Читать книгу: «Овечка в академии оборотней», страница 4

Глава 10. Маркус Корвин

Больно…

Жутко больно, будто тело разорвало на отдельные части и разбросало на километры.

Падать с последнего яруса верёвочного лабиринта – это ещё надо сильно постараться!

Ха! Но не мне – я же везучий!

– Мать… – ругательство застряло в глотке.

Я говорю, значит, оборот, который вообще не мне должен был прилететь, потерял свою силу. Оно и понятно – магия всегда отступает, когда включается регенерация оборотня. Собственно, поэтому я и свалился, разорвав магическую завесу охранки.

– Корвин! – Присел на корточки магистр Абьёрн, морщась в своеобразном сожалении. – Отвратно выглядишь. И что это было?

– Ваш племянник не умеет проигрывать, магистр, – поморщился я, выплёвывая сгустки крови.

– Молчи. И дыши медленнее. Кажется помимо нескольких переломов у тебя повреждение лёгкого.

Вилмот озверело дёрнул рукав куртки и нажал на один из камней браслета.

– Сай! Быстро бригаду целителей на третий полигон! И… и стражам прикажи задержать наследника Бурых. В допросную его… У меня к нему пара вопросов!

Меня услышали.

Я попытался с облегчением вздохнуть, но боль в районе груди сбила дыхание.

Зашипев проклятия, устремил взгляд вверх, на площадку, с которой свалился.

Та первокурсница с жутко неподходящим ей именем, подошла к самому краю, с ужасом вглядываясь в моё сломанное тело.

«Волнуется… – понял я, и это почему-то разозлило. – Она не должна волноваться за меня! Она мне чужая! Если даже родным на меня глубоко наплевать, то этой…»

Пытаясь отвлечься, скривился отводя взгляд к финишной площадке, где сверкала сфера Абьёрна, до которой надо было дотронуться, чтобы победить.

«Шарх! – Помянул недобрым словом тёмного бога, злясь на себя, свою незадачливую напарницу, подлого Айрана и ситуацию в целом. – Вот, что бывает, когда хочешь оставаться человеком!»

Отец столько лет вытравливал из меня всё, что может трактовать меня, как доброго и отзывчивого сынишку слишком простодушной селянки, на которой ему вздумалось провести опыты, что даже обидно за старания родителя стало. Всё впустую…

«Только бы он не узнал! – Страх закрался под кожу, заслоняя собой боль, к которой я давно привык. – Если отец поймёт, что я заслонил собой первокурсницу, её вполне может постичь такая же участь, как моего Барса… и бродяжного пса, которого я подобрал после странного исчезновения Барса… и которого потом повесили на моих глазах, преподавая урок для непонятливых. Не то, чтобы эта Лина мне была важна, но… она же живой человек… а мой отец – чудовище, понявшее, как обойти проклятие мимикритов!»

Превозмогая боль, зная наверняка, что мой отец обязательно явится в академию, когда ему донесут, схватил магистра Абьёрна за рукав и из последних сил прошептал:

– Я не заметил заклятия проявления…

– Понял тебя. Побереги силы, парень.

Нельзя! Неизвестно насколько регенерация утянет меня в бездну сна. Нужно сейчас расставить все точки над «и».

– Я не собирался перекусывать цепь! Мне плевать на эту Релей. Наверное, проявительный посыл был ментально подпитан. Девка должна была разорвать связь артефакта и вывести нашу пару из соревнования… только не понимаю, как Джосси себе это представлял, если у овцы нет клыков. Скотина… так нагло меня опозорить. Скажите ему, как только я приду в себя, его ждёт поединок чести! И никакой трудотерапией меня не остановить! Если придётся, пойду к ректору! Это ясно?

– Ясно, парень. И я тебя прекрасно понимаю. Восстанавливайся. Я поддержу твоё право. А теперь спи.

Последнее, что увидел, как светловолосая первокурсница лезет к сфере.

«Хм… молодец. Может и зачтётся победа… – пока все хлопали ртами, нервно поглядывая на меня и Джосси, которого без церемоний сняли с четвёртого уровня, как провинившегося котёнка, упорная Лина могла сделать меня победителем. – Ненавижу зачёты! Опять бой… будто нельзя другие условия для получения оценки придумать!»

Перед глазами потемнело, и я вырубился.

Регенерация – это всегда мало приятная опция организма. Однако без неё наша раса не считалась бы настолько выносливой и непобедимой. На Виёле хватает других, считающих, что наши рудники и выход к морю – хороший повод объявить войну.

К тому же сейчас она отчаянно спасала мою жизнь. Кто против? Уж точно не я.

Я старался не сильно ворочаться в своём беспамятстве, но мной овладели жуткие сны – воспоминания из детства.

Кажется, я метался в горячке, пока меня не поместили в стазис.

«Хорошо… – с горечью констатировал факт, на секунду приходя в себя. – Не хотелось бы наболтать лишнего…»

В следующий раз глаза открылись уже в теле маленького мальчика.

Я слышал крики в деревне.

Тревога за маму подтолкнула меня бездумно кинуться к дому.

Нападения не было, но легче от этого мне не стало.

У калитки стоял целый отряд воинов.

– Где он?

– Нет, господин! Я прошу вас…

– Молчи, дура. – Скривил свои губы брюнет, хватая мою маму за плечи и встряхивая её так, что у неё голова чуть не оторвалась. – Ты даже не представляешь, что значит его появление! Если… если он – мой, император и остальные будут носить меня на руках!

Сон оборвался, встревоженный лёгким касанием.

Кажется, кто-то положил мне на лоб холодное полотенце.

«Зачем? Стазис и регенерация и так всё сделают…»

Тихий шёпот обошёл мой слух, принося досаду.

Хотелось понять – кто сидит рядом, но я снова провалился в видения прошлого.

– Удивительно, – с восхищением осматривал меня высокий мужчина с иссиня-чёрными волосами, пока мой названный отец довольно улыбался в своём кресле. – Он – твой.

– Я же говорил. Ваше Величество, вы понимаете, что это может значить?

Гость герцога Корвина поджал губы.

– Понимаю, но… это не для меня. Я хочу вернуть свою Наилю… и детей, а не заводить на стороне бастардов, к которым нельзя испытывать никаких чувств, чтобы проклятие не коснулось их. – Черноволосый мужчина поник, садясь на соседнее кресло. – Это ужасно, – будто сдулся император, погружая пальцы в волосы. – Мимикриты лишили нас самого важного – человеческого тепла.

– Плевать! Зато у меня будет наследник! И если для его существования необходима моя бесчеловечность, я вытравлю всё, оставив только её одну! Не только у себя, но и у него, чтобы проклятие не настигло его детей!

Яростное отчаяние и злость в глазах отца заставили опустить глаза в пол. Мне было девять лет. И мне было страшно.

Совсем рядом хлопнула дверь, вырывая меня из сновидения.

– Опять пришла?

Открыть глаза – было выше моих сил.

– Да я просто спросить… – тихо прошептала виновница моего отвратного состояния совсем близко. – Как он?

«И чего она ходит!? А если отец приедет? Пусть ему плевать лично на меня, но здоровьем наследника он точно озаботится…»

Жуткие сцены этой заботы, где у меня с маниакальным рвением вытравливали эти самые проявления человеческой заботы, затопили, толкая в бездну собственных кошмаров.

– Отец! Не надо! Я просто хотел отнести его… Самиэлю! Это его щенок…

Лицо мужчины, в замке которого я уже два года жил… «как сыр в масле», не испытывая ни голода, ни холода, как это бывало с мамой, исказилось от гнева.

– Я знаю, что ты врёшь, Маркус! Этого щенка я специально тебе подкинул, чтобы ты убедил меня своим поступком, что внял моим словам! Я хотел быть добрым… с рыськой, которую ты подобрал, я обошёлся мягко, но ты… ты вынуждаешь меня!

Даже сейчас, вспоминая прошлое, я не мог удержаться от тяжёлого стона, вновь и вновь переживая жуткие моменты мерзкого последствия своей жалости.

Щенка повесили.

Я был в диком ужасе, поняв, что нечто подобное постигло и моего Барса, а уж что случилось после демонстрации повешения… кажется три дня я провалялся в горячке, пока не приехал целитель.

Магия только начала проявляться в оборотнях, лишившихся мимикритов, но целитель сделал своё дело, поставив меня на ноги.

А потом была порка, после которой лекарь снова оправдал своё звание, с нервным опасением глядя на нависающего надо мной герцога Корвина.

– Только посмей ещё раз саботировать, дрянной мальчишка! Ты – наследник древнего рода! Ты будешь есть и не посмеешь больше умирать или… или в следующий раз в петле будет болтаться твоя мать!

«Я – взрослый… я – взрослый… – шептал сам себе, пытаясь барахтаться в затяжных снах. – Всё это уже прошло! Он не тронул мою мать… Она в порядке… – Боль отступила, затрагивая только душу. – Почти здоров. Скоро я проснусь…»

Стазис колыхнулся, и я медленно открыл глаза, уставляясь в потолок.

Первое, что на меня нахлынуло – запахи.

В основном трав и лекарств, но был ещё другой…

Осторожно повернув голову, так как тело ещё болело, встретился взглядом со своей недавней напарницей.

Шумно вздохнул и почувствовал, как заледенело внутри.

Я почувствовал запах отца. Он точно стоял где-то у дверей и с наблюдал за мной и… и за Релей.

«Прикрылся маскировкой».

– Чего тебе? – Нахмурился от души, вернув внимание первокурснице. Стазис только начал отпускать тело, поэтому пока удачно замедлял реакции организма. Нет ни заполошного сердцебиения, ни учащённого пульса. Я – холоден и безразличен.

– Я… – девушка смутилась. – Я просто хотела убедиться, что с тобой всё в порядке.

– С какой стати? – Поморщился презрительно.

– Ты спас мне… жизнь?

Фыркнуть оказалось больно.

– Не выдумывай. Если бы я видел, что заклятие летит на тебя, даже маячками ему путь просветил. Проваливай.

– Но… Ты же…

– Я непонятно разговариваю? – Перебил дурочку ледяным тоном. – Проваливай! И постарайся больше не попадаться мне на глаза, а то в следующий раз не Айран, а я скину тебя с верёвочного лабиринта.

Девушка обиженно нахмурилась и поджала губы, поднимаясь.

Стыд и сожаление затопили. Желание остановить её и извиниться настолько было сильным, что я закрыл глаза от греха подальше.

«Пусть уходит. Это в её же интересах. На отце иллюзия неспроста. Он явно ждал моей реакции. И по его приказу стазис сняли раньше времени… Хорошо, что никакой маскировкой не сбить мой нюх. Плюс такие его наблюдения часто оборачивались для меня наказанием в детстве, заставляя выдрессировать собственные звериные способности до автоматизма».

– Да, пожалуйста. Кстати, я победила. Магистр Абьёрн сказал, что наша пара получает зачёт, так что моё «спасибо» тебе всё-таки прилетит.

– Больно надо, – снова отталкиваю девчонку своим фирменным тоном, надменно скривив губы. – Получила – радуйся. Свой зачёт я заработаю сам. Долго ещё ждать?

Релей растерялась.

– Чего ждать?

– Когда ты исчезнешь.

Лина прищурила свои невероятно голубые глаза, а потом развернулась так, что пепельные кудряшки подпрыгнули на её голове, и с гордо задранным подбородком плавно покинула палату, буркнув едва слышно сквозь зубы:

– Козёл…

Потребовалась тонна выдержки, чтобы не улыбнуться.

Я чувствовал, что это будет провал. Крах, спускающий с цепи самое ужасное чудовище, которое с гордостью перед своими друзьями называет себя моим отцом.

Осторожно коснувшись бедра, до боли ущипнул себя за ногу, морщась от презрения к себе и своему роду.

«Ничего… зато теперь эта дурочка в безопасности. Главное, я не показал… – меня накрыло понимание. – Что? Она мне нравится?! Не хватало! Нет. Это не так. Просто мне было жалко её, вот я и подставился под удар, чуть не лишив герцога Корвина наследничка. Так поступил бы каждый нормальный мужчина. – На ум сразу пришёл Айран, заключивший со своими дружками пари на… на "овцу", и отвращение на этот раз расцвело на губах неподдельное. – Шавка ублюдочная! Скот… только не бракованный, как я. Уверен, этот тип вешает своих питомцев без помощи отца. Сукин сын… Так! Спокойно, а то стазис уже не помогает, – попытался успокоить сам себя, слушая, как целительские артефакты тревожно пикают. – Главное сейчас – убедить отца в моей… нормальности. Позже разберусь с Айраном. Он никуда не денется. Релей явно не глупая. Пока я тут валяюсь не подпустит Джосси. Не позволит ему победить грёбанный спор… а там и до дуэли рукой подать. Как бы наследничка бурых не грохнуть…» – представляя, как уделаю подонка, уснул, словно младенец.

Глава 11. «Быть человеком – это дар!»

После госпитализации Корвина я, конечно, была в жутком шоке. Да, бывали случаи на земле, что люди с третьего этажа прыгали – и ничего, но чтобы с тринадцатого?! Сорок метров верёвочного лабиринта – это нечто!

Понятное дело – необычность расы, регенерация и крутые опции от второй ипостаси оборотня здорово помогли в первые минуты после падения, однако бессознательный страх за парня, который умудрился за полтора часа меня облапать, нахамить, приправить своё безразличное отношение ощутимой дозой иронии и сарказма, спасти от падения… и не одного (о паучьей дороге я не забыла!), выбил дух. Смутил до онемения.

И не мне одной было страшно!

Пока я осознавала некоторую степень вины, ведь летела чёрная гадость в меня, Джосси, попавший в поле моего зрения сразу после падения Маркуса, застыл с маской животного страха на лице. На его пальцах продолжала потрескивать тёмная хрень, и мне сразу стало понятно – кто создатель тех грязных щупалец, вызвавших изменения в облике Корвина.

Парень лежал сломанной куклой. Маленькой чёрной фигуркой.

Удивительно, но я видела его глаза точно сокол, высматривающий в поле серую мышку.

Ему было больно. Чудовищно больно, но парень упрямо морщился, что-то шёпотом доказывая магистру, ярость которого я ощущала даже с высоты.

А потом Маркус посмотрел сначала на меня, а потом, достаточно печально, на сферу, что потрескивала чуть выше на финишной точке дурацкого лабиринта… а потом его глаза закрылись.

Я прикусила губу до боли, с решимостью подходя ближе к последнему подъёму и ловко взбираясь на пятый уровень.

«Он спас меня. Это я должна была свалиться. Хоть заработаю ему зачёт, пока все замерли, как истуканы. Вон даже Римма белая, как мел, стоит!»

Взобраться по лестнице и пробежать уже по нормальному мосту, соединявшему сразу несколько верхних площадок в звезду, в центре которой мерцала та самая сфера, которой требовалось коснуться для победы, не составило труда. Наверное, адреналин, шумевший в ушах после произошедшего, помог. Не иначе. После всех ловушек и переходов – это оказалось слишком простым.

Клубок из световых линий вспыхнул, утягивая меня куда-то. Не прошло и секунды, как я очутилась внизу, рядом с группой врачей, то есть лекарей, с бережным отношением транспортировавших потерявшего сознание Корвина на сияющих ослепительным светом носилках.

Ворчания и вялые требования отпустить его со стороны полосы препятствий не тронули меня.

«Джосси – сволочь. Подлая и беспринципная. Кинуть в нас магией на участке, где нападение уже запрещены! Как есть сволочь! Интересно, что он ожидал? Что кто-то упадёт – точно нет. Не зря он был в ужасе, когда Корвин мужественно пытался не орать в голос от боли на земле. Кстати – это вообще странно! Это как же он закалён, чтобы тихо шипеть проклятия с пробитой какой-то веткой грудью и сломанными конечностями?!»

Не замечая, как сжимаю пальцы, нервно заламывая их, забыла и про истинные мотивы Джосси, и про лабиринт… и зачёт как-то отодвинулся на второй план.

Маркуса пронесли прямо передо мной, и с губ парня сорвалось едва слышное:

– Мама…

Сейчас, вернувшись в общежитие после ещё двух пар, пролетевших для меня в угаре, я поразмышляла и поняла, что так сильно выбило меня из колеи.

Вредный надменный парень одним словом превратился в обычного человека, у которого есть родители, в особенности мама. Это… это так по-домашнему. У меня произошёл разрыв шаблонов. К облегчению и чувству вины добавилась жалость, а она, для нас, славянок, страшное чувство!

Мне не сиделось в комнате на попе ровно, хотя занятия уже закончились и, кажется, даже время ужина пролетело. Я ходила из угла в угол, как загнанное животное, не находя себе места.

«Как он там? Регенерация, магистр Абьёрн сказал, справится почти со всеми повреждениями, если оборотень в первые минуты остался живым. Только вот мне не спокойно! Хочется убедиться… увидеть самой, что с Маркусом всё в порядке. Что он поправляется».

Так долго изводить себя я рискнула только потому, что не в своём мире. На Виёле моё внимание могут не понять. Жалость и забота к ближнему не в чести, но… терпение лопнуло, когда за окном завыл кто-то слишком умный, дополняя звуки стонами и хихиканьем.

«Всё! Не могу! В конце концов, у меня есть повод: Маркус – мой пострадавший напарник! Хочу и интересуюсь! А если он ещё и в себя пришёл, скажу, что Абьёрн поставил нам зачёт! Чем не причина?»

Накинув на академическую форму плащ, укрыла пепельные волосы капюшоном. Решила лишний раз не привлекать внимание в своей стрижке. Упрямство упрямством, а отбитых на голову в этой академии хватает. Достаточно и того, что ко мне непонятно с чего последние сутки стал проявлять внимание чокнутый пятикурсник. Так проявлять, что теперь Маркус в лечебном крыле.

Благодаря браслету дошла до целительной за десять минут. Даже никого по пути не встретила. Точнее встретила, но рвения пообщаться эти объекты не проявили к нашему взаимному облегчению, потому как я сейчас за себя не ручалась. Тревогу подхлестнула скорая встреча с Корвином, поэтому я была далека от адекватной себя. Наверное, это чувствовалось в моей походке.

Я решительно пересекла академический дворик и вошла без стука в корпус целителей.

Тишина подействовала на меня умиротворённо, а ещё я поняла, что не собираюсь что-либо спрашивать. Могу получить отворот поворот, и потом запрет нарушать станет чревато. А так могу спокойно проверить все палаты, пока никого нет, и под шумок проверить состояние балбеса, спасшего мне жизнь.

Что бы тут не говорили о крутых возможностях расы оборотней, а мне слабо верилось, что я, обернувшись овцой, смогла бы дождаться бригаду санитаров… или кто они тут.

Осторожно прислушиваясь и осматриваясь, удачно выцепила взглядом табличку на стене.

«Список пациентов. Очаровательно!»

Найти комнату тринадцать, за которой числился Маркус, оказалось не так трудно.

Проникнув в палату, стянула с себя плащ.

Пятикурсник метался во сне.

Рядом никого не наблюдалось.

Я даже разозлилась, сразу удивляясь собственной реакции.

– Не трогай её! – Зашипел парень обескровленными губами, заставляя меня дёрнуться от неожиданности.

А потом я сама не заметила, как оказалась возле его кровати.

– Ччч… никто её не тронет. Всё хорошо…

Приложив руку ко лбу Маркуса, нахмурилась. Он горел.

Оббежав палату взглядом, схватила полотенце и намочила его, сунув под кран с ледяной водой. Свернув его колбаской, осторожно опустила на лоб пятикурсника, чувствуя, как у самой от волнения в горле пересохло.

Едва холодная махра коснулась головы Маркуса, парень поморщился, но затих.

– Не пойму, – прищурилась я, злясь, – где твои распрекрасные целители?

– Здесь, – совершенно бесшумно появился за моей спиной невысокий старичок в белом балахоне. – А вот кто ты?

– Я – напарница, – не смутилась под пристальным взглядом, ловко используя придуманную заготовку собственной версии.

Пожилой мужчина хмыкнул.

– Что-то не сильно ты на пятикурсницу похожа. Щуплая какая-то… да и не может такого быть, чтобы за пять лет ко мне ни разу не попала.

– Я – с первого. Мы с Корвином сегодня полосу магистра Абьёрна вместе проходили.

– Вот как, – понятливо кивнул дедок, обходя меня и раскидывая руки над притихшим телом пострадавшего. – И что? Думаешь, сразу в невесты тебя возьмут?

– Я… – я возмутилась, если честно. – Причём тут это!? Не вижу никакой связи!

– Это хорошо. Наш Маркус сильно не любит, когда ему навязываются прехорошенькие красотки.

– Да… – я чуть не задохнулась.

– Понял, – хитро моргнул старичок, образуя над телом Корвина едва заметную плёнку света, а потом вдавливая её в пациента. – Я же шучу. Эх, молодёжь!

– Я лишь чувствую себя обязанной.

– За что? – Непонятливо вскинул лекарь свои кустистые брови.

– Он спас меня, – с некоторой долей растерянности снова посмотрела на Корвина. – Заклятие летело в меня…

– Кхе-кхе, – привлёк моё внимание к себе озадаченный старичок. – Так-так… Ты говорила кому-нибудь об этом?

– Я? Нет. Меня не спрашивали. Магистр после падения Корвина распустил всех. Только своего… то есть адепта Джосси задержал.

– Не говори, – странным голосом посоветовал чудаковатый дед. – У Маркуса будут проблемы из-за этого.

– Почему?

Старичок пожал плечами.

– Я не могу сказать. Уж на кого-кого, но на сплетника я мало смахиваю.

Кажется, я обиделась.

Немного пожевав язык, поднялась, не видя больше причин оставаться. Корвин в надёжных руках, перестал метаться и стонать. В общем и целом регенерация работает, и парень скоро очнётся. Я всё узнала о его состоянии, а что до другого – целитель прав: не моё это дело – сплетни собирать.

– Ладно… пойду я.

– Иди, – улыбнулся мужчина, убирая полотенце со лба своего подопечного, – но возвращайся. Твоё присутствие хорошо влияет.

– На Маркуса?

– На Маркуса… на меня, – дедушка кивнул, и его седые волосы растрепались, обрамляя лицо старичка, точно шевелюра деда Мороза. – Ты – светлая, добрая… Быть человеком – это дар, в лучах которого хочется греться каждому… не только больному, но и уставшему… и даже чёрному душой. Возвращайся.

«Странный он, – хмурясь всю дорогу, не заметила даже, как дошла до общежития. – Мда… прям философ. Занятный старичок. Надо узнать, как его зовут».

С такими мыслями расправилась с домашними заданиями, уговорила свой желудок не ворчать до утра и вырубилась со спокойным сердцем, едва голова коснулась подушки.