Читать книгу: «Разлом рельности», страница 2

Глава 5. Таинственное облако

Пятый день плавания начинался так же, как и предыдущие, но воздух на корабле казался иным, будто что-то неуловимое изменилось. Солнце вставало медленно, лучи окрашивали океан в медный оттенок, а лайнер двигался ровно, величаво. Люди по привычке открывали занавески, выходили на балконы и фотографировали рассвет. В социальных сетях появлялись десятки новых постов: «Утро на «Океанис»», «Мечта сбылась», «Океан как зеркало». Всё выглядело безмятежно, и только немногие чувствовали под поверхностью лёгкую дрожь.

В ресторане снова был праздник вкусов. Официанты носили кофе, соки, свежие булочки. Студенты, как всегда, смеялись громче всех. Девушка в жёлтой майке вещала в камеру: – Доброе утро, мир! Сегодня мы планируем устроить танцевальный челлендж на палубе. Подписчики, голосуйте, какую песню включить!

Её друг с татуировкой подмигнул камере: – Я прыгну в бассейн в костюме! Ставьте лайки, если хотите это увидеть.

Пожилая вдова ела свой скромный завтрак – чай и тосты. Она посмотрела на студентов, и в её взгляде мелькнуло что-то, похожее на жалость. Рядом профессор с газетой откашлялся и сказал негромко: – Шутки шутками, но в океане всегда нужно помнить, что мы здесь лишь гости.

– Да ладно, профессор, – усмехнулся студент. – Здесь Wi-Fi и кондиционер, не «Титаник». Расслабьтесь.

Профессор нахмурился и вернулся к чтению. Журналист, сидевший в углу, записал: «смех как броня, профессор как напоминание».

День был тёплым, и палубы снова заполнились людьми. Дети бегали у бассейна, пары фотографировались, официанты носили коктейли. Казалось, праздник никогда не кончится. Но кое-что всё же было иначе. Люди начали замечать странные совпадения.

Женщина средних лет вдруг сказала своей соседке: – Смотрите, часы на моём браслете показывают 11:20, а на телефоне 11:45.

– У меня то же самое, – ответила соседка. – Но это, наверное, система корабля.

Кто-то пошутил: – Мы поплыли не только по Атлантике, но и по времени.

Все засмеялись, и тема быстро забылась. Но журналист отметил это.

В библиотеке профессор читал книгу о морских картах и вдруг заметил, что страницы повторяются. Он перевернул одну, вторую – и снова увидел ту же карту. Он нахмурился, потряс книгу, и страницы вернулись в норму. Он оглянулся, но никого рядом не было.

Вдова сидела у окна и смотрела на океан. Её взгляд был неподвижным, и казалось, что она видит не воду, а что-то другое. Когда журналист подошёл и спросил: «О чём вы думаете?», она тихо ответила: – О прошлом. Оно всегда ближе, чем мы думаем.

На палубе студенты устроили танцевальный челлендж. Музыка играла громко, люди снимали на телефоны, смеялись. Но один из парней вдруг остановился и сказал: – У меня дежавю. Мы уже танцевали это вчера.

– Конечно, вчера, – засмеялась девушка. – Мы же репетировали.

– Нет, – парень нахмурился. – То же солнце, та же музыка, та же поза. Всё повторяется.

Его отмахнулись, решив, что он шутит. Но он замолчал и больше не смеялся.

Олигарх снова был в центре внимания. Он громко рассказывал о своих бизнесах, размахивал руками, угощал соседей шампанским. – Я куплю этот корабль! – крикнул он. – Сделаю свой собственный флот!

Люди смеялись, хлопали его по плечу. Но журналист заметил, что глаза олигарха были тревожными, будто он сам не верил своим словам.

Вечером в театре шло шоу. Акробаты летали под куполом, певцы исполняли арии. Люди аплодировали, снимали на телефоны. Но на экранах, где обычно показывали расписание, снова на секунду появилась надпись: «Добро пожаловать, 1912». Несколько человек заметили, переглянулись. Профессор побледнел, журналист записал. Остальные решили, что это чья-то шутка.

Стивен внизу всё чаще сталкивался с облаком. Оно было уже размером с футбольный мяч и пульсировало, испуская слабое голубое сияние. Он пытался позвать коллегу, но когда тот пришёл, облако исчезло. – Ты слишком устаёшь, Стив, – сказал коллега. – Тебе нужен отпуск.

Стивен молча записал новые показания приборов. Давление скакало, температура в отсеке прыгала, как будто сам воздух становился другим. Он чувствовал страх, но не знал, что делать.

Ночью пассажиры начали видеть странные сны. Одна женщина проснулась в холодном поту и сказала мужу: – Мне снилось, что мы на другом корабле. Старом, с трубами и паровыми машинами. Люди в костюмах начала прошлого века.

– Ты просто перечитала про «Титаник», – ответил муж и повернулся на другой бок.

Журналисту приснилось, что он идёт по коридору, а стены меняются: то современные с ковровыми дорожками, то деревянные, со старинными светильниками. Он проснулся и записал: «сон как предвестие».

Утром снова была разница во времени. Одни часы показывали одно, другие другое. Люди начали спорить, какой час правильный. Профессор сказал: – В море всегда можно сбиться. Но внутри у него зрела тревога.

Вдова на завтраке вдруг сказала: – Мы плывём не только по океану. Мы плывём сквозь время.

Студенты рассмеялись. Но журналист записал каждое её слово.

Днём снова было солнце, смех, коктейли. Но всё чаще люди замечали совпадения. Те же разговоры повторялись, те же шутки. Казалось, что день зациклился.

В машинном отсеке Стивен увидел, как облако снова появилось. Теперь оно уже занимало половину коридора, дрожало и пульсировало. Он протянул руку, но в тот же миг услышал в голове тихий гул, словно далёкий хор. Он отдёрнул руку и побежал прочь.

На палубе в это время студенты снова снимали видео. Девушка в жёлтой майке закричала: – Мы уже пятый день в Атлантике! Смотрите, какой закат!

И вдруг один из пассажиров сказал: – Этот закат я уже видел. Вчера. И позавчера. Точно такой же.

Люди переглянулись, но решили не обращать внимания.

Вечером профессор собрал маленькую компанию и сказал: – Я не верю в совпадения. Здесь что-то происходит. Часы врут, сны повторяются, экраны показывают прошлое. Это не случайность.

– Вы хотите сказать, мы во власти призраков? – усмехнулся олигарх.

– Я хочу сказать, что время не всегда линейно, – серьёзно ответил профессор. – И, возможно, мы оказались в его петле.

Журналист записал: «петля времени».

А внизу Стивен сидел в тёмном отсеке, держа голову в руках. Перед его глазами снова и снова вставало облако, дрожащее и сияющее. Он знал: это не игра воображения. Это что-то иное. Что-то, что изменит всё.

И тут раздался голос по интеркому:

– Всем постам. Мостик. На горизонте обнаружено судно без сигналов. Визуально… похоже на «Титаник».

Стивен замер. Он машинально посмотрел на контейнер с чёрным шариком, который держал в руках. Потом на часы. Секундная стрелка снова будто дернулась, сделав маленькую паузу.

Он вдруг очень ясно понял: всё странное только начинается.

Лайнер шёл вперёд, и для большинства это был всё ещё праздник. Но невидимая трещина уже разрасталась. И очень скоро её заметят все.

Глава 6. Голоса машин

На мостике лайнера всё было спокойно. Капитан и офицеры проверяли курс, в ресторанах накрывали к обеду, а в салонах звучала музыка. Никто не знал, что в глубине корабля, среди труб и железа, произошло нечто странное.

Стивен, всё ещё под впечатлением от увиденного в машинном отсеке, шёл по длинному коридору. В руках он держал контейнер с чёрным шариком. Казалось, что металл внутри чуть вибрировал, хотя он понимал – это всего лишь нервы.

В комнате техперсонала уже ждал Берарди. Он сидел за столом, пил кофе из пластиковой кружки и выглядел так, будто ничего необычного не произошло.

– Ну, что у тебя? – спросил он, кивая на контейнер.

– Думаю, это кусок метеорита, – ответил Стивен. – Упал сверху, пробил баллон с азотом. Из-за этого и был тот туман.

Берарди фыркнул.

– Метеорит? Серьёзно? Таких совпадений не бывает. Скажем, что это был сбой клапана. Всё равно наверху никто не станет слушать истории про космос.

Стивен сжал кулак. Ему хотелось возразить, рассказать, что туман был «живым», что время словно замерло, что часы задержали секунду. Но он понимал: никто не поверит. Даже Берарди предпочитал списать всё на обычную аварию.

– Ладно, – только и сказал Стивен. – Пусть будет клапан.

Они записали сухой отчёт: «Утечка жидкого азота. Локализовано. Пострадавших нет». На этом официальная история заканчивалась.

Но внутри Стивен не мог успокоиться. Он вернулся в машинный отсек вечером, когда там почти никого не было. Включил фонарик и прошёлся вдоль труб. Казалось, что металлические стены дышат, отдавая слабым эхом каждый его шаг.

Он остановился возле той самой дырки в вентиляции. Присел, провёл рукой по краям. Металл был не просто пробит – он был словно выжжен, края гладкие и чуть блестели.

Стивен прикрыл глаза. Перед ним снова встал образ: белый туман, клубящийся как живое существо, и чёрный шарик, висящий в воздухе. Он ощущал это не как механик, а как человек, который слишком хорошо чувствует, когда «что-то не так».

Он вздрогнул, когда рядом загудела труба. Но это был обычный звук циркуляции. Сердце корабля билось ровно, без сбоев. Всё вокруг выглядело так, словно ничего не произошло.

И всё же… воздух был другим.

На ужине в столовой для экипажа коллеги смеялись и обсуждали пассажиров.

– Там на палубе целая фотосессия, – рассказывал электрик. – Наши туристы заметили какой-то корабль вдали, думают, что это аттракцион. Все щёлкают на телефоны.

Стивен поднял голову.

– Какой корабль?

– Да обычный. Дымит себе и идёт, – махнул рукой электрик. – Может, какая-то копия старинного лайнера для богатых чудаков.

Все засмеялись. Кто-то пошутил про «Титаник», кто-то – про Голливуд.

Стивен ничего не сказал. Но внутри у него всё похолодело. Он понял: мир начал меняться не только для него.

Поздно ночью он снова вышел на обход. В коридорах было пусто. Только его шаги и гул машин. Иногда казалось, что за спиной идёт кто-то ещё.

У приборов всё было в норме: давление ровное, температура стабильная, сигнализация молчит. Но чем дольше он стоял рядом с трубами, тем сильнее ощущал странную вибрацию. Как будто в глубине металла что-то шептало.

Он снял перчатку, приложил ладонь к стенке. Тепло. Но в этом тепле была дрожь, ритм, которого не должно быть.

– Просто устал, – сказал он себе.

Но, когда он отнял руку, вибрация будто продолжала идти по его пальцам.

Утром Берарди снова отмахнулся:

– Слушай, Стивен, не накручивай. Всё работает, корабль идёт по плану. Люди отдыхают. Если мы начнём рассказывать про странные облака и метеориты, нас сочтут сумасшедшими.

Стивен кивнул. Но глаза у него были тёмные и настороженные.

Он молчал, но уже точно знал: это не была простая авария. Что-то проникло на корабль. Что-то, чего они пока не понимают.

Тем временем пассажиры наверху смеялись и фотографировались. На горизонте всё чётче вырисовывался силуэт огромного лайнера с четырьмя трубами.

– Смотри! – кричали они. – Это же копия «Титаника»!

Они махали руками, посылали воздушные поцелуи, шутили о том, что «вот он, корабль-призрак».

Никто из них не знал, что именно в этот момент судьба начала меняться.

А где-то в глубине лайнера механик Стивен слушал ровный гул машин и чувствовал, как в каждом ударе скрыт чужой, невидимый ритм.

Он был единственным, кто заметил аномалию.

Но пока он оставался один.

Глава 7. Шёпот океана

Утро началось обычно. В ресторанах подавали завтрак: круассаны, омлеты, свежевыжатый апельсиновый сок. На верхних палубах играли дети, взрослые гуляли по магазинам и фотографировались на фоне бескрайнего океана. Для пассажиров лайнера всё шло идеально.

Но внизу, в сердце корабля, появлялись первые тревожные знаки.

Стивен в этот день дежурил у панели управления. Едва он успел включить мониторинг, как по экранам пробежали странные рябь и помехи. Зеленые линии показателей на секунду исказились, словно кто-то провёл рукой по воде.

– Сбой сигнала? – пробормотал он и ударил по кнопке проверки.

Система показала «ошибок нет». Всё работало в норме. Но Стивен знал – такие помехи не появляются просто так.

В наушнике связи прошипел голос электрика:

– Слушай, у меня лампы мигнули три раза подряд. А у тебя?

Стивен посмотрел вверх. Действительно, в потолке коротко моргнули лампы, будто корабль на секунду попал под молнию. Но снаружи было ясное небо.

– Видел, – коротко ответил он.

На пассажирских палубах тоже начались странности. В одном из салонов, где играл пианист, звук вдруг пропал. Рояль был в порядке, но динамики, транслирующие музыку по залу, заглохли. Через минуту сами собой включились, и люди зааплодировали, думая, что это была шутка.

В спортзале несколько тренажёров одновременно остановились, словно кто-то выключил питание. Через пару минут они снова заработали, и пассажиры посмеялись: «Ну, техника, бывает».

Но техперсонал знал: система резервного питания не должна давать таких пауз.

Стивен весь день ходил настороженный. Каждый скрип трубы, каждое мерцание лампы отзывались у него в груди. Он пытался рассказать Берарди, но тот только махал рукой:

– Да это морская влага лезет в контакты. Обычная история. Не пугай себя.

Но Стивен был уверен: это не обычная история.

После обеда он вышел на палубу. Хотел просто вдохнуть свежего воздуха, чтобы отвлечься. Но и здесь его настигло странное.

На носу лайнера стояла семья, делала селфи на фоне океана. И вдруг камера в телефоне женщины сама перешла в режим съёмки видео, хотя она точно нажала «фото». Она рассердилась, нажала кнопку – экран замерцал, картинка поплыла, и на миг вместо океана показался чёрный силуэт какого-то корабля. Потом изображение вернулось. Женщина подумала, что это сбой экрана. Но Стивен, стоявший недалеко, всё видел.

– Чёрт… – тихо сказал он.

Вечером пассажиры собрались в большом театральном зале. Шло представление: певица исполняла арии, на экране за её спиной переливались волны. И вдруг изображение застыло. Несколько секунд – полная тишина. Затем на экране промелькнула чёрно-белая картинка: толпа людей в старинных костюмах, цилиндры, длинные платья. Люди махали руками, как будто с палубы корабля. Картинка исчезла, и шоу продолжилось.

Пассажиры захлопали, решив, что это была «фишка постановки». Но у режиссёра глаза были круглыми от ужаса: он знал, что никакой такой сцены в программе не было.

Стивен вернулся в машинный отсек. Его преследовало ощущение, что корабль слушает его. Что стены дышат. Что гул машин – это не просто работа двигателей, а чей-то тихий, монотонный шёпот.

Он положил ладонь на трубу и едва не вздрогнул. Металл пульсировал. Будто в глубине корабля билось второе сердце.

Ночью, когда почти все спали, он снова проверял приборы. Внезапно загудела сирена. Красная лампа вспыхнула и погасла. На экране замелькала надпись: «Кратковременный сбой в навигации». Через десять секунд всё исчезло, и прибор показал: «Система работает в норме».

Стивен выдохнул. Но в груди холод только усилился.

А наверху, в роскошных каютах, люди не знали ничего. Они смеялись, пили шампанское, танцевали под музыку. Некоторые выходили на балконы и смотрели в темноту.

И там, вдалеке, уже маячил силуэт другого корабля. Огромного, с четырьмя трубами.

Но пока что никто не понимал, что всё только начинается.

Глава 8. Корабль с четырьмя трубами

Утро было ясным и ярким. Океан блестел, как зеркало, а лайнер шёл ровно и уверенно, оставляя за кормой длинную белую полосу. На верхних палубах кипела спокойная жизнь: кто-то завтракал у бассейна, кто-то лениво листал книгу в шезлонге, кто-то делал круги по беговой дорожке, глядя на бесконечную синеву.

Первые крики прозвучали с носовой площадки, где туристы обычно собирались, чтобы сделать «самые ветреные селфи». Сначала это был радостный возглас одной девушки – тонкий, удивлённый:

– Смотрите! Судно впереди!

Люди подняли головы, прищурились, приложили ладони козырьком. На горизонте, в лёгкой дымке, темнел силуэт – высокий, правильный, с ровным прямым носом и четырьмя мощными трубами. Он выглядел… необычно. Слишком классически, словно сошёл с открытки начала XX века.

– Реплика, – сразу сказал кто-то из мужчин в соломенной шляпе. – Видимо, тематический круиз для богатеев. Пиар-ход, не иначе.

– Да ладно, какая реплика? – засмеялась рядом девушка с телефоном в блестящем чехле. – Это же надо построить целый ретро-корабль! Хотя… на фотки зайдёт.

В считанные минуты носовую площадку заполнили люди. Пассажиры тянулись к леерам, поднимали камеры, щёлкали фото, записывали короткие видео. Слышались весёлые комментарии:

– Дорогая, сделай так, будто я из прошлого!

– А я – как капитан! Эй, капитан, поверните сюда!

– Ух ты, у него правда четыре трубы. Смотри, как дым идёт – ровной лентой.

Мимо прошёл аниматор в белой форменной шляпе и, подхватив волну, подмигнул:

– Дамы и господа, у нас уникальная фотосессия! «Лайнер прошлого» на горизонте! Не пропустите кадр столетия!

С палубы рядом с бассейном под общий смех включили танцевальную мелодию старого свинга. Кто-то даже сделал несколько шагов чарльстона, подрагивая коленями. Пара в льняных костюмах развернулась лицом к ветру: девушка подняла край длинной юбки, словно действительно стояла на палубе другой эпохи.

София, молодая блондинка-блогер, привычно заняла «лучший угол»: солнце сзади, корабль – чуть слева. Она включила прямой эфир:

– Ребята, вы не поверите! Мы в Атлантике, и рядом с нами – буквально «Титаник»! Ну ладно-ладно, не «тот», а очень похожий. Посмотрите на эти трубы! Так красиво! – Она улыбнулась в камеру, обернулась и крикнула куда-то в сторону: – Тим, подойди ближе, попадаешь в кадр!

Тимур, высокий подросток с взъерошенными волосами, радостно помахал подписчикам Софии, потом прижал телефон к глазам и начал снимать зумом:

– Воу… У них даже шлюпки такие же висят, деревянные, видно, как на старых фото. Круто!

Рядом стояла пожилая пара – Нора и Миша Фельдман. Они держались за руки, как школьники, и смотрели на чёрный корпус чужого судна с каким-то странным, почти детским трепетом.

– Знаешь, – сказала Нора тихо, – у меня бабушка хранила вырезки про тот знаменитый рейс. Всю жизнь боялась океана. А сейчас мне почему-то… легко.

– Может, потому что это – просто игра, – ответил Миша мягко. – Красивая игра.

На смотровой площадке бармен Лукас, который бегал между стойками с фруктовыми смузи, раскрыл на лету окошко киоска и выставил доску с шутливым меню: «Эспрессо 1912», «Лимонад «Четыре трубы»», «Коктейль «Лёд и сталь»». Никто не подумал, что шутка выйдет такой точной.

– Один «Четыре трубы», пожалуйста! – крикнула Марина, темноволосая девушка в красном сарафане. – И сделайте фотку, как я на фоне корабля! С подписью: «Встретились у Атлантики».

Лукас профессионально щёлкнул телефоном, поймав момент, когда на горизонте чужое судно лёгкой волной отражало солнце. На экране снимок получился живым – словно из старинного фильма, но с яркими, современными красками.

– Выглядит, как декорации, – удивился рядом преподаватель истории Пётр Яблонский. – Всё слишком правильно. Высота мачт, форма шлюпбалок… – Он прищурился, достал бинокль из семейного рюкзака (жена всегда смеялась, что он везёт в отпуск «полк музея»). – Постойте-ка…

– Что там? – спросила жена, Катя.

– Ничего. Просто… – Пётр запнулся, будто не хотел договорить. – Просто странно хорошо. Как будто не копия, а оригинал.

– Петь, солнышко, прекрати, – засмеялась Катя. – Сейчас ты скажешь «это и есть оригинал», и все перестанут пить наши «Четыре трубы».

Стивен поднялся на палубу из служебного лифта и на секунду застыл, прислушиваясь к шуму человеческих голосов. После тишины машинного отсека этот шум был как всплеск света. Он увидел толпу у лееров, поднятые телефоны, услышал «Титаник» и… почувствовал, как внутри отозвалось холодком.

Он подошёл ближе. Корабль на горизонте уже вырисовывался отчётливо. Чёрный борт с белой надстройкой, жёлтые трубы с чёрными полосами на верхушках, мачты, ровные палубы. Он выглядел не как картинка – он был живой. И шёл своим ходом, протирая дорогу старому ветру.

– Ну и красавец, – сказал рядом мужчина в поло, не сводя глаз от зрелища. – Сколько же стоило всё это построить в наше время?

– Может, это кино, – предположила женщина с тонким браслетом на запястье. – Снимают что-то, а мы случайно попали.

– Кино… – Стивен проговорил почти беззвучно. Он всмотрелся сильнее. На палубе того корабля было движение. Точки-люди выходили к борту, кто-то махал, кто-то подносил к глазам бинокли. Маленькие пятна белых рубашек, тёмных сюртуков, длинных платьев.

Нора Фельдман невольно тоже махнула рукой. Так было правильно – если тебе машут, надо ответить.

– Видите? – зашептал Тимур. – Они там в цилиндрах! И у женщин – шляпки! Это реально реплика по максимуму!

– Да, – сказал Пётр, не отрываясь от бинокля. – По максимуму…

На кормовой площадке команда организовала «спонтанное» мини-шоу: саксофонист и контрабасист взобрались на маленькую сцену и заиграли старую мелодию. Музыка мягко переливалась между палубами, и многие, даже те, кто сначала только поглядывал на горизонт, втянулись во всё это веселое, лёгкое действо: улыбающиеся лица, широченные жесты, поцелуи в камеру, подпрыгивающие дети, коктейли с дурацкими трубочками в форме якорей.

Администратор круиза прошёл вдоль лееров, улыбаясь и подбадривая:

– Дамы и господа, у нас редкий шанс – «исторический сосед» в Атлантике. Пожалуйста, не лезьте на ограждения, фотографируйте с безопасных мест. Попросим не использовать дроны – это правило морского движения. Наслаждайтесь моментом!

– А может, попросить их подойти поближе? – крикнул кто-то из толпы. – Обменяться приветствиями! Пусть капитан посигналит!

– Передадим мостикам, – дипломатично ответил администратор.

София, не выключая прямой эфир, прокомментировала:

– Пишут: «Это маркетинг, девочка, не ведись». Слушайте, ну даже если маркетинг – сделано шикарно! У них дым из труб такой… ровный. У нас так с вентиляцией никогда не выходит. – Она засмеялась, потом неожиданно посерьёзнела: – Знаете, есть что-то трогательное видеть такое вживую. Как будто кино вылезло из экрана.

Чуть поодаль стоял мужчина средних лет, тихий, сдержанный. Его звали Гэйб, он был фотографом-любителем и редко суетился. Сейчас он ещё раз проверил настройки, вдохнул и нажал на спуск. Щелчок получился удивительно громким – или казалось – и на экране камеры, на долю секунды перед сохранением кадра, пробежала тонкая вертикальная рябь, как будто картинку кто-то провёл сквозь воду. Гэйб моргнул, но кадр записался. На нём чужой корабль выглядел не просто чётким – он как будто чуть светился тонкой серебряной каймой.

– Интересно, – сказал он сам себе.

Стивен, кивнув пару раз знакомым из команды, отступил в тень надстройки. Он не хотел мешать веселью. Но всё равно поднял бинокль. В линзах чужая палуба оказалась близкой, почти осязаемой. Он видел лицах удивление, слышал – нет, не слышал, но будто угадывал – короткие восклицания. И заметил деталь, от которой внутри что-то сжалось: у людей там были другие жесты. Они держались чуть иначе, двигались иначе, их одежда не просто «под ретро», она сидела на них, как настоящая. И взгляд – настороженный, будто они смотрят не на «коллег по шоу», а на нечто непонятное.

В этот момент с верхней палубы весело и громко протрубил наш корабельный гудок – капитан, кажется, решил поддержать настроение. Толпа на нашей палубе загудела от восторга, кто-то закричал «Браво!», кто-то приложил ладонь к сердцу. На дальнем корабле через несколько секунд тоже поднялся низкий, благородный звук – протяжный, старый, как в кино. И почему-то от этого отклика по коже пробежали мурашки.

– Ого, они отвечают! – обрадовался Тимур. – Видите-видите!

– Теперь точно кино, – сказала Катя, но голос её звучал уже не так уверенно.

Круиз-директор объявила по громкой связи:

– Дорогие гости! У нас действительно редкая удача – рядом проходит судно тематической реконструкции. Пожалуйста, сохраняйте осторожность у лееров, получайте удовольствие и делитесь фото в нашем приложении. Лучшие кадры покажем на вечернем шоу!

Все загомонили ещё дружнее. Люди начали делиться снимками прямо тут, сравнивать удачные ракурсы, спорить о том, как правильно поймать солнце, чтобы трубы получились золотыми, а не белёсыми. Несколько человек попытались запустить дроны – охрана быстро, но вежливо попросила их не делать этого.

Стивен опустил бинокль. Хотелось улыбаться вместе со всеми, но где-то глубоко скреблась мысль: «Слишком похоже. Слишком настоящее». Он вспомнил белый туман в машинном отсеке, странную задержку секунд на часах, тяжёлый чёрный шар в контейнере. Он посмотрел на линию горизонта – там чужой корабль, казалось, шёл не просто рядом; будто невидимой ниткой он был связан с нашим курсом, чуть-чуть подстраиваясь под него.

– Эй, дружище! – бодрый голос Лукаса отвлёк его. – «Лёд и сталь» за счёт бара. За спасение романтики!

– Спасибо, – улыбнулся Стивен и сделал глоток. Лёд звякнул о стекло. Напиток оказался сладковатым, с лимоном и лёгкой горчинкой. Обычный коктейль – ничего мистического. И всё же… он вдруг уловил тонкий привкус морской соли, хотя стакан брали в баре, а не у борта.

Снизу, от воды, донёсся отголосок чужого гудка. Наши пассажиры опять зааплодировали. Кто-то крикнул: «До встречи в Нью-Йорке!» – и смеясь, записал сторис с этим криком.

На другом судне действительно махали руками. И где-то среди маленьких фигурок, в мелькании платков и шляп, Стивену показалось, что он видит человека в форменной тёмной куртке, который подносит к глазам нечто вроде трубки – старый морской бинокль. Тот человек смотрел прямо сюда – не на толпу, не на общий силуэт, а как будто на него, Стивена. Было в этом взгляде что-то настороженное и – почему-то – серьёзное, как у механика, который услышал в шуме машин чужой ритм.

Музыка на нашей палубе снова набрала обороты. Дети смеялись, ветер играл лентами на женских шляпках, солнце мягко подсвечивало белые поручни. Праздник продолжался. Праздник фотографии, шуток и лёгкой веры в чудо – в то, что океан способен подарить встречу с прошлым, просто чтобы украсить утро.

Никто пока не задавал лишних вопросов. И никто не думал о том, что эта встреча уже меняет чьи-то маршруты.

К вечеру снимки заполнили внутренний чат круиза. У каждого был свой «идеальный кадр»: кто-то поймал отблеск на трубах, кто-то – волнообразный след на воде, кто-то – улыбку пожилой дамы с другого борта. Хэштеги множились, как чайки над кормой: #ТотСамыйЛайнер, #ЧетыреТрубы, #АтлантикаСюрприз, #ВстретимсяВНьюЙорке.

Стивен пролистал ленту, положил телефон и вышел на корму. Там уже было тихо. Ветер приносил только далёкие вздохи музыки и соль. На горизонте чужой корабль всё ещё шёл рядом – спокойный, уверенный. Между ними лежала вода – ровная, холодная, безмятежная.

Он постоял, прислушиваясь. Ему послышалось, что море отзывается низким гулом – как машины внизу. И на миг Стивену показалось: если закрыть глаза, можно услышать не только их собственный лайнер, но и тот, другой – с деревянными палубами и медью на поручнях. Два сердца, бьющиеся рядом.

Он открыл глаза. Сумерки мягко обнимали океан. «Титаник» – или его отражение – не исчезал. Наоборот, становился ближе. И весёлый восторг верхних палуб начал понемногу смешиваться с новым чувством – ожиданием. Что будет дальше?

Ответ должен был прийти уже очень скоро.