Читать книгу: «Каролина. Часть четвертая», страница 2

Сердце заходится в бешеном беге. Не будь я обезвожена, на ладонях бы выступил пот.

Прикладываю палец к губам и шепчу:

– Тихо.

Безмолвная битва взглядов продолжается около минуты. Мой – уставший и решительный против его – больного и растерянного.

Показываю ему пистолет. Он кивает, я выдыхаю. К счастью, раненый оказался здравомыслящим человеком. Будь иначе, мне бы…

И тут здравомыслящий орет во все свое больное горло:

– Она зде-е-есь!

Хватаю рюкзак и поднимаюсь, направив пистолет на бугая. Он распахивает веки и моментально, хрен знает откуда, достает пистолет и направляет на меня.

Мы молча смотрим друг на друга.

Дуэль взглядов длится не больше пяти секунд.

– Ты меня не убьешь, – уверенно говорю я.

– Раню, – отвечает он.

Нет. Не ранишь.

– Что вам нужно? – спрашиваю я.

Бугай улыбается, это я сужу по растительности на лице, она начинает шевелиться, и откуда-то из недр сада выглядывают белые ровные зубы. Настолько жутко, что мне хочется стереть эту улыбку с его лица. Во взгляде я вижу отголосок неадекватности. У Поула было такое же выражение. Скорее всего он сейчас представляет, как ранит меня, как будет упиваться моей болью и как принесет добычу к ногам хозяйки.

Без предупреждения стреляю ему прямо в голову.

Выстрел оглушает.

Минус один.

На характерный звук, предвещающий убийство, прибежит девушка, скорее всего она уже несется к нам, или выжидает, как и я ранее, в лесу.

Присаживаюсь у костра, чтобы забрать и второй рюкзак, я не видела, чтобы они его открывали, но там может быть что-нибудь полезное. Звук справа заставляет меня пригнуться и это спасает как минимум от ранения. Нож пролетает над головой и врезается в лицо раненого мужчины. Не успеваю прийти в себя, как женщина с боевым кличем бросается на меня. В считанные секунды она преодолевает разделяющее нас расстояние и сбивает меня с ног. Валимся рядом с костром, чувствую жар от него и отталкиваюсь пятками от земли. Перекидываю женщину через себя, быстро откатываюсь дальше от огня и встаю на четвереньки. Пинок в живот валит меня обратно, а от боли на глазах выступают слезы. Внутри поднимается неведомая мне ранее ярость и страх за ребенка.

Дальше все происходит как в тумане.

Женщина подходит ко мне с веревкой в руках. Я хватаю тлеющее полено из костра и с криком обжигающей боли бью противнице по животу. Пока она отступает и пытается удержать равновесие, я поднимаюсь и замахиваюсь снова. Слышу, как шкворчит кожа, но уже не могу остановиться и выбросить оружие, которое причиняет мне больше вреда, чем противнику.

Замахиваюсь снова, и сверкающее во тьме полено прилетает по лицу противницы. Второй удар сбивает ее с ног.

Она вопит.

Я кричу.

Бью еще дважды.

Откидываю ветку вместе с частью сгоревшей кожи и отнимаю у врага веревку. Женщина прикрывается трясущейся ладонью, вторую выставив вперед. Вижу ее испуг, но не чувствую себя победителем. Что эта схватка принесла мне? Угрозу для ребенка. И устоявшееся понимание того, что я убью любого, кто посмеет причинить ему вред.

Я зла и мне страшно. Что если этот пинок в живот…

Мы молча смотрим друг на друга. Скорее всего она считает меня сумасшедшей, ведь никто в здравом уме не станет драться с помощью горящего полена. Ничего другого под рукой не было, а мысли все скатились в живот к будущему человеку, которого сегодня могли лишить или лишили возможности жить.

От этих мыслей я снова начинаю злиться. Это написано на моем лице, потому что противница впервые начинает со мной говорить.

– Я скажу, что не видела тебя, – тихо произносит она, убирая ладонь от лица.

Черт…

Местной красавицей ей больше не быть. Сколько раз я ударила ее по лицу? Один? Пять?.. Половина лица в волдырях и кровоподтеках. Шрамы останутся с ней навечно.

– Кому? – спрашиваю я, стараясь сдержать рвотный позыв.

– Что?

– Кому ты скажешь, что не видела меня?

Она отводит взгляд единственного работающего глаза в сторону, но быстро возвращает внимание к моему лицу.

– Элли. Я скажу ей, что не видела тебя, – повторяет она.

– Зачем я ей нужна?

Спрашиваю, чтобы понять, насколько осведомлена моя противница.

– Я не знаю. Мы получили приказ и отправились на поиски.

– Что тебе известно?

– Только то, что ты сбежала с острова и прячешься где-то в лесу. Мы и люди из Ротона должны доставить тебя в целости и сохранности.

То есть кидать в меня нож, пнуть в живот и пытаться поколотить – это, по ее мнению, в целости и сохранности? Разные люди. Разные понятия нормы.

– Куда доставить?

– К любому из вертолетов или катеру. Это не важно.

– Сколько людей меня ищут?

– Я точно не знаю.

– Примерно?

– Около сорока.

Немного, учитывая размеры леса и его проходимость.

Просматривая тесное пространство между деревьями, я не могу решить, что мне делать дальше. Сейчас я отниму еду, воду и оружие, а потом? Что делать после этого?

– Где ближайший вертолет? – спрашиваю я, начиная накладывать кирпичик на кирпичик в пирамиду, где финальная часть постройки – Салем.

– Далеко. Близко к острову вертолету не сесть.

– Тогда как так вам удалось добраться сюда за короткий промежуток времени?

– Квадроциклы, – отвечает она, и ее взгляд мутнеет.

Надеюсь, она не потеряет сознание раньше времени.

– Где они?

Женщина поджимает губы, ее единственный глаз снова мечется из стороны в сторону. Она что-то скрывает. Все слова, что были сказаны ранее, – ложь. Она не оставит в секрете нашу встречу и может отправить меня в ловушку или в тупик.

Медленно иду к ней и спрашиваю:

– Как твое имя?

– Лисса.

– Лисса, я хочу, чтобы ты передала Элли пару слов.

– Каких?

Я не произношу слов, вместо этого быстро протягиваю не обожженную ладонь и касаюсь шеи Лиссы. Быстро разрушаю преграду ее разума и попадаю туда, куда мне было нужно. Перематываю прошлый день на момент, где Лисса и два ее уже мертвых соратника слезли с квадроциклов и пошли на мои поиски. Чтобы не потерять связь с реальностью, концентрируюсь только на пути, что они проделали и стараюсь запомнить его. Электрические заряды проходят сквозь тело и пощипывают кончики пальцев.

«Ты забудешь, что говорила мне и место, где мы встретились. Пойдешь прямиком к своим и скажешь, что у тебя послание от Эшли Куин. Скажешь Элли, что если она еще раз попытается причинить вред мне или моей… семье, я больше не буду столь мягкой и покончу с ней навсегда».

Передав послание, открываю глаза и убираю руку от шеи Лиссы. Она выглядит хреново, и я даже не уверена, что женщина в силах дойти до места назначения.

Меня пошатывает из стороны в сторону.

Потратила энергию не только на бой, но и на прогулку по чужому разуму.

Это было неосмотрительно, но необходимо.

Отхожу от Лиссы и быстро перебираю рюкзаки, морщась от боли в обожженной ладони. Еды практически нет, но есть вода, бинты, болеутоляющие. Перекладываю все в один рюкзак, сгребаю оружие, проверяю карманы поверженных противников и выпрямляюсь в полный рост.

Теперь у меня есть шесть пистолетов, двенадцать обойм, три из которых не полные. Четыре ножа, две веревки, винтовка бугая, наручники и разбитая рация. Все это складываю во второй рюкзак, кроме винтовки, ее перекидываю через плечо, убираю пистолет в новоприобретенную кобуру и выдыхаю.

Падальщики уже облепили парня, который умер от ножа. Мерзкие создания. Но в этом есть и плюсы. Они не пойдут за мной.

Лисса сидит все на том же месте и, слегка постанывая от боли, смотрит перед собой. Надеюсь, я не спалила ей мозг. Но даже если и так… я не сожалею. Никогда больше не буду ставить жизни других превыше своей. Достаточно. Она напала первой, правильно? Да, все верно.

Ухожу в сторону, откуда явились преследователи и только через пару сотен метров останавливаюсь и открываю рюкзак.

– Эшли, чем ты думала? – спрашиваю я сама себя, пытаясь сквозь боль перебинтовать сожженную ладонь.

Адреналин отступил, и организм решает напомнить, как жестоко я с ним обошлась. Заматываю ладонь со слезами на глазах, выпиваю сразу несколько таблеток и съедаю треть отобранной еды. Пью немного и продолжаю путь по темноте.

С каждым пройденным шагом, чувствую себя лучше, если не брать в расчет обожженную конечность. Теперь у меня есть понимание того, как убраться из проклятого леса. Нужно сделать это как можно быстрее, пока людей Элли и Поула не оказалось в разы больше, а я не стала слабее.

Позади из темноту разносится треск сломанной ветки. Быстро оборачиваюсь и направляю дуло пистолета в пространство. Подтягиваю оба сползающих рюкзака, всматриваясь во тьму.

Там кто-то есть…

Не вижу противника, но ощущаю его присутствие.

– Я ведь сказала тебе куда идти, – недовольно причитает Миранда. – Миновать первую хижину. Что из этих слов было непонятно?

Не убираю пистолет.

Из-под пышной кроны низкого дерева появляется ее стройная фигура. Внутри поднимается чувство самосохранения. Кажется, что даже слух и зрение становятся четче и острее. Миранда откидывает в сторону переломанный на две части прутик.

– Как ты меня нашла? – спрашиваю я, не тратя времени на приветствие.

– Датчик слежения на моем пистолете, разумеется, – сообщает Миранда и протягивает руку ладонью вверх. – Теперь можешь мне его вернуть.

Ага, конечно, а приветственный танец тебе не сплясать?

– Где Адриан?

Надеюсь, он жив.

– Гостит у Элли. Если быть точнее, то в данный момент он на судне, которое направляется в Дэйли. Опусти пистолет.

– Я тебе не доверяю, для чего мне убирать оружие, которое спасает меня?

Не понимаю, почему еще не пустила пистолет в ход и не выстрелила в нее. Миранда явно подставила меня, вытолкнув с территории острова, оттуда, где мне не могли причинить вреда.

– Как и я тебе, но мы всего лишь пешки, которые делают что должно.

Она решила играть в высокопарные фразы?

Ладно.

– Любая пешка может стать королевой, – напоминаю я.

Миранда растягивает губы в сладкой улыбке.

– Так давай станем ими, – предлагает она. – И когда вся эта хрень закончится, мы сыграем в шахматы. Проведем время за беззаботной беседой и выпьем по бокалу отменного терпкого вина…

Резко перебиваю ее:

– Ты мне не нравишься.

– Как и ты мне. – Улыбка сходит с ее лица так же плавно, как появилась, а взгляд становится серьезным. – У нас нет времени на разговоры, пора уходить, скоро весь лес будет заполнен людьми, которые сделают все что угодно, лишь бы привести тебя к матушке.

– А ты куда меня поведешь?

– В Салем, – моментально отвечает она.

– Зачем тебе это?

Миранда задумывается или делает вид, что размышляет над моим вопросом, при этом не отводит упрямого взгляда.

Мы не нравимся друг другу, это чувствуется, неприятие витает в воздухе между нами.

– Этого хочет Адриан, – говорит она. – Насколько тебе известно, мы с ним сотрудничаем. Он кое-что делает для меня, я отвечаю ему тем же.

Что бы она ни сказала, я не усыпляю бдительность. Есть вероятность, что Миранда не враг, но с этим обстоятельством соседствует уверенность, что и не друг она мне.

Если откинуть предрассудки и картину этой персоны, что я уже успела нарисовать скисшими красками, то я могу воспользоваться Мирандой. Она обладает нужной мне информацией и как минимум из-за этого я не могу отправить пулю в столь ценную на сегодня голову.

– Как мы попадем в Салем? – спрашиваю я.

– Сначала доберемся до хижины, ты приведешь себя в порядок, отдохнем, а потом пойдем к моему транспорту. Опусти оружие, я не мишень.

– Адриан рассказывал, что в чертовом лесу передвигаются только пешком, – со злостью и усталостью вспоминаю я. – Что за транспорт?

Скажет ли она мне то, что я уже знаю, или утаит?

– Адриан так и делает, а я не принимаю идиотских правил и решаю, как мне будет комфортнее.

Стерва стервой, но при всей агрессии к ней, я все же испытываю и симпатию. Как это работает? В одно мгновение Миранда может бесить до ужаса, а в следующее я уже во всю готова ею восхищаться.

– Идем в хижину, – соглашаюсь я. – Но если я почувствую от тебя угрозу, то…

– Оставь эту мысль при себе, расскажешь потом.

– Когда?

– За партией в шахматы.

На этом странный разговор заканчивается, Миранда разворачивается и идет в обратном направлении, из-за этого я готова взвыть. Кажется, что я хожу тут кругами и несмотря на стертые в мозоли ноги, не прошла и пары километров. Убираю пистолет в набедренную кобуру, которую стащила вместе с припасами, и отправляюсь следом за девушкой. Почему-то параллель между ней и Брайаном моментально прорисовывается у меня в голове.

Они оба строят свою жизнь, наплевав на законы и порядки.

Они скрытные и четко идут к своей цели.

Осталось разобраться, какую цель преследует шахматная королева и можно ли считать ее союзником. Ведь как враг она опаснее Поула и Элли вместе взятых. Или я нагнетаю? Что тоже может быть.

Иду за Мирандой, четко понимая свою выгоду. Мне необходимы медикаменты, и нигде, кроме как в хижине, их не найти. Я воспользуюсь возможностью, чтобы выжить, и это никак не отменяет того факта, что Миранда лишилась моего доверия. Буду следить за каждым ее действием и словом.

2. Королевские тайны

– Почему Элли решила схватить меня сейчас? – спрашиваю я уставшая, переступая порог хижины.

– Потому что после того, как Адриан узнал, что ты беременна, он спрячет тебя так, что Элли никогда не найдет. Она работает на опережение. По крайней мере, старается так делать.

Несмотря на то, что я знаю – хижину нельзя открыть, если внутри уже кто-то есть, я все равно обхожу ее и заглядываю в каждый угол, чтобы убедиться – здесь нет никого, кроме меня и Миранды.

Устало опускаюсь на пол и вытягиваю ноги перед собой, спиной и затылком опираюсь о стену. Рука пульсирует, и вся концентрация внимания делится ровно на два. Первая часть следит за Мирандой, а вторая – за жгучей болью в правой ладони. Повязка наполовину сползла, волдыри полопались, кое-где прилипла ткань. Сейчас я не уверена, что смогу сжать рукоять пистолета, если это понадобится.

Боль жидкой вязкой лавой растекается от кончиков пальцев до запястья.

Сжимаю зубы до скрипа и корю себя за неосмотрительность. Нужно научиться брать чувства и эмоции под контроль. У Брайана это получается отлично, даже в самой невероятной ситуации он собран и сконцентрирован на поставленной цели. Не знаю, как этому научиться. Если бы данный навык был в моем арсенале, то я бы не схватила проклятую ветку. В тот момент ярость и страх закрались даже в самые потаенные уголки сознания, и я думала только об одном – нанести урон противнику. В идеале надо было подумать и о себе, но я была поглощена местью и злобой.

– Что с рукой? – спрашивает Миранда.

– Обожгла, – коротко бросаю я.

Собираю остатки сил и поднимаюсь. Мне нужно помыться и переодеться, воспользоваться местной аптечкой и перебинтовать руку. А потом сон. Адски долгий и сладкий сон. Желательно, чтобы он оказался целительным.

– Отдай мне ключ, – прошу я.

Миранда выгибает брови и хмыкает.

– Зачем это?

– Чтобы ты не пустила сюда свою мамашу, пока я буду в ванной, – честно отвечаю я.

Если Миранда будет брыкаться, шкала моего недоверия может пробить потолок, а это не сулит ничего хорошего возможному союзу.

Пару мгновений девушка не отводит от меня внимательного взгляда. Кажется, что она сейчас откажет и вынет нож из-за пояса, а после бросится на меня. Я готова к этому. Если что-то пойдет не так, я зубами перегрызу ей глотку, но не дамся в руки Элли.

Миранда не делает ничего подобного, достает ключ из внутреннего кармана черной куртки и протягивает его мне со словами:

– Я не отдам тебя Элли. Точно не в этот раз.

Забираю ключ, раздумывая над услышанным.

– Не в этот раз? – переспрашиваю я. – Что это значит?

Миранда пожимает плечами и выдает:

– Я не знаю, что будет завтра или через неделю, поэтому предпочитаю конкретику и говорю правду. Сегодня мне выгодно, чтобы ты попала в Салем, но если завтра все перевернется с ног на голову, я без зазрения совести доставлю тебя до Элли. Вероятность этого слишком мала, так что не переживай.

– Что может перевернуться с ног на голову?

– Доверие Элли ко мне непоколебимо, но если она засомневается в преданности, то мне придется сделать так, чтобы более у нее подобных подозрений не возникало.

Миранда идеальный игрок, который обведет всех вокруг пальца и сядет на трон. Перед мысленным взором проносятся лица всех, кто был на конклаве, и я уверена, Миранда сильнее и хитрее каждого из них. В том числе меня и Адриана.

– Ты змея.

– Я человек, желающий выбраться из ада.

На этом я решаю закончить диалог. Последнее сказанное Мирандой поставило меня в тупик. О каком аде она говорит? Наследница города, любимица Элли, которой прощается практически все.

Что за ад? Или это просто слова, чтобы запудрить мне мозги?

Моего сострадания ей не видать. Его я оставлю себе на черный день, чтобы иметь возможность укутаться в сострадание, как в теплый пушистый плед.

Закрывшись в ванной, скидываю одежду и при этом шиплю каждый раз, когда тревожу самонанесенную рану. Оголившись полностью, ловлю свое отражение в зеркале и замираю. Я похожа на труп, который тащили привязанным за ноги к машине на скорости не меньше шестидесяти километров в час. Волосы в легкую бы сошли за гнездо для какой-нибудь не очень притязательной птицы. Круги под глазами настолько темные, что больше похожи на синяки. Царапина на лбу и пара мелких на щеке. Лицо бледное и покрытое испариной.

– Да плевать. Главное, жива.

Оторвать ткань от ладони оказывается самым сложным. В итоге удается это только под водой. Больно. Чертовски больно, но я не смею искренне сожалеть о действиях, что к этому привели. Если бы я не среагировала так, то, возможно, была бы уже в лапах Элли и Поула.

Да и сожалеть о уже случившемся пустая трата времени и энергии.

Обтираюсь, заматываю полотенце на голове, еле как натягиваю на себя эластичную сменную одежду из шкафчика и возвращаюсь в комнату, Миранда сидит на краю кровати и с задумчивым видом сверлит взглядом стену напротив. Она не сразу замечает мое присутствие, а когда приходит в себя, моментально собирается, выпрямив спину и развернув плечи, встает с места.

– Моя очередь, – бросает она и уходит, оставив при этом свой рюкзак и оружие, с которым появилась в лесу.

Как только до слуха доносится шум воды, я открываю ее рюкзак и наглым образом шарюсь там. Как неудобно орудовать одной рукой… Нет ничего необычного, ни единой детали, которая могла бы раскрыть хотя бы один из секретов Миранды, а я уверена – их уйма.

Небольшая аптечка, бутылка воды, пара магазинов к автомату, два ножа, склянка с чем-то непонятным и нечто похожее на рацию – ничего подобного я ранее не видела.

И больше ничего.

Открываю склянку и нюхаю. Запах отсутствует. Пробовать не решаюсь, но ставлю мысленную пометку: не брать от Миранды еду и воду. Вдруг это какой-то яд или снотворное.

Закрываю рюкзак и ставлю его на прежнее место. Разворачиваю полотенце и скидываю с головы. После мойки гнездо не стало выглядеть более привлекательно. Разберусь с ним позже. Нахожу аптечку и открываю ее, в этот момент Миранда возвращается.

– Помочь? – спрашивает она, наблюдая за моими попытками размотать свежий бинт.

Бросаю на нее короткий взгляд и тут же принимаю решение.

– Буду благодарна.

Сама я провожусь не меньше тридцати минут, а ведь это время лучше потратить на сон.

Как же я хочу спать…

– Благодарность не повредит, – не злобно фыркает Миранда. – При твоих-то обстоятельствах.

Она садится напротив и перекидывает длинные мокрые волосы через плечо. Это ее коронное движение, которое сочетается с ней, как дыхание с любым живым существом.

– Как тебя угораздило? – спрашивает она, смотря на мою многострадальную конечность.

– Встретилась с твоими людьми, защищалась горящим поленом, – устало рассказываю я.

Брови собеседницы взлетают, уголок губ поднимается вместе с ними.

– Интересно, – протягивает она.

– Неосмотрительно, – моментально бросаю я.

Мы будто снова состязаемся за право, за кем останется последнее слово.

– Одно не отвергает другое.

– Согласна.

Миранда помогает наложить на ожог мазь и аккуратно перебинтовывает руку. Мазь творит чудеса, адская боль постепенно уменьшается.

Протяжно выдыхаю, плечи опускаются под тяжестью прожитых часов… дней.

Мечтаю о спокойствии. Я не хочу больше бежать и спасаться от всех подряд. Начиная от Элли и заканчивая зайцами-падальщиками.

Устала.

Все осточертело.

Жаль, что нет возможности переиграть прошлое и изменить текущий порядок вещей. Может быть, где-то существует Каролина, которая имеет дар поворачивать время вспять?

– Спасибо, – искренне благодарю я.

– Пожалуйста, – выдыхает Миранда.

На несколько мгновений между нами повисает тишина и кажется, что в этой хижине нет места ненависти, недоверию и злости. Но это только кажется.

Не отводя взгляда, спрашиваю:

– Что с Адрианом?

– По последним данным, что я получила от матушки, он до сих пор спит. На него снотворное подействовало сильнее, чем на тебя.

Вот и нашлась его ахиллесова пята. Как он мог не почувствовать…

– Как нас опоили?

– Вас не опоили. Это был газ без запаха и с долгосрочным стартом. Вы вдохнули его еще у себя в номере, а потом, каждый последующий вдох кислорода подгонял травящее вещество все ближе к цели. Элли не сделала бы этого, если бы был другой способ отрубить вас и не привлечь внимание других глав. Планировалось, что вы уснете на тропе, но Адриана подкосило намного быстрее.

Миранда так легко рассказывает об этом, что невольно хочется поверить ей.

Перевожу взгляд на забинтованную руку и впадаю в прострацию, прогоняя в голове все, что было на конклаве. Чистый цирк. Адриан не вписывается в эту компанию. В отличие от всех, кого я там видела и слышала, только его по-настоящему заботят люди, а не трон. Другим же плевать на своих подопечных, они словно павлины распускают хвосты друг перед другом, пытаясь показать свою значимость и важность. Жаль, но от подобных встреч не сбежать. Все города привязаны друг к другу, стоит убрать хотя бы одно звено, и все пойдет под откос. Плохо станет всем.

Не будь медикаментов из Дэйли, вооружения из Ротона, зерна из Салема, и все рухнет. Давным-давно сильные мира сего решили, как мы будем жить, и все смирились, привыкли и даже не попытались что-то изменить. Волчок продолжает кружить и так будет, пока кто-то обезбашенный не решит все разрушить. И я даже знаю, кто это будет. Ни у кого другого не хватит на это наглости, сил и решимости.

– Кто пустил газ? – спрашиваю я, возвращаясь из тумана мыслей, что унесли меня из хижины.

– Я, – коротко отвечает Миранда.

Наши взгляды встречаются.

Волна негодования поднимается снова.

– Что ты за человек такой? – спрашиваю я. – На чьей ты стороне, черт возьми?!

Хочется придушить ее прямо на месте. Ведь если бы она не сделала этого, то мы с Адрианом не разделились бы. Я бы не брела по лесу в полуобморочном состоянии. Не было бы стычки с людьми из Дэйли и не было бы крови бугая на моих руках.

Ничего из этого не случилось бы.

Бросаю взгляд на свой рюкзак. Он близко, я дотянусь до него за мгновение, еще за два достану нож и…

– Не впервые я слышу этот вопрос. И ответ всегда будет один – я на своей стороне, – со злостью чеканит Миранда.

– И на стороне Адриана, – аккуратно подсказываю я, немного смещаясь к рюкзаку.

– Мы еще не стали подругами, чтобы я настолько начала с тобой секретничать. Могу сказать одно, на данный момент тебе со мной безопасно. Я не враг.

– Этого недостаточно.

Мгновения проходят, а я так и не кинулась к рюкзаку. Что-то в лице Миранды останавливает меня от этого шага.

– Если бы я этого не сделала, то Элли поняла бы… Ей не пришлось бы долго думать, чтобы осознать – я предаю ее. У меня не было возможности предупредить Адриана. Я даже не думала, что этот газ повлияет на него. Я была уверена, что все пройдет иначе, но когда в кафе пришел человек и сказал, что Адриан без сознания, что он даже не дошел до места, где у него должна была быть встреча с этим книжным червем, я поняла, что просчиталась. У меня не было времени анализировать все настолько далеко. Я знала, что люди Элли уже на подходе и будут ждать в лесу, знала, что Адриану матушка не сделает ничего плохого, и также я знала, что она увезет тебя туда, откуда тебя уже никто не сможет достать.

Смотрим друг на друга, и тишина после сказанных Мирандой слов кажется не столь удушающей.

– Как ты пустила газ?

– Так как ты явно уже рылась в моем рюкзаке, скорее всего видела там ампулу с прозрачной жидкостью. Если эту жидкость поджечь, то от нее не будет исходить ни дыма, ни запаха. Поул утверждает, что это газ, говорит, что сам разработал его, пока Беринг был ослеплен другими, более насущными делами. Я подожгла ее в вашей комнате, когда вас там не было и ушла. После этого, я не оставалась с Адрианом или с тобой наедине. Матушка таскала меня везде с собой, и благодаря этому я узнала нюансы и в итоге поняла, как вытащить тебя с острова.

– Если бы Элли поймала тебя? Что она сделает, если узнает, что ты ее предаешь?

Миранда отводит задумчивый взгляд в сторону.

– Не уверена, что она может забрать у меня больше, чем уже отняла, – безэмоционально шепчет она, явно провалившись в неприятные воспоминания.

– Не вяжется твоя история с тем, что я знаю.

Она фокусируется на мне и, кажется, я впервые вижу перед собой не суку. Но уверенности в этом нет. Если Миранда обводит вокруг пальца Элли, то она отличная актриса.

– Что ты можешь обо мне знать? – спрашивает она и каждое слово сочится ядом тысячи змей.

– Элли подобрала тебя, вырастила, воспитала, дала блага. Они с Патриком…

Миранда громко и наигранно смеется.

– С Патриком? Патрик вообще ничего не решает. Патрик – грязь и мразь, каких еще поискать. – В ее голосе столько отчаяния и душевной боли, что я внимаю каждому следующему слову с удвоенным вниманием. – Элли действительно подобрала меня, но не по доброте душевной. Она убила моего отца, но до сих пор не знает, что я дочь того человека, которого в приступе ярости она до смерти отхлестала плетью и оставила его на заднем дворе своего дома. Патрик, ох уж этот Патрик, он уже давно отошел от дел и полностью отдал их Элли, она всем заправляет, но при условии, что она будет закрывать глаза на его… шалости. Не ради Адриана она меня подобрала, а ради…

Миранда не договаривает. Ее грудь высоко вздымается от тяжелого дыхания. Во взгляде столько боли и отчаяния.

– Мне жаль, – говорю я совершенно искренне, ведь догадываюсь, о каких шалостях Патрика она говорит.

Миранда словно не слышит меня, она сейчас не здесь, не в хижине, а далеко отсюда, в месте, в котором никто бы не захотел оказаться.

– А потом Элли увидела во мне нечто иное, а не только таблетку для успокоения своего больного на голову супруга. Она запретила ему… и думает, что я уже ничего не помню, но это не так. Она годами рассказывала мне одно и то же, стараясь пролезть в голову и стереть оттуда все, что было раньше, она даже искала Каролин, подобных тебе, которые бы могли влезть мне в разум и поменять там все. Не нашла, слишком у тебя редкий дар. Я позволила ей поверить, что я все забыла, что я ее названная дочь и боготворю и ее, и Патрика, как родителей.

Девушка шумно дышит, проникновенно смотря на меня. Редкий кадр – Миранда потерявшая хладнокровие.

– Но это не так, – спокойно говорю я.

– Не так. Я живу под одной крышей с людьми, которых ненавижу и не имею возможности показать этого. Если ты еще не веришь мне, то можешь при встрече с Элли рассказать об этом. Этой информацией обладает слишком узкий круг людей, она сразу поймет, что ты узнала ее от меня. Но знай, что если Элли прознает про мою мнимую преданность ей, то всем планам Адриана придет конец. Ему необходим человек за ширмой, который сможет вовремя предупредить, выдать ценные сведения или помочь сбежать.

Теперь я понимаю откуда у Миранды настолько шикарные актерские таланты. Она долгие годы притворяется тем, кем не является.

– До меня доходили слухи, что Элли нашла тебя в канаве.

– Так и было. И я сделаю все, чтобы их с Патриком дни закончились в той же самой канаве.

– Месть, – шепчу я.

Миранда отрицательно качает головой.

– Я уже не помню, что такое месть. Я десятки раз пробиралась в их комнаты и стояла у дужки кровати с ножом в руках. У меня были сотни возможностей лишить их жизни и тем самым отомстить за папу, но я не смогла переступить черту.

– Почему?

Миранда пожимает плечами.

– Это было слишком просто. Слишком просто для них. Элли не так сильно держится за свое существование, она дорожит детищем, что взращивала в Адриане, властью, силой и могуществом. И я хочу лишить ее всего этого. Хочу загнать ее и Патрика в канаву, а я буду стоять на вершине и смотреть на них. Мелких и ничтожных.

– Напомни мне, чтобы я не переходила тебе дорогу, – говорю я, чтобы разрядить гнетущую обстановку и вынуть Миранду из ада хотя бы на мгновение.

Она улыбается и хмыкнув, говорит:

– Ты уже перешла.

– Когда?

Как мне удается наживать врагов, даже не поднимая пятой точки? Вглядываюсь в лицо собеседницы и успеваю заметить там эмоцию, которой не должна была увидеть. Жалость к себе… Как часто я сама это испытываю?

Слишком знакомо.

Слишком печально.

– Когда стала женой Адриана. Это было мое место.

Просто, твою мать, замечательно.

– Из-за Элли? Из-за нее ты хотела стать его женой? – аккуратно спрашиваю я, чтобы не разрушить хрупкое доверие Миранды.

– Не совсем, – размышляя, отвечает она. – Элли годами рассказывала мне о нем. Описывала Адриана, как совершенно невероятного, доброго, чуткого и любящего человека. Я ей не верила, а потом и сама начала задавать вопросы о нем. Элли описывала настолько идеального человека, что его образ не умещается у меня в голове. А потом я впервые его увидела. Следом поговорила с ним. Была рядом, когда он выкарабкивался с того света, и я поняла, Элли преуменьшала его качества.

Миранда мягко улыбается, но словно опомнившись, снова натягивает на лицо маску безразличия и непримиримости.

Как так случилось, что мы сидим друг напротив друга и разговариваем о личном?

Уму непостижимо, ведь еще меньше часа назад я думала, как бы мне добраться до рюкзака и достать оттуда нож, чтобы убить Миранду.

Теперь ее мотивы стали более понятными. Она точно испытывает нежные чувства к Адриану, но я не уверена, что данная особа его достойна. Кажется, что рядом с Адрианом должна быть нежная и чуткая девушка. Но кто знает, может быть за фасадом надменности скрывается ранимая и мягкая натура?

– Зачем ты рассказываешь мне все это? – серьезно спрашиваю я.

Собеседница снова пожимает плечами.

– Чтобы ты поверила мне. Чтобы не сбегала, как сумасшедшая, как только откроется дверь хижины. Чтобы не думала, что мир крутится вокруг тебя. Чтобы ты знала, свести счеты с Элли не только твоя цель.

Тишина больше не кажется давящей или недружелюбной.