Синеты

книга про грусть и голубой цвет (being blue = sad, so down). на русском получилась классная аналогия со словом «сонеты» (только вот синеты без рифмы). это 240 заметок о любви к синему цвету. а еще о жизни, о сексе, о письме, об одиночестве, об отношениях, о васильках (bluets – синетки? о вау! еще одна игра слов), немного о других цветах тоже. мэгги нельсон хотела написать целый том, посвященный синему, а получилось это философское эссе, хотя жанр в сегодняшней экспериментальной прозе очень подвижен (чем это не автофикшн или тот же theory fiction?). ощущение, что читаешь ее дневник, только без дат и пометок, да и вообще непонятно, в какие моменты времени идут друг за другом слова, но это и неважно: «и что это за глупость вообще – быть влюбленной в то, что заведомо, по своей природе, не способно на ответную любовь?»; «а ты уверена – можно было бы спросить, – что оно не способно любить в ответ?»

Спорно, очень спорно. Кому то задейдет, кому то нет. Это как произведения Саган. Если ты только что разошёлся с девушкой/парнем то да, такой уровень грусти и тоски созвучный твоей грусти и тоске будет очень близок, понятен и как будто о тебе самом. Но если у тебя всё вообще прекрасно и ровно в настоящий момент, то эта тоскливая лирика о сексе в голубом свете и тяжёлом расставании покажется набором букв. Под настроение, ой прям под настроение.

Книга об утраченной любви. Будет актуальна тем, кто недавно расстался с партнёром и ищет утешения. Очень хорошо подошла под моё настроение. Прочитал залпом за один день.

Это книга о синем цвете. Не о нем самом, а о привязанности героини к синему цвету и всему, что он для неё значит. Она начинает с влюблённости в цвет, но получается палитра личных историй, размышлений и переживаний, перемежающихся некогда услышанной ей информацией и изученными книгами о синем цвете.

Для неё синим окрасилась история большой страстной, очень физиологической, очень нервной любви. Напротив отеля, где они встречались, был ярко-синий тент, и он хлопал, пока она смотрела в окно и ждала его. Когда он признался, что испытывает чувства к другой, она плакала, уткнувшись лицом в синюю кафельную плитку. Она знает, что синий – цвет божественного, но жаждет человека, жадно, до трясучки, как люди, вдруг получившие отсутствовавший долгое время доступ к воде. Она знает, что синим не окрашена ненависть, но свою, появившуюся после предательства, чувствует именно такой, синей, едкой, прожигающей яркостью и тут же прижигающей самоотречением.

Синей была ее депрессия. Бездонной, безбрежной. Кажется, синий – цвет вечности. Прослеживается путь героини от попыток справиться к данному себе разрешению не справляться. «Мы не способны понять, что говорит тьма. Просто не способны. То, что мы вообще пытаемся, – это форма безумия, пусть и довольно распространенная». Таков план: больше не стараться, больше в это не играть. Замереть, претвориться мертвой, лежать, пока тебя не отскребут. Быть безвольной, быть внетелесной и внемысленной, подчиниться голосу, который всегда говорил, что ей суждено утонуть, задохнуться в синей тьме, быть съеденной призраками в синей бездне.

Другая история посвящена ее подруге, правшей в аварию, парализованной до конца жизни. Синий – цвет антихриста. Цвет забвения. Цвет больничного коридора. Подруга была обездвижена, но ее синие глаза гуляли по комнате. Первое время она говорила только глазами. «Синева билась». Голубой экран был ближе, чем они могли подумать. Кожа становилась прозрачнее, обнажала голубизну того, что под ней.

Для меня эта книга оказалась о безнадежности.