Два нашествия

Аланкелоки сошли с ума

Проснулся я от грохота отдаленной канонады. Спустившись в полузатопленный подвал с труб, я выглянул на улицу. Небо было ясное, ярко светило солнце и чувствовалось, что оно сильно припекает. В трех местах виднелись столбы черного дыма, поднимающиеся в голубое небо. Но грохот боя доносился только с одной стороны. Перекусив провиантом, который у меня еще оставался, поднялся на чердак соседнего нетронутого войной дома и стал осматриваться. Бой шел в районе набережной Москвы-реки. Трудно было что-либо рассмотреть из-за большого расстояния до места боя.

«Но раз там бой, значит там – люди», – решил я и отправился в ту сторону. С каждым кварталом, улицей, домом канонада становилась все громче и громче. Я уже видел, как спешат к месту боя четырехножники и роботы-пауки. Надо мной так быстро и стремительно пролетели две полусферы, что я не успел даже вскинуть «лазер-батарею».

Я уже подошел к месту боя, когда увидел несколько вылетевших из-за домов вертолетов, которые устремились к четырехножнику. То, что я увидел дальше, меня просто поразило.

Два вертолета отбивали атаки с неба и земли, а третий, выстрелив тонкий стальной трос с металлическими крюками, зацепил ими за одну ногу четырехножника, стал летать вокруг него, стягивая тросом ноги и не давая ему шагать.

Четырехножник издал сигнал, чем-то похожий на «ули-ули-ули», и с грохотом рухнул в сторону, противоположную той, куда его потянул вертолет. Второй четырехножник пытался прийти ему на помощь, но сам был атакован таким же способом. Третий оказался похитрей и старался не подпускать близко к себе ни один из вертолетов. Тут в бой вступили полусферы, пытавшиеся уничтожить и тех, кто в воздухе, и тех, кто на земле. Я никак не мог подобраться ближе к месту боя, вокруг было слишком много роботов-пауков. Я уже не был уверен в надежности своего оружия из-за проволоки, которая прогорала через каждые пять минут. Хотя у меня была мысль стянуть связку медной проволокой, и я нашел ее, но этого было недостаточно. Среди домов я увидел полуразрушенную электрическую подстанцию. Пробравшись к ней короткими перебежками, увидел валявшийся моток опаленной проволоки и отмотал от нее столько, сколько было необходимо для стяжки моей батареи и в запас. Я предполагал, что оружие тоже имеет свой определенный предел зарядки. Геройствовать или рисковать лишний раз не имело смысла. Пока я делал стяжку оружия, бой уже кипел вокруг меня. Роботы-пауки отступали. Тут я их и прихватил, нажав все шесть кнопок, но я уже не держал долго, а короткими молниями стрелял по машинам, которые просто разваливались на части. Вот уже замаячили люди в военной форме, стреляющие из гранатометов и минометов. Я старался стрелять в самую гущу роботов, когда сам был атакован с другой стороны. Меня едва не превратило в «цыпленка табака», цепочка молний выпущенных полусферой, в каменную электрическую подстанцию, мгновенно превратив ее в дымящиеся развалины.

Меня спасло чудо. Когда подстанция на глазах начала разваливаться на куски я буквально за секунду до полного её уничтожения, спрыгнул в воронку от разорвавшейся мины, разворотившей колодец соседней теплотрассы.

Лежа среди бетонных обломков и грязи направил на полусферу свою «лазер-батарею» и нажал кнопки. Яркая молния врезалась в бок полусферы. Она со страшным грохотом и свистом рухнула, пролетев через несколько домов дальше по улице. Раздался такой силы взрыв, что земля зашевелилась у меня под ногами. Неожиданно за моей спиной поднялся освободившийся от тросов четырехножник. Я затаился, готовый в него выстрелить, как только он приблизится ко мне.

Но он направился куда-то в сторону и тут же, у всех на глазах сбил свою же полусферу и удалился. Только по вспышкам стало ясно направление сошедшего с ума аланкелока, который внезапно стал бить по своим. Не успел я опомниться, как надо мной возник четырехножник, сначала один, потом второй. Перешагнув через меня, они погнались вдогонку за предателем. Неожиданно вынырнула очередная группа вертолетов и расстреляла третий четырехножник прямо над моей головой. Только в близи я разглядел что на полусферах и некоторых четырехножниках существует некое защитное поле которое вибрирует при попадании в него снарядов но если в неё попадают залпом тогда всё. Взрыв был таким сильным, что у меня заболели уши. Хотя я и орал как оглашенный. Четырехножник накренился и рухнул на дом. При падении он обрушил его, обломки камня и металла полетели в разные стороны, буквально накрывая меня дождем. Ударило меня тогда так крепко, что просто удивительно, как цел остался. Я лежал, присыпанный землей, а поверх воронки лежал дымящийся кусок обшивки четырехножника, раскаленный буквально докрасна. В глазах все плыло, мысли путались и терялись, я долго лежал, приходя в себя. Было ясно, что меня оглушило. Я ни черта не слышал: шел бой или он уже закончился. Пошевелиться я тоже не мог. Казалось, что тело онемело, хотя я видел все до мельчайших подробностей, в том числе и кусок рваной обшивки, накрывший меня. Я не знаю, сколько времени пролежал. Знаю только одно, через какое-то время я просто отключился.

Удача

Очнулся я от странного ощущения вонзившихся в мое тело массы иголок. Когда я очнулся, то увидел крыс, бегающих по моему телу. Я вскочил, как ошпаренный, скидывая с себя копошащихся зверюшек. У меня все еще была глухота, но тело было целым, и только некоторые ссадины и царапины неприятно щипали. Сконструированное мной оружие безвозвратно погибло, остался только седьмой ствол. Рассмотрев края воронки, в которой я находился, выбрал место, чтобы вылезти из-под куска обшивки, который уже полностью остыл и был холодным как лед. Я руками стал откапывать лаз из-под обшивки. К счастью, земля была рыхлой сырой и податливой. Вскоре увидел небольшой просвет и, раскидав землю, по-пластунски выбрался из воронки. Я оказался на площадке, усыпанной телами людей и аланкелоков в своих железных доспехах. Там же еще дымились роботы-пауки. И бродившего среди них моего старого знакомого барбоса. Я позвал его он остановился словно принюхиваясь или прислушиваясь и словно маленький щенок помчался ко мне перескакивая обломки роботов огибая крупные куски развороченной техники прямо в мои объятия. Это было больно.

На детской площадке в огромной воронке лежал сгоревший вертолет. На руинах дома покоились останки взорвавшегося четырехножника с длиннющими ногами.

Там, где был детский садик, покоилась полусфера, заваленная бетонными плитами и обломками кирпича. Ночное небо было почти черным от туч и дыма пожарищ. Противный мелкий дождь, ночная темнота, ни кого вокруг, улицы заваленные трупами, оставили неизгладимое впечатление в моей памяти. Я до сих пор помню эту ночь. Тогда, бродя среди трупов, мне казалось, что последняя горстка людей полегла здесь. Это была какая-то странная война. Война двух миров.

Под утро я почувствовал себя совсем больным и простуженным, многочисленное купание в холодной воде дало о себе знать. Барбос лежал рядом и нервно вскакивал, едва услышав отдаленные раскаты не то грома не то канонады. Я решил отыскать аптеку или магазин с аптечным отделом и взять необходимые лекарства. Пройдя две небольшие улицы, я наткнулся на лежавший поперек четырехножник с огромной дырой в корпусе. Перелезая через его толстые ноги, я заприметил большой полуразрушенный магазин, возле которого лежал еще один подбитый четырехножник со скрюченными полусложенными ногами. «Чтоб вас всех так скрутило, аланкелоки!» – выругался я, смотря в сторону скрюченного четырехножника. Пес трусил рядом, время от времени отбегая в сторону, словно ища что-то или кого-то. Я вошел в магазин и стал искать аптечный отдел. К счастью, он оказался в самой глубине и практически не пострадал. Я зашел за прилавок и стал отыскивать необходимые мне лекарства.

Когда я стал собирать лекарства, то услышал, как где-то в глубине что-то зашевелилось. Барбос зарычал его шерсть на холке вздыбилась, а на морде засверкали белые клыки, сопровождаемые утробным рычанием. Я присел, держа в одной руке трофейное оружие на взводе, а другой, укладывал лекарства, пока пес держал в поле зрения направление, откуда доносился подозрительная возня.

Вдруг… дверь распахнулась и в лучах утреннего солнца я увидел… Кого бы вы думали? Ромку. Он был бледный, измученный, с огромной ссадиной на лбу, на которой запеклась кровь. В руках он сжимал точно такой же ствол, как и у меня. Я глазам своим не верил, мне казалось, что это галлюцинация.

Ромка тоже был в остолбенении, с направленным на меня оружием. Видимо, он тоже не очень-то верил своим глазам. Мы ведь друг друга давно считали покойниками.

А тут мы, два привидения, стоим, черт знает где, в полуразрушенном магазине, и держим друг друга на прицеле. А между нами огромный, черный, лохматый, рычащий пес. Эта немая сцена длилась недолго.

«Ты жив?!» – произнес он сухо и обжигающе: «Или это не ты?»

Его голос был хрипловатый и говорил о том, что он тоже сильно простужен.

Я откашлялся и поднялся. Посмотрел на него и озадаченно произнес: «Ромик, ты это или не ты?!»

«Жив бродяга! А я смотрю, ты зря время не терял, нового дружка завел»– опуская инопланетный ствол, произнес Ромка.

Его глаза заискрились, в них играла радость, мы разрыдались от счастья.

Я потормошил Барбоса по голове, погладил его, и пес сменил гнев на милость, вяло виляя хвостом.

Сидя на прилавке, рассказывали друг другу о своих злоключениях, пока острое чувство голода и поскуливание песа не заставило нас отвлечься от рассказов. В том же магазине мы нашли кое-что из еды и перекусили. Но от нас не ускользнуло одно очень странное обстоятельство – это полчища крыс, шествующих по городским улицам и пожирающих все на своем пути без разбора: трупы аланкелоков, людей или остатки продовольствия. К счастью, на живых людей крысы не нападали, что окончательно сбивало с толку и меня, и Ромку. Такое нашествие крыс было подозрительно угрожающим, казалось, крысы спасаются от чего-то нам неведомого и очень опасного. Их полчища пробегали как-то волнообразно: то улицы становились абсолютно пустыми, то наводнялись серым колыхающимся и пищащим потоком. Мы с Ромкой примерно рассчитали промежуток времени, в течение которого можно было передвигаться и сколько времени ждать прохода крыс. Ромка примерно знал, где мы находимся, и жаждал отвести меня на завод, куда неоднократно отводил трофейные четырехножники. Мы уже прошли почти три подтопленные водой улицы, когда вновь увидели крыс. Мы стояли посреди улицы, а крысиная армия двигалась прямо на нас. Чуть дальше увидели возле разрушенного дома три машины: два «ЗИЛа» и «ГАЗ».

Мы побежали к грузовикам. Но крысы двигались быстрее и почти догнали нас, когда мы были возле самой ближней машины, им оказался «ГАЗ» с кузовом. Мы, не раздумывая, залезли в машину буквально запихнув в кабину и собаку которая всячески сопротивлялась такой заботе и решили переждать, когда волна крыс уберется с улицы. Вновь начался дождь. Мокнуть под дождем не было ни малейшего желания и, применив недужию изобретательность, вскоре мы уже сидели в кабине «ГАЗика» и наблюдали сквозь заливающие дождем стекла кабины на противный пищащий поток крыс заполонивший все вокруг. «Боже ты мой! Они что, со всей страны бегут?» – недоуменно произнес Ромка. «Может, попробуем запустить двигатель? И если повезет – уедем отсюда», – предложил я.

«Грузовик машина высокая, в принципе не большой, но шанс есть. Заметь, это предложил не я», – ответил Ромка и начал ковыряться с замком зажигания. Через некоторое время мы, мокрые от дождя, но довольные собой, завели мотор и тронулись с места. Волна крыс прошла, и мы ехали по полузатопленной улице, покрытой местами дохлыми крысами, раздавленными, видимо, своими же сородичами.

Мы несколько раз натыкались на заваленные дороги. Центр города был наиболее разрушен. Там мы оказались в тупике. Пришлось разворачиваться и возвращаться назад. Первое, что нас смутило, это то, что в скверах стала пробиваться какая-то краснота. Мы остановились, вышли и подошли к газону. Среди травы пробивались красненькие волоски какого-то растения, а лопух был покрыт красным налетом словно волдырями. «Это что за ерунда такая?» – вырвалось у меня.

«Марсиане какую-то заразу привезли с собой», – предположил Ромка. Сели в машину и поехали искать другую дорогу, чтобы выбраться из разрушенного квартала, чем дальше мы удалялись из центра, тем выше встречалась красная трава, тут мы увидели очередную волну крыс и бегущего от них человека. «Надо спасать!» – предложил Ромка. «Будем надеяться, что это не недобитый алан-келок», – с недоверием произнес я. Каково же было наше недоумение, когда человек буквально кинулся под колеса нашей машины. Ромка нажал на тормоз, едва не сбив его. Парень буквально запрыгнул на бампер, а оттуда – на капот грузовика. Оказавшись на капоте автомобиля, он обернулся и посмотрел на приближающиеся полчища крыс. Затем он повернулся к нам лицом, и мы в этом ободранном, замученном парне узнали нашего друга Дениса. Узнав нас, он едва не свалился с машины с восклицанием: «Братцы! Глазам своим не верю!» Мы открыли дверь и помогли запыхавшемуся Дениске влезть в кабину. Пес недовольно щелкнул зубами и упреждающе порычал.

– Вы и собаку завели? – спросил он.

Собака сама ко мне прибилась, пусть будет с нами, – ответил я, закрывая дверь.

Волна крыс уже достигла автомобиля, и серыми волнами обтекала его и все препятствия, которые попадались на пути. В небе над городом вновь появились полусферы, летящие прямо на нас.

Глуши мотор! – скомандовал я, хотя этого и не потребовалось, Ромка и без меня мгновенно потушил фары и заглушил двигатель.

Мы затаились в ожидании. Две пролетели мимо, а последняя, точно заподозрив что-то, зависла над машиной. Мы даже задержали дыхание. Нервы не выдержали, и Дениска схватил Ромку и затормошил его, требуя убираться из машины и как можно быстрее. Ромка схватил его и стал держать, чтобы тот не наделал глупостей. Барбос тихо утробно зарычал.

Я тоже навалился на него, надо было выждать какое-то время. Денис перестал вырываться и немного успокоился, когда ему сказали, что нам еще жить не надоело. А если он дальше будет так себя вести, то мы его выкинем прямо в кучу крыс. Это его вполне убедило. Полусфера, повисев некоторое время над нами, продолжила свой путь. Мы, выждав некоторое время, запустили двигатель и отправились искать менее заваленную улицу, чтобы попасть на завод к людям. Но чем больше крутились по городу, тем больше мы стали теряться на его улицах.

С каждым разом город все больше приобретал кроваво-красный окрас от инопланетной травы, которая росла буквально повсюду, даже на разрушенных впервые дни войны домах, их стены были буквально пронизаны этой заразой.

Пока мы разглядывали окрестности, скрываясь и таясь от марсианских патрулей выискивая немногие уцелевшие указатели улиц, перед нами неожиданно возник четырехножник. Ромка хотел развернуть машину, но грузовик занесло, скользя по воде и грязи, грузовик превратился в кусок неуправляемого железа в четыре с половиной тоны. «ГАЗ», разбрызгивая лужи и скользя по грязи, врезалась в ногу марсианской машины.

От мощной «подножки» четырехножник стал крениться, падая прямо на нас. Колесо грузовика попало в воронку и забуксовало. «Драпаем, пока целы!» – прокричал я и, открывая дверь, мы разом выскочили из машины, я поскользнулся на глине и растянулся на покрытом трещинами асфальте. Я только и увидел как мелькнула мимо большая лохматая тень моего барбоса, шустро скрывшегося в соседней подворотне.

Ромка и Дениска выпрыгнули следом, подхватив меня под руки, и волоком оттащили в сторону. Четырехножник со скрежетом снимая с фасадов облицовочную плитку, падал на улицу, да так, что земля качнулась. Машину вывернуло и она, неуправляемая, переехав через улицу, врезалась в мусорные бачки и остановилась, в довершении на кабину рухнула одна из четырех ног марсианской машины. Мы замерли в ожидании взрыва. Но ничего не произошло. Выждав немного, Ромка выглянул из-за угла, четырехножник лежал без признаков жизни. Он осмотрел четырехножник и с сожалением сказал: «Обидно, но его не поднять». Денис удивленно посмотрел на озабоченного Ромку. Я же, сохраняя олимпийское спокойствие, добавил; «Грузовик мы тоже потеряли».

«Он что, с ума сошел? Ну, с машиной все понятно, а с этой чертовщиной чего?» – спросил у меня Денис.

«Это ты у него спроси, он их запускал и вел на секретный завод, как трофей», – ответил я. Но мои слова, видимо, не убедили Дениску.

Ромка, видя недоверие, подошел к люку и открыл его с такой легкостью, что это даже меня удивило. «Ром, а как ты это сделал?» Он принялся объяснять, что к чему и как. К сожалению, времени на экскурсию у нас особо не было, но мы все-таки забрались в зал управления. Передняя стенка сильно деформировалась, везде валялись непонятные кристаллики кварца, переливавшиеся странным блеском. Панель управления искрила, и пахло горелой проводкой. Аланкелок был буквально размазан по передней панели, все вокруг было залито кровью и какой-то жидкостью бурого цвета.

«Это наподобие нашего гидравлического масла», – пояснил Ромка, заметив, как я отрываю ногу с тянущейся за подметкой густой, вязкой массой. Денис чертыхнулся, когда на него откуда-то сверху упал блестящий гофрированный шланг.

Я подобрал его и пощупал. Он был тонким и легким как если бы был сделан из фольги, но удивительно прочным. Приборная панель управления была усеяна множеством кнопок. Я подошел к ней и, присев на корточки, стал рассматривать значки, нарисованные на кнопках. Денис внимательно осмотрелся, указал на блестящую решетку и спросил про ее назначение. Ромка, сохраняя важный вид знатока, ответил: «Я же его не строил, откуда мне знать, что это? скорей всего какая-нибудь вентиляция». Тут мы услышали, как к нам приближается несколько четырехножников. Мы, один за другим, выбрались из корпуса марсианской машины. Чтобы не уходить с пустыми руками – прихватили с собой марсианские трофеи. Ромка закрыл люк. Мы скрылись в подъезде ближайшего дома и принялись наблюдать за марсианами.

Два марсианских четырехножника подошли к лежащему вдоль улицы четырехножнику и остановились. «Вы только спуститесь к нам в лапы», – произнес Ромка, держа палец на пусковой кнопке трофейного лазера. Я тоже был наготове.

«Рома, ты просто маньяк», – подметил я.

«Ребята, а куда нажимать-то?» – спросил Дениска. Я объяснил куда нажимать и в какую сторону направлять. Все ожидали, что четырехножники вот-вот начнут складываться, но они медлили. Ромка, посидев немного, задумчиво сказал: «Маловероятно, что они будут складывать машины, они же телепаты и скорее всего, знают, что здесь их поджидают».

Я как-то сразу вспомнил первую встречу с аланкелоками, когда у меня болела голова и путались мысли.

Мы перевели взгляд на Дениса и увидели, как он мучается. Как будто задыхаясь, он повалился на пол и потерял сознание.

Внезапно один из марсианских четырехножников начал складываться. Мы изумленно посмотрели друг на друга, они не уловили наших мыслей, а Денискины сразу, отчего и медлили.

Тут мы увидели, как открывается люк и оттуда выходит аланкелок. Мы стали дожидаться, когда начнет складываться второй, но так и не дождались. Второй пока находился в боевой машине и мог нас похоронить тепловым лучом или молниями вместе с домом, в котором мы спрятались. Аланкелок открыл люк, посмотрел внутрь, залез в свою машину и, расправив ей ноги, спустил на землю что-то типа металлического троса. Одновременно со вторым четырехножником зацепили поломанную машину и, оторвав от земли, отправились в обратный путь Когда они исчезли из поля нашего зрения, мы стали приводить в чувство Дениса.

Придя в себя, Денис задал вопрос: «Что произошло? Вы их грохнули?» «Да хотели, но ты их своим обмороком испугал и они убежали». Сперва он хотел обидеться, но потом передумал и, поворчав немного в наш адрес, успокоился.

Несмотря на то, что грузовику крепко досталось, нам удалось из разбитой кабины забрать некоторые полезности и уже пешком углубиться в кварталы, поросшие красной травой. Преодолев завалы, мы выбрались в знакомые мне места, возле садовых домиков на берегу Яузы. В следующий момент земля под нами стала проваливаться прямо посредине дороги. Мы от неожиданности, не сразу сообразили что происходит. Прямо из-под земли, бурля и шипя, пробивалась вода.

Сильный напор буквально смыл всех нас с дороги, осыпая наши тушки мелким гравием и землей. Мы спасались, как могли, удирая от бешеного фонтана, бившего из-под земли, пока не растянулись под склоном оврага, куда мы загремели, свалившись с дороги.

Мы лежали среди высокой красной травы и пытались отдышаться, но воздух был какой-то тяжелый, что даже дышать было больно.

Придя в себя, мы отправились в садовые домики, где у меня были спрятаны запасы. Досталось всем, Ромка был весь перемазан в глине, а Дениска поцарапан осколками стекла, когда прыгал из машины. У меня же сильно болело плечо, и тоже был перемазан с ног до головы грязью. Мы пробивались сквозь почти тропические заросли красной травы. Она была высотой с человеческий рост. Откашливаясь от пыльцы, которая покрыла нашу промокшую насквозь одежду, мы пробирались буквально на ощупь, то и дело спотыкаясь о кочки или доски. Вода так и хлюпала у нас под ногами. Спустившись к реке, мы нашли несколько наполненных дождевой водой бочек и стали отмываться.

Не успели мы, как следует отмыться, как над нами появился колпак четырехножника. Мы все как один в страхе метнулись в огромный кустарник. Но, по счастливой случайности, он прошел мимо. «Слава богу, ушел-таки!» – с облегчением вздохнул Ромка. «Хорошо, что нас не заметил, а то нам бы не сдабривать», – подтвердил я. Дениска помялся, а потом спросил: «Это правда, что они нас едят? Правда или нет?!» Я только пожал плечами «не знаю, дескать, не видел». Тогда я перевел взгляд на Ромку. Единственного из нас, который был свидетелем людоедства со стороны аланкелоков.

«Они едят нас живьем, и запивают нашей кровью» – ответил Ромка. От его слов меня даже передернуло, едва представив себе, как это выглядит.

«Можешь лично узнать у марсиан, сходив в их яму!» – съязвил я, показав в сторону Ботанического сада. «Как узнаешь, придешь, вот тогда и расскажешь». А у самого мороз по коже пробежал, вспомнив вылезающего из цилиндра робота-паука и огненные налитые кровью злые глаза аланкелока, светящиеся в темноте.

«Спасибо на добром пожелании, но я уж как-нибудь останусь в счастливом неведении», – дрожащим голосом пробормотал Дениска. Я с трудом отыскал среди зарослей красной травы садовый домик, где оставил питание, и мы вошли в него.

Где-то в глубине души я надеялся встретить там своего барбоса но, увы, эта надежда не оправдалась. К сожалению, часть моих припасов от сырости пропала. Съедобного осталось совсем немного, но мы и этому были рады. Единственное что теперь нам крайне не хватало это сухой одежды. Перекусив остатками пищи и попив консервированного сока, мы решили переночевать, а на следующий день отправиться на поиски питания.

Всю ночь мы топили печь, и сушили свои вещи, насколько это было возможным, завесив и перегородив все окна в садовом домике, чтобы ни кто не мог заметить даже лучик света, в краю оконца.

Утро выдалось невероятно чудесным, пели птицы, даже красная трава уже не затрудняла дыхание, хотя время от времени и вызывала кашель. Солнце хорошо пригревало и доставляло радость. Вооружившись косами, сделав из них что-то наподобие мачете с деревянными ручками, мы отправились в город, прорубая себе путь сквозь красные джунгли. Трава оказалась сильно спутанной. Но я заметил одну странную вещь: когда ее скашиваешь, она буквально на глазах вянет и желтеет, издавая при этом противный металлический запах. Когда мы выбрались на первую асфальтированную дорогу, вид был у нас жуткий. Мы, все осыпанные красной пудрой, стали отряхиваться, чихая и кашляя одновременно. «Вот зараза!» – выругался Дениска. – «Житья от этой травы не стало». К счастью, асфальтированные дороги трава пробить не могла, и мы могли свободно по ним ходить. Когда же мы оказались на первой улице, создалось такое впечатление, словно мы попали на другую планету. Листья деревьев имели какой-то салатовый цвет, выделяющийся на красном фоне высокой травы, росшей даже на развалинах домов.

Весь асфальт был покрыт серыми, как пепел спорами и чувствовалась такая сырость, словно сама трава добавляет влаги. Инопланетная зараза странным образом окисляла даже бетон, превращая его в рыхлую крошку. Мы обошли все магазины, которые попадались нам на пути. Везде присутствовали следы взлома и выноса продуктов. К нашему сожалению, то, что не успели разграбить, все было уничтожено крысами или сыростью. Осталось одна последняя надежда: некоторые посадки культурных растений в Ботаническом саду. Добравшись до него, мы увидели, что вода спала, хотя местами были видны результаты затопления. Так, например, среди асфальтированной дороги лежала куча намытых стволов деревьев, застрявших на останках грузовика, опрокинутого на бок. Или среди чистого поля, стояла ржавая бочка с надписью «квас», которая когда-то находилась возле магазина.

Мы перелезли через ржавый забор Ботанического сада и осмотрелись. К счастью, поблизости не было ни одного марсианина или робота-паука. Мы точно знали, где находятся «клубничные плантации»: в мирное время устраивали на них набеги и поэтому без особого труда оказались в нужном месте. Клубника уже созрела и начала осыпаться. Нам пришлось немного потрудиться, чтобы ее собрать в заглушившей ее траве.

Наевшись клубники, мы задумали наловить немного рыбы в местных озерах. Вернулись в город, отыскали рыболовный магазин, взяли снасти и вернулись в Ботанический сад. Забросив пару-тройку «вершей»^[3] и насыпав в них заплесневевший хлеб, стали ждать, когда придет рыба.

Пригретые теплыми лучами солнца, мы даже задремали. Нас разбудил уже знакомый гул полусферы. Мы встрепенулись и, сжав в руках марсианское оружие, влезли на высокое дерево, держа на прицеле приземлявшуюся полусферу. Один только Денис остался внизу, наотрез отказавшись лезть к нам. «Какого черта они сюда лезут?» – выругался я. Полусфера тем временем приземлилась недалеко от нас. Ромка спустился вниз и скрылся в зарослях травы, я держал на прицеле приземлившийся аппарат. Денис страшно боялся лезть на дерево и смотреть на марсиан. Сидя внизу, он все время спрашивал, что делают марсиане. Я Ромку не видел в высокой траве. Корабль выпустил упоры и, приминая траву, опустился метрах в пятидесяти от того дерева, на котором сидел я. Когда я увидел, что из корабля вышел аланкелок, я нажал на спуск. Луч метнулся в аланкелока, пробив его панцирь. Он упал и больше не шевельнулся. Неожиданно появился второй и, видимо заметив, откуда был сделан выстрел, пальнул в гущу ветвей, срезав верхний сук, под которым я сидел. Следующее, что я увидел, это мелькнувший луч из глубины травы позади аланкелока. Тот охнул и шлепнулся прямо у входа. Я только увидел, как Ромка, словно кошка вынырнул из недр травы и нырнул в люк. Произошла какая-то возня и вскоре оттуда вывалился третий пришелец с дыркой в панцире.

– Что там происходит? – снова спросил Дениска.

– Ромик уже хозяйничает в корабле, – ответил я и начал спускаться с дерева.

– А я даже ни разу не опробовал эту штуку, – расстроено произнес Дениска.

– Не волнуйся, у тебя будет еще возможность, – успокоил его я. Честно говоря, я никогда не решился бы на столь дерзкий шаг. Поздней, когда я спросил у Ромки, откуда у него появилось столько смелости, он только пожал плечами и ответил: «Сам не знаю, но меня валил с ног страх».