Читать книгу: «Я попала в Запендю!», страница 2

– И как долго вы будете стряпать?! – мрачно поинтересовалась я. – У меня запись на маникюр на пятницу и …

Я чуть было не ляпнула о парне в реанимации, но вовремя спохватилась.

– Знаю, лебедь белай, всё знаю! – хитро подмигнуло отражение. – Обязательства все выполню и горю твоему помогу. Ты только … это… меня береги, на ночь, смотри, много не ешь!

– Конечно! – согласилась я. – В вашем возрасте…

Я спохватилась и замолчала, не желая обидеть Бабу Ягу.

– Возраст-то тут ни при чём, – терпеливо пояснила та, ничуть не обидевшись. – А вот ступа не подымет, ежели сильно разъешься. Ясно?

Я кивнула, а Ягуня продолжила с тем же снисходительным участием:

– Ключик спрячь подале – целее будет. И гляди, зубы все не растеряй до моего прихода! Пригодятся ишшо!

Тут послышался стервозный смешок, заставивший меня виновато потупить взор: с зубом, правда, нехорошо получилось.

– А можно вопрос? – осторожно поинтересовалась я.

– За спрос не бьют в нос, хотя порой и надо бы! – засмеялась Ягуня. – Чего там? Вопрошай, коль охота!

– Я что, в сказку попала? – высказала я свои предположения.

– Ага, в сказку! Чем дальше, тем страшнея! Быль это, Аграфена! Настоящая суровая быль! – ядовито хихикнув, отозвалась Ягуня, заставив меня слегка вздрогнуть, а потом добавила, немного смягчившись: – Сказка – это то, что с тобой до этого было, красота моя неописанная!

– Как так?! – удивилась я.

– Сама обмозгуешь, времени нет об этом лясы точить! – отрезала Ягуня. – Ты вот что, Аграфена: случиться тут всякое может, и ежели вдруг, правда, что страшное начнётся, попроси у Воронессы тайник…

В это мгновение связь прервалась, и вода в блюдце снова стала плескаться и рябить – то ли от помех между мирами, то ли от моих слёз, которые всё-таки предательски покатились из глаз. А что, если она не вернётся?! Мало того, что я в этом теле старая, так ещё и беззубая теперь! Колданула малость! И что за дело такое, что меня из собственного тела сюда вынесло?! Одно только вселяло надежду: Воронесса сказала, что меня, то есть Ягу, «клинило» не раз, а потом она опять всё вспоминала; может быть, такие переселения практиковались и раньше, но всякий раз эта старая ведьма возвращалась. Значит, не всё потеряно? Будем надеяться! И что она там про сказку говорила? Хм…

Мои мысли спугнула Воронесса, ворвавшаяся в открытое окно, как метеор в атмосферу Земли.

– Ой, не могу! Держите меня, семеро! Столько новостей в клюве – боюсь, не донесу! – объявила она, кружа надо мной.

– Ну давай, выкладывай! – Я была рада её появлению.

Новости так новости. Пожалуй, не вредно разобраться в том, куда я попала и что тут творится – сказка, или действительно быль суровая, и потом, лучшая психологическая разгрузка – отвлечься на что-то интересное и необычное.

– Свежие запендяйские новости! – продолжала Воронесса, словно была продавцом газет и зазывала покупателей.

– Какие-какие новости? – уточнила я, решив, что не расслышала второе слово в её фразе.

– Запендяйские же! – сказала Воронесса. – Княжество у нас именуется Запендя, значит, и новости запендяйские. У сорок узнала, а те – прямо из первых уст!

Запендя? Буквы этого странного названия быстро преставились у меня в мозгу в слово «западня». Получается, что я попала в Западню? Что ж, очень на меня похоже! Потом, когда вернусь, будет что подругам рассказать. Спросят, где была, а я им так, приосанившись: «Где-где?! В Запенде!» А вдруг вернуться не удастся? Так ведь тоже может случиться! Эта мысль опять завладела моим сознанием. В любом случае не вредно узнать, что происходит вокруг!

– И что нового в Запенде? – собравшись с духом, спросила я.

– Горю нашу, красавицу, замуж задумали выдать! – выпалила ворона.

– Кого?! – поразилась я.

– Княжну Гориславу! – пояснила Воронесса. – Её домашние Горей зовут.

«Вот у кого имя позаковыристей моего будет! Не удивлюсь, если с ней домашним одно горе!» – подумала я, а вслух спросила:

– И что?

– Князь наш, Володарь Светлый, решил владения свои расширить, с соседними странами породнившись, и сейчас думает, за кого выгоднее дочь выдать: уже трое басурманов сватов прислали! – сообщила Воронесса. – А Горя и слышать о них не хочет!

– Почему же? – удивилась я. – Наверное, эти женишки страшнее атомной войны, без слёз не взглянешь?

– Может, и так! Да хто ж их, дочерей княжеских, разберёт? Избалована, сладу нет: без матери росла! – раскаркалась ворона, а потом добавила: – А ещё говорят, чёрный маг какой-то за границей объявился, сильно могущественный, жестокий и умна-а-й, аж страсть! Много стран покорил и под своё начало поставил, дышать без его ведома теперь боятся. Кадваладур Хитрый его кличут! Говорят, и нам свой ультиматум присылал на гербовой бумаге, всё чин чинарём, а князь осерчал и тот ультиматум в печи и пожёг, вот и вся недолга!

– Значит, не сильно умный этот маг, раз действует так топорно! – лениво усомнилась я. – Тут хитростью надо брать, психологией, а не ультиматумы рассылать куда попало!

– Полечу, ещё послушаю! – не стала со мной спорить Воронесса и выпорхнула в окно.

Я пожала плечами и села у стола. Запендяйские новости немного развеяли тучи плохого настроения и тревоги. Стало интересно, как выглядит Горислава и что за женихи такие, раз она о них и слышать не желает, да и на Кадваладура тоже поглядеть охота: никогда же чёрного мага видеть не приходилось. Он представлялся мне мрачным и старым мужчиной, сухощавого телосложения. Воображение рисовало морщинистое, острое суровое лицо, обрамлённое длинными чёрными волосами, тронутыми сединой, и повязку на одном глазу.

Постепенно даже эти мысли растворились от ощущения той лесной благодати, какая бывает в летнюю теплынь среди первозданного, не тронутого цивилизацией леса. Нет, я всё-таки в сказке! Из осени в лето попала, из городской сутолоки и суматохи – в тишину и великолепие древнего леса! За окном находилась восхитительная поляна, залитая солнцем, которую устилал ковёр из земляничных листьев. Сосны будто специально расступились, чтобы пропустить сюда тёплые золотые лучи. Для земляники не сезон, но ведь в сказке всё возможно?

Мне так захотелось ощутить на губах вкус спелых ягод, что я, захватив с собой увесистую деревянную кружку (треснешь такой по лбу противника, и он в нокауте), вышла из избушки и принялась собирать алые капли счастья, прятавшиеся за зеленью листвы. Несмотря на предупреждение Ягуни и присутствие в лесу странных обитателей, мне было не страшно, ведь я знала, что Бардадым, мой бравый кудлатый телохранитель, пасётся поблизости. Я так увлеклась процессом, что опомнилась только тогда, когда у меня за спиной раздался взрыв и взрывная волна отбросила меня в заросли можжевельника.

Наверное, я была слегка оглушена, поэтому мне сначала показалось, что я погружаюсь в смолисто-дымчатое озеро древесного благоухания и качаюсь на волнах этого можжевелового аромата. Потом, словно сквозь вязкую толщу этого запаха, до меня донёсся откуда-то – как мне показалось, из небытия – мерный звук. Я долго пыталась осознать, что это было, как вдруг обрушившееся понимание, мгновенно продемонстрировало мне реальность: я слышала удары топора! В памяти мгновенно всплыл образ зелёного гиганта, мелькнувшего вдали. Опять он?! Как говорится, лес рубят – орки летят. Обдумать это помешали яростные крики.

– Где Ягуня?! Ты что, проворонил её, козья морда?! – возмущалась Воронесса.

– Да тут она была только что! Ягоды собирала! – оправдывался Бардадым.

Я хотела окликнуть их, но почувствовала, что не могу пошевелиться. Меня, казалось, прижимала к земле неведомая сила, хватка которой только крепла от каждого мощного удара топора.

– Помочь? – неожиданно пророкотал надо мной густой бас, а потом в поле зрения появилась мощная ручища.

Я подняла глаза и встретилась взглядом с могучим великаном, нависшим надо мной, как скала. С перепугу, а может, ещё от чего-то, я перестала ощущать хватку враждебной силы и недовольно уставилась на заговорившего со мной незнакомца. Это был тот самый зелёный гигант, которого я видела в зарослях через перископ. Сейчас при более детальном и внимательном осмотре я ещё больше утвердилась во мнении, что это орк.

Конечно, с такими экземплярами я была не знакома (в городских джунглях нашего взаправдашнего мира встречались только малообразованные деклассированные гоблины), но его внешность говорила сама за себя: крепкое телосложение, минимум одежды, слегка оттопыренные, как локаторы, уши, нос – бог семерым нёс, а одному достался; надбровные дуги, как у неандертальца, кожа зеленоватого оттенка, и главное – небольшой рог во лбу. Наверное, по меркам своей расы, орк слыл настоящим красавцем, да и представителям других рас тоже было на чём взгляд остановить: отталкивающего впечатления он точно не производил. А ещё была у него очень примечательная серьга в левом ухе, выполненная в виде длинного клыка, подвешенного на металлической цепочке; клык периодически вяло мерцал тусклым зеленоватым светом – мечта местных модниц, короче.

Откуда бы такому экземпляру взяться в здешних лесах? Тоже засланный казачок, как те злобные феи? Орк стоял, вальяжно опираясь на обоюдоострую секиру таких внушительных размеров, что она могла бы одновременно обезглавить пятерых человек, и смотрел на меня мрачновато и тягостно, причём взгляд явно концентрировался на моём декольте. Я в замешательстве пошарила рукой в осматриваемой области. Ключ! Ягуня же велела мне его спрятать! Спохватившись, я одёрнула рубаху и спрятала подвеску, передвинув её на спину. Орк хмыкнул и осклабился, продемонстрировав приличных размеров зубы. Было в нём всё-таки что-то пугающее и одновременно притягательное, правда, по поводу наличия интеллекта у орков у меня с детства возникали большие сомнения.

– Так помочь, или как? – повторил он, наверное, решив, что я глуховата.

– Нет, благодарю вас! – строго сказала я, поджав губы.

А что это я с ним, как воспитанница пансиона благородных девиц, беседую? Бабоёги же так не выражаются! Я с опаской взглянула на осклабившегося орка и торопливо выпалила:

– Говорю, ступай с миром, сокол яснай! Сама справлюсь, чай, не впервой!

Пыхтя от натуги и стараясь не рассыпать уцелевшую землянику из кружки, я попыталась с молодецкой резвостью вскочить на ноги, но скрючилась в колесо от внезапной боли и тут же схватилась за поясницу, стараясь, чтобы этот жест выглядел как можно более эстетично. Всё-таки старость не радость, особенно в чужом теле, а нравиться хочется, пусть даже и орку.

– Ну-ну! – с трудом сдерживая смех, пробасил тот, как-то подозрительно взглянув на меня, словно пытался пронзить меня взглядом насквозь, а потом небрежно взял за шиворот и поставил рядом с собой, будто был подъёмным краном.

– Рагне Стигг – моё имя, – добавил орк, пока я слегка ошеломлённо смотрела ему в глаза, находясь под впечатлением от его поступка.

Голос орка пробуждал в душе странное волнение. У меня была давняя слабость к рокочущим басам.

– Ягуня! – немного нерешительно представилась я, чтобы не казаться невежливой, а потом, спохватившись, добавила с вызывающей нарочитостью: – А для тебя, красавчик, – Баба Яга!

Нечего тут панибратство разводить! Рагне Стигг кивнул и легонько поднял секиру, словно примериваясь, как сподручнее меня зарубить. Вот так знакомство! Я замерла от страха, пытаясь сделать вид, что меня это, как говорится, не колышет: заколдую – пикнуть не успеет, в крайнем случае кружкой по лбу припечатаю. И тут заметила, что по лезвию секиры змеится изящная руническая вязь с подозрительно знакомым символом по центру узора. Что-то он мне напоминал? А! Такой же был в виде татуировки на шее того парня из метро, о котором я так много мечтала! Совпадение или знак свыше?

– Вон она, живая! – раздался в этот момент голос Воронессы, чьи зоркие глаза уже заметили меня в можжевельнике, и ворона ринулась ко мне, а следом – верный Бардадым, у которого голова была обвязана куском ткани в районе обломанного левого рога: травма на работе.

Увидев их, орк водрузил секиру на плечо, а я невольно отметила, что накачанности его мускулов позавидовал бы и Арнольд Шварценеггер. Сам же зелёный «культурист», нагло отобрав у меня кружку с земляникой, казавшуюся в его ручищах маленькой кофейной чашкой, пошёл прочь, ломая сучья, как носорог, и лихо закидывая ягоды в рот.

– Да как вы?.. – Возмущённая таким незаконным отъёмом нажитого тяжким трудом имущества, я хотела добавить «смеете», но орк расценил это начало по-своему.

– Рагне Стигг! Кликни, если что! – повторил он, не оборачиваясь, наверное, решив, что у меня прогрессирует старческий склероз.

То ли он, и правда, хотел меня тут в капусту порубать, а ворона его спугнула, то ли на самом деле помочь собирался, то ли тоже, как я, за ягодками пришёл. Кто их, орков, разберёт?! И для чего мне его имя?

– Эй!.. – начала я, решив уточнить это, но зелёный гигант внезапно растворился в зелени леса, будто его развеяло ветром.

Может, он какой-то орочий колдун с секирой вместо волшебной палочки?

– Что это было? Что вообще происходит?! – в недоумении спросила я у козла-телохранителя, подоспевшего, когда орк уже скрылся из виду.

– Леший знает! – мотнул головой Бардадым.

– Уж энтот знает, ой, знает! Факт! Он мужик башковитый! – согласилась Воронесса и, подняв что-то с земли, показала мне.

Это был портрет в стиле лубочной живописи исполненный на аккуратно выпиленной дощечке, и с этого портрета на меня смотрел некто с острым суровым лицом, обрамлённым длинными иззелена-чёрными волосами, тронутыми сединой, и с повязкой на одном глазу. Ну точь-в-точь Кадваладур из моих тайных помыслов, как я его себе представляла! Правда, шляпа из большого лопуха никак не вязалась с образом колдуна, который так поднаторел в покорении государств.

– Только где ж его сыщешь сейчас? – добавила Воронесса. – Ты ж ему, Ягуня, намедни от ворот поворот сделала, когда он свататься приходил. Прямо так и сказала: «Не встречать, дескать, пень ты трухлявый, нам вместе зорьки ясныя!»

Я невольно рассмеялась, представив себе это сватовство. Значит, Ягуня у нас, завидная невеста? Даром что нога костяная! Видать, мощной харизмой баба берёт! А может, и орк… того… в смысле, свататься приходил, и секирой махал так, для пущей убедительности, чтобы показать, какой он работящий да умелый, так сказать, дровосек?

– Отказала, значит, так надо было! Без леших разберёмся! – сказала я, важно приосанившись, а потом решительно пошла туда, где на месте избушки зияла приличных размеров взрывная воронка, а рядом высился завал из надломленных сосен и валялось много разного добра, оставшегося от бабояговских богатств.

Вот это сила! Кто же это мне, то есть Ягуне, такую «свинью» в тротиловом эквиваленте подложил?! А ведь эта старая ведьма сама мне советовала из избушки не выходить. Может, она этот взрыв и подстроила? Но для чего? Да нет, быть не может! Или леший отвергнутый подсуропил? Тоже вряд ли: не стал бы он лес свой опасности подвергать! Хотя ревность многих толкала на странные поступки. Бывает даже бред ревности как клиническое проявление этого кошмара. Можно было бы даже провести научное исследование на тему: «Параноидальные расстройства и синдром Отелло у леших запендяйского пошиба». Только для начала этих леших надо бы сперва отловить. Я машинально подняла с земли ещё один портрет, валявшийся среди других пожитков, и, насупившись, уставилась на донельзя худощавую, даже чахлую физиономию какого-то зомбиобразного дядьки в короне, сидящего на костяном троне. Впрочем, этот индивид выглядел очень элегантно, даже величественно и в какой-то мере привлекательно.

– А этот кто – тоже жених или так, родственник? – с сомнением спросила я, слегка поёжившись от пронзительного взгляда этого тощего красавца.

– Это?! Вот уж точно у тебя местами память отшибло, Ягуня! – встревоженно каркнула Воронесса, заглянув мне через плечо. – Это ж Кощей – товарищ твой по работе!

– А! Точно, точно! – Я звонко рассмеялась. – Я и смотрю: товарищ Кощей собственной персоной!

– Не товарищ, а Его Величество Чернобог – Чахлый Повелитель Нави! – почтительно произнесла Воронесса, словно обращалась к божеству. – Ты поосторожнее с ним, а то этот товарищ так отоварит за оскорбление, что мало не покажется!

– Вот так титул у него! Прикольно будет посмотреть на того, кто его потом унаследует! – продолжала смеяться я.

– Нет наследников у Кощея, – сказала Воронесса. – Почитай ужо века три мается, и это только на моей памяти! Шибко, говорят, у него кровь аристократически холодная, не может ни с чьей горячей единение произвесть! Пару себе достойную никак не сыщет! Стольких женщин уже с путя верного сбил мощной харизмой своей – подумать страшно! Ну да бессмертным с наследниками можно не торопиться!

Я покачала головой, словно хотела таким образом собрать все мозги в кучу для важного решения. Ну, дела! И что теперь делать? В Навь мне пока рановато, в Правь не возьмут, надо что-то придумать, как в этом мире обустроиться. Идея пришла в голову неожиданно, как любое озарение.

– Воронесса, раз уж так всё получилось, напомни-ка мне всё про тайник! – сказала я, старясь выглядеть уверенно, хотя, конечно, не понимала, о чём говорю.

– И то правда! Заначка сейчас пригодится! Ты всё-таки гений, Ягуня! Будто заранее знала, что случится, да и пора убираться отсюда: место опасное! – воскликнула ворона и полетела куда-то в глубь леса.

Я направилась за ней верхом на козле, любезно согласившемся быть моим скакуном, потому что ступа тоже пострадала от взрыва. От неё остался один подъёмный механизм, которым мы нагрузили Бардадыма. Деревянная ёмкость разлетелась в щепки и не подлежала восстановлению. Бардадым сказал, что нам следует заметать следы, чтобы нас не нашли недоброжелатели, взорвавшие избушку, поэтому я, восседая на нём задом наперёд, всю дорогу энергично размахивала уцелевшей метлой, словно дворничиха-кавалерист.

До места мы добрались уже к вечеру, когда начали сгущаться сумерки, а, проще говоря, темень стояла – зги божьей не видать! Мне стало страшновато, потому что в отдалении заунывно завывали волки, совсем рядом ухали совы, не говоря уже о противном писке летучих мышей, одна из которых врезалась мне в лоб и шмякнулась на траву (лоб у Ягуни был бронебойно крепкий).

– Здесь! – объявила Воронесса, неизвестно по каким критериям определив нужное дерево, словно опытный дятел. – Там вверху дупло, а в нём твой тайник и есть!

– И как до него добраться? – озадаченно пробормотала я, взглянув ввысь: крона чёрной сосны терялась высоко в звёздном небе.

– Светляков вызывать надо! Ты же помнишь свои шепотки? – подсказала ворона, а Бардадым помог мне взобраться на нижнюю ветку.

Перспектива совершить смертельный номер по древолазанию на большую высоту в одном лапте и неудобной заплатанной юбке меня не радовала, но деваться было некуда. Я карабкалась вверх, думая о том, как вызвать светляков. В голову лезла всякая ерунда из детских считалок в стиле:

– Светлячок, светлячок, триста ватт – один бочок, засвети (не в глаз, конечно!), если ты не дурачок!

Я бормотала этот стишок без надежды на успех, но вдруг заметила, что вокруг стало заметно светлее. На мой призыв откликнулся целый рой светлячков – видимо, в дурачках летать никому из них не хотелось. Вскоре я разглядела дупло, похожее на раззявленный рот, и с опаской запустила в него руку. Есть! Игра стоила свеч: в темноте древесного тайника лежал небольшой узелок, полный загадочных предметов. Спустившись и развязав его, я поначалу нервно рассмеялась, потому что первым, что я увидела, был клубок синей шерсти, наводивший на мысли о том, что самое время сматываться, пока по рукам и ногам не повязали. Ещё был кусок мыла (хорошо, что без верёвки), сложенный вчетверо рушник с красивой вшивкой и мережками, новенький резной деревянный гребень, два малюсеньких пузырёчка, наполненных странными жидкостями, крупный белый янтарь, по форме напоминающий сердце с застывшими доисторическими мошками внутри, и наконец – новая нарядная одежда микроскопического размера, будто для куклы. В общем, целое приданое – бабояговский набор!

– Всё цело! – объявила Воронесса, рассмотрев содержимое узелка. – Нам везёт! С таким скарбом жить можно!

Мне хотелось расспросить её о назначении загадочных предметов, но момент был неподходящий: все устали, и надо было устраиваться на ночлег. Мы бросились в объятия Морфея в шалаше из жердей, дёрна и хвойного лапника, который мне быстро удалось соорудить с помощью принявшего человеческий облик Бардадыма и роя светлячков, добровольно освещавших нам окружающую территорию. Пригодился опыт походов с ночёвками, правда, костёр решили не разжигать, чтобы не привлекать к себе излишнее внимание. Во сне в полной темноте мне слышался стук топора, и чей-то невнятный голос без перерыва по кругу то вкрадчиво, то угрожающе повторял одно и то же слово «Ючкл» (кто бы знал, что это такое?). Шептун прятался рядом, будто стоял за моей спиной, но я никак не могла его увидеть, и это было страшно.

Пришлось применить технику управления снами, которую я изучила несколько лет назад. Она заключалась в том, чтобы осознать во сне, что ты спишь, и представить, например, нужную вещь, которая может помочь, как бы перенести её в свой сон. Я первым делом призвала светлячков, а потом, когда пространство сна стало светлым от их присутствия и страх отступил, представила зеркальце в руках, с помощью которого собиралась разглядеть того, кто прячется за спиной. Но возмутитель спокойствия оказался очень проворным, и я успела заметить только тёмную тень, метнувшуюся прочь. Тень была крупная, предположительно, мужская, хотя среди женщин тоже встречались крупные экземпляры. С мыслью об этом я проснулась.

Утренний свет пробивался сквозь ветки, закрывавшие вход, разогнав все проявления ночи. Как же всё-таки хорошо! А воздух какой! Свежий и сладкий от ароматов дикого шиповника, как медовая патока! Я села и с удовольствием потянулась, заметив, что в шалаш проникла бородатая морда Бардадыма.

– В путь пора! Ме-е-е-ешкать нельзя! – бодро проблеял он.

С этим трудно было не согласиться. Только куда же нам, бездомным, податься? Я высунула голову из шалаша, осматривая место нашей вынужденной ночёвки. Небольшая поляна в чаще с живописными соснами, стволы которых казались охрово-янтарными, была устлана ковром из опавшей хвои и шишек. В этот момент откуда-то из глубины леса вдруг прозвучало опасливое и усталое:

– А-Ау-у! Выходь, кто живой!

– Поздно! – приглушенно каркнула Воронесса, сидевшая на нижней ветке сосны, в которой был тайник. – Кажется, вороги лютыя на наш след напали! Беги, Ягуня! Мы с Бардадымом тебя прикроем!

– Да ладно! Какие вороги?! – рассмеялась я. – Станут они так аукать! Враги тихо должны подкрадываться, исподтишка, а это просто заблудился кто-то. Человеку помочь надо!

Я выбралась из шалаша и пошла на звук, тоже аукнув в ответ. Бардадым бежал впереди, намереваясь принять возможный удар на себя. Каково же было наше обоюдное удивление, когда нам навстречу из-за сосен вышел усталый, запыхавшийся худосочный юнец в кольчуге и шлеме, съехавшем набок в процессе долгого блуждания по лесу.

– Не прогневайся, Баба Яга! – с низким поясным поклоном обратился он ко мне. – Беда! Княжна Горислава меня к тебе прислала!

– Что стряслось?! – спросила я.

Было одновременно страшно и интересно.

– Князь наш, Володарь Светлый, занемог, хворь незнамая его одолела! – выдал посыльный и смахнул слезу со щеки.

Видно, князя любили, иначе его болезнь не вызвала бы такую реакцию. Я хотела расспросить о симптомах неожиданной княжеской хвори, но бдительная Воронесса опередила меня.

– А как ты нашёл-то нас, соколик? – спросила она, явно метя клювом ему в глаз на случай неадекватных враждебных действий.

– Да! – поддержала её я.

Кстати, дельный вопрос. Я тут, понимаете ли, следы метлой заметаю, шифруюсь, как секретный агент, а этот малахольный сразу меня разыскал! Ну как так-то?!

– Так княжна мне клубочек твой заветный отдала, – обращаясь ко мне, простодушно признался гонец, расплываясь в улыбке – Ты же сама его ей подарила, и слова таковы молвила, дескать, ежели что, то брось клубок на землю, он дорогу ко мне, ну то есть к тебе, и укажет!

Гонец поднял с земли клубок, похожий на тот, что был у меня в узелке, как брат-близнец, только красного цвета, и показал его мне. Ни я, ни Воронесса не заметили этого вязаного артефакта, потому что клубок закатился в небольшую ямку и тихо лежал там, как шпион в засаде, пока гонец не извлёк его на свет божий.

– Помню, помню! – соврала я и, отряхнув клубок от сухих хвойных иголок, сунула его в карман.

Интересно, сколько таких клубков и кому успела раздать Ягуня? Может, какой-нибудь серо-буро-малиновый есть и у неизвестного подрывника-любителя?

– Так не погнушайся княжьим приглашением, в хоромы поспешай! Горислава-княжна в терему сидит, убивается, не спит, не ест, не улыбается, тебя три дня и три ночи дожидается и горькими слезами умывается! – поэтично сказал на это гонец.

– Не в силах Баба Яга! – неприветливо прокаркала Воронесса. – Сама хворью мается! Не осьмнадцать уж ей, чтобы по хоромам по первому зову бегать! – Потом, наклонившись к моему уху, тихо каркнула: – Смотри, Ягуня, живую воду на князя не трать: мало её осталось, а пополнить негде! Этот главарь правящей верхушки нам в своё время дом в столице продать отказался. Из-за него, правдолюба старого, почитай, так и живём на выселках!

Я вспомнила о загадочных пузырьках из бабояговского приданого. Вот, значит, какое богатство в моём узелке заветном спрятано! Наверное, гребень и рушник, не говоря уже о янтаре, тоже не просто так там лежат. Посыльный посмотрел на меня с такой мольбой, что мне стало не по себе. Конечно, в университете мы худо-бедно изучали медицину, и сельский целитель средней руки из меня бы вполне мог получиться, к тому же исцелять душу – это моё призвание как психолога. Правда, Ягуня говорила мне, что надо отсидеться в избушке до её прихода, но ведь отсиживаться теперь негде, и неизвестно где проще скрыться от неведомого врага – в княжеском тереме или в чаще леса, куда может прийти любой, у кого есть волшебный клубок. К тому же мне страсть как хотелось увидеть этот сказочный мир! Может, тут и Кощеи над златом чахнут, и русалки на ветвях сидят, и ещё что-то потрясающее происходит, а я прятаться стану?! Потому мой ответ был предопределён.

– Чем смогу, помогу! – сказала я, вызвав удивлённый взгляд Воронессы.

– Благодарствую! – Гонец снова поклонился в пояс. – Только поторапливаться надо, как бы князь наш не помер!

Хорошо сказать «поторапливайся», а как? Теоретически, конечно, можно попробовать воспользоваться клубком, но как его применять и подействует ли он в обратном направлении, было непонятно, да и идти, наверное, далеко.

– Поторапливаться, говорю, надо! – осторожно напомнил гонец.

– Обожди, парень! Не видишь, Баба Яга думу думает?! – сказала Воронесса, а потом села мне на плечо и шёпотом спросила: – Ты что, Ягуня, забыла, как колдовать?!

– Подготовиться надо, в порядок себя привести! – сказала я ей, старательно разыгрывая невозмутимость. – К князю идём ведь, не к лешему какому!

– А что у нас не в порядке?! – не поняла Воронесса.

– Ну как же?! Не могу же я явиться в терем без причёски и верхом на козле?! – пояснила я.

– Что ж тут такого?! – всплеснула крыльями Воронесса. – Все знают, что у тебя такой характер – на хромой козе не подъедешь, так почему же тебе на козле не прискакать?

– Ну есть же какой-то дресс-код! – сказала я. – Платье, там, и так далее…

Воронесса взглянула на меня, как на инопланетянку, наверное, решив, что Ягуню опять клинит не по-детски.

– Коли обрядиться хошь, то в чём же дело?! Только перед кем казаться-то, не пойму: был бы жених какой приличный, а тут – недоразумение одно! – сказала ворона и выхватила из узелка те самые кукольные наряды, а потом намеренно уронила их на землю.

Через мгновение, едва коснувшись хвойного ковра, они превратились в славянский наряд дивной красоты: похоже, Ягуня держала его про запас для особенных случаев, может быть, даже для свадьбы. Вскоре я уже умывалась чистейшей и леденющей водой из ручья, чтобы надеть на себя это великолепие.

– Ей всё идёт, даже ме-е-е-ешок с прорезями! – констатировал Бардадым, окинув меня восхищённым взглядом, а посыльный княжны вообще потерял дар речи.

Чёрная длинная до пят рубаха с потрясающе красивой красной вышивкой на рукавах и груди, понева из шерсти волка надетая поверх неё, да ещё шикарный пояс с орнаментом выглядели просто великолепно! Надо сказать, что фигура у Ягуни была о-го-го – хоть на подиум выходи! Даже юбка с заплатками и старая потрёпанная рубаха не могли её испортить, а тут – такая обнова!

Но это было только начало превращения! Вместо повязки «а-ля Солоха» я с помощью деревянного гребня и шишек, которые использовала вместо бигуди, создала вполне сносную укладку и повязала на лоб чёрное очелье с алой вышивкой, чтобы седые пряди не лезли в глаза, затем придала ногтям миндалевидную форму, подпилив их камнем, и слегка выщипала брови. К выходу в свет готова! Только как туда выйти? А что, если ..? Мой взгляд упал на уцелевший подъёмный механизм, оставшийся от ступы.

Часа через два лесная живность, в ужасе затаившись, наблюдала, как низко над макушками сосен на бреющем полёте мчится непонятное нечто, напоминавшее мини-кукурузник, варварски созданный из сухих веток, соединённых с помощью нитей из красного клубка. То ли потому, что клубок был волшебный, то ли по какой-то другой причине, этот «рус-фанер», хоть и с трудом, всё же поднял в воздух всю нашу компанию, отчаянно скрипя и норовя рассыпаться на запчасти.

На протяжении всего полёта высоко над нами маячила тёмная тень, напоминавшая тушу Змея Горыныча о трёх головах, но никакой атаки не последовало, да и сама тень буквально рассеялась в воздухе от порыва ветра, после чего я радостно перевела дух. Страшно, однако, когда направляешься незнамо куда, повстречать дракона на пути. Хорошо, что у меня был надёжный проводник, вернее проводница или пролётница, хорошо знавшая местность: Воронесса летела впереди, показывая дорогу, и к вечеру вдали показалось селение, где на фоне прочих домов эффектно выделялись маковки княжеских хором.