Темный бог вечности. Червивое яблоко 2

2

– Сахно, на выход!

– Меня зовут Снайпер, слышишь ты, биопья харя!

Снайпер хорохорился изо всех сил. Его переполняла даже не злоба, а какая-то детская обида – встреча была ой-как далека от той, что рисовал им по дороге господин коммодор. Самого коммодора тут же куда-то уволокли совсем неласковые дяди в черном, а они с Комаром черт знает, сколько времени – счет ему был потерян напрочь – торчали в крохотном руме, больше всего похожем на санаторную камеру.

Выучка у здешних вертухаев была отменная. На биопьем рыле не дрогнул ни один мускул. Даже в глазах ничего не промелькнуло такого, человеческого. Машина, автомат, киборг поганый.

– Встать и пройти на выход, – повторил биоп. – С вещами.

– С какими вещами, урод? Откуда у меня вещи, когда вы даже зубочистку отобрали?

– Какие есть, с такими и выходи. В коридорах смотреть под ноги, глаз не поднимать, по сторонам не зыркать, и рта не раскрывать. Буду пресекать.

Снайпер оттолкнулся спиной от пола, прямо из положения лежа на спине вскочил на ноги – коронный трюк! – и выпрямился во весь свой немалый рост. "Ох, будь мы где-нибудь в более подходящем месте, я бы тебе пресек!" – подумал он. Хотя… если уж подходить критично, то подготовка у вертухая, надо полагать, была та еще. Вряд ли здесь держали простых гоблинов. Не та лавочка. Снайпер покосился на Комара. Тот по-прежнему находился в полной прострации, сидел, привалившись к стене, уткнув голову в колени и ни на что не реагируя. Да… вот уж влипли, так влипли.

Потом Снайпер часто вспоминал последние минуты, проведенные вдвоем с Комаром. Если бы знать, что видишь приятеля в последний раз! Хоть слово ободряющее ему сказал бы. Совсем парень раскис и сломался, когда выяснилось, что тянули они пустышку и лопухнулись, как последние фраера. Вот Корн, вот сука, правы были пацаны, что верить ему нельзя было ни на грош.

Коридор оказался – что характерно – стальной, по бокам простые стальные двери, а вот под ногами расстилалась самая настоящая ковровая дорожка, которую Снайпер и видел-то до сих пор только в телетаксерных сериалах про богатеев. Биоп двигался легко и даже изящно, будто девочка из подтанцовки каких-нибудь рекламслабухов, хоть ростом Снайперу почти не уступал, а фигурой был, пожалуй что, и помассивнее. Ведет, сволочь… куда ведет? Уверенный такой. И понимал он о нем, Снайпере, прямо как о какой-нибудь сявке. Может, раздавить и ведет? Куда подальше. Чтобы ковер ненароком не запачкать. А вот хрен я тебя буду слушаться, сволочь!

Снайпер строптиво вскинулся, огляделся теперь уже откровенно, и с вызовом повернулся к конвоиру.

– Не выеживайся, – сказал тот негромко, не разжимая губ и глядя в сторону. – Снайпер, говоришь? Вот и покажи сейчас, какой ты есть снайпер… если жить хочешь. Опусти рыло, дурак. И представиться не забудь по всей форме.

У очередного ничем не выделяющегося портала он вдруг весь подобрался и подтолкнул Снайпера кулаком в шею, но не злобно, а как-то так… соберись, мол… мембрана раскрылась, и Снайпер очутился в просторном руме непонятного назначения. Слева у стены за массивным столом с кучей непонятных пультов сидел очень толстый человек с брюзгливым лицом и крысиными зубами. Судя по всему, чином толстяк был… генералы отдыхают. Рядом располагалось еще несколько человек, тоже явное начальство, хотя и не такое запредельное как сидевший толстяк.

Биоп незаметно для окружающих легонько ткнул Снайпера кулаком в бок. Снайпер, мгновенно подобравшись, вытянулся в струну и, четко печатая шаг, направился к толстяку. Не доходя нескольких шагов, он щелкнул каблуками и, вскинув руку в официальном санаторском приветствии, проорал:

– Курсант высшего азерского училища санации Сахно!

Толстяк со вкусом рассмеялся.

– Смотри, какой прыткий. Службист! Сам представился, заметили, сэры? Под конвоем себя не чувствует, однозначно… не чувствуешь, а, парень?

– Никак нет, господин… простите, не знаю, как к Вам обращаться, не чувствую.

– Чего ж так?

– Все указания командира выполнял как… по уставу, в общем, с прилежностью и усердием, и не вдаваясь в рассуждения.

Теперь взахлеб хохотали уже все, и не обидно, а даже, вроде бы, поощрительно. Но тут толстяк круто оборвал смех и спросил, вперив в Снайпера специфический "допросный" взгляд вприщур – такому обучают в училище еще салажат – первокурсников, так что делал это он, надо полагать, автоматически:

– Не понял?.. ты был аттестован мне как младший лейтенант.

Снайпер замялся, и – была, не была, решил рискнуть.

– Представлен на поле боя при выполнении секретного задания, господин… Но, поскольку документов предоставить не могу, аттестоваться офицером не считаю, так сказать, вправе.

– Что за задание?

– Конвоирование груза в условиях боя, бунта и уличных беспорядков.

– Что за груз? – вкрадчиво спросил толстяк.

Начиналось самое… скользкое, ни молчать, ни колебаться было нельзя. Снайпер шкурой чувствовал, что сознаваться в знании того, что они везли, было смертельно опасно. Он немедленно проорал:

– Это известно только коммодору Корну. Нам было сказано, что это секретный и чрезвычайно важный груз санации, который ни в коем случае не должен попасть в руки мятежников и вообще посторонних.

Толстяк повернулся к свите и вопросительно поднял бровь. Один из свитских тотчас пояснил:

– Главный сопровождающий. Начальник азерского училища санации. Тот самый, что уверял Вашу светлость, что вынужден был направить весь конвой в заслоны от преследователей. И что для непосредственного прикрытия колонны ему вполне хватало этого вундеркинда.

– Откуда там вообще взялись эти преследователи? – буркнул толстяк и снова повернулся к Снайперу. – Каковы были твои функции в конвое?

– А чтобы ничто вокруг не летало, не ездило и даже не ползало.

– Ну и как?

– Мы не довели грузопоезд не по моей вине, там все было разбито, не проедешь, – осторожно сказал Снайпер. Ну, в самом деле, зачем начальству было знать, что ему ни разу не пришлось выстрелить, да еще и что он свидетелей отпустил живыми? Это пусть Корн докладывает, если не побоится показать, что ситуацию не контролировал. Только бы у Комара, у дурака, ума хватило держать язык за зубами.

– Почему не биоп? Обучение в спецроте, что ли, проходил?

– Так точно!

– Специализация – снайпер?

– Так точно!

– Успехи?

– Во всех соревнованиях первое место. Не только у себя на Азере, но и в общеимперских соревнованиях стрелков санации нашего сектора галактики. Аттестация – альфа два ноля.

Свита вокруг толстяка возбужденно зашумела. Толстяк поднял брови и недоверчиво спросил:

– Так-таки и ни одного промаха?

Снайпер как бы позволил себе слегка обидеться.

– За последние два года – ни на одних ответственных соревнованиях. Вон хоть у господина коммодора Корна спросите. Он подтвердит.

Свита снова дружно расхохоталась, а толстяк даже подпрыгивал в своем кресле от хохота и бил в подлокотники пухлыми кулаками.

– Да уж, – с трудом выговорил он сквозь хохот, – он, может, и подтвердил бы, да как у него спросить?

Снайпер похолодел: вон оно, значит, как… откоммодорился коммодор Корн…

– Ну, а сейчас ты нам продемонстрируешь свое искусство, – снова резко оборвав смех, сказал толстяк. Какое оружие предпочитаешь?

– В общем-то, лазерную снайперскую винтовку. Ну, а там – какое дадите.

Дали винтовку. Рум оказался блестяще оборудованным тиром, в котором имелись все мыслимые и немыслимые виды оружия, даже самые запредельные – эти, правда, в виде тренажеров.

Потом винтовку сменил стандартный полицейский игломет, игломет сменили последовательно скорострельная корпускулярная пушка, бластер и какая-то хрень, которую он видел впервые, стрелявшая стандартными энергетическими корпускулами, но на сумасшедшие расстояния. Хрень имела ту особенность, что полетом корпускулы можно было мысленно управлять… чего только не напридумывают яйцеголовые, даже дальность цели умудряются повернуть себе на пользу.

Правда, эта последняя хрень оказалась с подленьким секретом. Прицел у нее был намеренно сбит, причем препорядочно, корпускула полетела черт знает, куда. Снайпер и сам потом удивлялся – как это он умудрился успеть перехватить управление и чертову корпускулу по наитию, на глазок, влепить прямо в цель.

Толстяк долго глядел на Снайпера пристальным взглядом и молчал. Свита тоже молчала. Снайпер занервничал, чего вам еще-то надо? Но тут толстяк, будто очнувшись, дернул головой и сказал:

– Неплохо парень, очень неплохо. Будешь стараться, из тебя получится очень толковый профессионал. Будешь стараться?

– Так точно! – проорал Снайпер.

– Беру тебя на службу в центральный аппарат, лейтенант Сахно, – слово "лейтенант" толстяк произнес с особым нажимом. – Служить будешь в исследовательском центре при канцелярии развития демократии… – увидев ошарашенную физиономию Снайпера, толстяк снова со вкусом рассмеялся. – Ну-ну, не пугайся. Все не так страшно, в деле содействия развитию демократии имеются самые разнообразные аспекты. Работа тебе предстоит насквозь известная и сугубо по специальности, однозначно.

Потом он повернулся к свите, вышарил взглядом нужное лицо.

– Я полагаю, что этот парень сущая находка для нашего любителя истории? – вопрошаемый всем своим видом продемонстрировал полное и совершенное согласие. – Беда теоретиков в том, что как только дело доходит до воплощения замыслов в дело, они оказываются совершенно беспомощными. Поможем старику. В конце концов, он работает на меня, хотя и не подозревает об этом. – Толстяк снова рассмеялся и махнул рукой. – Ладно. Минимум необходимого времени парню на подготовку, много не надо, обстановку на месте он знает насквозь и досконально и получше любых инструкторов. Не забудьте изменить ему лицо – налетит еще там, на Азере, на кого знакомого – да и отправляйте сэру Координатору по делам колоний. Дальше его заботы, однозначно. А ты, – снова обратился он к Снайперу, – имей в виду: воздаяние у нас по делам. Предателей, нерадивых, сомневающихся и колеблющихся караем жестоко. Верные, преданные и исполнительные имеют все! Ты, например, после успешного, подчеркиваю – успешного выполнения задания подлежишь производству в новый чин, минуя два промежуточных, и награждению золотой кредитной картой. Задание у тебя будет ответственное и опасное, но других у нас и не бывает.

– Так точно! – радостно завопил Снайпер, не вполне к месту, зато начальство могло в полной мере оценить обуревавшие его, Снайпера, чувства.

– Носа особо не задирай, в подразделении, где будешь служить, все стрелки такие же, если не лучше. Задание получаешь ты, поскольку, как я уже сказал, обстановка на месте тебе известная сплошь и поперек – работать предстоит на Азере.

–Так точно… – снова невпопад, зато с чувством.

– Про конспирацию, про внедрение в среду понимаешь?

– Так точно. Нас учили… Так точно… Так точно… Слушаюсь… – и все это очень даже с чувством, правда, по-прежнему большей частью невпопад.

На новое место службы он шел все с тем же биопом, но уже не под конвоем, а в сопровождении.

– Слушай, – спросил он бпопа, – этот толстяк, он кто?

Вот тут-то биопа по-настоящему проняло. Не помогла никакая выучка. Всю невозмутимость с его лица смыло как ионным душем. У него даже глаза округлились и вылезли на лоб.

– Ты что, совсем дурак?

Снайпер заволновался, задергался.

– Я ничего, я просто не здешний, я…

– Ну, ты тундра, ну, ферма ты гидропонная. Чтобы я больше никогда о его светлости… понял?

– Я же не со зла, не в насмешку, я в том смысле просто, чтобы знать – кто?

– Тебе как, полным титулом, или коротким? Если полным, то его светлость есть тайный Советник от внутренней безопасности его Имперского Сиятельства сэра Верховного Санатора. Если коротким, то первый его, сэра Верховного Санатора заместитель … Не-ет, ты не тундра неогороженная. Ты много хуже. Ну, ляпни ты такое при ком другом… и правду говорят, что дуракам везет.

3

Санатор есть Санатор. И рассуждать Санатор может непременно и исключительно как мужлан и дуболом. В этих людях нет изящества, им незнакомо воспарение мысли. Впрочем, вздохнул Координатор, нельзя сказать, чтобы и его собственные советнички, что ни шаг, воспаряли, так сказать, в эмпиреи и прочие заоблачные выси. Да и те, что способны на полет мысли, расправляют крылышки единственно с той целью, чтобы… э-э… если где углядят полакомее кусочек. Естественно, для себя. Не-ет, уважаемые сэры, очередная ротация становится уже, похоже, пошлой необходимостью. Ах, если бы не подходил час "Ч"!

Ничего не скажешь, кадр, что прислал союзничек по триумвирату, был неплох. Парень с поверхности, коренной азерец, прекрасный стрелок. Все в ажуре, хренов "благодетель" не учел только одного: на Рекса этого снайпера надо еще суметь вывести. Да и рожу он ему изменил на редкость бездарно – и не похож, а узнаваем, по голограммам судя, на сто процентов И влипнуть ему там, на Азере пара пустяков… Идиот!

Размышления Координатора прервало мелодичное курлыканье инфора. Ответственный секретарь прошелестел с экрана:

– Ваше Имперское Сиятельство, аудиенции, желательно немедленной, просят леди Боди и сэр Советник от науки.

Координатор удивился.

– Вместе?

– Да, Ваше Имперское Сиятельство.

Это было что-то непонятное. Конечно, он просил Эни проинспектировать работу научников по изготовлению киллера для Рекса на базе клонбоди Сурии Бюллер с инсталлированным в него фантом маньячки Стеклофф. И оценить его, киллера, шансы на убийство Рекса. Это было естественно, поскольку Эни очень хорошо знала прототип. Естественно также, что сэр Научник особой радости от этого не испытал… Интересное, знаете ли, наблюдение. Четырех научников успел ротировать сэр Координатор – всегда одно и то же. Стоит человеку потереться возле яйцеголовой публики, как начинает из него переть высоколобость. Сколько ты потом из себя хама ни корчь – прет высоколобость, и все тут. Не спрятать. Вот уж правы были древние, когда говорили, что с кем поведешься, от того и вшей наберешься… Что ж это они вместе-то пришли? Удайся испытания клона, Научнк бы пришкандыбал один, с треском провались – припорхала бы одна Эни. Что ж они вместе-то?

– Пусть войдут, – сказал он Секретарю.

– Леди Боди оказалась права, – хмуро начал Научник с места в карьер. – Испытания полностью провалились.

– Прелестно, – иронически проскрипел Координатор. – Очаровательно. Ну и что же мне прикажете делать?.. э-э… Оргвыводы?..

– Леди Боди высказала кое-какие соображения… Мы вместе прикинули, может получиться. Разрешите доложить?

Сначала расскажи об испытаниях.

– Слушаюсь, Ваше Имперское Сиятельство. Чтобы физические кондиции испытантов хоть как-то соответствовали объекту номер один, мы отобрали трех биопов, из которых один был оконтакторен.

– Подопытные были предупреждены о возможной опасности?

– Только неоконтакторенные.

– Продолжай, продолжай, что ж ты умолк, любезный мой?

– На эксперимент подопытные пошли охотно – не каждый день биопу светит половой акт с такой красоткой. Перед половым актом все биопы были прикованы к постели наручниками. Так вот. Оба неоконтакторенных биопа были убиты…

– Ну, вот, а вы говорите, что эксперимент не удался!

– Да, но оба клона были убиты тоже, и Вы бы видели их трупы!

– Да черт с ней, был бы Азерски мертв. Впрочем, стоп. Биоп – инт остался жив?

– Точно так, Ваше Имперское Сиятельство. А вот клон был буквально размазан по стенкам.

Координатор повернулся к Эни.

– Что же ты такое придумала, девочка?

Эни оживилась и, скромничая, опустила глазки.

– Ничего особенного. Просто я подумала, что основная идея, безусловно, верна. Жажда убийства должна проявляться исключительно при оргазме, и наша стервочка Ана, для этого случая просто создана. Но чтобы застать врасплох инта, убийство должно быть совершено еще до того, как желание убивать будет осознано самим убийцей. Тогда объекту воздействия и интуитивизм не поможет. Наша подопытная крайне агрессивна и стремится к насилию еще задолго до… словом, когда еще даже сама этого не понимает. Наблюдая за ходом эксперимента, я заметила, что в начальной фазе оргазма подопытная – всегда! – начинает царапаться и кусаться, и только в кульминационный момент хватается за нож. Следовательно, если мы вживим ей под ногти ядовитые железы, и согласуем выброс яда с начальной фазой оргазма – все, дело сделано, объект воздействия можно считать трупом.

– Соответствующие железы мною уже подобраны, – торопливо вмешался Научник. – Есть такие пауки – мутанты, живут в воздуховодах подземных городов. Яд убийственный, комплексного действия, с хорошими как химической, так и нервнопаралитической составляющими. Срабатывание мгновенное, противоядие отсутствует…

– Утверждаю! – решительно заявил Координатор. – Считайте проект актуализированным, бумаги оформите задним числом. Приступайте к изготовлению модели. Когда модель на базе клонбоди Сурии Бюллер с фантом этой маньячки Стеклофф и ядом под ногтями будет готова, пусть Советник от информации установит ей клонфильтр.

– Что такое? – заинтересовалась Эни.

– Такое устройство, которое позволяет фантому существовать достаточно долго, оно не дает образоваться новой личности.

– Какая прелесть! – восхитилась Эни.

– Иди и работай, – сказал Координатор Научнику. – Для экономии времени адаптацию тела к фанту и адаптацию фанта маньячки под Сурию проводить будем одновременно, и начнем сразу… Ты, кажется, намерен возражать? – вкрадчиво спросил он замешкавшегося Научника. – Нет?.. Это радует. Эни, задержись на минутку. Я тут подумал, где мне лучше использовать этого азерского санатора, как бишь его… Фетмен, вот. То ли на Темной, то ли логичнее бросить его на завершающую фазу операции Троянский конь?

Когда за Научником захлопнулась мембрана портала, Эни сказала:

– Я бы не стала посылать толстяка на Азеру. Толку там от него не будет. Его тут же выявят, разоблачат и прикончат.

– Ну, невелика потеря.

– Оно конечно, но для дела-то без пользы....

– Пожалуй… Азерски он знает с пеленок, а Азеру – именно как санатор. С изнанки… э-э… с задворок, так сказать. Отправлю-ка его, все-таки, к Информанту. Пусть использует как консультанта. Ты становишься мне очень полезной, девочка. Это радует. Я, пожалуй, поручу тебе и дальше курировать работу над проектом "Троянский конь". С начала и до конца. Хотя бы и в инспекционном порядке. Когда модель окажется на выходе у Информанта, я имею в виду… э-э… словом, когда фильтр установят, смотаешся на Темную и поглядишь, что получилось. Доложишь. А то из докладов исполнителей, как правило, ничего не понять. Все, как ты говоришь, покрыто мраком неизвестности.

– Это дело было бы, наверное, гораздо проще, если бы ты засунул маньячкин фант не в клона, а в саму Бюллершу. Там ведь даже сознание целиком не понадобилось бы абортировать. Память удали – и все. Девочка потеряла память. Ну, и как же такую лапочку и бедняжку не потащить в постель?

– Ты меня удивляешь. Вот уж тут-то Рекс точно сначала потащил бы ее лечить, а не в койку. Да и вообще, на оригинал этого тела я имею особенные виды. Оригинал должен принадлежать мне душою и телом, причем, на его глазах. Его "ах, высокая любовь" должна стать моей подстилкой, моей прошмандовкой. Моим спермоприемником и плевательницей. Все, чем сейчас обладает Рекс – его тело, его планета, его баба – все должно лечь под меня и с визгом раздвинуть ножки!

Эни скривилась, но как только Координатор повернулся в ее сторону, постаралась натянуть на физиономию максимально безразличное выражение.

– Кстати, о тебе. Мое пожелание относительно отдыха на Земле остается в силе. Только ты не затягивай. Скоро нам всем будет не до личных дел. Так что поспеши. Поручение мое тамошнее для тебя легкое, много времени не займет. Оттянешься на всю катушку.

Когда она вышла, Координатор тяжко задумался. Сам по себе план покушения был неплох и даже изящен – поразить ненавистного противника руками обожаемой им любовницы, а потом обладать этой самой любовницей в его теле… пусть даже не совсем так, но, в конце концов, тело клона полностью идентично телу оригинала. В этом плане было все: красота, блеск, божественная логическая стройность. Не было только уверенности в его исполнении. Рекс непредсказуем. Эни может оказаться права, и он раскусит… в смысле, не поддастся на обман. Что тогда?

И тут его осенило. Черт с нею, с красотой замысла. Выйдет – хорошо, а не выйдет… уж приманкой-то клонбоди Сурии точно может послужить! В конце концов, главное, чтобы Рекс был мертв. Снайпер будет торчать рядом с этой… э-э… в общем, с приманкой. Как только Рексу доложат, а ему уж точно доложат – может ли такое быть, чтобы никто из окружения выслужиться не захотел? – да… так вот, как только доложат, что среди городской богемы видели Сурию, он тотчас примчится посмотреть и убедиться, и тут же угодит под выстрел санационного вундеркинда.

Вот теперь – решил Координатор – план и в самом деле полностью обрел логическую стройность и завершенность. Исполнители на острие каждой ветви плана должны стремиться выполнить задание изо всех сил. Отсюда следует, что они не должны даже подозревать, что существует страхующее направление. Не выйдет у одного, получится у другого. Снайпер пойдет по ведомству Информанта, девка… ею на Азере пусть занимается Теолог, у Научника мы ее отнимем. Высоколобые народ, конечно, умный. Но завершающую стадию работы высоколобым чистюлям оставлять нельзя, запорют. У них же мораль. Нравственность у них, кретинов… Оба направления его великого Замысла будут существовать независимо. В смысле, осуществляться. В смысле, о связи между ними не только знать, подозревать никто не должен. Пусть эти приматы Теолог с Информантом позиционируют себя как конкурентов.

Координатор хихикнул, тут же сам себе безмерно удивившись: что это он?.. сущий примат, право слово.