Читать книгу: «Золотая Орда. Освобождение», страница 4

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ

Камила

– Да, удивительно, такая темненькая, – мама тепло улыбнулась, – хотя, что я говорю – Тимур-то у нас не блондин.

Моих губ тронула задумчивая улыбка. Смотреть вот так, на свою маму, которая держит твою дочь – было в этом что-то трогательное, вечное. Странно, душевно.

– И все равно, твои черты лица, безусловно, есть, красавицы мои, – мама посмотрела на меня – в его светло-карих глазах сияла нежность. – А Тимур сам не приедет?

– Чуть попозже, он по работе поехал.

Мама отвела взгляд в сторону, не желая показывать мне свое отношение к работе моего мужа. Этот вопрос был закрыт для обсуждения – и она знала об этом. Ясмина же, издавая смешные звуки, с интересом смотрела на свою бабушку. Я переживала, не будет ли дочка плакать у нее на руках, но, видимо, мое спокойствие, передавшееся малышке, способствовало ее благоприятному общению с бабулей.

За все эти 5 недель мама была у нас всего пару раз – на выписку, и когда Ясмине исполнилось ровно месяц. Даже не верится, что моей дочке уже целый 1 месяц! Как быстро пролетело время, и, одновременно, эти недели показались мне длиной в целую жизнь.

Столько всего я нового узнала о материнстве, и сколько еще мне предстояло узнать…

– Камилка, – в комнату заглянул Ильнур, его черные глаза тепло заблестели, когда он посмотрел на Ясмину. – Тимур подъезжает, сказал собираться.

– Хорошо, – я улыбнулась брату и послала маме извиняющийся взгляд, – видимо, чай попить не получится.

– Ну, ладно, время – то уже вечер, – согласилась она, – давай наряжай нашу Ясмину. Кормить будешь?

Словно услышав заветное слово, дочка начала жалобно приплакивать.

– Видимо – да, – произнесла я, беря Ясмину на руки. Она стала нетерпеливо сучить ручками – ножками. Мама, плотно прикрыв за собой дверь, вышла из спальни, оставляя нас с дочкой вдвоем. Я принялась кормить малышку грудью. Послышалось довольное причмокивание, и лицо Ясмины стало удовлетворенным. Я улыбнулась ей и коснулась теплой щеки кончиком пальца. Дочка, перестав сосать грудь, внимательно посмотрела на меня, а потом, наполняя мое сердце непередаваемым счастьем, улыбнулась мне.

Где-то в квартире, сперва, зазвонил стационарный телефон, а потом – раздался звонок в дверь. А я сидела, наслаждаясь нашим уединением с Ясминой. Как же здорово было самой кормить ее грудью! Это время было только нашим, таким сокровенно-священным.

Наконец, дочка, насытившись, отлепилась от моей груди и сладко-сладко зевнула. Ага, видимо, скоро заснет. Какая удача! Это будет прекрасно, если в дороге она будет спать. Я аккуратно надела на нее комбинезон и повязала шапочку. Мои движения все еще казались мне неумелыми – и даже такой вроде простой процесс, как одевание ребенка вызывал у меня немало волнения – а удобно ли дочке, а не сильно ли я завязала шапочку, а закрыты ли ушки, а не вспотеет ли она, а не протечет ли подгузник…?

– Дочка, Тимур приехал, – послышался мамин голос.

Я, аккуратно подхватив Ясмину, вышла в коридор. Мой взгляд тут же уперся в мужа – он стоял у входной двери. Немного усталый, но по-прежнему такой привлекательный – в этих темных джинсах и спортивной куртке, наброшенной на широкие плечи, он навеял меня на сладкие воспоминания о тех временах, когда мы еще только начали встречаться. Скучала ли я по ним? Лишь изредка. Потому что сейчас, я ощущала себя значительно счастливее, и на самом деле чувствовала, с появлением дочки, что мы – СЕМЬЯ.

Муж, попрощавшись с мамой, забрал у меня спящую малышку. Я не могла не заметить, как вмиг потеплел его взгляд, стоило только Тимуру посмотреть на нашу дочку. Сердцу стало так спокойно, так хорошо. Скорей бы домой! Я соскучилась и хотела просто обнять мужа.

Обнявшись на прощание с мамой, я последовала за мужем вниз. Наиль шел впереди, Ильнур – позади меня. Вот такой процессией мы вышли на теплый, майский вечер. Я шумно вздохнула, с наслаждением вдыхая ароматный воздух. Чудесно как!

Ильнур что-то спросил у Тимура, и тот, приостановившись возле джипа, ответил ему. У братьев завязалась беседа, и я, почему – то взволнованная, взяла Ясмину к себе на руки. Сейчас минуточку подышим, и сядем в машину.

Внезапно, мое внимание привлекла женская фигура. Приглядевшись, я узнала, кто это. Моя старшая сестра.

– Все нормально, это сестра, – предупредила я Наиля, который собрался, было, встать между нами. Муж и братья, поздоровавшись, продолжили свой разговор, однако Тимур наблюдал за мной.

А я. Я смотрела на Машу, разрываясь от чувств. Мы ведь так и не виделись с ней после того дня. Я не знала, что ей сказать…

– Нянчишься? – сестра как-то горько-пьяно улыбнулась, и до меня дошел аромат ее алкогольных паров.

– Да, – просто ответила я. – Как ты?

– Нормально, ничё, – она сглотнула и смерила взглядом меня, а потом посмотрела на Ясмину – и я, чувствуя странную тревогу, инстинктивно прижала ее к себе еще сильнее. Не то, чтобы Маша была способна причинить ей вред, но… Я не знаю, мне стало не по себе. Сестра снова улыбнулась, а затем, чуть подавшись вперед, приглушенно начала:

– Я ведь не хотела ее, – под словом «ее», я поняла, что она имела в виду свою умершую дочку, – курила каждый день, пила…

Маша нахмурилась:

– Я смотрела на кроватку и думала – для кого она? Никого здесь не будет. Не нужна она мне была, – сестра шумно вздохнула, – я ведь хотела, сперва, аборт сделать. Это мамка меня отговорила. Видишь, как получилось.

Я смотрела на Машу, и не могла понять. Не могла понять ни ее, ни того, зачем она все это говорит именно мне (ведь мы никогда не были по-настоящему близкими сестрами). Так же я не могла понять, что я чувствую к ней. Осуждение? Может быть. Ужас от услышанного? И это тоже.

Но сильнее всего была боль. Разрывающая – мое сердце и душу на нити. Знания о причинах умершей малышки, осознание это, уже, будучи матерью, принесло мне эту боль. Маленькая девочка, которую не ждала мама. Покойся с миром, ангел.

Маша, что-то сказав, скрылась в подъезде дома – видимо, пошла навестить маму. А я, потрясенная, даже не помнила, как села в машину. Пришла в себя лишь на полпути домой – от голоса мужа.

– А? – выдохнула я.

– Говорю, что плачешь?

Я не знала, как Тимур это увидел – он сидел впереди, за рулем, а я сзади, рядом с детской автолюлькой.

– Я не плачу, – тихо ответила я.

– Ага, рассказывай, – голос мужа был почти строгим. – Обидел что ли, кто?

– Нет, просто устала, – уклончиво отозвалась я.

– Домой приедем – отдохнешь, – Тимур сделал тон более добрым, – и расскажешь.

Я лежала и не могла уснуть. Тимур, дочка – уже спали. А я, все еще под впечатлением от встречи с сестрой, пыталась успокоиться. Ее слова, ее откровение – легли тяжким грузом мне на грудь.

И снова пьянство, снова эта проклятая алкогольная зависимость. И я ничего, ничего не могла поделать – я была бессильна! Сколько горя принесла эта пагубная привычка…

Мое тело сотряслось от, прошедшей по нему, судороги. Щеки обожгли слезы – горькие, горячие. И тут же, дочка, захныкав, залилась плачем – и это напугало меня, потому что раньше она так громко не плакала.

Видимо, все это, правда – младенец остро чувствует настроение матери. А я была в ужасном психологическом состоянии. Я приложила Ясмину к груди, но малышка, лишь немного поев, снова залилась плачем. Мне стало страшно за нее. Я проверила ее подгузник, осмотрела всю – с головы до ног, в поисках источника раздражения, но так и не нашла ничего.

А в голове противно стучало, что всему виной мое самочувствие. В итого, треть ночи я ходила с дочкой на руках, а другую треть – Тимур. Когда я снова взяла уставшую от слез дочку и прижала ее к груди, то ко мне пришло уверенное осознание – нужно переезжать подальше от всех этих переживаний. Переведя на мужа взгляд, я произнесла:

– Когда вылетаем в эмираты?

ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ

Тимур

Этот майский день был особенно запоминающимся. Никакой стрельбы и ненужных понтов. Теплая встреча и прощание в аэропорту столицы, куда нас сопроводили все братья. Как и положено ответственным родителям, мы прибыли заблаговременно, ведь регистрация ребенка могла затянуться.

Но все прошло легко, быстро, и у нас осталось достаточно времени, чтобы посидеть в кафе и попить кофе с братьями.

Ильнур попросил Ясмину из моих рук.

– Дай понянчиться, я все-таки, дядя. Или ревнуешь? – он сверкнул черными глазами, одаривая меня немножко придурковатой улыбкой. Камила тепло рассмеялась.

– Да нет проблем, держи, головой отвечаешь, – я протянул дочку, испытывая легкое недоверие и контролируя каждое движение Ильнура, хотя брат брал ее уже не первый раз. Он сгорбился, окутывая своими объятиями мою дочь, оберегая не только от кого-либо, но и от дневного света.

Сердце уже было в самолете. Говорить с братьями не хотелось. Я думаю, все понимали, это – необходимость, и стратегический ход.

Я хотел, было, отпустить их пораньше. Но они решили до конца сопроводить нас до безопасной зоны. Одним словом – братья.

Теплые объятия, мои – с каждым из них, и стоящая в сторонке, Камила с дочкой на руках, поставили точку на этом эпизоде. Впереди нас ждали эмираты.

Камила

Я смотрела в иллюминатор, но не видела ничего, кроме картинок прошедших дней. Они мелькали, как кадры какого-то старого, столь хорошо знакомого фильма. Наши сборы – встреча с мамой, и не самый простой разговор с ней (как и любой матери, ей было тревожно за своего ребенка, и теперь я понимала ее больше, чем раньше). А затем – закрутилось, завертелось, и вот я уже сижу в салоне самолета. Взволнованная, все еще полная противоречивых мыслей, опасений и надежд.

Что ожидало нас там, на Аравийском полуострове?

Справлюсь ли я с ролью матери? Смогу ли научиться жить в новой стране? Сумею ли я, как и прежде, найти причины для счастья?

Мои губы изогнулись в улыбке.

О чем я думаю? Мое счастье, моя семья, были со мной. А остальное, все хорошее – будет!

Я, как и прежде, была полна оптимизма.

Тимур

ОАЭ

Наш дом располагался в соседнем эмирате от модного Дубая. Нет, я мог позволить нам жилье и там, но остров еще не был закончен, чтобы заселиться в новый дом с собственным причалом, а сам Дубай не подходил из-за большого числа туристов и постоянного шума. Поэтому, я выбрал один из соседних эмиратов – Шарджа. Люди здесь были более консервативны и менее распущенны. Это вполне устраивало меня, теперь семейного человека.

Высокий, каменный забор закрывал внутренний двор, несколько финиковых пальм, увешанных плодами, создавали тень и незначительную прохладу. Летом тут было очень жарко, и мы спасались кондиционерами, а вот зимой погода была комфортная, за исключением нескольких пасмурных дней.

Во дворе нашего просторного дома, а так же и внутри, имелся бассейн, а еще, у нас был собственный, охраняемый и огороженный ото всех, пляж. Это стало одним из самых любимых мест Камилы. Она приходила сюда с коляской и спящей Ясминой, и частенько сидела на песке, любуясь заливом – видимо, так жена успокаивалась после переезда.

Я догадывался, что ей непросто, все-таки она у меня нежная и ранимая. И я, как мог, пытался поддерживать ее. И я настолько часто поддерживал ее, что, не прошло и года, как моя джаным принесла мне тест с двумя полосками.

ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ

Спустя 5 лет. Март 2012, Центральная Россия.

Камила

Я не отрывала взгляда от окна, с жадностью впитывая в себя, столь знакомые и, одновременно, местами, изменившиеся пейзажи.

Подумать только, в пригороде построили столько домов! А ведь раньше тут были мрачные пустыри и гаражи – теперь же на этом месте красовались высотки из серо – розового кирпича. А там, подальше, показался огромный, весь из блестящего, темно-синего стекла, спортивный комплекс. Он еще только строился, но было понятно, что возводится что-то грандиозное!

Я перевела взор на остановки – даже они были заменены, вместо старых, стояли новенькие, имелась даже металлическая урна, цивилизация! А вот и общественный транспорт! Тоже обновленный. Мои губы растянулись в довольной улыбке. Позитивные перемены были на лицо!!! И это не могло не радовать меня, ведь в ближайшее время мы собирались жить на Родине.

И все-таки, помимо радости, меня не покидало волнение. Прошло 5 лет! Целых 5 лет…

Я не была на родной земле 5 лет! И теперь возвращалась (правда, еще не зная, надолго ли), уже, будучи многодетной мамой.

Мамой трёх дочек.

Я давно мечтала показать детям красоту России не только по видео, а вживую, и вот, моя мечта сбылась. Наконец-то!

– Мам, а что это такое? – Ясмина, отвлекая меня от размышлений, ткнула пальцем в тонированное окно. Я без труда поняла, о чём говорит моя старшая дочка.

– Ну, как же, – я улыбнулась, глядя в ее синие, такие выразительные глаза, – вспоминай. Я тебе рассказывала и показывала. Всем вам.

– А, это троллейбус, что ли? – догадалась она, и ей завторила Самира:

– Тлоллейбус…

Средняя еще не выговаривала «Р.», поэтому смешно картавила.

Я подавила смех, прекрасно помня, что дочку расстраивает, то, что она не поспевает за старшей сестренкой, и все еще не может сказать эту заветную буковку. Ну, а младшая дочурка, хитро поглядывая на сестер, издавала свою речь – набор понятных лишь ей и, частично, нам, слов. В общем, я ехала в нескучной компании.

За рулем был Тимур – он то и дело (как обычно), отвечал на телефонные звонки. Впереди и позади внедорожника, в котором мы находились, ехали тонированные джипы – как же без сопровождения братьев (в этот раз это были Айрат, Азамат, Рамиль и Карим)?

Братья. Боже мой, столько перемен – и у них тоже. Теперь Ильнур, Наиль и Рустем являлись женатыми людьми, и тоже родителями. Про Дамира я старалась не вспоминать. Это было слишком больно. Признаться, мне не терпелось увидеть братьев и их семьи. Я была уже знакома с их женами, и мне даже довелось увидеть малыша Ильнура и Айсылу – потому что роды проходили в эмиратах. Но там мы общались не так долго. Они были всего лишь в гостях. А теперь, столько теперь было впереди!

– Мам, ты чего так улыбаешься? – одаривая меня ласковой улыбкой, поинтересовалась Самира.

– Я счастлива, что мы здесь, – ответила я.

И я еще не знала, сколько всего ожидало меня и Тимура…

Я обвела убранство дома медленным взглядом. Сердце томительно-сладко сжалось от нахлынувших воспоминаний. Моя первая ночь здесь – и я, укутанная в одеяло, а рядом – такой терпеливый Тимур. Я, расклеивающая сердечки-признания – «с днем рождения, любимый!» Мой порезанный палец и поливающий рану Дамир, а после – злобный Тимур. Мой горький уход и счастливое возвращение. И то чудесное осеннее утро, когда тест на беременность показал 2 полоски.

Тимур

– Оставляйте все в коридоре, я потом все сам занесу, – произнес я, разуваясь и заходя внутрь. Хотелось поскорее осмотреть нашу берлогу, столько лет здесь почти никто не жил (лишь Равиля-апа регулярно наводила порядок).

Кажется, ничего не изменилось, кроме переделки одной комнаты в детскую. Новые кроватки и один розовый шкаф – на первое время должно было хватить, а дальше мы и сами купим все необходимое из мебели. Не успел я оглядеть дом, как телефон зазвонил – это был мой новый бизнес-партнер, с которым я хотел продвинуть свои дела.

– Папа, а где мой котенок? – дергая меня за штанину, вопросила Самира. Довольно требовательным голосом.

– И мой зайчик, – Ясмина обратила на меня грустный, почти потерянный взгляд. И окончательно меня добила Марьям – она, уставившись на меня строгим взором, завопила:

– Моя зилаф!!!

Я понятия не имел ни – где зайчик, ни – где котенок, и, уж, тем более зилаф (жираф по-нашему). Но! Камила наверняка знала.

– Мама сейчас все найдет, – пообещал я дочкам, надеясь, что все это не закончится дружной истерикой. Камила начала им что-то говорить, и я спешно ретировался на кухню, чтобы ответить на звонок.

– Алло, слушаю, – произнес я.

– Ты можешь подъехать на Ленина? У меня там ресторан есть, посидим, поедим, побеседуем.

Я подумал: «в первую очередь ты сказал: „поедим“, и лишь потом „побеседуем“. Значит, ты – либо проголодался, либо скрытый обжора». Но это не меняло дела. Нужно было приступать к осуществлению поставленной цели, иначе меня отвлекут домашние хлопоты.

– Хорошо, через час, – ответил я, завершая звонок и возвращаясь в комнату.

– Я поехал, буду вечером, что надо будет – позвони, – сказал я, обращаясь к жене. Она тут же погрустнела.

– Тимур, ну, мы только приехали… И ты уже уезжаешь, – ответила она, чуть хмурясь.

– Вот именно. Мы же приехали вместе, а не я один.

Говоря это, я имел ввиду, что мы и так все время были вместе, и сейчас мне пора приступать к важным делам. Я уже устал сидеть без действий и не видеть реальных результатов. Мне нужна была активная деятельность.

Камила

Я выразительно посмотрела на мужа – вот он, Тимур, во всей своей харизме, нетерпеливый, полный сил и энергии и отлично знающий, куда все это девать. Только вот мне был неприятен его тон – с уже ощутимыми резковатыми нотками. Но я догадывалась, что мой любимый мужчина, скорее всего, раздражен не мной, а данной ситуацией – он хотел действовать, а не сидеть дома. Я ведь понимала, что мы не просто так вернулись в Россию.

Для этого были свои веские причины, которые Тимур не говорил даже мне. Не потому что не доверял, а потому, что, как и прежде, берег меня.

– Конечно, Фахретдинов, не смею вас задерживать, – шутливым тоном ответила я, но мы оба знали, что если я вместо «любимый» или «Тимур», обращалась к нему по фамилии, это значило, что у меня тоже не самое доброе настроение.

Тимур, обернувшись, окинул меня пронзительным взглядом…

ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ

Камила

Взгляд Тимура, как всегда, вызывал бурю эмоций. Я заметила, как недовольно блеснули его глаза – еще бы, я посмела назвать его по фамилии. Прекрасно осознавая это, я одарила мужа очаровательной улыбкой и перевела все свое внимание на Марьям – она, как всегда, снова просилась ко мне на руки. Я видела, что она утомилась от дороги, впрочем, как и все наши дочки, впрочем, как и я сама. Я рассчитывала, что Тимур останется и поможет, но, раз так… Мне нужно было организовать остаток нашего дня таким образом, чтобы все это не закончилось детскими истериками и моим вымотанным состоянием.

– Давай, я на связи, – произнес муж, шагнув в мою сторону. Я подняла на него глаза, встречаясь взглядом с Тимуром.

– Доброй дороги, – устало ответила я, подхватывая младшую дочку на руки. Она тут же стала довольно улыбаться и гладить меня своими маленькими ладошками по волосам.

И все-таки, несмотря на то, что муж спешил, он нашел время, чтобы поцеловать – и дочек, и меня. Я прикрыла глаза, когда его теплые губы коснулись моей щеки. Всегда наслаждалась этим моментом нежности.

– Не скучай, – шепнул Тимур, проводя мозолистой ладонью по моей шее.

Легко сказать – но так трудно сделать. Я лишь тепло улыбнулась ему в ответ, провожая любящим взглядом.

Тимур

Я ехал на встречу в сопровождении охраны. Это был деловой обед почти ни о чём, но я искал новые контакты. Человек, с которым мне предстояло сотрудничество, не имел особого веса в нашем городе, но его знакомства с другими, влиятельными людьми, могли оказаться полезными, и я не хотел упускать этот шанс.

Мои братья обзавелись семьями и не являлись столь мобильными, как раньше, по крайней мере, мне не хотелось рисковать, как это было прежде. С рождением моих детей я многое переосмыслил, и то, что мне казалось раньше нормой, теперь стояло под вопросом.

Новый ресторан, в который меня пригласил мой знакомый, являлся его собственностью. Светло, чисто, уютно. Дорогие, кожаные кресла, большие, стеклянные столы, заключенные в массивную деревянную оправу. Огромный аквариум – во всю стену и водопады, стекающие вниз, в маленький прудик, в котором плавали рыбки.

– Уютно у тебя, – произнес я, усаживаясь за стол и здороваясь за руку с Раилем. Это был молодой мужчина ростом выше среднего, со светлыми волосами, правильным чертами лица и легкой растительностью на нем. Дорогой костюм, ухоженные ногти, отбеленные зубы, брендовые часы – он выглядел успешным и модным. Мы были знакомы прежде: пересекались в нескольких местах, рядом с авторитетными людьми.

Мои ребята (Айрат и Рамиль) присели за соседний стол, со скучающим видом на лицах, листая меню.

– Да, дизайнер из Италии постарался на славу. Конечно, здесь и здесь, – указывая на отдельные предметы интерьера, начал Раиль, – это мои хотелки.

Я заметил самовлюбленную улыбку на его лице. Он гордился своим детищем и, видимо, пригласил меня только для того, чтобы похвастаться. Или… все же, у него имелось стоящее предложение?

– Ну, давай, начнем с фирменного блюда, – сказал я, намекая на то, что не люблю тратить время на пустые разговоры.

– Да-да, конечно, – заелозив на месте, Раиль махнул официанту.

Нам принесли поднос с высокими бортами – на нем были тлеющие угли, а над этим всем возвышалась сковорода с запеченными в ней кусками баранины и красной рыбы. Мы принялись за обед.

– Раиль, поделись своими мыслями о возможности нашего сотрудничества, так, чтобы я понял, что оно стоит моего личного внимания, – этой фразой я дал понять, что в случае, если он надумает меня кинуть, пощады не будет.

Он подвинул ко мне папку с документами и сказал:

– Вот, можешь ознакомиться.

Я с недоверием заглянул в нее, пролистал и ответил:

– Надо изучить более внимательно, я медленно читаю. Возьму с собой.

– Хорошо, – согласился Раиль. – До завтра управишься?

– Управлюсь, – я захлопнул папку, думая: «не попробуешь – не узнаешь».

Уже стемнело, когда я приехал домой. В голове у меня крутились разные мысли, да и тема была новая для меня. Я решил попробовать разобраться в этом. Сделав несколько звонков, попросил собрать информацию об этом человеке. Что-то было не так. Но я еще не был уверен в этом на сто процентов.