Германия встретила меня своим особым менталитетом, необычной архитектурой, неизменным порядком, который был во всем, даже в самых незначительных мелочах, и красивой природой. Как люди не хотят беречь то, что им уже дано? Какие глупые существа! Затевают войны и беспорядки из-за непотребного тщеславия обладать смертоносной особой, имя которой «Власть»? Эта мысль не давала мне покоя.

Алекс отвез меня в родовое поместье Габриеля, где меня встретил старенький управляющий, больше похожий на дворецкого из сказок.

– Я рад приветствовать вас, мадам Катрин, проходите, – отходя в сторону, старик пропустил меня внутрь большого красивого дома.

Особняк фон Вольфов был старинным, но на удивление отлично сохранившимся. Было видно, что хозяева очень много времени ему уделяли. Везде царил отменный порядок. В большой гостиной стоял красивый рояль, увидев который я несказанно обрадовалась. У разожженного камина лежала медвежья шкура, прекрасно оттеняя собой до блеска начищенный паркет. Стены были обшиты панелями из красного дерева, а на потолке нарисованы фрески. Все было так необычно для меня, простой девушки из российской глубинки, что мне стало неловко среди этой чопорной красоты. Над камином висел портрет красивой молодой женщины, очень похожей на Габриеля.

– Это его мама? – спросила я управляющего.

– Да, это мать господина фон Вольфа, Гертруда. Красивая была женщина, и с характером, хочу вам сказать, – подмигнув мне ответил управляющий.

– Габриель, наверное, пошел в нее не только внешностью? – улыбнулась я. – Жаль, что я с ней так и не познакомлюсь.

– Ничего, это ведь прошлое, вы же будущее этого рода, не огорчайтесь! – старик тепло обнял меня и продолжил, – вот здесь фотографии, письма и всякие мелочи, просмотрев которые вы будете хоть немного иметь представление о семье.

Управляющий указал мне на красивый сундучок из красного дерева.

– Я специально собрал это все для вас, чтоб вам было удобнее познакомиться с жизнью отца вашего ребенка, – глаза старика наполнились слезами.

– Мне тоже плохо без него, – проглотив комок в горле промолвила я.

– Катрин, я старый человек и, наверное, стал очень сентиментальным. Меня так тронула ваша с Габриелем история! Вам будет что рассказать внукам и детям спустя годы. Можете быть уверены, что я сохраню вашу тайну, вы для всех жена моего господина. Он мне как сын. И я хочу, чтоб вы знали, что не все здесь поддерживают войну, здесь много хороших людей, вы вскоре это поймете. Я бы очень хотел, чтобы этот дом стал для вас действительно родным. Знаете, когда погибла семья Габриеля, я уже не надеялся, что здесь еще когда-либо появятся дети. Это был ужасный отрезок из жизни всех, но теперь вы, как луч солнца в нашем окне! Я обещаю, что сделаю все, чтобы вам было здесь комфортно.

– Спасибо вам, – я была до глубины души тронута словами этого худенького сухого старичка в костюме. – Скажите, в доме кроме вас еще кто-то есть?

– Да, моя жена, она кухаркой здесь работает. И дочка приходит три раза в неделю делать уборку, ну и там всякие дела по дому, какие накопятся. Они сейчас в церкви, вы извините, мы ждали вас ближе к вечеру.

– Ничего, простите, как вас зовут?

– Ганс, – учтиво поклонившись ответил старик.

– Хорошо, Ганс, можно я немного отдохну и затем осмотрю дом ну и то, что вы мне приготовили?

– Да, конечно, вы здесь хозяйка, не спрашивайте у меня ничего.

– Спасибо, мне просто неловко, если честно.

– Привыкнете, не переживайте. А теперь пойдемте на второй этаж, я покажу вам хозяйскую спальню.

Я кивнула и пошла следом за Гансом на второй этаж. Поблагодарив старика, я закрылась в спальне и осмотрелась. Комната была большой и светлой. Высокое окно обрамляли белоснежные белые шторы, с одной стороны комнаты стояла большая кровать из кованого металла, в другом конце стоял красивый столик с причудливо украшенным лепниной зеркалом, в смежных комнатах располагались гардеробная и просторная ванная комната. В гардеробной висело много мужской одежды, прислонившись носом к одной из рубашек, я уловила еле ощутимый аромат Габриеля. Сняв рубашку, я прошла к кровати и легла на нее, обняв этот элемент одежды такого дорогого для меня человека. Хоть я и получила похвалу от Аиды Львовны за свою блестяще проделанную работу, но одна я понимала, что я переиграла саму себя. Жизнь сама расставила все на свои места и теперь я здесь, в другой стране, в шикарном доме, лежу на кровати, которая, возможно, никогда не увидит нас вместе лежащих рядом на ее до хруста накрахмаленных простынях. При этой мысли я разревелась. Затем усталость и эмоции одолели меня и я заснула.

Проснулась я от тихого стука в двери спальной. Встав и накинув на плечи халат, я открыла дверь, за ней увидела молодую женщину лет тридцати пяти.

– Мадам, с вами все хорошо? Уже поздно, а вы так и не спускаетесь вниз. Вам поужинать надо, – проговорила с теплой улыбкой женщина. – Я Эльза, дочка управляющего.

– Спасибо, – проговорила я и вышла в коридор к женщине, которая провела меня в гостиную, где был накрыт стол к ужину.

– Присаживайтесь, мама сейчас все принесет.

Я с тоской посмотрела на одиноко стоящий прибор на одного человека.

– Может вы мне составите компанию? Как-то не хочется в одиночестве сидеть, пожалуйста.

– Да, если хотите.

Через несколько минут в комнату зашла пышнотелая женщина с подносом в руках, от которого шел аппетитный запах горячего куриного супа и свежей выпечки.

– Здравствуйте, мадам Катрин, я Грета, ваша кухарка. Кушайте, здесь все свежее, только с плиты сняла, вашему ребеночку надо подкрепиться, – женщина по-дружески потрепала меня по плечу.

– Вы меня извините, но мне все это так непривычно, кухарка, управляющий, служанка. Я привыкла делать все сама, а здесь….– проговорила я.

– Вы не переживайте, ведите себя так, как считаете нужным. Мы все понимаем. Мы себя здесь никогда не чувствовали прислугой. Семья фон Вольфов всегда относилась к нам с уважением. Нам в радость работать в этом доме. А теперь и вы часть этой семьи, а значит нам в радость работать и на вас.

– Спасибо вам, – мне было так приятно видеть, что меня будут окружать хорошие люди в этом незнакомом мне доме.

Грета поставила все на стол и ушла на кухню, мы же остались вдвоем с Эльзой. Она пила чай, я же набросилась на ужин, поскольку была зверски голодна. Съев всё до последней крошки, я спросила сидящую рядом со мной молодую женщину:

– Эльза, расскажите мне, пожалуйста, про Габриеля. Каким он был в детстве, юности? Вы практически одного возраста и скорее всего вы росли вместе, раз ваши родители работают в этом доме так давно.

– О да, мы с ним росли чуть ли не в одной колыбели. Он мне как брат. Я его очень люблю, несмотря на то, что он всегда был несносным мальчишкой. Гордым, не принимающим никакого иного мнения, кроме своего собственного, взбалмошным и задиристым. С возрастом, конечно, он стал более степенным, но то, что кровь фон Вольфов всегда заставляла его быть первым, против этого ничего не поделаешь.

– А друзья? Кроме Алекса он с кем еще дружит здесь?

– Да он со всеми в прекрасных отношениях, но с Алексом как-то все, я даже не знаю, они как братья. Они такие разные, возможно, поэтому и близки так. Один всегда сдерживает другого, а тот где нужно подстегивает первого.

– Да это я уже заметила.

– Вы любите Габриеля? Мне не пристало такое у вас спрашивать, просто мне бы очень хотелось, чтобы рядом с ним была женщина, которая любит его, он этого заслуживает. Он прекрасный человек, – Эльза грустно посмотрела на каминную полку, на которой стоял автопортрет Габриеля.

– Я очень его люблю, и я очень хочу, чтобы он вернулся.

Эльза, удовлетворенная моим ответом, благодарно кивнула:

– Это очень хорошо. А теперь извините меня, но уже поздно, мне нужно иди домой. Муж и дочка ждут.

– Конечно, извините, что задержала вас!

– Ничего, я завтра еще приду, – Эльза весело улыбнулась и вышла из дома.

Я же, допив чай, пошла искать Грету, которую нашла на кухне за чисткой кастрюль.

– Грета, скажите, пожалуйста, если я выйду и немного прогуляюсь, можно же? Я выспалась и думаю, что еще не скоро теперь засну. Хотелось бы пройтись и подышать свежим воздухом.

– Конечно, по улице можете пройтись, вечером очень красиво. На закат посмотрите. Через два дома будет дом господина фон Рихтера, чтоб вы знали. Соседи все очень хорошие и приветные люди. Не переживайте, у нас городок тихий и мало что напоминает о том, что мы в состоянии войны.

Я кивнула и накинув на плечи пушистую теплую шаль вышла на улицу, которая действительно была живописной. Вся украшена цветами, очевидно, их сначала выращивали в теплицах и потом высаживали на грядки, поскольку была весна, а тут такое количество уже цветущих растений. Красивые, ярко выкрашенные, будто кукольные дома создавали невероятно уютную картину, на которую хотелось смотреть не переставая.

Пройдя вниз по вымощенной камнем дороге, минуя два дома, я оказалась возле особняка Алекса и увидела его самого, сидящего на небольшой террасе за столиком и попивающего вино.

– Вот это да, Катрин, я думал ты уже в постели и видишь десятый сон, – он встал, поприветствовав меня. – Посидишь немного со мной?

– С удовольствием, – усаживаясь напротив него проговорила я.

– Как тебе здесь?

– Необычно, но очень красиво. Ты сам знаешь, у нас все совершенно иначе.

– Скучаешь?

– Стараюсь не думать.

– Ничего, пройдет время и ты привыкнешь. У нас здесь хорошо, не может не понравиться.

– Алекс, а ты надолго здесь? Габриель говорил, ты переведен в Берлин.

– У меня две недели отпуска, потом уеду.

– А можно мне с тобой? Когда я знаю, что ты рядом, то не чувствую себя такой одинокой.

– Катрин, у меня там служба, я не смогу быть рядом все время, а здесь семья Ганса, они помогут тебе. И, кроме того, ты в положении, а сейчас такое время, что лучше быть подальше от Берлина.

– Я знаю. Я сниму там квартиру и найму служанку, а ближе к родам вернусь сюда, обещаю. Мне просто нужно немного войти в колею, понимаешь? Габриеля рядом нет, а ты единственный близкий мне человек.

– Хорошо, если уж так хочешь, – усмехнулся Алекс и сделал глоток вина. – Только вести себя тише воды, ниже травы, ты теперь немка, этого не нужно забывать. Бунтарскую русскую кровь придется попридержать в узде. А то Габриель мне голову оторвет, если с тобой что-либо случится.

– Обещаю блюсти образ чопорной немки, господин офицер.

– Ох, Катрин, мало верится, – расхохотался он.

– Нет, я серьезно, Алекс, я обещаю, что с моей стороны все будет хорошо, – вставая из-за стола проговорила я, – пойду уже, холодно становится.

– Катрин, – окликнул меня Алекс, когда я, укутавшись в шаль, стала спускаться по ступенькам, – я рад, что ты здесь.

– Я тоже, – улыбнувшись, ответила я и направилась по вымощенной камнями дорожке к себе домой, всем телом ощущая, что Алекс провожает меня взглядом.

Две недели пролетели незаметно для меня. Я изучала традиции народа, обычаи семьи, гуляла по городу в сопровождении Алекса и потихоньку свыкалась с мыслью, что, возможно, в этом уголке мира и пройдет моя жизнь.

Когда пришло время ехать в Берлин и я уже стояла в прихожей с чемоданами в ожидании Алекса, Ганс и Грета разразились рыданиями:

– Дочка, ты только не задерживайся там надолго, ребеночка надо беречь, здесь ваш дом и лучше было бы, если бы вы не уезжали. В Берлине неспокойно.

– Я вам обещаю, ближе к родам я обязательное вернусь назад. Но сейчас я хочу посмотреть этот город, пока еще не превратилась в неповоротливую корову, – я обняла стариков и улыбнулась.

– Ну что же скажет господин фон Вольф, если узнает, что мы тебя отпустили?

– Не переживайте, господин фон Вольф знает, что мне перечить нет смысла, поэтому если кто и будет виноват, то только я одна.

В этот момент входная дверь открылась и на пороге появился Алекс:

– Доброе утро. Ты уже собралась? Можем ехать?

– Да, – еще раз обняв управляющего и его жену я направилась за ним к машине.

Всего через пару часов наш самолет приземлился в Берлине.

– Я снял тебе квартиру в одном доме со мной, даже на одной площадке, – проговорил Алекс, пока мы ехали на машине к месту, где будем жить. – Большую часть времени я буду проводить на службе. Но все равно мне будет спокойнее, если я буду знать, что ты рядом.

– Спасибо. Я не слишком навязываюсь тебе?

– Нет, не переживай. Ты мне близкий человек, Катрин.

– Это потому, что я похожа на твою жену или потому, что я с Габриелем? – я наконец задала ему вопрос, который мучил меня уже давно.

– Нет. Я не отрицаю, что ты произвела на меня впечатление тем, что очень похожа на Еву в юности. Но здесь что-то другое, ты родственная душа, я не знаю, как это объяснить. А насчет Габриеля. Будь я хотя бы наполовину так настойчив, как он, возможно, ты сейчас носила бы моего ребенка.

Последние свои слова он произнес с еле уловимой грустью, и я поняла, что его чувства ко мне отнюдь не назовешь опекой. Хоть ради друга он и держал их при себе.

– Да, пути господни неисповедимы, так говорила моя бабушка, – промолвила я и повернулась к окну, наблюдая за мелькающими за ним зданиями и погружаясь в свои мысли. Нужно было абстрагироваться от всей этой амурной темы, поскольку впереди предстояла еще работа, не менее важная, чем в России. Передать документы это было одно, но вот с той частью, где нужно было отравить этого высокопоставленного немца, могли быть трудности и трудности.

– Ты хотела нанять служанку? Может тебе помочь подобрать кого-то? – прервал ход моих мыслей Алекс.

– Нет, я подумала, что справлюсь и сама, мне не привыкать. Я же не царевна какая-то, что не смогу себе утром приготовить чашку чая или суп на обед. Я не очень уютно чувствую себя, когда кто-то крутится вокруг меня и делает всю работу по дому. Это как-то, не по-нашему.

– Катя, – он иногда так все еще называл меня. – Ты не пойми неправильно, но ты должна жить согласно статуса жены офицера из такого знатного рода, как фон Вольф. Просто потому, чтоб не возникало вопросов, понимаешь?

Я совершенно об этом не подумала. Эти их статусы и прочая мишура, мне было это все чужим, к этому я никак не могла привыкнуть, поэтому, поморщившись, ответила Алексу:

– Хорошо, найди мне кого-нибудь.

– Ты обиделась? – беспокойно спросил Алекс.

– Нет, что ты, я все понимаю. Мне нужно учиться еще и учиться всему, чтоб сойти за немку.

– Будь ты дома, это не понадобилось бы, но здесь, в Берлине, нужно быть осторожней.

– Мне нужно влиться в окружение, чтоб впитать это все в себя, Алекс, поэтому я и навязалась тебе. Я обещаю, проблем не будет.

– Это я должен тебе обещать, что проблем у тебя не будет, ты женщина, твое дело жить и украшать своим присутствием жизнь, дело мужчины создать все условия для этого.

– О, боже, Алекс, я не кукла чтобы украшать что-либо! Я фору дам любому мужчине! – возмущенно ответила я.

– Да, амбициозный ты еще ребенок, Катя! – засмеялся Алекс, останавливая машину возле небольшого трехэтажного дома, красиво увитого плющом. – Приехали, вот наш дом.

Поднявшись на второй этаж Алекс открыл одну из комнат ключом.

– Твоя комната. Моя прямо напротив. Это лучший район. Здесь тихо сравнительно. И близко к моему месту службы в случае чего. Я сегодня буду поздно, мне нужно сейчас уйти. Завтра будет прием в честь фюрера, если захочешь, то можешь пойти со мной. Я познакомлю тебя с некоторыми людьми. С многими из них мы с Габриелем учились в университете.

У меня прямо голова закружилась от этого предложения. Я не думала, что будет все так быстро разворачиваться.

– Да, конечно, я буду рада составить тебе компанию. А что обычно здесь надевают женщины на такие приемы?

– Здесь на углу есть небольшой магазин женской одежды. Я сейчас зайду туда, мне все равно по пути. Попрошу отложить тебе несколько платьев, ты сама из них уже выберешь, что тебе по душе будет.

– Ты меня просто спасешь этим, – я благодарно поцеловала Алекса в щеку и он покинул мою квартиру.

Быстро распаковав вещи, я достала из потайного кармана чемодана конверты и запрятала их за шкаф.

В тот момент я думала лишь о том, будет ли наш резидент на этом приеме. Нужно было быть очень осторожной, один мой неверный поступок и полетело бы все к чертям. Кроме того, я очень хотела побыстрее закончить то, что было на меня возложено. После всего я бы смогла дышать более-менее спокойно. Немного отдохнув я решила все-таки выйти на улицу и забрать сегодня свое платье, несмотря на то, что уже начинало темнеть. Взяв сумку и накинув на плечи плащ я вышла на улицу, ярко освещенную фонарями. Магазин располагался совсем рядом за углом нашего дома, чему я была очень рада. Поскольку все равно чувствовала себя неуютно в этом огромном городе и мне не хотелось отходить далеко от того места, где я жила.

В магазине ко мне подошла красивая немка средних лет в строгом костюме с крупной брошью в виде стрекозы на пиджаке.

– Что будет угодно мадам?

– К вам должен был зайти офицер и попросить отложить для меня платья.

– О, да! Мы все подобрали, можете взглянуть. Проходите сюда, пожалуйста, – проговорила она, указывая мне на просторную гардеробную в конце зала, в которой висело несколько платьев.

У Алекса был отличный вкус. Платья были великолепны. Перемеряв их все, я решила, что куплю три из них, поскольку непонятно было, сколько мне нужно будет посещать мероприятия, пока цель не будет достигнута. Одно было красного цвета, с глубоким декольте и юбкой в пол. Второе было черным, с красиво украшенной вышивкой спиной и длинными кружевными рукавами. Третье же было глубокого синего цвета, красиво облегающее мою фигуру, с открытыми плечами, в дополнение к нему шли длинные перчатки из нежного шелка.

– Я заберу эти три, – отдавая женщине платья проговорила я. – И еще подберите мне ко всем трем аксессуары на ваше усмотрение, а я пока выберу себе обувь.

– Конечно, – ответила довольно улыбаясь немка.

Выбрав себе туфли и забрав свои покупки я направилась домой. Зайдя в квартиру и бросив пакеты на кровать, я стянула с себя одежду и закуталась в пушистый халат. Пройдя на кухню заварила себе чай и села ужинать купленной в булочной душистой выпечкой с корицей и козьим сыром.

В этот момент раздался стук в дверь и я прошлепала босыми ногами по полу открывать. На пороге стоял Алекс с букетом цветов.

– Я раньше освободился, это тебе, – он протянул мне букет из красивых нежно-розовых роз.

– Ого, вот так сюрприз, спасибо. Чай будешь?

– Да неудобно в такое время.

– Да брось ты, Алекс, соседи нас не знают, чтобы пускать о нас слухи. Заходи.

Пройдя в комнату Алекс снял китель и увидев мои покупки проговорил:

– Я вижу, тебе понравилось все, что я тебе подобрал?

– О да, все очень красивое. Я, правда, транжира как оказывается еще та. Вместо одного купила все три. Габриель как узнает, что я такие деньги трачу на одежду, боюсь, ругаться будет.

– Не будет, он тебя очень любит и это такие мелочи по сравнению с тем, что ты ему подаришь ребенка.

– А ты, ты не думал жениться еще раз? – напряженно спросила я, наливая ему чай.

– Жизнь покажет, пока я хочу быть один. Война не лучшее время, чтобы заводить семью.

– Это верно. Скажи, а завтра кто будет на приеме? – решив сменить тему спросила я.

– Да будет высший офицерский состав, который сейчас в Берлине.

– А фюрер?

– Не точно. Говорят, что должен быть. Но никто до конца точно никогда не знает, появится он на мероприятии или нет.

– Вот бы появился, хотела бы я посмотреть на этого дьявола.

Алекс на удивление спокойно отнесся к моей реплике.

– Ты мне ничего не скажешь? – спросила я его.

– Нет, зачем? Ты думаешь, если я немец и занимаю определенное положение, то я в восторге от того, что наша страна пошла войной на вашу? Отнюдь нет. Но то, что я говорю тебе здесь, знать никому нельзя, сама понимаешь.

– Я рада, что ты не получаешь удовольствия от войны, правда.

– Но ты же понимаешь, что если ты увидишь этого, как ты говоришь дьявола, то на лице у тебя кроме восхищения ничего не должно быть, даже если ты в эту минуту готова кинуться на него и перегрызть ему глотку.

– А что, хорошая идея, – засмеявшись, ответила я.

– Я серьезно, он человек опасный.

– Да знаю, Алекс. Я постараюсь вообще не попадать в поле его зрения. Как там Габриель? Что-то слышно?

– Да все пока без изменений.

– Ну, отсутствие новостей, тоже хорошие новости. Главное жив. – грустно ставя пустую чашку на стол проговорила я.

– Это главное. Катя, я пойду уже. Спасибо тебе за чай. Завтра вечером я за тобой заеду.

– Хорошо, спокойной ночи тебе, Алекс, – поднявшись на носочки, я поцеловала Алекса легонько в щеку и закрыла за ним дверь.

Следующий день я провела в бесконечном проигрывании различных вариаций развития ситуации. Шутка ли, привлечь внимание человека такого уровня, да еще и спровоцировать на поцелуй. Проще было бы подлить ему что-то в напиток, наверное. Но в таком случае, если бы кто-то заметил, я бы пропала. Кроме того, рядом все время будет Алекс, а это вдвойне усложняло задачу, ведь нужно было действовать так, чтобы он ничего не увидел и не заподозрил. Время пролетело быстро и я начала приводить себя в порядок к предстоящему вечеру. Надев синее платье и туфли на высоком каблуке, заколов высоко свои рыжие волосы и украсив шею красивой подвеской из черного жемчуга, я была вполне довольна результатом. Благо живота не было видно и моя талия сохраняла еще свою изящную тонкость. Глядя на себя в зеркало меня мучила мысль о том, сколько же еще мне придется принимать эти чуждые мне облики? Мне так хотелось просто жить, жить жизнью, наполненной простого человеческого счастья без этих игр, этого нескончаемого опасного спектакля. Но война требовала от всех нас в тот момент определенных усилий, вера в победу, лишь только она придавала мне храбрости и настойчивости в борьбе за свободу. Положив в маленькую сумку свое ядовитое оружие в виде ярко-красной помады и противоядие, я услышала стук.

– Алекс, я готова, – проговорила я распахивая дверь.

Алекс стоял, прислонившись к дверному косяку, и с восхищением смотрел на меня.

– Красавица, – ответил он.

– Да ладно тебе, сейчас таких красавиц будет знаешь сколько на приеме.

– Нет, у тебя особая красота.

– Конечно, потому, что русская, – спускаясь к машине и беря его под руку, проговорила шепотом я в ответ.

Алекс галантно открыл мне дверцу автомобиля, помогая сесть на заднее сиденье. Сам же сел рядом со мной и отдал указание шоферу везти нас в здание, где должен был проходить прием.

Дом был великолепен. Лепнина, колонны, великолепная витая лестница, шикарное внутреннее убранство заставили меня в изумлении смотреть на всю эту красоту.

– Алекс, это неописуемо! – проговорила я.

– Да, наш народ славится тем, что умеет создавать шедевры архитектуры, – ответил немец.

– Так, я немка, меня всем этим не удивишь. Забываю все, – нахмурив брови продолжила я.

– Ну, ты у нас немка, которая никогда не была в Берлине, поэтому удивляйся на здоровье, – засмеялся Алекс в ответ на мою реплику.

Пройдя в зал, где уже было довольно большое количество народа, мы направились к одной группе офицеров, сидящих за столом прямо возле сцены.

– О, Алекс! Ты уже вернулся! Рад тебя видеть! – проговорил один из сидящих немцев. – Да еще и не один! Что за прекрасное создание с тобой под руку? Это твоя жена?

– Нет, – ответил Алекс, помогая мне занять место за столом. – Это Катрин фон Вольф, жена Габриеля.

– Вот чертов Габриель, у него как всегда все самое лучшее. Ты смотри, и воюет, и жениться успел! Да еще на такой молоденькой красавице! Вы откуда, мадам Катрин? – спросил мужчина.

– Я из Кёльна, – улыбнувшись и застенчиво опустив глаза ответила я.

– А почему это ты, Алекс, пришел на прием с женой Габриеля? – не унимался немец.

– Тебе все надо знать, Дитрих. Ты совсем не изменился со времени учебы в университете! Катрин хотела увидеть Берлин, а так как я ехал сюда, предложил ей отправиться вместе со мной.

– Мне очень хотелось познакомиться с людьми, с которыми учился мой муж. Вы же все его друзья, я так понимаю. Время сейчас тяжелое, когда еще представиться такая возможность, неизвестно. Габриель думаю не против того, что я не сижу взаперти дома. Алекс наш друг и когда я в его компании, муж никогда не переживает по поводу этого, – проговорила я, решив закрыть тему двусмысленных намеков Дитриха.

– О да, Габриель всегда был уверенным в себе человеком. Думаю, это не изменилось, – сказал другой офицер, сидевший по левую сторону от меня.

В этот момент к столу подошел еще один человек. Подняв на него глаза, я застыла в напряжении. Это и был наш резидент.

– Здравствуйте, господа, – поздоровался он и занял место напротив меня.

– Вы не знакомы. Алекс, это Генрих. Генрих наш новый офицер Абвера. Он служит в отделе шифрования и радиоперехват. Генрих, а это наш новый майор, Алекс фон Рихтер, он вернулся с фронта и будет теперь курировать службу группы по правовым вопросам. Его спутница, Катрин фон Вольф, жена нашего друга, Габриеля фон Вольфа, который сейчас находится в этом русском аду, – презрительно закончил Дитрих.

– Мне очень приятно познакомиться с вами, – ответил так называемый Генрих, внимательно смотря на меня.

– Мне тоже, – кивнув головой ответила я.

Затем мужчины начали обсуждать какие-то военные дела, я же сделала вид, что внимательно смотрю музыкальную постановку, которую показывали на сцене. Сама же в это время краем глаза следила за Генрихом. Это был человек идеально подходящий на роль немца. Высокого роста, с точеными чертами лица, светлыми волосами и голубыми глазами этот мужчина был эталоном мужской красоты. Когда же зазвучала мелодия вальса, Генрих встал и подошел к нам с Алексом. Сделав небольшой поклон он обратился к моему спутнику:

– Можно пригласить вашу даму на танец?

– Да, конечно, если Катрин не против.

– Я не против, с удовольствием потанцую, – я встала и подала руку Генриху.

Пройдя в центр зала, мы закружились в танце.

– Кукушка, – наклонившись близко к моему уху произнес Генрих.

– Время идет, – ответила я, облегченно вздохнув.

– Вы молоды. Я думал будет кто-то постарше. Аида передавала, что будет необычайно способный агент.

– Так она обо мне и говорит. Не знаю, чем я заслужила такую похвалу.

– Да не скажите. Вы хоть представляете, куда вам удалось пробраться? Осмотритесь, здесь люди самой верхушки командного состава Германии. И у вас такая кристально чистая автобиография. Выстроить все, чтобы дело обернулось именно так довольно таки сложно.

– Это благодаря исключительно Габриелю фон Вольфу.

– Это благодаря исключительно тому, что вы знаете как подбирать людей и управлять ими. Это искусство, вы просто еще этого не понимаете.

– Возможно вы и правы.

– Не возможно. Я прав. Вы сделали ставку на фон Вольфа и не прогадали. А человек он не простой. Умный, властный, жесткий. То, что он сделал благодаря вашему контакту с ним, очень и очень важно для нашей страны. Осталось последнее дело и вы уйдете в резерв.

– Я поняла. Кто моя цель?

– Видите соседний с нашим столик? Там сидит офицер по правую руку от женщины в красном платье. Зовут его Гюнтер. Вот он нам и нужен.

– Как скоро нужно все сделать?

– Чем скорее, тем лучше. Сможете сегодня, прекрасно. Если нет, то в самое ближайшее время. Я буду присутствовать на всех приемах, что и он. Дело только за вами.

– Женщина с ним рядом, кто она?

– Так, любовница. Не жена. Вам нужно обратить его внимание на себя и далее дело за малым станет. Он падок на молодых девушек. При правильной подаче у вас не возникнет трудностей. Он прекрасно играет на фортепиано, можно как-то начать знакомство с ним с этого. Я бы вас познакомил, но я не должен мелькать рядом с ним сейчас, пока не завершится наше дело. Так что включайте свою смекалку и вперед.

– Я поняла. И еще. Конверт.

– В течение завтрашнего дня старайтесь не покидать квартиру, я приду за конвертом в обеденное время, – проговорил он и поцеловав мою руку отвел меня к столу, а сам вышел из зала.

Спустя некоторое время, когда представление было окончено, на сцену вышел Гюнтер и сев за рояль, стал играть какую-то ужасно сложную мелодию из произведения Вагнера. Момент был самый что ни на есть подходящий для меня.

– О, Алекс, посмотри, кто это так прекрасно играет на рояле?

– Это Гюнтер фон Тиз. Приближенный Гиммлера. Да, он виртуоз по части игры на рояле.

– А можно мне подойти к нему поближе? Я хочу посмотреть, как он играет. Это не будет неуместно?

– Иди, конечно.

Я встала и поднялась по ступенькам на сцену, где облокотившись на рояль, сделала вид, что с восхищением наблюдаю за игрой. Закончив играть, мужчина обратился ко мне:

– Что так заинтересовало мадмуазель?

– Вы восхитительно играете! Я и сама музицирую, но ваше мастерство выше всяких похвал!

– Сыграете? – предложил мужчина и уступил мне место за роялем.

Я кивнула и села к инструменту. Положив пальцы на клавиши, я начала играть так же отрывок из произведения Вагнера, правда не такой сложный, который проигрывал Гюнтер.

– Великолепно! Как и вы сами! – проговорил явно восхищенный моим умением играть на рояле Гюнтер, поцеловал мою руку и помог спуститься со сцены. – Можно пригласить вас на танец?

– Да, конечно, – кокетливо ответила я.

– Я вас раньше здесь не видел. Кто вы?

– Я жена Габриеля фон Вольфа. Муж сейчас на фронте. Я здесь в сопровождении нашего друга, Алекса фон Рихтера. Я никогда не была в Берлине. Выросла в детском доме. Алекс любезно согласился показать мне город.

– Габриель. Помню его. Отличный офицер. Ему предлагали остаться в Берлине на службе. Но он, кажется, тогда семью потерял и рвался в самое пекло. Вижу не зря рвался. Раз нашел такую прекрасную нимфу.

– Благодарю вас, – я провела рукой по его шее и прильнула к его груди.

Мужчина, казалось, совершенно не удивился. Видно было, что он не обделен женским вниманием и мой жест в порядке вещей для него. Он только крепче притянул меня к себе и тихо проговорил на ухо:

– Мадмуазель не хочет выйти подышать со мной воздухом?

– Хочет, – улыбнулась я. – Мне только нужно припудрить носик и я спущусь к вам через пару минут.

– Буду с нетерпением ждать.

Когда танец закончился я пошла в уборную и, стоя перед зеркалом, аккуратно подкрасила свои губы помадой, которую мне дала Аида. Помня, что у меня времени в обрез я быстро вышла в зал и направилась к выходу, накинув на плечи свою шубку. Благо Алекс был занят в тот момент каким-то важным разговором с Дитрихом и не увидел, что я покинула зал.

На улице меня ждал Гюнтер, облокотившись на перила лестницы.

– Катрин, вы просто очаровательны! – продолжал сыпать комплиментами он.

– О, вы меня смущаете!

– Такая красивая девушка не должна смущаться. Наоборот, учитесь принимать комплименты, как должное. А теперь давайте пройдем в беседку. Оттуда открывается красивый вид на пруд.