Скоровские истории

Всем моим коллегам, сотрудникам скорой медицинской помощи,

сгоревшим на работе в прямом и переносном смысле,

посвящается.

Предисловие.

Я работаю фельдшером на скорой с 1999 года. Повидала многое. Бывает, что меня друзья просят: «Расскажи страшилку». И я рассказываю… Нынче делюсь этими рассказами с вами.

Зря я в это ввязалась и согласилась на печать сборника. Но что сделано – то сделано. Рассказики мои очень незамысловатые и примитивные, больше напоминают дневник, чем сборник рассказов. Просто описание случаев, которые произошли с разными людьми. Большинство из этих происшествий – случаи из моей практики или практики моих коллег, работающих в службе скорой медицинской помощи (сокращённо СМП). Несколько историй – просто истории из моего города. Все истории, описанные мной, реальны, а потому все имена изменены. Также изменены названия улиц и возраст некоторых людей.

Что ещё? Чтобы было совсем понятно, расскажу о функциях, которые выполняет фельдшер бригады СМП. Когда фельдшер работает «первым номером», он выполняет функции врача: осматривает пациента, ставит диагноз и назначает лечение. Также именно «первый номер» решает, подлежит госпитализации пациент или нет. Когда фельдшер работает «вторым номером», он выполняет функции медсестры: выполняет назначения «первого номера», например, накладывает повязку или делает инъекции. Также «второй номер» заполняет бланки различных документов. Когда фельдшер является единственным медицинским работником в бригаде, он выполняет работу за двоих, а зарплату получает за одного. В общем, фельдшер – это такой универсальный эконом-вариант медицинского работника. Вот такие дела.

Маша К.

Живу я в городе-спутнике одного «миллионника». На момент происшествия наш город был маленьким. Светофоров было мало, а «лежачих полицейских» и вовсе не было. Объездную дорогу еще не сделали, поэтому весь транзит шёл через город по улице Попова. Улица Попова была сильно загружена грузовиками, но напротив остановок были пешеходные переходы. Ими местные жители и пользовались, чтобы перейти дорогу.

Случай этот произошёл 1 июня 1999 года. Это были моя первая смена на скорой, и первый вызов. В ту смену я работала помощником врача. Поступает вызов: ДТП на улице Попова, сбили ребенка. Включаем спецсигналы (сирену и мигалки) и летим на вызов. Но можно было не торопиться: ребенок погиб из-за травм, несовместимых с жизнью.

Дело было так. Накануне девочку Машу, восьми лет от роду, привезли родители из города на каникулы к бабушке. Утром после завтрака бабушка отпустила Машу поиграть во двор. Каким образом Маша оказалась через 2 квартала (это примерно метров 400-500 наискосок через дворы) на проезжей части? Зачем она побежала в частный сектор? Неизвестно. Маша стала перебегать дорогу перед длинномером (не знаю названия этой машины). Водитель, пытаясь избежать столкновения, выехал на встречную полосу, уткнулся в другой автомобиль. Но Маша всё равно залетела под второй ряд колёс. Колёса проехали по голове, третьи колеса остановились на ноге Маши.

Прошло уже более 20 лет, но я до сих пор помню это маленькое тело на асфальте, плоскую голову (почему-то овальной формы), содержимое черепной коробки рядом и ногу в полосатом гольфе до колен под огромным колесом.

P. S. Знаю, что многим этот рассказ не понравится. Мне тоже очень не нравится, когда страдают и погибают дети. Считаю, что в 99 процентах серьёзных несчастных случаев с детьми виноваты взрослые. В большинстве случаев – это «недосмотрели». Но в случае с Машей – не научили! Не научили, что надо слушаться бабушку и не уходить со двора. Не научили, что нельзя без взрослых выходить на проезжую часть и перебегать дорогу в неположенном месте.

Другие участники ДТП не пострадали, если говорить о физических травмах.

Последний полицейский.

Информационная справка. Искусственная неровность (неофициальный термин «лежачий полицейский» – от англ. sleeping policeman) – элемент принудительного снижения скорости транспортных средств, одна из мер успокоения дорожного движения.

Когда я начала работать на скорой, ДТП (дорожно- транспортные происшествия) в нашем небольшом на тот момент городе были каждый день, и не по разу. В пределах города и на трассе. Часто ДТП были с человеческими травмами. Люди калечились, погибали. Потом с целью снижения количества ДТП решили установить «лежачие полицейские». Немного перестарались, и наш город стали называть «городом лежачих полицейских». Слишком много установлено «искусственных неровностей». Было много недовольных. Раньше можно было ту же улицу Попова пролететь со скоростью 80 км в час, а теперь приходилось постоянно тормозить. Но! Цель была достигнута. Уровень ДТП значительно снизился (в последующем часть этих «лежачих полицейских» убрали, на их месте появились светофоры, пешеходные переходы).

Наш врач Ульянов Сергей Владимирович (с огромным опытом работы на скорой) однажды произнёс мудрые слова: «Если все эти «полицейские» спасли хотя бы ОДНУ человеческую Жизнь, они себя полностью оправдали».

Полностью с ним согласна. В подтверждение могу сказать, что последнее ДТП на территории нашего района (теперь достаточно большого), где пострадал человек, было 3 февраля (эти слова были написаны 4 марта 2017).

***

Итак. Город оборудовали «лежачими полицейскими». Сначала устанавливали знаки ограничения скорости и предупреждения о наличии ИДН (искусственной дорожной неровности). Через пару дней появлялся «лежачий полицейский».

Недалеко от окончания города перед остановочным комплексом появился знак о наличии ИДН, но сам «лежачий полицейский» не установили. Поначалу водители осторожничали и снижали скорость. Потом поняли, что ИДН, скорее всего, не появится, и стали ездить с привычной скоростью. Все бы ничего, но пару месяцев спустя произошло ДТП. В автобусную остановку въехал военный грузовик и сбил четырёх человек. За рулём сидел солдат-«срочник». В последующем он сказал, что уснул за рулём. Пострадали молодая семейная пара (оставили с бабушкой ребенка трех месяцев от роду, «пока в магазин сходим»), женщина (около тридцати лет – точный возраст не помню уже, она поехала в гости в другой город) и пьяный мужик (что он там делал, никто не спросил почему-то).

По правилам, первая прибывшая на место массового поражения людей бригада службы скорой помощи остаётся до последнего пострадавшего на месте. Приезжают, оценивают обстановку, сообщают диспетчеру о количестве пострадавших и при необходимости просят в помощь дополнительные бригады. Пока едут остальные, оказывают помощь пострадавшим. И это правильно. Проверено десятилетиями. Приезжает первая бригада. В бригаде врач и фельдшер. Тут же разделяются и обходят пострадавших. Оценивают обстановку. Пьяный мужик орёт, что ему больно. Остальные молчат. Раз орёт – значит, силы есть. Посмотрим позже. Семейная пара – жена погибла (черепно-мозговая травма), у мужа сломан позвоночник, ниже пояса нет чувствительности – дело плохо. Это значит, что повреждён спинной мозг. Хорошо, если просто контузия. Тогда есть шанс на полное восстановление всех функций. А если произошёл разрыв спинного мозга – человек больше ходить не сможет никогда. У женщины – перелом бедра. У обоих сотрясение головного мозга и тупая травма живота. У пьяного всё цело, только царапины на лице, но орёт, как будто режут. Отказывается встать. Кричит: «Не могу! Мне больнее всех. Оказывайте МНЕ помощь!». И всё с матерками. Привлекает внимание. Подождёт.

Вызывают в подкрепление две бригады. Пока едут остальные, первая бригада оказывает помощь: устанавливают «венозный доступ», обезболивают и шинируют. Мужик орёт. Зеваки возмущаются, что ему-то помощь не оказали. Но нет возможности разорваться. Почти одновременно приехали две бригады и ГАИ. Быстренько загрузили пострадавших в машины. Мужик орёт: «И меня заберите!!!». – «Заберём – куда денемся». Грузят на носилках в машину. В машине мужик продолжает орать и требовать «укольчик». Он так утомил бригаду, что доктор не удержался и ткнул ему в лоб ладонью со словами: «Заткнись, а то у***у». Мужик тут же заткнулся. Привезли в приёмное отделение больницы. Там уже бегают все в мыле: до этого мужика более «тяжёлых» пострадавших привезли. Пьяного перекладывают на каталку и оставляют в коридоре. Но ему не лежится на месте. Начинает возмущаться, что на него не обращают внимание. Стал вертеться, пытаться встать – и свалился с каталки. Под каталкой и заснул.

Угадайте, кто домой в тот же день ушёл? Правильно! Пьяный мужик и ушёл.

А последний «лежачий полицейский» появился на следующий же день. В нашем городе есть практика: где собьют насмерть пешехода – там через день-другой появляется ИДН.

«Адекватное обезболивание»

Как я уже рассказывала, первая прибывшая на ДТП бригада остаётся на месте до последнего пострадавшего. Оценивают обстановку, сообщают диспетчеру о количестве пострадавших, при необходимости просят в помощь дополнительные бригады. Пока едут остальные, оказывают помощь пострадавшим.

В середине девяностых произошёл один случай.

Поступило сообщение о ДТП в городе: машина врезалась в дерево. Сколько пострадавших – неизвестно. Первая прибывшая бригада увидела машину, врезавшуюся в дерево. Передок помят, задняя дверца оторвана. В машине за рулем зажат водитель, кричит от боли и страха – перелом бедра – и выбраться не может. На переднем и заднем пассажирских сидениях – еще двое мужчин. Оба – в коме (черепно-мозговая травма) и со скелетными травмами (переломы конечностей). Недалеко от машины еще один – открытая черепно-мозговая травма (дырка в черепе), тоже в коме, со множественными переломами. Нуждается в экстренной госпитализации. Так-то все нуждаются, но у этого – состояние критическое. Сообщают диспетчеру о количестве пострадавших, просят помощь. Водителю ставят внутривенно промедол, мужчину из кустов достают, оказывают помощь и увозят. Остальных оставляют на месте. Тем более уже подъехали гаишники. Если что – покажут остальным бригадам, где пострадавшие.

Приезжает вторая бригада. Спасателей еще нет. Водитель кричит. Ставят ему промедол, забирают пассажира и, оказав ему первую помощь, увозят в больницу.

Приезжает следом третья бригада. Мужчина по-прежнему зажат на водительском сидении. Кричит. Ему ставят промедол, еще одного пассажира забирают, оказывают помощь и увозят в больницу. Пока возились с третьим пострадавшим, подъехали спасатели. Начинают освобождать пострадавшего.

Когда приехала четвертая бригада, водителя спасатели освободили от плена. Но мужчина кричит. Ему устанавливают капельницу, ставят промедол внутривенно, шинируют и увозят в стационар.

Позже, когда собрались все бригады, сели списывать наркотики. И – о ужас! Оказалось, что все четыре ампулы промедола были потрачены на ОДНОГО пациента!

Не знаю, как выкрутились медики (хотя и предполагаю). Но знаю, что из четырех пострадавших выжил один водитель. После этого долго еще говорили: вот что значит адекватное обезболивание!

ДТП с перегрузом.

Дело было в конце августа начала нулевых годов. В то время еще редко кто применял ремни безопасности, а про детские кресла даже не задумывались. Из города Н. в город Е. двигался легковой автомобиль. В автомобиле было шесть человек. На заднем сидении сидела семья: муж слева (позади водительского кресла), жена справа и двое детей (мальчик 4 и девочка 7 лет) между родителями. Водитель – брат мужа. На переднем пассажирском кресле сидела подруга жены. Позже она говорила: «Вот не хотела же я ехать с ними! Уговорили». Семья поехала «к школе, к первому сентября закупаться».

Обе женщины были полноваты – килограммов под 90, а может, и больше. А мужчины – невысокие и худенькие, килограммов 60-70, не более. Был явный перевес в правую сторону. Прошёл дождь, дорожное покрытие стало мокрым. Ехали быстро. По обочинам лежали кучи щебня – готовились к ремонту трассы. На мокром асфальте машину занесло и выбросило на обочину на щебень. Со слов женщин, автомобиль перевернулся несколько раз, затем вновь встал на колеса. К пострадавшим вызвали службу скорой помощи.

ДТП произошло, хоть не на нашей, но близко к нашей территории. В таких случаях всё равно посылают бригаду – на всякий случай, вдруг скорая из другого города не так быстро приедет. Диспетчер послала бригаду на место аварии и позвонила в город Е. Там были уже в курсе и тоже отправили бригаду реанимации на ДТП.

Наша бригада приехала первой. Оба мужчины погибли – черепно-мозговые травмы, несовместимые с жизнью. Водитель лежал на руле. Когда его откинули назад, чтобы посмотреть, жив ли, часть черепа отвалилась и содержимое черепной коробки излилось назад. Подругу жены наполовину выкинуло на капот автомобиля. Ноги были в салоне. Она жаловалась на то, что ноги ничего не чувствуют. Скорее всего, произошёл перелом позвоночника с повреждением спинного мозга. Мальчика через лобовое стекло выбросило на обочину. Но, к счастью, он несильно пострадал. Очень удивлялись, что при таких обстоятельствах и всего-то рваная рана бедра – в рубашке, наверное, родился. Хоть и не было клиники, но написали: «ЗЧМТ СГМ под вопросом». Мало ли, что потом вылезет. Пока наши медики осматривали пострадавших и оказывали помощь пацану и женщине с переднего сиденья (её надо было не только обезболить, но и вытащить из машины), подъехала бригада скорой из города Е. Честно говоря, я не помню за давностью лет, какие были травмы у матери детей и у второго ребёнка, но они своими ногами прошли в машину скорой помощи города Е. В ту же машину погрузили подругу жены. Потом подъехали гаишники, а самыми последними прибыли спасатели с чёрными мешками.

Вот такая печальная история и куча «если бы». Если бы пристегнулись, если бы были детские кресла, если бы не гнали так быстро, если бы …, то, может, всё и обошлось.

Жажда жизни.

Случалось ли вам иногда, во время поездки по трассе, видеть на обочине или под откосом перевернутые, побитые машины? А рядом никого нет. Проезжаешь мимо и думаешь: «Было ДТП. Раз никого нет рядом – значит, давно было. Все уже уехали, а машину потом на эвакуаторе увезут». И мало кто остановится и выйдет, чтобы убедиться, что нет нуждающихся в помощи.

Дело было летом. Около пяти часов дня поступил вызов на трассу. Вызывали гаишники. ДТП. Приехали на место. Никаких машин на обочине не видать. Рядом с дорогой лежит мужчина. По виду – чистый бомж, изможденный, грязный, небритый, в каких-то лохмотьях. Я еще удивилась, когда он сказал, что машина в кустах лежит. Откуда у бомжей машина? Потом уже поняла, что это не бомж, а обстоятельства так потрепали мужика. Представился он Александром.

Осматриваем пострадавшего. Из повреждений – перелом правого бедра, множественные ушибы мягких тканей и ссадины всего тела. И ещё – парез левых конечностей (так при инсультах бывает, когда рука и нога отнимаются). Пока оказываем помощь, выслушиваем рассказ мужика.

«У меня был инсульт, и на днях выписали домой на долечивание. Хожу я еще еле-еле. Нога плохо слушается. А рука и вовсе ничего не может. Вечером, часов около десяти, друг ко мне пришёл. Пива принес. Выпили. Он меня уговорил пойти с ним покататься да в город съездить. Поехали на машине его подруги, он взял машину без спроса. Друг ехал не пристёгнутым и пиво пил. Говорил, что машину, как себя, знает и чувствует, что трезвый как стеклышко. А я-то пристегнулся. Что-то страшно стало».

Выехали они часов в 11 вечера. В первом часу ночи водитель не справился с управлением автомобиля. Машина вылетела с трассы на обочину, оттуда покатилась под откос (в этом месте крутой склон). Автомобиль несколько раз перевернулся, влетел в кусты и остался лежать на правом боку. Когда Александр очнулся (сколько времени он был без сознания, сказать затрудняется), почувствовал сильную боль в голове и ноге и тяжесть. Тяжесть от тела друга, который лежал сверху.

Представьте себе. Ночь, перевернутый автомобиль. В нём пристегнутый ремнями безопасности мужчина лежит на правом боку, а сверху – труп. Напомню: у мужчины сломано правое бедро, полностью парализована левая рука и частично – левая нога. Он попытался выбраться из машины. Ремень мешал. Нашёл зажигалку, которой пережёг ремень безопасности. Потом пытался вылезть из-под трупа, по трупу к водительской двери и оттуда наружу. Когда уже рассвело, Александр вылез из машины. Идти он не мог – только ползти при помощи здоровой руки. Рассказывал: «Ползти уже нет сил. Слышу, как проезжают машины, кричу. А они не слышат! Скатываюсь по мокрой траве вниз. Отдохну и снова ползу. Жить-то охота. Понимаю, что, если не вылезу к людям, погибну. Выполз на обочину. Встать не могу. Пытался снова кричать, махал рукой. Все проезжали мимо. Не видели, наверное. А выползти на саму дорогу побоялся. Раздавить могут. Несколько раз отключался».

Мужчину, лежавшего без сознания на обочине в траве, заметили только около 17 часов. Вызвали ГАИ и службу скорой помощи.

P.S. Так-то перевернутую машину с трассы было видно немного. Но кто будет вглядываться? Перевернута, а рядом никого нет. Значит, всех уже увезли…

***

На территории нашего района есть посёлок К. От старого тракта к нему ведёт дорога протяженностью около 6 км. Покрытие, как ни странно, на ней вполне себе неплохое, но имеется несколько крутых поворотов. Зато гаишники только на ДТП приезжают. И никаких «лежачих полицейских». На полпути – своротка налево, к посёлку С. Возле развилки стоит киоск. В этом киоске круглосуточно продают спиртное. Все об этом знают, но никто ничего не делает. Находится киоск далеко от города, и продавцы местных всех знают, а значит, чужому не продадут. Поэтому по этой дороге в любое время суток местное население катается за бухлишком, часто превышая скоростной режим, и в нетрезвом виде. Вот об этой дороге и пойдет речь дальше.

Когда я в первый раз ехала на вызов в посёлок К., мне врач, у кого я в помощницах была в ту смену, рассказал, что недавно был здесь на ДТП, и указал один из крутых поворотов:

– Четыре трупа лежали с пробитой головой. Слетели в кювет, врезались в дерево, и все погибли.

В последующем я и сама приезжала на подобные аварии. Расскажу о нескольких.

Упущенное время.

Летом, около восьми часов вечера, по рации диспетчер передала вызов: поворот на посёлок К., ДТП. Пассажирская «газель» въехала в маршрутный автобус. В автобусе – большое количество людей. Естественно, что поехали мы на этот вызов со включенными спецсигналами. Подъезжаем к повороту. ДТП не видать. Сообщаем диспетчеру. Отвечает:

– Проезжайте дальше. Наверное, это там.

Ещё минут 5 едем – нет ДТП. Снова к диспетчеру:

– Может, Вы перезвоните вызывавшим или позвоните в ГАИ? Вдруг они в курсе?

Ещё через пару минут выясняется, что не на повороте на К., а у въезда в посёлок. Но время-то упускаем. Возвращаемся и едем к посёлку.

ДТП нашли, но пассажиры автобуса почти не пострадали. Они отделались небольшими ушибами и испугом. А вот водитель «газели» был без сознания. Предварительный диагноз: «ЗЧМТ, ушиб головного мозга, тупая травма живота, ушиб грудной клетки» и … алкогольное опьянение». Уж очень сильно от него алкоголем несёт. Грузим на носилки, завозим в салон нашего автомобиля. В салоне ещё раз осматриваем на наличие переломов, измеряем давление, обеспечиваем венозный доступ и так далее. Пытаюсь установить комбитьюб – это такая система из двух трубок, обеспечивающая проводимость дыхательных путей. В это время происходит тризм жевательной мускулатуры, то есть сокращение жевательных мышц. Установить не успела, как пациент зажал комбитьюб между зубами.

Всё это время постоянно в салон открывалась дверь и лезли женщины: то одна, то другая, со словами «а я головой стукнулась, а у меня тут царапина, а меня что-то трясёт…». Им объясняешь, что не до них, что сейчас другая машина приедет. Одна уйдет – тут же другая лезет. Тем временем подъехали гаишники, встали на дороге между нами и посёлком, справа от места аварии, чем перегородили движение в сторону посёлка. Тут же полезли к нам за информацией о пациенте. Их тоже отправили подождать. Следом подъехала вторая бригада. Встала позади нас. Медики поспешили к страждущим оказывать помощь. Тут снова открывается дверь, и заглядывает женщина. Уже хотела послать, но слышу:

– Я его жена. За мной прибежали. Можно я с вами?

Конечно, можно. Я родственникам не отказываю. К тому моменту мы уже всё подготовили к транспортировке в стационар. Говорим водителю: «Поехали». А он отвечает:

– Не могу, нас зажали. Спереди гаишная машина и автобус с «газелью» путь перекрыли, а сзади машина скорой стоит, и водителя нет.

Это вторая бригада перекрыла нам выезд, и водитель пошёл узнать подробности. Побежала второго водителя искать. Еще несколько минут потрачено напрасно. Наконец-то поехали. В салоне 4 человека: доктор, я, жена пострадавшего и сам пострадавший. Пока ехали, жена рассказала, что последнее время муж часто стал возвращаться нетрезвым домой с работы. А работал он водителем маршрутки в городе. Много раз с ним из-за этого ругались. И вот к чему это привело…

Когда проехали примерно 7 км, пациент умер. Остановили машину и приступили к реанимации. Мы провели все возможные на тот момент реанимационные мероприятия, а жена помогала нам. Она сама вызвалась нам помочь:

– Я медсестра по образованию. Говорите, что набирать. Всё сделаю.

Но реанимация оказалась безуспешной. В приёмном после осмотра умершего травматолог высказался:

– А что вы хотели? Брюхо-то полное крови. Если бы поблизости ДТП было – успели бы спасти, остановили кровотечение. А так – весь выкровил.

Действительно, когда шевелили живот умершего, был слышен плеск жидкости.

Я потом долго переживала, что, если бы не впустую потраченное время на поиски места, на вмешательство посторонних и объяснения им, что некогда нам, на попытки выехать, глядишь, и выжил бы человек.