Читать книгу: «Наше единственное лето», страница 5

Глава 9

– Малая, ну ты и тяжеленная! – картинно пропыхтел Шустов, отталкиваясь и начиная разгон.

Мои щёки снова предательски запылали. Я даже голову в плечи поглубже втянула, чтобы казаться поменьше и полегче. Умеет он заставить чувствовать себя неловко! Ненавижу!

– Держись крепче! – добавил он и свернул в сторону парка.

Ехал Шустов медленно, старательно объезжая ямы и маневрируя между пешеходами. Я легонько ухватилась сзади за его джинсовку, пытаясь не тянуть на поворотах, дабы не нарваться на очередную порцию насмешек.

Перед пересечением дорожек, мы резко затормозили, и чтобы не оказаться на земле, я обхватила Даню руками за талию.

– Ну, наконец-то, – по интонациям в голосе я поняла, что он улыбается.

Ну нахал же! Явно сделал это специально и теперь самодовольно ликует!

Я постаралась разжать свои руки, но его крепкая и теплая ладонь, накрывшая их, не дала мне сделать этого.

– Не надо, – осторожно трогаясь с места, сказал он, – так безопаснее.

Голос звучал мягко, без привычных ноток иронии.

Я чуть ослабила хватку, но рук не разжала. Даня еще несколько секунд подержал их, словно убеждаясь, что всё останется на месте, и только потом отпустил.

Мы молча ехали через сквер с пышно цветущей сиренью и совершенно пустыми дорожками. Под колесами шуршал песок. Май сдавал свои полномочия, подарив нашему городу тепло, яркую зелень, первые краски и за́пахи весны.

Мои руки обнимали красивого парня, и невозможно было не ощущать его запах и не испытывать при этом будоражащего всю меня волнения.

Просто весна, просто я устала, просто день сегодня непростой…

Я закинула голову и посмотрела на голубое, абсолютно безоблачное небо. Оно было таким бесконечным и глубоким, что невольно ощущалась вся незначительность моих недавних переживаний. Пройдет время, и я даже не вспомню из-за чего так расстроилась сегодня, а это небо по-прежнему будет надо мной.

Стало легко и хорошо. И обнимать Шустова показалось вдруг на удивление приятно.

Я и не заметила, как мы остановились у моего дома. Задумалась и еще несколько секунд не двигалась с места.

– Эм-м-м, я, конечно, совсем не против, – прозвучал над самым моим ухом Данин голос, – но мы тут не одни.

Не одни? У моего дома?! Соскочив, как ошпаренная с велосипеда, я практически упала в объятия бабушки.

– Здравствуй, Элечка. Здравствуй, Даня. Как неожиданно и приятно видеть вас вместе, – бабушка многозначительно улыбнулась.

А я опять начала краснеть. Ненавижу себя за это!!!

– Здравствуйте, Мария Петровна! Как ваши дела? – Даня был сама любезность, и как искренне у него это получалось!

– Спасибо, всё в порядке. Заходи, пообедаем вместе.

– Не, ба, он не голодный, – почти крикнула я, чем вызвала улыбку на бабушкином лице и смешок Шустова.

– Я и правда недавно ел, спасибо! – поддакнул он. Благодарю сердечно! – Я поеду, еще дела есть. До свидания, – он вежливо кивнул бабушке и подмигнул мне…

Подмигнул! Прям при бабушке?!

От такой наглости я даже рот открыла.

– Интересный парень, не находишь? – как бы между делом заметила она, когда Шустов скрылся за поворотом.

– Не заметила, – бросила я, направляясь, прихрамывая, к дому.

– Да? Так это, наверное, потому что ты сзади сидела. Ты при случае в его лицо красивое посмотри. Ну что за парень? Мёд для глаз, а? – бабушка будто бы с собой разговаривала, но адресовала всё явно мне. – Элечка, что с твоей ногой?

– Таня наступила. Случайно. Уже почти прошло.

Ноге и правда стало полегче. Наверное, из-за того, что до дома меня этот зазнайка подвез. Я шумно выдохнула и зашла в дом.

Тьфу! Мёд для глаз…

Вечером папа вернулся с работы, перевязал тугой повязкой мою злополучную ногу, и к утру пятницы я была уже вполне мобильна. И очень кстати, потому как на пятничный вечер у нас с ребятами были планы. Мы собирались на костер.

Как по мне, так я бы любую дискотеку променяла на один такой вечер у костра со своими друзьями. Так что даже сломанная нога не смогла бы остановить меня!

Проходя мимо, Дима стукнул в дверь моей комнаты, сигнализируя, что приехали ребята и пора выходить.

Стараясь все-таки не наступать на отдавленную Таней ногу, я подскочила к шкафу. Черные джинсы, белые кроссовки и моя бессменная серая толстовка с большим уютным капюшоном – я готова! Сердце томительно сжалось, чтобы через мгновение пуститься во весь опор.

Не помню, когда в нашей компании появилась эта традиция, но перед любой поездкой все стали встречаться у нашего с Димой дома. Баламутя соседей и заставляя молодежь и подростков завидовать, ребята парковали свои машины и мотоциклы на нашем газоне, громко болтая и слушая музыку, пока ждали нас с братом.

– Ну, барагозы… – разглядывая в окно наших друзей, улыбнулась бабушка. – Красивые все, молодые… Ух!

Я обняла её за плечи и выскочила на улицу. Уже с порога просканировала ситуацию, отмечая, что все в сборе.

Таня, одетая в ярко-красный спортивный костюм, строила глазки нашему скромному Леше, отчего тот сильно стеснялся, забавно отмахиваясь от её нападок:

– Таня, ну, не надо… Ну, Таня…

Света за что-то громко вычитывала Роме и Коле, а они лишь молча кивали на все её аргументы. Саша с Сергеем закрыли капот у Сережиных «Жигулей» и из-за чего-то спорили. Слегка подтолкнув плечом замершую на пороге меня, Дима подошел к Жене и Дане. Ребята пытались во всем этом гомоне настроить гитару.

– Мы готовы! – сложив руки рупором прокричал мой брат. – Можно ехать!

Ребята зашевелились, заметив меня, махали руками и громко здоровались. Я вышла к ним и сразу же натолкнулась на внимательный взгляд Шустова, следящего за моей левой ногой. Кажется, он остался удовлетворен осмотром, потому что слегка улыбнулся и отвернулся, чтобы убрать гитару в машину.

– Элька, ты как? – Таня взяла меня за руку и внимательно, точно сканируя, посмотрела в глаза. – Настроение норм? Перестала дуться? А то сегодня в школе ты была как лимон кислая…

Ну что у меня за подруга-то такая? Опять она на чем-то своем зациклилась и думает, что все кругом делают то же самое.

– Все отлично, проехали, – кивнула я.

– Татьяна, ты бы переживала, как мала́я чувствует себя после того как ты по ее ноге прошлась, как танк, а не про какую-то…фигню спрашивала, – голос Шустова прозвучал неожиданно резко и громко, отчего почти все ребята остановились.

– Эля, у тебя что-то с ногой? – Саша тут же оказался рядом, явно обеспокоенный. – В школе же всё в порядке было…

– Слышь, мала́я, что-то твой парень и лучшая подруга не очень-то заботятся о тебе, не думаешь? – глаза Дани как будто бы потемнели, а в голосе появилась сталь.

Саша бросил на него предупреждающий взгляд:

– Даниил, позволь мы разберемся в ситуации без тебя.

Это Сашино: «Даниил» говорило само за себя. По ходу он был сильно рассержен и явно намекал – пора остановиться, иначе…

– Ребята, всё с моей ногой в порядке, я сама виновата, остановилась слишком резко, вот Таня и влетела в меня, – я растянула губы в улыбке.

Эля-миротворец на страже спокойствия в нашей компании!

Даня хмыкнул и посмотрел на меня так, что я как будто мысли его услышала: «Ну и дурочка! Всем и всё всегда спускаешь и прощаешь! Тряпка…»

– Мир, дружба, жвачка. Элька, поехали со мной, – Дима уже завел нашу «Яву» и, сидя, придерживал мотоцикл ногами. Я быстро заняла привычное место, обняв брата.

– Дим, я с вами, – Саша не спрашивал, а предупреждал. Меня осторожно, но уверенно подвинули на сиденье, и всей своей спиной я почувствовала тепло и твердые неровности Сашиного тела. Снизу вверх по спине взметнулись мурашки, а щеки снова предприняли попытку покраснеть. – Может, расскажешь, откуда Шустов знает про твою ногу? – это уже мне, твердо и как будто с выговором.

– Нечего рассказывать. Видел, как я вчера хромала к дому, – перекрикивая рев мотоцикла, ответила я.

Дима погазовал ещё, красуясь перед ребятами и «с буксом» рванул с места. И хотя за грохотом ревущего мотоцикла едва ли мои слова были слышны еще кому-то кроме Саши, я почувствовала на себе прямой взгляд Шустова. И чего это он вдруг завелся и на Таню наехал?

Я думала об этом еще какое-то время, но теплый ветер, бьющий мне в лицо, быстро отвлек и настроил на совсем другой лад.

Глава 10

Пока мы с Димой и Сашей делали крюк через магазин, все уже были на месте. Подъезжая к месту встречи, я с каким-то щемящим чувством окинула взглядом привычный, но вместе с тем каждый раз по-новому проявляющийся пейзаж: высокий берег с бегущей вдоль него дорогой, вечернюю гладь реки, похожую сейчас на огромное зеркало, в котором отражались розовые облака, железнодорожный мост вдалеке и очертания березовой рощи. Смеркалось, и отблеск костра с силуэтами моих друзей вокруг были видны издалека.

Сердце сбилось с ритма. Я закусила губу, пряча непрошеные слезы.

Дима заглушил мотоцикл. Женя уже сидел с гитарой и перебирал аккорды, ребята устраивались на своих любимых местах, Таня со Светой раздавали чипсы и сухарики.

В прошлом году мы обустроили это место на высоком берегу реки – поставили лавочки, столик в стороне и оборудовали мангальную зону с безопасным кострищем. Теперь мы чувствовали себя здесь полноправными хозяевами.

– О-о-о-о-о! Пиво приехало! – заголосили парни.

Пиво – это мы с пакетом из ближайшей «Шестерочки». Пока все разбирали его содержимое, Саша с очевидным намеком обратился к Дане:

– Даниил, в магазине я твою мачеху встретил, она привет тебе передавала, наказывала много не пить. И еще что-то про то, что вчера ты забыл из детского сада брата забрать…

Шустов молча выслушал сказанное. Внешне он оставался спокойным, вот только его взгляд стал жестким:

– Потапов, ты, я гляжу, за меня и мою семью сильно переживаешь? – когда Даня начал говорить, все ребята замолчали, оценивая ситуацию. – Не утруждайся. Тебя это не касается.

Между парнями явно нарастало напряжение, и что-то мне подсказывало, что причиной тому была я. Но сейчас меня занимала другая мысль. Вчера Шустов не встретил из садика брата, потому что… Потому что отвозил домой меня?

Чтобы подтвердить свою догадку, я посмотрела на него. Спустя мгновение он поднял на меня свои серые глаза, и я почувствовала покалывание вдоль позвоночника. Ой-ой… А я, кажется, права!

Быстро отведя взгляд, я нахмурилась. Ерунда какая-то! Второй раз за вечер словно мысли его прочитала! Бр-р-р! Телепатия несчастная!

– Пойдем, – Саша обнял меня за плечи, приглашая к костру. Я спрятала руки в рукава, послушно следуя за ним, точнее, с ним.

Если честно, то меня удивляло, насколько быстро и спокойно ребята приняли наш изменившийся статус. Ни тебе: «Ого! Ничего себе-е-е!» или: «Вы серьезно?!», ни даже простой констатации факта: «Случилось, свершилось». Словно мы уже полгода встречаемся. Ну и ладно.

– Дамы и господа! – важным голосом с нотками профессионального конферанса начал Женя. – Прошу всех поближе к костру, наши традиционные посиделки с песнями и шутками начинаются!

Раздались жиденькие аплодисменты от Димы и Сергея, Женя запел. Наши встречи и гитара – вещи неразделимые, наверное поэтому негромкие звуки и перебор струн так трогали, забираясь в самые потаенные уголки души.

У поющих ребят в нашей компании была своя манера исполнения и свой репертуар. Женя «специализировался» на городских романсах, историях о несчастной любви, предательстве и настоящей дружбе. Рома, как единственный парень из нашей компании, который служил в армии, да еще в горячей точке, пел армейские песни. Мы обожали их за искренность, мелодичность, простоту текстов и красивый голос исполнителя. Рома был звездой нашей компании. Среди девчонок звездой была Таня. К ее высокому, невероятной глубины голосу подходили абсолютно все песни. На гитаре она не играла, но наши парни с удовольствием подыгрывали ей, соревнуясь, кто на этот раз станет ее аккомпаниатором.

Еще пела Света. Обычно то, что писала сама. О нашей компании, о любви, о доме. Пела она редко, в каких-то особых случаях. Так должно было сложиться, чтобы она взяла гитару. Тогда замолкали все, даже вечные балагуры Рома и Леша.

И все мы с удовольствием подпевали друг другу, выдавая хоряги, достойные концертов группы «Scorpions».

Вечер развивался по привычному сюжету: с рассказами об учебе и работе, планами на лето, анекдотами и песнями.

Всё шло отлично, за исключением того, что прямо напротив нас с Сашей сидели Шустов и Таня. Моя подружка была как-то чересчур весела сегодня: много шутила (чаще несмешно), болтала без умолку, несколько раз безрезультатно пыталась уговорить Даню что-то спеть и, несмотря на прохладный ветер, все сильнее и сильнее расстегивала змейку на олимпийке.

– По ходу, наша Татьяна на Даньку запала, – прошептала мне Света и показала на Танину руку, которая лежала на колене у Шустова. – Ой, что будет, что будет…

– Что будет? – заинтересовалась я, но Света не успела ответить.

– Вы уже слышали новость? – громко спросила Таня. – Элю не поставили в пару с Сашей в вальсе выпускников!

– Да ладно?! – искренне удивилась Света. – Наших неразлучничков разлучили?

Я закатила глаза, стараясь изобразить безразличие.

– Ситуация еще прорабатывается, – пошутил Саша, накидывая мне на плечи свою куртку.

Стемнело и от реки тянуло холодом.

– Что значит «прорабатывается»? – Таня обиженно топнула ногой. – Ты хочешь сказать, что планируешь бросить меня? Чёрта с два!

– Эй, народ! Пояснительную бригаду, срочно! – Дима сел поближе к костру и приготовился слушать наши объяснения. – Ничего не понятно! Что там у вас произошло?

– Вчера во время репетиции вальса выпускников было разделение на пары. Почему-то нас с Таней поставили в пару, а Элю отдали на съедение Дэну Николаеву. – Саша говорил неохотно и всё это время смотрел на меня.

Проверяет как я. Ну до чего ж милый! Мы обменялись едва заметными улыбками, и я почувствовала, что краснею.

Ребята знали Дениса, поэтому неодобрительно загудели:

– Фигня какая-то…

– Да уж: повезло так повезло…

– Просто поменяйтесь местами – и всё!

Почти срываясь на крик, их прервала Таня:

– Слышишь, Потапов, почему это «почему-то» нас с тобой поставили? Потому что мы лучше всех танцуем и будем задавать уровень для других. Извини, Элечка, но ты и так лучшая в учебе во всей параллели, да еще и староста! Учителя на тебя молятся, девчонки до зубовного скрежета завидуют, какая ты умница-разумница… А конкурсы красоты и танцы – моя стихия! Пусть я не такая умная, но я, чёрт возьми, тоже хочу хоть немного блеснуть, последний шанс остался!

Ребята замолчали. Я нахмурилась и отвернулась. Таня всегда была честна и предельно откровенна со мной. Но сегодня почему-то ее слова ударили в самое сердце, лишая возможности вдохнуть полной грудью.

Так сложилось, что в нашем тандеме Таня была красивая, а я – всё остальное. Вопреки расхожему мнению, что красивым всё проще дается, я много раз видела, как Таня оставалась не у дел в олимпиадах и предметных фестивалях, хотя очень старалась и прикладывала массу сил для того, чтобы стать лучшей. И что еще неприятнее – чаще не у дел ее оставляла я. У меня не было такой цели – быть лучше подруги, я просто делала свое дело, и всё же… Надо отдать должное – Таня справлялась с проигрышами достойно. До сегодняшнего дня я ни разу не слышала от нее упреков и досадных оговорок.

– Не переживай, Тань. Ты же понимаешь, он просто так сказал это… До выпускного еще дожить надо, а там, глядишь, Денис нас всех удивит! А вы с Сашей, действительно, на танцполе самая красивая пара, – сказала я.

Саша вздохнул и сильнее прижал меня к себе.

Шустов, до этого казавшийся равнодушным к нашему разговору, вдруг ехидно заметил:

– Я чуть не прослезился! Вашей дружбе позавидовать можно. Вы так по-взрослому всё объясняете, особенно ты, мала́я, – серые глаза уставились на меня в упор. – «Не переживай», «вы самая крутая пара»… Типа, тебя совсем не задело, что твоя лучшая подруга будет звездить на твоем выпускном с твоим парнем?

На какое-то время повисла тишина, только треск поленьев в костре да кукующая где-то вдалеке кукушка…

Я почувствовала, как что-то неизбежно громадное растет внутри меня, превращаясь сначала в абсолютно не свойственную мне злость, а затем в доли секунды трансформирующееся в бешенство.

Бешенство?! Никогда я не позволяла себе выпустить его на свободу – давила, уничтожала, изживала. Рыдала ночами в подушку, от бессилия била кулаком в стену, писала и рвала сотни писем своим обидчикам, а на утро начинала жить как ни в чем не бывало. Я считала, что только так можно сохранить лицо и не показать своих истинных чувств. Только так можно создать видимость силы и непоколебимости.

Наглые серые глаза, казалось, с удовольствием следили за тем, как я до самой макушки наполняюсь этим кристально чистым чувством. Я услышала голос и только через пару секунд осознала, что это говорю я:

– Шустов, помнишь, однажды я сказала, что ты мне не нравишься?

Он, улыбаясь и явно ерничая, кивнул.

– Я ошиблась тогда. Не нравишься – это мягко сказано! Я тебя ненавижу! – я почти что выкрикнула последние слова.

В повисшей тишине это прозвучало как выстрел.

Улыбка сползла с лица бесячего меня до дрожи придурка. Он небрежно откинул Танину руку со своего колена, встал и уже уходя, бросил:

– Дурочка!

Какое-то время, видимо от неожиданности всего произошедшего, ребята продолжали молчать. От перевозбуждения меня начала бить мелкая дрожь. Саша молча прижал меня к себе сильнее и поцеловал в волосы. Я не чувствовала ничего, только холод от реки.

Таня вскочила, громко и многозначительно цокнула, с укором посмотрела на меня и пошла за Шустовым.

Вскоре ребята сменили тему разговора, послышались первые шутки. Дрожь постепенно унималась, но какого-то черта я не могла сосредоточиться ни на чем, кроме одного – Шустов и Таня ушли домой вдвоем.

Глава 11

В воскресенье я проснулась поздно, а встала только к обеду и сразу же оказалась в эпицентре какой-то активности.

Такого оживления в нашем доме я не помнила со дня выпускного моего брата: бабушка что-то гладила, мама зачем-то наводила уборку, Дима помогал ей двигать диван, а папа набивал холодильник продуктами. Я, лохматая и зевающая, выглядела странно среди хаотично и активно двигающихся родственников.

– Эм-м-м… Всем привет, – поздоровалась я. Голос прозвучал хрипло, пришлось откашляться.

– Доброе утро! – махнул рукой папа.

Внутри похолодело. Доброе? Я что-то сделала не так? Иначе куда делись: «Ну, наконец-то», «Утро? Уже стемнеет скоро», «Ты уверена, что сегодня еще сегодня, а не завтра»… и прочие реплики, которые я с завидной регулярностью слышу по выходным, просыпаясь к полудню.

– Доброе! К нам едет ревизор? К чему мы все готовимся? – я едва сдержала очередной зевок, пытаясь найти что-нибудь себе на завтрак в напрочь забитом холодильнике.

– Я думаю, что все сильно нервничают перед завтрашним днем, вот и суетятся, – улыбнулась бабушка, расправляя на вешалке папины брюки.

Да уж. Завтрашний день точно удостоится особого места в моей памяти. Мой «Последний звонок»! Как сказала на днях наша Ольга Александровна: «Вы можете жениться и выйти замуж несколько раз, а вот последний звонок и выпускной случатся лишь единожды».

Меня начало потряхивать. Бр-р-р-р. Я откусила сделанный на скорую руку бутерброд и налила себе молока.

– День добрый! – в прихожей раздался бодрый голос Саши, а через пару секунд появился и он сам.

– Привет, привет! – папа, на мой взгляд, с чрезмерным энтузиазмом тряс его руку, а я от такого неожиданного вторжения замерла с бутербродом и чашкой молока в руке.

Что здесь делает Саша? И какого фига я выгляжу как чучело?!

– Эля, ты, как обычно прекрасна… – Потапов несколько раз пробежался взглядом по мне с ног до головы, на пару секунд остановившись на моих всклокоченных после сна волосах, – но через полчаса у нас репетиция завтрашнего выступления с параллельным классом, помнишь?

– Черт. Блин. Капе-е-ц! – взвизгнула я.

Ну надо же! Я совсем забыла про эту репетицию, спала себе спокойненько.

– Эля, поменьше нелитературных выражений! – бабушка глянула на меня поверх очков и продолжила глажку. – Ты все-таки планируешь учиться на филолога.

– А это всё великий и могучий, бабулечка! – пришлось оставить на столе чашку с недопитым молоком и бутер. – Саш, я скоро!

Две минуты на чистку зубов, еще пара – чтобы умыться и причесаться. С тем, что надеть пришлось повозиться. Я выбрасывала из шкафа на пол брюки, футболки и свитера, понимая, что все это совершенно не вяжется с назначенным мероприятием. И чем я вчера вечером занималась? Читала, конечно же! Лучше бы одежду подготовила…

На стуле висели выручающие меня обычно обтягивающие джинсы и толстовка. Они сильно пропахли дымом, будя во мне воспоминания пятничного вечера…

Я вдохнула и задержала дыхание. Снова перед глазами всплыл образ Дани и его непонятно откуда и по какой причине взявшаяся злость, прямой и уверенный взгляд и то, как сжалось мое сердце, когда я поняла, что он вместе с Таней, и этим вечером в компанию они уже не вернутся.

Я шумно выдохнула. Ну и что это?!

Очевидно было, что по отношению к Шустову во мне боролись два чувства – неприязнь и непонятно откуда взявшийся интерес. Он однозначно имеет на меня какое-то влияние, иначе почему я так рассердилась? На моей памяти многие парни старались вывести меня из себя, но только ему это удалось. Да еще так запросто! Хотела бы я сейчас испытывать к нему простую ненависть, но к этому чувству примешалось что-то еще, чего я пока не могла понять. Что-то, что оставляло неприятный осадок от одной только мысли, что между ним и Таней вчера могло что-то произойти.

– Ну, так мы точно опоздаем… – в проёме приоткрытой двери комнаты появился мой парень-друг.

– Вообще-то это моя комната, и я сюда переодеваться пришла, – сказала я, а про себя подумала: «И хорошо, что не начала пижамные штаны стаскивать с открытой-то дверью!»

– Заметно, – Саша вошел в комнату, взял у меня из рук вчерашнюю толстовку и повернулся к шкафу с одеждой, изучая его содержимое. Я зажмурилась, сгорая от стыда за жуткий беспорядок. Всё выброшенное недавно на пол было в спешке запихнуто обратно! Блин, блин, блин!..

Саша кашлянул и вздохнул:

– Данилова, у тебя хоть одно платье в шкафу есть?

– Есть, конечно, но сейчас-то оно мне зачем?

– И это забыла? Мы сегодня после репетиции фотографироваться хотели для выпускного альбома …

Только сейчас я заметила, что Саша выглядит просто сногсшибательно в классических брюках, белой рубашке навыпуск и с по-модному зачесанной непослушной челкой.

Я запустила руки в волосы, пытаясь привести свои разбегающиеся мысли в порядок. Это же надо так лопухнуться! Меня что, инопланетяне украли, стерли мне память, а потом обратно вернули?! Саша заметил мое смятение и, приблизившись, положил руки мне на плечи.

– Сколько тебе нужно времени?

– Не знаю… – пискнула я в растерянности.

– Давай Тане или Свете позвоним? Они что-нибудь придумают.

В голове как молния промелькнула мысль: только не Тане!

– Свете, – сказала я и увидела, как правая бровь Саши удивленно приподнялась. Но потому я и пустила его в свою жизнь, что знала, он «в беде не бросит, лишнего не спросит» … Он и не спросил, а просто поспешил из комнаты, кинув на ходу:

– Пятнадцать минут на душ тебе! Волосы как у домовёнка Кузи пахнут.

Через пятнадцать минут я блестела как тульский самовар, а еще через двадцать Света заканчивала заплетать мои длинные и непослушные волосы в витиеватую косу. Рядом на вешалке висело месяц назад купленное, но еще ни разу не ношеное платье светло-голубого цвета, подчеркивающее талию и «дразнящее открытыми коленками», как выразилась моя бабушка.

– Ну что, Потапов наконец-то созрел, чтобы признаться тебе? – Света была сосредоточена на моей прическе, поэтому говорила немного задумчиво.

– Ну да…

– Ты как?

– В смысле?

– В смысле, счастлива?

– Я не знаю, – почти прошептала я. Дверь в соседнюю комнату, где сидели Саша и Дима была приоткрыта.

– А кто знает, если не ты? – Света улыбнулась. – Вы отлично смотритесь вместе, а еще Сашка реально очень хороший парень. Он заботливый, внимательный, умный… сильно скромный только. Небось, вы еще и не целовались? – Света склонилась передо мной, чтобы оценить результат работы. Мои щеки густо покраснели.

– Эля-а-а-а, завязывай ты с этими девочковыми штуками! – Света потрепала меня за подбородок. – Тебе скоро восемнадцать, а ты краснеешь при каждом упоминании о мальчиках и поцелуях. Твои ровесницы уже двух-трех парней поменяли и, поверь мне, они с ними не кроссворды разгадывали и даже не Тургенева читали, а…

– Всё, всё, всё! Я всё поняла! – я вскочила со стула и стащила платье с вешалки. – Закрой дверь, пожалуйста!

– Послушай бывалую: твоему парню не повредит увидеть краешек твоего нижнего белья…

Света не успела договорить, потому что я, довольно бесцеремонно, вытолкала ее в коридор и закрыла дверь.

Краешек моего белья?! Под моим махровым халатом с голубым слоненком было скромное подростковое хлопковое белье в тон. Мама любила и покупала мне правильные сочетания, но ткань и фасон кричали: не показывай нас никому и никогда!

Я со скоростью кометы переоделась в платье с «дразнящими открытыми коленками» и вышла наконец-то ко всем.

Судя по реакции родителей и бабушки, я явно выглядела не как обычно.

– Ну, ты, сестра, огонь, конечно, – сказал Дима.

– И почему ты, Элька, такие ноги прячешь? – удивилась Света.

Щекам стало жарко от всех этих слов. Я не привыкла к подобному.

– Да ладно вам… – нахмурившись от смущения, буркнула я. – Нам пора, да, Саш?

Он улыбнулся мне и одними губами произнес: «Ты просто вау»! Я многозначительно выпучила глаза и поспешила к выходу.

Начались шумные проводы и напутствия возвращаться не сильно поздно, ведь завтра такой важный день.

Оказавшись на улице, я наконец-то выдохнула. Что-то я слишком активно начала воскресенье, так и утомиться можно. Не боясь, что нас увидят родители и бабушка, Саша взял меня за руку и потянул в сторону красного «рено». Эту машину пару месяцев назад подарили Саше на его совершеннолетие, сразу после того, как он отучился и получил права. Я еще никогда не ездила на ней, но сегодня, кажется, особый день.

Мы опаздывали, поэтому Саша старался ехать быстрее, и был полностью сосредоточен на дороге. Я откинулась на подголовник и наблюдала за его красивым профилем. Когда тот угловатый мальчик с непослушными волосами, который пришел к нам в седьмом классе, превратился в этого крышесносного брюнета? Я смотрела в учебники и книжки и ничего не замечала… Как глупо с моей стороны.

– Нравится? – Саша своим вопросом вывел меня из задумчивости.

– Что?

– Лицо мое нравится? – внешне он был серьезен, и я никак не могла понять, он шутит или…

– Дурак.

– Но, надеюсь, красивый дурак? – Саша улыбнулся, отчего стал в сто раз обаятельнее. Этому парню нужно запретить улыбаться. Или пусть улыбается только рядом со мной… Преступление быть таким красивым!

– Ты очень красивый. Не уверена, что могу соответствовать…

Старая пластинка: я давно уверилась, что внешняя красота – не моя сильная сторона. Хотелось думать, что я хотя бы интересная, и со мной не соскучишься…

Саша вдруг ударил по тормозам прямо посреди проезжей части. Хорошо хоть машин в это время на дороге было немного.

Его челюсти были сжаты так, что, казалось, я сейчас услышу скрип зубов.

– Потапов, ты чего? Я испугалась!

– Никогда больше не говори такого! – голос звучал непривычно сердито.

– Саш, да что не так-то? Ты спросил, я честно ответила…

– Ты совершенно ничего не видишь и не понимаешь…Живешь в своем книжном мире и веришь всему, что говорят окружающие, а еще делаешь какие-то идиотские выводы, основываясь на своих подростковых взглядах на жизнь.

Я опешила. Он впервые отчитывал меня, да еще так нелицеприятно.

– Сашка, вот сейчас было обидно, – я пыталась не дать своему голосу дрогнуть.

– Сейчас обидно было мне! – Саша сильно сжал руль, вдохнул шумно и продолжил уже спокойнее: – Получается, я встречаюсь с девушкой «так себе». Что же со мной, таким прекрасным, не так?

– Просто ты меня хорошо знаешь и, видимо, внешность для тебя не так важна… – я что-то еще пыталась ответить, но Саша снова начал сердиться и не дождался, пока я разверну свою неуверенную мысль.

– Кто для тебя, черт возьми, красивый тогда, если не ты?!

– Таких много…Таня, например… Потому что она, как и ты – очевидно красива.

Карие глаза в изумлении уставились на меня.

– Элька, ты чокнутая…

Нам уже несколько раз бибикали проезжающие и пытающиеся как-то объехать нас машины. Я начинала нервничать, потому что мы нарушали правила и явно раздражали других автомобилистов.

– Са-а-а-ш, поехали, пожалуйста, не хорошо стоять посреди улицы. Мы всем мешаем. Да и опаздываем уже сильно, – мой голос прозвучал почти что жалобно.

– Эля, посмотри на меня.

– Ну, смотрю, – я подняла на него глаза и тут же опустила.

– Посмотри на меня, пожалуйста! – твердо произнес он.

Мысленно сжавшись, я снова посмотрела на него. Взгляд прямой и очевидно влюбленный. В висках застучало.

Он отстегнул свой ремень безопасности и взял мое лицо в свои ладони.

Теперь не отвернешься.

Его слова звучали спокойно и уверенно, вот только руки едва заметно подрагивали:

– Не знаю, с чего ты взяла, что ты не красивая, но… У меня крышу от тебя сносит, от одного взгляда…

Саша прикрыл глаза и шумно выдохнул.

А когда открыл их снова, они были полны решимости. Еще мгновение, и я ощутила уверенное прикосновение теплых и нетерпеливых губ.