Читать книгу: «Любовь (не) навсегда», страница 3

Глава 5

– Здесь чудесно, спасибо, – счастливая оборачиваюсь к нему.

– Я знал, что тебе понравится, ты подходишь этому месту, – Алекс подходит ближе и обнимает меня сзади.

Кладу голову ему на плечо, хорошо, спокойно. Наверное, в такие моменты и влюбляются. Я–то не знаю, опыта нет.

– Буду надеяться, что это комплимент, – смеюсь, – а то выходит, что я подхожу красивому, но зависшему пейзажу. Погода меняется, люди приезжают—уезжают, а он все также неизменен. Это хорошо, для природы. Но не для человека.

– А мне хотелось бы никогда не меняться, зависнуть в одном своем состоянии, – глядя задумчиво вдаль, тянет Алекс.

Чувствую, здесь сокрыто что–то личное, но спросить боюсь.

– Отец нас бросил, когда мне было пятнадцать, – Алекс начинает сам откровенничать. – Мать руки совсем опустила, лежала пластом и смотрела в потолок довольно долго. Депрессия у нее была, – выплевывает он со злостью, выдыхает и продолжает. – Я ее не виню, но сестра, она же мелкая, ей ласка матери нужна.

Нерешительно сжимаю его руку в знак поддержки.

– Ты о них заботился, да? – спрашиваю почему–то шепотом.

– Да. У меня и раньше характер был сложный, а в тот период стал совсем неуправляемым. Если бы не сестра, я бы точно кончил плохо, – он кивает своим мыслям. – Ты похожа на нее.

Не знаю, как реагировать на эти слова. Я не хочу, чтобы я ему сестру напоминала, я о других отношениях мечтаю.

– Ладно, поехали в кафешку, посидим, как нормальные люди, – выражение лица Алекса ужесточается, и он разворачивается к машине.

– А мне нормально здесь. Кафешки как–то не мое, – говорю тихо.

Становится очень грустно. От его откровенности, от смены настроения, от собственного одиночества.

– Что ж, тогда постоим еще. Или посидим, я плед взял, и бутеры сеструха соорудила. Она решила, что выросла и пытается заботится, – он отходит к автомобилю и возвращается со всем перечисленным. – Вот, все для романтика.

– Давай помогу, – забираю покрывало и стелю на землю. – Ты здорово придумал.

Беру криво нарезанный бутерброд и с наслаждением откусываю. Давно не была на природе, а здесь хорошо, тихо, красиво. И клубнику сажать не надо! Что для меня самое критичное.

Родители на дачу как едут, я отнекиваюсь всеми правдами и неправдами, чтобы не заниматься вот таким вот, к верху попным отдыхом.

Алекс тоже молчит. Странный он немного, необычный, но от того не менее привлекательный.

– А знаешь, пошло оно все, – произносит вдруг, поворачивается ко мне и целует. – Нужно жить здесь и сейчас, согласна?

Глава 6

Я согласна, еще как согласна. В моей жизни начинается новая полоса, неизведанной раньше чувственности. И влюбленности.

Теперь я точно могу сказать, что первая любовь дошла и до меня. Для некоторых с опозданием, для меня все вовремя.

И да, про чувственность я не преувеличиваю. Я не подозревала, что мой организм может столько ощущать, так откликаться на простые поцелуи, объятия и банальный массаж головы.

Что я несу?

Все, что касается Алекса не может быть простым и банальным.

Но он никогда не переступает черту, всегда останавливается за секунду до. Я четко осознаю, что готова ступить дальше, но он не идет.

– Настюха, свет очей моих, готова? – он подъезжает к подъезду, где я уже долгих двадцать минут пребываю в задумчивости.

– Ага, всегда готова. Только давай без «Настюх», – недовольно морщусь.

– Ок, как скажешь.

Алекс вылезает из машины и открывает мне дверь.

Со мной он всегда предупредителен. Мы пару раз подвозили Лизу, она такой чести не удостаивалась.

– Сегодня будем как обычные люди в кафе, есть хочу, – кратко поясняет он план действий на вечер.

Алекс всегда выбирает, чем нам заняться. А я не против, я консервативна, и меня устраивает инициатива молодого человека.

– Конечно, как скажешь, – покорно улыбаюсь.

– Ты такая податливая, приятно, – он усмехается.

– Поверь, это только с тобой, – смеюсь. – Родители считают, что у них очень умная положительная дочь, но крайне упрямая. И мой план на жизнь отличается от их.

– Как интересно. И что же задумала мисс бунтарка? – Алекс иронично выгибает бровь.

Обожаю, когда он так делает, его и без того идеальные черты лица становятся еще более притягательными. Иногда смотрю на собственного парня и сама себе не верю – неужели, такой и со мной?

– Уехать в другой город, поменять образование, это если вкратце, – отвечаю, думая теперь о ямочках на щеках, которые всегда появляются у Алекса во время улыбки.

Очень люблю их нежно гладить.

– Ого, – он кивает, – уважаю. Я–то думал, что все просто – дом, работа, дом. Муж и дети.

– Одно другому не мешает, не находишь?

– Не знаю. Но в рассуждениях моей сестры я не вижу желания учиться, работать там, где хочется. У нее в приоритете муж и дети с домом, а остальное лишь бы я отстал.

– Переживаешь за нее, да? – смотрю внимательно.

– Не то слово, – он выдыхает. – Вот за тебя ни капли не переживаю! У тебя мозги на месте. Если только по ночам не будешь ходить в одиночестве.

– Эй! Тогда была не ночь, а очень поздний вечер! Куча народа так ходит, а я в первый раз.

– Да, и в последний, – произносит он твердо. – Твоей Лизавете я уже втык дал, да и ты со мной теперь в основном.

Ах, что это, если не забота?

Подъезжаем к модному кафе, паркуемся, Алекс берет меня под руку.

– Никогда здесь не была. Лиза упоминала, что оно дорогое.

– Да уж, не для твоей подружки, живущей в общаге, – он зло усмехается.

– Ты что?! Не надо так, у всех разные финансовые возможности! – искренне возмущаюсь. – У нас тоже простая семья, а Лиза не местная, институт предоставляет ей место для проживания.

– Ты – другое дело. Ты не мечтаешь об этой пафосной харчевне, – Алекс кивает в сторону кафе, – а она – да.

На это мне нечего ответить. В чем–то он прав по–своему, но… Но слишком он злой иногда к окружающим. Порой мне кажется, что добрый он только со мной и, наверное, со своей сестрой.

Заходим внутрь, делаем заказ, разговор перетекает в легкий и непринужденный.

Но внезапно к нам подсаживаются двое парней. Они старше Алекса и наглее.

– Ну, здравствуй, дружок. Сидишь тут с телочкой прохлаждаешься, на дело забил, да?

Один из них берет салфетку и пренебрежительно швыряет ее в середину стола. Ткань попадает в суп и брызгает вокруг.

Я растеряна, это был мой суп. Душу тянет возмущаться, но разум советует промолчать, от парней веет опасностью.

– Не забил, Камиль, я все сделал, отчет у шефа, – он смеряет их спокойным полным пренебрежения взглядом. – Я больше не работаю с вами, меня повысили.

И тут у меня возникает закономерный вопрос – а чем вообще занимается Алекс? Я ведь ничего не знаю об этой его стороне жизни! Кошмар. Мы только обо мне говорим. Все темы про себя он резко заворачивает.

– Я тебе говорю, он чем–то незаконным промышляет, – вспоминаются слова Лизы, только она их говорила не с осуждением, а с восхищением.

Старше меня, а такая романтичная дурочка.

– Ох ты ж! Вы только посмотрите! Его повысили! А нас волнует?! Здесь нет шефа и остальных, зато есть ты и твоя девчонка. Аппетитная. Я б ее попробовал, поделишься? Надо же проставиться за повышение!

От возмущения только хлопаю глазами и открываю–закрываю рот.

– Настя, не надо, – Алекс чувствует мое настроение, – я сам разберусь. А ну живо извинился, пока я добрый, – говорит он Камилю.

– А я, может, хочу тебя злым увидеть, – он нагло ухмыляется и берет с моей тарелки кусок мяса. Руками. Причмокивая и облизывая пальцы.

– Меня сейчас стошнит, – комментирую картину.

– У тебя баба из воспитанных, что ли?

Алекс выдыхает и делает неуловимое движение рукой. В следующую секунду Камиль оказывается прижатым лицом к столу.

– Я ведь просил извиниться, а ты не послушал. Все нормально, мы сами разберемся, не нервничайте, ребята! – обращается он к официантам и посетителям за соседними столиками. – Но ты не захотел.

Он сильнее вдавливает его в тарелку. Уу, больно и неприятно, наверное. Второй пока сидит спокойно.

– Вот еще, щенок, буду я извиняться, оборзел совсем, – шипит он от стола и вдруг хватает нож.

Он тупой, почти наверняка. Кто–нибудь когда–нибудь видел острый нож в столовой или кафе? Я нет. Но все равно молниеносно подрываюсь на ноги, роняя стул.

– Решил испугать? – смеется. – Ты этим детей в саду не испугаешь!

И тут Камиль резко заносит руку с ножом и едва не задевает Алекса. Его друг тоже активизируется.