Служанка закона

– Ага, в местном сельпо отоварились. Да вы не сердитесь. Дня через три мы вам с Данькой все вернем. Отработаем и вернем, – заверил меня Ерофеич.

– Сколько? Три дня? – я скептически выгнула брови.

– Ну, неделю. Край десять дней. И то если заказов мало будет. Сколько ваши покрышки в магазине стоят? – спросил Ерофеич.

Я назвала сумму. Ерофеич крякнул и принялся снова пить воду. Напившись, он проговорил:

– Можно у Ваньки-тракториста взаймы колеса взять. До города дотянете как-нибудь, а там новые купите. А мы с Данилой вам деньги почтовым переводом вышлем.

– Вы издеваетесь, да? – уныло произнесла я, понимая, что плакали мои колеса горючими слезами.

– Почему издеваюсь? Дело предлагаю. Как-то ведь вам нужно отсюда выбираться? – резонно заметил Ерофеич.

– Это уж точно. И я даже знаю как. Собирайтесь, к участковому пойдем, – решительно заявила я. – Пусть он с вами разбирается.

– Да зачем же нам участковый? Сами решим, полюбовно! Я на полном серьезе говорю, – засуетился Ерофеич. – Ну, оплошали малость. С кем не бывает. Бес попутал. Мужика нам этого послал, вот мы и не устояли. Но мы же не преступники какие. И без властей все вернем. С гарантией!

– С гарантией, говорите? Каковы же гарантии, позвольте полюбопытствовать?

– Мое честное слово! В Иванихе вам каждый скажет, что честное слово Ерофеича посильнее банковских гарантий будет, – гордо заявил мужик.

– Видела я ваши гарантии. И даже на своей шкуре испытала, – вяло отозвалась я, соображая, как выйти из создавшейся ситуации.

Положение мое было незавидным. По собственной глупости застрять в такой глухомани. С Ерофеича взятки гладки. Никаких документов о том, что берет мой автомобиль для проведения ремонтных работ, он мне, естественно, не давал. Поди теперь, докажи, что деревенский умелец мне что-то должен! Припугнуть участковым, конечно, можно. Но закон в этом случае не на моей стороне. А все из-за чрезмерной доверчивости и сердобольности. Надо было сразу отказаться от поездки к Еремину. Вот! Из-за Еремина я попала в такую передрягу. Пусть он меня и выручает. Уж до города ему придется меня довезти. А там я что-нибудь придумаю. Или лучше потребовать, чтобы он за новыми колесами смотался. До вечера я в Иванихе как-нибудь перекантуюсь. А Еремин вернется, отремонтирую машину, и домой.

Ерофеич продолжал заверять меня в своей непогрешимости и случайном стечении обстоятельств, беспокоясь о том, как бы я и вправду не натравила на него участкового. Не обращая внимания на его заверения, я вынула телефон и набрала номер Еремина. Трубку взяли после четвертого гудка. Официальный голос произнес:

– Слушаю. Вам кого?

– Я звоню Валентину Еремину, – сообщила я. – Не могли бы вы передать ему трубку?

– Кто его спрашивает? – продолжил допрос официальный голос.

– Простите, а с кем разговариваю я? Это номер Еремина, я не ошиблась? Так почему вы отвечаете вместо него? – включив не менее официальный тон, чем у собеседника, потребовала объяснений я.

– Девушка, не нужно пререкаться. Вы разговариваете с представителем власти. Будьте добры представиться, – приказал мой собеседник.

– Не раньше, чем это сделаете вы, – парировала я.

– Ну, хорошо, раз уж вы настаиваете, – произнес мужчина и принялся выдавать все свои звания и должности. – Старший участковый уполномоченный полиции по Целинному сельскому поселению, капитан Горбунов Роман Александрович. С кем имею честь разговаривать?

– Иванова Татьяна Александровна, – представилась я и снова попросила: – Не могли бы вы передать трубку Валентину Еремину?

– По какому вопросу? – допытывался капитан.

– Допустим, по личному, – ответила и язвительно добавила: – Только непонятно, по какой причине участковые теперь отвечают на телефонные звонки вместо самих владельцев телефона? Это новая форма взаимодействия с населением?

– В обычной ситуации участковые уполномоченные подобными делами себя не утруждают, – переняв мой тон, ответил капитан. – А вот когда владелец аппарата задержан этим самым участковым до выяснения обстоятельств дела и его телефон начинает разрываться от звонков, тогда участковый просто вынужден выяснить, кому же так срочно понадобился задержанный. Не соучастнику ли? Вы, Татьяна Александровна, давно ли виделись с гражданином Ереминым?

– Валентин задержан полицией? Вот это новость. И в чем же его подозревают? – удивленно спросила я.

– Вы снова не ответили на мой вопрос, – укорил меня участковый. – Вынужден повториться: когда вы в последний раз видели гражданина Еремина?

– Да что случилось-то? – «включила дурочку» я. – Можете вы толком объяснить, что стряслось с Валентином?

– Гражданин Еремин арестован по подозрению в убийстве гражданина Рыхлова. Вы что-то знаете об этом? – выдал капитан.

– Рыхлов убит? Как? Когда? – пораженно спросила я.

– Сегодня ночью. Выстрелом в упор. Пуля попала прямо в сердце, – намеренно резко произнес капитан. – А вы, выходит, и Рыхлова знаете? Прекрасно. Когда, где и при каких обстоятельствах вы встречались с подозреваемым и жертвой? Отвечайте. Врать не советую. Бросать трубку тем более. Ваш номер зафиксирован в памяти аппарата подозреваемого. Мы легко сможем вычислить ваше местонахождение и привлечь вас к ответственности за отказ от дачи показаний.

– Гражданина Еремина я видела один раз в жизни. Рыхлова тоже. Вчера, около пяти часов вечера. Приезжала в Целинный по просьбе самого Еремина. Вопрос частного характера, – отчиталась я, понимая серьезность ситуации.

– Это вы, что ли, частный детектив из Тарасова? – неожиданно повеселел капитан. – Что, не удалось деньжат подзаработать?

Я вопрос проигнорировала, но тот факт, что участковый в курсе планов Еремина, для себя отметила.

– Теперь вашему Еремину никакой детектив не поможет, – продолжал потешаться капитан. – Загремит на нары лет на десять, а то и все пятнадцать схлопочет.

– А вы, значит, и доказательную базу уже собрали? – подколола я. – И приговор готовы вынести?

– Приговор ему в суде вынесут, а с доказательной базой у меня все в порядке. А вот вам я посоветую быть наготове и при первой необходимости явиться в суд. Необходимость такая наступит очень скоро, можете не сомневаться. Удачи в поисках новых лопухов.

Я снова проигнорировала выпад капитана и спокойно произнесла:

– К чему же такие сложности? Вы можете пообщаться со мной уже сегодня. Я не так далеко от вас, в Иванихе. Если желаете допросить меня, присылайте машину. Лично я с удовольствием побеседую с вами на данную тему.

– Как в Иванихе? Разве вы не уехали в Тарасов? – голос капитана показался мне слегка испуганным. – Вы ведь выехали еще вчера.

– А вы неплохо осведомлены, товарищ капитан, – проговорила я. – Однако ваши сведения не до конца проверены. Отвечаю. Я не в Тарасове. По чисто случайному стечению обстоятельств я задержалась в соседнем селе. И планирую пробыть здесь до вечера. Так что мое предложение остается в силе.

– В этом нет необходимости, – поспешно заверил меня капитан. – Пока нет. Можете возвращаться домой. Если будет нужно, я вас вызову.

Капитан отключился, даже не потребовав продиктовать мой тарасовский адрес, а я глубоко задумалась. Как такое могло произойти? Еще и суток не прошло с тех пор, как Еремин и Рыхлов сидели за накрытым столом и пили «мировую», а сейчас один из них в морге, а второй – в камере. Что там могло произойти такого, что заставило Еремина пойти на преступление? Ведь вчера он уверял, что вопрос возврата денег практически решен. И потом, у меня просто в голове не укладывается, как этот тюфяк мог решиться на подобный шаг? Убить человека. Застрелить в упор. Не понимаю.

Ерофеич, ставший свидетелем моего разговора с участковым, протрезвел окончательно и сочувственно спросил:

– Дружка убили?

– С чего вы взяли? – удивилась я его предположению.

– Вид у вас больно удрученный. Из-за незнакомца так переживать не станешь, – пояснил Ерофеич.

– Будет тут, пожалуй, удрученный. Как вот теперь из вашей глухомани выбираться? И что я Димке скажу?

Это была действительно проблема. Димка послал меня в помощь другу, а я, вместо того чтобы оказать эту самую помощь, умотала из районного центра при первой же возможности и оставила этого тютю на произвол судьбы. Эх, надо было настоять на разговоре. Убедить как-то Еремина в том, что моя помощь ему необходима. Может, тогда бы он глупостей не натворил. Да что теперь говорить об этом. После времени-то. Придется кого-то из тарасовских знакомых просить о помощи. Не век же мне здесь куковать?

Поразмыслив, я решила обратиться к Димке. В конце концов, это он втравил меня в историю. Заодно про Еремина ему расскажу. Я стала искать нужный номер, а Ерофеич, сгорая от любопытства, принялся выпытывать:

– Это про какого Рыхлова речь шла? Про Толика Целинного? Это его укокошили? А Тюфячкина, значит, в козлы отпущения записали? Эх, не повезло мужику с соседом!

– Послушайте, вы не могли бы немного помолчать? Сосредоточиться мешаете, – вспылила я.

– Да я что? Я ничего. Сосредотачивайтесь на здоровье, сколько влезет. Я пойду на крылечке посижу. Мне воздух свежий полезен.

Ерофеич выскользнул за дверь. Я попыталась связаться с Димкой Кочневым. Почему-то звонок все время срывался. В конце концов мне надоело дожидаться момента, пока сигнал пробьется через все помехи. Я сунула телефон в сумочку и следом за Ерофеичем вышла на крыльцо.

– Скажите, у вас стационарный телефон имеется? – спросила я.

– Лично у меня нет. Но я могу отвести вас к Логуновым. От них все звонят, кто по сотовому дозвониться не может, – предложил Ерофеич.

– И сколько эта услуга стоит? – вспомнив «гостеприимство» Данилиной жены, спросила я.

– Нисколько. Не повременка же! – удивился вопросу Ерофеич. – А у вас в городе за звонок деньги берут?

Я не стала объяснять причину странного вопроса. Не хотелось развозить эту тему. Вместо объяснения я попросила:

– Отведите меня к Логуновым. Попробую от них помощь вызвать.

До Логуновых пришлось идти пешком. Моя машина теперь была не на ходу, а «Москвич» Ерофеича находился где-то в неопределенных далях в комплекте с Данилой. И как специально, дом их находился в противоположном конце села. Мы преодолели три четверти пути, когда рядом с нами остановился аккуратненький «Фольксваген»-«жук». Старенький, но довольно ухоженный. Желтые глянцевые бока блестели на солнце. Из «Фольксвагена» выскочила девушка и бросилась к нам со словами:

– Скажите, вы не знаете, где остановилась приезжая девушка? Татьяна Иванова. Она приехала к вам в Иваниху еще вчера.

Мы с Ерофеичем переглянулись.

– А зачем она вам? – поинтересовался Ерофеич.

– Дело личного характера, – произнесла девушка. – Так вы знаете, где ее искать?

– Допустим, – напустил на себя важности Ерофеич. – Только мы кому попало сведения о своих гостях не раскрываем.

– Прошу вас, скажите, где ее искать. Вопрос жизни и смерти! – взмолилась девушка, прижимая руки к груди. – Если надо, я заплачу.

И она принялась рыться в карманах в поисках денег.

– Это лишнее, – остановила я ее. – Татьяна Иванова – это я. Готова выслушать вас.

– Вы Татьяна? Иванова Татьяна? Детектив из Тарасова? – не веря своей удаче, воскликнула девушка.

– Да она это, она, – с укором глядя на меня, подтвердил Ерофеич. – Видите, как все чудесно складывается. И искать никого не пришлось.

Мне показалось, что Ерофеич жалеет о том, что упустил возможность заработать легкие деньги, сообщив девушке мое местонахождение. Я укоризненно покачала головой и спросила, обращаясь к незнакомке:

– Вы сказали, что у вас ко мне дело личного характера, это так?

– Да, да. И оно не терпит отлагательств. Прошу вас, поедемте со мной. По дороге я вам все объясню.

– Куда? – в один голос воскликнули мы с Ерофеичем.

– В Целинный, – заявила девушка и стала тянуть меня к машине.

– Подождите, не так скоро, – осадил ее Ерофеич. – Для начала представьтесь и объясните, что у вас стряслось.

Я снова укоризненно покачала головой, полагая, что Ерофеича дела девушки никоим образом не касаются. Но он и бровью не повел. Девушка же приняла его слова серьезно.

– Меня зовут Дарья Бородихина. Я невеста Валентина Еремина, – сообщила она. – Дело в том, что Валентин попал в беду. И спасти его можете только вы, Татьяна!

Последние слова она произнесла, с надеждой глядя мне в глаза.

– Почему вы решили, что я могу ему помочь? – спросила я.

– Да потому что я уверена в том, что Валентин не мог совершить того ужасного поступка, в котором его обвиняет наш участковый Горбунов! – горячо произнесла Дарья.

– Невеста Тюфячкина? Вот уж не знал, что у него невеста имеется, – ляпнул Ерофеич.

Дарья посмотрела на него с осуждением, но промолчала. Я решила, что пришло время избавляться от ненужного свидетеля.

– Пожалуй, визит к Логуновым можно отложить, – проговорила я. – Возвращайтесь к себе и постарайтесь до моего возвращения решить вопрос с колесами.

Ерофеич понял, что его попросту выпроваживают.

Поворчав себе под нос, он развернулся и зашагал в обратном направлении. А мы с Дарьей уселись в ее авто и покатили в Целинный.

– Дарья, как вы узнали, что я в Иванихе? – спросила я, как только мы отъехали.

– О, совершенно случайно. Я была в кабинете этого противного капитана, когда вы позвонили Вальку, и оказалась свидетельницей вашего разговора. Я сразу поняла, что вы та, кто мне нужен, – призналась Дарья.

– Вот как? А в кабинете капитана вы как оказались? Тоже случайно? – улыбнулась я.

– Ну, не совсем случайно. Я, как и вы, искала Валька. Набрала его, надеясь узнать, как прошла ваша встреча, а вместо этого услышала чудовищную вешь. Капитан сказал, что Валек будто бы кого-то убил. Ужасно, правда? Звонишь любимому человеку и слышишь про него такие гадости! Я сразу сорвалась и помчалась в Целинный. Добилась встречи с капитаном, потом потребовала свидание с Вальком. А когда поняла, что он не собирается себя защищать, сразу помчалась к вам. Это просто невероятное везение, что я застала вас еще здесь, – вывалила на меня гору информации Дарья.

– Вы давно знакомы с Валентином? – спросила я.

– Давно. Мы с Вальком познакомились на курорте. Несколько лет назад. Можете считать меня легкомысленной особой, но я сразу поняла, что мы с ним идеально подходим друг другу. И неважно, что он до сих пор не сделал мне предложения. Просто он очень нерешительный молодой человек. Ну, да ничего. У нас еще все впереди, правда? – заявила Дарья.

– Вам виднее, – не стала спорить я. – Так вы с Валентином встречаетесь?

– Да, уже несколько лет. Видеться получается нечасто. У него ферма, у меня бизнес. Дела отвлекают, но нас это не смущает. Главное, что мы любим друг друга и обязательно будем вместе! – уверенно произнесла Дарья. – Нам бы только с его проблемами разобраться, но вы ведь нам поможете, правда?

– Я постараюсь, – пообещала я. – Для начала мне хотелось бы услышать, что все-таки произошло в Целинном. Валентин вам что-то рассказал? Как случилось, что Рыхлова застрелили, а его, Валентина, обвинили в убийстве?

– Я сама толком ничего не знаю, – призналась Дарья. – Живу я не в Целинном, а в Бортнищах. Расстояние между ними чуть меньше восьмидесяти километров. На машине сорок минут пути. Мы и встречаемся так: то он ко мне приезжает, то я к нему. Вот вы только представьте себе: жили мы жили, практически бок о бок, а встретились за сотни километров от дома. Я когда узнала, где Валек живет, сразу себе сказала: Дарья, это судьба. А вы как считаете? Ведь не может это быть простым совпадением, правда?

– Вероятно, – вынуждена была согласиться я. – Только давайте ближе к делу. Сами сказали, что время не терпит.

– Это я так, к слову пришлось, – смутилась девушка. – Ну, вот. Позавчера вечером Валек звонил мне. Он сказал, что наш общий знакомый, Дима Кочнев, посоветовал ему обратиться за помощью к частному детективу. К вам. Как вы понимаете, я была в курсе пропажи денег и сильно из-за этого переживала. Понимаете, Валек, он чудесный человек, но очень доверчивый. Его каждый облапошить норовит. Просто удивительно, как с таким характером он умудряется дело свое на плаву держать. Парадокс! Так или иначе, проблему с пропажей денег нужно было решать срочно. Я так Вальку и сказала: не откладывай решение этого вопроса в долгий ящик. Только по горячим следам тебе удастся что-то выяснить. А тут этот звонок. Когда Димка приезжал, я не смогла с ним встретиться. Бизнес, сами понимаете. Так вот, Валек позвонил и сказал, что вы согласились приехать и разобраться. Найти виновника. Я Валька похвалила. Намерение нанять частного детектива одобрила. Он был доволен. Вопрос был решенный. Я даже подумать не могла, что он все переиграет в последний момент.

Дарья перевела дух. А я, воспользовавшись паузой, спросила:

– Как вы узнали о том, что Валентин решил не привлекать меня к расследованию?

– Он сам сказал. Я весь день была в бегах, даже позвонить ему не могла. А ближе к вечеру набрала его номер, чтобы узнать, как прошла встреча. Тогда он мне и заявил, что отправил вас в Тарасов. Сказал, что вопрос с деньгами решится со дня на день, причем без вашей помощи. Я пыталась выяснить подробности, но Валек был, мягко говоря, не совсем трезв, и понять что-то из его нечленораздельных объяснений было довольно сложно. Это было настолько не похоже на Валька! И чрезмерное употребление алкоголя, и это абсурдное решение вопреки моему настоянию. Я была удивлена и, честно сказать, обижена. И зачем только я на него обиделась! Если бы не это, ничего бы не было.

Голос у Дарьи сорвался, выдав волнение. Я успокаивающе похлопала ее по руке и попросила:

– Продолжайте.

– Короче, Валек сказал, что это не мое дело. Что он сам со своими проблемами разберется. Я разозлилась и бросила трубку. Утром, когда гнев остыл, я стала думать, как заставить его изменить решение. Позвонила. Надеялась договориться о встрече и попытаться уговорить Валька позвонить вам и извиниться. Хотела сделать так, чтобы вы вернулись. Трубку снял капитан. Сказал, что ночью убили Рыхлова и Валек арестован. Я даже дослушивать этот бред не стала. Села в машину и поехала в Целинный. От капитана особых подробностей не добилась. Единственное, что он сказал, это то, что Рыхлова убили в конторе Валька. И там полно улик, доказывающих его виновность. А еще сказал, что Валек своей вины не отрицает. Я стала требовать, чтобы капитан сообщил мне, куда отвезли Валька. Давила, как могла. Капитан цену себе набивал. Я, мол, не вправе распространять подобные сведения. А тут ваш звонок. Знаете, мне показалось, что разговор с вами вывел капитана из равновесия, – заявила Дарья.

– Почему вы так решили? – спросила я.

– Да потому что он тут же сообщил, где я могу найти Валька. Как будто отделаться побыстрее пытался. Сначала ни в какую не соглашался, а тут вдруг заявил, что я смогу увидеть Валька, если, конечно, сумею с начальником СИЗО договориться. Я не особо вникала, в чем причина такой резкой перемены. Просто была рада тому, что Валька увижу, – ответила Дарья.

– Что говорит Валентин? Пожалуйста, постарайтесь вспомнить все как можно подробнее, – попросила я.

– А нечего вспоминать, – печально заявила Дарья. – Сначала он вообще разговаривать отказывался. Но я умею быть настойчивой. В итоге он рассказал, что они с Рыхловым выпивали. Крепко выпивали. Сидели с самого обеда. Когда вы уехали, они немного повздорили, так как Валек засомневался, правильно ли поступил, выпроводив вас. Рыхлов настаивал на том, что незачем впутывать в это дело посторонних. Твердил, что они, мол, сами разберутся и виновного найдут. Потом у Валька в памяти провал образовался. И очнулся он уже у себя дома, на кровати. Над ним стоял капитан. Он сообщил о гибели Рыхлова, велел собираться и отвез его в участок. Но не это самое ужасное. Ужасно то, что Валек не отрицает своей причастности к гибели Рыхлова. Я, говорит, ничего не помню. В таком состоянии мог что угодно натворить, представляете? Но это же бред! Не мог Валек убить человека и не помнить об этом, ведь правда?

На этот вопрос я не могла ответить однозначно. В моей практике встречались подобные случаи, когда человек совершал преступление в состоянии алкогольного опьянения, а наутро ничего об этом не помнил. Да и не только в моей практике. К сожалению, такое нередко случается. Чтобы окончательно не расстраивать девушку раньше времени, я сочла за благо промолчать. Дарья истолковала мое молчание по-своему.

– Ну, вот. И я об этом говорю. Не бывает такого, чтобы преступник не помнил о содеянном накануне. Надо переубедить Валька, иначе он таких дров наломает, что ему уже никто помочь не сможет. Как думаете, удастся вам его переубедить?

Дарья ждала ответа. На этот раз отмолчаться мне не удалось. Но и поддакивать, раньше времени вселяя в девушку надежду, я не могла. Для начала мне самой нужно было иметь уверенность в том, что Валентин к убийству Рыхлова отношения не имеет. Так я и заявила Дарье.

– Давайте не будем торопиться с выводами. Ни с плохими, ни с хорошими. Приедем в Целинный, встретимся с Валентином, а уж потом будем решать, как быть в подобной ситуации, – осторожно предложила я.

Дарья резко ударила по тормозам. Машину занесло. Я вцепилась в приборную панель, чтобы избежать столкновения с лобовым стеклом. Вывернув руль, Дарья остановила машину и всем корпусом повернулась ко мне.

– Вы подозреваете, что Валентин мог его убить? – вытаращив глаза, прошептала она.

Я слегка помедлила с ответом, потом твердо произнесла:

– Я не могу исключать такой возможности. Поймите, я практически незнакома с Валентином. И не в моих правилах делать поспешные выводы. Тем более я не собираюсь давать вам безосновательные обещания. Я не отказываюсь взяться за это дело. Но должна предупредить: если в ходе расследования выяснится, что Валентин виновен, скрывать от вас правду я не буду. И выгораживать его в угоду вам тоже не стану.

– Зачем же вы согласились поехать со мной? – возмутилась Дарья. – Могли сразу честно признаться, что не собираетесь защищать Валька. Я бы не стала тратить на вас время!

– Не стоит горячиться, – мягко проговорила я. – Еще ничего не известно. Поверьте, если есть хоть один шанс из тысячи помочь вашему жениху, мы его используем. Вы же хотите помочь Валентину?

Дарья кивнула.

– Вот и прекрасно. Заводите мотор, и поехали. В любом случае неизвестность всегда хуже.

Девушка послушно завела машину, и мы продолжили путь. Только на этот раз в полной тишине. Каждый думал о своем. Дарья пыталась переварить мое заявление. Я же старалась разобраться в своих ощущениях, чтобы услышать, что подскажет мне моя интуиция. Но она, увы, молчала, не желая облегчить мою задачу.

Глава 3

Как оказалось, ехали мы не в сам Целинный, а в соседний городок, где содержали подозреваемых в особо опасных преступлениях. Не доезжая до Целинного, дорога сворачивала налево. Туда и направила машину Дарья, в двух словах объяснив причину изменения маршрута.

– Валька отвезли в районный следственный изолятор. Я там уже сегодня была, так что дорогу знаю. Вам ведь в первую очередь захочется пообщаться с ним, правда?

Меня начала раздражать ее привычка постоянно вставлять этот вопрос куда надо и куда не надо. Хорошо еще, она не настаивала на том, чтобы я непременно на него отвечала.

– Удивительно все-таки, что вам удалось добиться свидания, – задумчиво произнесла я.

– О, тут нет никакого чуда. Из Целинного я сразу поехала в район. Капитан же сказал, что Валька отвезли туда. Пока ехала, сделала пару звонков, и вопрос был решен. В сущности, таким поворотом событий я обязана простому стечению обстоятельств. Как оказалось, начальник следственного изолятора – мой хороший знакомый. Он раньше жил в Бортнищах. Всех и дел-то было, что напомнить о себе да поделиться проблемой. Я уверена, что он и вашу с Вальком встречу организует, – сообщила Дарья. – Прекрасный человек. Он мне и передачку для Валька собрать разрешил. Только Валек от еды отказался. Свитер теплый взял и сигареты. А остальное вернул. Даже булочки, а он их больше всего на свете любит.

Вот так, запросто в глубинке решаются вопросы. Все друг друга знают, все друг с другом в хороших отношениях. Захотел с убийцей встретиться? Пожалуйста. Захотел сладенького ему передать? Нет проблем. Не жизнь у местных уголовников, а малина. Хотя мне такие правила только на руку. Для того, чтобы в Тарасове организовать подобную встречу, мне пришлось бы обращаться за протекцией к подполковнику Кирьянову. Здесь же все обстояло гораздо проще.

Мы подъехали к зданию, где располагались камеры предварительного заключения. Дарья припарковала машину на служебной стоянке, прошла в помещение, на ходу набирая номер начальника следственного изолятора. Через каких-то десять минут вопрос был решен. Дарья осталась ждать в дежурке, а меня провели в специально отведенное для свиданий помещение. Еремин уже был там. С момента нашей последней, вернее, единственной встречи он сильно изменился. Лицо осунулось, под глазами залегли тени, подбородок, и раньше не отличавшийся мужественностью, и вовсе обмяк. И вообще всем своим видом Еремин напоминал побитую собаку. Я поздоровалась. Еремин промолчал. Я решила не ходить кругами, а приступить сразу к главному.

– Валентин, я приехала сюда по просьбе вашей невесты Дарьи. Мне необходимо знать все, что произошло вчера после моего отъезда. Еще неплохо было бы, если бы вы сообщили мне, каким образом собирались решить вопрос с пропажей денег. Я считаю, что смерть вашего приятеля Анатолия Рыхлова может быть связана с вашими планами на этот счет, – произнесла я.

Еремин даже не взглянул на меня. Я попыталась зайти с другого конца.

– Скажите, вы помните, как оказались дома? Вы сами пришли, или вас кто-то подвез? В котором часу это произошло?

И снова молчание. Несмотря на демонстративное поведение Валентина, сдаваться я не собиралась.

– Ваша невеста ужасно волнуется. Она специально ездила за мной в Иваниху, – сообщила я. – Дарья сказала, что вы собираетесь признаться в том, чего не помните. Ведь вы не помните, как стреляли в Рыхлова? Кстати, у вас уже взяли смывы с рук для определения наличия пороха на коже? Если результаты масс-спектрометрии будут отрицательными, вас просто обязаны будут отпустить. Ведь, насколько мне известно, Анатолия застрелили, так? Значит, отсутствие на вашей коже пороховых следов дает основание…

Договорить Еремин мне не дал. Глядя на меня исподлобья, он пробурчал:

– Анализ взяли, только вот отсутствие пороха мне не светит.

– Вот как? Почему вы так в этом уверены? Вы же ничего не помните? – произнесла я.

– Я не помню то, что делал или чего не делал прошлой ночью. Все остальное я не забыл. У меня не полная амнезия, – нехотя проговорил Еремин.

– Хотите сказать, вы недавно стреляли? – переспросила я.

– Ну, стрелял. Дальше что? – вскинулся Еремин. – Пойдете докладывать Даше?

– Для начала я хотела бы выяснить, когда, где и при каких обстоятельствах вы производили выстрелы? Проще говоря, где и зачем вы стреляли? – перебила я его.

– Какая теперь разница? Важно то, что результаты смывов будут положительными, – сердился Еремин, не желая продолжать разговор, но боясь его прекратить.

– Разница весьма существенная. Если вы стреляли при свидетелях и с того момента прошло не больше семи дней, результаты смывов уже нельзя будет отнести к разряду неопровержимых улик, – пояснила я.

– Все это бессмысленно, – взрыв эмоций сошел на нет, едва проявившись. – Пусть все остается так, как есть.

Я понимала, что Еремин сейчас замкнется, и мне уже никакими силами не удастся вынудить его разговаривать. Нужно было действовать, и действовать быстро.

– Вы не должны допускать таких мыслей, – решительно воспротивилась я. – Подумайте, на что вы себя обрекаете. Вы же не оставляете себе ни единого шанса. Знаете, что вам грозит в случае признания? Долгие годы тюрьмы. Вы хоть раз бывали в тюрьме? Сейчас вам кажется, что это легко и просто. Ну, признаетесь вы в том, чего не помните. Получите наказание, а дальше что? Жизнь ведь не заканчивается оглашением приговора. Вам кажется, что вот сейчас тяжело? Нет, вся тяжесть начнется уже после того, как вы переступите порог тюремной камеры. Это не романтика. Это жестокая реальность, с которой вы вряд ли сможете примириться.

– Вы ничего не понимаете. Совершенно ничего! – вскричал Еремин, выведенный моими словами из ступора. – Да, я ничего не помню. Но я знаю, что мог это сделать. Я мог убить Толика, понимаете? Я считал, что он намеренно припрятал мои деньги. Я был зол на него. Ужасно зол. Мы даже повздорили в тот вечер. И это я помню. Я бросил ему обвинение в лицо. Сказал, что считаю, что это он прикарманил деньги. Решил нажиться на мне. И после этого вы говорите о том, что я заслуживаю объективного расследования? Да ничего я не заслуживаю, кроме тюремной камеры! Поставить деньги выше человеческой жизни, что может быть гнуснее?

Еремин покраснел, его трясло, как в лихорадке. Он был не в состоянии услышать ничего из того, что я могла ему сказать. Но я все же попыталась достучаться до него.

– Согласна. Если преступление совершили именно вы, то должны понести наказание. Но неужели вам самому не хочется разобраться во всем? Знать наверняка, вы ли лишили жизни Анатолия? Неужели вам безразлична судьба вашей невесты? Как думаете, каково ей будет жить среди людей, которые будут считать ее невестой убийцы? Одно дело, если это обвинение имеет под собой основания, а если нет? За что же ей страдать? Об этом вы не подумали? Если вы не хотите и пальцем пошевелить ради себя, сделайте это ради нее! Дайте ей шанс. Мне кажется, она это заслужила. Давайте хотя бы попытаемся докопаться до истины. Кто знает, быть может, не все так плохо, как кажется на первый взгляд.

Я замолчала, наблюдая за реакцией Валентина. Он сидел, низко опустив голову. Казалось, что он заснул, так неподвижно было его тело. Но вот он поднял голову. В его глазах затеплилась надежда. Глядя на меня, он тихо спросил:

– Думаете, есть шанс?

– Шанс всегда есть, – как можно тверже произнесла я.

Еремин долго всматривался в мое лицо, пытаясь разглядеть там что-то, одному ему ведомое, и, наконец, сказал:

– Хорошо. Я согласен.

– Вот и отлично. Только нужно поторопиться. Неизвестно, сколько у нас осталось времени. Дежурный, который привел меня сюда, заранее сроки свидания не обговаривал, но, так или иначе, никто не позволит мне сидеть здесь до утра. Поступим так: сначала вы вкратце рассказываете, что произошло с Анатолием Рыхловым. То, что помните сами, и то, о чем сообщил вам следователь. А потом начинаете подробно объяснять, как получилось, что ваши деньги исчезли из сейфа Анатолия, и какой способ вы с ним придумали для их возврата. Готовы?