Читать книгу: «(Не)мимолётный роман», страница 21

Глава 42.

– Прежде всего, леди Дортконд, поймите пожалуйста – мы вам не враги, мы делаем одно дело, укрепляем нашу страну. Каждая девочка и женщина, обученная и отправленная вами в столицу, непременно найдёт здесь своё место, – она только начала, но уже раздражает. Её голос, нарочито-медленный говор… не сомневаюсь, она долго его ставила. Весь образ этой женщины, эдакой томной чаровницы, словно мёд, манит слушать и смотреть, влипать мух. Хочется встряхнуться, стянуть с себя липкую паутину её ауры. – Все они будут обучены манерам, этикету, чтобы занять достойное место.

– Где?

– В нашем обществе, разумеется. Поймите, мы с его величеством заинтересованы в них. Их преданности. Каждая из них принесёт присягу. Например, эта малышка, когда совладает с силой и станет обученной, сможет войти в свиту новорождённой принцессы. Кто как не ведьма сможет её защитить, стать ей подругой.

– Хорошо, но что дальше? Девочка подрастёт, служа принцессе, её дальнейшая судьба?

– Леди! – король сжал руки в кулаки, – вы забываете, про договор. Я свою часть выполнил. Вы живы. Не ждёте же вы, что я стану отчитываться перед вами? Исполняйте свой долг!

 Я отвела глаза, не снесла молний, что он мечет в меня. Мало того, что я сама спеленута по рукам и ногам, так и обрекаю невинных женщин на невнятную судьбу. Стократ обиднее знать, что договора могло бы и не быть. Что Крис пожертвовал собой зря…

– Подожди… те, ваше величество, – лисица снова взяла слово. – Поймите, леди Эльташа, многие из них никогда бы и не мечтали о той судьбе, что их ждёт. Вместо того, чтобы пахать землю их ждёт столица, а некоторых и королевский дворец.

– Да, конечно, вы правы.

 Сейчас не время открытого спора. У меня нет козырей. Никаких. Но я непременно должна их заиметь, и тогда наш следующий разговор пройдёт на моих условиях.

– Маленькое, несущественное дополнение: запретите зелье, используемое на причастии. Поверьте, травля – не лучший способ поставить человека себе на службу. Так недолго и до самосуда на местах.

– Это верно, – леди-лисица поймала взгляд короля и кивнула. – Это изначально было плохой идеей.

– Хорошо, – подтвердил Оттон согласие.

– И ещё кое-что: особняк Ракос в Келсе уже готов для приёма и устроен для жизни девушек. Вы не распоряжались, и я взяла на себя эту заботу. Там укомплектован штат и будет спокойнее, если приезжая в столицу, эти женщины остановятся в уютном доме, а не огромном дворце.

 Леди думала недолго.

 Я уже не сомневаюсь, кто именно в этой парочке принимает решения.

 Помимо томности голоса, леди Хэтар – настоящая красавица. Таких женщин называют “леди без возраста”. Ей может быть и двадцать семь и пятьдесят семь. Гладкие светло-русые волосы, тонкие, холёные руки, плавность даже в движении брови. Самое яркое – поразительные, завораживающие глаза. Дело не в цвете, в форме. Вытянутые, но в то же время распахнутые, они смотрят с интересом, подозрением и хитростью. Всё это одновременно. Настоящая лисица. Этой даме не требуется откровенная, кричащая одежда, чтобы обратить на себя внимание. От неё и так сложно отвести взгляд. И дело не в бриллиантовых серьгах, или ожерелье. Порода, только так я могу это назвать.

 Мои условия приняты. Уже хорошо. Я нужна им, значит, постепенно я смогу пролоббировать свою линию дела. Только нужно непременно поселить в особняке доверенное лицо: женщину, которой я смогу безраздельно доверять и которая будет защищать интересы ведьм, как свои собственные.

 Мать-Земля, где же её взять?

– И ещё кое-что, – у его величества есть чувство юмора? – Не забывайте об устном пункте нашего договора. Вам срочно нужно понести. Дортконд! Я в принципе не понимаю, почему твоя жена ещё не в положении? Опять какие-то особенности вашей расы, леди?

– Мы не знаем, ваше величество, – менталист подал голос, – слишком мало информации о совместимости ведьм с магами, да и мы даже месяц ещё не женаты…

– Реши этот вопрос. Чтобы духу твоего не было в столице, пока лекарь не подтвердит беременность жены.

 Мы переглянулись, принимая приказ о совместной ссылке.

– И не тяни. Зама в этот раз не будет, все свои дела будешь решать сам. В твоих интересах их не копить.

 Высочайшая встреча окончена.

 Я обернулась на пороге как раз в тот момент, когда королевские колени принимали на себя лисью ношу. Стало мерзко и горько.

 Блюдёт приличия, следит, чтобы племянник благополучно женился, а сам не сильно и скрывает фаворитку. Ещё горше то, что королева, возможно, ещё не вставала после очередных родов.

– Кто эта женщина? – можно не бояться, мы прилично отошли от приёмной, но спросила тихо.

– Ооо! Эта женщина, без которой не назначается сейчас ни один министр, не решается ни одна реформа.

– Король так доверяет её мнению?

 Граф хохотнул.

– И это тоже, но главное здесь, что без её визы ни одна бумага не пройдёт дальше этого коридора.

– Его величество в курсе?

– Его величество… в курсе всего, что происходит в его вотчине. Он просто позволяет своему “другу” маленькие слабости. Небольшие денежные благодарности от просителей, конфискованные поместья – невеликая цена улыбки красавицы.

 Это нужно просто принять и даже не пытаться понимать.

 Мы свернули за очередной поворот и увидели женщину, идущую к нам на встречу. В коричневом, словно нарочито-отталкивающем платье, она приближается к нам корявым пятном, отнюдь не шоколадным.

 На руках у неё белая болонка, тварюшка глянула на нас с высокомерным интересом.

 Женщина приблизилась. Чем ближе она подходила, тем натянутее и бледнее становилась.

– Вы знакомы? – спросила, когда та скрылась за поворотом.

– Вы вряд ли здесь найдёте человека, который меня не знает, – граф ответил словно безразлично, но мне непременно хочется узнать, почему дамочка, мнящая себя не пойми кем в ателье у Люси, так испугалась.

– И всё же?

– Это наперстница леди Хэтар. Компаньонка, секретарь, можно назвать как угодно.

– Чем вы ей не угодили?

– Все люди, приближённые к леди Хэтар периодически вынуждены проходить ментальную проверку. Король заботится о безопасности леди, леди о своих людях. Как вы уже догадались, читаю их я.

 Всё ясно. Нельзя любить того, кто знает все твои мелкие, грязные мыслишки.

– Каждая такая проверка крепко возмущает госпожу, преданную своей леди, всей душой.

 Всё же иногда Дортконда бывает сильно жаль. Не легко ему с людьми. Мало кто захочет сходится с ним, опасаясь, что менталист в любой момент может залезть в голову.

 Ну довольно! У меня и своих проблем хватает.

– Я могу ослушаться его величество и остаться в столице?

– Зачем?

– Могу или нет?

– Чтобы ответить мне нужны мотивы.

– Эти женщины сегодня… они рассчитывают на меня, ждут поддержки, помощи. Я не могу их оставить.

– И всего-то? Затейте с кем-то из них переписку. Ваш кот ещё не научился писать письма?

– Пока нет.

 Граф глянул остро:

– Признаться, вы порой меня пугаете. Неужели вы восприняли мой сарказм серьёзно?

 Пожала плечами, не став отвечать.

 На одной чаше весов эти женщины, которые возлагают на меня надежды. На другой – спокойствие. В Келсе опять же, я быстрее смогу решать вопросы. Но уехав, я буду дома, на своей земле, значит – большая свобода действий. Если я правильно поняла слова Сейси…

 Нужно сделать так, чтобы граф считал этого ребёнка своим, уехать в Итвоз, там родные…

 Король места для манёвра не оставил. Да и я не вижу ни одного повода оставаться в столице.

– Почему нам нужно уехать так срочно? – вглядываюсь в круглое лицо, стараюсь уловить ложь или заминку.

– Неужели вы сами не понимаете? – слова сопроводились не менее внимательным взглядом.

– Свадьба?

– Именно, – заключил серьёзно. – Миледи, я очень надеюсь, что вы извлекли урок из произошедшего. Верните себе трезвый ум, окажите любезность. Вы наделали достаточно глупостей, последствия которых нам ещё долго предстоит расхлёбывать.

 Спросить? Промолчать? Любопытство так и распирает, пока он разговорился…

– Почему вы не наказали меня?

– Вы сами себя наказываете. Каждая ваша выходка всё отвязнее предыдущей, каждая аукается последствиями, и всё равно вы продолжаете безумствовать. Да и я не бью лежачих. А вы сейчас на лопатках.

 Знали бы вы насколько.

 Уже садясь в карету, я снова увидела странную компанию. Лицо юноши мне показалось смутно знакомым. Наплевав на всё, я бросилась к ним, и чем ближе я становилась, тем больше не верила свои глазам. Негодяйка, прикидывавшаяся парнем, развернулась было бежать.

– Остановись немедленно! – в боку колет, во рту, словно пустыня. Кажется сейчас упаду.

– Убери от меня руки! – взвизгнула девушка, пытаясь высвободится из хватки подоспевшего Сибаира.

– Убери своего пса!

 Догнала.

– Не называй его так. Сибаир, всё в порядке.

 Он отпустил, но остался стоять рядом.

– Я требую объяснений! И не смей говорить, что ты за мной не следила! Что это такое? – я выхватила у неё записник, аккурат на последних словах.

 “15:58 вышла из дворца. Расстроена, супруг рядом с отсутствующим видом”.

– Жёваный крот! Что это такое? Аннабель Китара! Ты шпионишь за мной? Для кого?

 Закатила глаза, будто я дура.

 Закатила глаза!

 “Эстесадская плюмерия…”

 Листаю дальше.

“Анастас Ситара…”

 – Это ты! Ты тот журналист, который пишет обо мне свои статейки! – обвинительно ткнула в нахалку блокнотом.

– Это вместо спасибо? – подбоченилась и надула щёки рыжая нахалка.

 Неслыханная наглость оказалась неслыханной дерзостью!

 В этом городе зреет настоящая революция! В одной компании уж точно.

 Пока Аннабель рассказывала о положении дел, я приходила в полный шок.

 Мы уже сидели у неё в гостиной за чаем. Горе-журналистка покормила грудью годовалую дочку, и малышку увела няня.

 Эта сумасшедшая таскала ребёнка на свои расследования. Уму непостижимо!

 То, что женщины в нашей стране находятся в подчинении – пол беды. Главное зло, по мнению Аннабель, в том, что женщины недееспособны.

– Сама подумай: если что-то случится с Валли, убереги его Создатель, всё наше имущество достанется сыну его кузена! Нам с Дианой останется только жалкое содержание и домик в Индертрудене. Ты сама, Эльташа, дорогая, считаешь это справедливым? Этот кузен, как и его сыночек, только и умеют, что тратить деньги, которые тянут из старшего Китары. А я? Я даже зарабатываю сама, немного, но всё же. Я бы с радостью печаталась под собственным именем. Но кто мне даст? Шесть месяцев работы, еженедельные статьи, из которых не приняли ни одну! – серебряная ложка в её руке уже и в воздухе помахала, и была сжата в ладонях, по столу и пустой чашке тоже подолбила. Теперь, Аннабель выводила ей по столику невидимые рисунки. – Я не могу одна изменить этот мир, как бы ни хотела. Лезть на амбразуру, как лекарки, я не могу. Во мне нет столько смелости, отваги, безрассудства. Я слишком боюсь за своих близких. Моя дочь, если вырастет без матери, спасибо мне не скажет, – теперь она ложечкой принялась расчёсывать жёсткую шевелюру. – Но мы можем хоть что-то изменить! Я – статьями, ты – примером, у меня есть подруги. Они думают так же, я обязательно вас познакомлю. Это ведь Анна через мужа пролоббировала реформу по учёбе женщин. Он у неё какой-то новый, жутко секретный отдел возглавляет, даже мне не удалось ничего узнать, а уж я-то пыталась, будь уверена… – ей определённо нелегко признавать собственную ограниченность. – Другая, Люси…

– Эндден?

– Слышала о ней? – просияла шпионка.

– Более чем, – почувствовала странное удовольствие, что тоже вхожа в их круг, – мы из одного города. Знакомы с детства.

То, что мой отец, судя по всему, спит с её матерью, вспомнилось некстати.

– Она же прорыв! Её ателье – скандал! Знала бы ты, чего нам стоило, чтобы его не закрыли в первый же месяц! Только благодаря Крэнтому! Каким-то чудом он сумел подсадить на бельё Люси леди короля. Её протекция поставила точку в этом вопросе.

– Леди Хэтар?

Аннабель кивнула. Повертела стороной, словно могла увидеть кого-то постороннего в собственной гостинной.

– Я никогда бы этого не сказала, не работай Валли в следственном комитете, – она отложила, наконец, ложку и уставилась на неё, будто с ней и говорит, – пожалуй, только здесь я и могу это сказать. Держись от неё подальше, Эльташа. Эта женщина не просто змея – настоящая королевская кобра. Может показаться, что она поддерживает наши взгляды, так оно и есть. Но только у неё свои мотивы. Ей плевать на всех вокруг. Ей нельзя верить, вообще ни в чём. Даже кратковременный союз с ней – вряд ли она когда-то вообще выполняла свои обязательства. Только личные интересы и выгода. Это всё, что её интересует. Особенно теперь.

– А что теперь?

– Теперь она в положении…

– Да что ты! От короля?

– Разумеется от короля! – Аннабель, кажется, оскорбилась даже вероятности моего сомнения. Словно речь не о посторонней леди, а о ней самой. – Дорогая! Ты чем слушаешь? Эта женщина хитра, как демон в женском обличье. Ни у кого нет ни малейшего сомнения, что у его величества скоро родится бастард…

– Бастардом больше, бастардом меньше…

– Не знаю Таша, не знаю… Пока рано говорить, но… как бы не получилось, что однажды на троне Ондолии окажется её ребёнок, а она рядом, как регент…

Ну глупость же! У короля есть сын, дочь. Младший брат, в конце-концов. Земля должна перевернуться, чтобы на троне оказался бастард…

Но если так случится, то моя дочка будет свободна от моего слова…

Я положила ладонь на живот.

Нужно всё обдумать.

Вряд ли стоит сомневаться в словах Сейси. Это тогда, когда я не имела представления о мире ведьм и вьёрнов, я могла посмеиваться и отмахиваться. Сейси знает и видит много больше нас, обычных и магов и ведьм.

Вспомнились её слова о плохом человеке, что приехал со мной в начале лета в Итвоз. Ворри был в том поезде и уже был двинут, одержим идеей поймать и подчинить ведьму. Убить одним ударом двух зайцев – продвинуться по службе в ордене и получить меня. Ту, из-за которой его когда-то обрекли на кабальное служение церкви, целибат и жизнь по строгим правилам. А потом я же, ещё и не узнала его в Келсе. Как и в последующие “случайные” встречи. Это и неудивительно. Тогда я была увлечена Сибаиром, влюблена в учёбу, одержима выведением фамильяра…

Мать-Земля, прошло несколько месяцев, а словно целая жизнь.

Дневник Ворри… а это был именно дневник. Не привычные для меня журналы экспериментов. Там били чувства, эмоции, жизнь…

Остался только дневник. И я буду его хранить, как бы больно ни было. Если когда-нибудь я снова сверну с выбранного пути, Змей обязательно зачитает, к чему это может привести.

Дверь приоткрылась и в холл важно прошлёпала… мелкая белая болонка. Задержалась у двери, на несколько долгих мгновений обменялась взглядами с Аннабель.

Не будь у меня Змея-Дракона, никогда бы не подумала…

– Симпатичная тварюшка, – как и ожидала, я удостоилась очень недовольных взглядов. От обеих. Но та, которую обозвала, просто метала в меня молнии.

Или у меня паранойя, или в этом мире гораздо больше ведьм, чем я думаю. Просто мне не повезло.

Глава 43.

– Принесли для вас, – Кэйдис, оставившая меня, чтобы выйти на звонок в дверь, вернулась.

– Откуда?

– Не знаю, миледи. Посыльный мальчишка принёс.

– Странно, – взяла конверт из рук Кэйдис. Кто здесь может отправлять мне письма посыльным? Все мои знакомые – маги. Вестники, или почтовые шкатулки, на худой конец.

 Кэйдис торопится привести меня в “надлежащий вид”, поэтому пренебрегла серебряным подносом-артефактом для писем. Дань этикету и безопасности. С первым мы давно здесь распрощались, а про последний – какой блаженный вздумает присылать письма, приправленные ядами в дом главного королевского менталиста?

 Торопясь, схватила с трюмо пилочку для ногтей и с противным скрежетом вскрыла конверт. От звука кожа, прикрытая лишь рубашкой, покрылась мурашками.

 Обычная бумага. Чуть дешевле, а значит темнее той, что пользовались мы. Только заглянув внутрь, я подскочила, как ошпаренная, пока Кэйдис не заглянула.

 Россыпь фотокарточек. Конечно, в плохом качестве, лиц почти не различить, но на этих картинках были я и Кристофер Эука. Мы вместе. У стены его дома. И мы там не просто стояли…

 Руки задрожали от мерзости увиденных картин. То, что казалось правильным и естественным, таким желанным… Через лупу фотокамеры оказалось грязным, недостойным. Моё лицо, перекошенное от наслаждения… Крис, с голым задом и спущенными штанами…

 Не понимая, что делаю, бросила конверт в камин, посылая следом пламя. Чтобы никогда больше этого не увидеть!

 Посмотрела на Кэйдис. Та ошарашенная, оглушённая, ничего не понимающая.

– Ты видела? – тонким, совсем не своим голосом завизжала на горничную: – отвечай! Ты видела, что там?

 Она быстро замотала головой.

– Миледи…

– Забудь, Кэйдис! Забудь. Не было никакого письма. Слышишь?

 Закивала.

– Миледи… там… выпало…

 Еле согнув ноги в приседе, я липкими руками взяла клочок бумажки. Приблизила к себе, хотя Кэйдис итак не увидела бы содержание записки.

 “Забудьте о маркизе, если не желаете прославиться на всю страну…”.

Гнилостный запах страха. Сковывающего, парализующего ужаса… Словно облако этого чувства поглотило меня.

 Я перечитала ещё раз. Только сейчас отметила, что текст набран на машинке, как и последние записки от Криса.

 Ничего не видя, не слыша, не ощущая, отправила бумажку в камин. Вернулась за трюмо. Кэйдис, всё так же стояла с расчёской в руке.

– Миледи, если хозяин спросит, я не смогу соврать. Клятва не даст.

– Сделай так, чтобы не спросил, – еле шевеля губами ответила ей. – Это в твоих же интересах. Завтра я уеду и очень надеюсь, что никогда сюда не вернусь.

– Миледи, но как же… Надо же ребёночка, граф с вами поедет?

– Нет, Кэйдис. Я уеду одна. Не могу сейчас объяснить… Там, на столике серый флакон. Подай пожалуйста…

 Руки дрожат и говорить очень сложно. Невозможно. Нужно успокоительное. Очень срочно.

 Кэйдис мигом обернулась. Я приняла настойку.

 Она продолжила вещать: как мне лежать, что делать, говорить. Если кратко: просто лежать, ничего не делать, ничего не говорить.

 Хитро! Будь я и правда девицей, поверь мудрой служанке – муж после первой же ночи признал бы меня холодным, бесчувственным, отвратительным бревном. Как результат: утратил бы любой интерес, если бы таковой и был.

 О моём комфорте Кэйдис в своих проповедях не упомянула. Она могла бы сказать, что будь я хоть немного возбуждена – принять мужчину впервые мне было бы легче. Конечно нет, ведь есть вероятность, что тогда я могу и ответить на ласки графа, подумай он об этом.

 У меня нет ни сил, ни желания на неё злиться. Я прекрасно понимаю её чувства. Только она лучше меня, не удержавшись от маленькой подстраховки, она всё равно приняла меня. Заботится, как может. Бережно проводит щёткой, отправляя к мужчине, которого любит.

У меня же никак не получается принять как факт завтрашнюю свадьбу маркиза Прагалл.

Сделав, как могла вид, что внимательно слушаю наставления женщины. Дождалась положенного:

– Пора.

 Когда дверь спальни закрылась за мной, оставив меня одну, я лишь вскользь отметила, что за несколько недель брака, впервые вошла в спальню мужа.

 Что ж, она очень похожа на кабинет. В особенности восточной стеной, та вся увешана островными масками. Жуткое, поистине демоническое зрелище. Вырезанные из дерева, намеренно искажающие людские лица, они вызвали стойкую ассоциацию с подаренными мне сегодня фотокарточками.

 И эта стена – аккурат напротив кровати. Чтобы лежать и любоваться. Отвратительно!

 Не удивительно, что граф схлопотал там проклятье. Аборигены южных островов до сих пор не верят в создателя. Их магия чем-то схожа с силой ведьм, только шаманы там мужчины. Они верят в своих богов и чтят природу. Ритуальные маски для них священны.

 А Дортконд обобрал не одно племя, увешав трофеями кабинет и спальню.

 Поделом ему!

 Слабость всё не проходит, увиденное на снимках до сих пор стоит перед глазами. Но сейчас не до этого.

 Необходимо, чтобы мой ограничитель не сработал. Граф должен консумировать брак и поверить, что ребёнок в моём чреве – его. В противном случае – не представляю, как буду выкручиваться. Хуже того, если менталист во всеуслышание объявит о том, что это бастард – судьбы хуже, чем быть непринятым в род отца никому не пожелать. Для такого несчастного всегда, всю жизнь будут закрыты все двери. Высший свет никогда его не примет.

 Но осознание того, что виной этому я, убивает. Та, у которой всегда было всё, то, чего я не ценила, обреку на такую жизнь собственную дочь…

 Граф должен поверить, что отец именно он. Чего бы мне это ни стоило.

 От переживаний и волнений стало трудно дышать. Будто стоит какая-то преграда. Я делаю глубокий вдох, а воздух не проходит.

 Когда вошёл Дортконд в такой же белоснежной рубашке до пят, как и у меня, я сидела на кровати и глубоко дышала, так и не получая необходимый кислород.

– Что с вами? – спросил скорее для приличия, нежели обеспокоившись.

– Перенервничала… наверное.

– Ничего. Не переживайте. Я сделаю всё быстро. Вот выпейте, – протянул мне пузырёк с прозрачной жидкостью.

– Что это?

– Зелье для лучшего зачатия.

– Не нужно. Я уже.

– Всё же, я настаиваю.

– Говорю же вам: я уже выпила нужное зелье.

– Миледи! У меня нет времени возиться с вами. Как и повода верить вашему слову. Выпейте демоново зелье!

 Склянка полетела в восточную стену. Швырнула её я.

– Как вы смеете?!

– Я же сказала: не буду пить чужие зелья. Я пью только собственные. И бабушкины. Не хватало ещё, чтобы что-то из содержимого вступило в конфликт с принятым ранее. Я не могу рисковать. И у меня тоже нет времени возиться с вами. Делайте уже что следует и я пойду.

 Сидящий с другой стороны кровати граф устало потёр лицо.

– Лягте.

 Я юркнула под одеяло. На поверхности остался только нос и выше.

– Мда уж, – вздохнул через какое-то время.

 Мне же было не до его переживаний. Меня понемногу начали настораживать проблемы с дыханием. Это уже не похоже на нервное. Ко мне скорее бы вернулся тик. В это я бы поверила.

– Лорд Нейдан. Мне что-то нехорошо.

– Вам и не должно быть хорошо. Не зря это называют долгом. Приятного в этом мало для нас обоих. Это всегда неприятно, немного больно. Противно. По крайней мере так говорят добропорядочные леди.

– Я не об этом. Мне трудно дышать. Странное что-то.

– Вы накрутили себя. Ладно. Покончим побыстрее. Само не выходит.

 Сказал и сел на постели, стянул с меня одеяло и положил руку мне на грудь.

 А там и без этого было такое чувство, словно слон сидит.

 Мать-Земля, неужели ничего не выйдет?

 Судя по кривой, недовольной физиономии графа – не выходит ничего.

 Несколько минут он шарил по мне рукой. Я несколько раз прокашлялась.

– Демоны раздери! – выругался сквозь зубы. – Как такое возможно? Вы молодая красивая женщина, но я решительно вас не желаю!

 Он уже одёрнул руку. Я снова закашлялась.

– Скажите, а часто… – прервалась на кашель, – часто у вас бывали другие женщины, помимо Кэйдис?

 Мне уже всё равно. Всё, чего я желаю – сделать такой желанные полный вдох.

– Откуда вы…? – неподдельное удивление. Восхитительная незамутнённость!

– Я же не дура, – снова кашель, – ну не совсем дура. Кое-что да замечаю. Так часто?

– Нет… Не часто, – под прицелом ожидания в моих глазах продолжил, – почти не бывает. Ладно-ладно! Хватит меня взглядом прожигать. Давно не было. Леди Эльташа! В конце-концов это аморально: обсуждать любовницу с собственной женой. Пощадите мои нервы, создателя ради! Хорошо: у меня не было других женщин, когда она появилась.

– Тогда… – я сделала вид, что задумалась, – смею предположить, лорд Нейдан, что это любовь.

– Вы сейчас шутите? – уточнил спокойно-разочарованно. Словно ожидал открытия великих тайн, а ему сказали, что наша земля круглая.

– Боюсь, что нет. Я и правда думаю, что вы любите и желаете только Кэйдис. А во мне видите лишь ребёнка, ребёнка старого друга. Пусть и взрослого.

 Я успела договорить и снова зашлась кашлем.

– В некоторых моментах вы кажетесь удивительно умны.

– Ключевое слово здесь “кажетесь”. Простите, многоуважаемый граф Дортконд, но если моя первая брачная ночь отменяется, я пойду приму лекарство. Судя по всему, умудрилась подхватить простуду во дворце.

– Идите, идите… Постойте! Может вызвать целителя? –  ответила взглядом из категории “блаженный”.

– Если не отпустит, дайте знать, я позову Морданка.

– Спасибо, ваша милость, – я сделала книксен, выходила из которого снова сотрясаясь.

 Настойка не помогла. Ни одна из четырнадцати различных, что у меня были. Спустя три часа я уже и сама понимала: что-то не то. Что-то сильно не то.

 Граф уехал по срочному делу, куда не сказал. У меня не было сил даже написать и отправить ему вестник.

 Кэйдис, бедная. Бледная, как полотно. На ней лица нет. Мотается снизу-вверх по всему дому: компрессы, питьё…

 Ещё через час меня начало рвать. Отдалённо я понимала: сходство между моей инициацией и сегодняшним есть, но очень мало.

 Через сорок минут в мои покои вбежал граф с пожилым, немного старше его мужчиной. Видела я их смазанными пятнами. Голоса слышала очень-очень далеко.

 Если бы не Змей…

 Я бы сама не додумалась, что он может обрести физическую форму и сам отправить вестник графу.

 Хорошо, что они приехали. Возможно успеют. Умирать отчаянно не хочется. Хочется хотя бы попытаться исправить всё, что я уже успела натворить.

 Хорошо бы успели. Надеюсь, у короля хороший лекарь. Потому что плохой не справится.

 Меня отравили несколько часов назад. Только вот где, и кто?