Читать книгу: «Дикарка для Хулигана», страница 3

Оплачиваю несколько коктейлей обеим девкам, и уже через пару часов мы втроём поднимаемся в мою квартиру. Они обе без конца смеются и спотыкаются на длинных шпильках. Приходится придерживать то одну, то другую.

– Тише вы. Всех соседей перебудите. – рявкаю вполголоса, но они только громче заливаются пьяным смехом.

Открываю дверь и пропускаю их вперёд, разглядывая задницы, еле прикрытые короткими платьями. Учитывая их внешний вид и то, что они сейчас обе здесь, то явно готовы на всё.

Тройничок для меня в новинку, но всё бывает впервые. Как раз то, что надо, чтобы не думать о синеокой богине войны.

В спальне сразу дёргаю на себя брюнетку и впиваюсь в её рот. Толкаю язык между губ, шаря им. Без лишней возни запускаю руку ей под платье и натягиваю стринги, вырывая у неё похотливый стон.

Блондинка тем временем жмётся с другой стороны, сжимая ловкие пальцы на эрекции.

– Раздевайся. – приказываю, отталкивая от себя Марину.

Поворачиваюсь ко второй, пока брюнетка, отойдя на пару шагов, медленно стягивает с себя тряпку.

Пока наблюдаю за её действиями, ебу пальцами Кристину и врываюсь языком в рот, с силой сжимая ладонью задницу.

Похеру, кто она и что ей нравится и хочется, пришла сюда, значит пусть терпит.

Главное, что это не Диана, о которой я всё ещё стараюсь не думать.

Расстёгиваю молнию на её платье, но в этот момент звонит моя мобила. Неизвестный номер в три часа ночи не предвещает мне ничего хорошего, но после бутылки вискаря слабо соображаю.

– Да?! – рявкаю в трубку, потому что одна из девиц уже стоит на коленях, полируя губами мой член.

– Егор, привет. Это Даня. Можем поговорить?

Глава 5

Преодолевая пределы

Уже минут сорок я меряю нервными шагами территорию недалеко от своего дома, ожидая приезда Егора, и медленно, но верно теряю уверенность, что это было правильное решение.

Когда он уехал прошлой ночью, я ждала, пока вернётся, чтобы поговорить о произошедшем между нами и о том, что он сказал. Но утром Макс заявил, что у его друга какие-то срочные дела в городе и он не приедет.

Я еле дождалась ночи, чтобы рвануть за ним, не вызывая подозрений. Я просто должна понять, почему он сбежал. Что со мной не так?

Терпение можно вычеркнуть из списка моих добродетелей, потому что оно у меня отсутствует напрочь. Я бы могла дождаться завтрашнего вечера, но не вышло. Нашла у Ника в телефоне номер и приехала следом, потому что мне просто необходимы ответы. И прямо сейчас.

Отлично понимаю, что вряд ли смогу вернуться так, чтобы моё исчезновение никто не заметил. Трындюлей мне всыплют в любом случае, потому что Тимоха звонил уже раз пять. Хотя раз звонил только он, то остальным ещё не сдал, а значит, шанс всё же есть. Я бы могла сказать, что просто гуляла в лесу, но вот отсутствие моего Кавасаки не заметить невозможно. Сейчас около трёх часов ночи, а значит, что к тому моменту, как проснутся родители и братья, я могу успеть вернуться незаметно. Главное, чтобы никто из них не вышел покурить, иначе можно и не возвращаться, потому что мне крышка на месте.

В нескольких метрах от моего мотоцикла тормозит такси, и я ныряю в тень. Знаю, что если бы это был кто-то из семьи, то приехал бы на папиной машине, но предпочитаю не рисковать.

Когда с заднего сидения вылезает Егор, шагаю ему навстречу. Замираем где-то в метре друг от друга. Машина уезжает, а мы всё не двигаемся. Парень сжимает кулаки, и я замечаю, что его пошатывает.

Пьяный?

– Что тебе надо, Ди? – выбивает зло заплетающимся языком.

– Поговорить. – отвечаю ровно и тоже сворачиваю пальцы, чтобы не выдавать нервной дрожи.

– Серьёзно, блядь? – поднимает вверх одну бровь. – В три часа ночи?

Хапаю порцию кислорода и отрезаю на выдохе:

– Да, в три часа ночи, потому что ты уехал, а я должна понять, что именно ты имел ввиду, когда говорил, что видишь меня.

– Да ты, блядь, прикалываешься? – рычит злобно, делая шаг ко мне. Выше задираю нос, но не сдвигаюсь ни на миллиметр, встречая его тяжёлый взгляд. – Нельзя было спросить об этом по телефону, раз уж тебе так невтерпёж?

– Нельзя, Егор. Я предпочитаю смотреть человеку в глаза.

– Ради этого ты примчалась в город среди ночи и выдернула меня из… – замолкает резко, поджимая губы, – бара. – добавляет уже тише.

– Только тебе можно срываться и ехать ночью? – бросаю, начиная злиться на него в ответ.

– Ди, мать твою налево! У меня были веские причины уехать! – шагает ещё ближе.

– Какие? – делаю шаг навстречу и прямо заглядываю в странные глаза.

От него несёт сигаретами, алкоголем и очень вонючими приторными духами. Морщу нос, но больше ничем не выдаю внутреннего бедлама.

– Те самые, Диана. – вынуждаю себя не заносить кулак для удара, потому что уверена, что он специально меня так называет, чтобы вывести из себя. – Которые озвучил. Свалил, чтобы не выебать тебя. Или именно этого ты и добиваешься? – рычит, хватая руками мою талию и вдавливая в лобок огромной твёрдый бугор. – Хочешь, чтобы я тебя трахнул?

В животе стягивается раскалённая пружина, которая с каждым его толчком становится туже. Быстро сглатываю вязкую слюну, которой вдруг становится очень много, и возвращаю на него взгляд, отведённый секунду назад.

– Я живу с четырьмя братьями, Егор. Если ты пытаешься напугать меня членом, то не выйдет.

На самом деле выходит, и очень даже не слабо. Мне действительно становится страшно от того, на что он способен в таком состоянии.

Парень резко убирает руки и заходит за спину. Быстро оборачиваюсь и наблюдаю, как он приваливается спиной к забору и достаёт сигареты.

– Пиздос, блядь! – рявкает, снова глядя на меня. – Ты совсем ёбнулась, Дикарка? Ты реально не понимаешь, что творишь? Или специально это делаешь?

– Просто ответь на мой вопрос, и я от тебя отвалю. – толкаю обиженно, продолжая пытать его взглядом.

– Который? – отбивает, закуривая. – Что именно ты хочешь знать? – выпускает дым в пространство.

– Ты сказал, что видишь меня. Что именно ты видишь, Егор?

– Если отвечу, то ты реально отвалишь?

Вижу, что сомневается, поэтому уверенно киваю и бомблю:

– Даю слово.

– Ты бы ещё слово пацана дала. – ухмыляется уголками полных губ и отталкивается от стены, подходя ближе. – Я увидел тебя настоящую. Открытую. Откровенную. Прямую. Сомневающуюся в себе. Интересную. – чеканит каждое слово. – Я увидел девушку, которую ты прячешь, чтобы не отставать от братьев. Очень красивую. – последнее уже полушёпотом.

Заткнуться бы мне по-хорошему, но тогда это была бы не я.

– А ты хочешь меня, потому что я красивая или интересная? – высекаю со смешком, но Гора даже не улыбается.

Ещё пара шагов и его руки на моей шее. Глаза в глаза. Обжигающее алкогольно-табачное дыхание на моих губах.

– Трахать хотят не за ум или интересные разговоры, а за охуенное тело и симпотную мордаху. Если же хочешь нормальных отношений, то не разоряйся на тех, кто много говорит, но мало слушает тебя. А когда слушает, то смотрит в глаза, а не на грудь. Будь с тем, кто спрашивает, чем ты увлекаешься, что любишь, о чём мечтаешь. А не с тем, кто говорит о твоей красоте. Это очевидный факт. Красотой можно пользоваться, но тогда ты никогда не найдёшь настоящее. Знаешь, сколько красоток я знаю? – качаю головой, подавляя желание вырваться из его рук от этих слов. – Дохера и больше, Дикарка. А знаешь, скольких из них мне хочется слушать, а не трахать? – моего ответа он не ждёт, потому что тут же продолжает. – Ноль. – убирает одну руку с моей шеи и показывает большим и указательным пальцем. – Поэтому я и сказал, что между нами никогда ничего не будет. Я не ебу того, с кем мне интересно общаться.

– Но хочешь. – выталкиваю с трудом и очень тихо от того, что горло будто тисками сжимает.

Опускаю голову вниз, потому что мне становится очень неуютно от его пристального изучающего взгляда. Вот только Егор сильнее сжимает шею сзади, а большими пальцами давит под челюстью, вынуждая снова смотреть ему в глаза.

– Хочу. Очевидный факт, учитывая то, что стоило тебя увидеть в купальнике, и член тут поднимается. – мои щёки обжигает стыдом, потому что, какой бы прямой я не была, слышать такое от парня слишком. Он шумно выдыхает и опускает веки. – Ты обещала, что как только получишь ответ на свой вопрос, то исчезнешь из моей жизни. Сдержи слово, Ди, и держись от меня на безопасном расстоянии, чтобы не было взрыва.

Он опускает руки и делает шаг назад. Но я шагаю следом и закидываю свои руки на его шею, останавливая.

– Ди… – шипит, но не отталкивает.

Я отлично понимаю, что делаю. Впервые в жизни мне не противны чужие прикосновения. Обычно все парни, которые нарушали моё личное пространство, покидали его с расквашенными носами, но с Егором всё по-другому. Мне нравится ощущать его руки на своём теле. Нравится, когда он касается губами. Нравятся даже мои реакции на его близость.

Поднимаюсь на носочки и почти касаюсь своими губами его.

– Ты боишься моих братьев?

– Не их.

– Меня? Того, что я такая навязчивая?

– Дура ты, Дикарка. Меня вставляет твоя прямота. – сипит, на секунды прижимаясь к моим губам.

Вся кожа покрывается огненными мурашками. В животе пожар. Позвоночник прошивает током. Воздух замирает на выдохе в горле.

– Тогда чего ты боишься? Почему отталкиваешь, если я нравлюсь тебе?

– Себя. Ты нихрена не знаешь обо мне. – но при этом не отрицает симпатии, давая мне надежду на…

На что?

Мы говорим очень тихо, будто кто-то может услышать наш разговор. Отсекая все лишние мысли, скрещиваю руки на его спине в замке и, толкаясь ближе, сама его целую. Стараюсь при этом не выглядеть неумёхой, но беда в том, что опыта в этих делах у меня ноль. Неловко скольжу своими губами по его. Когда он приоткрывает рот, прихватываю нижнюю и замираю. Ощущаю себя полной дурой, потому что была уверена, что как только сделаю это, Северов возьмёт всё в свои руки, но он мне совсем не помогает.

– Хреново у тебя выходит, Ди. – толкает, растягиваясь в улыбке.

Опускаюсь на стопу, разжимая руки, чтобы скрыть то, как меня цепляют его насмешливые слова и тон. Только пытаюсь отступить от него, как парень кладёт ладони мне на талию, сдавливая и лишая возможности сгореть от стыда где-нибудь за углом. Наклоняется, поглощая мои рваные выдохи, и шепчет:

– Твой первый поцелуй, да?

Прикусываю язык и отрицательно мотаю головой. Гора только смеётся.

– Не первый! С чего ты взял? Просто для этого обычно нужны два человека, а ты стоишь истуканом! – кричу, защищаясь, и отталкиваюсь от него.

Вот только не отпускает, придавливая ближе и крепче.

– А я уже решил, что врать ты совсем не умеешь.

– Я не вру. – упираюсь ладонями ему в грудную клетку, но и это меня не спасает.

Впервые чувствую себя такой слабой, беспомощной, беззащитной. Впервые хочу сбежать и разреветься, как самая обычная девчонка.

Усиливаю напор и отворачиваюсь.

– Врёшь, Диана.

– Если ты ещё раз назовёшь меня Дианой!.. – гаркаю, сразу забыв об обиде и неловкости, прибивая его бешеным взглядом.

– Вот так надо. – выбивает хрипло.

Втягивает в рот мою нижнюю губу, посасывает её и проводит языком, а у меня кружится голова. Бляха… И ноги подкашиваются.

Забрасываю руки на его шею, чтобы не грохнуться на землю.

Егор сжимает меня так крепко, что рёбрам становится больно, а грудь, даже несмотря на плотную ткань экипировки, расплющивается о его грудину. Соски ноют и горят. Пружина внизу живота растёт и накаляется. Вдавливаю пальцы в его затылок, и из моего горла вырывается тихий стон удовольствия. Парень вбивается языком мне в рот и тут же поддевает мой. Интуитивно касаюсь его в ответ. Обвожу его по кругу так же, как и он секунду назад.

Наши языки будто своей жизнью живут. Знакомятся, едва касаясь. Танцуют. Пробуют. Изучают.

Одна его ладонь поднимается на лопатки, а затем и выше. Кончики пальцев гладят голую кожу на шее. Перебирают пряди волос. Ласкают затылок. Бугор вжимается как раз в то место, где плавит мой самоконтроль пружина зародившегося желания.

По коже пролетает лавина из мурашек. Я начинаю дрожать под его напором, когда он сильнее сдавливает пальцы под волосами и втягивает мой язык в себя.

Я горю… Сгораю… Я не могу остановиться, даже когда заканчивается кислород. Втягиваю воздух носом, но этого недостаточно. Во рту столько слюны, что ещё немного и она начнёт вытекать, а возможности сглотнуть её у меня нет.

Егор прихватывает зубами влажную плоть, а потом вдруг резко отстраняется, разжимая объятия.

У меня появляется возможность вдохнуть и проглотить, которой я тут же пользуюсь. Еле держусь на ногах, глядя на его мокрые губы, расширенные зрачки, то сжимающиеся в кулаки, то распрямляющиеся пальцы. Тяжело вздымающуюся и с грохотом опадающую грудную клетку.

Я и сама жадно хватаю воздух, но его будто всё время мало. Не хватает. Губы горят и колит иглами. Обвожу их языком.

– Блядь, Дикарка. – уничтожает разделяющее нас расстояние и сжимает пальцами подбородок. – Никогда больше этого не повторится. Удали мой номер. Не звони. Не пиши. Забудь. Найди себе нормального. Без тараканов в голове. Держи своё слово.

– Почему? – выпаливаю, стараясь отвести глаза в сторону, но он будто гипнотизирует меня, не давая этого сделать. – Я же нравлюсь тебе, Егор.

– Когда нравятся, то ходят за ручки и едят мороженное. Я этого делать не собираюсь. Я хочу тебя только трахать, но если сделаю это, то потеряю дружбу, которой дорожу. Я не играю в любовь или отношения. Ясно?

– Ничерта мне не ясно! – гаркаю, вырываясь не только из поля его гипнотического взгляда, но и из жёсткой хватки. – С чего ты вообще решил, что мне нужна любовь или отношения? Меня тянет к тебе, не буду отрицать. И тебя ко мне. Я же вижу. Есть симпатия, но не больше того. То, что ты не вызываешь у меня приступ тошноты и желания втащить, совсем не значит, что я в тебя влюблюсь!

Он вытаскивает сигарету. Закуривает. Делает тягу. Выпускает дым и только после этого смотрит на меня.

– И чего ты хочешь от меня? Что предлагаешь?

– А чего хочешь ты?

– Тебе лучше этого не знать. – ухмыляется одним уголком губ, затягиваясь никотином.

– С тем, что ты хочешь меня трахать, и так всё ясно. Что ещё? Твои условия?

– Кх-кхм. – то ли кашляет, то ли раздумывает над моим вопросом. А вот когда щурится, мне становится реально страшно. – Условия для чего, Дикарка? Что ты хочешь от меня? Быть вместе? Парой? Не вариант. Или тупо секс? Тоже так себе, потому что ты даже целоваться не умеешь, а значит, у тебя его никогда не было.

Блядь, что же я творю? Только сейчас до меня доходит, что я понятия не имею не только о том, чего прошу, но и чего хочу. Выглядит это так, будто я предлагаю ему секс на его условиях только потому, что он не вызывает у меня отвращения. Я просто не хочу, чтобы он уходил. Мне нравится быть рядом с ним и его поцелуи.

Точнее, единственный поцелуй. Мой, вашу дивизию, первый поцелуй.

Сама не понимаю, что делаю, когда начинаю пятиться назад. Улыбка, изгибающая чувственные мужские губы, становится шире и… опаснее. Он надвигается на меня с грацией хищника. Только когда упираюсь спиной в стену, понимаю, что оказалась в ловушке, в которую сама себя и загнала. Северов вдавливает меня в неё, вжимаясь стальным телом в моё. Руками упирается по обе стороны от головы, нависая надо мной.

– В том-то и проблема, Ди. Ты сама себя не понимаешь. Ты хочешь совсем не того же, чего хочу я. Давай раскидаю по пунктам. Любовь не нужна никому из нас. Так? – киваю, тяжело сглотнув. – Хорошо. Отношения типа прогулок по парку, посиделок в кафе и поцелуев под луной нас тоже не интересуют. Так?

– Так.

– Отлично. Поехали дальше. Чего тогда ты ждёшь, если тебе это не надо? Целоваться часами? Вот это не устраивает меня, потому что поцелуи ведут к последнему варианту. Остаётся только трах. Тебя устроит, что я собью тебе целку, периодически буду наведываться, когда мне приспичит, а потом забывать о тебе до следующего раза?

– Зачем ты так говоришь? – пищу, чувствуя себя полной дурой.

– Затем, что я такой и есть. Единственные отношения, которые у меня могут быть – секс. В основном единоразовый. Есть пара постоянных любовниц, которых устраивает расклад, который я озвучил тебе. А тебя он устраивает?

Сдерживая слёзы, сжимаю зубы и с яростью отталкиваю его от себя. Размахиваюсь и опускаю ладонь на его щёку со звонким хлёстким звуком. Улыбка вмиг слетает с его красивого лица, которое тут же искажает страшная гримаса, а глаза становятся как у какого-то маньяка из фильма.

Он прикладывает ладонь к красному отпечатку, а потом вытирает пальцами кровь из разбитой губы. Внимательно смотрит на красные мазки, а затем перебрасывает взгляд на меня и шипит:

– Лучше беги, Диана.

И я бегу.

Глава 6

Почему она? Почему, мать вашу, она?!

Дерьмовая идея и самая большая моя ошибка за многие годы: ехать к Диане ночью, пьяным и возбуждённым.

Как только она срывается с места с тихим вскриком, шагаю за ней, наращивая скорость.

Какой-то долей мозга понимаю, что должен остановиться, но в таком состоянии моя жажда крови и желание причинить кому-то боль не поддаётся контролю.

Стоит потерять девушку из виду, перехожу на бег. Превращаясь в животное, действую исключительно на инстинктах.

Сосредоточиваюсь на слухе. В ночной тишине её шаги несутся эхом.

Как только настигаю, ловлю за предплечье, резко разворачивая на себя. Без жалости злобно впиваюсь в губы, всасываю, кусаю, давлю на её стройное и, оказывается, такое хрупкое тело, оставляя отметины от пальцев. Вбиваюсь каменным стволом в лобок, вынуждая её трястись от страха и одновременно желания. Врываюсь языком в рот, но она сжимает зубы, снова пуская мне кровь. С такой силой отшвыриваю от себя, что девчонка еле удерживается на ногах.

Опять кровь… Второй раз за пять минут она делает то, что вызывает во мне неконтролируемую ярость. Я изо всех сил стараюсь с ней бороться, но проигрываю. Сжимая кулаки, шагаю к Дикарке. Она отступает. Пугаю её. Смотрю прямо в глаза.

В её глазах страх. Нет, не страх. Там ужас. И слёзы.

Её глаза… Синие… Яркие… Необычные…

Те самые, в которых я утопал. Которые смотрели на меня так, как ни одни другие.

– Блядь, блядь, блядь… – долблю, сжимая ладонями голову, пытаясь сдержать свою поганую сущность.

Взгляд на окровавленные губы. Два шага назад.

Моя кровь… Её… На губах, которые касались с такой нежностью и неуверенностью… Из-за меня… в крови…

Нельзя трогать Диану. Нельзя делать ей больно. Её нельзя ударить, сжать до синяков, трахать до боли, кусать до крови. Только не её.

Она всего лишь запутавшаяся девчонка, которая не может разобраться в себе. Милая. Потерянная. Невинная.

Обеими руками хватаюсь за эту мысль. Вгрызаюсь в неё зубами.

Невинная… Нельзя…

Она не из тех девиц, согласных на всё. Я никогда не делаю больно тем, кто не хочет этого хотя бы на подсознательном уровне. Ди не такая.

– Егор? – сипит вполголоса, подходя ближе.

– Не подходи ко мне, дура, блядь! Уходи, Ди! Беги!

Сам иду назад, пока не чувствую твёрдую поверхность под спиной. Скатываюсь по ней, разрывая футболку и царапая кожу. Цепляюсь трясущимися пальцами в волосы, не прекращая борьбы с своей сущностью, чтобы не сделать больно Диане.

– Что с тобой? – трещит она, присаживаясь на корточки напротив меня.

– Блядь, Ди, уходи! – рявкаю, но вынуждаю себя не двигаться, сгребая волосы в кулаках. – Я не хочу опять это делать. Не с тобой!

– Что делать, Егор? Что происходит? Чем тебе помочь? – тарахтит, а в голосе реально переживание.

Вскидываю на неё взгляд, а в ответ она только опускается на колени и вцепляется в мои руки, разжимая пальцы. Заставляет отвести их в стороны. Обхватывает лицо ладонями и смотрит прямо в глаза. Никакого ужаса в ней больше нет, но влага никуда не исчезла. Как и страх.

– Егор, что я могу сейчас сделать? – проводит дрожащими пальцами по скулам. Гладит. Успокаивает, как дикого зверя. – Пожалуйста, скажи мне.

– У-хо-ди. – шиплю по слогам, но вразрез со словами не пытаюсь её оттолкнуть.

Закрываю глаза, чтобы не видеть жалости на её лице.

Я говорю ей гадости, делаю больно, а она жалеет меня. Что за девчонка?

С закрытыми глазами я не могу ничего видеть, но чувствую, как она подползает ближе и обнимает за плечи. Прикладывается щека к щеке и шепчет тихие успокаивающие слова в ухо, гладя по спине.

Понимаю вдруг, что приступ жестокости отступил. Впервые за годы, которые я с этим борюсь.

Меня начинает трясти. Сжимая челюсти, толкаю жёстко:

– Держись от меня как можно дальше. Не только сейчас. Всегда.

– Не могу, Егор. – качает головой, опустив её вниз. – Я не могу тебя оставить в таком состоянии. До моего дома совсем немного. Пойдём туда. Пожалуйста.

Поднимается, протягивая мне руку.

Вскидываю на неё потерянный взгляд.

– Ты боишься меня?

– Сейчас нет.

– А до этого боялась?

Она опять опускается на колени и ловит своими пальцами мои. Не только её руки дрожат, но и мои тоже. И всего трясёт.

– Да.

– А хоть можешь представить, что я хотел с тобой сделать? – рычу, вырываясь из её пальцев.

– Нет.

Лучше бы знала и сбежала, сверкая пятками.

– И ты всё равно приглашаешь меня к себе домой, где не будет никого, кроме нас. Ты вообще о последствиях думаешь?

– Я думаю о том, что не могу сейчас просто уйти и оставить тебя в таком состоянии одного. К тому же я понимаю, что…

Переводит дыхание и падает задницей на асфальт рядом со мной. Дышит тяжело и часто. Пальцами перебирает мелкие камушки, которые находит на земле.

– Что, Ди? – разрушаю молчание, поворачивая на неё голову.

– Что ты изменился в тот момент, когда я ударила тебя. Ты же из-за этого так взбесился, да? Из-за удара?

Блядь, и что мне сказать? Признаться, что у меня срывает башню, как только кто-то поднимает на меня руку или пускает кровь? Может, хоть тогда она поймёт, что чем дальше от меня она будет, тем безопаснее?

– А знаешь, Егор, не отвечай. Я и так знаю, что причина в этом. Сейчас тебе лучше? – цепляет взглядом, будто мысли прочесть пытается.

Всё, что могу сделать – облегчённо выдохнуть, понимая, что меня реально отпустило. Раньше такого никогда не было. Мне не удавалось остановить приступ ярости, не выплеснув её на ком-то. Мне есть определение – садист. Как и мой отец. Но я стараюсь с этим бороться, срываясь только во время секса с теми, кто готов это принять. Бывает, что перебарщиваю, но удаётся обойтись без критических последствий. Пока удаётся…

Опять смотрю на Диану, которая не отводит от меня синих глаз, ожидая ответа, который я не могу ей дать. Не могу признаться в том, что я чудовище, пусть и стоило бы.

– Я в норме, Ди. Иди домой, а я вызову такси.

– Егор…

– Серьёзно, Дикарка, рядом со мной ты никогда не будешь в безопасности.

– Послушай, – поднимается на ноги, снова предлагая мне руку, – я верю, что ты ничего мне не сделаешь. Теперь, когда ты успокоился. К тому же у тебя спина разодрана. Давай хотя бы обработаю царапины и дам какую-нибудь футболку, чтобы ты переоделся.

Очередная не самая лучшая идея за последние пару дней, но я встаю следом за ней, сжимая дрожащие пальцы.

После приступа и спада адреналина даже ноги трясутся. Чтобы не грохнуться, сжимаю ладонями плечи Дианы. Она поднимает на меня голову и почти плачет. Её не меньше меня колотит.

Сгребаю её в охапку, чтобы успокоить. Прижимаю голову к своему плечу и глажу по волосам и шее.

– Прости, Ди. – выдыхаю в макушку. – Поэтому я сказал, что у нас ничего не может быть, несмотря на симпатию. Рядом со мной слишком опасно. Я опасен. Для тебя.

– А для других? – отрывает голову, глядя в глаза.

Видимо, она не шутила, когда сказала, что предпочитает видеть глаза собеседника при разговоре.

Меня пугает то, что я думаю, что хотел бы наплевать на все запреты, правила, собственные установки, чтобы хотя бы попробовать построить нормальные человеческие отношения. С ней. Но я не имею на это права. Ладно, сегодня мне удалось сдержаться. Но где уверенность, что я не сорвусь завтра или через неделю? Её нет. Мне стоило бы и дальше гнуть планку и вести себя как скотина, но вместо этого отвечаю:

– Я трахаю только тех, кто знает, на что идёт. Тех, кто пусть и подсознательно, но хотят жестокости. Это не про тебя. И дело даже не в том, что ты девственница, а потому что ты не такая.

– Ты меня не знаешь, Егор. – шуршит одними губами.

Опускаю ладонь сзади на её шею, вожу большим пальцем от горла до подбородка.

– Я чувствую это желание в людях. В тебе его нет.

Она мягко высвобождается из моих объятий и берёт за руку. Разрешаю ей это сделать, потому что её прикосновения изнутри согревают. Молча иду за ней к дому. Она открывает дверь и скидывает обувь. Делаю то же самое и иду следом.

– Егор, подожди в ванне. – головой указывает на дверь. – Я быстренько загоню байк и займусь твоей спиной. Если надо, можешь пока искупаться.

С этими словами выходит, оставляя меня одного.

Свалить бы мне по-хорошему, но я опять делаю то, чего не должен. Вхожу в ванну, стягиваю футболку, морщась от боли. Поворачиваюсь спиной к зеркалу, рассматривая длинные кровавые полосы на коже, испачканные кровью джинсы.

– Пиздос. – буркаю, стягивая штаны вместе с боксерами и вставая под душевую лейку.

Вода пусть и не горячая, но кожу на спине жжёт до боли. Сжимаю кулаки и зубы, глядя на розовые потёки, скользящие по ногам на светлый мраморный пол.

Что же я вытворяю? Почему стоило услышать голос Ди и вместо того, чтобы отказать ей во встрече и устроить секс втроём, выставил обеих девах и рванул к ней? Нахрена рассказал, какой вижу её? Зачем вообще намекнул на какие-то отношения? Для чего признался, что она мне нравится? Надо было просто продолжать быть мудаком. Вот только проблема в том, что несмотря на то, что больно я ей всё же сделал, я смог держать себя в руках и подавить ярость, чтобы не довести начатое до конца. Из-за неё.

Эта девчонка не перестаёт меня удивлять. Я столько дерьма натворил, а она вместо того, чтобы послать меня на хрен или сбежать, успокаивала меня. Жалела, как маленького ребёнка. Привела в дом, понимая, какие последствия это может иметь. И я понимал, но всё равно пошёл за ней, потому что, блядь, не хотел отпускать. Не хотел возвращаться в пустую квартиру. Не хотел ехать обратно в бар или к Кате – второй своей постоянной любовнице, чтобы спустить оставшееся напряжение.

Громкий стук в дверь вырывает меня из оцепенения. Поднимаю голову и нервным движением провожу пальцами по мокрым волосам.

– Егор, я принесла одежду. Жду под дверью.

Смываю кровь и обматываю бёдра полотенцем, чтобы не заставлять Диану долго ждать. Надо покончить с этим как можно быстрее и свалить.

Открываю дверь и сталкиваюсь лоб в лоб с Дикаркой. От удара она отлетает назад. Ловлю её за талию, автоматически прижимая к груди. Её сердце колотит с такой дурью, что вибрациями по моим рёбрам отдаёт. Её дыхание рваное, поверхностное, шумное. У самого за грудиной бунт разворачивается. Вдыхаю её запах, который всё ещё не могу распознать. Ползу ладонями вниз по спине.

– Ты реально под дверью караулила? – выталкиваю, пока не натворил глупостей.

– Не-а, – отбивает, тряхнув волосами. Щекочет мою кожу. – думала, что ты не слышал. Собиралась ещё раз постучать.

Пробегает пальцами по мышцам на грудине, а я еле сдерживаюсь, чтобы не застонать в голос от её неопытных, но смелых действий.

– Ди, – перехватываю её запястье, – я серьёзно говорил. Не стоит нам даже начинать.

– Я же нравлюсь тебе. Не только из-за секса. Я тоже могу кое-что замечать, Егор. – шелестит, зацепив глазами.

Нравится? Не просто нравится. Меня к ней тянет. Непреодолимо. Ненормально. Невозможно. Аномально.

– Блядь, Дикарка… – толкаю на выдохе, делая шаг назад. – Нельзя нам. – вхожу в ванну, но не спешу закрывать дверь. Стоило бы, знаю. – Диана, – скрипит зубами, но больше ничем себя не выдаёт, – после всего, что ты видела и что я сделал, неужели тебя это не пугает?

Прикрыв веки, поджимает губы, трёт пальцы друг об друга, глубоко вдыхает.

– Пугает. Мне в жизни не было так страшно, но… Егор, я не могу с этим бороться. Меня к тебе как магнитом тянет. Я стараюсь сопротивляться, но не выходит. Что мне с этим делать? – бомбит хрипло и только после этого признания открывает глаза, глядя прямо в мои. – Что? – последнее уже с очевидным отчаянием.

Хотел бы я и сам знать ответ на этот вопрос. Я понятия не имею, как выкручиваться из этой ситуации. Погано уже то, что приходится сдерживать себя. Но вот как не подпускать к себе Ди, когда хочется снова поцеловать, обнять, ощутить её вкус и запах? Без понятия.

– Сейчас я оденусь и уйду. Больше мы никогда не встретимся. Никаких звонков, смс, разговоров.

Она прихватывает зубами нижнюю губу до побеления и кивает.

– Хорошо. Только я сначала обработаю царапины, и мы разойдёмся в разные стороны.

Не отвечая, закрываю дверь и натягиваю шмот. Загребаю кислород до предельной отметки. Позволяю девушке смыть опять выступившую кровь, промыть перекисью и залепить пластырями самые глубокие раны. Делает она всё это в гробовой тишине, нарушаемой только нашим нестабильным дыханием и моим шипением.

– Извини. Я стараюсь осторожнее, но у тебя вся спина разодрана.

– Нормально. Это мелочи.

По сравнению с её руками на моей коже и дыханием на затылке. Вот это уже серьёзно. Крепко по шарам бьёт. Скрежеща зубами, выдерживаю всю процедуру лечения. Как только Дикая оповещает об окончании, подскакиваю на ноги и натягиваю футболку, которую она притащила. Не оглядываясь, иду на выход. Уже у двери она меня окликает. Сворачиваю пальцы в кулаки. Выдаю оборот на сто восемьдесят градусов.

– Что ещё? Мы договорились.

– Твои вещи. – суёт мне в руки пакет.

Блядь, и думать о них забыл.

– Спасибо. – буркаю, намереваясь как можно скорее уйти, потому что искушение слишком велико.

Она сняла мотоциклетную форму и теперь на ней короткие шорты и обтягивающий топ.

– Егор.

– Что опять?

– Нам придётся ещё раз встретиться, чтобы ты отдал мне одолженные вещи. Это Андрея. Не думаю, что сможешь вернуть их через НикМака.

Блядь, и об этом я тоже не подумал. Стоит кивнуть и свалить, но в голову снова лезет мысль, которой быть не должно.

– Твои знают, что ты в городе?

– Когда узнают, то я труп. – растягивает персиковые губы в невесёлой усмешке. – Думала, что успею вернуться, пока все спят, но Тима спалил и уже заложил меня Андрюхе. Так что можешь не волноваться, больше ты меня точно не увидишь.

Не моё это дело, конечно, но опять меня не в ту степь несёт. Не хочу, чтобы ей влетело.

– Андрюха сможет тебя прикрыть перед остальными?

– Если захочет, то сможет, но что я ему скажу? Не могу признаться, для чего уехала ночью. Он не поймёт.

Я с ним мало общался, но тот разговор за сигаретой многое мне прояснил. Он заметил, что нас с Дианой тянет друг другу, пусть и не сказал прямо.

– Нехило вляпались мы с тобой, да, Дикарка? – поднимаю вверх один уголок губ.