Лига Теней. Книга первая

© Мила Дрим, 2022

ISBN 978-5-0056-1043-0 (т. 1)

ISBN 978-5-0056-1044-7

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

ЛИГА ТЕНЕЙ

1

Санкт-Петербург, зима 2016

Её тонкие пальцы нервно цеплялись за края куртки. Холодный ветер, пропитанный сыростью, снова и снова пытался пробраться под капюшон, чтобы потом – обжечь своим ледяным дыхание.

«Ничего-ничего», – пульсировало в голове молодой девушки, – еще немного, и мой трамвай придет, а потом – я поеду домой».

От слова «домой» она не ощутила ничего, кроме липкого холода в груди. То место, где девушка жила, язык не поворачивался называть «домом».

Потому что дома – безопасно, а там, где ей приходилось проводить часть своей жизни, этой безопасности никогда не было.

Но у неё не было другого выбора. Ей некуда было идти.

Ветер, подхватив снежинки, будто дразня, бросил их в бледное лицо девушки. Она, на миг сомкнув веки, подавила в себе вздох, рвущийся наружу. Ах, если бы все было по-другому! Звук приближающегося трамвая отвлек её от невеселых мыслей.

Пару шагов – и девушка оказалась внутри спасительного тепла трамвая. Примостившись возле окна, она устремила утомленный, полный странной печали, взгляд в проносившиеся мимо виды предвечерней улицы. Еще немного – и они наполнятся людьми, все оживет, задвигается, и город снова запульсирует жизнью.

Тридцать минут – и взору девушки предстала знакомая остановка. Вот и все. С тяжелым вздохом, будто она шла на казнь, девушка вышла из трамвая и тут же наступила в грязную лужу. Правый сапог мгновенно намок, и она, чувствуя, как по ноге расползается противня сырость, пошла в сторону двора.

О, это был необычный двор – двор-колодец со старыми, желтыми стенами, и когда сюда изредка заглядывало солнце, он казался фантастически красивым – полным света и надежд. Но светило бывало тут редко – лишь утром, и потому сейчас двор выглядел иначе – мрачно и пугающе.

Но пугал не сам двор, а то, кто жил в одной из квартир.

35 квартира. Дрожащими пальцами она нажала на дверной звонок. Дверь почти сразу открылась.

– Ангелина пришла! – радостный голосок сладкой музыкой ворвался в сердце девушки.

– Ага, пришла, – Ангелина, переступив порог, разулась и с улыбкой посмотрела на встречающих её девочек – 15-летнюю Настю и 11-летнюю Ксению. Сестренки были очень похожи меж собой – та же копна светлых кудряшек, выразительные лица с огромными, серыми глазами. Ангелина не была родной им – она, как и Настя с Ксенией, была приемной дочерью, и её ни с кем, живущих здесь, не связывало кровное родство. В отличие от неё, Ксении и Насте повезло больше (хотя можно ли было назвать причины, почему они здесь появились, везением?), они были родными.

Девочки в семье появились почти разом – сначала 12-летнюю Ангелину, как-то неожиданно быстро перевезли из детского дома, и следом, спустя пару месяцев, в квартире номер 35 появились еще две девочки – тогда еще 9-летняя Настя и 7-летняя Ксения. Последним из усыновленных детей стал 8-летний Олег – худощавый мальчик с огромными очками на тоненьком носу. В свои восемь лет он знал так много, что к нему в семье быстро прицепилось уважительно-восхищенное прозвище «Ходячая энциклопедия».

– А где все? – проходя на кухню, поинтересовалась Ангелина. Она, поставив на стол фирменный пакет «Ленты», начала, как фокусница, доставать из него вкусняшки, купленные на деньги, заработанные за несколько часов работы в гипермаркете. Ангелина работала там уборщицей. Полы мыть она умела. Наверное, это единственное, что она умела делать хорошо. Так думала девушка.

– Ушли куда-то, – Настя пожала плечами.

– Держи, твой любимый, – Ангелина всучила ей большой стаканчик с йогуртом манго-персик.

– Ой, спасибки!!! Правда, мой любимый! – Настя, чмокнув Ангелину в прохладную щеку, торопливо сорвала фольгу с йогурта.

– А – тебе, я не забыла, – Ангелина округлила зелено-голубые глаза и улыбнулась застывшей в ожидании Ксении, – твои любимые сырные крекеры!

Ангелина вложила в руки сестры большую пачку. Ксения, сжав пальцами шуршащий пакет, промолчала. Она не говорила уже давно, еще до того, как девочка попала в приемную семью. И хотя ни одно слово не сорвалось с её языка, Ангелина отчетливо разглядела благодарность, сквозившую в серых глазах девочки.

– А Олежек где? – убирая в холодильник бутылки молока, деловито поинтересовалась Ангелина.

– Читает в своей комнате, где ж ему еще быть, – Настя поставила чайник на плиту. – Я тебе сейчас кофе сделаю, ты вся дрожишь что-то.

– Это от усталости немного мышцы сводит, да еще, как нарочно, сапог намочила.

– Надеюсь, там не дырка? – Настя настороженно поглядела на сестру. – А то вряд ли наши опекуны купят сейчас что-то новое. Сама знаешь, все деньги пошли на покупку автомобиля.

– Знаю, – Ангелина выдавила из себя улыбку.

Как ей не знать? Эта машина была мечтой опекунов. Оно и понятно – ездить с такой оравой детей на общественном транспорте – занятие из сомнительно приятных. Зато теперь просторный автомобиль должен был добавить комфорта в их жизнь.

«Но не безопасности», – обожгло грудь Ангелины.

– Олежка, привет, – Ангелина взъерошила рыжие волосы парня. Несмотря на то, что ему недавно исполнилось 16, Олег выглядел лет на 12. Худощавый, бледный. Одни только веснушки и очки, которые мальчик никогда не снимал из-за прогрессирующей близорукости (Ангелина догадывалась, что он, вероятно, и спал в них), бросались в глаза.

– Привет, – Олег метнул взгляд в сестру и снова уставился в экран компьютера.

– Что читаешь на этот раз? – аккуратно размещая на идеально чистом столе пачку с шоколадными подушечками, поинтересовалась Ангелина.

– Спасибо, – мальчик подвинул к себе пачку, но открывать не стал, – историю Нерона.

– О, как, – девушка удивленно изогнула брови.

– Тот еще ненормальный, – фыркнул Олег. И хотя он не добавил еще что-то к своим словам, в его глазах Ангелина прочитала то, что прошептала её душа. «Похож на него». Сразу внутри все скрутило, тошно так стало, что девушка ощутила слабость. Желая как можно скорее избавиться от неё, Ангелина выдохнула:

– Давай-ка, поищи нам какой-нибудь добрый мультик или кино, а я пойду быстренько душ приму. Замерзла, аж зубы сводит.

Щелкнула шпингалетом на двери ванной комнаты. Хоть и слабая, но защита. Сняв с себя вещи, Ангелина включила воду. Характерный запах хлора тут же защекотал ей нос. Вода пахла ужасно. Но ходить потной и пыльной было еще ужаснее. Прежде чем шагнуть в ванную, девушка мельком окинула собственное отражение в зеркале. Поморщилась от увиденного. Болезненная худоба резала глаза.

В свои 18 лет Ангелина не могла похвастаться ни пышной грудью (наверное, размер её можно было назвать «единичкой», с большой натяжкой), ни округлыми бедрами. Не было в ней плавных изгибов, женственных линей. Себе девушка казалась какой-то одной, белой прямой. А вот душа её была ломаной… Такой видела она себя.

Единственное, что ей нравилось в себе – цвет волос. Светло-медовый блонд прекрасно оттенял её алебастровую кожу и странное, отличающееся от общепринятых канонов красоты, формы лицо. И, пожалуй, глаза. Необычайного оттенка, который мог меняться – в зависимости от настроения хозяйки – и становиться то пронзительно бирюзовым, то безмятежным, как море в погожий денек – аквамариновым.

Встав под потоки воды, Ангелина закрыла глаза. Игнорируя противный аромат хлорки, девушка мысленно представляла, что находится где-то в другом месте. Например – под водопадом. Конечно, верно, в её возрасте поздновато было предаваться мечтаниям, но по-другому она не могла.

Наспех искупавшись, Ангелина переоделась в домашнюю одежду – штаны и растянутую футболку, и направилась прямиком в свою комнату. Правда, отгороженный фанерной стеной участок спальни, сложно было назвать своей комнатой. Но хоть какое-то личное пространство, в котором помещался узкий, местами продавленный диван, расположенный прямо у окна и стол, заставленный книгами и тетрадями. Как и Олег, Ангелина предпочитала читать.

За окном уже стемнело. Ощущая тревожное чувство, которое каждый раз появлялось с наступлением темноты, Ангелина задвинула шторы. Прислушалась. Нет. Никто еще не приехал. Минуты, а может, еще час такого зыбкого, спокойствия, у неё был.

– Ангелина! Я нашел мульт! – донесся радостный голос Олега. Было ясно, что брат хотел угодить сестре.

– Бегу! – бросила настороженный взгляд на плотно задвинутые шторы, еле заметно колыхавшиеся от ветра. Замерла на долю секунды. А потом, часто-часто заморгав, скинула с себя пелену, и поспешила в соседнюю комнату.

Олег уже сидел в компании младших сестер.

– Садись, – Настя подала сестре бокал с кофе, подвинулась и похлопала по освободившемуся месту.

– Уже, – Ангелина втиснулась между Настей и Ксенией. – Давай, включай, Олежка!

Брат только и ждал её слов. Щелкнул мышкой, и на экране замелькали картинки, и проникновенное пение наполнило комнату.

«Холодное сердце», – повторили губы Ангелины. Она, ощущая себя маленькой девочкой, с волнением окунулась в историю, которая не могла оставить равнодушной ни её, ни Ксению с Настей, ни даже Олега. Ведь всех их связывало одно – потеря своих родителей.

Когда пронзительная песня: «Отпусти и забудь» зазвучала с монитора компьютера, из глаз Ангелины потекли горячие слезы. Ах, как многое бы она хотела забыть! И не просто отпустить, а избавиться!

И словно, как нарочно, в замочной скважине послышался звук проворачиваемых ключей…

Ангелина поднялась на ноги. Ощущая подкатывающую дурноту, она медленно пошла в сторону шума.

– Ангелина, дочка! – худосочная женщина, лицо которой было изборождено тонкими, словно паутинка, морщинками, окинула девушку взглядом голубых глаз.

– Здравствуй, – Ангелина робко улыбнулась в ответ. Скользнула взглядом по невысокой фигуре опекунши, пытаясь понять, одна ли она пришла.

– Отца ищешь? – женщина одарила девушку усталой улыбкой. – Он во дворе с соседями разговаривает.

Опекунша поправила платок на голове. Приговаривая молитву, прошла на кухню. Ангелина, словно тень, пошла за ней следом. Она никогда не называла приемных родителей мамой и папой. Язык не поворачивался. Её родители… они были у неё. А это были другие люди.

– Как на работе? – женщина, тщательно вымыв руки, начала нарезать полупрозрачными кусками колбасу. Толще нельзя было – глава семьи не одобрял такого расточительства.

– Все, как всегда, – чувствуя, как желудок сворачивается от голода, появившегося, так, вдруг, внезапно, ответила Ангелина.

Опекунша, подняв на неё понимающие глаза, вздохнула. Сдвинула шторку на кухонном окне, пробежалась взглядом по двору. А потом – торопливо нарезала 4 прозрачных, как пергаментная бумага, кусочка колбасы и вложила в ладонь Ангелины.

– Спасибо, – прошептала девушка, бегом возвращаясь в комнату и делясь лакомством с остальными. Те, словно партизаны, молчаливо проглотили угощения. Как раз вовремя – потому что входная дверь открылась и послышалась тяжелая поступь главы семейства.

– Жена, – прогремел его басовитый голос, – поесть есть что?

– Есть, – ласково отозвалась женщина, – супчик погрею. Колбаску нарезала, сейчас поужинаем все вместе.

Шаги стали громче. В дверном проеме показалась крупная фигура отчима. Его густая борода доходила ему почти до груди. Темная одежда подчеркивала его всегда хмурое, вечно погруженное в рассуждение о мирских грехах, настроение.

– Дети, как дела? – пробасил отчим.

– Хорошо, – первым подал голос Олег. – По математике пятерку получил сегодня.

– Все хорошо, – Настя стиснула в объятиях молчаливую сестренку, которая, как кукла, только часто-часто моргала.

– Все хорошо, – поддакнула Ангелина, внутренне задрожав от взгляда отчима, который задержался на ней дольше, чем на остальных детях.

– Скоро будем ужинать, – скрываясь в коридоре, заявил отчим.

Ужин был для Ангелины отдельной пыткой. Не спасали положение даже наваристый, вкусный суп и свежий батон, купленный в местной пекарне. Разговоры были тяжелые – глава семейства, как всегда, был в ударе и увещевал о грехах и суровом наказании Господнем, которое непременно постигнет всех тех, кто не успел раскаяться. Передышка случилась лишь когда отчим скрылся в ванной комнате. Ангелина занялась уборкой посуды. Сама мыла тарелки и прислушивалась – не вернулся ли отчим на кухню.

То и дело нервно оборачиваясь, Ангелина столкнулась взглядом с голубыми глазами опекунши. На долю секунды девушке показалось, что та все знает. И тогда Ангелине захотелось встряхнуть женщину за её хрупкие, всегда поникшие плечи, и потребовать с неё ответа – почему же она молчит?! Но то было лишь секундный порыв, который тот час испарился, когда опекунша пробормотала:

– Пойду почитаю молитву.

Ангелина лишь качнула головой. Стремительными движениями девушка сложила тарелки в шкафчик. Протерла стол, убрала раковину. Замерла. Снова прислушалась. В ванной по-прежнему раздавался шум льющейся воды. Слава Богу.

Девушка, выключив свет на кухне, прошмыгнула в комнату, которую делила вместе с сестрами и братом. Справа, на кровати, спал Олег. Слева, на разложенном диване, за шкафом, выполняющим функцию стены, разместились Настя с Ксенией. А прямо, за фанерной перегородкой, находился закуток Ангелины.

Девушка, мягко ступая, дабы не разбудить брата и сестер, дошла до своего места. Только опустившись на прохладную кровать, Ангелина ощутила, как она устала за этот бесконечно долгий, серый день. День, который был так похож на все предыдущие. И единственным ярким пятном в нем были Ксюша, Настюша и Олежек. Хоть и не родные по крови, но все равно, родные, любимые люди.

2

Ангелина подтянула до самого носа одеяло. Вздохнула, улавливая свежий аромат порошка, исходящий от него. Прохлада, что опускалась с окна, то и дело пыталась пробраться под защитный покров. Девушка передернула плечами. Холодно. Все еще холодно. Но она понимала, что дрожь, что прошлась по её тонкому телу, была вызвана не прохладой. А дурным предчувствием.

С напряжением вглядываясь в небольшой прогал, что образовался между фанерной стеной и шкафом, Ангелина ждала. Шли минуты. Каждая клеточка её тела замерла, обострилась, остро реагируя на малейший шум, доносившийся снаружи – будь то тиканье часов, приглушенные голоса соседей, собачий лай или же… тяжелая, вызывающая тошнотворную слабость, поступь.

Может, показалось?

На лбу Ангелины проступили капельки пота, когда она поняла, что слух не обманул её. Тяжелая поступь становилась различимее, и сердце девушки все сильнее сжималось от страха. На какой-то момент она даже перестала дышать. Тело её одеревенело и казалось теперь просто неуправляемым.

А потом показалась его фигура. Огромная, отбрасывающая тень. Ангелина, широко распахнув глаза, наблюдала за приближающимся отчимом. Он приходил уже не первый раз к ней. И точно не последний.

Каждый его шаг отнимал силы у девушки. Она, вцепившись в край одеяла, молчаливо наблюдала за человеком, который для соседей, для окружения, в котором он крутился, считался образцом морали, крепкой веры и благочестия. Этот человек соблюдал все необходимые посты, раздавал милостыню и выглядел, и, что немаловажное, вел себя, как настоящий служитель Господа.

Но сейчас он был другим.

Отчим встал возле кровати Ангелины, и теперь она отчетливо различала его душное дыхание. В полутьме мелькнули белки его глаз. Глава семейства прерывисто вздохнул – так, будто боролся с соблазном. Обернулся. А потом, убедившись, что все обитатели квартиры мирно спят, подался вперед и опустил свою пухлую ладонь на край одеяла, за которым прятался рот девушки. Потный жар его руки проникал даже сквозь плотную преграду. Крик застрял в горле Ангелины. Ощущая неприятный запах – смесь жира, соли и колбасы, исходящих от отчима, девушка испуганно вытаращила глаза.

В голове запульсировало от страха. Ангелине казалось – еще чуть-чуть, и её разум просто взорвется от него. Внезапно, испуганный крик спящего Олежки разломил ночную тишину – она зазвенела, и отчим, вздрогнув, поспешил покинуть комнату.

Олег изредка кричал во сне. Врачи говорили, что его ночные кошмары – последствие психологической травмы, полученный им во время недолго пребывания в детском доме. И хотя его крик был полон боли, сегодня Ангелина была рада ему.

Потому что он прогнал монстра.

Около пяти минут Ангелина приходила в себя. Сердце её, сбавляя свой нестройный ритм, наконец, стало стучать более ровно. А вот пальцы рук – все еще дрожали. Девушка поняла это, когда попыталась убрать с себя одеяло. Почему-то ей захотелось движений, снова почувствовать, что тело принадлежит ей, а не страху.

Поддавшись странному порыву, Ангелина встала на кровати и сдвинула в сторону штору. Там, за окном, царила ночь. Тонкий, бледный свет луны деликатно-мрачно освещал тусклый мир и колодец-двор. Девушка заскользила взглядом по домам – ни в одном из окон не горел свет. А хотелось именно его – света, чтобы он прогнал ту темноту, что еще витала тут, в комнате, после прихода отчима. Но взору не за что было зацепиться. Мир спал.

Хотя… Ангелина готова была поклясться, что заметила тень, скользнувшую по крыше дома, стоящего напротив. Для кошки или птицы тень была довольно крупного размера. Возможно ли такое? Или все это – обман зрения, вызванный игрой воспаленного от переживаний разума?

Пытаясь отыскать ответ на этот вопрос, Ангелина продолжала вглядываться в темноту. Словно там, за пределами этого холодного стекла, находилось её спасение. Странно. Глупо. Но Ангелина все еще искала взглядом ту тень. Увы, безрезультатно. С неким сожалением она пришла к выводу, что все это было лишь игрой воображения.

Ангелина обреченно посмотрела на отражение в зеркале туалетной комнаты, предназначенной только для персонала гипермаркета.

Бледность – болезненная, такая, что неприятно было видеть себя, бросилась в глаза девушки. А еще эти дурацкие, синие тени… Выглядела Ангелина точно не так, как подобало девушке в её возрасте, возрасте, когда расцветает красота и дышит здоровьем внешность.

– Ты случайно не больная? – появившаяся рядом Маша, кассирша, достала из сумочки красную помаду и начала отточенными движениями водить ей по своим губам.

– Что? – Ангелина окинула отражение кассирши непонимающим взглядом.

Та растянула губы в обеспокоенной улыбке:

– Я говорю – у тебя не анорексия случайно? Выглядишь стремно. Если у тебя эта фигня, не затягивай. Топай к психиатру.

– Нет-нет, – опасаясь, что подобные предположения могут лишить её работы (а работала Ангелина здесь уже четвертый месяц), отозвалась она.

Заставив себя улыбнуться в ответ, девушка добавила:

– У меня просто такая фигура.

В глазах Маши мелькнула зависть.

– Везет тебе, можешь есть все, что хочешь, – брюнетка похлопала себя по плоскому животу, – не то что я – поужинала не тем, и с утра плюс два кило. Теперь сижу на разгрузочных днях.

Ангелина не стала делиться своими мыслями, что, будь у неё возможность, она бы наедалась до отвала, и наверняка бы за месяц, а может, и раньше, набрала свой здоровый вес.

– Все, побежала, – защелкивая колпачок помады, выдохнула Маша. Через секунду она уже ушла, оставляя Ангелину одну.

Девушка, стянув резинку с волос, пригладила выбившиеся пряди и снова сделала высокий, тугой хвост. Поправила синюю униформу. Теперь можно было приниматься за работу.

Ангелина, катя перед собой небольшую тележку с ведерками, шваброй и моющими средствами, старалась не замечать людей вокруг. Не то чтобы она не любила их, но просто были из них те, как, например, та блондинка в норковой шубке, глядели на Ангелину, как на что-то незначительное, не достойное уважения.

– Так, ты, – появившаяся сотрудница супермаркета окинула Ангелину быстрым взглядом. – Иди, вымой у входа в магазин. Столько грязи развели. Ужас.

Ангелина качнула головой. Она, маневрируя между, пока еще немногочисленными покупателями, дошла до стеклянных дверей магазина. Снаружи тут же подул ледяной ветер. Не заболеть бы. Ангелина, сотрясаясь от холода, начала вытирать лужи с молочно-белого пола. Сама мыла, а внутри напевала: «Отпусти и забудь, что прошло – уже не вернуть». Понимала, что не все прошло, и страшный ночной кошмар в лице отчима может вернуться уже сегодня.

Но все равно хотела в эти минуты побыть беспечной. Если можно было так назвать её странное, для многих непонятное состояние.

Увы, за беспечность пришлось расплатиться совсем скоро. Ангелина до конца не поняла, как так получилось, только она намывала полы, и следом – кто-то сбоку, упал.

Сжавшись от напряжения, Ангелина обернулась. Глазам её предстала картина «кошмар любой уборщицы». На полу, на заднем месте, сидела та самая шикарная блондинка в норковой шубе. Её темные глаза метали молнии, губы дрожали. Нет, не от страха. А от возмущения и злости. Хотя, быть может, этой красотке было больно, а злость стала её защитной реакцией? Сердце девушки сжалось от сочувствия к пострадавшей.

– О, Боже, – выдохнула Ангелина, делая шаг вперед. – Вы сильно ушиблись? Давайте руку, я помогу вам встать.

Она стянула резиновую перчатку и протянула её в сторону блондинки.

– Держитесь, я помогу.

– Я сама могу встать! – блондинка, окинув протянутую Ангелиной ладонь брезгливым взглядом, начала медленно подниматься. Правда, давалось ей это все с неимоверным трудом – все-таки, 12-сантиметровые шпильки являлись не самым лучшим выбором для такой погоды.

Пока блондинка выписывала чудеса «акробатики», Ангелина непонимающим взглядом рассматривала свою ладонь. Может, не заметила, и она была грязной? Но нет. Светлая, местами чуть потрескавшаяся, но чистая кожа. Без маникюра и украшений, но какая разница, когда тебе предлагают помощь?

Блондинка, кое-как поднявшись на ноги, стряхнула со своей шубки несуществующие пылинки. Смерив Ангелину уничтожающим взглядом, красотка властно заявила:

– А теперь – я хочу поговорить с администратором.

Кровь отлила от, и без того бледного, лица Ангелины.

– Чтобы такие тупорылые овцы как ты, не работали здесь, – холодно добавила блондинка.

Не прошло и минуты, как был найден администратор, и вот уже Ангелину – при всех, отчитывали за «непрофессионализм, халатное отношение и невнимательность». Никого не волновало, что причиной падения красотки в шубе был не влажный пол (именно влажный, а не мокрый), а её собственная ошибка – стремительный шаг, высокие шпильки и все та же невнимательность.

– Такое поведение недопустимо, – наконец, закончил отчитывать Ангелину администратор супермаркета. Девушка, виновато опустив голову, молчала. В глазах Ангелины застыли слезы, и она изо всех сил боролась с собой, чтобы не разрыдаться. Блондинка, стоящая рядом, наслаждалась зрелищем. Враг был повержен!

– Ангелина, тебе есть что сказать? – отчеканивая каждое слово, обратился к ней Виктор – администратор. Высокий, молодой мужчина смотрел на неё, как на таракана.

Вот он, самый непростой момент. Оторвав взор от чистого пола, Ангелина посмотрела на блондинку. Лицо красотки – холодная, надменная маска, не обещало и капли милосердия.

– Прошу прощения, – выдохнула Ангелина, глядя прямо в густо накрашенные глаза незнакомки. – Мне очень жаль, что по моей вине вы упали.

Что-то, отдаленно напоминающее удовлетворение, мелькнуло на лице блондинки. Царственно кивнув головой, она, более ничего не прибавляя, направилась на выход. Глядя ей вслед, Ангелина испытывала смесь чувств: облегчение, горечь и стойкое ощущение несправедливости. Оно усилилось, когда администратор сказал:

– Сегодняшний день оплачен не будет. И обеда тоже не будет.

Ангелина вся переменилась в лице. Деньги ей были нужны.

– А если еще раз накосячишь – лично прослежу за тем, чтобы тебя выгнали с работы, – сверкнув глазами, добавил Виктор.

Колоссальных усилий стоило Ангелине, чтобы не разрыдаться. Чтобы не начать объяснять администратору всю ситуацию, в том числе и то, что она не виновата и относиться к ней так – верх несправедливости. Но глядя в серые глаза Виктора, девушка приходила к выводу, что для этого мужчины она – не человек, а всего лишь незначительный винтик в огромной системе. Винтик, который можно легко заменить на более красивый, гладкий и покладистый.

– Хорошо, – тихим эхом отозвалась Ангелина.

Закончив мыть полы, девушка вернулась в служебное помещение. Пальцы её сводило от напряжения и усталости, пока она пыталась снять с себя униформу. Желудок сжимался от обилия вкусных ароматов, витавших повсюду. Оно и понятно – супермаркет славился приготовлением салатов, выпечки, мяса и рыбы. Застегивая куртку, Ангелина представила, чтобы съела бы сейчас. Перед глазами нарисовалась картинка картофельного пюре и кусочка жареной курицы. Рот тот час наполнился слюной. Дома такие изыски бывали только по случаю редких гостей, все остальное время семья питалась кашами, супами и квашеной капустой, и иногда (как вчера) на столе появлялась колбаса. А есть, особенно вкусное, хотелось. Сестрам, брату, да и чего таить, самой Ангелине. Вот поэтому она и работала.

Ей нравилось, как добытчице, возвращаться домой, с небольшими, но угощениями для семьи. Глядя в счастливые, полные благодарности глаза родных, Ангелина понимала – оно того стоит. Все неурядицы, усталость меркли на фоне общей радости.

А вот сегодня… С чем ей прийти? У неё осталось только на проезд! Угрызение совести прочно вцепились в сердце Ангелины. Она, чувствуя себя неудачницей, не оправдавшей надежд близких, вышла из магазина.

Снег – грязно-серая каша под ногами, казался ей непреодолимым препятствием. Каждый шаг давался с трудом. Дойти бы до остановки. Скользя взглядом по равнодушным лицам прохожих, по ярким вывескам здания, Ангелина, вдруг, заметила привлекающую внимание, рекламу.

Яркая вывеска «Ваше здоровье» возвышалась на новеньком, двухэтажном здании.

«Странно, как я раньше не замечала его?» – мелькнуло в голове Ангелины, когда девушка медленно направилась в сторону медицинского центра. Нет, она не собиралась заниматься там своим здоровьем (и, конечно, Ангелина понимала, что цены в этом центре заоблачные).

Девушка намеревалась поделиться своим здоровьем. Если можно было так сказать.

Она хотела стать донором.

Потому что там, на белоснежном фоне, красивыми буквами было написано: «Заплатим хорошие деньги за вашу донорскую кровь». Хорошие – это сколько? Размышляя над этим вопросом, Ангелина спустилась в подземный переход, и, спустя пару минут, оказалась на противоположной стороне улицы, как раз рядом с медицинским центром.

Девушка запрокинула голову. Здание было словно сделано из серой глыбы льда. Холодное, претензионное, всем своим видом обещавшее самые лучшие услуги для своих богатых клиентов.

«Нет, мне тут делать точно нечего», – ощущая в груди неуверенность и смущение, пришла к выводу Ангелина. Она уже хотела развернуться и направиться на свою остановку, но вид проезжающего мимо, её трамвая, подвигнул девушку переменить свое решение. В конце концов, следующий трамвай будет через полчаса. Зачем зря тратить время?

Не позволяя себе передумать, Ангелина торопливо поднялась по ступеням и открыла дверь. Первое, что почувствовала девушка – сладко-горький аромат кофе. Он мягко обволакивал, расслаблял и согревал. Девушка, наслаждаясь запахом, несколько раз прерывисто вздохнула. Спокойно так стало! Уютно, будто её ждали здесь. Осторожно ступая вперед, Ангелина огляделась по сторонам.

Светлые стены, пол и потолок. Диваны, пуфы и кресла цвета горького шоколада. На дальней стене – экран телевизора, чуть левее – «зеленый уголок», где девушка успела заметить мандариновое дерево с уже созревающими плодами. Чудо-то какое! В первый раз видела вживую, как растут мандарины.

Поймав себя на мысли, что медицинский центр больше напоминает какой-то шикарный магазин или салон красоты, Ангелина подошла к стойке администратора.

– Здравствуйте, – молодая, светловолосая женщина окинула девушку внимательным взглядом. Вишневые губы изогнулись в дружелюбной улыбке. – Чем могу помочь?

– Здравствуйте, – Ангелина робко улыбнулась в ответ, – я хотела бы стать донором крови.

– Первый раз у нас? – улыбка женщины стала шире.

– Да, – Ангелина огляделась по сторонам. В центр зашли две смеющиеся женщины. Девушка снова разнервничалась. Не по себе стало. Будто пришла милостыню просить.

– Восемнадцать есть?

– Да, конечно, – с жаром согласилась Ангелина.

– Хорошо, заполните документы и можно будет начинать, – администратор протянула белоснежную папку.

– Хорошо, – Ангелина торопливо стала заполнять паспортные данные. Пальцы её нервно дрожали, и почерк получался неаккуратным.

Кое-какой вопрос не давал покоя, и девушка озвучила его вслух:

– А за сдачу крови заплатят сразу и сколько?

– Сразу, – женщина начала набирать на телефоне, – первый раз – тысяча рублей. Если вы нам подойдете, сумма увеличится.

– Я готова, – поставив подпись, выдохнула Ангелина.

Скорей бы сдать кровь и получить деньги! Тогда этот день не будет прожит зря…