Читать книгу: «Иголки и кружева», страница 3

Глава 4. Булавка

– Неудобно здесь залезать… – посетовала Ребекка, рассматривая окно, подоконник и всё, что было вокруг.

– А что поделаешь? – Тея равнодушно пожала плечами. – Или так или никак. Это единственное место, где можно попасть в дом незаметно.

– Но ведь Аделина тебя заметила.

Девушки встретились взглядами.

– Я знаю, что пошло не так, – резко заявила Тея и добавила. – Надо было обязательно снять обувь, а я не сняла. Без обуви шума бы почти не было. Тогда меня бы не заметили.

– Ну не знаю… – всё ещё сомневалась Ребекка.

– Моё дело – показать, – напомнила Тея. – А дальше ты сама решай, хочешь ты пользоваться информацией или нет. Только другим не рассказывай. А то слухи дойдут до Аделины. Нам это не нужно.

– Да-да, – чуть бодрее сказала Ребекка. – Это я отлично понимаю. Не переживай. И спасибо, что всё рассказала.

– Да не за что.

Обе девушки направились в переднюю часть ателье, обычно именуемую магазином.

Здесь располагалось основное пространство, куда попадали посетители. И для того, чтобы оказаться в мире шитья и рукоделия, им было достаточно лишь миновать дверь.

Просторное помещение с витринами и прилавками создавало впечатление, что в мастерской царит настоящее волшебство. Ткани струились, кружева так и гипнотизировали своим изяществом, а манекены в платьях и костюмах заставляли приглядеться к деталям, выполненным рукой настоящих мастеров. Света хватало, свечи помогали там, куда не доставало естественное освещение из окон. Словом, всё было готово для встречи с клиентами.

– Слушай, а зачем тебе вообще выбираться из мастерской незаметно? – спросила Тея.

Посетителей в ателье не было. Что до работниц, то Бри ушла по поручению Аделины за новыми тканями, Ари и Софи находились в швейной комнате, а Аделина – в своём кабинете. Разговору о нарушении правил мастерской ничто не могло помешать.

– А тебе зачем? – вопросом на вопрос ответила Ребекка.

Она заметила, что образцы бархата на прилавке лежат не слишком аккуратно, и принялась их поправлять.

– Отличная попытка уйти от ответа, но ничего не выйдет, – без намёка на искренность улыбнулась Тея. – Речь сейчас о тебе.

– Можно подумать, существует много причин, почему человеку захотелось нарушать правила, – Ребекка усмехнулась.

– Лично я сторонник того, что слово «захотелось» в принципе не требует причин, – Тея прошла вдоль окна, входной двери и ещё одного окна, окинула взглядом улицу. Стоявшие возле окон витрины не мешали разглядывать то, что находилось за пределами мастерской. – Но это я… Многие со мной не согласны. Говорят, объяснения всё же нужны. Не появляются же желания просто так. Так что выкладывай, что там у тебя.

– Да ничего особенного, – попыталась отмахнуться Ребекка.

– Не верю… – Тея пристально посмотрела на свою собеседницу. – Давай я не буду тебя допрашивать. Зайдём с самого очевидного. У тебя что, появился мужчина?

– Почему сразу мужчина? – занервничала Ребекка. – Может, у меня друзья, с которыми я хочу проводить больше времени?

– У тебя? Друзья? С твоей биографией это вряд ли возможно.

– Звучит грубо, – заметила Ребекка.

– В самом деле звучит грубо, – не стала спорить Тея. – Только реальности это не отменяет. От прошлого не убежишь. Но вот, чего я не понимаю относительно настоящего… Если у тебя появился мужчина, зачем его прятать? Аделина не запрещает знакомства. Некоторые её предыдущие ученицы даже замуж успешно вышли.

– Прости, но я не хочу об этом говорить, – Ребекка решилась на более серьёзный тон. Она закончила поправлять бархат и посмотрела на Тею.

– А вот скрытность с твоей биографией сочетается прекрасно, – протянула та. – И это, конечно, твоё дело, но я действительно не понимаю, зачем прятаться…

– Если я решу что-нибудь рассказать, обещаю, ты будешь первой, кто всё услышит.

– Я польщена, – не без иронии сказала Тея.

– Не обольщайся, – почти повторила интонацию Ребекка. – Просто здесь ты единственная, кто сможет меня понять. Наверное, сможет…

– Сколько неуверенности.

– Сколько есть.

Тея хотела ответить, но продолжиться беседе не удалось.

Дверь открылась, и на пороге мастерской показался сначала силуэт. Вытянутый вверх, тёмный, словно заведомо не предвещающий ничего хорошего. Сделав несколько шагов от двери и закрыв её, силуэт превратился в мужчину.

Это был высокого роста брюнет, которого уже начала настигать седина. Это была заметно даже несмотря на то, что посетитель зашёл в ателье в шляпе. Впрочем, не седина была главной в его внешности. Острые черты лица придавали мужчине серьёзности с оттенком суровости. Строгий тёмный костюм оттеняли лишь белые манжеты, а движения были на редкость чёткими, отточенными.

Завидев девушек, посетитель снял шляпу. Может, и из вежливости. Но скорее, потому что так было принято.

– Здравствуйте, господин Фламанг, – с самым будничным видом поздоровалась с посетителем Тея, а Ребекка посмотрела на неё с удивлением. – Добро пожаловать к нам снова. Желаете заказать костюм?

– Добрый день, – откликнулся господин Фламанг. – Нет, благодарю. Костюм мне не нужен. Я хочу видеть вашу хозяйку.

Он окинул взглядом помещение, но Аделины, разумеется, не обнаружил.

– Мне кажется, сейчас она не сможет Вас принять, – откликнулась Тея и напрягла память. Или сделала вид, что напрягла. – Насколько я помню, у неё через несколько минут начнётся урок с нашей новенькой. Так что Аделина будет занята. Может, Вам угодно будет зайти попозже?

Фламанг всем своим видом показал, что ничего такого ему не угодно.

– Некоторое время назад я послал ей записку, предупредив, что приду, и в котором часу это случится, – сказал он безапелляционным тоном. – Свой урок ей придётся перенести. Мне очень жаль.

– Что же… – Тея задумалась, но не с особым рвением. – Тогда пойдёмте. Я провожу Вас к хозяйке в кабинет.

– Не стоит утруждать себя, – остановил её господин Фламанг. Жест его был сдержанным и властным. – Я прекрасно знаю дорогу.

– Да, Вы бываете у нас нередко…

– Что это значит? – спросил мужчина, уже готовившийся идти.

– Ничего, – не слишком искренне улыбнулась Тея. – Это ничего не значит. Просто Вы заходите к нам… иногда. Но это хорошо. Мы всегда рады Вам, как и любым другим посетителям.

– Хм…

Фламанг окинул взглядом Тею, потом посмотрел на Ребекку. Та молчала и даже почти не двигалась всё это время. За диалогом она следила, но с таким напряжением, что даже при большом желании не смогла бы вставить ни слова.

А Фламанг не произнёс больше ни звука. Он решительно прошёл к двери, ведущей в глубину ателье, и вскоре скрылся за ней. Дорогу он точно знал.

– А кто это был? – спросила Ребекка, встрепенувшись.

– Фламанг? Он то ли какой-то инспектор, то ли прокурор, то ли пристав… – Тея смотрела на закрытую дверь, хмурясь и раздумывая. – Никогда не могла разобраться во всех этих должностях. Короче говоря, у него высокая должность, и он мнит себя всесильным.

– И что, у него какие-то дела с Аделиной? Личные или рабочие?

– В этом я тоже никогда не могла разобраться, – на этот раз встрепенулась Тея. Она определённо о чём-то раздумывала и, наконец, пришла к умозаключению. – Но, кажется, момент настал.

– В каком смысле? – не поняла Ребекка.

– Подслушаю их, пожалуй, – Тея тронулась с места и направилась вслед за Фламангом. Ребекка уставилась на неё удивлённо, но Тея этого даже не заметила. – Ты как? Со мной? Только надо очень тихо себя вести…

– Ты с ума сошла?

Ребекка не тронулась с места.

– Верно, – Тея будто не заметила реакции своей приятельницы. – Лучше оставайся здесь. Вдруг ещё кто-нибудь придёт. В смысле кто-то из посетителей. А нас всех нет. Тогда нам точно достанется.

Тея уже открыла дверь. Ребекка отошла от изумления, в её интонациях начала сквозить ирония.

– Разве Аделина не отчитала тебя сегодня после завтрака? – спросила Ребекка. – Она же собиралась… Когда никого рядом не будет, чтобы ты не устроила спектакль.

– Она сделала всё так, как задумала, – Тея словно уже не помнила об этом. – Отчитала. Со всей своей строгостью. И без лишних свидетелей. Так что спектакль в самом деле не вышел.

– Ну так не зли Аделину ещё больше. Мало ли, чем это кончится.

– Знаешь что… – Тея задумалась, но всего на мгновение. – Ты вроде бы пытаешься быть бунтаркой. По крайней мере твой интерес к тому, как незаметно проникнуть в дом, об этом говорит. Так вот… Если хочешь бунтовать – бунтуй. В этом деле нельзя быть наполовину.

Ребекка ничего не ответила, открыла рот, но не произнесла ни звука. Не смогла. Тея не стала терять время дальше.

Она осторожно прокралась на второй этаж и убедилась в том, что Фламанг уже прошёл в кабинет Аделины. Путь был свободен.

Тея не повторила ошибку прошлой ночи. Она сняла туфли и дальше пошла босяком. Она старалась быть как можно тише. Приблизившись к кабинету и ещё раз оглянувшись, Тея прислонилась к двери. Голоса из кабинета доносились, но, чтобы понять происходящее, приходилось хорошенько прислушиваться.

– Я Вас слушаю. Чего Вы хотите?

Аделина сидела в своём кресле с таким же спокойным видом, с каким она сидела бы в нём при любом другом посетителе. Господин Фламанг занял стул напротив. Его вид не выражал ни доброты, ни хорошего расположения. Он и Аделина были готовы к бою, который никто не объявлял.

– Можно подумать, Вы не знаете, – ответил господин Фламанг почти без усмешки. – С прошлых моих визитов ничего не изменилось.

– Я и в прошлые Ваши визиты не понимала, что Вам нужно от меня и моего ателье, – бесстрастно отозвалась Аделина.

– Странно. Мне казалось, я всё чётко объяснил ещё при первой нашей встрече. Наверное, был слишком тактичен. Могу сказать более прямо, если Вы позволите.

– Позволю. Говорите.

Аделина и не подумала смутиться. Фламанг – тоже.

– Мне не нравится Ваша мастерская, – без тени сожалений заявил он.

– Я никого не принуждаю заходить в свою мастерскую, – Аделина не позволила испугать себя. Она продолжила говорить с вежливой прохладой. – Если Вам здесь не нравится, Вы вольны никогда сюда не приходить. К тому же моё ателье в городе не единственное. Можно пошить одежду где-нибудь ещё.

– Не нужно уходить от темы, – отрезал Фламанг. – Вы прекрасно понимаете, о чём я. Дело не в пошиве одежды. Ваша мастерская несёт в себе потенциальную опасность.

Аделина лишь слегка приподняла бровь.

– Уж не думаете ли Вы, что однажды все иголки оживут и устроят в городе восстание? – спросила владелица мастерской.

– Перестаньте играть со мной! – громче и строже сказал Фламанг. – Я Вам не наивный горожанин, которого можно очаровать и запутать. Иголки не опасны, пока они в добропорядочных руках. Но Вы берёте на работу людей сомнительных. Кто знает, что они могут устроить.

– Я рада, что Вы так серьёзно подходите к защите города… – начала Аделина.

– Это моя работа, – прервал её собеседник. – Я обязан выявлять проблемы и сохранять уверенность, что жителям города ничего не грозит.

– Так Вы выявили проблему?

– Потенциальную.

– Потенциальную… – повторила Аделина. – Значит, мои девушки ничего не натворили?

– Одна из них вчера ходила по городу в весьма поздний час.

– Она нарушила правопорядок?

– Пока нет.

– То есть Вы пришли сказать, что не обнаружили нарушений? – в голосе Аделины прозвучала ирония.

– Это лишь вопрос времени, когда кто-то из этих девиц натворит что-то, – продолжал стоять на своём Фламанг.

Аделина улыбнулась, едва подняв уголки губ.

– Так чего Вы хотите от меня? – спросила она. – Закрытия мастерской?

– Конечно, нет. Продолжайте работать, никто Вам этого не запрещает. Просто берите на работу нормальных работниц.

– А что будет с теми, кого Вы считаете ненормальными?

Фламанг помедлил.

– Это уже не Ваше дело, – наконец ответил он.

– По правде говоря, у меня создалось впечатление, что это дело вообще ничьё, – Аделина заметила, что её собеседник намерен возразить, но не позволила ему это сделать. – Подождите, я не закончила. Так вот я говорила о том, что в мире есть те, кому приходится нелегко. Тем, кто попал в беду, не дают шанса. Город даже не пытается заботиться о таких людях. А они тем временем вынуждены как-то выживать. Не могут же они просто лечь на землю и умереть. Вы, к слову, не думали, что некоторые из них идут на нарушение закона именно от безысходности?

– Вы берёте на себя слишком много, – Фламанг определённо начинал злиться. Взгляд его становился всё острее. – Тем, кто сейчас в беде, нужно было раньше думать о том, что они делают. Однако они не думали. То, что они сейчас расплачиваются за прошлое, справедливо.

– А Вы знаете, кем раньше были мои девушки? – поинтересовалась Аделина.

– Знаю. Развратницами.

– Правда? А как так вышло?

– Что значит «как так вышло»? – не понял Фламанг.

– Вы хоть с одной из них говорили? – вопросом на вопрос ответила Аделина. – Перед тем, как рассуждать о справедливости, Вы выясняли, каково в действительности их прошлое?

– Я знаю достаточно, чтобы составить мнение.

– Сомневаюсь в этом.

После этих слов Аделины повисло молчание. Впрочем, оно было не менее красноречиво, нежели сказанные слова. Фламанг не спускал глаз с хозяйки ателье, та не демонстрировала ни капли страха.

– Я правильно понял, что Вы планируете продолжать делать то, что делаете? – нарушил молчание Фламанг.

– Вы всё правильно понимаете.

– Мне жаль это слышать, – в интонации не было ни капли жалости. – Ведь однажды настанет момент, когда кого-нибудь из девушек поймают за нарушением, и Вы раскаетесь во всех своих поступках.

– Звучит как угроза.

– Ну что Вы, Аделина, – чуть мягче сказал Фламанг. – Я к Вам очень добр. Пожалуй, даже слишком.

Аделина ничего не ответила.

– Я могу сделать так, что мастерская закроется прямо сейчас, – Фламанг воспользовался временной тишиной и продолжил. – Кто ищет, тот находит. Если понадобится, я и мои люди найдут, к чему придраться.

– И Вы всё ещё утверждаете, что пришли не с угрозами? – уточнила Аделина.

– Я пришёл дать Вам шанс, – Фламанг откинулся в кресле назад. – Сами же сказали, что город якобы не даёт шансов… Так вот это не так. Всё перед Вами. Однако, если Вы не прислушаетесь к моим пожеланиям и не воспользуетесь моими советами, то я не знаю, сколько ещё просуществует ваше ателье.

– Мы с Вами по-разному понимаем слово «шанс», – отозвалась Аделина.

– Мы понимаем всё одинаково. Просто я ещё не договорил.

Аделина посмотрела на него ещё пристальнее, чем раньше.

– Рад, что Вы готовы меня слушать, – заметил взгляд мужчина. – Ваш шанс не потребует от Вас больших усилий. Вы лишь поступите так, как я Вам подскажу, и мы посмотрим, можно ли как-то спасти мастерскую.

– И как же мне необходимо поступить?

– Вам необходимо взять к себе новую работницу и ученицу.

– Вот как… – Аделина опустила взгляд, но тут же подняла его вновь. – Я так понимаю, что какую-то определённую ученицу. Верно?

– Верно.

– И кто же она?

– Одна хорошая девушка по имени Агата.

Фламанг говорил, казалось бы, мягко, но в его голосе то и дело скользили повелительные интонации. Аделина не могла их не замечать.

– Эта хорошая девушка по имени Агата сама хочет у меня работать? – поинтересовалась хозяйка ателье. – Или Вы её заставляете?

– Я не такое чудовище, как Вы думаете, – впрочем, Фламанг и не подумал обижаться. – Я не стал бы заставлять работать у Вас даже того, кто мне безразличен или неприятен. А Агата мне дорога. Она моя племянница.

– Вы… Утверждающий, что у меня работают потенциально опасные личности… Хотите отдать мне в обучение племянницу? Я удивлена.

– Ей нужна профессия, – не растерялся мужчина. – Она на пороге того, чтобы превысить возраст выхода замуж и…

– Возраст выхода замуж? – перебила его Аделина. – Такой существует?

– В высшем обществе существует. И Вы знаете об этом не хуже меня. Немолодые девушки как жёны мужчинам не интересны. К тому же мужчины сейчас требовательные. Девушкам нужно не просто быть благородной и вежливой, нужно что-то уметь, что-то из себя представлять. Думаю, ваши уроки шитья помогут Агате найти себя.

– Зная, что Вы думаете о моей мастерской, моих работницах и мне самой, мне начинает казаться, что свою племянницу Вы совсем не любите, хоть и говорите, что она Вам дорога.

– Не Вам об этом судить. От Вас требуется взять её к себе и предоставить те же условия, что и остальным.

– Я сама выбираю тех, кто будет у меня работать, – ответила Аделина. Она вернулась к своему резкому тону.

– Так было раньше… – Фламанг выдержал паузу. – Но сейчас Вы не в том положении, чтобы выбирать.

– Это всё? – решила подвести итог Аделина.

– Пожалуй, да, – Фламанг не стал медлить. Он встал. – Не смею больше задерживать. Перед тем, как прийти в следующий раз, я пришлю записку. Как и всегда. Однако сразу хочу сообщить, что времени на размышления у Вас немного. Или Вы принимаете мои условия…

Он не договорил.

– Или? – последовал закономерный вопрос.

– Или продолжать хозяйничать в этой мастерской Вы больше не сможете.

И снова молчание. Аделина лишь окинула пронизывающим взглядом своего гостя.

– Вижу, что Вы меня поняли, – сказал тот, направился к двери и вскоре закрыл её за собой.

Тея поняла, что беседа за дверью подходит к концу. Не теряя времени, она проскользнула по коридору до поворота. Там она могла остаться невидимой для Фламанга, который вышел из кабинета и уверенным шагом направился к лестнице.

Тея выглянула из-за угла, удостоверилась, что мужчина ушёл и, немного подумав, направилась к кабинету Аделины.

Постучав, Тея получила разрешение войти.

Глава 5. Защип

– Слушаю тебя.

Вид у Аделины был такой бесстрастный, будто это не она только что прошла через неприятный разговор с угрозами и сомнительными требованиями.

Тея оценила самообладание хозяйки, даже подумала, что неплохо было бы перенять эту способность, но думать об этом плотно было не время и не место. Пройдя в кабинет и сев на стул, Тея не стала тянуть и начала с главного.

– Его можно остановить, – заявила она и без тени смущения посмотрела на Аделину.

– Кого остановить? И в чём? – уточнила та.

– Фламанга, – уверенно ответила Тея. – Совсем немного усилий, и мы добьёмся того, что он больше не будет подозревать Вас и нас непонятно в чём. Да и своих родственников навязывать не станет.

– Так ты подслушивала, – догадалась Аделина и едва не улыбнулась.

– Да. И ничуть не жалею.

На лице Теи появилась нахальность, но на Аделину это не произвело впечатления.

– Тебе было мало того, о чём мы говорили утром? – строго спросила хозяйка ателье. – Я надеялась, что хоть что-то изменится к лучшему. Однако твоё поведение оставляет желать лучшего, Тереза.

– Не зовите меня так, – отрезала Тея, в её глазах вспыхнула искра недовольства.

– Тебе не нравится, когда тебя зовут твоим настоящим именем? И ты настаиваешь, чтобы тебя звали так, как ты хочешь… Но к чужим просьбам вести себя правильно ты не прислушиваешься. Не чувствуешь в этом противоречия?

– Ладно… – вздохнула Тея. – Сейчас речь не об этом. Давайте вернёмся к главному. Имена подождут. Пока надо что-то сделать с Фламангом. И лучше побыстрее.

– Я разберусь с этой ситуацией сама, – голос Аделины стал холодным. Таким, каким он был во время разговора с предыдущим визитёром. – Твоя задача – продолжать делать своё дело и перестать нарушать правила мастерской.

– Я могу сделать гораздо больше.

– Вот как… – протянула Аделина, но продолжить не успела.

– Фламанг всё время давит на репутацию, – заговорила Тея. – Видимо, она для него и его окружения много значит. Этим стоит воспользоваться. Бить нужно именно по слабому месту. Если уничтожить его репутацию, он в мастерскую больше не придёт. Да и вообще потеряет свою власть. Думаю, не только мы, но ещё и половина города вздохнёт с облегчением.

– Ты не слишком много на себя берёшь, говоря от лица половины города?

– Нет, не слишком. Мне даже кажется, что половина – это скромно. Поговорите с людьми. Фламанг известен многим. И всем, кому он известен, он противен. Некоторым больше, чем мне и Вам. И ненависть к нему не на пустом месте растёт. Вы всё верно ему говорили. Есть люди, которым не дают шанса. Их истории даже не пытаются услышать. Только город не совсем причём. Шансов не оставляют Фламанг и ему подобные. Простые горожане понимают это. Им страшно. Ведь любой из них может оказаться в сложной ситуации, из которой выбраться будет почти невозможно.

– И что же ты предлагаешь? – Аделина знала, что ответ на этот вопрос ей не понравится.

– Сделаем так, что Фламанга застанут за непристойным поведением.

– За непристойным поведением? – мрачно уточнила Аделина.

– Ага, – огонёк в глазах Теи снова зажёгся. Но вместе злости показался азарт. – Он вполне может оказаться в постели с женщиной. Лёгкого поведения, разумеется.

Хозяйка ателье внимательно посмотрела на свою работницу.

– И этой женщиной лёгкого поведения будет…

– Этой женщиной буду я, – спокойно ответила Тея.

Аделина посмотрела на неё ещё внимательнее.

– Только не надо прожигать во мне дыру взглядом, – Тея не смутилась. Она легко выдержала натиск. – Вы же знаете, кто я. И что мне даже притворяться не придётся.

– Выброси эти мысли из своей головы, – попросила или, скорее, приказала Аделина. – Фламанг не достоин того, чтобы ты из-за него жертвовала своей честью.

– Нет у меня никакой чести, не говорите ерунды, – Тея усмехнулась. – И не было никогда. Меня это не печалит, кстати. Моё прошлое – это моё прошлое. От него никуда не деться. И раз уж оно у меня есть, им надо воспользоваться.

– Такие необдуманные поступки способны разрушить настоящее. Ты только начала выбираться из своего прошлого. Шанс у тебя есть, но он не безграничен. Один большой неверный шаг, и тебя снова начнут считать кем-то, кто не достоин уважения.

– Тоже мне страх какой, – почти рассмеялась Тея. – Мнение людей меня мало интересует.

– Но при этом ты хочешь помочь городу, как ты сказала, вздохнуть с облегчением, – на лице Аделины тоже появилась усмешка.

– Согласна, – кивнула Тея. – Я не слишком последовательна в своих убеждениях и желаниях. Но что тут поделать. Какая есть, такая есть. Но повторюсь, этим можно воспользоваться. Я готова лечь под Фламанга, чтобы он отстал от Вас, мастерской, меня и других девушек. Больше того, для меня это не будет каким-то мучением.

– А я думала, что ты сбежала из своей прошлой жизни как раз из-за того, что тебе не нравилось ложиться под тех, кто тебе неприятен…

На это Тея не сразу смогла ответить. Несколько секунд она обдумывала услышанное, потом взвешивала свой ответ. Всё это время она и Аделина не сводили друг с друга взгляда, словно пытаясь угадать, какие мысли скрываются за словами.

– Это была одна из причин, – ответила в конце концов Тея. – Вы правы. Но были и другие причины. По одной они не сдвинули бы меня с места, но все вместе смогли. Только это не имеет отношения к нынешнему моменту. Тогда речь шла об образе жизни и профессии. А тут это всего на один раз. Не более. Такое я переживу. Это ведь для благой цели.

– У тебя поразительное понимание слов «благая цель», – не могла не заметить Аделина.

– Возможно, – пожала плечами Тея. – Никогда об этом не думала, если честно.

– А стоило бы.

– Обещаю подумать это в свободное от других мыслей время.

Обещание прозвучало больше как попытка увернуться от темы. Тея по-прежнему хотела обсуждать то, что считала отличным планом. Однако Аделина по-своему видела продолжение беседы.

– Кстати… – она заговорила чуть менее строго. – Раз уж мы заговорили о твоём прошлом…

– Да?.. – с напряжением во взгляде отозвалась Тея.

– Ты не рассказала мне свою историю до конца.

– Ну и что с того?

– А то, что я не Фламанг, – напомнила об очевидном Аделина. – И мне важно знать всё о людях. Тем более о тех, кто у меня работает.

– Может, вернёмся к этому не сегодня? – угрюмо предложила Тея. Она к такому повороту разговора оказалась не готова.

– Почему не сегодня? – Аделина не позволяла отступиться от открытой темы. – Мне кажется, очень подходящее время. И насколько я помню, срочной работы у тебя сейчас нет. Весьма подходящий момент, чтобы вернуться к воспоминаниям.

– Но Вы же хотели дать урок шитья Софи, – Тея вспомнила об этом обещании Аделины и зацепилась за него.

– И я этот урок обязательно дам, – Аделина была непреклонна. – Но позже. Не переживай.

– От Вас так просто не уйти, как я вижу, – Тея почти смирилась.

– И заметь, ты сама ко мне сейчас пришла, – пустила в ход ещё один аргумент хозяйка мастерской. – Я тебя к себе не вызывала.

– Это точно…

– Так давай больше не будем тянуть, – предложила Аделина. – Если мне не изменяет память, мы остановились на том месте, когда ты проработала в борделе год.

– Да, мы остановились на этом месте…

Прошло чуть больше года после того, как родители продали меня в бордель, чтобы заплатить по своим долгам.

Честно говоря, к тому моменту я уже и обиды не чувствовала. Что бы дала мне жизнь в трущобах, если бы я осталась при родителях? Вечные поиски пропитания? Отсутствие постоянного места хотя бы для сна? Сплошное беспросветное выживание… А в борделе всегда была крыша над головой, еда и хоть какое-то ощущение, что ты не на дне жизни.

Понимаю, что для многих это звучит странно. Как так… Публичный дом и не дно жизни. Но я знаю, о чём говорю. Я бывала в ситуациях и похуже.

Я привыкла и поняла, как всё устроено в этом заведении, довольно быстро. Это был отдельный мир со своими законами и своими местами для каждого. И хотя на понимание много сил не требовалось, сдвинуться с места было чертовски тяжело.

По большей части бордель состоял из девочек вроде меня. Они либо только начали работать, поэтому всего боялись, либо ничего из себя толком не представляли, а потому не имели перспектив.

А я как раз из себя что-то представляла. И я это прекрасно знала. В некотором роде мне повезло. Я была недурна собой, как лицом, так и фигурой. Да, не идеал, но большинству клиентов я нравилась. К тому же некоторых из них возбуждала не только моя внешность, но и мой характер. Моя дерзость, видимо, заразна. А где дерзость, там задор, там больше жизни, больше эмоций и ощущений. Моя способность дать клиенту больше как раз и выделяла меня среди других девочек, находившихся внизу местной карьерной лестницы.

А наверху были более элитные… ночные бабочки. Они обладали привилегиями. Пока мы искали клиентов на улице, они ждали, что те придут к ним сами. У них всё было налажено. К ним ходили одни и те же мужчины. Как правило, состоятельные. Женатые, конечно. Они ценили скрытность, а ещё то, что их обслуживают не мрачные девицы, а ухоженные, по-настоящему красивые девушки.

И мне очень хотелось взобраться наверх, в эту самую элиту. Меня жутко раздражало, что приходится ублажать непонятно кого. Ведь чтобы зарабатывать, приходилось спать с любым, у кого в кармане было несколько монет. Встречались жуткие пьяницы, выжившие из ума бродяги, обрюзгшие, плохо пахнущие и просто отвратительные мужчины. С некоторыми даже стоять рядом было неприятно. Меня выводила из себя эта ситуация, хотя я знала, что многим другим девочкам всё равно. Они так легко не обращали внимания, с кем спят, что я порой даже завидовала. Но только порой. Большую часть времени мне было от этого странно.

Окончательно повысить себя до следующего уровня я решила после одного случая… Как-то ближе к утру после того, как я уже пришла со… со смены и собиралась лечь спать, неожиданно явилась наша Мадам. Так мы звали женщину, управлявшую борделем. Так забавно сейчас думать об этом. Я даже имени её никогда не знала. Просто Мадам и всё…

Так вот Мадам сказала, что один мужчина забрёл к нам и желает получить наши услуги. Я ответила, что устала, у меня за ночь и так было много клиентов. И я не соврала.

– Примешь его прямо сейчас, – отрезала хозяйка. Быть строгой она умела. Некоторые девочки даже не пытались с ней спорить.

И в тот момент спорить с ней было бесполезно. Она почти силой притащила меня в комнату, где поджидал клиент.

Он мне сразу не понравился. Он был трезв, но лучше бы был пьян. Взгляд его ясно намекал на то, что мужчина из тех, кто не считает других людей за людей. С такими работать сложно. Они себя совсем не контролируют. Они непредсказуемы и грубы. До противного грубы.

Мадам всё это было безразлично. Она толкнула меня на кровать, а сама вышла.

– Лицо ничего, но грудь я бы предпочёл побольше, – сказал мужчина и принялся расстёгивать штаны.

Не самое плохое начало, но это ещё не значило, что всё и дальше пойдёт нормально.

Я не стала сопротивляться. Это было бы глупо с моей стороны. Меня бы сломили силой и причинили бы боль. Так что я молча сняла лишнюю одежду, легла и попыталась убедить себя, что это всего на несколько минут, а потом всё – можно будет расслабиться и в конце концов поспать.

Но всё оказалось не так просто. Мужчина оказался крепким. Нескольких минут ему не хватило. По-моему, ему нравился на только процесс, но и то, что он в нём как бы господин. Кажется, он получал удовольствие и от того, что и как он мог говорить. А говорил он о том, что легко мог бы задушить меня. Обзывал меня самыми грязными словами, переворачивал так, что у меня потом остались синяки. Несколько раз он схватил за волосы, а сам при этом повторял, что я никчёмная девка, и что он может раздавить меня одним пальцем.

Я уже знала, что в таких случаях надо делать вид, что мне страшно. Показывать недовольство нельзя. Будет хуже. Клиент получает услугу, и он должен остаться довольным, а не доведённым до бешенства. В противном случае бордель потеряет репутацию.

Странно, наверное, думать, что у борделей есть репутация, но она есть. И она имеет значение не меньше, чем для менее сомнительных заведений. Кто ублажает лучше, к тому идут клиенты. А клиенты – это деньги. Если говорить языком ведения дела, всё строилось на правилах и дисциплине. Как и в любом другом деле.

Так что я изображала страх и слабость, а мужчина смеялся и ругался сильнее. В один из моментов я заметила на его руке татуировку. Просто число и ничего больше. Я знала, что это означает. Мой клиент сидел в тюрьме. Возможно, только вышел, и свобода опьянила его. Он несколько раз ударил меня с каким-то диким смехом.

Так хотелось вывернуться и врезать ему хорошенько. Я была уверена, что смогу дать сдачи. Но тогда меня бы серьёзно наказали. Заперли бы в подвале на неделю без еды и воды. Я видела, какими выходили из подвала другие девушки. Жуткое зрелище. И перспектива оказаться на их месте меня совсем не радовала. Так что я кое-как дотерпела.

Когда тот мерзавец дошёл до предела и повалился на бок, я просто встала и вышла из комнаты. Ничего не сказала и ничего больше не сделала. Выгонять его на улицу я не была обязана. Меня это вообще не касалось. С моими обязанностями было покончено. Помню, что мужчина продолжал сыпать проклятиями, пока я шла по коридору. Было одновременно смешно и мерзко.