Читать книгу: «Глоток доверия», страница 5

Глава 8

Катя

Чёрт бы побрал этого Макара, я клянусь! У него напрочь отсутствует фильтр между мозгом и языком! Я уже сижу в кабинете Алины, с такой силой сжимая кулаки, что ногти впиваются в ладони, и у меня возникает почти физическое желание разбить что-нибудь. Желательно – рожу Макара, конечно же. «Цветы в ванной»! Блять, кто вообще позволяет себе делать такие замечания при малознакомых людях? Мы с этим словоплетом пересеклись пару раз, а он уже ведёт себя, будто мы давние друзья, да еще и с привилегиями, раз одной из сторон точно известны интимные детали быта другой стороны. Алина, слава Богу, быстро перевела тему, иначе я бы, кажется, просто воспламенилась на месте, потому что бомбануло меня знатно. А пытаться объяснить что-либо в этой ситуации равно делать ее ещё более неловкой.

Встречу в итоге благополучно по-быстрому свернули. Дмитрий попрощался со мной нарочито бодро и весело. Хотя с его стороны сегодня не было ни привычного, тёплого рукопожатия, ни лёгкого дружеского касания плеча, которое стало уже неотъемлемой частью ритуала прощания. И теперь я сижу, разбираю свои ощущения и не могу понять, что же я в итоге должна чувствовать. Радоваться финалу лишних тактильных контактов с Дмитрием? Потому что этому факту то как раз я рада. Или стоит расстраиваться, потому что он, очевидно, точно что-то не то понял и надумал всякого. Наверное, он представил себе бог знает что, решив, что у меня с Макаром какие-то особые, близкие отношения, раз уж тот в курсе таких деталей моей жизни, как озеленение санузла. А у нас еще договор с «Криптоном» на три месяца, будет ли теперь все гладко?

И, как будто всего вот этого мало, моя голова раскалывается просто адски. Всё плывёт перед глазами, в ушах стоит лёгкий звон, и я чувствую, как по всему телу разливается мерзкая, изматывающая слабость. Надеюсь, что это не начинающаяся простуда, а просто закономерный итог того, что сегодня я не съела вообще ничего. От слова совершенно. Просто физически не успела, бегая со встречи на встречу.

И вот, как вишенка на этом великолепном торте из чистого дерьма, Алина уговаривает меня поехать домой вместе с ней и Макаром. Она божится и клянётся всеми святыми, что они отвезут сначала меня, так что мне не придётся оставаться с этим, черт, даже не знаю, как еще его обозвать, наедине ни на минуту. А я… я уже настолько вымотана, так плохо себя чувствую, а за окном такой апокалипсис в виде ливня, что мне, честно, уже глубоко насрать. Плевать. Лишь бы поскорее оказаться в тепле и тишине своей квартиры. И желательно что-то поесть.

– Катя, прошу тебя, ну что ты как маленькая, – Алина смотрит на меня умоляющими глазами, складывая ладони лодочкой. – Я тебе обещаю, мы заедем сначала ко мне! Макар же адекватный человек. Ну, в основном.

– Ага, ага, «адекватный», – фыркаю я, глядя в сторону коридора, где скрылся этот «адекватный» тип. – Тот, который только что при всех поведал миру о моих ботанических пристрастиях в ванной комнате? О да, ебать, верх такта.

– Ну он же извинился! – не сдаётся Алина. – Да и не один раз!

– Ага, после того, как устроил цирк.

– А ты подумай о ливне! – она указывает рукой на окно, за которым действительно стеной льёт дождь. – Ты сейчас выйдешь на улицу, промокнешь до нитки и точно заболеешь. А Макар, хоть и идиот, признаю, но на машине. Тёплой, сухой машине. Это лучше, чем болтаться в этом потопе, пытаясь вызвать такси, которое, кстати, из-за погоды сейчас стоит, как чугунный мост.

Я закрываю глаза и сдаюсь. Она права. Фак.

– Ладно, – сдавленно говорю я. – Но только если ты действительно поедешь с нами. И первой выйду я.

– Клянусь! – Алина крестится с таким видом, будто имеет отношение к церкви. – Я сейчас быстро кое-что доделаю и мы поедем. Мне нужно всего пятнадцать минут, не больше.

Я забираюсь с ногами на мягкий диван в кабинете Алины, утыкаюсь в телефон и бесцельно листаю рилсы, пытаясь хоть как-то отвлечься от нарастающей тошноты и головной боли. Через минут пять возвращается ОН. Макар. С очередным стаканчиком кофе в руке.

– Алина ещё не приходила? – спросил он, его голос прозвучал на удивление спокойно.

– О, а ты ее тут видишь? – не удержалась я от сарказма и даже специально посмотрела по сторонам. – Нет, не приходила. Видимо, решила дать тебе дополнительное время, чтобы ты мог сделать ещё пару гениальных открытий о моём быте. Может, хочешь узнать, какого цвета у меня полотенца на кухне? Или какой марки мой шампунь? Я же тренер, могу даже тебе памятку сделать, чтобы ты в следующий раз лучше подготовился.

Он вздохнул. Этот звук был глубоким и усталым. Я подняла глаза.

– Катя, я… – он сделал паузу. – Я ещё раз извиняюсь. Это было глупо и неуместно. Я, правда, не хотел тебя смущать или ставить в неловкое положение.

Я промолчала и продолжила скроллить ленту. Он попытался ещё пару раз завести нейтральный разговор – спросил о моём мнении по поводу одного из пунктов встречи, потом о том, не кажется ли мне, что ливень такой силы может спровоцировать Неву выйти из берегов. Я игнорировала его, делая вид, что полностью поглощена телефоном.

Тогда он снова вздохнул, на этот раз ещё более грустно.

– Ладно, – тихо сказал он. – Я понял. Ещё раз прости.

В моей голове невольно возникло сравнение. И я это не контролировала, кстати. Егор. Мой бывший. Если бы он оказался на месте Макара, после такого моего молчания, он бы уже давно взорвался. Я бы услышала не извинения, а нечто совершенно иное.

«Катя, ты как всегда всё драматизируешь! Это просто шутка была! Ты что, совсем чувства юмора не имеешь? Тебе вообще когда-нибудь нравится что-нибудь? Ты сама виновата, что ведёшь себя так! Нормальные люди на такое не обижаются!»

Обесценивание. Перекладывание вины. А здесь… Здесь Макар столько раз извинился. Искренне, без оправданий. И пусть он ляпнул откровенную глупость, пусть это было неприятно и бестактно, но это не было с каким-то тайным умыслом. Этот факт заставлял мой гнев таять. И я уже тоже сама себе признавала, что погорячилась с обвинениями Макара во всех смертных грехах.

Алина вернулась, как и обещала, минут через пятнадцать. Мы молча собрались и пошли к лифту. Спускаясь на парковку, я уже мысленно готовилась к тому, чтобы просто рухнуть на заднее сиденье и закрыть глаза. Макар уже заводил машину, а Алина вдруг резко остановилась рядом со мной.

– Так, я не еду, – сообщила она, глядя куда-то мимо меня.

– Что? – я не поверила своим ушам. – Алин, ты прикалываешься?

– Нет, – она покачала головой, и её лицо стало серьёзным. – Мне только что написал Артём. Он… он хочет уволиться. Говорит, что хочет больше проектов, больше ответственности, больше… ну, в общем, всего. Сказал, что хочет встретиться со мной через полчаса, и если я не приду, то завтра на столе у меня будет его заявление.

– Кать, только не кипятись опять, – Алина положила руку мне на плечо. – Макар тут ни при чём. Савицкий, правда мне написал, вот смотри, – она повернула экран телефона ко мне, – И я… я не могу его сейчас потерять. Как сотрудника, конечно же. Он слишком ценный. Поэтому я с ним встречусь. И буду его уговаривать. Удерживать. Любыми способами. – она многозначительно подняла бровь. – В том числе и нестандартными, если придётся.

– Алин, не думаешь, что он просто манипулирует? – вырвалось у меня. – После всего, что у вас было? Ты же сама говорила, что пора ваши отношения вне работы прекращать.

– «Перспектива» не может себе позволить его потерять, – пожала она плечами. – А теперь слушай сюда. Если ты сейчас откажешься ехать с Макаром, то можно будет сделать вывод, что ты к нему далеко не так равнодушна, как показываешь. Иначе чего бы тебе убегать? Боишься остаться с ним наедине? Значит, чувствуешь что-то. Ну-ка, докажи обратное.

Это было подленько. Очень даже. Но зато эффективно. Я окинула ее на прощание недовольным взглядом, обернулась на поджидающего в машине Макара…

– Ладно, – прошипела я. – Но если он опять начнет нести бред, я выброшусь из машины на ходу.

Макар явно удивился, увидев, что я подхожу к его большому чёрному внедорожнику одна.

– А где… Алина? – осторожно спросил он, открывая мне пассажирскую дверь с водительского места.

– Изменила планы, – сухо бросила я, забираясь внутрь. В салоне пахло кожей, кофе и его парфюмом – что-то древесное, с дымной ноткой. – Повезёшь меня одну. Если, конечно, не против.

– Я только за, – он расплылся в широкой улыбке, но потом увидев мои поднятые брови, добавил. – Просто… неожиданно.

Я смотрела в окно, следила за потоками воды, стекающими по стеклу. Мужчина за рулем вёл машину плавно и уверенно, несмотря на отвратительную видимость. Я размышляла об Алине и её странных отношениях с Савицким, о поведении Дмитрия, думала, как он будет себя вести со мной дальше. Не повлияет ли это на его ко мне отношение в профессиональном плане и не навредит ли это проекту.

Макар снова попытался заговорить.

– Кажется, что хоть дождь немного стихает, а то полчаса назад была настоящий треш.

– Ага, – буркнула я в ответ.

– Ты… тебе удобно? Температуру поменять?

– Нормально.

– Может, музыку включить?

– Не надо.

Он вздохнул и замолчал. Голова раскалывалась всё сильнее, в глазах плавали тёмные пятна. Кажется, в одной из пробок я даже на пару минут задремала.

А очнулась, когда машина плавно затормозила на парковке большого торгового центра. Я уставилась на Макара в полном недоумении.

– Мы где? – спросила я, и мой голос прозвучал хрипло и слабо.

Он поднял руки, как бы сдаваясь.

– Слушай, Кать, только не злись. Если уж я еду в твой ЖК, то не могу не заскочить к крестнику, хочу видеть его почаще. А тут все удачно сложилось. С пустыми руками приходить – не есть хорошо. Останься в машине, если хочешь, мне всего минут на десять надо отойти, я быстро схожу, куплю что-нибудь и вернусь.

Я на секунду собиралась огрызнуться, сказать, что он вообще охренел и я сейчас вызову такси, но почему-то… почему-то открыла дверь, чтобы выйти наружу. Блин, да потому что все, что говорил Макар, было нормальным. И я бы на его месте тоже так сделала. А еще мне показалось милым, что он хочет видеться с крестником. Блять, а вот, кажется, теперь мне точно надо выйти и срочно подышать свежим воздухом. Потому что я окончательно свихнулась, если думаю о том, что ОН милый.

Мы зашли в большую кондитерскую. Воздух был густой и сладкий, пахло ванилью, маслом и свежей выпечкой.

– Ну… – Макар растерянно оглядел витрины. – Что обычно берут почти трехлетним детям? Пончики? Эклеры?

– Пончики слишком сладкие, он ещё маленький, – машинально сказала я, рассматривая пирожные. – Лучше возьми вот эти корзиночки с ягодами или творожные кексы. Они менее приторные.

– Я и забыл, что ты разбираешься

– Что?

– Алина просто показывала фотографии твоих пирожных. Говорила, что ты печёшь, когда скучно. Выглядело… профессионально.

– Я думала ты маньячишь и следишь за моими кулинарными подвигами, – не удержалась я от иронии, но с мягкой улыбкой.

– Нет, – он усмехнулся.

Мы ещё пару минут постояли у витрины, обсуждая преимущества безе перед эклерами. Это было… странно. Нормально. Мы адекватно разговаривали. Кажется, впервые с момента знакомства

Потом он вздохнул и почесал затылок.

– Сладкое – это ладно. Но мне же ещё и игрушку какую-то надо. Думал, машинку. Мальчишки же их обожают.

– Машинок у него, наверное, уже десяток, – заметила я. – Лучше купи развивающую книжку-пазл или что-то для моторики. В его возрасте это полезнее.

Мы зашли в книжный. Макар с интересом слушал мои объяснения, почему книжка с окошками лучше, чем очередная машинка, и в его глазах читалась неподдельный интерес. Ему действительно было важно, чтобы подарок понравился ребёнку, был нужным. А я опять вспомнила Егора. Он бы просто схватил первую попавшуюся игрушку с полки, не глядя, лишь бы отделаться. Главное – побыстрее и подешевле. Я не могла не отметить разницу между мужчинами.

Когда мы выходили из магазина, меня вдруг резко замутило. Мир поплыл перед глазами, в ушах зазвенело.

– Макар, – слабо позвала я, останавливаясь. – Стой.

Я сделала шаг, и мои ноги вдруг стали ватными. Я качнулась, и он мгновенно оказался рядом. Он бросил оба пакета на ближайшую лавочку, схватил меня за плечи и усадил на неё же.

– Кать, ты чего? Где болит? – его голос прозвучал испуганно. Он присел передо мной на корточки, взял меня за подбородок, мягко откинул мою голову, чтобы посмотреть в глаза, убрал волосы, упавшие на лицо. – Катюш, не молчи!

– Всё… всё нормально, – с трудом выдохнула я, чувствую, как меня бросает в холодный пот. – Просто… просто нифига не ела сегодня. Упал сахар, наверное. Можешь купить мне, пожалуйста, сладкий сок. И какой-нибудь шоколадный батончик. Мне точно станет получше.

Он не стал ничего выяснять, просто быстро кивнул.

– Сиди. Не двигайся. Я сейчас.

Макар вернулся через какие-то невероятные три-четыре минуты, запыхавшийся, с маленькой бутылкой яблочного сока и шоколадным батончиком в руках. Вскрыл упаковку, протянул мне.

– Держи. Сок пей маленькими глотками.

Пока я пила и ела, он сидел рядом, не сводя с меня взгляда, его рука лежала на моей спине. И по моей шее вниз ползли теплые приятные мурашки.

– Ну как? Лучше? – он спросил это раз пятый, наверное. – Может, ещё что-то принести? Воду? Или зайдем поужинаем?

– Всё хорошо, – сказала я наконец, и мир действительно перестал плыть. – Спасибо. Просто поехали домой.

Через десять минут мы уже подъезжали к моему дому. В машине он все-таки не выдержал.

– Ты вообще с ума сошла, что-ли? – проворчал он, глядя на дорогу. – Доводить себя до такого состояния! Ты же почти в обморок грохнулась! Это же опасно, чёрт возьми! Неужели нельзя было найти пять минут, чтобы хоть что-то пожевать?

Я слушала его ворчание. А в голове проносились мысли о том, сколько раз за последний час он до меня дотрагивался. Держал за плечи, поправлял волосы, водил рукой по спине. Пристёгивая меня в машине после ТЦ, он проверял, хорошо ли защёлкнулся ремень. А перед выездом даже на всякий случай потрогал мой лоб, проверяя температуру. И самое странное – меня это не раздражало и не бесило. И мне… мне не были противны его прикосновения. Может, потому что я была слишком слаба и устала. А может, потому что я просто соскучилась по чужой заботе.

Он проводил меня до парадной.

– Ты точно в порядке? – он задал этот вопрос снова. – Может, я поднимусь с тобой?

– Нет-нет, – поспешно сказала я. – Всё хорошо, Макар, успокойся. Я же не при смерти, ты уж тоже не перегибай. Просто долго не ела, такое бывает у всех, – я сделала акцент на последнем слове. – Ничего криминального.

– Ладно, мама ама криминал, – он ухмыльнулся и сделал небольшую паузу. – Значит, увидимся в субботу? На этой хеллоуин-вечеринке у Дмитрия?

Когда он произнёс имя Дмитрия, его глаза сверкнули каким-то странным огоньком, а губы скривились.

– Маловероятно, – покачала я головой. – Не хочу даже думать о том, что нужен костюм.

– Ну, ты всегда можешь нарядиться своим фикусом, помнишь, да? – он пошутил, и на его лице появилась та самая, знакомая наглая ухмылка.

Я не смогла сдержать улыбку.

– Идиот.

На прощание он неожиданно наклонился, явно собираясь поцеловать меня в щеку. Я инстинктивно оттолкнула его.

– Эй, полегче! – он отшатнулся, но ухмылка не сошла с его лица. – Ну вот. Теперь я точно уверен, что ты в порядке. Снова вредина. Я просто проверял.

– Сам ты вредный, – фыркнула я, поворачиваясь к двери.

– Хорошего вечера, Катя.

– И тебе, Макар.

Я зашла в парадную, дверь медленно закрылась за мной. И только поднимаясь в лифте, я поймала себя на том, что всё ещё улыбаюсь. Во-первых, я не могла не признать, что периодически пялилась на Макара, пока мы ехали в машине. Потому что было на что посмотреть, потому что мне нравились его скулы, длинные ресницы и даже легкая небритость. Во-вторых, я на самом деле была бы не против этого поцелуя в щеку на прощание. И это факт.

Глава 9

Катя

Среда вечер. Пока я готовлю ужин, прибираюсь, в голове крутится одно чертово имя. Макар. Его тёплые руки, которые так уверенно держали, когда у меня подкосились ноги. Его голос, неожиданно мягкий и испуганный: «Катя, что с тобой? Дыши». Его проклятый запах – смесь кожи, кофе и чего-то дымного, древесного, который, казалось, навсегда въелся в обивку его машины и теперь, я клянусь всеми богами, будет преследовать меня повсюду. Ну нет, нет, нет… Я настолько обезумела от одиночества, что достаточно пары прикосновений, чтобы поехала крыша? Мне что пятнадцать лет, чтобы я целый вечер воспроизводила, как мальчик меня коснулся (причем даже не в таких местах, после прикосновений к которым было бы обоснованно все это воспроизводить).

Переписка с Дмитрием тоже не спасала, не могла вышибить из моей головы навязчивый образ Макара.

Телефон снова завибрировал.

Дмитрий Яровой: Кстати! Насчёт конференции, я тут подумал.. Я могу тебя забрать из дома? Будет удобнее ехать вместе, да и по пути сможем детали обсудить.

Ага, только ради деталей и удобства, ну конечно. Я усмехнулась. Дмитрий-Дмитрий, кому же ты заливаешь, друг мой.

Я: Спасибо за предложение, но я могу сама добраться)) Правда, очень не хочу тебя лишний раз затруднять. Метро меня ещё ни разу не подводило.

Дмитрий Яровой: Это не затруднение, а искреннее желание) И оградить тебя от метро тоже хочется, соглашайся, Кать)

Блин, да не то чтобы меня прям надо было ограждать от метро, не нем с утра я уж точно доберусь без пробок. Но соглашаюсь, чего ломаться, все равно на конфе будем вместе. А еще мне отчего-то кажется, что в Дмитрие взыграло чувство несправедливости. Типа как это так, Макар Сомов знает, где живет Катя Лагоцкая, да еще и в ванной у нее был. А вот целый HR-директор не знает. Непорядок и несправедливость получается. Надо восстанавливать баланс. Я, смеясь, покачала головой.

Дмитрий Яровой: Возвращаясь к отложенному хэллоуину в эту субботу. Я буду в костюме Дракулы. Классика, я знаю, но с изюминкой, а какой, я тебе пока не скажу))) Убедил тебя прийти? 😉

Я: Дракула – это солидно. Но не уверена, что твой грядущий вампиризм – достаточный аргумент для моего присутствия.

Дмитрий Яровой: Тогда давай так! Смотри: я тебе – проход на престижную конференцию, а ты мне – свой приход на мою скромную вечеринку. Честный обмен, как по мне!

Я: Ааа, вот так теперь называют манипуляции?) Ладно, шансы на мое посещение в субботу определенно выросли))

Я невольно улыбнулась. Дмитрий действительно милый.

Телефон завибрировал снова. Сообщение с незнакомого номера.

Неизвестный: Вредина, ты как там? Жива-здорова? Ужин произошел в твоей жизни или опять геройствуешь?

Макар… Я задышала чаще.

Я: Макар, откуда у тебя мой номер?

Макар Сомов: Угадала с трёх раз. Ну так что, поужинала или нет?

Вопрос о причине нахождения моего номера в его контактах он намеренно проигнорил.

Я: Алина, будь она трижды неладна, дала тебе мой номер?

Макар Сомов: Может, я его вычислил? Я ж айтишник, мы все хакеры по жизни, такие про нас стереотипы?

И сразу же:

Макар Сомов: Шучу. Да, Алина. Ну так ты ела или нет?

Я: Да, мамочка, я поела. Доволен? Можешь со спокойной душой жить жизнь дальше.

Макар Сомов: Почему не папочка?)

Я: Я не буду на это отвечать.

Макар Сомов: Жаль, но принимается. Ладно, тогда другой вопрос. Не хочешь завтра позавтракать до работы? Я знаю одно местечко с офигенным меню. Проконтролирую, чтобы ты точно зарядилась углеводами с утра.

Я замерла с телефоном в руке. Сердце ёкнуло… так ну мы уже разобрались, откуда такая реакция. Даже почти смирились. Но чёрт. Чёрт! Мне… мне захотелось сказать «да». Просто поехать и позавтракать с ним. Послушать его дурацкие шутки, посмотреть, как он хмурит брови. Открытый чат с Дмитрией напрочь вылетел у меня из головы.

Так, стоп, Катя.Ты дала себе слово. Никаких отношений, никаких намёков, никаких свиданий. Нужно прийти в себя (и не важно, что прошло почти полтора года, ты еще не готова!), надо отстроить заново собственные границы. Дмитрий же вот не давит, он готов ждать (хоть и впустую), он уважает твое пространство. А Макар… Макар будет идти напролом, это уже сейчас понятно. И мне это… блин, мне это нравится. И одновременно пугает. Биполярка, мать ее.

Я: Спасибо, но нет)

Макар Сомов: Понял. Принято. Тогда спокойной ночи, Катя. Высыпайся.

Макар Сомов: ❤️

Он прислал сердечко, по телу разлилась странная теплота. Точно. Я школьница, а не взрослая женщина. Вздохнув, я переключилась на чат с Дмитрием.

Я: Спасибо за беседу, Дмитрий! Мне нужно бежать, дел много. Хорошо выспаться!

Дмитрий Яровой: Конечно! Спокойной ночи, Катя! 😊

Я поставила телефон на зарядку и уткнулась лицом в подушку.

Четверг. Я проснулась в лёгком оцепенении. Ночью приснился Макар. Не тот, что вечно подкалывает и зовет врединой, а тот, что заботливый и нежный. Во сне он снова убирал волосы с моего лица, гладил по спине, а его прикосновения были такими бережными, как будто я ваза хрустальная, не иначе. Он не позволял себе ничего большего, и от этого во сне, а теперь и наяву, у меня внизу живота возникало это дурацкое, тянущее чувство. А в груди что-то переворачивалось.

На работе я пыталась сосредоточиться на делах. Пока телефон снова не напомнил о себе.

Макар Сомов: Доброе утро. Завтракала?

Я: Ты мой личный диетолог теперь?

Макар Сомов: Можно и так сказать. Ответь на вопрос.

Я: Да, я ела. Омлет. Счастлив?

Макар: Омлет – это скучно, но одобряю. Молодец. Продолжай в том же духе.

Я не смогла сдержать улыбку. Идиот.

После обеда, возвращаясь в офис с девчонками, я заметила Артёма. Он был, на удивление, в прекрасном расположении духа, даже кивнул мне и улыбнулся. Умом тронулся что-ли? Позже, у кофемашины, он сам подошёл и начал рассказывать о каких-то новых методиках оценки эффективности обучения, которые он вычитал в блоге. На него это было совершенно непохоже. Либо Алине вчера удалось его «убедить» всеми мыслимыми и немыслимыми способами, либо он всё-таки увольняется и уже потирает свои ручонки.

Как только Алина появилась в офисе уже после обеда, я буквально ворвалась в её кабинет.

– Ну что? – упала я в кресло напротив её стола. – Что вчера было? Савицкий сегодня сияет, как долбаная новогодняя ёлка. Ты что, действительно пустила в ход тяжёлую артиллерию?

Алина закатила глаза с таким драматизмом, будто играла в шекспировской трагедии.

– Дорогая, иногда для блага компании приходится идти на жертвы, – вздохнула она пафосно. – Да, мы встретились. Да, я его уговорила. И да, – она понизила голос до конспиративного шёпота, – уговоры включали в себя несколько раундов очень… убедительных переговоров..

– Боже мой, Алина, – я провела рукой по лицу. – Пути господни неисповедимы, как говорится. И что, «переговоры» прошли успешно?

– О, ещё как! – она самодовольно улыбнулась. – Он согласился остаться, получить новый проект и даже пообещал быть паинькой. Надеюсь, это продлится какое-то время. А теперь хватит обо мне. Как твои вчерашние похождения? Ты там моего брата не прибила по дороге? Он жив?

– Всё прошло… цивилизованно, – сообщила я, глядя в окно. – Мы почти не разговаривали.

Да, я нагло врала. И никто мне ничего за это не сделает.

– Ага, конечно, – фыркнула Алина. – Значит, будете продолжать в том же духе на вечеринке у Дмитрия в субботу. Кстати, ты всё-таки идешь. Я не принимаю отказа.

Мы ещё немного поспорили, но чисто для вида, в итоге я типа «сдалась». Чёрт с ней, с вечеринкой.

Уже ночью я снова проснулась от вибрации телефона. На экране горело сообщение. От Макара. В долбаный час ночи.

Макар Сомов: Надеюсь, ужин был плотнее, чем завтрак. Сладких снов.

Я уставилась на экран. Он что, не спит? И думает, поужинала я или нет? Волнуется? Эта мысль заставила мои щёки гореть, а живот снова стянуло. Я убрала телефон и натянула одеяло на голову. Отвечать, естественно, не стала.

Пятница. Макар снова писал весь день. То спрашивал про обед, то шутил, что завтра на вечеринке будет следить, чтобы я не падала в голодные обмороки. Я тоже отшучивалась в ответ, но внутри всё теплело от этой его настойчивой заботы.

Ближе к вечеру мы с Алиной всерьёз обсудили планы на вечеринку.

– Едем на такси?

– Едем на моей машине, конечно, – ответила Алина, проверяя макияж в зеркальце.

– Постой, но ты же… ты же не собираешься держать алкогольный целибат, – удивилась я. – Это же твой священный субботний ритуал.

Алина возмущённо надула губы.

– Катя, я профессионал! На мероприятиях, где есть текущие, а может, и потенциальные клиенты, я веду себя безупречно. Ни капли алкоголя. Никаких неподобающих выходок. Я дева Мария.

Я расхохоталась.

– Понятно. То есть пить при клиентах – нельзя, а вот появиться в костюме, из которого выпадет грудь при первом же резком движении – это благое дело?

Алина уже успела мне показать свой костюм. И там… кхм, точно было на что посмотреть. А девами Мариями даже не пахло!

– Это совсем не одно и то же! – парировала она. – Это эстетика! Искусство! А теперь скажи, в чём ты будешь? Только, прошу тебя, не говори, что нарядишься какой-нибудь степенной Элизабет Беннет в платье до пят, – она сложила ладони в умоляющем жесте.

– Я подумывала о Нэнси Дрю, – честно призналась я. – Девушка-детектив. Из игр, помнишь? Длинный тренч, ободок…

– ТРЕНЧ?! – Алина взвыла. – О БОЖЕ! ТРЕНЧ! – она так заорала, что я видела, как за стеклянной стеной вздрогнули сотрудники. – Катя, мы идём на ХЭЛЛОУИН, и тебе не шестьдесят три года! Нет, нет и ещё раз нет! Я тебя выброшу из машины на первом же повороте, если ты появишься в этом… в этом мешке!

– А что ты предлагаешь? – сдалась я, лишь бы она не орала. – Только не предлагай костюм горничной.

– У меня для тебя кое-что есть, – таинственно сказала Алина. – И это вполне прилично.

Алинкино «прилично» надо всегда делить надвое.

Суббота. Вечер. Я стояла перед зеркалом в гостиной Алины и с ужасом разглядывала своё отражение.

– Алина, ты охренела?! Я в этом не пойду! Ноги моей не будет на этой сраной вечеринке.

На мне был гоночный комбинезон. Из тонкой чёрной кожи, с оранжевыми молниями и светоотражающими нашивками. Он был до какого-то ужасного неприличия обтягивающим, подчёркивая каждый изгиб моего тела.

– Почему это нет? Всё же прикрыто, – искренне удивилась Алина,

Она уже успела облачиться в свой костюм «падшего ангела»: черное шелковое платье, такое короткое, что я, кажется, могла увидеть ее трусы; ботфорты, небольшие крылышки и нимб.

Алина снова с восхищением оглядела меня.

– Бляяяя… какая красота! Ты в этом просто бомба! Честное слово! Ты точно в зеркало смотрелась? – Алина строго продолжила. – Вот, надень ещё эти ботинки.

Она протянула мне грубые чёрные ботинки на массивной платформе. Я надела их, и, блин, образ и правда, сложился. Глупо спорить. Агрессивный, дерзкий, сексуальный. Я себя не узнавала, это была точно не я. И мне было адски некомфортно.

– Боже мой, – прошептала Алина, поднося руку к сердцу. – Я прямо сейчас готова тебя трахнуть. Там, на вечеринке, все просто подохнут от перевозбуждения.

Я сделала высокий конский хвост, оставив свою привычную чёлку-шторку, нарисовала чёрные стрелки. Алина, расхаживая вокруг, внезапно подошла и со щелчком расстегнула молнию на моей груди.

– Эй! – запротестовалп я.

– Не пищи! Нельзя застёгивать его под самое горло! – заявила она. – Ты что монашка?! – она довольно улыбнулась. – Теперь идеально. Поехали.

Лофт, снятый Дмитрием для вечеринки, был огромным. Высокие потолки с открытыми балками, кирпичные стены, две просторные террасы, с которых открывался вид на ночной город. Всё было украшено в тёмных, багровых и оранжевых тонах. Паутина, искусственные гробы, тыквы с зловеще ухмыляющимися лицами. Гудел смешанный гул голосов и музыки – что-то электронное с примесью готик-рока. Народ был самый разный: вампиры, зомби, парочка чертей, какая-то девушка в костюме русалки.

Я почти сразу встретила Дмитрия. Он, как и обещал, был в костюме Дракулы – чёрный фрак, белоснежная рубашка, алый плащ. Увидев меня, он буквально остолбенел. Его взгляд медленно прополз от моих ботинок до лица, надолго задержавшись на груди, которую Алина так «кстати» освободила.

– Катя… – он запинался. – Ты… ты выглядишь… это просто невероятно. Потрясающе.

– Спасибо, – улыбнулась я. – Ты тоже очень убедительный Дракула.

– Прости, я не могу сейчас надолго… я имею в виду…, – он помялся на месте. – Я … мне нужно ещё кое-что утрясти, – казалось, его сейчас хватит удар, он знатно заговаривался. – Черт, я бы приклеился к тебе, но тут еще надо решить пару вопросов с доставкой. Но я вернусь к тебе минут через десять, обещаю! Не уходи далеко!

Он исчез в толпе. Реакция как по учебнику. Который написала бы Алина, естественно. Сама виновница того, что у Дмитрия чуть не случился инсульт от моего вида, стояла у огромного окна. Она, как и клялась, с бокалом минеральной воды в руке, уже очаровывала какого-то симпатичного мужчину в костюме Франкенштейна. Я решила пройтись по лофту, рассмотреть декорации поближе.

В какой-то момент случайно обернувшись, я увидела его. Макар. Он стоял недалеко от входа, смотрел в телефон, потом поднимал голову, водя взглядом по толпе, явно кого-то высматривая. Меня? Алину?

Он был…греховно привлекателен. Так, кажется, пишут в романах с маркировкой 18+ про охуенных мужиков? На нём был оранжевый тюремный комбинезон, спущенный с одной руки. Из-под комбеза виднелась простая белая майка, испачканная бутафорской кровью. Открывался взгляд на его мощные плечи и широкую грудную клетку. Поплывшая Катя смотрела на мышцы и руку, полностью забитую татуировками. Поплывшая Катя сглотнула.

Доля секунды и наши взгляды встретились. В его серых глазах вспыхнул огонь – яркий, почти сумасшедший. Его взгляд медленно, с явным удовольствием, пропутешествовал по моему телу, на несколько секунд задержавшись на открытом декольте, в которое так настойчиво вложила очередные усилия Алина буквально пять минут назад, когда в очередной раз опустила молнию га груди ниже. Макар не сводил с меня глаз, но и я не уступала ему. В этот момент по его губам я безошибочно прочитала три слова, которые он произнёс совершенно чётко, а у меня перехватило дыхание.

Это было: «Твою же мать…»