Читать книгу: «Вопреки всему и всем», страница 2

Взяв в руки календарь блокнот, она направилась к Олегу Николаевичу, который все это время тихо сидел склонив голову.

– Олег Николаевич – обратилась она к нему, пытаясь скрыть жаль в своем голосе. – Мне нужно с Вами пройти расписание посещений, так как период лечения предстоит долгим и возможно достаточно тяжелым. Если Вам не будет удобно всегда приезжать ко мне, тогда я могу навестить Вас в Вашем доме, когда Вам будет удобно.

Её слова видимо очень смутили и потревожили мужчину. Он поднялся и неуверенным голосом произнёс:

– Я думал Вы мою жену только поставите на учет и раз за пол года она будет приходить на проверку – выдавил он из себя.

– Нет, этого не будет достаточно. Ваша жена нуждается в лечение и регулярном посещении психолога. Если по каким-то причинам я Вас не устраиваю, тогда я напишу рекомендацию к другому доктору которого Вы пожелаете. Но лечить Вашу жену нужно и как можно скорее с лечением надо начать.

– Вы меня не правильно наверное поняли – тихим голосом произнес Олег Николаевич. – Не в том дело, что Вы нас не устраиваете, дело в том что не можем себе позволить оплатить лечение, – совсем поникшим голосом добавил он. Лоренции показалось что этот мужчина на ее глазах постарел лет на десять за эти несколько минут. Она уверенно открыла блокнот и как можно веселее произнесла:

– Вы знаете, не все в этой жизни измеряется деньгами и не все можно купить. Так что Вам нечего беспокоиться по поводу оплаты, так как Вам ничего не нужно будет платить.

Мужчина удивленно на нее посмотрел, и сглатывая воздух неуверенно переспросил:

– Ничего не нужно будет оплачивать?

– Да, Вы совершенно верно все расслышали – совершенно ничего. Я проведу все сеансы с вашей женой совершенно бесплатно – еще более бодрым голосом уверила его Лоренция.

– Но как же Вам тогда удастся выплатить например тех самых рэкетиров, если Вы будете бесплатно работать – выражение лица Олега Николаевича было такое, как будто он увидел чудо невиданное. Лоренция улыбнувшись ответила:

– Мне жаль что Вам довелось увидеть мою неприятную встречу с госпожой Анной Дмитриевной – а-ля Анка Измайловская. Но уверяю Вас – это всего лишь неприятный момент, и к сожалению не первый и не последний. И я уверяю Вас – с этой проблемой, которая лишь моя, с легкостью исправлюсь. – последнюю фразу Лоренция произнесла почти на одном дыхание, что бы не выдать свой страх. В глазах Олега Николаевича появились две скупые слезинки, которые он быстро вытер рукавом отвернувшись от Лоренции. А она понимала, что опять не смогла остаться равнодушной, как ей профессия велит, чем себе опять создала лишние хлопоты. Но выбросив эти мысли из головы открыла блокнот на ноябрь и вопросительно посмотрела на мужчину. Тот поняв что от него ожидается ответ, сначала присел, а потом осознав что Лоренция стоит, опять встал и протянул ей руку, произнес:

– Даже не можете себе представить как мы Вам благодарны. Но принять от Вас нечто такое не имею право. Вы нас только, пожалуйста, поставьте на учет и на этом разойдемся.

Лоренция от услышанного почти дар речи потеряла. Сердитым голосом она спросила:

– Олег Николаевич, Вы любите свою жену?

Мужчина не ожидая подобного вопроса растерянно начал ходить по комнате. Спустя несколько минут он произнес:

– Да, я очень люблю свою жену.

– Тогда, если Вы ее действительно очень любите, легко Вам наблюдать за тем как она страдает?

– Да, Вы совершенно правы – мне очень трудно наблюдать ее страдания. Но как я могу позволить что бы страдал еще кто – то.

– Если Вы имеете в виду меня, еще раз Вам повторяю – не беспокойтесь обо мне. Когда я не смогу уже бесплатно вести лечение Вашей жены я Вам об этом сразу же сообщу. Но пока что я постараюсь сделать так, что бы вернуть ей вкус к жизни. Поэтому прошу Вас, давайте вместе этого добьемся.

Олег Николаевич подошел к Лоренции и тихо произнес:

– Давайте.

Спустя несколько минут в календаре появились даты первых десять посещений. Мужчина все еще под впечатлением пообещал, что как только у него будет возможность, он обязательно оплатит каждый один сеанс проведенный с его женой. Лоренция его поблагодарила и вернулась к столу. У нее опять, медленно, но уверенно накатывалась головная боль. Уже более двух часов она не выпила ни капли воды, чем лишь ускорила появление мигрени.

– Могу ли я Вам предложить стакан воды – обратилась она к мужчине, наливая себе.

– Да, спасибо,– согласился он.

– Лариса Николаевна, пожалуйста, напейтесь воды – подала она стакан женщине, без того, что бы ее спросить желает ли она напиться.

Но та отвернулась от нее, при этом резко махнув рукой так, что Лоренция едва удержала стакан. Олег Николаевич было направился в их сторону, но Лоренция жестом его остановила. Отложив стакан, она взяла свой стул и присела напротив несчастной женщины. Не поглядывая на нее тихо заговорила:

"Несколько дней назад я слушала как один мой приятель – психотерапевт рассказывает про свою пациентку. Женщина попала в ужасную аварию, она постоянно испытывает боль и у нее парализованы конечности. Я слышала эту историю уже раз десять, но меня всякий раз шокирует одна вещь. Он сказал бедняге, что трагедия привела к позитивным изменениям в ее жизни. «Все в жизни происходит не случайно», – вот его слова. Меня удивляет, насколько эта банальность глубоко укоренилась даже среди психотерапевтов. Эти слова ранят и ранят жестоко. Он хочет сказать, что происшествие заставляет женщину расти духовно. А я считаю, это полный бред. Авария сломала ее жизнь и разрушила мечты – вот что случилось и абсолютно ничего хорошего в этом нет."– сделав перерыв в своем монологе Лоренция внимательно посмотрела на пациентку. Увидев что выражение лица осталось без изменений, она продолжила:

"Так вот фраза «все в жизни происходит не случайно» полный бред. Самое важное: подобный настрой мешает нам делать то единственное, что мы должны делать, когда у нас беда – горевать. Хорошо говорит об этом мой профессор: «Кое-что в жизни нельзя исправить. Это можно только пережить».Мы горюем не только тогда, когда кто-то из близких умирает. Мы предаемся печали, когда уходят любимые, когда рушатся надежды, когда настигает серьезная болезнь. Нельзя исправить потерю ребенка и предательство близкого человека – это можно только пережить.Когда мы говорим своим друзьям и родным подобные слова, даже с лучшими намерениями, мы отказываем им в праве на скорбь, печаль и грусть. Я сама пережила огромную потерю, и меня каждый день преследует вина за то, что я до сих пор живу, а мои близкие – больше нет. Моя боль никуда не ушла, я просто научилась направлять ее в нужное русло, работая с людьми которым нужна помощь, и лучше понимать их. Но ни при каких условиях мне бы не пришло в голову сказать, что эта трагедия стала подарком судьбы, которая помогла мне вырасти духовно и профессионально. Говорить так – означает топтать память любимых людей, которых я потеряла слишком рано, и тех, кто столкнулся с подобной бедой, но не смог с ней справиться. И я не собираюсь притворяться, что для меня это было легко, потому что я сильная, или что я стала «успешной», потому что смогла «принять на себя ответственность за свою жизнь». Мы делаем все, чтобы заглушать, вытеснять свою боль или как-то ее трансформировать. И когда вы вдруг сталкиваетесь с несчастьем, люди вокруг вас превращаются в ходячие банальности. И последнее, в чем нуждается человек, раздавленный несчастьем, это совет или наставление. Самая важная вещь – понимание. Для людей нет ничего важнее, чем понимание. Оно не требует никаких специальных навыков и подготовки, это просто готовность быть рядом и оставаться рядом столько, сколько потребуется. Мы так редко позволяем себе войти в эту серую зону – зону ужаса и боли – но именно там кроются корни нашего исцеления. Оно начинается, когда есть люди, готовые идти туда вместе с нами." – повернувшись к женщине Лоренция взяла ее руку, и пытаясь заглянуть в ее глаза, произнесла:

– Лариса Николаевна, я пойду с Вами в эту серую зону, и буду с Вами преодолевать боль совместно. Вы мне только, пожалуйста, разрешите этого.

Женщина подняла заплаканные глаза и тихим голосом произнесла:

– Разрешаю.

Глава 4: Побег из жестокой реальности....

Головная боль становилась невыносимой. Лоренция посмотрела на часы и опять погрузилась в историю болезни Ларисы Николаевны. Смерть так долгожданного ребенка полностью уничтожило ее психическое здоровье. Даже полтора года проведенных в психиатрической больнице особо ей не помогли. Конечно же она стала вести себя спокойнее, без истерических выпадов, а также без дальнейших попыток суицида, но желания жить к ней не вернулось. Лоренция еще раз пробежала глазами страницу с ключевыми симптомами, подчеркнув следующее:

– злость, напряжение и нервозность;

– учащенное потоотделение, гипервентиляция, учащенное сердцебиение;

– расстройство избегания;

– кошмары, плохой сон – чувство вины за произошедшее;

– негативное мышление, пессимизм;

– избегание эмоций, связанных с пережитым горем;

Вернулась на первую страницу эпикриза и прочитала вслух рекомендации предыдущего лечащего врача:

„Психотерапия, медикаментозное лечение и комбинированная терапия (психотерапия + медикаменты).“

– Мда – вздохнула она и отложила историю болезни. – Поскольку все люди уникальны, влияние ПТСР у разных людей проявляется по-разному, а следовательно лечение, эффективное для одного человека, может не принести результатов для другого, дорогой коллега! – весьма саркастичным голосом выложила свое умозаключение, как будто этот врач, который выписал рекомендации, находился напротив нее. Выйдя из-за стола, она не спеша прошлась вдоль стены, выпрямила плечи и посмотрев в окно задумалась:"Что чувствовала бы я, если бы со мной произошло подобное – так долго пытаться забеременеть, родить здорового ребенка и спустя три года из-за халатности медицинского персонала потерять самое ценное в жизни" – от подобных мыслей у нее по спине пробежала дрожь. Вернулась к столу, взяла фотографию сына и приложила к груди. Ей стало страшно, очень. Она поняла, что нет никаких шансов принять эту жестокую реальность и продолжать вести полноценную жизнь. Несмотря на то, что еще маленькой, она потеряла в один день родителей и бабушку, представление о том, что она может потерять сына вызвало в ее душе невыносимую боль, совершенно непохожую на ту, что испытывала все свою сознательную жизнь с момента смерти ее родных. Отложив фотографию, она открыла блокнот и сделав несколько пометок, набрала номер телефона генеральной прокуратуры. Спустя несколько секунд в трубке раздался раздраженный мужской голос.

– Савельев слушаю.

– Привет, Сашка, это я Лоренция. Не беспокою?

– Лорка, привет. Прошу прощения за свою раздражительность, день какой-то сегодня, ну совсем дурной.

– Не беспокойся, у меня подобный – рассмеявшись ответила она. – Мне бы с тобой встретиться, Сашка и очень срочно. Можешь сегодня принять мое приглашение на ужин, или хотя бы на кофе.

– Лорка, золотце, не обижайся, но сегодня никак не могу. Светланка моя где-то раздобыла билеты в театр, на Таганке, ну ты знаешь, если я не пойду, она меня убьёт. И сразу меня предупредила что в этот раз ты не можешь меня заменить – с тяжелым вздохом произнес он.

– Ничего страшного. Тогда может быть завтра с утра – после обеда у меня несколько частных приемов, а потом ночная смена в больнице. Так что утром только смогу если ты сможешь.

Савельев Александр, бывший сыщик с огромным стажем, теперешний полковник юстиции заместитель руководителя главного следственного управления, недолго думая ответил.

– Хорошо, если это не подождет, тогда я утром заеду за тобой.

– Поверь мне Саш, не подождет – грустно сообщила ему Лоренция и попрощавшись повесила трубку.

Головная боль увеличилась и пришлось принять таблетку, поняв что без этого ей станет совсем скоро невмоготу. Пересмотрев свой дневник и увидев что никого на сегодня уже не имеет, невольно улыбнулась. " Вот и хорошо что на сегодня конец рабочего времени. Будет возможность наконец пойти в гости к подружке" – в голос с радостными нотками сообщила она сама себе. За годы одиночества она так привыкла себе самой сообщать новости и разговаривать вслух сама с собой, что в один прекрасный день задумалась – а нормально ли такое поведение? Будучи студенткой Психфак МГУ, она даже обратилась с этим вопросом к профессору. И скованная страхом ожидала его ответа. -"Каждый в той или иной мере безумен. Как говориться – от гениальности до безумия всего лишь шаг. – Иронически, немного грустным голосом ответил он ей. И обняв за плечи добавил:-"Если живешь среди сумасшедших, надо и самому научиться быть безумным. И нам, психиатрам, моя дорогая без этого никак. Как сказал сам великий Шекспир – "Во всяком деле, чтобы добиться успеха, нужна некоторая доля безумия"

С тех пор Лоренция уже не беспокоилась над тем, что часто вслух размышляет или что сама себя ругает, когда что-то у нее не получается. Или сама себя успокаивает. За все годы одиночества привыкла к тому, что никто кроме нее не сказал ей одобряющего слова, не говоря уже о поддержке моральной.

Годы проведенные в детском доме очень многого ее научили, но самый главный урок который усвоила это то что кроме как на себя, не на кого надеяться. И кроме как самой себе некому пожаловаться.

Посмотрев в окно она заметила что на улице уже потемнело. Легкий страх промелькнул в ее душе. Времена та были смутные, криминал в самом расцвете. В стране происходили большие политические и экономические изменения, которые привели к росту преступности. В Москве, как и в других крупных городах России, уровень преступности достиг рекордных показателей. Тверская улица была одной из самых оживленных улиц Москвы. Здесь располагались многие офисы, магазины, рестораны и другие учреждения. Это делало ее привлекательной для преступников. В вечернее время на улице можно встретить большое количество неблагонадежных граждан: любителей алкоголя, наркоманов и т.д., – которые являются объектами повышенного внимания правоохранительных патрулей. А с тех пор как «гольяновские» обложили «данью» лоточников на Тверской улице, так вообще опасно стало прогуливаться в вечернее время – шальная пуля могла навсегда прервать жизнь. Гольяновская ОПГ отличалась особой жестокостью. С людьми, отказывавшимися платить им «дань», или с теми, кто пытался конфликтовать с их «подопечными», бандиты расправлялись на месте. И даже работники правоохранительных органов которые еще сохранили честь и достоинство не могли особо помочь. Так как среди своих коллег они имели так называемых "крыс" продажных. И эти продажные милиционеры снабжали участников ОПГ спецталонами, которые запрещали ГАИ досматривать автомобили, выдавали бандитам удостоверения сотрудников ФСБ и МВД, оснащали спецтехникой, помогали беспрепятственно проходить таможенный контроль в «Шереметьево», когда преступники вывозили на Запад крупные суммы денег, доставляли участникам ОПГ оружие (нередко прямо к месту преступления). И конечно же обеспечивали группировкам прикрытие, а также снабжали бандитов ценной информацией. После того как был убит бизнесмен Вадим Гусь, который отказался платить Гольяновским ОПГ за «крышу», эта преступная организация становилась не по дням, а по часам не просто бандой преступников, а настоящей угрозой для общества. Они были готовы использовать насилие для достижения своих целей, даже если это приводило к гибели людей. А работа МВД Москвы была очень сложной и непростой задачей. Как часто говорил Савельев – „мы, оставшиеся бойцы, что не продали себя и свою честь, как Дон Кихот – сражаемся с ветряными мельницами.“ И был прав.... Савельев был не только ее друг, но и бывший коллега с времен когда она работала психологом – криминалистом в Научно-исследовательском институте МВД России под руководством полковника, кандидата психологических наук Олега Бродского.

Закрыв глаза, она вновь вернулась в тот день, который навсегда отбил у нее охоту продолжать карьеру психолога – криминалиста. Мурашки пробежались по ее спине как только в памяти всплыли маленькие лица двух сестер, бледные с кровавыми подтеками и их отец у которого от когда-то чёрных как ночь волос ни осталось даже намёка. За эти несколько дней, что продолжались поиски детей, его черные волосы превратились в серебро. Он выглядел так, будто прожил целую жизнь, но ему было всего лишь 30 лет. Никогда в жизни Лоренция не видела на собственных глазах как быстро могут поседеть волосы от горя. Это был страшный случай. Несколько дней Лоренция вместе с коллегами составляли психологические портреты возможных похитителей сестер Ковальчук, консультировали работников следственных и судебных органов при расследовании этого преступления и все время надеялась что девочек найдут живыми. Но спустя две недели безжизненные тельца девочек были обнаружены в 40 километров от окружной в заброшенном дачном домике.

Маленькие детские бездыханные тельца изуродованы побоями со следами сексуального насилия лежали под кучей старых тряпок и мусора в заброшенном полуразваленном доме. И если бы не охотник который случайно забрел с собакой в эти места, вряд ли бы девочек нашли. Вся опергруппа, в том числе и она остались в немом ужасе по приезде на место указанное охотником. Никто не мог понять какой изверг способен, чтото такое сделать. Девочкам было всего лишь 3 и 5 лет. Лоренцию вырвало на месте несколько раз. Она подумала что лучше умереть, но не столкнуться с этим. Она не понимала как жить теперь с этим. Она не смогла их найти, не смогла спасти! Не помнит как потеряла сознание, очнулась в больнице, а возле ее постели склонив на грудь голову сидел Савельев.

– Привет – еле произнесла она – что случилось?

– Привет, Лорка. Ты отключилась почти сразу когда из того дома вынесли тела девочек. Упала и довольно сильно ударилась головой о кирпич, которых там было разбросано везде. Она пощупала свою голову и обнаружила повязку. Савельев взяв ее руку, нежно погладил и сообщил:

– Лорка, ты бы наверное лучше поменяла работу, потому как это не для тебя. Ты и так достаточно натерпелась в своей жизни. И ты не бесчувственная. Уничтожит тебя эта работа. Не надо тебе этого.

– Что ты такое говоришь Савельев! Пока вы этого изверга не найдете, что бы я могла ему посмотреть в глаза, когда поведут на расстрел, не буду менять работу.

– Эх ты. Ведь я тебе как лучше желаю. Ладненько выздоравливай и поскорее. Мы его поймали.

Его слова, словно бальзам на душу, успокаивающее подействовали на Лоренцию. Она попыталась улыбнуться, но увы головная боль из улыбки сделало оскал. Савельев улыбнулся, поцеловал ее в щеку и неслышно покинул палату.......

Проморгав несколько раз глазами, как будто пытаясь отогнать эти неприятные воспоминания, Лоренция взяв сумочку, погасла свет и вышла из кабинета. "Боже, ты, рассеянная с улицы Бассейной, ключи та в столе остались" – с насмешкой в голосе произнесла она и открыла дверь как раз в тот момент, когда зазвонил телефон на столе.

Быстрым шагом она подошла к столу и взяв трубку ответила:

"Бенетти, слушаю" – но кроме полного тиха, из телефона ничего не звучало. "Алло, слушаю ", еще раз, слегка раздраженным голосом произнесла она, и тут же услышала частые гудки в трубке телефона. Непонимающе она посмотрела на телефон, взяла ключи из ящика стола и не спеша направилась к выходу. Кукушка на настенных часах известила что уже 6 часов вечера. Замыкая дверной замок, Лоренция опять услышала что звонит телефон, но проигнорировала этот факт и направилась к лифту. "Долгий сегодня был день", подумала она и нажала кнопку лифта. Но шорох за спиной заставил ее резко обернутся.

– Вы кто? – растерянно произнесла она, сделав шаг навстречу мужчине который стоял в темном углу коридора. Он был высокого роста, с темными волосами и голубыми глазами. На нем был черный костюм и галстук.

– Я ждал тебя – ответил мужчина.

Лоренция не узнавала этого человека. Она никогда его раньше не видела. И очень удивилась тому что обращался к ней на "ты"

– Кто Вы ? – дрожащим голосом спросила она.

– Я твой друг, – ответил мужчина. – Я пришел помочь тебе.

– Моему другу не нужно было бы стоять за моей спиной и пугать меня, – возразила Лоренция.

– Я не хотел пугать тебя, – сказал мужчина. – Я просто не хотел, чтобы тебя кто-то увидел со мной. Поэтому и ждал здесь на тебя в менее освещенной части коридора. Не был уверен, что выйдешь сама.

– Кто-то ? – переспросила Лоренция.

– Тебе хотят навредить, – ответил мужчина спокойным бархатным голосом проигнорировав ее вопрос.

Лоренция почувствовала, как по ее телу пробегает дрожь.

– Навредить мне ? – спросила она. – Но почему? Вы от Анки Измайловской пришли? Я же ей сказала что ничего платить не буду! – незнакомец начинал ее раздражать.

– Нет, я не знаю кто такая Анка как ее там дальше. Я здесь потому что ты знаешь слишком много, – ответил мужчина.

Лоренция не знала, что сказать. Она не понимала, что происходит.

– Пойдем, – сказал мужчина. – Нам нужно поговорить.

Он протянул руку, но Лоренция, не подала ему свою. Двери лифта открылись и она неуверенным шагом вошла.

Мужчина молча последовал за ней. Нажав на кнопку первого этажа, Лоренция отвернула голову в сторону, что бы не смотреть на незнакомца. " Кто это может быть? И как мне от него избавиться? А что если это какой-то бывший пациент псих больницы которого не помню?" – мысленно рассуждала она пока лифт спускался. Внезапный легкий укол в шею прервало ее размышление и она почувствовала тяжесть в ногах. Теряя сознание успела перед собой еще раз увидеть голубые глаза мужчины........

Глава 5. Что там впереди?

" Я сплю, я всего лишь сплю и мне все это снится" – шептала пересохшими губами маленькая девочка в медицинском изоляторе. Над ней повис тот самый подросток, что вытащил ее из милицейского бобика и хромой на одну ногу слизкого вида доктор.

– Что она там бормочет Вов? – раздраженным голосом спросил мальчика врач.

– Да черт ее знает? Не могу разобрать – ответил он приближая свое ухо к губам девочки. – Наверное слишком много Вы укололи того лекарства.

– Ты давай тут не умничай, а сбегай за Федоровной, пусть придет ее и побреет пока еще без сознания, потому как, чувствую я, что с ней проблем еще то будет – все тем же раздраженным голосом ответил доктор.

Вова выскочил из изолятора как пуля и за несколько минут вернулся с Ольгой Фёдоровной. Та была высокой и статной женщиной средних лет. Она была одета в строгий черный костюм, который подчеркивал ее властную натуру. Ее волосы были черными и гладко зачесаны назад. Ее лицо было суровым и неприветливым, а глаза были холодными и безразличными. Она презрительно посмотрела на девочку, как на что-то грязное и недостойное.

– Игорь Николаевич, Вы же знаете что сейчас у меня урок труда. Неужели этот заморыш не подождет.

– Голубушка моя, не раздражайтесь, это не стоит ваших нервов, пожалуйста. Но Вы же знаете что Вера Сергеевна не очень любит ждать. Лишь поэтому я осмелился Вас потревожить – притворно любезным голосом ответил врач. Его внезапно вспотевший лоб четко указывал на то что эту женщину он явно побаивался. И было за что. Он не забудет тот день, когда поймала его с поличным.....

Как опытный шпион Ольга Федоровна начала узнавать у детей, что делает во время их купания Игорь Николаевич. Но единственным ответом был страх в глазах девочек. Хотя странные слухи о докторе ранее к ней доносились. И в очередной раз когда младшие классы пошли купаться, пришла в душевую и резко распахнула двери. Игорь Николаевич, застигнутый врасплох, стоял посреди душевой, его руки были на плечах маленькой девочки. Ольга Федоровна в ужасе отшатнулась.

"Что вы делаете?!" – закричала она.

Игорь Николаевич, побледнев, отпустил девочку и отвернулся.

"Я… я ничего," – пробормотал он.

Но Ольга Федоровна уже все видела.

Она поймала его на горячем.

С тех пор она его шантажировала. Сколько раз у него возникло желание удушить ее, но увы – в глубине души он был всего лишь трусливый подонок. И он этого очень хорошо понимал. Всю жизнь ему приходилось скрывать свою извращенность и несколько раз менять место работы.

Игорь Николаевич сжал кулаки до хруста. Его лицо багровело от гнева. Он прекрасно понимал, что если Ольга Федоровна проговорится о его извращениях, его вышвырнут из детского дома, конечно же без огласки. Скандал никому не нужен, особенно директору интерната. Ольга Федоровна этого тоже хорошо понимала. Поэтому использовала доктора каждый раз когда ей были нужны какие-либо лекарства. Он ненавидел, когда его использовали, но ему не было куда деваться. Он всегда стиснул зубы и помалчивал.

Ольгу Федоровну, не особо волновало его реакция. "Вы, уважаемый Игорь Николаевич, не обижайтесь," – насмешливо промурлыкала она, ухмыляясь. "За службу, как говорится, службой платят." И доктору ничего не оставалось как проглотить горькую обиду. Ему некуда было деваться. Он был в полной зависимости от этой надменной женщины, которая держала его на коротком поводке......

Ольга Федоровна проигнорировав его фальшиво любезный тон, обратилась к Вове.

– Посади ее на стульчик – приказала она.

Подросток, бледный и дрожащий, подскочил к кушетке и, взяв на руки безвольно обмякшее тело девочки, кое-как усадил ее на стул.

– Держи ее ты идиот – сердитым голосом рявкнула учительница. Вова с мольбой посмотрел на врача, надеясь на его защиту. Но тот, лишь отвернувшись, поплелся к шкафу. Достав из него машинку для стрижки и ножницы, он протянул их Ольге Федоровне.

–А волосы у нее длинные, – самодовольно улыбаясь, заявила она. – И какие красивые. И цветом на мои похожи. О чудо, и даже вши не имеет! – Радостно воскликнула она, осмотрев внимательно волосы. – Пожалуй, я их отнесу Марии Викторовне, пусть мне из них сделает новый шиньон. – И взяв в руку толстую косу девочки, она безжалостно отрезала ее у самого основания головы. Аккуратно уложив косу на кушетку, она принялась наголо брить маленькую, беззащитную головку.

– Ну, готово, – с отвращением сказала Ольга Федоровна, отложив бритвенную машинку. – Вы хотя бы знаете ее имя? – обратилась она к врачу.

–У нее странное имя, – пробормотал он, беря папку. – Совсем не русское. Лоренция Викторьевна Бенетти

– Да, действительно странное. Приведите ее в чувство, – строго приказала она, выходя из изолятора.

Врач кивнул и, подойдя к девочке, похлопал ее по щекам........

– Госпожа Лоренция, очнитесь! – Все ясней звучал незнакомый голос. – Слышите меня, попробуйте открыть глаза.

Лоренция, вздрогнув, слабо приоткрыла глаза и, увидев над собой незнакомое лицо, испуганно отпрянула.

– Где я? – спросила она, хриплым от волнения голосом.

– Не беспокойтесь, Вы в безопасности. – ответил незнакомец, глядя на нее своими проницательными, голубыми глазами.

Она лежала в небольшой, прохладной комнате. Стены, покрытые венецианской штукатуркой, мерцали в свете хрустальной люстры, отбрасывая причудливые тени. Белый диван, на котором она лежала, был мягким и удобным. На стенах висели картины известных художников, на полу лежали дорогие ковры, а на столе стояла ваза с фруктами. В воздухе витал аромат дорогих духов, свежего кофе и цветов. С улицы доносился шум проезжающих машин, но в комнате было тихо и спокойно. Лишь тиканье часов нарушало тишину. Рядом с ней, склонившись, стоял незнакомец.

Лоренция нахмурилась, пытаясь вспомнить, кто он такой.

"Где я его видела?" – подумала она.

Вдруг ее осенило.

"Это же он!" – с ужасом осознала она, узнав в незнакомце мужчину из лифта.

Лоренция отшатнулась, сердце колотилось в груди. Незнакомец, не обращая внимания на ее страх, протянул руку.

– Не бойтесь, госпожа Лоренция, – сказал он мягким, но властным голосом. – Я здесь, чтобы помочь Вам.

– Помочь мне? – переспросила она, дрожа всем телом. – Но как? И кто Вы вообще такой?

Незнакомец улыбнулся.

– Я – тот, кто может Вас защитить. Тот, кто может остановить его.

– Его? – Лоренция не понимала, о ком он говорит.

– Того, кто Вас преследует, – ответил незнакомец. – Того, кто хочет навсегда от Вас избавиться и отобрать у Вас сына.

Лоренция похолодела.

– Вы знаете о нем?

– Да, – кивнул незнакомец. – Я знаю о нем все.

– И Вы можете меня защитить?

– Я могу, – уверенно ответил он. – Но для этого Вы должна мне доверять.

Лоренция колебалась. Она не знала, кому верить. Но в его глазах она увидела искренность и силу.

– Хорошо, – прошептала она. – Что Вы мне укололи? Почему Вы этого сделали? И где сейчас мой сын?

Незнакомец улыбнулся.

– Пришлось прибегнуть к снотворному, чтобы Вы не препятствовали. Домой Вам было небезопасно, а времени на разговоры не было. Ваш сын в надежных руках, и я Вас к нему сейчас же отведу, – он протянул ей руку, не переставая улыбаться. – Пойдемте со мной.

Лоренция нерешительно взяла его за руку. Неизвестность пугала, но страх за свою жизнь и за жизнь своего сына был сильнее.

Куда он ее вел? И что ее ждет впереди? Она не знала, но отчего-то верила, что этот человек ей поможет. Где-то в глубине души она чувствовала полное доверие к этому человеку. Такое же чувство она испытывала к той женщине, которая 3,5 года назад подобрала ее с маленьким сыном на вокзале, когда она сбежала от своего мужа – тирана в никуда.....

Они вышли из дома и сели в черный автомобиль, который стоял у подъезда. Машина тронулась, увозя Лоренцию в неизвестность.

В салоне царила тишина. Лоренция украдкой смотрела на своего спутника. Его лицо было непроницаемым, но в его глазах она читала решимость.

– Куда мы едем? – наконец спросила она.

– В безопасное место, – ответил он, не глядя на нее.

– А что потом?

– Потом мы разберемся с тем, кто вас преследует, – сказал он. – И я обещаю, что он больше никогда не посмеет вам угрожать.

Лоренция кивнула, но ей было неспокойно. Она не знала, чего ей ждать от этого человека, но ей некуда было деваться.

Она могла только надеяться, что он сдержит свое обещание и защитит ее.

Впереди, за окном автомобиля, мелькали огни города. Лоренция не знала, куда ее везут, но она уже была готова к любым испытаниям.

Она должна была защитить своего сына. И она сделает все возможное, чтобы это сделать.

Лоренция с трудом сдерживала рыдания, мысленно проклиная себя и свою жизнь. Как она могла быть такой наивной дурочкой, чтобы влюбиться в мужчину, который наконец оказался монстром?

Автомобиль резко свернул в темный, как вороново крыло, переулок. Лоренция, дрожа всем телом, украдкой глянула на своего похитителя. Его лицо, искаженное тенями, было непроницаемым.

– Хотя бы Ваше имя я могу узнать? – прошептала она, еле сдерживая рвущийся наружу страх.