Отзывы на книгу «Русский язык на грани нервного срыва», страница 3

Будучи наслышана о книге про олбанский язык и при этом совершенно не желая ее читать, я взялась за эту книгу Кронгауза. От книги я ожидала несколько иное, чем получила. А получила я сборник более-менее увлекательных историй, хотя местами и правда проглядывает что-то научное. Уж не знаю зачем автор постоянно повторяется, может он хочет, чтобы я получше запомнила о чем книга, но выкинь все эти повторения и от книги трети не останется. Хотя обилие повторений заметно облегчает чтение. Несколько глав книги все же описывают тот самый "олбанский язык", и я лишь еще раз убедилась, что не хочу про него читать. Может я просто из другой части интернета или времени, но с моей стороны эти попытки описать интернет-сленг весьма слабые. В общем и целом книга все-таки хорошо и интересно написана, логично построена и тройки не заслуживает.

Эта книга вряд ли покажется особенно интересной специалистам по лингвистике, однако, простым смертным, не имеющим ничего общего с языковедением, она вполне может помочь подружиться с нашим родным великим и могучим. В первую очередь подкупает ее простой человеческий язык. Никаких нагромождений, никаких заумных слов - все предельно понятно. Что это? Ограниченность автора? - Однозначно нет. Скорее, желание донести информацию до более широкого круга читателей и быть понятым. Сам же Максим Кронгауз владеет языком так, что остается только кусать локти и сожалеть о собственной бездарности. Он виртуозно вставляет многочисленные вводные конструкции так, что они не начинают раздражать своим обилием; он умело играет со стилями, а главное, он никого не поучает, он просто высказывает свое мнение, не настаивая, что оно самое правильное. Что касается совпадения или несовпадения взглядов, то по каким-то вопросом я полностью согласна с автором, например в том, что люди должны следить за своей речью, как устной так и письменной, и не опускаться до "превед" или "пацталом", отговариваясь тем, что они не на работе. Или, что нашу систему преподавания русского языка в школе неплохо было бы полностью переделать. А также то, что запрещать мат бесполезно, но необходимо ввести свод правил его употребления, ведь какая-нибудь пивная без... Экспрессивной лексики - это совсем даже и не пивная, или где угодно, но только не в России... Кроме того, благодаря этой книге я стала по-другому относиться к изменениям, происходящим в русском языке. Мое критическое отношение к языковым изменением и народному словотворчеству стало другим, мне наконец открылась истина, что

...Язык должен меняться, и он меняется. Более того, запаздывание изменений приносит обывателям значительное неудобство, так, «эскимосы даже не могут сейчас объяснить, что они видят в природе». Но и очень быстрые изменения могут мешать и раздражать

. Последнее особенно в точку. И еще одна истина, которая является эпиграфом к этой книге, что

…ошибки одного поколения становятся признанным стилем и грамматикой для следующих

, а ведь так оно и есть! И скоро я перестану улыбаться при словах менеджер по клинингу или улучшайзинг, или представлять себе мужчину и грызуна при словах юрики и хомяк, а вместо этого начну думать о общеевропейской валюте и клавише "home" соответственно. Помимо всего перечисленного в книге масса примеров, показывающих разные ошибки и нормы, варианты и возможности, подкрепленных авторскими остротами и пояснениями. В целом эта книга написана с юмором и с довольно позитивным взглядом в будущее. Что ж,

ну ладно, раз слово заимствуют, значит, это кому-то нужно

.

Проникновенье наше по планете Особенно заметно вдалеке: В общественном парижском туалете Есть надписи на русском языке! В.С. Высоцкий

Дамы и Господа, леди и джентльмены, разрешите представить самого яркого героя современности, знакомый с сотней языков настоящего и прошлого, хранитель множества тайн прошлого, осведомленный о последней моде и новейших течениях в любых областях, прошу любить и жаловать, Его Высочество Русский язык. Шутка, конечно, но всего лишь доля шутки. Должна признать, что со времен выпуска из школы, как я перестала вместе со всем классом носить звание «чертовых лингвистов» русский язык воспринимался мной как нечто застывшее в веках, как великое наследие, которое следует беречь, хранить и преумножать, ежели ума хватит. Эдакий бриллиант, который мирно лежит себе на полочке, и радует глаз. Любовь к лингвистическим забавам и, какие-то мыслишки о происхождении и родстве слов, иногда спонтанно всплывающие. Как сказал автор:

"Лингвистическая же рефлексия в широком смысле - один из важнейших процессов, который связывает народ и язык и - по крайней мере, отчасти - определяет развитие последнего

». Ура, народ в моем лице, как минимум, ликует, что, сам того не зная, не остается безучастным к развитию родного языка. А книга эта стала для меня поворотной в моем отношении к языку. Система, мне казавшаяся устоявшейся (школьник-лингвист тихо краснеет), вдруг проявляет невиданную гибкость. Кто сказал, что русский язык умирает, тот просто ещё не разобрался в процессах настоящего. И Кронгауз в своей книге словно приподнимает крышку над огромным сложным, очень интересным и саморегулирующимся организмом под названием «Русский язык». Вся эта система подобна огромному улью, который движется, меняется, обновляется, но хранит некую иерархию. Не веришь, что саморегулирующийся? Да вот тебе тот же «консенсус» некогда популярный, а ныне канувший в лету. Без Горбачёва он не прижился. Неинтересный, говорите? А вы когда-нибудь задумывались, как пишется правильно «шоппинг» или «шопинг», или что vip-персона – это тавтология в чистом виде. Русский язык – это такое сильное переплетение культур, традиций, в нём взаимодействие различных культур, влияний и общенациональных усилий, что в чистом виде неученом глазу это сложно выявить. Высшая оценка книге ещё и за способность возвращать это чистое видение, способность видеть истинные смыслы слов, чувствовать язык, в том числе и на вкус. Много глав посвящено тому самому «убийству языка» разными способами. Человеческая леность – леность переводчиков, журналистов «обогащает» наш язык настолько, что сами мы порой перестаем его понимать:

«В статьях о боксе мелькают крузеры (тяжеловесы,буквально-боксеры крейсерского веса), проспекты (перспективные боксеры), челленджеры и контендеры (претенденты на титул чемпиона) и подобные, хочется сказать – уроды…»

Хотя к уродам бы отнесла тех, кто ленится и тупо копирует слова чужого языка. А вот «любимое» мною слово менеджер, да простят меня читающие менеджеры:

«Зачем же русскому языку понадобилось заимствовать такое абстрактно-пустоватое слово? Дело в том, что за этим словом скрывается не столько профессия , сколько образ жизни, целая культура, которую можно назвать корпоративной или "культурой белых воротничков". Менеджер - это стабильная работа, стабильная зарплата, стабильные привычки, наконец, просто стабильная жизнь. Менеджер читает солидные СМИ, ест бизнес-ланчи, вечером ходит в клубы, а летом отдыхает за границей. В конце концов это что-то вроде среднего класса минус богема и представители свободных профессий. Стать менеджером означает чего-то добиться в жизни, завоевать свое место под солнцем. Менеджер оказывается основным адресатом рекламы.....Менеджер по клиннингу звучит куда более загадочно и многообещающе,в конце концов можно сказать коротко:"Я - менеджер",и тем самым приобщиться к культуре, к статусу,к целому солидному классу солидных людей»

А ведь и правда, хороший проверенный ход: хочешь заинтриговать – назови по-иностранному. Буквально через пару дней после этой главы я встречаю объявление во всю стену дома: «Лофт-аппартаменты на Головинских прудах». По-русски говоря, на квартиру на чердаке где-то там на прудах я бы не позарилась, а вот лофт - это ж загадка уже, и заинтригованная рыбку глотает свой крючок. Новояз российский мне казался довольно далёким явлением, до тех пор пока я с подругой-лингвистом не погуляла по Москве. «Мне ЭйчАры оффер сделали…»,- начинает она и не понимает, почему я закатываюсь хохотом. «Да,- вздыхает она,-здесь все так говорят. Меня тоже поначалу коробило, а теперь привыкла». Вот вам и интеграция в мировое сообщество, мать его. Можно продолжать бесконечно, после книги языкознательный взгляд, нюх и слух становятся острее. Именно языкознательный, а не лингвистический. В чём разница, узнаете, если прочтёте. Стиль изложения, выбранный автором, великолепен: короткие тематические главы с яркими названиями «Монегаски любят зорбинг» или «Улучшайзинг под контроллингом». Да, в духе современности – заинтриговать и подогреть интерес, но в то же время, не теряя строгой последовательности изложения: суть явления, примеры, толкование и выводы. Чётко, толково, обоснованно и логично (тут физмат в душе радостно потирает лапки). И всё это без высокопарности и научности, с юмором и очень жизненными примерами. Молчаливая беседа с очень профессиональным языковедом, в которой невозможно сдержать улыбку. Это та книга, о которой хочется рассказывать и коллегам на работе, и подруге, и даже соседу в самолете начинаешь увлеченно рассказывать, о чём она, вызывая его недоумение: «Вы же программист, зачем вам это?!» А я не знаю, как мне объяснить, что это кайф, чувствовать оттенки, настроения, вкус родного языка, видеть процессы, которые идут в нём, выбирать в этом движении свою позицию. И пусть моё слово маленькое, но я люблю свой язык, и это слово есть. Так что, как сказал Кронгауз: «И всё-таки о русском языке надо беспокоиться. Его надо любить. О нём надо спорить. Но главное – на нём надо говорить, писать и читать. Чего я всем и желаю».

Я очень ценю моменты, когда судьба в том или ином виде сводит меня с адекватными людьми. Прекрасно, если они встречаются на работе/учебе/улице, но еще прекрасней, если они пишут книги: тогда их адекват рассеивается на большие расстояния.

С первых же строк "Русского языка на грани..." становится ясно: ура, тут мы имеем дело с адекватным профессионалом, который не будет истерить на тему падения и загрязнения родного языка, а ясно и аргументированно расскажет нам, что же с ним происходит. И в целом ожидания оправдываются: тут немного из истории последних десятилетий, немного о современности, взгляд в будущее - все это легко и с юмором. Единственное, слегка подпортила впечатление глава "Несчастный случай для одинокой домохозяйки", в которой детально разбираются современные дамские детективы. С одной стороны, идет попытка наукообразного анализа, но с другой, остается немного гаденькое ощущение, как будто подслушал сплетни высокоинтеллектуальных снобов: вроде и ребята умные, но как-то неумно себя ведут. Конечно, можно возразить, что "иронический детектив" - довольно яркое языковое явление современности, но смаковать на протяжении многих страниц (а эта глава одна из самых длинных) рассуждения про героиню-дурнушку и читательницу-одинокую домохозяйку откровенно скучновато. Ну да ладно, ибо книга не про это. А про то, какой у нас многогранный, живой, меняющийся язык. Который все победит: если нужно - адаптирует, а если нет - забудет. Но будет и дальше расти и развиваться, ведь мы друг без друга никуда.

Язык, как известно, живой. он изменяется вместе с обществом, в котором он функционирует. Ученые-лингвисты фиксируют и описывают эти явления, объясняют, почему именно так меняется язык. Это могут быть серьезные научные исследования, результаты которых сообщаются на больших научных конференциях или печатаются в специализированных журналах. И то, о чем там говорится понятно только узкому кругу специалистов. А может быть и наоборот. Тогда аудиторией, для которой предназначены научные изыскания, становится большой, просто безграничной, - она пишется простым, доступным языком. И тогда об изменениях в языке узнает сам автор и творец языка - народ, и таким образом его можно назвать соавтором. Книга М. Кронгауза относится ко второй категории, т.е. для народа и с народом. Ее легко читать. В ней доступным языком объясняются процессы, происходящие в современном русском языке, то, что найдет отражение в словарях, еще нескоро. Конечно, не все, о чем рассказывается в книге, приживется в языке, но новоизменения отражены правильно, с популярным анализом. Она как комментарий к учебнику русского языка, где место лишь застывшим правилам и устоявшимся нормам, - а это живой язык. Ведь порой так не хватает объяснений тому, почему язык изменяется именно так. Я думаю, что эта книга неплохой помощник в понимании современного русского языка

Понравилось:

⯁ Шуточки. Подчас всхрюкиваешь на какой-то неожиданно появившейся фразе типа:

Иногда любовь или нелюбовь к слову сугубо индивидуальны, и чтобы объяснить их, придется залезать в подсознание или искать какую-то психологическую травму в детстве. Вот я написал слово сугубо и внутренне поежился. Чем-то оно не по душе мне, а чем – объяснить не могу. Может быть, тем, что звучанием напоминает суккуба, а может быть… Впрочем, не стоит заниматься публичным самоанализом, лучше честно признаться, что все мы находимся во власти слов.

Книга в целом написана остроумным языком, но ее прелесть для меня именно в том, что обороты типа вышеприведенных выскакивают как черт из табакерки посреди совершенно серьезного текста. Особый восторг вызвала история об опечатке Максима в статье в Ведомостях:

… вместо словосочетания банить мат возникло бранить мат, что не то чтобы абсолютно бессмысленно, но значит нечто совсем другое.

⯁ Некатегоричность. Нравится позиция автора в том, что язык – это то, как говорят люди, и любые попытки заставить людей говорить иначе, чем им – большинству – удобно – это попытки защищать язык от его же носителей. По идее, наверняка, все хорошие лингвисты к этому приходят, но у нас перед глазами и ушами всегда другой пример: бесконечные колонки в газетах да 5-минутные передачи на радио в стиле "Как правильно".

⯁ Авторские наблюдения. Так или иначе, но у всех нас есть своя позиция по поводу сакральности языка заимствований. Автор излагает свою точку зрения и по тому и по другому вопросу, тут нет ничего неожиданного. Однако помимо этого в книге есть и множество других наблюдений – каких-то деталей, о которых я даже не задумывалась – вроде того, что в последние годы стало возможно обращение по полному имени (Мария, Константин) – а раньше, дескать, полное имя было неотделимо от отчества. Или утверждения, что раньше (СССР) мы не здоровались с продавцами, а теперь вместе с корпоративной культурой к нам хлынула и западная вежливость. Позабавило, что раньше манера здороваться с кассиром воспринимались как странность или издевательство. Отдельная благодарность за наблюдения за спортивными журналистами – вот уж где заимствования кажутся избыточными даже мне)

⯁ Устарела. Вписала и в плюсы, и в минусы. В целом было познавательно окунуться в прошлое и почитать про словечки, которые были в ходу в СССР, про первые рунетовские находки (ей-богу, многие из них я увидела впервые – типа сетикета и сетературы – вот что значит язык отбрасывает неприглянувшееся!), а так же забавные факты о том, какие широко используемые сегодня слова еще вчера казались бескультурными: например, "пока".

Не понравилось:

⯁ Личное мнение. Ожидаешь чего-то более или менее объективного, а по всей книге сплошь – его личное мнение. При этом его интересно читать! С чем-то мои взгляды совпадают, с чем-то нет, но негатив в том, что в целом я ожидала что-то научное и обоснованное, а не "мне не нравится". Здесь изложение больше похоже на поток сознания – но читать все равно можно, если вообразить, что перед тобой не книга лингвиста, а сам лингвист, с чашечкой чая в одной руке и размашистой жестикуляцией в другой.

⯁ Устарела. Книга была опубликована не в каком-нибудь 2000-ном, а всего в 2008 году, так что не так уж и наивно было ожидать от нее анализа слов, актуальных в наши дни. Кстати, оказалось, что в 2011 было выпущено переработанное издание с более свежими наблюдениями, с припиской "3D" в конце названия. Если надумаете читать, берите уж тогда его! Я там уже увидела краем глаза зубоскальство над "женскими детективами")

⯁ Несовпадение вкусов. Вот внесла это в минусы и аж стыдно стало. Я хочу сказать, что порой автор видит проблему там, где я ее и не видела – и так и не увидела. Например, придирки к слову "проект" и "продукт".

⯁ Несовпадение наблюдений – взглядов на то, какова реальность. Конечно, это не минус в полном смысле слова. Просто оно затормаживало чтение и заставляло меня недоумевать, когда Кронгауз посвящает n-ное количество страниц изложению той или иной проблемы, о которой я слышу впервые. Разумеется, он не выдумал ее, в книге есть пруфы: и цитаты из интервью медиаперсон, и даже фотографии вывесок. Однако мимо меня они прошли стороной и все тут) Примеры: 1) использование слова "правильный" в контекстах типа: правильные фильмы, правильная музыка, правильная одежда; 2) менеджер как символ успеха ("Стать менеджером означает чего-то добиться в жизни, завоевать свое место под солнцем"); 3) непопулярность "консенсуса" ("Слово консенсус сейчас используется разве что пародистами или если мы иронически вспоминаем ушедшую эпоху, то есть фактически в языке не существует"); 4) книги в виде словарей – когда-нибудь видели такое? Кронгауз пишет, что они заполонили книжные магазины и приводит реальные примеры, однако, собственно, до "Русского языка на грани нервного срыва" я о них слыхом не слыхивала.

⯁ Игнор феминитивов. Любопытно, что в книге нет ни слова про феминитивы, зато, ВНЕЗАПНО, совершенно обратные примеры! Крайне забавно:

Именно товарищ стал первым феминистическим вкладом в развитие языка, поскольку называет человека независимо от его пола. Считается, что феминистическое влияние на русский язык стремится к нулю. Введенное после 1917 обращение товарищ устранило противопоставление между мужчинами и женщинами. Так что отказ от него в постперестроечное время с феминистической точки зрения является шагом назад.

Blah-blah-blah-blah-blah-blah-blah-blah-blah-blah-blah-blah-blah-blah-blah-blah-blah-blah-blah-blah-blah-blah-blah-blah-blah-blah-blah-blah-blah-blah-blah-blah-blah-blah-blah-blah-blah-blah-blah-blah-blah-blah-blah-blah-blah-blah-blah-blah-blah-blah-blah-blah-blah-blah-blah-blah-blah-blah-blah-blah-blah-blah-blah-blah-blah-blah-blah-blah-blah-blah-blah-blah-blah-blah-blah-blah-blah-blah-blah-blah-blah-blah-blah-blah-blah-blah-blah-blah-blah-blah-blah-blah-blah-blah-blah-blah-blah-blah-blah-blah-blah-blah-blah-blah-blah-blah-blah-blah-blah-blah-blah-blah-blah-blah-blah-blah-blah-blah-blah-blah-blah-blah-blah-blah-blah-blah-blah-blah-blah-blah-blah-blah-blah-blah-blah-blah-blah-blah-blah-blah-blah-blah-blah-blah-blah-blah-blah-blah-blah-blah-blah-blah-blah-blah-blah-blah-blah-blah-blah-blah-blah-blah-blah-blah-blah-blah-blah-blah-blah-blah-blah-blah-blah-blah-blah-blah-blah-blah-blah-blah-blah-blah-blah-blah-blah-blah-blah-blah-blah-blah-blah-blah-blah-blah-blah-blah-blah-blah-blah-blah-blah-blah-blah-blah-blah-blah-blah-blah-blah-blah-blah-blah-blah-blah-blah-blah-blah-blah-blah-blah-blah-blah-blah-blah-blah

Понятно, что это не серьезный научный труд и даже не научпоп, а всего лишь сборник эссе и колонок, писавшихся не одновременно, а в различные промежутки времени. Это скорее плюс: вся книга воспринимает как некие заметки на полях лекции или семинара лингвиста и преподавателя. Большой познавательной ценности не несет и сейчас уже слегка out-of-date (шесть лет прошло, как никак). Очень понравилось, как автор разносит спортивных журналистов за лень и отсутствие профессионализма (журналистского), так как они стали причиной того, что язык полнится уродцами (кальки, англицизмы, неверные переводы), широко доступными массовому зрителю и читателю. Ждала, когда дойдет до айтишников (поскольку больная для меня тема), но спорткоррам досталось, к сожалению, больше, а айтишникам все больше не по делу.