Перемещение Планеты

Мясистая морда бегемота расплылась в довольной улыбке. Однако слон в долгу не остался. В сторону бегемота полетела внушительная ответная порция слоновьих газов. Толстяки были чрезвычайно довольны собой и тем, как отомстили друг другу. Продолжая бурчать что-то себе под нос, но уже более умиротворенно и добродушно, они разбрелись в разные стороны.

Внезапно возле людей из-за диковинных кустов вылезла крупная голова какого-то зверя. С рогами и шерстью как у бизона, она торчала на длинной, уходившей куда-то за кустарник, шее.

– Бык! – вскрикнула Мона.

– Корова, – успокоил ее Джордж.

Животное взглянуло на них весьма осмысленно и добродушно улыбнулось. Затем лизнуло на прощание оторопевшего парня слюнявым языком и исчезло в кустах.

Джордж завозмущался.

– Что за нежности?! Мы даже не знакомы. Ладно, если бы меня облизывала симпатичная инопланетянка, пусть даже с ног до головы. Но чтобы какое-то животное!

– Похоже, ты ей понравился, – сказала Мона, взглянув за кусты, где исчезло животное.

– Ты о чем?

Девушка вместо ответа раздвинула пестрые листья. Джордж увидел, что коровья морда принадлежала самке огромного животного с круглым, как шар, туловищем и хвостом, таким же длинным, как и шея. Она медленно удалялась от них, смешно переваливаясь на четырех коротких лапах. На поляне, размахивая длинным хвостом, резвился ее круглый детеныш, с короткими как у родительницы лапами и вытянутой шеей.

Внимание малыша привлекло животное, которое паслось по соседству. Розовое, упитанное, как обычная земная свинья. С той лишь разницей, что к бокам прижаты маленькие перепончатые крылышки. С безразличным видом ко всему происходящему свинья рылась в земле.

Детеныш благодушно улыбнулся и лизнул ее отвисшие щетинистые щеки.

Такое панибратство свинье пришлось не по нраву. Скривившись, она перестала рыться и бросила недовольный взгляд на любителя лизаться. Шарообразный детеныш ничуть не смутился и снова дружески лизнул ее. На этот раз в пятачок. Но дружить с ласковым теленком свинья отказалась. Замахала крошечными крыльями и взлетела. Перелет перепончатокрылой особы протекал вопреки всем законам физики. Кувыркаясь в воздухе, она то летела задом наперед, то боком, то вверх ногами.

Какими принципами руководствовалась местная природа, создавая свои творения, было непонятно. Флора и фауна на этой планете выглядели столь нелепо, что постоянно вызывали смех у людей.

Несуразный перелет продлился только на десяток метров. Розовая свиная тушка неуклюже плюхнулась спиной на траву. Вскочила на ноги и возмущенно хрюкнула. Но через мгновение уже рылась в земле, позабыв обо всем на свете.

А детеныш, смешно перебирая короткими лапами, засеменил за своей матерью.

Мона восхищенно сказала:

– Да это планета смешных существ! Хищников нет, никто никого не съедает, максимум поругаются, но быстро мирятся друг с другом. Просто чудо, а не планета!

Словно в подтверждение на макушках деревьев запели птицы. Мелодия, которую выводили пернатые существа, прыгала в комичном диссонансе. Пока солисты старались следовать определенному ритму, вторые голоса распевали кто во что горазд.

Парень почесал свой живот.

– Планета, хоть и другая, а кушать хочется как-то по земному. Напрасно мы с тобой не поужинали тем кроликом у Рича. Подумаешь, снаружи слегка обгорел, внутри, я думаю, он был вполне съедобен.

– Джордж, ты меня удивляешь! Оказаться на неизвестной планете, и думать про обгоревшего кролика. Оглянись вокруг. Здесь так необычно.

– Ладно, я так, к слову сказал, – сказал парень и буркнул под нос: – Все равно хочется есть. Атмосфера тут что-ли особенная?

Они отправились дальше.

На пути вскоре возникла небольшая речка с чистой прозрачной водой розового цвета. Джордж чуть поотстал от Моны, заметив на берегу высокий кустарник, с веток которого свешивались гроздья, похожие на кисти обычного винограда. Ягоды отличались от земных пестрым разноцветьем и крупной квадратной формой.

«Выглядит странно, но наверно вкусная вещь», – подумал про себя парень.

– Дорогая, ты не хочешь отведать инопланетного винограда? – елейным голосом спросил он Мону.

Ответа не последовало. Девушка уже скрылась за диковинными кустами с пестрыми листьями, которые росли здесь в изобилии. Ее заинтересовала плавающая в речке утка с выводком птенцов. С голов пернатых словно серьги свешивались длинные ушные отростки с малиновыми шариками на концах.

– Хитрость не удалась, придется рисковать самому, –признался Джордж сам себе.

Он протянул руку, чтобы сорвать ягоду с ближайшей к нему грозди, как вдруг в ней открылась невидимая прежде дверца, и оттуда выглянуло крылатое существо.

«Пчела» – подумал опешивший парень.

Создание обладало парой тонких крыльев, толстеньким брюшком с вертикальными полосками оранжевого цвета и – что поразительно – красивым женским лицом. Инопланетная пчела, увидев, на что посягает землянин, пришла в ужас и запищала высоким пронзительным голосом. В мгновение ока распахнулись дверцы в остальных ягодах. Грозди оказались жилищем крылатых существ. Пчелы разом загалдели, а затем хором в один голос принялись скандировать «Винтос, Винтос».

Немедленно отворилась дверь последней и самой крупной квадратной ягоды, висевшей на ветке отдельно от всех. В открытом проеме показался тот, кого так настойчиво вызывали пчелки – самец с мощным телосложением и, таким же, как у самок, полосатым брюшком. Однако его грудь полоски пересекали не вдоль, а поперек, и были не оранжевого, а синего цвета. Джорджу они напомнили матросскую тельняшку.

Винтос лениво зевнул, но увидев землянина, грозно нахмурил брови и решительно полез наружу. Из-за крупного размера своего тела сделать это ему удалось не без некоторого усилия. Воинственно жужжа крыльями, он взлетел и еще раз сурово посмотрел на снисходительно улыбающегося человека.

И вдруг резво спикировал, вцепился парню в нос и принялся молотить по нему кулаками.

Джордж никак не ожидал столь решительных действий от какого-то насекомого. Снисходительный настрой вмиг улетучился. Парню было больно, он пытался смахнуть пчелу со своего носа, но не тут-то было.

Винтос взмыл вверх, потом пулей устремился вниз и с разгона заехал парню в нос. Джордж замахал руками, но не удержался ногах и упал на землю.

– Ни черта себе маневры!

Джордж пополз на четвереньках подальше от воинственно настроенного пчелиного вожака. Однако тот не собирался так просто отпускать обидчика своих пчелок. Наказание на планете смешных существ было одинаковым для всех, невзирая на то, с какой планеты ты прибыл. Самец со всего маха пнул Джорджа под зад, тот перевернулся через голову и растянулся на земле. Схватив Джорджа за ухо, Винтос приподнял его, словно нашкодившего мальчишку.

– Ладно, хватит драться, – взмолился парень. – Я принял вашу коммуналку за обычный виноград. Каждый мог ошибиться.

Удивительно, но вожак пчел отлично понял человеческую речь. Он внял просьбе и отпустил ухо. Отлетел в сторону. Еще раз бросил на землянина суровый взгляд. Убедившись, что его гарему ничто больше не угрожает, с гордым видом победителя полетел к своему жилищу. Его приветствовали восторженные возгласы пчелок. Винтос с трудом втиснулся в свой домик, напоследок погрозил Джорджу кулаком и захлопнул дверцу. Спустя секунду стенки квадратной ягоды задрожали от мощного храпа. Самочки смерили Джорджа высокомерным взглядом, презрительно фыркнули, словно говоря, вот таким должен быть настоящий мужчина, сильным и бесстрашным, как Винтос. Захлопнув дверцы, пчелы разом исчезли в пестрых домиках. Гроздь вновь стала похожа на виноград с квадратными ягодами.

Парень сразу осмелел.

– Сам дурак! – Он решил оставить за собой последнее слово. – И красавицы твои никудышные.

Храп подозрительно быстро затих. Вторично искушать судьбу Джордж не пожелал и поспешно ретировался.

Мона все это время наблюдала за утиным выводком. Драматического выяснения отношений своего парня с семьей инопланетных пчел она не видела.

Накупавшись вдоволь, утка решила вернуться в гнездо. Взмахнула крыльями и взлетела над водой. Крякнула, подавая знак птенцам следовать ее примеру. Пятеро утят, тщетно махая крохотными крыльями, чуть-чуть поднялись над речной гладью и плюхнулись обратно. Видно, летать еще не научились. Растерянные птенцы запищали. Утка крякнула командным голосом, ухватила перепончатыми лапами за крылышки одного птенца и стала подниматься над розовой поверхностью реки выше и выше. Утенок в свою очередь подхватил лапками второго, второй третьего и так до последнего птенца.

Длинная висячая гирлянда направилась к гнезду. Глуповатые мордашки утят выглядели так уморительно, что Мона весело рассмеялась.

– Что за цирк? – Парень, потирая ушибленный нос, подошел к девушке.

– Мать искупала своих детей и несет их назад в гнездо.

Джордж еще раз проверил целостность своего носа.

– А что-нибудь поумнее она придумать не могла?

Убедившись, что с органом обоняния все в порядке, он усмехнулся, в то же время с интересом наблюдая за летевшей в небесной синеве гирляндой.

– Но это так мило.

Пернатая процессия зависла над деревом. Утята, отцепляясь по очереди, кувыркались в воздухе и плюхались в гнездо. Утка, довольная собственной изобретательностью, опустилась рядом с ними.

– Таскать за шкирку своих детей ты находишь милым?

– Джорджи, ты тормоз! Птенцы совсем крохи и летать не умеют. Их мать нашла самый быстрый способ доставки.

– Легко сказать, тормоз. – Парень почесал заднюю часть своего тела. – Тебя бы так долбанули, как меня сейчас. И хотя бы было за что!

Под деревом, где находилось утиное гнездо, удобно расположилось какое-то пятнистое животное с длинной как у жирафа шеей и висячими ушами. Оно тупо разглядывало гусеницу с человеческой головой, на макушке которой на тонких усиках колыхались два круглых шарика. Люди тоже заинтересовались необычным существом. Гусеница прогрызла отверстие в разноцветном кокосе, и забралась в него. Новоявленный хозяин расширил изнутри свои апартаменты и приступил к соблазнению ползавшей неподалеку самочки. Усики на его голове закачались, шарики ударялись друг о друга, издавая при каждом стуке мелодичный как у японских колокольчиков звон.

Этот звук завораживающе подействовал на самку гусеницы. Стараясь не выказывать своего интереса, она лишь искоса наблюдала за действиями самца. Тот сразу подметил ее внимание и вдруг запел бархатным оперным голосом. Красивый вокал так впечатлил самку, что она перестала ползать и уставилась на соблазнителя широко распахнутыми глазами. Чарующий голос плыл по воздуху, гипнотически проникая в женское сердце. Нежный звон колокольчиков переливался в такт с голосом. Жеманные уловки самки были сметены, ее словно магнитом потянуло к певцу. Спустя мгновение она была в кокосовом жилище.

Ария оборвалась на середине ноты. Ползучий соблазнитель быстро захлопнул круглую дверцу, выгрызенную им в кожуре многокрасочного кокоса.

Мона усмехнулась.

– Самцы на Земле тоже перестают петь соловьем, как только добиваются своей цели.

– Не все. Я лично так петь не могу, – с оттенком зависти сознался Джордж.

В это время утка принесла в свое гнездо кусок сыра, непонятно откуда взявшийся на этой планете. Птенцы оживленно приступили к трапезе. Животное с висячими ушами спаниеля услышало шум у себя над головой. Приподнявшись, оно вытянуло пятнистую шею, которая начала удлиняться словно резиновая, и заглянуло в гнездо. Появление постороннего наблюдателя утке не понравилось. Она недовольно крякнула, мол, нечего тут глазеть. Жираф виновато улыбнулся и убрался вниз на свое место. Усевшись на землю и прислонив спину к дереву, он с блаженным видом погрузился в задумчивое созерцание окрестностей.

Молодые люди двинулись дальше. По пути обогнули кустарник с разлапистыми листьями и неожиданно натолкнулись на нечто странное. На сваленном стволе дерева сидело существо, внешностью отдаленно напоминавшее страусиху. Крупную голову покрывал красный волосяной парик, на шее красовались коралловые бусы. Мини-юбочка из ярких перьев едва прикрывала длинные ноги в сетчатых черных колготках. На плече висела элегантная дамская сумочка. В руке страусиха держала головку подсолнуха и с невозмутимым видом щелкала из него семечки, сплевывая шелуху на землю. Резкий запах духов чувствовался даже на отдалении.

Заметив землян, полуптица-получеловек, которую на Земле причислили бы к представительницам самой древней профессии, сразу преобразилась. Она игриво подмигнула Джорджу голубым человеческим глазом. Опешив, люди ошеломленно уставились на инопланетянку. К еще большему их изумлению, она продолжала заигрывать с Джорджем. Пальцы инопланетной жрицы любви вдруг начали приподнимать край разноцветной юбочки, которая и так мало что прикрывала. Через крупную сетку колготок были отчетливо видны голые синеватые ноги. Страусиха взмахнула длинными накрашенными ресницами и призывно посмотрела на парня.

– Охренеть! И здесь они существуют! – изумился Джордж. – Однако везет мне сегодня на женское внимание.

– Ты же мечтал полюбоваться на красивые ножки инопланетянок, – подколола Мона своего друга. – Наслаждайся, я не ревнивая. Я могу даже разрешить тебе уединиться с ней на часок. Любовь на пленэре, что может быть романтичнее?

– Нет, нет, никакого секса, – категорично отверг парень притязания страусихи и с осуждением выговорил девушке: – Как ты можешь предлагать такое мне, твоему парню? Хоть она и симпатичная штучка, но меня так просто, подняв юбку, не соблазнишь.

В его голосе Мона расслышала фальшивые нотки.

Страусиха поняла, что на сегодня этот парень не ее клиент, прикрыла свои ноги и отвернулась от землян с недовольным видом. Через мгновение она вновь безмятежно лузгала семечки.

Мону же слова парня удивили.

– Ты находишь ее симпатичной?

Джордж неопределенно пожал плечами. Девушка никак не могла взять в толк, по каким критериям оценивает женскую привлекательность мужской пол.

– Странные вы однако, мужчины.

Люди продолжили свой путь.

– Интересно, – задумался Джордж, – а чем с ней расплачиваются за услуги?

– Я полагаю, доллары здесь не в ходу, – ответила Мона, – значит, берут натурально, продуктами.

– Жаль, у меня ничего с собой нет, – с сожалением произнес парень, но натолкнувшись на внимательный взгляд своей девушки, тут же соврал: – Не мешало бы подкрепиться. А ты о чем подумала?

В этот момент к страусихе важным самоуверенным шагом приблизился клиент. В его облике объединились черты человека и птицы. Ростом со среднестатистического мужчину, на голове нахлобученная набекрень кепка. Длинной красной шеей и голенастыми ногами он напоминал аиста. Подтверждая догадку Моны, пернатый клиент протянул страусихе связанные букетом головки подсолнухов. От невозмутимости жрицы любви не осталось и следа. Вмиг преобразившись, она с довольным видом взяла предоплату и поднялась с поваленного дерева. Аист, изображая из себя крутого мачо, обнял ее за то место, что находится пониже талии. Впрочем, талия у страусихи отсутствовала напрочь.

Парочка неспешно удалилась в близлежащие заросли кустов для свершения заключительного акта сделки. Земляне проводили их удивленными взглядами.

– Так дешево?! – поразился Джордж. – Да на Земле за такую цену к проституткам выстроилась бы целая очередь!

– Вместе с тобой? – прикинулась наивной Мона.

– Конечно, – машинально ответил парень, но сообразив, что проговорился, исправил ошибку: – Нет, что ты! Я надежен как скала.

Из-за кустов раздались возгласы удовольствия пернатой жрицы любви. Свою бурную страсть она выражала довольно мастерски и вполне по-человечески. Джордж весь обратился в слух, внимая доносившимся из-за кустов громким любовным стонам страусихи.

– Однако подзвучка у нее возбуждающая.

В его голосе прозвучали уважительные нотки.

За спиной неожиданно послышался громкий топот. Молодые люди обернулись и обомлели.

Прямо на них неслись два приземистых носорога с широкими как у бегемотов мордами. На головах у них торчали длинные ослиные уши. Земляне в ужасе бросились бежать, но инопланетные носороги легко догнали их. На ходу просунув свои костяные наросты меж ног бегущих людей, они словно заправские цирковые жонглеры ловко подбросили их вверх. Невероятный кульбит в воздухе, и люди оказались верхом на спинах зверей. Носороги помчались через рощицу плодовых кустарников и низкорослых деревьев, ветки хлестали ошалевших седоков по лицам. Одна из веток сдернула с Моны рубашку. Девушка осталась в одном лифчике. Джордж, чтобы не свалиться с толстой покатой спины скачущего животного, ухватился за его длинные уши, как за поводья.

– Мона, держись за уши! – крикнул он.

Девушка последовала совету друга. Джордж хотел еще что-то сказать, но ударился головой о свисавший на его пути плод с бело-зелеными листьями, как у земной белокочанной капусты. На лицо парня свалилась улитка-многоножка размером с человеческий кулак. Большие женские глаза слизня с тупым удивлением уставились в не менее удивленные глаза человека. Улитка принялась ползать по лицу. От прикасания к коже шершавых ножек парень почувствовал нестерпимую щекотку, он сморщился и попытался сдуть ее. Новое местопребывание улитке очевидно не понравилось, и она перепрыгнула на следующий капустный плод.

С веток растущего в роще кустарника также свисали крупные, с руку человека, початки кукурузы. Созревшие зерна рубинового, бирюзового, жемчужного цвета сверкали в солнечных лучах, словно бусины драгоценного ожерелья. Опасаясь за свои головы, землянам то и дело приходилось уворачиваться от этих сияющих плодов.

Носороги выскочили из рощи на открытое пространство. На приличном расстоянии друг от друга росли огромные деревья без листьев.

Эта территория принадлежала двум видам приматов, один из которых напоминал горилл огромного роста и обитал на земле, питаясь плодами деревьев. Приматы второго вида размерами и видом походили на орангутангов и проживали на высоких деревьях, кормясь соответственно их дарами. Несмотря на бешеную скачку, молодые люди заметили, что растущие на поляне деревья разительно отличались от увиденных ранее на этой планете. Хотя, если сказать точнее, они никогда в жизни не видели столь необычные деревья.

В развесистых кронах произрастало то, что Джордж и Мона привыкли видеть в обычных супермаркетах. На каждой ветке созревал свой вид плодов. Чего здесь только не было! Здоровенные конические арбузы в ярко-сиреневую полоску, продолговатые оранжевые дыни с желтыми пятнами, и красные, в зеленую крапинку помидоры, еще мандарины, ананасы, фиолетовые мангостины и пушистые рамбутаны. И виноград, настоящий, в отличие от того, которым так неудачно пытался подкрепиться Джордж.

Деревья радовали глаз не только овощами и фруктами. На ветвях в изобилии было то, что на Земле называлось кондитерскими изделиями. Нетающее мороженое в разноцветной упаковке, шоколадное печенье, хрустящие вафли. Особое положение занимали круглые как конфеты плоды. Эти вишневые шарики виднелись на каждой ветке, обезьяны отламывали их вместе с плодоножками и лакомились, будто дети чупа-чупсами.

Рыжим хозяевам деревьев, чтобы утолить жажду после сытного обеда, длившегося с утра до ночи, не нужно было даже спускаться вниз. На ветках росли напитки! Полупрозрачные голубоватые бутылочки, которые при созревании наполнялись сладким фруктовым нектаром. В перезревших бутылочках появлялись пузырьки – нектар превращался в шампанское.

Еще один растущий на ветках вид поразил людей. Его плоды выглядели как головки самого настоящего голландского сыра. Теперь понятно, откуда утка принесла его своим птенцам. Глядя на проносящийся над их головами продовольственный Эдем, землянам было ясно – проблем с питанием у приматов не существовало.

Беззаботно восседающие на громадных деревьях рыжие орангутанги, завидев мчавшихся носорогов и их седоков, весело расхохотались. Обрадовавшись забаве, они принялись швырять в людей всем, что попадалось под руки, между делом не забывая подкрепиться чем-нибудь вкусненьким. Один орангутанг сорвал бутылочку, легким щелчком сбил с нее крышечку. Наружу вырвался пенистый напиток. Любитель игристого вина залпом выпил голубоватую жидкость, а пустую тару швырнул в Джорджа. Тот сумел увернуться и погрозил шутнику кулаком.

По другую сторону райского дерева на земле важно восседала огромная горилла. Веселые носороги, дразня великана, оббежали вокруг него. К этому времени Джордж и Мона уже разобрались в миролюбивом характере своих скакунов, но на животное, величиной со слона взирали с некоторым страхом. Но огромный примат только проводил взглядом скачущих вокруг него шутников с наездниками на спинах и неодобрительно покачал головой, ну, что с них, шалунов, взять. Затем, видимо, чтобы утихомирить разбушевавшуюся ораву наверху, ударил громадным кулаком по стволу. Дерево дрогнуло, орангутанги испуганно притихли, а с веток посыпались созревшие плоды. Вместе со сладким изобилием на землю свалился и любитель перебродившего нектара. Находиться по соседству с грозной гориллой он не пожелал, вскочил на ноги и резво вскарабкался назад на дерево. Дыни и арбузы при падении не разбились, а покатились по земле, подпрыгивая, словно мячи. Горилла выбрала самую крупную оранжевую дыню, сняла с нее шкуру, словно с банана, и отправила целиком в рот.

Скачущие носороги прервали свой бег, проявив юмор даже в этом. Они резко остановились возле стога сухой травы. Земляне кубарем скатились в копну. Животные, добродушно улыбнулись и поскакали дальше.

– Ни черта себе экскурсия! – перевел дух Джордж и посмотрел на Мону. Сидевшая без рубашки и стряхивающая с волос травинки девушка вызвала у него определенное желание. – Дорогая, ты уже разделась? – Интонации его голоса сменились на слащавые. – Я не против, к тому же мягкая постель в нашем распоряжении.

– О, да, мой дорогой, – игриво произнесла Мона. – Я всю жизнь только и мечтала поразвлекаться со своим парнем в стоге грязной соломы.

На ее насмешку Джордж заметил назидательным тоном:

– В сексе важна не практичность, а эмоциональная составляющая. К тому же, это сено, а не солома. – Он томно прищурил глаза и с придыханием в голосе пообещал: – Сейчас я доставлю тебе такое удовольствие, о котором ты и не мечтала. Я заставлю тебя стонать так, что обзавидуется даже та страусиха.

– Как скажешь, дорогой, – с мнимой покорностью согласилась Мона. – Думаешь, получится?

– А ты постарайся.

– Вообще-то, я говорю о тебе.

– Издеваешься надо мной, дрянная девчонка? – Джордж сделал вид, что разозлился, продолжая изображать из себя крутого парня. – Ты будишь во мне необузданного зверя. Сейчас кокетка пожалеет о своих насмешках.

– Ох, как страшно! С необузданным зверем секса у меня еще не было.

Парень протянул руку к весело улыбающейся девушке. В это мгновение между их лицами из стога сена высунулась змеиная голова, больше похожая на лягушачью, с маленькими рожками на макушке. Она уставилась на Джорджа немигающим взглядом и угрожающе зашипела. Молодые люди с ужасом вскочили на ноги и бросились прочь от стога. Змея, довольная произведенным эффектом, неожиданно затряслась в беззвучном смехе и затем принялась мирно жевать траву.

– Подумать только, она травоядная! – удивилась Мона.

– А шипит, как настоящая! – с досадой добавил Джордж, стряхивая прилипшие к одежде сухие травинки. Он понимал, возвращаться к занятию, которому они намеревались предаваться, было бессмысленно.

Мимо них с важным видом прошагал метрового роста петух, за ним вереницей старательно топало его потомство – пушистые и смешные оранжевые цыплята. Увидев людей, птенцы остановились и сбились в кучу. Бросая на землян насмешливые взгляды, они о чем-то шептались и откровенно подсмеивались. Один из них крыльями, как руками, изобразил на себе груди девушки, от чего цыплята рассмеялись еще сильнее.

– Эй, папаша, ты плохо воспитываешь своих детей, – возмущенно сказала Мона петуху.

Тот обернулся и, не останавливаясь, что-то сердито выговорил своему потомству. Птенцы разом замолчали, быстро выстроились в ряд и прежней вереницей продолжили шествие за отцом. Но смешливые с озорными искорками взгляды так и летели в сторону девушки.

Неожиданно на поляну выскочил один из веселых носорогов, на его роге висела рубашка Моны. Он положил ее на траву возле девушки, во всю ширь растянул здоровенную морду в извиняющей улыбке и столь же резво умчался.

– Надо же, какой джентльмен, – приятно удивилась Мона, одевая рубашку. – Ну что, идем дальше? Нам нужно найти Митча.

Джордж вздохнул и посетовал:

– Никак не могу избавиться от чувства голода. Воздух здесь точно какой-то особенный. – Он мечтательно посмотрел на небо, словно ожидая манны небесной. – Сейчас я бы с удовольствием съел две порции бифштекса и три порции жареной картошки. Еще бы выпил апельсинового сока и кока-колы.

Слушая его гастрономические мечтания, Мона внутренне улыбнулась и спросила:

– Хочешь узнать, как видят женщины сущность мужчины?

Джордж снисходительно посмотрел на девушку.

– Думаешь открыть тайну?

– А тайны никакой нет, – не обращая внимания на его скепсис, ответила Мона. – Мужская сущность проста как два цента и заключается она в сытном обеде, чтобы набраться сил перед бурным и продолжительным сексом. После секса снова плотно поесть и восстановить энергию для нового бурного и продолжительного секса. И так по кругу. Ах да, забыла, нужно еще поспать, переварить не менее сытный ужин и восстановить силы. И они вновь готовы к следующей серии бурного секса. Добавим сюда так называемую мужскую романтику – секс в поездках, лифтах, автомобилях и стоге грязной соломы.

– В кабинке на пляже, под водой с аквалангом, в общественном женском туалете, – мечтательно продолжил список Джордж.

– Ужас! Оказывается, я еще не все знаю о мужчинах.

Джордж усмехнулся.

– Не только женщины могут похвастать своими загадками. – И снова посетовал: – Шутки шутками, а мне реально хочется кушать. Ощущение такое, будто я не ел три дня.

– По правде говоря, я бы и сама сейчас уплела двойной биг-мак, – созналась Мона.

– Смотри, заяц! – обрадовался парень, увидев кролика с голубой шерсткой, беззаботно поедающего желтоватую с красными полосками морковь. – Сейчас устроим барбекю. Уверен, жаркое у меня получится лучше, чем у Рича. Ха-ха, вздумал угощать нас сгоревшим кроликом! Заяц вкуснее!

Джордж начал подготовку к охоте. Он поднял с земли камень и палку, задумавшись, чем бы их связать, чтобы получилось орудие вроде топора каменного века.

Мона полюбопытствовала с наивным видом:

– В чем разница между зайцем и кроликом?

– Как в чем? Глупее вопроса не слышал. В названии, конечно, – с видом специалиста-зоолога уверенно заявил Джордж. – Заяц – это заяц, а кролик – это кролик. Тебе не все ли равно? Суть не в названии, а в умении его приготовить.

– Не знала, что ты умеешь готовить.

– Сытный ланч – предпосылка к романтическому продолжению, – изрек Джордж, не заметив насмешки.

Он даже не задумался над тем, что своими словами лишь подтверждает выводы Моны о мужской сущности. Джордж уселся на землю и стал развязывать шнурки на кроссовке. Он наконец понял, чем нужно соединить детали будущего орудия охоты. Кролик не обращал никакого внимания на людей и с увлечением поедал морковку.

– Тебе его не жалко? – поинтересовалась Мона, будучи абсолютно уверенной в неудачном исходе охоты.

Джордж откликнулся незамедлительно:

– А тебе не жаль было поросенка, которого ты съела вчера в виде сосиски?

– То сосиска, а здесь живой кролик.

Джордж снял с ноги носок и попытался привязать камень к палке. Носок оказался коротким, и Джордж решил укрепить сконструированное орудие еще и шнурком. Наблюдая за его неумелыми действиями, Мона посоветовала:

– К чему такие сложности? Просто брось в кролика носок, через пару секунд он сам упадет замертво от его запаха.

– Ты ничего не понимаешь. Инстинкт охотника заложен у мужчины в генах. Сейчас ты увидишь, как в глубокой древности добывали пропитание наши предки.

Джордж проверил прочность шнурового крепления и вскочил на ноги. Подкрался сзади к ничего не подозревающей добыче и замахнулся для удара. Плохо привязанный камень отвалился и со стуком упал на землю. Увидеть, как добывали пищу предки Джорджа, девушке было не суждено. Кролик обернулся на шум и посмотрел на растерянно застывшего человека. Распахнутые в удивлении глаза пушистого зверька с укором вопрошали:      «Неужели ты можешь убить живое существо? Как тебе не стыдно?».

Мона снова не удержалась от насмешки:

– Эй, охотник каменного века, ты посмотри, какой прелестный зверек.

Под укоряющим взглядом милого существа Джордж действительно почувствовал неловкость за свои недобрые помыслы.

– Барбекю отменяется, тем более ни спичек, ни зажигалки у меня нет, а сырое мясо я не ем.

– А твой древний инстинкт разве не подсказал тебе, как высечь огонь и развести костер?

Джордж задумался.

– А зачем? Дома-то все есть, и плита, и микроволновка, и «Макдоналдс».

Кролик вытащил из земли новую морковку. Доверчиво глядя на человека большими раскосыми глазами, инопланетный зверек протянул ему овощ. Джордж взял корнеплод, откусил и сосредоточенно принялся жевать. После того, как кусочек кроличьего гостинца был проглочен, последовал философский вывод.

– Вегетарианцем я никогда не был, и травоядным тоже. – Он кинул морковку в траву. – И могу точно сказать, никогда и не стану. У этой морковки вкус недозрелой тыквы.

– Крольчатина была бы вкуснее? Даже та, от которой ты отказался у Рича? – уточнила Мона.

– Еще бы! – подтвердил парень, надевая носок на ногу. –Как я понял, на этой планете убивать друг друга не принято.

– Я думаю, вообще невозможно, такими уж их создала здешняя природа, – согласилась Мона, глядя, как симпатичный кролик выдернул из земли новую морковку и миролюбиво принялся ее грызть.

Наступил вечер, и, хотя еще не стемнело, пора было позаботиться о ночлеге. Так как от точки возврата на Землю молодые люди удалились на порядочное расстояние, то места для ночевки они решили поискать где-нибудь поблизости. Вскоре им повезло – они натолкнулись на небольшую пещеру. Джордж и Мона вошли внутрь, под сводами пещеры было очень уютно и сухо. Утомившись за день, они опустились на небольшую ровную возвышенность, на поверхности которой были аккуратно разложены похожие на солому сухие растения. Видно, кто-то сушил корм про запас.

Девушка устало прислонилась к стене.

– И Рона не нашли, и еды с собой не взяли.

– Да черт с ним! Митч никуда не денется. А вот есть хочется постоянно. Здесь точно атмосфера особенная. – Он пригляделся к противоположной стороне пещеры. На земле желтели сложенные горкой плоды. – Мона, кажется, нам повезло. Ляжем спать сытыми.