Читать книгу: «Турисаз. Путь Воина», страница 3

Преподаватель также выглядел не совсем привычно. Высокие кожаные сапоги, в которые заправлялись домотканные штаны, хлопковая рубаха с подкатанными рукавами, поверх – кожаный фартук и ременной главотяжец, перехвативший пшеничные кудри. Мэтр Домар напоминал, скорее, былинного кузнеца и не было никакого намёка, как будет происходить обучение.

– Приветствую, добрые молодцы! – поздоровался он, подходя ближе. – Руны абсолютно практичный инструмент, поэтому будет минимум теории, всё остальное – ваш личный опыт.

Наследие Тора делится на шесть аттов по девять знаков в каждом. Каждый атт символизирует один из миров Созвездия Севера: Лунд, Ньорд, Бьёрн, Гард, Торн. Центральный и заключительный содержит в себе ключи к пониманию миров-вершин и представляет собой Норстен. Название города, кстати, так и переводится: "ключ-камень северных земель".

Лунд – первая последовательность рунических знаков крепко связанная со стихией земли. Энергии этого атта очень плотные, приземлённые, даже тяжелые. Проживать его непросто, на поверхность всплывают все примитивные желания и устремления. Но без него никуда, именно эта стихия помогает обрести точки опоры и создать фундамент собственной личности. От того, насколько качественно вы проживёте этот атт, зависит будет ли фундамент ваших миров таким же крепким, как северные скалы.

Символы наносятся раскалённой добела металлической печатью – это дань воинской традиции и проверка на прочность. Как только рунический ожог на вашем теле заживёт и исчезнет, значит, теперь это – часть вашего организма. При необходимости вы можете призвать руну и воспользоваться её древней силой.

Если вживление произошло успешно, приходите ко мне, сдаёте зачёт и получаете следующий символ. Если же руна так и не прижилась в течение семестра, вас ждёт исключение. Воин – не владеющий Рунами Тора не имеет права держать меч и ему нечего делать в Вальхалле.

У вас есть право на одну единственную консультацию, в ходе которой я готов подсказать вам, как слиться с непокорной энергией древнего знака. Дальше – всё зависит только от вашей личной силы и вашей настойчивости.

Это была минутка теории, переходим к практике. Кто первый готов выжечь начальный символ?

Турисаз, мысленно зажмурившись от холодка неизвестности, шагнул вперёд.

– Похвально, адепт. Какой судьбой одарила вас Фригг?

– Твоя стихия – огонь, твоя стезя – воин, твоё имя – Турисаз. – процитировал мужчина. И на секунду показалось, что в  глазах мэтра Домара мелькнула толика недюжинного уважения. Знать бы, к чему это…

– Хорошо, подойдите ближе. – сказал преподаватель, переворачивая над огнём небольшой металлический стержень на конце которого блестела красными искрами руническая печать.

– Куда наносится этот знак? – уточнил Берсерк.

– В основном, руны наносятся на правое или левое запястье, но могут быть исключения.

И прежде, чем Турисаз успел испугаться, острая боль обожгла его руку, буквально пригвоздив его к земле. Дыхание перехватило, на глазах выступили слёзы, колючее пламя словно потекло выше к предплечью и разлилось в солнечном сплетении. Сжав зубы, мужчина сделал шаг назад под внимательным взглядом мэтра Домара.

Следующим был Ивар и немного грела мысль, что он оказался единственным, кто обошёлся без слёз. То ли болевой порог был выше, то ли выдержка существеннее, чем у остальных. Но он и не подумал этим хвалиться, убрал руку за спину и спокойно вернулся в строй.

Обратно возвращались молча.

Каждый проживал инициацию по-своему: кто-то хмурил брови, кто-то с улыбкой смотрел в небо, были те, кто насвистывал мелодию, а были – бредущие, опустив вниз голову.

Одни зло пинали комки снега, другие тайком дули на обожжённую руку, были и те, кто всё ещё украдкой смахивал слёзы.

Турисазу невольно пришло на ум сравнение, что, наверное, и житейские сложности они встречают так же.

Сам мужчина шёл вперёд, намеренно расправив плечи и стараясь не опускать голову, лишь когда боль острым кинжалом впивалась в запястье, стискивал зубы и обещал себе, что это не навсегда.

Глава 3

За окном догорала ночь, когда Турисаз открыл глаза.

Вчерашний день под завязку был нашпигован впечатлениями, поэтому как только схлынула первая волна усталости, организм скомандовал побудку.

Мужчина потянулся до хруста в суставах, выбрался из кровати и выглянул в окно.

На рябине, росшей под окном, задумчиво раскачивался угольно-чёрный ворон. Одним глазом он косил на неспящего адепта, вторым куда-то вглубь замкового двора. Затем скрипуче каркнул и, сделав круг над полосой препятствий, исчез за зубцами башенок, венчавших здания чертогов.

Сосед по комнате, перевернувшись на другой бок, с головой замотался в одеяло и сладко засопел. Его бесценный череп немо таращил глаза и переливался всеми  цветами радуги, как-будто трещал по швам от обилия писем. Скорее всего, так и было.

Весь вечер Эд обменивался посланиями со своей некроманткой и, даже засыпая, берсерк видел, как тот запихивает в пасть черепа очередную записочку. По просьбе Турисаза, влюблённые перешли на молчаливые разговоры.

Бесшумно одевшись, мужчина преодолел пару лестничных пролётов и вышел во двор.

Чернильная синева слегка посветлела, но продолжала цепляться за макушки заснеженных вековых сосен. На улице существенно похолодало и уши пощипывал мороз.

Призвав стихию, мужчина побежал по, усыпанной снегом, знакомой дорожке. За пару дней, вместивших в себя, по ощущениям, пару жизней эта полоса препятствий и притоптанные тропинки стали родными и близкими и были его персональными точками опоры. Что бы ни происходило на парах, как бы ни заканчивался день, с утра берсерк выходил на пробежку и это давало иллюзию контроля, помогало не рехнуться в череде незнакомых и непонятных навыков и знаний.

А если у него был хоть один узелок среди сумасшедших будней, значит, со временем он навяжет ещё и будет крепко стоять на ногах. Если он сумел это в той, прошлой жизни, значит, сумеет и здесь.

Зимний воздух бодрил, пробираясь в каждую клеточку.

Организм всё больше насыщался кислородом, а мышцы наливались силой. Тело подобралось, движения стали пружинистыми и взвешенными. Скрипел снег под ботинками, эхом раскатываясь по двору. Голова была лёгкой, а мысли в ней – чистые и ясные. И это было маленькое ощущение счастья: от победы над собой, от вдохновляющего одиночества, от предвкушения будущих вершин.

Через несколько кругов его догнал Веймар и протянул ладонь:

– Привет ранним пташкам!

– Я – не пташка, я – жареный гусь со вчерашнего дня. – рассмеялся берсерк и пожал его руку. А затем показал запястье с руническим символом. На удивление  знак за ночь не только зажил, но и почти зарубцевалось место ожога.

– Нифига, у тебя скорость регенерации! – обалдел ярл. – Я вот свою неделю ношу, но она, к сожалению, пока, как новенькая.

– Сам удивлён. – хмыкнул мужчина.

– Мы, кстати, с тобой на кухне дежурим, видел расписание? – продолжил Веймар.

– Честно говоря, ещё не успел. Что за дежурства?

– Грязную работу обычно делают те, кто проштрафился: чистят, моют, разделывают, нарезают. Наша задача поддерживать пламя под кастрюлями, помешивать, следить за готовностью. Рецепты несложные, потом в бесконечных походах и вылазках можно будет повторить. Наши хоть и возмущаются, что не аристократическое это дело, за горшками следить, однако мэтр Торбранд другого мнения.

"Воин обязан уметь всё, военачальник – и подавно, никогда не знаешь, как распорядится жизнь. К тому же, лучший руководитель тот, кто знает всю работу с низов."

– И он прав. – согласно кивнул берсерк.

На кухню, правда, Турисаз входил с некоторой опаской, неизвестность – она такая. Но, оказалось, ничего сложного. Ему досталось варить перловую кашу. Двадцатилитровая кастрюля приткнулась на крайнем горячем камне, нагрев которого осуществлялся магически.

Вокруг очага толпились ещё с полдесятка ребят, каждый был занят своим делом. На соседних конфорках кипели густая пшённая похлёбка с салом, жарилось мясо, варились овощи, гречневая крупа, уха, мясной бульон и компот из клюквы.

Мужчина осмотрелся.

Серые стены и пол были забраны плоской галькой, как на ней никто не скользил – оставалось загадкой. Импровизированная плита находилась в центре помещения, справа от неё были окна, под которыми стояли ровным рядком мешки с овощами и крупами, солью и сушёными ягодами, сухариками и сушёной рыбой.

Слева были морозильная и холодильная клети, откуда с каждым хлопком дверей вылетали клубы пара. Между дверями стояли три разделочных стола. Прямо – было несколько напольных каменных чаш, где мылись овощи, котлы и можно было набрать воды. По краям от них снова столы, занятые теми, кто резал, чистил, разделывал. Штрафниками, как сказал, Веймар.

Тому, кстати, досталось варить компот и он самозабвенно насвистывал какую-то мелодию, закидывая в кастрюлю палочки корицы и помешивая половником, размером с голову.

Берсерк не медля ни минуты, принялся за дело.

Добавил в свой котёл полтора ведра воды, ловко всыпал крупу, посолил и, немного приноровившись, сделал средний огонь.

– Недурно. – похвалил его дирижёр кухонного безумия, с важным видом подкрутив усы. – Есть опыт?

– Да, было дело. – не стал вдаваться в подробности Турисаз. – Что-нибудь ещё нужно будет добавить?

– Масло, как только каша сварится.

– Мэтр Васанти, а в крупу волокна отварного мяса вы не добавляете?

– Как-то нет… А что, так можно было?

– Ну, это удобно: мясо сразу с гарниром.

Главный повар поскрёб затылок, подумал, а потом выловил из соседнего котла увесистый кусок говядины.

– Действуй.

Турисаз взял тесак, попробовал остроту пальцами и принялся за дело. Поделил кусок пополам, потом ещё пополам, нарезал брусочками со спичечный коробок, а затем их все растрепал на волокна. Получилось подобие тушёнки. Загрузил всё это в варившуюся крупу, добавил несколько черпаков жирного бульона и оставил доходить на медленном огне.

Через час мэтр Васанти явился с проверкой. Сунул нос в кастрюлю, шумно втянул воздух ноздрями. Следом сунул ложку, зачерпнул немного и подул. А ополовинив её, принялся обстоятельно жевать.

– Гениально! – через пару минут резюмировал кухонный дирижёр, облизнув ложку. – Любую крупу так можно варить?

Турисаз кивнул, радуясь, что смог быть полезным. Затем загрузил своё детище в большой каменный мармит на раздаче и принялся наблюдать. На новое блюдо посматривали с любопытством, только вот брать не решались. Подходили, принюхивались, но набирали мясо и гарнир отдельно.

Тогда мужчина вышел в зал и первый набрал себе диковинной каши. Затем добавил миску нашинкованных овощей, заправленных маслом и компот. И заняв место за столиком в первом ряду принялся с аппетитом есть, демонстративно причмокивая и облизывая ложку.

Народ сначала с недоверием, а потом всё шустрее потянулся с новому блюду. Накладывали по паре ложек, по пол тарелки, задумчиво пробовали, обсуждали, но, в конечном итоге, смели всё подчистую.

Мэтр Васанти показал ему большой палец со стороны кухни.

Окрылённый успехами, Турисаз помчался на следующую пару, судя по табличке – Паутина Вирда. Название ему не говорило вообще ни о чём.

К глубочайшему удивлению берсерка, в аудитории его встречала самая старшая из Норнн. То же коричневое шерстяное платье, подолом метущее пол, тот же чёрный дорожный плащ, перекинутый через спинку стула. Молочно-белые волосы, собранные в высокую причёску, лицо, покрытое рябью морщинок, губы – тонкая нитка, взгляд серых глаз, в котором застыла вечность.

– Меня зовут мэтресс Скульд и я буду преподавать вам Паутину Вирда.

Вирд – это судьба. Это те события и те люди, которые так или иначе встретятся на вашем пути. Когда говорят, что судьбу не выбирают – имеют ввиду именно эти пятнадцать процентов, в которые входят род, родители, родина, несколько родных душ, которые будут рядом с вами и несколько вершин, которые вам предстоит взять в обязательном порядке. Всё остальное можно и нужно корректировать, но чтобы это сделать, нам нужна полная картина опытов вашей души.

Отсюда следует, что придётся изучить паутину прошлых жизней, чтобы точно знать: какими знаниями и навыками уже обладает ваша душа, что ей даётся легко, а что сложно, какие родственные души переходят с вами из воплощения в воплощение и как они выглядят сейчас.

Всё это нам необходимо с одной целью: присвоить предыдущие опыты и обрести цельность. Ведь если мы когда-то умели рисовать, то с лёгкостью научимся снова, причём легко, без особых усилий, словно освежая в памяти чуть подзабытые действия. И, наоборот, если мы будем знать о прежних ошибках, мы сознательно подойдём к похожим ситуациям и будем во всеоружии.

Это называется осознанность и это важнейшая черта магического сознания. Человеком, который таким образом подходит к своей жизни, управлять невозможно, а значит, он становится творцом своей реальности и фигурой, на которую боги могут положиться.

– То есть, мы могли бы здесь не оказаться? – спросил рыжий парнишка с нашивкой Ярлов.

– Могли, – согласилась мэтресс Скульд. – но оказались. И это результат ваших выборов, благодаря которым вы оказались здесь.

Зная карту воплощений вашей души, вы сможете не только предвидеть, что вас ждёт за тем или иным поворотом, но и сами выбирать оптимальные тропы на череде жизненных развилок. Вы будете знать наперёд, где лучше свернуть, а где обойти, кого взять в попутчики, а кого высадить на очередном повороте. Вы будете видеть многомерность будущего и выбирать для себя лучший вариант.

Преподаватель подошла к окну, задумчиво глядя поверх заснеженных сосен, а потом продолжила с какой-то затаённой грустью.

– А ещё, вы сможете увидеть, как далеко вам позволено зайти, если на вас больше не влияют опыты прошлых воплощений. Ведь зачастую именно получив один раз по рукам, мы боимся протянуть их снова.

– А как же, не протягивай руки, а то протянешь ноги? – послышался смешок с дальних рядов. И Турисаз узнал голос знакомого выскочки из чертога Ярлов.

– Адепт Торстен, я полагаю. – чуть склонила голову мэтресс Скульд. – Вы сейчас сделали мощное пророчество касательно вашей Паутины Вирда. Единственное, рекомендую держать его в голове ежедневно, чтобы не ошибиться с поворотом, который может стать роковым.

Татуированный открыл рот, собираясь как-то ответить, но в последний момент мудро его захлопнул.

– А вы видите вирд каждого из нас? – спросил Ивар, подперев ладонью рыжие кудри.

– Каждого. – кивнула женщина. К финишу придут всего двадцать три человека.

В аудитории повисла оглушительная тишина, даже по самым скромным подсчётам народу здесь было под сотню.

– Но не забывайте, что вы пришли ко мне, чтобы научиться читать свою паутину. А значит, однажды сможете менять свою судьбу и много-много раз прыгните выше своей головы.

Я хочу вам дать небольшое практическое задание, чтобы вы понимали, как влияет на вас Паутина Вирда.

За стенами Вальхаллы в глубине леса есть небольшой колодец с покатой крышей. Вода в нём непростая, там живёт Зеркалица. Она ведает человеческие души и показывает их в своём отражении. Ваша задача простая – принести дары, увидеть послание и подумать, как это может быть связано с теми опытами, которые вы проживаете сейчас. Реферат жду почтовой шкатулкой, личной либо Вальхаллы, которая находится в фойе административного чертога.

Удачи! И не забывайте, что самые большие наши поражения – это самые большие победы, просто иногда мы не сразу это понимаем.

Было в словах преподавательницы что-то такое, что зацепило да так и не отпустило, ни до конца этой пары, ни на следующих. Зудело в глубине души смутным предчувствием, медленно поднимающим голову и пристально косилось глазами чёрного ворона, который раскачивался на сосновой ветке.

По сравнению с предыдущим разом Боевая магия прошла тихо-мирно. И больше напоминала секцию по рукопашному бою, где адепты, разбившись на пары, отрабатывали связку нападение-оборона.

Турисазу достался Ивар и, как выяснилось, напарником он был не только ловким, но и хитрым. Берсерк ювелирно разгадывал все его выпады и атаки, молниеносно уходил от захватов и, отвлекая внимание, переходил в наступление.

Оказавшись в очередной раз на лопатках, Турисаз скрипнул зубами от досады.

– Ты прёшь напрямую, а потому проигрываешь. – улыбнулся рыжий. – Этот подход хорош для открытого поля, когда идёт волна атаки. Если сражаешься один на один, надо уметь почувствовать соперника. Ты же работаешь в моём поле, призови тотем и попробуй перейти на звериное чутьё.

– А как это сделать? – спросил волк, скрывая растерянность за усмешкой.

– Закрой глаза, представь зверя и помани за собой. Его присутствие ни с чем не перепутаешь, уверяю. И как только он встанет за спиной, нападай.

Турисаз, блуждая в собственных ощущениях, с какой-то там попытки всё же дозвался Ральфа.

Перепутать, действительно, было сложно. Как только они объединились, мышцы, казалось, налились невероятной силой и мощью, расправились плечи и вытянулся позвоночник, добавляя роста. Движения стали осторожными, крадущимися, обострились интуиция и обоняние. В ноздри ударил запах пота, сырого песка и крови. Голову сначало повело с непривычки, но потом накрыла необычайная ясность и зверь стал рваться наружу, подгоняемый адреналином, гуляющим по венам.

Схватка с Иваром теперь больше напоминала захватывающий боевой танец.

Соперники приближались и расходились, лёгкими ударами прощупывая друг друга. Захваты перетекали в подножки, но у самого пола поверженный ловко уходил вверх и всё повторялось. Крепкие разгоряченные тела то схлёстывались лицом к лицу, то отразив атаку, перекатами уходили в стороны. Обманчивая простота взаимодействия требовала кропотливой внутренней работы и огромной концентрации. Вскоре пот лился градом, мышцы зазвенели от напряжения и голову заволокло туманом.

Спустя пятнадцать минут, тяжело дыша, соперники замерли посреди зала и услышали апплодисменты.

– Браво! Первый зачёт. – подмигнул мэтр Сторн лису с волком.

Это была крошечная, но победа. Говорившая, что не всё так безнадёжно, что упорство и труд решают, если не всё, то многое и Турисаз немного воспрял духом. Очень тяжело идти вперёд, всё время только спотыкаясь и ошибаясь, очень тяжело только проигрывать. Путаться в незнакомой информации, ползти наугад и чувствовать себя пассажиром корабля, плывущего в неизвестном направлении.

Маленькие ежедневные свершения нужны каждому человеку, чтобы не растерять веру в себя, в собственные силы, в свою нужность и ценность для этого мира. И как бы ни хотелось однажды проснуться уже умным и опытным, но даже в магическом мире это было невозможно. Приходилось падать, ошибаться, набивать шишки, а потом, отряхнувшись, идти вперёд. Ведь нет ничего более важного, чем опыт, который ты получил ценою собственных ошибок.

Дальше по расписанию была Стихийная Магия, которую, судя по карманной табличке, вела жена ректора и идти надо было в административный чертог.

Алисандра оказалась высокой стройной женщиной, с синими глазами и пшеничными волосами, струящимися почти до колена. Голубое шёлковое платье в пол с длинными рукавами и золотым орнаментом, серьги и кулон в тон отделке подчёркивали её безупречный вкус. А высокий лоб, точёный нос, пухлые губы придавали образу аристократичность и утончённость. От неё исходила невероятная гармония и умиротворение, словно все четыре стихии действительно находились в ней в абсолютном балансе.

Занятие проходило в кабинете женщины, больше напоминающем личную библиотеку. Прямоугольное помещение с огромным витражным окном, набранным из цветных стёклышек, с длинных сторон представляло собой стелажи под потолок, доверху забитые книгами. Возле окна стоял круглый журнальный столик из матового тёмного дерева и два красных кожанных кресла, забранных каретной стяжкой. Тёмный дубовый паркет и три магических светляка, замерших над подоконником на разной высоте, дополняли картину.

– Добрый день, меня зовут Алисандра Торбранд. – как давнему другу, тепло улыбнулась стихийница. – Мы не на парах, поэтому давай на "ты" и по имени. Представься, пожалуйста.

– Меня зовут Турисаз, чертог Берсерков.

– Очень приятно. Я немного расскажу о смысле наших занятий, а потом мы перейдём, непосредственно, к твоей ситуации. – и дождавшись кивка, женщина продолжила. – Магия Стихий представлена четырьмя компонентами: воздух, вода, земля и огонь. Именно в таком порядке они просыпаются в природе. Судя по тому, что у тебя ведущая стихия – огонь, ты обладаешь огромной личной силой, энергией и жаждой жизни, но без предыдущих трёх всё равно никак не обойтись. Это как попасть сразу на выпускной курс, пропустив программу предыдущих двух.

– Примерно так я себя сейчас и чувствую! – рассмеялся мужчина.

– Правильно, наша задача за отведённое время исправить ситуацию. Я помогу тебе подружиться с остальными компонентами, от тебя требуется только одного: беспрекословно выполнять мои инструкции.

– Да будет так. – склонил голову берсерк.

– На последнем курсе в Вальхалле, у всех чертогов без исключения, преподают Арихтектуру Миров. Там подробно объясняются роли всех стихий, даются формулы и заклятья. Сегодня я расскажу только основы, чтобы ты понимал, как это работает, а главное, зачем тебе нужно.

Присаживайся. – Алисандра указала жестом на кресло, а сама опустилась в соседнее. – Итак, если мы говорим о создании миров, воздух отвечает за идею, за то неуловимое предчувствие, которое заставляет нас перерывать тонны информации, в поисках нужных образов. Затем в действие вступает вода – это синоним слова творчество. Она отвечает за процесс обработки найденного и попытки собрать из этого всего, какое-то личное, неповторимое, следуя своей интуиции. Словно мы отыскали краски нужных нам оттенков, а теперь пытаемся выразить на бумаге то, что живёт внутри нас. Как только творчески обработанная идея материализуется, значит, вступила в свои права энергия земли. И последний штрих – огонь, то что оживляет любое гениальное творение. Это та стихия, которая отличает твой мир из тысячи других, делает его видимым и делает живым. Заставляет людей тянуться к тебе. Только тот, в ком горит огонь, может светить другим, может вести их за собой, может обогреть и исцелить.

Потом, немного подумав, Алисандра уточнила:

– Как ты ощущаешь свою стихию?

– Как тепло в руках, как ярость, как пожар в солнечном сплетении.

– А воздух?

– Ветер в лицо, полупустые помещения, глоток свежего воздуха после толщи воды.

– Попробуй нащупать и призвать эти потоки.

Берсерк, тяжело вздохнув, заглянул внутрь себя. Там закипало глухое раздражение, приправленное лёгким чувством голода. И ни намёка на нужную стихию, запросто опять ничего не случилось.

– Как это сделать? – задал мужчина наводящий вопрос.

– Найди моменты, которые помогут освежить воспоминания и шагни в них с головой. Магия стихий, самая простая и самая доступная, потому что все её элементы окружают нас на пути от рождения до смерти. Надо просто немного наблюдательности и всё получится.

Он порылся в памяти, вспомнил лёгкость и свободу во время утренней пробежки. Ощущение внутреннего подъёма, вдохновения, теснящего грудь и морозный ветер в лицо. На плечах зашевелилась полупрозрачная ещё, но всё-таки мантия, синего цвета.

Турисаз ещё глубже нырнул в своё зимнее утро. Тело потянулось встать с кресла, по позвоночнику пробежал холодок, стекая на пол. Затем обнял мужчину и вокруг него, словно кокон начали закручиваться потоки воздуха, всё больше и больше добавляя яркости мантии. Заметались магические светляки, взметнулись вверх волосы Алисандры, подхваченные порывом ветра, закружились по комнате листы бумаги, сорвавшиеся с подоконника, упали несколько тонких книг с полок, с грохотом захлопнулась дверь. Пламя, до этого ровно горевшее в глазах берсерка, вдруг вспыхнуло столбом за его спиной и с яростным потрескиванием начало набирать силу.

Мэтресс Торбранд жестом погасила стихии и адепт, как болванчик брякнулся на пол. Женщина протянула ему руку и помогла подняться.

– Будь осторожен. И огонь, и воздух – это мужские энергии. Их девиз – быстрее, сильнее, выше. Их смысл существования – экспансия, движение, развитие. Без доступа кислорода искры потухнут, но могут и разгореться, если ветер будет достаточно сильным. – на секунду задумавшись, Алисандра продолжила. – Твоя мантия будет с тобой до тех пор, пока ты не научишься виртуозно справляться с воздухом. Как только это случится, она сама растает и ты призовёшь следующую стихию.

Мужчина кивнул и потрогал затылок, на котором явно наливалась шишка.

Заглянув после ужина в библиотеку, Турисаз увидел стол "цветочной феи" пустым. Под потолком заполошно метались магические светляки, коллекция фиалок, оказавшихся поющими, дружно выводила какую-то минорную мелодию, сквозь приоткрытое окно струился морозный воздух.

Мужчина побродил между стеллажами, рассматривая корешки книг, заглянул зачем-то под стол, послушал цветы, а потом не выдержал и позвал:

– Сурья! – тишина была ему ответом. – Сурья, ты где?

Вдруг из глубины зала послышался тихий шорох и берсерк двинулся туда, ориентируясь на слух. В дальней стене обнаружилась глухая металлическая дверь без ручки, с замочной скважиной. Именно туда он и заглянул: по помещению, забитому доверху книгами и напрминающему архив, ходила женщина. Руки были сложены на груди, движения рваные, на каждом повороте волосы, блестящие, как вороново крыло, взлетали и опускались, обхватывая точёную фигурку в алом платье. Такого же цвета была помада на губах.

– Сурья? – не особо веря, спросил мужчина.

– Турисаз! – библиотекарь, бросаясь к двери. – Вытащи меня отсюда!

– Есть ключ где-то?

– Нет, я его потеряла… – покаялась женщина.

– Сейчас придумаю что-нибудь. – берсерк огляделся, в поисках подсказки.

Правда, в библиотеке с этим было негусто: столы, стулья, стелажи с книгами да завывающие фиалки. Под потолком раздражающе метались магические светляки, словно испытывая его терпение. И тут в голове вспыхнула занимательная идея.

Мужчина призвал стихию, ладони зачесались и по ним побежал огонёк. Затем, норовя сорваться с пальцев, потёк в сторону замочной скважины. Заполнил собой всё пространство и через секунду на пол закапал жидкий металл, некогда запиравший дверь. Турисаз дёрнул её на себя прежде, чем лужа успела намертво схватиться. Сурья, звонко цокая каблучками, бросилась ему на шею:

– Я думала, что умру здесь молодой и красивой.

– Слушай, а почему ты всё время по-разному выглядишь? – спросил мужчина, аккуратно спуская её на пол.

– Ты меня так видишь. – пожала плечами библиотекарь.

– А с чем может быть связано?

– Ну, внутренее всегда определяет внешнее.

– Любишь ты говорить загадками! – засмеялся берсерк.

– Потому что ты любишь их разгадывать, только и всего. С чем пожаловал сегодня?

– Расскажи ещё какое-нибудь полезное заклятье.

– Хорошо, давай разберём осушающее.

– Как оно должно работать?

– Подумай сам, по аналогии с предыдущим, которым ты мыл ботинки.

Турисаз замер, покусывая губу, и попытался честно уловить связь, но она рассыпалась алыми бусинами, едва появившись. Тело словно налилось свинцом и голова соображала с трудом. Продираясь сквозь дебри крайне порочных мыслей, сказал, как есть:

– Не могу.

– Или не хочу? – уточнила Сурья, облизнув губы. – В тебе говорит земляная руна, которую тебе вживили, поэтому ты видишь меня такой яркой и притягательной. А ещё, я знаю, о чём ты думаешь. – кокетливо добавила она.

Мужчина покраснел чуть ли не впервые в жизни.

– Думаю. – признался честно.

– Осуши это чувство.

– Оно сжигает меня изнутри, как его можно осушить?

– Тогда развей, ты же призвал сегодня воздух.

Берсерк нащупал горящий внутри костёр и призвал ветер. Тот, как молодой безбашенный повеса, пронёсся по всей его сути и пламя взметнулось вверх. Обжигая губы, опаляя пах и закручиваясь вдоль позвоночника неистовым желанием. Виски сдавило и потемнело в глазах.

– У тебя огонь в зрачках пляшет. – невинно выдала Сурья, пятясь назад. – Ты призвал не просто воздух, а тот, которому задали направление. Коснись не ветра, а первородную стихию, она может быть и плотной, и тяжёлой, в зависимости от намерения.

Турисаз, отходя от женщины последним усилием воли, попытался выполнить её инструкции, но это оказалось не так-то просто. Молодой повеса оказался неуловим в своей беспечности и он алчно требовал жертву, положенную ему по праву. Глаза застилал туман, голова оказалась набита ватой, причём, как попало. Алые губы манили за собой, от Сурьи пахло настоявшимися луговыми травами и сладким мёдом. В серых глазах с рыжими искрами не было ни капли страха, только лукавое любопытство.

– Уйди от греха подальше. – прохрипел мужчина, теряя контроль и опираясь рукой на первый попавшийся стол.

– Призови земляную руну, она погасит всё. – прошептала девушка, прячась от него за книжным стелажом.

Берсерк вспомнил начертание символа и он ярко проступил на запястье, пригвождая его к полу. Ветер стих, угли костра подёрнулись пеплом, голова прояснилась и там зазвенела манящая тишина.

– Это тоже бытовое заклятье? – хрипло спросил мужчина, переводя дыхание.

– Ну, да, ты же в Вальхалле три года безвылазно, сам понимаешь. – развела руками Сурья.

– Ты не в обиде на меня? – уточнил Турисаз.

– Нет, приятно чувствовать себя всё ещё желанной, даже если тебе пару тысяч лет. – кокетливо улыбнулась девушка.

– Сколько? – поперхнулся на вдохе мужчина.

– Ой, ладно, ты этого не слышал.

– Но как это возможно?

– Возможно всё, для невозможного требуется просто больше времени. – а затем добавила, словно погрустнев в секунду. – Счастливый ты, столько всего не знаешь и не ведаешь, всё для тебя свежо и в новинку. Береги в себе это ощущение, оно открывает многие двери и многие сердца. Тот, кто не растерял с годами природное любопытство, всегда будет до краёв наполнен жаждой жизни.  И колечко-то всё-таки принеси, обещал.

– Конечно. Благодарю тебя! – берсерк аккуратно прикрыл за собой дверь библиотеки и вышел в анфиладу темнеющих в зимнем сумраке комнат.

Удивительным образом после встреч с Сурьей его накрывало какое-то благостное равновесие.

Если утренняя пробежка давала ощущение контроля над своей жизнью, то встречи с этой девушкой давали веру, что однажды он сможет стать своим в этом странном мире. Она вроде и не делала, и не говорила ничего особенного, просто была рядом. Да видно не просто.

Она принимала его ошибки и неудачи так же спокойно, как не замечают в январе идущего за окном снега. Даже когда мужчине было стыдно за своё поведение, как сегодня, она стояла, не дрогнув, полная чувства собственного достоинства и привычной доброжелательности. Он знал, что не одобряла, но и не осуждала, и уж тем более, не воевала с ним.