужный адрес, оставил все документы…

Мы переглянулись.

– Ты что-то путаешь, профессор, – я, наклонившись вперед, уперся локтями в свои колени. – Документов там не было – только одежда и записка от тебя. И навигатор привел нас именно сюда – в твой дом.

Профессор побледнел:

– Как не было документов?.. Значит…

Он не успел договорить. С мягким звучанием открылись двери лифта, и из него выпорхнула невысокая рыжеволосая девушка. Широко улыбаясь, она направилась прямо к нам.

– Юна! – воскликнул отец Лизи.

Девушка остановилась и недоуменно посмотрела на незнакомца.

Профессор Ройтман засмеялся:

– Ну что ты, Артур! Это не Юна. Это ее дочь.

– Дочка Юны? – поразился профессор Зарин.

Девушка подошла к Каииру и нежно поцеловала его в макушку. Тот расплылся в улыбке:

– Совершенно верно. Юрия – моя внучка. Ты ведь ничего не знаешь! Юна и ее муж погибли.

– Как? Когда? – отец Лизи был просто обескуражен.

– Шестнадцать лет назад, – пояснил Каиир, – в экспедиции. С тех пор Юрия утешение для нас с женой.

– Как жаль! – было видно, что профессор Зарин огорчен этим известием.

– Да-да, – с грустью подтвердил Каиир и обратился к внучке. – Тебе что-то понадобилось, дорогая?

– Бабушка просила взять у тебя лечебные семена. У нее второй день болят ноги.

– В таком случае, – ответил ей дед, поднимаясь с кресла, – пока я буду собирать семена, развлекай наших гостей.

Юрия кивнула головой и тут же плюхнулась на его место.

– Каиир, – поднимаясь с кресла, окликнул профессора отец Лизи, – позволь составить тебе компанию.

– Не возражаю, – ответил Каиир, и оба профессора, не спеша, удалились в глубину сада.

Вернулась Джул. Юрия без стеснения стала ее рассматривать.

– Спорим, что ты не из нашего мира? – сказала она, широко улыбаясь.

Джул лишь хмыкнула и закрыла глаза, всем своим видом показывая, что ей не интересна эта юная особа. Лизи, наоборот, моментально нашла общий язык с девушкой, и они принялись оживленно болтать. Я же, извинившись, решил прогуляться по этому необычному жилищу.

Сад, несмотря на свое запущенное состояние, был красив. Кроме деревьев в нем росло достаточно много дивных цветов, которых я никогда не встречал в нашем мире. Только сейчас, гуляя между деревьями, я понял, что имел в виду профессор Ройтман, когда говорил о воде – она действительно была здесь повсюду. То тут, то там, подобно змейкам, текли небольшие ручейки. Несмотря на то, что все окна в квартире были распахнуты настежь, стояла невыносимая духота. Увидав на небольшом пеньке пустую чашку, я быстро наполнил ее водой и выпил. Вода была изумительной – прохладной и очень вкусной.

В одном из уголков сада мое внимание привлек массивный письменный стол зеленоватого оттенка, заваленный кипами бумаг, книгами и предметами, назначение которых мне было не известно. Мне стало любопытно, и я подошел ближе. Одна из вещиц, стоявшая на самом краю стола, была очень похожа на наш глобус. Его шар парил над тонкой стальной иглой, воткнутой в небольшой постамент. Я присмотрелся. На этом глобусе, как и на наших, были отмечены широта и долгота. Имелись два полюса. На этом схожесть заканчивалась. Разница была в материках. Вернее, в одном материке, который узкой полосой опоясывал их землю ровно по экватору. Все остальное пространство занимала вода. Вот почему у них было так душно и жарко.

Поблуждав еще немного и набрав воды для Лизи, я вернулся обратно. Она с благодарностью посмотрела на меня и, выпив все, сказала:

– Софи, ты бы послушал, что нам Юрия тут рассказывает.

– И что же такого она рассказывает? – осведомился я.

– Если кратко, – ответила Лизи, – то дело обстоит следующим образом. Соон состоит из семи коммун, не имеющих собственных названий. Главной считается четвертая, где сосредоточены все правительственные организации. Раз в пять лет здесь проходят выборы президента. От каждой коммуны выдвигаются по пять самых достойных граждан, после чего, жители всего Соона выбирают достойнейшего из их числа. Что самое интересное, уже третий раз подряд один и тот же человек становится первым лицом, что вызывает у многих недовольство. Его зовут Адо.

– Как обстоят дела с порталами? – спросил я.

– Здесь есть порталы, но для внутренних нужд они не используются, хотя для связи с другими мирами Мультиверса их применяют. Однако не все жители Соона имеют доступ в другие миры.

Выслушав все это, я внимательно посмотрел на Юрию:

– Скажи, далеко до четвертой коммуны?

– Очень далеко… Если на машине, то недели две, может быть, три займет, а на поезде – неделю…

– А если самолетом или каким-то другим летающим средством? – спросил я.

Юрия с ногами забралась в кресло и тихо ответила:

– Очень давно у нас были машины, на которых мы летали, но они часто падали, разбивались и люди гибли. Мои родители тоже погибли в одной такой машине. Сейчас никто не летает. Это очень плохо. Мы не ангелы, чтобы подниматься в воздух на крыльях.

– Кто тебе это внушил?! – ахнула Лизи.

– Никто. Это Откровение от Великого Ангела, спустившегося с небес.

– Маразм какой-то, – фыркнула Джул, не открывая глаз.

– А что за Ангел? – спросил я.

– Не знаю. Его видел только Адо. Но Ангел о многом предупредил граждан Соона. И о катастрофах, и о наводнениях, и о землетрясениях. И сказал, что если мы не будем послушны, то наступит конец света.

– Расскажи подробнее, – попросил я.

Юрия удивленно подняла брови:

– А вы не знаете? Ого! Боги, сотворившие нас, расстроены. Мы забыли о них. Скоро они устанут нас прощать, и тогда прольется на землю огненный дождь. И только новая раса найдет спасение и будет процветать, и здравствовать долгие века. Это касается всех миров.

– Что за новая раса? – насторожилась Лизи.

– Великий Ангел обещал похлопотать перед богами за ныне живущих, но при одном условии – мы должны уже сейчас начать творить новых людей, которые и будут спасены. И все граждане Соона сейчас работают над созданием гражданина в двух лицах.

– Боже мой, – хохотнула Джул. – В двух лицах? Это как? Спереди и сзади?

– Нет, – обиженно насупилась девушка. – Это когда человек сразу рождается двуполым.

– Гермафродит что ли? – уточнила Джул.

– Герма… Что? – переспросила Юрия.

– Не важно, – махнула рукой Джул и поднялась с кресла. – Пойду пройдусь по джунглям.

И она ушла.

– Кого она имела в виду, называя странным словом? – Юрия с любопытством переводила взгляд с Лизи на меня.

– Не обращай внимания, Юрия, – сказала Лизи. – Расскажи лучше, как ты сама относишься к появлению людей с двумя лицами?

– Хорошо, – ответила внучка профессора. – Это классно! Сегодня, к примеру, ты – мужчина, а завтра проснулся и захотел стать женщиной. А вы знаете, что сказал Великий Ангел? Он сказал, что новый гражданин будет жить в мире, где землю населяют полулюди и полубоги.

Она хотела еще что-то сказать, но тут из глубин сада показались оба профессора. Они о чем-то горячо спорили.

– Как ты не поймешь, Артур, ты не сможешь попасть в прошлое, которое ты помнишь! – кипятился Каиир.

– Однако скитальцы во времени попадают в эти слои, – громко, но спокойно отвечал ему отец Лизи.

– Бред! Бред! И еще раз бред! Ваше правительство дурит вам голову! Этим они нисколько не отличаются от нашего! – не унимался профессор Ройтман.

– Когда-то и порталы между мирами считались бредом.

– Сравнил! Создать порталы было нетрудно. Они были повсюду. Их создала сама природа. Мы просто их не замечали. А теперь вспомни, что было сложнее всего на первых этапах? Во всяком случае, в вашем мире.

– Пропустить живое существо сквозь червоточину.

– А напомните мне, уважаемый профессор Зарин, почему?

– Каиир, к чему весь этот балаган? – раздраженно спросил отец Лизи.

– А к тому, профессор, что я хочу напомнить тебе, что и ты, и твои коллеги даже представить себе не могли, что может произойти с живым существом внутри портала! Его могло раздавить, разорвать – да все что угодно! – и Ройтман потряс в воздухе кулаками. – А все почему?! – и он перешел на громкий шепот: – Потому что там, внутри любой червоточины, физики нет! Там обитает зона беззакония…

– Но мы же нашли способ проходить сквозь них!.. – не сдавался профессор Зарин.

– Да, нашли! Вы это сделали! Смешали чуточку отрицательного вещества с большим количеством отрицательной энергии и получили свой коктейль для выхода в Мультиверс! Но путешествие во времени – это не прогулка по улице. Перемещаясь во времени, надо знать законы времени. А их нет, потому что времени нет! – Каиир уже хрипел, а не кричал. – Это мы – люди – его придумали. Оно у нас в головах. А если и есть, то его вектор направлен только в одну сторону – вперед. Время не умеет искривляться так, как искривляется пространство!

– Если время сопутствует пространству, то и искривляться оно должно вместе с ним, – парировал Артур Зарин.

– Ерунда! – ярости профессора Ройтмана не было предела. – Предположить, что время сопровождает пространство! Выдуманная величина и бесконечность! Ничто, в том числе и время, не может существовать рядом с пространством!

И Каиир, зачесав пятерней свои волосы назад, направился к нам. Поджав губы, он уселся в кресло и бросил на столик бумажный конверт. Положив одну ногу на другую, он тут же поменял их местами. Проделав это несколько раз, Каиир, наконец, успокоился и, указав пальцем на пакет, сказал внучке:

– Возьми! Передай бабушке, что я увижусь с ней, как положено, в День близости.

Юрия взяла пакет со стола. Чмокнув деда в макушку, она помахала нам всем рукой и устремилась к лифту.

– Прости, – сказала Лизи. – Возможно, я не должна вмешиваться в личную жизнь, но что значит «день близости»?

Профессор махнул рукой и, тяжело вздохнув, потер пальцем глаз:

– Уже лет двенадцать, как мужчинам запрещено жить вместе с женщинами. Даже если они муж и жена. Да, они имеют право на близость, но только один раз в неделю. Остальное время, пожалуйста, ходите вместе в театры, посещайте музеи, рестораны, но жить под одной крышей нельзя. И все почему? – профессор снова поменял положение ног. – У нас великая цель – создание нового человека – человека бесполого! Абсурд!

– Твоя внучка нам озвучила в общих чертах, – сказал я.

– Что она может знать – она еще подросток! – ухмыльнулся профессор Ройтман. – Об этой афере миров надо слагать легенды. А все этот солнцеподобный Адо.

Вернулась Джул. В руках она держала веточку черники.

– Не возражаете? – спросила она у профессора Ройтмана, наплевав на равенство всех граждан Соона. – Я проголодалась.

Профессор молча кивнул головой.

– Джул, – я посмотрел на мать, которая с упоением поглощала ягоды, срывая их одна за другой своими тонкими пальцами. – Здесь принято обращаться друг к другу только на «ты».

Джул пожала плечами и произнесла:

– Как скажите.

Повернув голову к Каииру, я попросил:

– Профессор, что на Сооне происходит? Поясни.

Профессор откашлялся и стал говорить:

– В какой-то момент времени некоторым гражданкам Соона мужчины стали больше не нужны. Зачатие – без них, вынашивание – без них, воспитание детей, карьера – тем более без них. Конечно, виноваты и другие факторы – нехватка времени для поиска партнера, нежелание сидеть дома и вести домашнее хозяйство, да и много чего другого. И вот лет тридцать назад на свет стали появляться двуполые существа. Сначала один, потом еще один, а потом им и счет потеряли. Поначалу это списывали на стрессы и генетические мутации, затем решили, что из-за того, что на Сооне мужчин меньше, чем женщин, то природа сама решила подкорректировать человека. Но вот что странно: все эти двуполые были рождены женщинами, проживающими или побывавшими в пятой коммуне, причем в одной и той же местности. И поползли слухи, что в те места частенько наведывается некто, кто называет себя Великим Ангелом. И как только эти слухи заполонили Соон, многие женщины словно с ума сошли. Как же! Всем хочется иметь ребенка от посланника богов. И побежали в пятую коммуну. А после того как к власти пришел Адо, эта коммуна стала центром новой религии. И название ей дали – «Долина богов».

– А что это за Ангел? – прервала его Лизи.

– Да граничит тут с нашим миром еще один. Вот этот «Ангел» оттуда и появляется.

– А ты видел его? – решил уточнить я.

Не открывая глаз, Каиир ответил:

– Я – нет, но слышал много интересного. Поговаривают, что там обитают полулюди-полуживотные.

– Прости, кто? – не поняла Лизи.

Профессор открыл глаза и поднялся с кресла:

– Туловище человека, а голова животного или птицы. И наоборот. Мне рассказывали, что видели людей с козлиными копытами и рогами, а еще быков с человеческими головами.

– Глупости все это. Очередная легенда, – сказала Джул, бросая веточку на траву.

– Верить или не верить – твое право, – ответил ей профессор Ройтман и добавил. – Я отлучусь ненадолго. Постарайтесь не скучать.

Когда профессор скрылся за ближайшими кустами, я заметил:

– Странный он человек. Впрочем, как и его мир.

– Любой мир странен, – ответил на это профессор Зарин.

Мы замолчали. Каждый думал о чем-то своем. Внезапно Лизи спросила у отца:

– Папа, мы тут стали невольными свидетелями твоего спора с Каииром. Мне показалось, что его аргументы достаточно сильны. Надеюсь, ты передумал возвращаться в свое прошлое?

Профессор строго посмотрел на свою дочь:

– Он многого не знает. Я занимался вычислениями несколько сотен лет.

– Но, папа, согласись, твой друг прав в том, что время – понятие, придуманное людьми для собственного удобства.

– Что ты смыслишь в этом! Время существует всегда и везде. Да, человеческий разум придал ему форму, и оно обступает нас со всех сторон: в повседневной жизни, в науке, искусстве, философии.

– Причем здесь философия, папа! Мы говорим о возврате в то прошлое, что осталось в твоих воспоминаниях. Но это всего лишь воспоминания. И они не настолько четкие, как ты думаешь.

– Оно существует! И мы туда дойдем!..

Лизи прижала ладони к своим ушам и зажмурилась:

– Я не хочу этого слышать. Папа, природа – хитрый механизм и сама себя защищает от таких, как ты. Она никогда – слышишь – никогда не позволит попасть именно в то прошлое, что помнит человек. И знаешь, почему? Чтобы не позволить себя изменить. Если каждый захочет вернуться в прошлое, то настоящей жизни наступит конец. Все это было сотни, нет, тысяча раз описано в книгах и научных трудах. Но ты уперся рогом!

– Тогда скажи, почему в разные эпохи находили предметы, не соответствующие тому времени? Это тоже есть в книгах и научных трудах. Следовательно, вернуться во времени можно.

– Возможно, но это будет другое – альтернативное прошлое.

Я решил вмешаться:

– Позвольте мне, профессор…

– Нет! – крикнула Лизи. – Довольно! Я достаточно сегодня услышала. Короче, отец, я дойду до того портала, который тебе нужен, а дальше наши дороги разойдутся. У тебя своя жизнь, у меня своя. Я и так попала сюда не по своей воле.

Профессор побледнел, но промолчал. К счастью, в этот момент вернулся Каиир.

– Ну что же, друзья мои! Вот адрес, по которому вас будут ждать в четвертой коммуне, – и он протянул сложенный пополам листок бумаги. – Автомобиль в вашем полном распоряжении.

Я забрал у него листок и сунул себе в карман.

– А как быть с документами? – вспомнил о самом главном отец Лизи.

Каиир стукнул себя ладонью по лбу:

– Забыл! У вас ведь нет документов… Поступим следующим образом. Спускайтесь вниз, садитесь в машину и ждите. Документы вам подвезут…

Глава 12.

Мы сидели в машине уже больше двух часов. Есть и пить хотелось до безумия. Но пить хотелось больше всего. Лично у меня во рту было сухо, как в пустыне. Я уже порывался снова нагрянуть в гости к профессору, но в этот момент к машине подъехал мотоциклист.

– Гражданин, это ты ждешь документы? – тихо спросил он, не снимая шлема.

– Да, – ответил я.

Он быстро сунул в открытое окно маленький конверт и мотоцикл, взревев, сорвался с места.

Я заглянул внутрь. В конверте лежали четыре пластиковые карточки и небольшой листок сопроводительной бумаги. Вынув все, я передал карточки Лизи, а сам начал читать:

– Ойко Ноок, 32 года, не женат, профессия – пахарь, проживает в третьей коммуне, тридцать втором квадрате, дом за номером пять, первый этаж. Здоров. На банковском счету три тысячи восемьсот пятьдесят два соона.

– Вот он, – сказала Лизи, передавая мне одну из карточек. – Этот документ будет твоим.

Я взглянул на фотографию. С нее на меня смотрел парень с коротко подстриженными рыжими волосами. Его темно-зеленые, глубоко посаженные глаза настороженно смотрели вперед, а веснушки небольшими островками были рассыпаны по всему лицу.

– Но я на него абсолютно не похож, – возразил я.

Но Лизи меня не слушала. Она распределяла карточки. Себе она взяла документ некой Аан Соон – двадцативосьмилетней незамужней учительницы младших классов. Джул превратилась в сорокатрехлетнюю уборщицу общественных туалетов по имени Суок Суок, а профессор стал восьмидесятилетним врачом Кус Ной.

Разобравшись с документами, мы выехали из гаража. Но прежде чем двигаться дальше, нам нужно было найти хоть какие-нибудь емкости для воды. Только где их взять, никто не знал.

– Надо было у профессора попросить, – посетовала Лизи, – наверняка у него есть пустые бутылки.

– Раньше надо было думать, – сказал я. – Сейчас нам необходимо найти хоть какую-нибудь лавку, иначе далеко мы не уедем.

Мы колесили по городу в поисках магазина часа три, но за все это время нам не удалось увидеть ни одной вывески или рекламы. В какой-то момент времени я готов был взорваться. Остановив машину около одного из небоскребов, я вылез из нее и прислонился спиной к дверце автомобиля. Я ненавидел этот город. Может, плюнуть на поиски и ехать в эту четвертую коммуну? В конце концов, на заправочной станции вода обязательно должна продаваться. Впрочем, я готов был пить даже из лужи.

Я никак не мог понять, куда подевался весь народ? Покрутив головой по сторонам, я снова уселся в машину и передал Лизи бумажку от Каиира. Пока она вводила в навигатор адрес, я, повернувшись к профессору и матери, сказал:

– Я смотрю, вы там, как мышки, сидите, тихо-тихо. Ни единого звука, никакого участия в жизни. Может быть, есть какие-нибудь предложения?

Джул тут же надула губы и стала рассматривать свои ногти, а профессор, махнув рукой, сказал:

– Давайте, поедем.

– Понятно, – сказал я и, повернув ключ зажигания, посмотрел в боковое зеркало машины.

В нем отражалась пожилая женщина. Вернее, ее спина. Я не верил собственным глазам. Откуда она взялась? Я мог дать голову на отсечение, что еще минуту назад ее на улице не было.

Старуха медленно шла, толкая перед собой здоровую тележку на колесиках. Боясь, что она так же внезапно исчезнет, как и появилась, я пулей выскочил из машины и рванул за ней. Догнав ее, я, запыхавшись, сказал:

– Прости, я недавно в этом городе. Не подскажешь, где у вас здесь можно разжиться водой и едой?

Старушка остановилась и стала пристально меня разглядывать. Потом, поморгав своими прозрачно-голубыми глазами, спросила:

– Откуда ты, гражданин?

– Из четвертой коммуны, – не моргнув глазом, соврал я.

– И что же, гражданин, у вас там пищевые склады в городах находятся?

Вот влип! Пищевые склады…

– Да, гражданка, – подстраиваясь под местную манеру общения, снова соврал я.

Старушка покачала головой и, зацокав языком, возмущенно сказала:

– До чего докатились!

Я тоже поцокал языком:

– Вот мы и решили сюда переехать. Ближе к настоящему порядку, но еще не освоились.

– Понятно, – пробормотала старушка. – За продуктами езжай на север. Там, за чертой города, находится пищевой склад, а здесь ты ничего не найдешь. Только готовую стряпню.

И она, вцепившись в тележку, засеменила прочь.

Вот старая дура! А подсказать, где эту стряпню купить можно, она, конечно, не додумалась. И что делать? Мчаться в четвертую коммуну или ехать на север?

Я направился к машине. Мимо меня с воплями: «Я первый!» пробежала ватага мальчишек и юркнула под каменный навес одного из небоскребов. От духоты, жажды и голода у меня закружилась голова. Я прибавил шаг, но, поравнявшись с навесом, остановился. Около открытого окна один за другим стояли мальчишки. Я подошел к самому последнему и тихо спросил:

– Парень, а что здесь дают?

Тот, не поворачивая головы, буркнул:

– Ты, гражданин, с неба свалился? Сейчас еду продавать будут.

Неужели боги сжалились над нами? Я помахал Лизи рукой, и она, усевшись за руль, подъехала ко мне. Тем временем в окошке показался полный мужчина в белом халате с закатанными по локоть рукавами. Поправив на голове цветную косынку, он уперся руками в прилавок и уставился на первого покупателя. Тот быстро провел своей карточкой по терминалу. Загорелся синий огонек, и мужчина в косынке поставил перед ним закрытый фольгой лоток и бутылку воды. Когда очередь дошла до нас, я спросил продавца:

– Я могу приобрести двойную порцию?

– Да хоть тройную, – ответил тот. – Плати.

– Тогда восемь лотков с едой и воды – бутылок десять.

Я сунул свою карточку в терминал, и продавец, убедившись, что деньги списаны с моего счета, выставил мой заказ на прилавок.

Сев в машину, я первым делом открыл бутылку воды и начал жадно пить. Скажу откровенно: я никогда не думал, что вода может быть такой вкусной. Напившись, я вскрыл лоток и вынул из него большой сэндвич с зеленью и мясом. Позади меня фыркнула мать:

– Не мог взять что-нибудь другое? Ты же знаешь – я не ем мясо!

– Что было, то и принес, – с набитым ртом ответил я. – Другой еды нет. И не будет. Не хочешь – ходи голодной.

Лично мне сэндвич понравился. Когда с трапезой было покончено, мы тронулись в путь, и очень скоро небоскребы остались у нас за спиной…

Поздно вечером мы подъехали к пограничному контролю, где около закрытого шлагбаума несколько человек в военной форме о чем-то громко разговаривали. Один из них, увидав нашу машину, поднял жезл и жестом приказал подъехать к нему.

– Гражданин, ты не в курсе, что граница открыта только с десяти утра до пяти вечера? – задал он вопрос, когда машина поравнялась с ним.

Нужно было что-то сказать, и я ответил:

– Прости, я давно никуда не выезжал, тем более в другие коммуны.

Офицер пристально посмотрел на меня:

– Капитан.

– Что? – не понял я.

– Ты забыл добавить слово «капитан».

Я что-то замычал в ответ.

– У тебя болят зубы, гражданин?

– Нет, что ты, капитан! Я просто устал, капитан.

– В следующий раз будь внимателен, гражданин. Если тебе и твоим попутчикам нужен отдых, то развернись, – он жезлом указал в ту сторону, откуда мы приехали, – и поверни на указателе. Там есть гостиница.

Козырнув, он вернулся к своим товарищам.

Мы так и сделали. Отыскав отель со странным названием «Приграничные сны», я припарковался. На наше счастье, профессор наотрез отказался покидать фургон, попросив только раздобыть ему подушку и одеяло. Я в сопровождении Лизи и Джул направился к двухэтажному вытянутому зданию с решетками на окнах. Открыв дверь, я пропустил своих спутниц вперед и только затем вошел сам.

Небольшой холл, куда мы попали, сиял чистотой, хотя в глаза сразу бросались обшарпанные стены, украшенные картинами с деревенскими пейзажами, да зеленый ковер на полу, потертый в нескольких местах. Черная лакированная стойка производила удручающее впечатление. Стоявшая на ней стеклянная ваза с засохшим букетом полевых цветов еще больше подчеркивала унылость заведения, относящегося к разряду дешевых ночлежек. Впрочем, лично мне было все равно. Я краем глаза заметил, как Джул пренебрежительно сморщила нос. Она вряд ли, когда-либо, посещала подобные места.

Я направился к стойке, за которой возился лысоватый мужчина лет пятидесяти в темно-синем костюме. Он что-то выговаривал симпатичной девушке с длинными распущенными волосами. Ее цветастый сарафан на толстых лямках был единственным ярким пятном на фоне тусклого гостиничного интерьера.

– Гражданин, есть свободные места? – обратился я к нему.

– Найдутся, – безразлично сказал он. – Еду включать?

– От еды не откажемся.

– Тогда шесть соонов.

Не зная, много это или мало, я, кивнув головой, достал свою карточку и положил на стойку. Улыбнувшись девушке, я добавил:

– С нами есть еще один гражданин, но он решил остаться в машине. Ему будут нужны подушка, одеяло и еда.

– Восемь соонов, – так же безразлично добавил мужчина.

Девушка сняла с моей карточки деньги и, вернув ее обратно, сказала:

– Ты можешь не беспокоиться за друга. Я все ему отнесу. В какой машине он находится?

– В белом фургоне, – пояснил я. – В самом конце стоянки.

Девушка кивнула головой и тут же исчезла.

Мужчина не торопясь положил на стойку три полотенца и, сказал: