Негеройский попаданец. Полиция нравов 2

Пролог

От состояния аффекта, в который я впал, когда увидел этого урода, готовящегося изнасиловать малолетку, отходить было тяжело. Голова гудит, сердце того и гляди выпрыгнет из груди. А уж когда головой покрутил вокруг, то чуть не опорожнил кишечник прямо на пол.

Кто бы мог подумать, что «розочкой», можно так разделать человека, что всю комнату, до этого чистую и прибранную, перекрасить в красный цвет. Мда… Это я… Того, погорячился немного. Перемкнуло, бывает. Никакого сожаления, по поводу останков, бывших еще пару минут назад здоровенным человеком, вообще не чувствую. Таких уродов, надо давить. Сразу и безоговорочно. Без пощады…

Но картина, и правда, ужасающая. Не насмотрись я на трупы во время практики, некоторые были и в более ужасающем состоянии, точно бы грохнулся в обморок. И так-то слегка мутит.

В крови перемазался, как черт знает кто. В голове никаких мыслей. Стою, все так же держа горлышко разбитой бутылки, пытаясь прийти в себя. Даже не до конца понимаю, что произошло. Все же, еще не до конца пришел в себе. Черт… Ну разрисовал я тут стены, конечно. Вот что мне дурак стоило, разок шмальнуть из револьвера. Планку сорвало конкретно. Навалилось все и сразу. А этот… Просто попал под финальную раздачу, можно сказать.

Будь я не так взвинчен, ограничился бы парой простреленных колен. Может еще чего по мелочи, но убивать бы вряд ли стал. Все же… Убийца из меня, судя по подкатывающей тошноте и легкому мандражу, приходящему с осознанием того, что натворил, так себе. Неважнецкий…

Черт… Вот чувствую, еще немного и в истерику начну впадать. Я! Убил! Человека!

Тихое поскуливание, будто кутенка нечаянно придавили, не дало мне сорваться в рефлексию. Похлопав себя по щекам и старательно помотав головой, собрался с мыслями. Кстати, не все так ужасно оказалось, как при первом взгляде. Всего-то, пузо и горло распорол. Артерию просто перебил, удачно. Вот крови и натекло, как со свиньи. И вообще… Кривлю рожу, кое-что вспомнив. Ага… Не убийца, да… Как будто, есть разница, вспороть человеку горло или подогнать партию отравы, под видом «кайфа». Никакой, по сути. Результат-то один и тот же… Так и нечего тут из себя святошу строить. Тьфу, аж самому противно…

Воспоминания, конечно, неприятные, но помогло прийти в себя окончательно и начать разбираться с текущими проблемами. Знаю, потом меня все равно накроет рефлексия, но это будет уже потом.

Так, а кто это скулит-то? Присматриваюсь в сторону, откуда идет звук и встречаюсь глазами, с полного ужаса взглядом девочки, той самой, которую и пришлось защищать от этого урода. Сидит на кровати, прямо поверх покрывала, и крепко сжимает тряпичную куклу, будто последнею заступницу. На лице, на теле и на остатках платья, как и на кукле, впрочем, брызги и потеки крови. Она даже не кричит. Лишь время от времени, издает звуки, которые я принял за скуление щенка.

Мда… И что теперь делать? Девочка напугана. Сильно напугана, а я не имею ни малейшего понятия, как наладить контакт. Даже имени не знаю… Фуф… Откидываю ставшую теперь ненужной «розочку», наплевав на то, что там могут остаться мои отпечатки пальцев. Уж что-что, а появление тут экспертов из Отдела расследований, представить можно только в страшном сне. Так что, по хер…

– Привет. – Присаживаюсь рядом с кроватью на корточки и, стараясь натянуть самое доброе выражение лица, какое только получается, пытаюсь завязать разговор.

По-идиотски, конечно, но не учили нас устанавливать контакт с маленькими девочками. Нет, в принципе, в приюте приходилось присматривать за младшими. Или решать какие-то мелкие проблемы, например, со Стефанией. Но, ушибленная коленка, или драка между двумя девчонками из-за игрушки, совсем не тоже самое, что эта ситуация.

Девочка, услышав мой голос, лишь сильнее вжалась в стену, у которой стоит кровать, стараясь отодвинуться от меня, как можно дальше.

– Не бойся. Я друг Антуанет. Я не причиню тебе вреда. – Говорю ж, из меня переговорщик, так себе. Вообще, у нас такой предмет, только на следующем курсе будет преподаваться. И то, факультативно больше. Все ж, специфика криминалистики такая, что чаще не с людьми разговаривать, а с трупами, хе-хе. – Она попросила, чтобы я тебя забрал. И отвел к ней.

При упоминании Антуанет, в глазах мелькнуло что-то такое… теплота. Хм…

– Правда? – Через небольшую паузу, с недоверием, дрожащим голосом, но все же девочка пошла на контакт.

– Правда. Правда. – Хоть Антуанет ничего такого мне не говорила, это полностью моя инициатива, но вроде получается достаточно искренне.

– А почему она сама не пришла?

– Ну… У нее много работы. Она и говорит – там у меня сестренка одна, можешь привести? А то ей возвращаться домой некогда. – Мда, какой-то мутный поток сознания.

– А ты ее жених, да? – Из глаз девочки понемногу уходит ужас, все же, детская психика очень гибкая. – Тебя же Лекс зовут? – И так хлопает глазками, с длинными ресничками, ожидая ответа. Будто не посреди комнаты, где труп в кровищи, сидим, а за столиком в кафе.

– Э… Да. Лекс. – Сказать, что я слегка в шоке, ничего не сказать.

Интересно, что там такое Антуанет рассказывает своей сестренке. Неожиданно… Мда… Ну… Короче, по фиг. Главное, девочка вроде на контакт пошла. А с Анькой я потом пообщаюсь… Угу…

– А тебя, как зовут? – Пользуюсь моментом, чтобы поддержать разговор.

– Лиза. Лизавета. – Гордо вскинув голову, отвечает она. – Как королеву! Вот!

– Как королеву? Это хорошо. Значит, будешь королевой. – Улыбаюсь. Наверно, это страшно, учитывая мое окровавленное лицо. – Но это когда вырастешь, а сейчас ты пока что маленькая принцесса. Правильно?

– Ну… Да. – Через некоторое время, обдумав, соглашается девочка.

Елки-палки… Что я несу… Но главное, чтоб она не закрылась. И вообще, пора бы и ходу отсюда. Мне еще выбираться из трущоб, да потом до центра больше часа на трамвае трястись. При этом, постараться не опоздать на дежурство. Нет, ну что за день такой.

– Вот и договорились. – Снова улыбаюсь. – А хочешь, как самая настоящая принцесса, прокатиться на большой и мощной машине?

– Хочу. А на какой? – И так выжидающе смотрит на меня.

– На трамвае. – Наполнив голос важностью, сообщаю ей.

– А… Разве принцессы ездят на трамваях? – Нахмурив брови, недоверчиво, после некоторого раздумья, интересуется она.

– Ездят-ездят. Еще как. Ну, что? Поедем?

– А Антуанет не заругает. Ну, потом… – Как-то неуверенно, интересуется она. Хотя вижу, что она хочет поехать на трамвае.

– Не заругает. И вообще, это она меня за тобой прислала. – Не моргнув глазом, вру. – Поедем?

– Поедем… А Софку можно с собой взять? Она тоже хочет на трамвае покататься.

– Кого? – Я уже начал подниматься, и немного растерялся.

– Софку. Ну… Куклу мою. Вот. – Вытягивает Лиза перед собой изгвазданную тряпичную поделку.

– А… Бери конечно. – Махнув согласно рукой, озираюсь по сторонам, в поисках чего-нибудь, чем прикрыть тело убитого мной хозяина. Лизавета, вроде отошла, не стоит ей дополнительно давать повод для того, чтобы закрылась.

Вот эта скатерть, думаю подойдет. Сдергиваю с письменного стола, стоящего в углу комнаты, квадратную, бывшую похоже в девичестве простыней, скатерть и укрываю труп. Так-то лучше. Не сказать, чтоб меня прям смущал его вид, но вот Лиза…

Мда… Так. Теперь, не помешает умыться. И самому, и Лизу немного привести в порядок. И одеться не помешает ей. Еще вещи собрать для Аньки. Документы. Надеюсь, Лизавета знает, где у них тут что.

– Лиз, а у вас где умыться можно? – Взглянув на раскрытый шкаф, с аккуратно разложенными по полкам вещами, которых было не так уж и много, а потом на свои руки, интересуюсь у девочки.

– В ванной. – Тихий голос раздался откуда-то из угла комнаты.

Оборачиваюсь. Хм… Там оказывается самодельная кроватка игрушечная стоит. Лизка аккуратно собирает вещи для своей куклы, хотя сама все в том же разорванном платьице.

– Пойдем, умоемся. – Отвлекаю ее от этого занятия. – А то по городу в таком виде ходить не стоит. Нужно выглядеть хорошо.

Лиза тяжело вздыхает, и на время прерывает свое занятие, отложив свою куклу в сторону. Что-то перед этим ей прошептав. После чего, решительно зашагала из комнаты, даже не посмотрев на укрытый труп отчима. Мне б такую выдержку… Хотя, кто ее знает, что она за свою короткую жизнь могла видеть. Может и такие картины не новинка.

Вообще, я бы не дал ей семи лет. Слишком уж тощая. И кожа такая тонкая, что синие вены проглядывают сквозь нее. Но и признаков катастрофического недоедания не наблюдается. Животик плоский, хоть ребра и торчат, но не опухшая. Да и… О чем я. Уж что-что, а Антуанет бы точно не допустила такого. Чтоб ее сестра голодала. Видимо, конституция тела такая. Худощавая.

Через прихожую прошли, даже не притормозив. Что меня резануло, это полный злости взгляд девчушки, скользнувший по бессознательному телу, видимо матери. Как-то… Ну, не знаю. Вроде она ее звала, когда тот урод на нее попер.

В отличие от Лизы, я все же наклонился, быстро прощупав пульс на шее. Жива, хоть и слабый пульс совсем. А уж как сивухой несет… Да и… Женщина, явно, не только алкоголем баловалась. Характерные следы на предплечье. И вот с ней Антуанет приходилось оставлять сестренку. Черт, оказывается, ничего то я про вечно добродушную Аньку и не знаю. Друг, называется…

Мимоходом заглянул в еще одну дверь, имевшуюся в коридоре. Это пиздец… Будто свалка. Куча пустых бутылок. Натоптано. На деревянной кровати, скомканное белье, сильно не первой свежести. Контраст с комнатой, в которой была девочка, очевидный. Сюр какой-то. Ладно была бы коммуналка, но тут ведь по сути одна семья живет.

Ладно, не так уж это и важно. Будет возможность, узнаю потом у самой Антуанет.

– Лекс… Помоги, пожалуйста. – От размышлений отвлекает голос Лизаветы.

– Что?

– Надо огонь разжечь. Чтобы вода нагрелась. – Показывает на висящий на стене громоздкий шкаф, явно сколоченный человеком, не сильно дружащим с молотком. Криво, косо, из обломков необработанных досок.

Что у нас тут? Откидываю крючок и открываю дверцу этого «шкафа». В принципе, а что тут могло оказаться? Правильно – обычная, для меня естественно, газовая водогрейка. Вот тебе и трущобы. Интересно, а электричество есть? И почему тогда из труб дым идет, будто дровами топят?

Выходит, не врал барон-то, когда про супер-пупер современный город-сад рассказывал. Вот даже тут газовая колонка, и судя по всему газ до сих пор подведен. Как только не взорвалось ничего, с таким-то контингентом. Интересный все же человек, этот барон… Очень интересный.

Если честно, в этой квартире, хоть и расположенной в неблагополучном районе, удобств поболи, чем у нас в общежитии в комнатах. Я б от такой не отказался. Точно.

На то, чтобы привести себя в порядок, времени ушло не много. Дольше разбирался, как водогрейку врубить. Все же, конструктивно от тех, с которыми я в своем мире встречался, отличались. Умываться пришлось на кухне. Ванна оказалась заблевана по самое не хочу. Причем, свежатиной, судя по запаху. Короче, помылись, как смогли и потопали собираться.

– Лиз, а у вас сумки есть? – Стоя перед раскрытым шкафом, прикидывал, какие вещи взять для Антуанет. У нее-то, кроме плаща больше ничего и нет.

– Есть. А зачем? – Девочка, после умывания, сразу по возвращения в комнату, схватила ворох одежды из шкафа и сейчас переодевается. Я поэтому и стою, отвернувшись к шкафу, чтобы не смущать девчушку.

Гардеробчик-то, у Антуанет, хоть и довольно модный, но явно ношенный. Похоже, с лучших времен осталось. Хм… А это что такое интересно? Протягиваю руку и отодвигаю в сторону стопку аккуратно сложенных трусиков. Другой, на моем месте бы весь из смущался и исфукался, но я-то воспитан в отличных от местных реалий, поэтому, меня женская одежда волнует не больше, чем мужская. Точнее, если б они были одеты, эти трусики, на упругую женскую попку, тогда да… А так – ну, тряпки и тряпки.

– Антуанет просила сменную одежду привезти. – Вытягиваю картонную папку из-за перекошенной задней стенки, за которой похоже скрыт тайник.

– А… Сейчас принесу. – Мой ответ Лизу удовлетворил, и она тут же выскочила из комнаты.

Так, папка. Обычная, картонная. С завязками. В такие папки обычно всякие протоколы, опросные листы и прочую бюрократию складываем на практике. Хм… Не знаю, что там, но, думаю стоит забрать. Вряд ли Аньку уже сюда вернется. По крайней мере, я постараюсь убедить ее, что лучше в городе остаться. Чего-нибудь придумаем. Никаких надписей на папке нет, а вскрывать не самый подходящий момент.

Так, а то там еще есть? Аккуратно перекладываю вещи на другую полку и доламываю стенку тайника. Так и есть. Еще одна такая же папка и брезентовая ткань, в которую завернута какая-то коробочка. Ладно, тоже заберу.

Оп-па… А вот это интересно… На второй папке есть надписи. Угу. Дело за № 34–15. И еще печать… Управление по особо важным делам… Весело.

Переворачиваю папку тыльной стороной. Черт… Еще и не копия, а подлинник. С обратной стороны наклеена печать с росписью следователя. И нитью сшиты листы. Вообще, насколько мне помнится, такие документы, строго запрещено выносить за пределы отдела. Откуда это дело у Антуанет? И зачем? Вообще, за хищение ТАКИХ документов, полагается срок. Интересненько… Ой, Анютка, как много вопросов-то…

– Вот! Подойдет? – От того, чтобы немедленно не просмотреть, что же это за дело такое, отвлекает вернувшаяся Лиза.

В руках у нее кожаный портфель, с потертыми углами. Такие клерки любят таскать. В принципе, пойдет. Все вещи я все равно собирать не буду. Так, пару платьев, да белье немного. Должно поместиться.

– Да, спасибо. – Улыбаюсь, забирая портфель и в первую очередь закидываю туда обнаруженное в тайнике.

Лиза, кстати, оделась вполне по погоде. Причем, не в платье, как я ожидал. В спортивную форму, которую используют в местных гимназиях. В платьях на физкультуре же не позанимаешься. Но и оголять ноги, выше щиколоток, здесь считается верхом неприличия. Поэтому, водолазка и свободные брюки из тонкой шерстяной ткани. Ну и поверх этого, пальтишко из толстого сукна. На голове вязанный берет, из-под которого торчит пара тонких косичек. Когда только заплести успела.

– Сейчас, вещи положу и поедем. Подождешь?

– Ага. – Лиза спокойно кивает и отходит к кровати, беря в руки свою куклу и о чем-то с ней снова начинает тихонько говорить.

На прикрытый скатертью труп, будто и внимания не обращает, хотя замечаю, как аккуратно обходит пятна крови на полу. Мда… Мне бы такую выдержку. Я-то человек более-менее взрослый, да и специфика профессии, так сказать.

Грохот, заставивший задребезжать окна, чуть отвлекает меня от сортировки вещей. Гроза? Хм… Странно. На улице вроде снег снова пошел. Пожав плечами, продолжаю выбирать одежду, которая поместится в портфель. Пара платьев залезла, белье. Ладно. На первое время ей хватит. Уже собираюсь закрывать портфель, когда раздается новый раскат грома. И почти сразу – еще один.

Нет… Это не гроза. Раскаты стали повторяться один за другим с равным интервалом. Черт, да что там происходит? Окно из комнаты выходит на ту сторону, которая к окраине города обращена, поэтому, сказав Лизе, чтоб ждала тут, быстро проскочив коридор, выхожу в подъезд. Наркоман, бывший тут, куда-то подевался. Да и хер с ним.

Скатываюсь по лестнице к окну. Взрывы, а это точно взрывы, судя по поднимающимся в верх, над крышами столбами грязи, не прекращаются. Если не ошибаюсь, это где-то в районе той жуткой площади… Похоже, назревает конкретный замес. Надо ускоряться и валить отсюда. Если уж артиллерия работает, откуда она только тут появилась, шанс сдохнуть сильно увеличивается.

Уже собираюсь возвращаться, когда взгляд цепляется за троих мужчин, стоящих чуть поодаль от подъезда на улице и рассматривающих какую-то бумажку, периодически бросая взгляд на дом.

Схема! Та, которую мне барон рисовал… Все… Приплыли.

Глава 19

В квартиру влетел, сам не поняв, как. Чуть Лизу дверью не зашиб. Испугано отпрянув, смотрит на меня широко раскрытыми глазами. Так. Надо срочно думать, как свалить отсюда, не попавшись на глаза незваным гостям.

Как метеор мечусь по квартире. Третий этаж. И пожарного выхода, как будто назло нет. Лиза, не понимая причины моего поведения, забилась в угол в своей комнате, сжалась испуганно, заслонившись сумкой. Можно подумать, это поможет, когда колоритная троица окажется в квартире. Нет, чисто технически, можно устроить драку, посопротивляться.

Хотя, итог заранее известен. Один против троих, не вывезу при всем моем желании. Точнее, был бы один, попробовал бы прорваться. А так… С мелкой девчонкой на руках, нечего и мечтать. Да и, сомневаюсь, что местные ухари, пощадят Лизку. Хотя… Может и не тронут. Но с другой стороны, как минимум будут допытывать, кто же устроил такой погром в квартире. Мне только еще около Академии не хватало ходить оглядываться.

Черт, но что же делать? Поняв, что мои метания по квартире нисколько не помогают, а только пугают девочку, останавливаюсь посреди комнаты, оглядываясь по сторонам. Взгляд останавливается на вываленных на пол вещах – Лиза не особо заморачивалась при сборе сумки.

Третий этаж. Это около шести метров, если по нижнему краю окна считать. Ну, плюс-минус. Стандартная простынь длиной около двух метров. Если связать три простыни, то, в принципе, длины получившейся веревки, должно хватить. Вопрос, выдержит ли простыня мой вес.

Хотя, о чем это я? Мне в первую очередь нужно Лизку нужно спустить вниз, а сам, в крайнем случае спрыгну. Откинув сомнения, тут же подскакиваю к кровати и стягиваю простынь. Одна есть. Причем, судя по штампику в углу, раньше эта простынь числилась в каком-то муниципальном учреждении. Даже могу сказать в каком – узнаваемый герб нашей Академии не смылся после большого количества стирок. Хм… Ладно. Это не мое дело. Кто я такой, чтобы осуждать Аньку.

Так. Одна простынь есть. Откладываю в сторону и начинаю быстро перекапывать вещи на полу, в поисках еще пары. К сожалению, нашлась еще одна такая же простынь и всё. Черт, мало. Не хватит. Взгляд зацепился за занавеску. Почти до пола, тонкая тюль. Не надежно, но стук двери подъезда, не оставляет выбора. Срываю, едва увернувшись от упавшей из-за рывка гардины.

Связать, потянуть, проверяя на прочность. Хер знает, может и выдержит. По крайней мере, Лизку, точно выдержит.

– Лиза, идем. Нам пора. – Присаживаюсь около девочки, всё так же прячущейся за портфелем с вещами в углу. – Сейчас я тебя привяжу и аккуратно спущу на землю из окна. Ты никуда не убегай. Жди меня. Хорошо. – Дождавшись, пока она кивнет головой и начнет нерешительно подниматься на ноги, забираю портфель и топаю к окну, подцепив один кусок получившейся веревки. Лиза, хоть и выглядит слегка испуганной, странно кстати, трупа на полу не испугалась, а тут боится.

Открыть окно. Портфель вниз. Что ему будет, он же не живой. Ага. Приземлился нормально. В грязь. В принципе, то что внизу размякшая от растаявшего снега грязь, тоже свой плюс есть – не так больно, если грохнуться.

– Так. – Обвязываю одним концом Лизу, подошедшую к окну вокруг пояса. – Держись за веревку обеими руками, как можно крепче. Я буду тебя спускать. Хорошо?

– Да. – Тихо отвечает девочка. – А почему мы через окно сбегаем? – Совсем некстати она решила спросить.

– Просто, сейчас придут плохие люди, и им не понравится то, что я сделал с твоим отчимом. Поэтому, нам лучше избежать встречи. – Помогая Лизе взгромоздиться на подоконник, отвечаю.

Надо отдать должное девочке – несмотря на непонятность ситуации, и задавая вопросы, она беспрекословно подчиняется моим командам. Вот только, утвердившись на окне, вцепилась руками в раму и зажмурила глаза.

– Так, Лиза, сейчас осторожно спускайся, а я буду тебя держать. – Выглянув в окно и убедившись, что внизу никого нет, командую девочке.

– Н-не могу… – Шепотом, кое-как выдавливает она в ответ.

Твою ж, налево… Это чего? У нее страх высоты? Чёрт, чёрт, чёрт… Ещё и топот, раздавшийся из-за открытой входной двери, резко сокращает время на обдумывание ситуации и решение проблемы.

– Лиза, слушай меня внимательно. – Обматываю свободный конец веревки через локоть и подхватывая девочку под коленями. – Я тебя сейчас опущу за окно. Держись за веревку и ни в коем случае не открывай глаза. Хорошо?

– С-страшно… – Лиза вцепилась в мои плечи, да с такой силой, что сквозь толстое сукно почувствовал ее пальцы. Будто клещами прихватила кожу.

– Так, Лиза! – Сдерживая мат, чуть повысил голос. – Нам нужно торопиться. Не бойся, просто держись за веревку и всё. Я тебя спущу на землю.

То ли в голосе у меня что-то такое промелькнуло, то ли еще что, но девочка послушалась. Расцепила руки и перехватилась за простынь. Но вот дрожать не перестала. Да и ладно, позже будем со страхами и фобиями разбираться. У меня может тоже фобия разыгралась – опасаюсь встречи с незнакомыми бандитами, в залитой кровью квартире, где еще даже труп на полу не остыл. Это ж не повод трястись.

Накручивая себя, чтоб не начать паниковать самому, упираюсь коленом в подоконник и, перевесившись с Лизой на руках на улицу, отпускаю девочку. Черт, чуть не выпустил второй конец самопальной веревки. Ткань обожгла левую ладонь. И если б не обмотнул локоть, то сейчас бы Лизка уже лежала внизу. А так, успел, застонав от боли, сжать ладонь и откинуться назад, чтоб по инерции меня не выкинуло в это же окно. Снизу раздался короткий вскрик, видимо, когда резко полетала вниз, испугалась. Но смотреть не стану – осторожно, но в то же время быстро, начинаю стравливать веревку, до того момента, пока не пропадает натяжение. Ага, значит внизу.

Быстро выглядываю в окно – уф, с девочкой всё в порядке, судя по тому, что она твердо стоит на ногах, хоть и с зажмуренными глазами и всё так же вцепившись свободно свисающую «веревку». Топот раздается уже на втором этаже. Два пролета, и здесь будут гости. Чёрт, надо задержать. Прыгать свечкой в окно, мне как-то не очень хочется. А времени более-менее спокойно слезть, уже не остается.

Решение приходит в голову на полпути к выходу из квартиры. Топот уже между этажами. Выдернув револьвер, вовремя вспомнил про его наличие, прямо из прихожей, навскидку стреляю в мелькнувший между перилами силуэт. Снизу раздается крик боли. Ни хера себе я ковбой. Попал.

Собираюсь сделать еще шаг вперед, чтоб улучшить обзор и прицелится, но тут же приходится падать на пол. Ага, посчитал себя самым умным и чуть не сунулся прямо под выстрел. Судя по грохоту, это явно не пистолет. Что-то посолиднее. Ну, да хрен с ним, потом криминалисты разберутся, хе-хе.

Чуть приподняться на локте и выпустить подряд две пули, не особо надеясь в кого-нибудь попасть. Так, чтоб не особо спешили. А теперь отползти, вскочить на ноги и бегом к окну. На ходу подхватив портфель с вещами и доками, запускаю его в окно, надеясь, что он перелетит через Лизку, а не грохнет ее по голове.

Времени на то, чтобы закрепить оставшийся в комнате конец веревки уже совершенно нет, поэтому, буду изображать из себя десантника. Как говаривал один мой товарищ, отслуживший два года в ВДВ, чем он неимоверно гордился, для настоящего десантника – десять метров не высота, и даже не рост. Я, конечно, не десантник, но и здесь от силы семь метров, если прыгать сходу. Выживу гарантировано. Наверно.

В любом случае, с разбегу прыгать я не собираюсь. Переваливаюсь через подоконник и повисаю на вытянутых руках. Рост у меня примерно метр семьдесят, плюс-минус. Да еще и вытянутые руки. На два метра считай расстояние до земли сократил.

Топот раздался уже в прихожей, поэтому дальше высчитывать высоту и всё такое прочее, не стоило. Но что-то они быстро – думал, будут опасаться лезть в квартиру, после моего гостеприимства. А нет, уже вломились. Надо было хоть дверь прикрыть.

– Бойся! – Крикнув, резко отталкиваюсь руками и ногами от стены и пытаюсь в воздухе повернуться так, чтобы упасть на четвереньки, хотя бы.

Уже в свободном полете, мелькнула мысль, что, если Лизка не сообразила и не среагировала на мой крик, приземление окажется не таким уж и жестким.

Ааааааа! Блядская сила и все гребанные боги вселенной! Боль, пристрелившая голень левой ноги, заставила меня вспомнить все свои знания в области обесцененной лексики. Глаза застелила пелена. Еще немного и в обморок грохнусь от боли.

– Лекс! Что с тобой!? – Писклявый голос, на грани истерики, с трудом, но все же пробился сквозь пелену боли, окутавшей мозг.

Лизка! Точно, Лизка. Хорошо хоть, что не на нее грохнулся. Это уже радует. Чёрт, больно-то, как. Неужели ногу сломал? Какая к херам нога? Меня тут сейчас пристрелят, и никакая нога уже не понадобится. Осознание нависшей опасности, проясняет мысли.

– Всё хорошо. – Сжав зубы, поднимаюсь с земли и пытаюсь встать.

В принципе, терпимо. Хоть подсознательно и не переношу вес на поврежденную ногу, но боль понемногу утихает. А если посильнее наступить? Черт, черт, черт… По ноге будто кнутом ударили с металлическим наконечником. Но вроде, не подкашивается и вес держит. Не так страшно, как показалось в первые мгновения. Идти могу. Как окажусь в более безопасном месте, посмотрю, что там с моей ногой. Скорее всего, просто сильный ушиб.

В любом случае, пора валить. Так, где-то тут портфель должен быть. Ага, вот он. Хромая, направляюсь в сторону лежащего чуть дальше портфеля. Надо же, даже не раскрылся.

– Лизка, ты чего стоишь? – Подхватив вещи, вдруг понял, что девочка так и осталась стоять на том месте, где я приземлился. – Давай скорее.

Девочка, будто только и ждала этой команды, тут же сорвалась с места и подбежав ко мне, вцепилась в свободную руку. Кинув взгляд по сторонам, и не заметив пока никакой опасности, всё так же хромая, потащил девочку в сторону промзоны, через которую проник сюда.

Идти довольно тяжело. Всё же, похоже на трещину. Надо будет заскочить к Марго, пусть посмотрит. Заодно и с Антуанет постараюсь разобраться. Если с ее мучителем вопрос решен, то вот папка с делом, стянутым у «важняков», требует серьезного разговора. Сейчас навскидку не вспомню, сколько там по максимальной планке дают, за похищение документов, голова не тем забита. Вроде пятёру каторги. Не. Не вспомню.

– Э, бля! Стоять! – Мы успели пройти только половину пути до промки, когда со спины раздался громкий крик.

Лизка, как-то вся резко сжалась от испуга и встала, будто вкопанная, дернув меня за руку. И, словно назло, я как раз на больную ногу опирался. Вроде и не сильный рывок был, но равновесие я потерял, плюхнувшись в грязь. Мда… Форму изгваздал…

В общем-то, на этом мое адекватное восприятие мира, стремительно истаяло под покровом выплеснувшейся злости. За-дол-ба-ли!

Измазавшись в грязи, оставшейся от растаявшего снега, поднимаюсь на ноги, обтирая руки о такую же грязную форму. Нарочито медленно, одновременно вытаскивая незаметно револьвер с уже взведенным курком, поворачиваюсь в сторону откуда кричали.

Адреналин в крови уже разогнал мое восприятие до максимума. Не отвлекаясь ни на что, глазами нахожу окно, из которого только что прыгал. Так и есть – в проеме торчит какой-то мужик, небрежно уложив на сгиб локтя обрез, судя по всему охотничьего ружья. Расстояние по прямой, не больше тридцати метров. А вот то, что сразу не стал стрелять, а решил поорать, это уже не моя печаль.

Одним движением вскидываю револьвер и быстро отстреливаю оставшиеся в барабане патроны. По-ковбойски, перезаряжая второй ладонью. В принципе, судя по откинувшемуся назад телу, я с первого выстрела попал. Остальные выпустил уже на автомате. Уроды, блин. Я и так не в настроении, а они еще будут тут мне указывать, что делать.

Желание пойти и убить вообще всех, до кого смогу добраться, было настолько непреодолимо, что я даже сделал шаг в сторону дома. Этот шаг меня и спас, похоже. Затылок обдало жаром, а спустя мгновение до ушей донесся звук выстрела. Инстинкт самосохранения оказался сильнее моей праведной злости.

Не, если б в револьвере остался хоть один патрон, может и поучаствовал бы в перестрелке. Но его нужно было перезаряжать. Делать это на простреливаемом пространстве, идея так себе. На любителя.

Кинув ствол в кобуру, на месте разворачиваюсь и забыв про больную ногу, прыжками устремляюсь к спасительной промке. Только и успеваю, что подхватить оброненный портфель и зацепить руку Лизке, так и стоявшей на месте, все время короткой перестрелки.

Эти несколько десятков метров, я пролетел, наверное, быстрее чем победитель олимпийских игр по бегу. Несмотря ни на какие травмы, и едва не летящую на прицепе Лизу. Выскакивающие с двух сторон от дома местные жители, сходу открывшие по нам стрельбу, весьма и весьма способствовали установлению новых рекордов. В гробу я видел, такие прогулки и пробежки по незнакомым районам.

Собственно, с этой мыслью, я вышиб плечом дверь в ближайшем здании, оказавшемся на пути. Ладно хоть, Лизку успел отпустить, прежде чем ринуться на преграду. Повезло, что помещение оказалось давно заброшенным и дверь никто не менял. Сгнило, да…

Едва рухнув внутрь какого-то цеха, или мастерской, тут же вскакиваю на ноги, раскидывая в стороны обломки. Из-за бушующего в крови адреналина, боли в ноге почти не чувствую. Так! Можно выдохнуть – Лиза сама догадалась заскочить вслед за мной.

Очередной выстрел преследователей и пуля выбивает цементную крошку из потолка, на сантиметры разойдясь с головой девочки. Хех, на нервах, а профессиональный перекос никуда не делся. По отметине от попадания, влет прикинул траекторию.

– Давай скорее. – Хватаю выдержавший все издевательства портфель с вещами в одну руку, Лизу в другую и устремляюсь в дальний конец помещения, чуть сместившись в сторону правой стены, около которой стоят какие-то станки.

Пропетляв среди станков, замечаю какую-то приоткрытую дверь. Выход? Не раздумывая толкаю и заваливаюсь внутрь какой-то совсем уж маленькой каморки, два на два метра. Похоже подсобка. Верстак, с раскиданными инструментами вдоль одной стены, покрытый толстым слоем пыли. Стул у другой стены и маленькое окошко под самым потолком, через которое, будто издеваясь, пробиваются яркие солнечные лучи, в чьем свете танцуют пылинки. Чёрт, не выйти. Уже собираюсь вернуться в цех, когда понимаю, что Лизка едва стоит на ногах, вцепившись в мою руку.

Вот же… Несся сломя голову, не обращая ни на что внимание. Неужели подстрелили? Сбрасываю портфель прямо на пол и подхватываю девочку на руки. Она не сопротивляется, обмякнув на моих руках и тяжело с надрывом дыша. Пинком, забыв, что нога травмирована, закрываю дверь. Света в каморке мало, а так еще меньше стало, но шанс, что преследователи не заметят выше, чем если открыто будет.