Читать книгу: «Академия Мирадель»

Глава 1

– Ох, бедная я, бедная, – утро понедельника, – как трудно жить! Как тру-у-у-дно жить…

– Алин, иди страдай на кухне, – подала голос всклокоченная макушка Аньки, снова исчезнув под одеялом.

Вот она – вся её благодарность! А ведь в моем бедственном положении отчасти виновата она.

Ну и бардак мы устроили… Я осторожно сняла красный пушистый тапочек, опасно свисавший с ночника прямо над Машкиным лбом.

Им хорошо…

– Как же плохо…

Голова раскалывалась, во рту будто не благородные напитки всю ночь дегустировала, а смачно пировала на городской помойке, не брезгуя ни тухлятины, ни заношенных до дыр носков.

Я медленно доползла до ванной, подозрительно косясь на клоки каштановых волос, живописно разбросанных по полу. Только не подумайте – пью я редко (возможно, именно поэтому сейчас так плохо). У нас был весомый повод: «Женя, Анкин жених, бросил её буквально перед алтарём». По крайней мере, она так считала, хотя у них всегда были отношения, больше всего напоминающие качели: то любовь до гроба, то развод и тапочки по почте. Мы просто не могли бросить подругу в таком горе.

А как лучше всего лечить душевные раны? Верно: безобразная пьянка, доступные мужчины и приключения!

– Мать моя женщина! – я включила свет в ванной, тупо уставившись на своё отражение.

Прошедшая ночь закружилась вихрем обрывочных воспоминаний. Всё начиналось прилично, под тосты вроде: «Все мужики козлы!» Потом Машке в толпе удалось разглядеть самых, на её взгляд, перспективных представителей породы парнокопытных… Наш городок небольшой, конечно, не настолько, чтобы все друг друга знали, но всё-таки… Как они могли не узнать меня?!

Видимо, кто-то из присутствующих мужчин был не в курсе, что рядом с ним сидит не простая девушка, а самая настоящая Аномалия собственной персоной. Это прозвище приклеилось ко мне ещё в седьмом классе и стало моим вторым именем.

Кто-то заказал за наш столик Б-52. Вышел официант, поджог все это дело…

– Ух ты, огонь! – глуповато улыбнулась я.

Чуть наклонилась вперед, тут же почувствовав запах паленых волос… Дальше все запомнилось отрывками: официант пытающийся затушить полыхающее с левой стороны каре; мужики пытающиеся потушить официанта… Директор заведения с искренними извинениями, и твердым заявлением, что все выпитое нами за этот вечер будет оплачено за счет заведения. И милые охранники, добродушно приглашающие заходить еще, и тем не менее выпроваживающие нас нафиг.

Боже, у меня пол головы подстрижено под мальчика! На второй удалось сохранить удлиненное каре почти не тронутым, но это особой радости не добавляло. Страшно даже представить, каким образом девочки осуществили плавный переход от длинных волос к коротким на затылке.

М-да… Им хорошо, им на работу идти не надо. Аня ещё в четверг взяла неделю отпуска за свой счёт, сославшись на постигшее её горе. Маша же была убеждена, что трудиться обязаны исключительно мужчины, и если мужчина переставал удовлетворять все её желания, она начинала искать другого кандидата, и надо сказать не без успеха.

Мне такое не светило… Представители мужского пола присутствовали в моей жизни исключительно как друзья или добрые опекуны, которым следовало защищать и спасать мою маленькую и неразумную персону от всех опасностей окружающего мира. Что удивительно, любителей сыграть роль спасителя в нашем городе хватало с избытком. Или мне просто так повезло?

Короче говоря, стыдно признаться, но с седьмого класса и вплоть до недавнего времени я ни разу не переходила дорогу самостоятельно. Хотя мне, между прочим, уже двадцать шесть лет!

То есть начиная с шестого класса мама прекратила провожать меня в школу (всего-то пройти два двора и один пешеходный переход), а уже с седьмого туда и обратно меня сопровождали одноклассники или ребята из параллели.

Однажды Сашка – заводила нашего класса – заболел, и вместо него за мной пришёл его младший брат-третьеклашка вместе с мамой. После этого случая я практически полностью перестала стесняться своей неуклюжести, и научилась относиться почти ко всем неудачам с юмором. Да, я – настоящая неудачница, ну и что? Зато лишь единицы могут похвастать такой обширной группой поддержки!

Настенные часы на кухне прокуковали девять раз. Аня мечтает от них избавиться, но это подарок любимой тёти, а расстраивать уже немолодую родственницу ей совсем не хочется. Она уже сажала меня рядом с ними, надеясь, что те вдруг остановятся, и просила их поправить, рассчитывая, что те упадут, но, видимо моя невезучесть по заказу не работает. Уронить в унитаз новый смартфон, а потом ещё застрять там рукой, при попытке его достать – это запросто, а вот угробить надоедливую семейную реликвию – никак!

Чёрт! Совсем опаздываю! В мою невезучесть верили все кроме работодателей, что, конечно, не мешало им отказывать мне в найме. Я-то в шарашкину контору под грозным названием: «ЦВЕТМЕТ МЕТАЛЛ», смогла устроиться только из-за того, что, уходя с очередным отказом, умудрилась уронить напольную вешалку. Вешалка упала прямо на обогреватель, тот замкнул, посыпались искры, попавшие на коробку с бумагами, стоящими на стеллаже… Люди забегали, засуетились… В общем, когда приехал ОМОН, чтобы конфисковать бумаги, вся бухгалтерия полыхала синем пламенем. Про то, что на фирме не все чисто и верхушка одними штрафами могла не отделаться, мне, потом, по секрету главный бухгалтер рассказала. Короче, директор посчитал, что это хороший знак и как только отремонтировали помещения, взял к себе работать.

– Ох, опаздываю! Опаздываю!

Я придирчиво осмотрела своё опухшее лицо. Твёрдо решила действовать по принципу: «Спать не могла, всю ночь мечтала о такой причёске».

Надо бы чего-нибудь перекусить, а то на голодный желудок работать совсем невмоготу.

Почти выходя из ванной и бросив последний взгляд на отражение, заметила что-то зелёное у виска…

М-да, придётся поменять планы. Левое ухо густо покрыто зеленкой. Возможно, у Ани найдётся бейсболка? Хотя тут поможет разве что шапка-ушанка… И это в октябре? Ну да ладно, скажу, что зуб болит, лишь бы ушанка нашлась.

Бодрой рысью проскакала на кухню, попутно натягивая найденные на полу джинсы.

Так, надо сваливать, пока подруги не проснулись. На кухне царил не просто бардак – складывалось такое впечатление, будто вчера тут три ведьмы вызывали мучного Ктулху, а потом вступили с ним в неравный бой. Мука была повсюду: на полу, на люстре, на холодильнике. Гора грязной посуды в раковине и на столах. Ошметки теста на чайнике, микроволновке и даже телевизоре! Как туда-то оно долетело? Телевизор находится на противоположной стене и примерно в двух метрах над полом!

Память услужливо подсказала, как после эпохальной стрижки Аня вдруг решила испечь пирожки. И это в три часа ночи!

Пирожки так и остались стоять в духовке. Слава богу, кто-то из девчонок догадался выключить плиту. С любопытством потыкала пальцем слегка почерневшее изделие. Интересно, а из чего мы начинку делали?

Так, не время привередничать! Я с тоской смотрела в пустой холодильник. Видимо, последние продукты, что оставались в этом доме, мы вчера использовали для приготовления пирожков. А всё почему? Потому что примерно четыре месяца назад отношения молодой пары вновь вошли в крутое пике. Женя заявил своей второй половине, что она немного поправилась. Анька не захотела страдать в гордом одиночестве, после чего практически на все продукты в их милой квартирке был наложен строжайший запрет.

Я с трудом затолкнула в себя пирожок, запив его какой-то похудательной жидкостью (надеюсь, она без слабительного эффекта). Пирожки, кстати, оказались вполне приличные – кажется, с капустой.

Аня умудрилась сбросить целых десять килограммов, и это стало новой проблемой… Я посмотрела на свою куртку. Складывалось такое впечатление, что от клуба до дома меня некоторое время волокли на спине. То есть куртка мало того, что была вся в грязи, за исключением рукавов, так еще и местами протерта до дыр. А в Анькины шмотки я теперь не влезаю…

Так, какие еще есть варианты? Машкина одежда отпадала сразу. Она всегда была высокой и стройной, не то, что я. Ничего, есть еще один вариант!

Практически с головой зарывшись в шкаф, я обнаружила подарок Черепа в честь нашего окончания института. Тяжёлая кожанка с металлической цепью и металлическими шипами на плечах. Ну ладно, зато тёплая!

С Черепом, которого на самом деле зовут Костик, мы дружим по сей день. Я два года помогала ему подтянуть химию. По правде сказать, он бы мог и сам справиться – парень весьма сообразительный. Вот только усидчивость у него практически отсутствует, а страсть к приключениям вечно берет верх. Адреналиновый наркоман, одним словом, а находиться рядом со мной в школьном кабинете химии – уже испытание на прочность. Дважды замыкало проводку в подсобке с реактивами, однажды сорвался кран (помчалась промывать глаз от попавшей соринки), мелкие поломки мебели вообще вспоминать не буду.

Как всё это пережил директор нашего учебного заведения? Да, впрочем, выбора особого у него не было. А, хотя, какой у него был выбор? Меня-то в ВУЗ взяли без экзаменов, потому что, когда я бежала на первый экзамен (опять опаздывала) Вадим Рудольфович, умудрился сбить меня на своей тойоте. Очень сердечный дядька, он все пять лет опекал меня как мог.

Я усиленно копалась среди аккуратно разложенных шарфиков и элегантных шляпок, надеясь найти подходящий предмет гардероба. Увы, ничего подходящего не попадалось.

В институте мне хотелось стать другим человеком – избавиться от клейма «Аномалии». Удалось продержаться ровно год. Но на втором курсе всё снова вернулось на круги своя… Я вновь стала «Аномалией». Наш город слишком мал, чтобы такая звезда смогла затеряться.

Начиная со второго курса Костик, настоящий экстремал и байкер стал уговаривать позаниматься с ним, обещая покатать на своем байке. Как же я могла устоять перед таким предложением?

Костик оказался человеком слова. И вот, тот путь, что занимал от института до дома пешком двадцать минут, мы преодолевали за сорок!

– Безопасность превыше всего, – поучал он, нахлобучивая мне на голову шлем, приказывал ни за что на свете не отрывать от него рук, потом прыгал в седло, терпеливо дожидался, когда я, кряхтя и поскальзываясь взгромозжусь сзади и…

И медленно, медленно выкатывался на дорогу. Надеждам на то, что мы потом поедем хоть немного побыстрей, не суждено было сбыться.

– Мотоцикл – один из самых опасных видов транспорта, – поучал он, переставляя ноги по асфальту.

Иногда к его пешей поездке присоединялись другие не равнодушные. Самое большое удалось насчитать пятнадцать байков. Не прошибаемая публика.

Наконец-то удалось отыскать клетчатый берет, полностью прикрывающий зелёное ухо.

Я подняла с пола свою блестящую серую кофточку, печально вздохнув. Бисер потускнел от обилия муки, а на левой груди обнаружилась огромная дыра. М-да… Не пойду на работу. Ну, могу же раз в полгода сказаться больной без видимых причин? Только вот вспомнить бы, куда телефон положила…

Медленно, стараясь не разбудить подруг, я прокралась в комнату. Осторожно наклонилась над разложенным диваном, где всё ещё мирно посапывала Маша… И услышала печальный хруст под ногой. Теперь точно придётся топать на работу – трёхмесячный Эппл приказал долго жить.

В шкафу нашлась бесформенная вязаная кофта бежевого цвета с высоким воротником. Анька не рисковала появляться в ней на людях и надевала её лишь дома, когда заболевала.

– Красота! – саркастически оценила свой прекид.

Часы прокукарекали десять раз – это означало начало моего рабочего дня в офисе.

– Опаздываю! – Пискнула я, торопливо обуваясь и стремительно сбегая по лестнице.

На улице промозглая сырость и холод. Дневной свет болезненный – тусклый, еле пробивается сквозь тяжелые свинцовые облака. Монотонный мелкий дождик барабанит по асфальту.

Вообще-то я люблю дождь, особенно без грома и молний. Но осенью гроз не бывает. Бодро прошлепав по лужам, я свернула в арку.

Именно в один из таких осенних дней мы и познакомились с Сашей. Эффектно поскользнувшись на тонкой ледяной корочке, я мощно плюхнулась прямо в огромную лужу. Ржали все. Отсмеявшись, он протянул мне руку и сказал: «Давай помогу, аномалия». И улыбнулся. Я буквально растерялась: ну как же, мне помогает самый симпатичный мальчик класса! Он был новенький и учился с нами каких-то полтора месяца, но успел очень быстро заработать авторитет. Именно тогда рухнула стена отчуждения между мной, Алиной Чудаковой, и моим седьмым А классом. Вскоре все ребята, которые ранее охотно дразнили меня, стали столь же активно защищать.

Это был сложный и порой почти невыполнимый квест – доставить целой и невредимой Аномалию куда-нибудь. Кому удавалось продержаться рядом больше месяца и при этом уберечь от всяческих несчастий, получал звание картонного супергероя. Ему выдавался вырезанный значок с изображением Бетмена или Супермена. Сашка ваял значки лично, и откуда он только эти картинки брал?

Передо мной простиралась огромная грязная лужа. Можно было попытаться обойти её справа, через парковку, но недавно там поселилась целая стая дворовых собак. Вы не подумайте, я люблю собак, а вот они меня не очень…

Осталось лишь одно решение: забраться на сухой край бордюра и искренне надеяться, что лужа окажется неглубокой и без скрытых канализационных люков (последнее с моей-то везучестью было не маловажно).

Интересно, над кем тогда Саша больше глумился, надо мной или над миром картонных героев?

Я дошла уже до середины лужи, когда надёжно держащаяся до сих пор бордюрная плитка опасно накренилась, сбросив с себя тяжесть моего тела. Я покорно шагнула в лужу, в общем-то, это было вполне предсказуемо, но жить без надежды не выносимо. И я надеялась, надеялась, что однажды стану такой же как все, смогу спокойно обойти любое препятствие, от моих рук перестанет каратить электронику, а наглые голуби наконец-то не будут желать мне несметные богатства в своей неповторимой птичьей манере.

Все произошло слишком быстро, ноги ушли в воду не по щиколотку, нет! Я полностью занырнула в грязный омут, только успев закрыть глаза. Мама дорогая, там точно был открытый люк!

Глава 2

Ну вот, я умерла и стала призраком! Эта мысль сама по себе приводила в ужас, вызывая мурашки по коже. Но полупрозрачные руки убедительно говорили – иного объяснения не существовало.

Мир вокруг больше походил на видение из сказок и казался скорее сном. Огромное солнечное светило заливало пространство мягким золотистым светом, ласково согревая нежную кожу земли. Воздух наполнялся свежими ароматами трав и цветов, смешиваясь с легким ароматом влажной почвы. Над головой простиралось бескрайнее голубое небо, испещрённое едва заметными белыми облачками, похожими на пушистые облака сновидений.

Возле ног мягко колыхалась молодая зеленоватая трава, будто приглашала присесть и насладиться спокойствием момента. Тихий шелест листьев деревьев наполнял воздух мелодичным звуком, сливающимся с песней невидимых птичек. Лёгкий прохладный ветерок нежно касался лица, развивая тонкие пряди волос, даря ощущение свободы и легкости бытия.

Вдали мерцал неясный силуэт незнакомого города, чьи острые шпили башен и извивающиеся улочки манили исследовать тайны, скрытые внутри его стен.

Мы стояли под каменной аркой, тихо приходя в себя от полученного шока. Кто мы? Ну, допустим, меня вы уже знаете. Рядом стояли два собрата по несчастью. Я знала, знала! Ну, не могу я быть единственной неудачницей во вселенной! Справа стояла фиолетовая дама с крошечными рожками на лбу. Сестра? Слева… Существо слева идентифицировать было сложно. Полупрозрачная дрожащая зеленая жижа с множеством бурых ворсинок. Я не одинока в этом мире! Ура!

Из-за колонны показалась толпа встречающих. Ну как толпа, седобородый дед в остроконечной шляпе, два подтянутых мужчины средних лет и четверо замызганных парней, лет под тридцать, серой форме.

Последние на ангелов не тянули, совсем. Значит я не умерла… Так с чем всё же пирожки были?

– Приветствую вас, избранные, в мире Благории! – Старик широко развел руки.

Может, я в коме, а это бред умирающего сознания?

– Вселенная избрала вас для важнейшей миссии!

Тут отчетливо запахло чем-то горелым. Ребята в сером засуетились, забегали вокруг арки. Послышался резкий хлопок, повеяло густым едким дымом, и меня резко вытолкнуло вперед. Изображения моих спутников потускнели и исчезли. Тело вновь приобрело привычную плотность. Как больно…

– Господин Грозалис, портал сгорел, магические схемы полностью уничтожены, – полушепотом докладывал один из парней. Дед тяжко вздохнул, нахмурился и будто бы пробормотал себе под нос: «Твою же мать!» Но скорее всего, мне почудилось, ведь голос его звучал еле слышно, да и по губам я не умела читать.

Заминка длилась минуту, не больше. После на лице старца снова засияла торжественная улыбка.

– Дитя, как твоё имя? – он протянул ко мне руки.

– Алина, – неприветливо буркнула я, отряхиваясь.

– Возрадуйся, Алина! Вселенная выбрала тебя для спасения нашего мира!

Мне стало дурно: если уж Вселенная решила доверить спасение мира именно мне, значит, мир обречён.

– А Вы в курсе, что перекладывать свои проблемы на незнакомцев – инфантилизм в чистом виде?

С лица Грозолиса спала блаженная улыбка, от чего он стал казаться ещё более древним и очень усталым. Тяжело вздохнув, он жестом пригласил следовать за ним.

– Позвольте начать сначала. Вы не умерли, не находитесь в коме, не сошли с ума и не подверглись воздействию сильных галлюциногенов. То, что вы видите, вполне реально.

– Почему вы говорите по-русски?

– Дело вовсе не в том, что я говорю по-русски, а в том, что вы владеете нашим языком. Таково свойство врат: языковая матрица прописывается в момент перехода. Ни один избранник ранее не попадал сюда, не зная местного языка.

– Ни один?

– Алина, из какого вы рода?

– Из рода Аномалий, – невесело усмехнулась я, вспомнив старую шутку одноклассников.

– Так вот, Алина из рода Аномалий, до Вас эти врата смогла преодолеть почти сотня иномирян,, – он снова печально вздохнул. – И вы правы, решать проблемы за счёт существ из других миров действительно неправильно. Тысячу лет назад разразилась война. Два самых могущественных царства сошлись в смертельной схватке, – он устремил взгляд куда-то вверх, напряжённо играя желваками. – Сильные маги погибали сотнями… Затем главный чародей Лаверии сотворил заклятие столь огромной силы, что никто не мог противостоять ему. Королевство Джуно оказалось обречённым. Последний приказ короля Шазима Игильмеш гласил: убить Гехейма Латти – верховного чародея Лаверии. Они надеялись, что убийство Гехейма прекратит магическое воздействие, однако вышло иначе. Гехейм не сумел вовремя отозвать свою силу и потушить сердце зодиакального проклятья. Потерявший контроль поток магии разрушил сначала саму Лаверию, а вслед за ней и весь остальной мир…

Мы вышли на узкую дорожку, ведущую в парк. Здесь царила тишина, нарушаемая лишь шелестом листьев да редким щебетом птиц. Тропинка была вымощена старинной каменной плиткой, кое-где покрытая мхом. Справа тянулись аккуратные клумбы с яркими цветами, слева виднелись ухоженные аллеи, обсаженные стройными кипарисами и лаврами.

– Всё, что вы сейчас видите – это Мирадель, одно из трёх последних оставшихся государств.

Старец кивнул головой, прощаясь с нашими сопровождающими, предложил присесть у маленького фонтанчика. Рядом с ним стояла маленькая белоснежная скамья, скрытая густой тенью высоких кустов самшита. Кустарник аккуратно подстригли, придав форму шара, отчего весь разговор про гибнущий мир казался еще более бредовым. Хотя, казалось бы, куда больше?

– А как же избранные? – не выдержала я.

– Когда королевства начали гибнуть под нашествием полчищ неведомых чудовищ, а земли превращались в смертельные ловушки, магистр Архаим создал эти врата, пообещав, что через них однажды явится спаситель, тот, кто сможет проникнуть в башню Гехейма и остановить смертельное колдовство.

– И что, вы до сих пор в это верите?

– Людям надо во что-то верить. Возможно, эта слепая вера – единственное, что удерживает их от бунта. Год от года пайки урезают, земель за стеной у нас уже не осталось.

– Стеной?

– Маги прошлого сумели окружить всю территорию тремя кольцами высоких каменных стен, сложенных из огромных блоков серого камня. Внешняя стена находилась на расстоянии двух дней пути от центра территории, средняя – примерно на пять дней пути, а внутренняя стена была самой близкой и защищала центральные земли. Восемьдесят лет назад мы потеряли внешнюю стену, а спустя ещё семьдесят с небольшим пала средняя.

– Я домой хочу.

– Я тоже, – буркнул Грозалис. – Пошли обустраиваться на новом месте.

– Вы не имеете права! Верните меня назад!

– Назад не получится, впрочем, теперь и сюда нельзя тоже не попасть. Как эти врата работали и раньше было неясно, а теперь они ещё и сломались.

– Что же теперь? – растерялась я.

– Ничего страшного. Поступишь в магическую академию. Отучишься, дружно в очередной раз соврём, будто твой сын станет спасителем мира, удачно выйдешь замуж – матери спасителей мира редко отдают кому попало. Счастливо проживёшь лет двести-триста, если стены ещё будут стоять, и отправишься в мир иной, – пожал плечами, приглаживая бороду, Грозалис.

– Какую ещё магическую академию? Магии не существует – это сказки.

Дед пожевал губами, его лицо выражало неподдельную скорбь. Но вопрошать небо, за что же ему всё это выпало, он предусмотрительно не стал.

– Магия… – протянул он, словно пробуя слово на вкус.

Приподняв ладонь на уровень глаз, он выдул закручивающуюся по спирали струйку огня. Та змейкой обвила запястье старца, загоревшись на ладони маленькой огненной птичкой.

– Позвольте представиться, Алан Грозалис – директор магической академии Мирадель, магистр огня и, возможно, ваш будущий наставник.

– Я так не умею…

– Может пока и не умеете, но уверяю вас: магия есть во всех живых существах. Давайте пройдём в главный корпус и выясним, какая стихия вам ближе всего.

– Это как?

– Существуют шесть главных направлений магии. Первые четыре основаны на четырёх классических элементах природы: огонь, вода, земля и воздух. Маги этих школ становятся защитниками нашей страны. Тут все просто. Пятая стихия – стихия хаоса, смерти из людей склонных к ней получаются лучшие охотники на демонов. Шестая сама жизнь, из людей с этим уклоном выходят целители.

– Значит, выбирать приходится либо между профессиями воина, либо врача?

– Нет, конечно. Большинство людей обладают настолько слабым даром, что возиться с ним не имеет смысла. Из оставшихся больше шестидесяти процентов оседают на факультете бытового колдовства, и никогда не поднимаются выше. Главным образом туда идут девушки, обладающие сильным магическим потенциалом. Мы еще не на столько находимся в безвыходной ситуации чтобы посылать своих дочерей на откуп демонам. Исключения составляют лишь девушки целители, сами пожелавшие работать на передовой, – маг бросил внимательный взгляд на мою одежду, – или Вы предпочитаете сражаться наравне с мужчинами?

Нет уж, спасибо. Моя повседневная жизнь и так напоминает военный поход, главное – остаться живой.

– Думаю, нет.

– Я так и подумал, – кивнул директор.

Парк закончился неожиданно быстро, явив нам главный корпус Академии. Несмотря на то, что мы подошли к зданию сбоку, его вид всё равно впечатлял. Больше всего оно напоминало песчаный замок, облепленный со всех сторон стропилами и лестницами.

На мой удивлённый взгляд почтенный директор лишь усмехнулся, добавив:

– Маги воздуха не любят замкнутых пространств, им проще спускаться и подниматься таким образом.

Будто подтверждая его слова нам практически под ноги спрыгнул высокий юноша. С какой верхотуры его сдуло рассмотреть я не успела, но точно не со второго этажа. Парень поздоровался с директором, поправил съехавший на бок серый плащ и отчалил.

– Прошу, – директор вежливо придержал дверь, пропуская вперёд.

Внутреннее убранство не уступало по хаотичности своей наружной части. Множество витых лестниц из мутного материала больше всего напоминающего стекло. Светильники – застывшие шаровые молнии, метрах в трех-четырех над полом. На прозрачных плитах, подсвеченных изнутри изображения битв с ордами тварей из самых жутких кошмаров.

– Ничего, ничего, – ободряюще пожал плечами директор. – Вот станешь бытовиком, будешь через центральный вход ходить, там обстановка поприятнее.

Мы поднялись на второй этаж, гулко протопали по боковому коридору. Второй этаж здания обладал особой атмосферой и своеобразием, отражающими характер заведения и атмосферу, царящую внутри. По бокам длинного коридора располагались двери кабинетов, выполненные из тёмного дерева с резными орнаментами. Стены украшены старинными картинами и гравюрами, в основном с изображением мужчин в военной форме или полями сражений. Этакая военная академия для аристократов. Пройдя практически до конца коридора, Грозались открыл одну из дверей, жестом приглашая войти.

Нас уже ждали. За большим столом сидели пятеро мужчин. Видимо, приёмная комиссия. Директор занял пустовавшее место, взмахом руки указав на стул около стола. Пожав плечами, я уселась на предложенное место.

– Алина Аномалия, перед вами на столе лежит прорицательный камень. Возьмите его в руки и сожмите изо всех сил.

Взгляд упал на серо-чёрный булыжник, формой слегка напоминавший ромб. Я взяла его в руки, сильно сжимать не стала – с моей-то удачей всё может случиться.

Нет, громы и молнии меня не поразили, камень тоже остался целым. Только стал прозрачным, словно стекло. Это обстоятельство вызвало настоящий переполох. Почтенные преподаватели загомонили все разом. Отобрали у меня подлую каменюку и принялись изучать. Они разве что на зуб ее не пробовали. А потом все решительно встали, сообщив, что им надо посовещаться.

– Побудьте, пожалуйста, здесь, никуда не уходите, – попросил Алан Грозалис, вернув мне камень, и ринулся вслед за коллегами.

Как будто мне есть куда идти… Я снова покрутила в руках прозрачный булыжник, пытаясь придумать хоть какой-нибудь повод, что мог заставить умчаться вдаль шесть почтенных мужей.

– Привет новеньким! – без стука в дверь ввалился очередной абориген. – А остальные где?

Парень подошел ближе дружелюбно улыбнувшись, от чего у него появились милые ямочки на щеках. Симпатичный парень – черные волосы ежиком, упрямый подбородок и слегка курносый нос. Жаль, что такое лицо изуродовал здоровенный шрам, протянувшийся от лба под черную повязку и дальше к виску.

– Да, рванули куда-то как сумасшедшие…

Он наклонился, приблизившись к моему лицу, так что я смогла рассмотреть поблескивающую серьгу в виде креста в правом ухе.

– А что стряслось-то? – заговорщицким тоном спросил он.

Я просто разжала ладони, демонстрируя камень.

– Да ладно! – парень уставился на мои руки, словно тот мужик из рекламы «Дикси».

Он приподнял повязку… Нет, глаз оказался целым, но бледная серая радужка с щедрыми вкраплениями кровавых пятен сразу убивала всю его трогательную привлекательность. Какой контраст: правый – тёмно-синий, как бездонное небо, и левый с прожилками лопнувших сосудов по краям, будто его обладатель совсем недавно опустошил чужую уродливую глазницу и вставил себе это сомнительное сокровище.

Пока он пялился на мои руки, я разглядывала его. Парень поднял взгляд.

– Ой, прости, – повязка тут же вернулась на своё законное место.

– За что?

Моя бабушка работала патологоанатомом и до последнего держалась за своё место. Отец ушёл вскоре после моего рождения. Дедушка умер, когда мне было восемь. Так что в морг я ходила почти так же часто, как к знакомым и друзьям моей матери, и успела насмотреться всякого. Золотая пора, тогда я не знала о своей невезучести, а все мелкие неприятности списывала на неуклюжесть, которая, по заверениям мамы должна была вот-вот пройти.

– За… – парень поморщился, поджав губы. Рука, тянувшаяся к лицу, сжалась в кулак и медленно опустилась обратно на стол. – Забудь. Как зовут?

– Зови аномалией, – всё равно эта кличка скоро опять пристанет ко мне крепче, чем моё собственное имя.

– Говорящее имя, – он даже не подозревал, насколько. Я неопределённо пожала плечами.

– Моё настоящее имя – Алина, а это прозвище.

– А я Дарк. Если что – обращайся. Увидимся.

Он подмигнул здоровым глазом и вышел. Интересно, как, по его мнению, я смогу его найти? Чёрт! Так и не спросила, что же в этой каменюке такого интересного.

***

В современных реалиях экстренные совещания происходили чуть ли не ежедневно. Практически каждое из них отличалось легким налетом обреченности. Почти всегда выбор стоял между тем, что скрепя сердце придется отдать на откуп демонам, а ради чего пойдут на убой новоиспеченные маги.

– Она – девушка! – прервал молчание магистр Геверон, известный охотник на демонов и могущественный маг смерти. Выцветшие карие глаза блуждали по лицам присутствующих, тщетно пытаясь отыскать привычную поддержку.

– Вам уже сообщили, что врата разрушены окончательно и восстановлению не подлежат, – спокойно ответил председательствующий.

– Ну и что? Как будто это что-то меняет, – нахмурившись, буркнул магистр.

– Меняет. Мы больше не сможем кормить людей байками о Спасителе, если вы в дальнейшем не намерены воровать младенцев и воспитывать их, пряча в шкафу.

– Это приведет к волнениям… – прозвучал мягкий, задумчивый голос магистра Велеста. Магистр Велест всегда казался моложе своего возраста и вечно витающим в облаках. Благодаря этому желающих кинуть вызов колдуну воздуха было хоть отбавляй, некоторых, потом, даже, находили еще живыми.

– Если мы продолжим действовать по старому сценарию, у нас появится больше времени придумать альтернативу, – настаивал Геверон.

– Друзья мои, – подал голос Грозалис, – вы все наблюдали такое же явление, как и я. Хронолион никогда ранее не становился настолько прозрачным. Никаких гарантий, что в ребёнке этой девушки вновь проявится подобный талант и окажется столь же мощным. Чудес больше не будет.

– И что вы теперь готовы уверовать в слова выжившего из ума Лазалиса Архаима? Того, благодаря кому наши стены перестали быть неприступными?

– Врата исказили магические потоки – это факт, но прорыв в Первой Стене произошёл совсем, с другой стороны, там, где изменения были практически незаметны. Он подарил людям надежду. В конце концов, после его экспериментов в нашем мире появились первые проводники. Проявите уважение! – Грозалис с грохотом опустил на стол меловую дощечку. После Катастрофы бумага стала крайне дефицитным товаром, приходилось как-то выкручиваться.