Девушка очень нервничала. Рассказ в редакцию она отправила три дня назад. В электронном письме даже поставила галочку «Уведомить о почтении». Но заветного «Ваше письмо прочитано» так и не получила. Хотя рассчитывала на как минимум «Ваша сказка гениальна!».

– Ну, как хочешь, – мама приобняла дочку за плечи. – Курносая, не переживай ты так. Мне вот отец твой в ЗАГСе не сразу ответил. Представляешь, его спрашивают, согласен ли он меня в жены взять, а он стоит – глазками луп-луп. И тишина. Я его мысленно уже прибить тогда успела, план мести придумала за эту минуту. И уехала с его другом в Польшу. Дядю Сережу помнишь? Вот с ним, ага. Ой, он тогда влюблен в меня был, а я папку нашего выбрала, дуреха. Регистраторша тык-мык, на меня косится недвусмысленно, мол, пни его там что ли. Переспросила погромче. А тот заулыбался счастливо, говорит, конечно, а то! Вот это страшно было. А это всего лишь конкурс, – она ободряюще подмигнула. – На каждую книгу найдется свой читатель. Просто еще не время. Или не место. А, может, нужны небольшие правки….

Мама мягко взъерошила кудри на Сенькином затылке, чмокнула дочь в кончик носа и вышла из комнаты.

Есения на всякий случай еще раз проверила почту. Зачем-то несколько раз обновила страницу, заглянула в спам. И со всей дури захлопнула крышку ноутбука. Благо, дури в медной головушке оказалось не так много, и тот всего лишь клацнул клавишами. Девушка зарычала на саму себя, нежно погладила матовый темно-вишневый прямоугольник. Ноутбук она купила сама на первую зарплату. Не новейшей, конечно, модели. Да и не тот, что хотела. Выбирала в магазине один, а домой принесла другой. Но новый – с заводскими печатями, документами. Паренек на кассе с приторной улыбкой посоветовал быть внимательнее и вспомнить, точно ли здесь Сеня брала компьютер. Такой модели у них никогда даже не было в наличии. Сенька повертела пальцем у виска и понесла ноутбук домой. Тот, словно живой, одобрительно заурчал в коробке. От испуга девушка едва его не оставила на первой попавшейся лавочке в парке. Но ее тут же задавила здоровая жаба. Так ноутбук все же оказался в комнате с романтичными пастельными обоями в цветочек.

Включить вишневое чудо, правда, Есения решилась не сразу. Несколько раз заносила палец над клавишей, но отдергивала его назад. На третьей попытке решительно тряхнула кудрями:

– Ну, маленькая что ли?! В сказки всякие верить… – отругала сама себя и вставила вилку в розетку.

Девушка могла поклясться на чем угодно, что в этот момент ноутбук с аппетитом зачавкал, а когда батарея зарядилась, сыто икнул. Хотя, работал, как обычный компьютер. Почта, ворд, эксель, браузер, проигрыватель, приложение для обработки фотографий – скромный максимум, которым пользовалась студентка факультета экономики. К необычному звуковому шоу своего ноутбука она постепенно привыкла. И ни за что бы не променяла его на другой. Так мягко ее пальцы не прыгали ни по какой другой клавиатуре. И фантазии в голову шли только тогда, когда девушка смотрела в этот монитор.

Сеня, как будто извиняясь, побарабанила пальцами по уголку крышки. Снова открыла компьютер. Пощекотала тачпад. Тот отозвался фиолетовым свечением – распознал отпечаток пальца хозяйки. Машина довольно заурчала, экран приветственно моргнул синим окном запуска, символы подключения приложений и дисков растянулись в улыбке. В центре рабочего стола призывно блестел текстовый файл. «Без имени, без времени».

– Странное, Сенька, название у твоего рассказа, – обратилась к внутреннему писателю девушка. Она любила вот так в тишине разговаривать с собой. Мысли сразу становились осязаемы, весомы и понятны. – Не удивительно, что письмо даже не открыли, – скривила губы, свела брови на переносице. – Права мама. Надо подправить. Та-а-а-ак… так-так-так….

Мышка подползла к файлу. Две щелчка – и ровные ряды фентэзийного текста распрямились перед глазами. Пальцы запорхали по клавиатуре. В комнату еще несколько раз заглядывала мама. Папа принес чай и овсяное печенье. Брат – математику и просьбу показать класс. Но так и ушел: «сестра еще называется, а потом за двойки ругаешь!». Помяукать в ухо и за порцией ласки приходила кошка. Не получив ежевечернего почесывания, лысая больно цапнула Есению за палец. В ответ получила тапкой. Гордо опрокинув фиалку с подоконника, удалилась на кухню выпрашивать еды. Сенька вернула цветок на место, замела землю под батарею, прикрыла краешком коврика и вернулась к рассказу.

Руки чесались от нетерпения, буквы путались, пальцы не успевали за мыслями. Девушка набирала строчку за строчкой, перечитывала, стирала половину, и снова стучала по клавишам. К середине произведения ей захотелось поменять главной героине прическу. Ну никак не вписывалась холеная блондинка в ритмичные приключения. Сеня отлистала к первой строчке.

– Лада заправила платиновую прядь за ухо, сморщила прямой острый нос, надула пухлые розовые губы, – прочитала она вслух. – Нет, ну какая Лада? Не то.

Тык-тык-тык по backspace на клавиатуре. Погрызла кончик ногтя на большом пальце. Потерла сморщенный лоб.

– Ладно, уговорила, – обратилась сама к себе. – И пусть попробуют что-то сказать.

Щелк-щелк – «Еся» вывели черные буквы на белом листе. Сеня удовлетворенно кивнула. Приписала: «Еся заправила медный локон за ухо, почесала веснусчатый нос, облизала обветренные губы. Кривая сабелька на поясе будто ткнула в обтянутые брюками бедра: «Ну ты чего, хозяйка, пошли что ль?». Вот. Теперь как надо. В голове тут же сложился образ девчонки с шилом в одном месте. Такая точно рванет воевать с драконом. Есения хохотнула. Мельком глянула в отражение в окошке. Ну и что, что с себя героиню списала? Зато правдоподобно. Она еще раз тряхнула кудрями и погрузилась в свою сказку. Когда холодная Лада сменилась теплой задорной Еськой, строчки как будто сами начали вытекать из кончиков пальцев и укладываться в сюжет.

Через несколько часов она так отсидела попу, что мягкий стул казался деревянной доской, утыканной острыми занозами. Сенька ерзала, фантазии махали ручкой и утекали в открытую форточку. Начинающая писательница злилась.

– Ну, нет! – фыркнула она.

Попа хотела отдыха, голова – приключений. А победил оставшийся без ужина желудок. Есения кинула беглый взгляд на часы, потом – на печенье. Половина двенадцатого.

– Ай, к черту диету! Завтра подольше покачаю ляжки, – она сунула овсяный треугольник в рот.

Ложечкой собрала с остывшего чая радужную пленочку, отхлебнула. Поморщилась. Сенька ненавидела холодный черный еще и с сахаром. Заботливая мамина рука порой добавляла ложечку. Для мозга полезно. Ага, как же. Надо было, видимо, еще карту следования вместе с сахаром замешивать, чтобы он не путал голову с боками.

Разминая затекший копчик, девушка прошлепала босыми пятками в кухню. Щелкнула выключатель чайника. Заглянула в холодильник. Хороший бутерброд – вот что сейчас точно полезно ее мозгу. Сенька отрезала ломоть гречишного хлеба, щедро намазала его творожным сыром, разложила сверху пластики авокадо, сдобрила солью. На полке нашлось вареное с завтрака яйцо.

– Нет, ну а че? Правильное же питание? Правильное! И я же не каждую ночь жру, – успокоила себя Сеня. Залила пакетик зеленого чая кипятком. Бросила на тарелку еще пару печенюшек. – Гулять, так гулять!

На цыпочках она пересекла зал. Домашние уже посапывали. Дремавшая на диване кошка высунула нос из-под пледа. Лениво потянулась. Мяукнула, мол, чего шаришься посреди ночи, спать мешаешь?

– Все, ухожу, – шикнула в ответ девушка и захлопнула пяткой дверь в свою комнату.

Без четверти полночь. Сенька быстро запихнула «правильный» бутерброд в рот, как будто старалась успеть до двенадцати. Глотнула дымящегося чая. Зашипела обожженными губами. Дернула зарядное устройство из розетки. И забралась с ноутбуком в постель. «Щелк-щелк», – отбивали острые ноготки по глянцевым кнопочкам. Сенька протянула руку к тумбочке, пошарила по гладкой поверхности. Уткнулась в еще горячую кружку. Оторвала глаза от текста. Тарелка с печеньем осталась в одиночестве на столе. Девушка с сожалением облизала овсяные треугольнички взглядом. Но лень победила голод.

Вместо хрустящей сахарной корочки, Есения закусила нижнюю губу. Кончик языка солоновато защипало. Снова съела в кровь. Сдирать кусочек кожи за кусочком, пока не появятся алые островки – от этой привычки девушка не могла избавиться с детского сада. Стоило чуть поволноваться, задуматься или схлопотать от взрослых. Она медленно провела кончиком указательного по влажной липкой линии. Мельком глянула на красный отпечаток. И, не вытирая кровь с пальца, снова погрузилась в рассказ.

Полночь. Компьютер тихонько затарахтел, словно шепотом приговаривал что-то. Сенька вздрогнула:

– Перегрелся что ли, бедненький? – провела пальцами по экрану. По ладошке в ответ как будто иголочками пробежали. – Точно перегрелся, – решила девушка, потирая руку.

Дописала строчку. Поставила точку. Нажала несколько раз для точности на фиолетовую «дискетку» в левом верхнем углу. Мечтательно улыбаясь, поглаживала теплую поверхность компьютерного алфавита еще с минуту. Неохотно поставила незакрытый ноутбук на прикроватную тумбочку и закуталась в одеяло.

Серебристый лунный свет тоненькой дорожкой разлился от окна почти до самой кровати. Отблески настенного светильника потянули к нему свои мерцающие лапки. Дотронулись, отскочили, словно играя. Девушка вытянула руку из-под одеяла, дернула за выключатель. Стало почему-то еще светлее. Это луна теперь уже почти всем своим блином заглянула в комнату. Вставать задергивать шторы Есении было лень. Поэтому она поглубже зарылась в мягкое одеяло.

Где-то под потолком жужжал комар. На улице в темной подворотне соседнего дома перебирали гитарные струны. Хрипловатый нетрезвый мужской голос вытягивал: «Все идет по плаааанууууу…». Женские посмеивались и подпевали. У круглосуточного супермаркета за углом скулила оставленная хозяином у двери собака. Чуть дальше, на парковке, на одной из машин сработала сигналка. А на набережной кто-то бархатным речитативом декламировал стихи. Странные такие. Больше похожие на заклинание. Уже засыпая, Сенька подумала: «Нафантазировалась…».

***

Солнышко так светило, что ресницы уже грозили сплавиться и слипнуться. «Надо было все-таки задернуть шторы, – сквозь сон вспомнила Сенька. Рукой попыталась заслониться от наглых лучей. Второй – подтянуть одеяло, но нащупать его не смогла. – Упало что ли?».

Девушка разлепила веки. Ахнула и резко села. Потрясла головой, освобождая сознание от облачков сна. Похлопала большими глазами. Ущипнула себя для надежности. Нет, не снится. Она сидела на большой кровати в совсем незнакомой комнате. Обшитые деревом стены местами покрывали ковры с удивительными узорами. Вот, на одном – стая гончих уже почти затравила оленя. Его передняя тонкая нога подкосилась, стеклянные глаза сковал страх. Он выставил вперед рога – единственное оружие и надежда на спасение. Но, кажется, еще секунда – и собаки в клочья разорвут жертву. С острых желтых клыков капает слюна, разгоряченные забегом мышцы перекатываются под лоснящейся на солнышке шкуре. Сумасшедший взгляд никуда уже не отпустит Бемби. Сенька вздрогнула.

На втором ткацком шедевре рыцари в доспехах скрестили копья. Кажется, их скрежет пробирал до костей. Под забралами не видно было лиц, но девушка была уверена – вот этот, справа, ликовал от скорой победы. А вон тот с синими башенками на гербе чувствовал поражение в два хода. Кони в лохмотьях пены куда-то неслись во весь опор на третьем полотне. Мощными шеями тройка продиралась сквозь зеленые заросли. Под копытами вороного хрупнула ветка. Чалая испугалась и прыгнула в кусты. Оттуда выскочил заяц наперерез третьей, снежно-белой. Сенька залюбовалась ковром. Ниточка к ниточке. И не скажешь, что выткали чьи-то умелые руки. Словно живые. Еще чуть-чуть и заржут.

Девушка перевела взгляд на левый угол комнаты. Там стоял резной туалетный столик с кучей шкатулок, баночек, скляночек и навесным овальным зеркалом. В противоположном – высокий платяной шкаф. Пол тоже устилал ковер. Сенька спрыгнула с кровати. Босыми стопами зарылась в густой мягкий ворс. Хотела попрыгать, но вместо пижамы с миленькими бледно-розовыми цветочками на ней оказалась длинная белая кружевная сорочка. Есения запуталась ногами в полах неожиданного одеяния и с грацией бегемотихи в разгар брачного периода полетела вниз. Едва успела затормозить локтями и ладошками, чтобы не пропахать шерстяную поверхность носом, но лбом все же слегка приложилась.

В таком положении ковер мягким уже не касался. Каменный пол не очень радушно принял в свои холодные объятия, еще и клубом пыли одарил. Сенька поморщилась, зажмурилась и звонко чихнула, шаркнув при этом по коврику еще и левой щекой. Девушка тихонько застонала, с горем пополам поднялась на четвереньки. И тут дверь комнаты распахнулась.

– Есения! Что у тебя тут происходит?! – на пороге показалась пухленькая женщина в странном длинном платье с кувшином в одной руке и деревянным тазом во второй. От нее вкусно пахло ванильными булочками. Оставшийся без ужина прошлым вечером желудок протяжно взвыл. Девушка смутилась, растерялась и села прямо на пол.

Женщина поджала и без того тонкие губы, вздернула подбородок, поставила ношу на высокий столик у окна. Круто развернулась на каблука и вплотную подошла к девушке. Уперев руки в бока, наклонилась едва ли не к самому лицу и долго-долго вглядывалась в Сенькины глаза. Та смутилась еще больше и еле сдержалась, чтобы не залезть под кровать.

– Так-так-так…. – не меняя позы, протянула женщина.

От этого она стала похожа на миссис Поттс из диснеевской «Красавицы и чудовища». Есения в последний момент поймала и спрятала улыбку. И чтобы уж совсем не выглядеть дурочкой, промямлила:

– Все хорошо… Упала вот… – и вытянула саднившие запястья.

Дама прищурилась. Выпрямилась. И так же резво вернулась к столику.

– Умывайся, неосторожное дитя. У нас сегодня очень много дел, чтобы тратить время на безделицу.

Сенька посмотрела на свои ладошки. Ссадины хоть и небольшие, но жгло их прилично. Свербило и над бровью. Девушка хотела возразить, что ей вообще-то больно, на полу грязно, и раны надо бы обработать хотя бы йодом. А то инфекция, заражение, ампутация и все дела. Но вовремя прикусила язык. Еще раз исподтишка оглядела комнату, спину женщины, наливающей воду из кувшина в таз, свою ночную рубашку. Это никак не могло быть явью. Это было слишком странным, чтобы быть реальностью. Но ладошки было слишком больно, чтобы это было сном.

– Есения! Вода стынет! – всплеснула руками пышная дама.

С круглыми полными сомнений глазами девушка поднялась с пола. Снова наступила на длиннющий балахон и больно приложилась копчиком о край кровати. Со стоном улеглась на спину.

– Есенька, душенька, ну что случилось? – ласково пропела экономка от столика.

– Случилось. Что-то офонареть какое странное, – тихо отозвалась Сеня с пола.

Чтоб не повторить свой двойной тулуп еще раз, она на четвереньках доползла до туалетного столика, по ножке поднялась. Зажмурилась на секунду. И как будто после пластической операции с опаской взглянула на свое отражение. Вздох облегчения эхом раскатился по комнате. Из зазеркалья смотрела все та же Сенька, только с немного красным лбом. Кудри на солнце переливались всеми оттенками осеннего леса. На бледном вздернутом носу кокетливо прыгали веснушки. От этого девушке стало как-то спокойнее. Она скорчила отражению гримаску, показала себе язык, отвернулась от зеркала. И наткнулась на изумленный взгляд женщины.

– Ты не заболела у меня?

– О, точно! Может я сбрендила с этим рассказом, и меня в дурку упекли? – с надеждой в глазах Сеня бросилась к окошку.

– Куда? – не поняла тетка и своей широкой фигурой преградила девушке путь. Сунула в руки мыло и щербатую зубную щетку.

Девушка машинально взяла. И чтобы как-то успокоиться начала тщательно начищать зубы. Женщина тем временем заправила постель, собрала какие-то вещи в кулек.

– И… какие у нас дела? – закончив с водными процедурами, как можно непринужденнее спросила Сенька.

– Драконий совет сегодня, забыла что ли? – таинственно прошептала ванильная дамочка. – Женихи к вечеру соберутся… – Уже нормальным голосом добавила она и заискивающе подергала бровками.

– Драконий, – так же шепотом протянула Сенька. – А женихи чьи?

– Как чьи? Ну, известно, что не мои.

– О-фи-геть! – плеснула себе в лицо водой Есения.

– Как? – открыла рот женщина.

– Да по полной! И много их?

– Кого?

– Ну не драконов же! Женихов.

– Да, не. Сотни две всего отозвались приличных. Остальные с драконом связываться не захотели. Даже за вознаграждение и твою руку, – простодушно выпалила тетка и тут же прикусила язык. Покосилась на Сеню и слишком быстро и ловко для своей комплекции вынырнула за дверь.

– Эй? Как вас там? Стойте! – кинулась за ней следом девушка. Но в коридоре было уже пусто и темно.

Есения вернулась в комнату. Еще раз оглядела ее. Расчесала волосы лежащим на столе гребнем. Повертела его в руках. Гладкий, легкий, словно из кости выпиленный, он совсем был не похож на привычные расчески 21 века. Как и баночки, стоявшие на столике. Раздумывая, что это за странный сон ей снится, девушка перебирала одну за другой. Открывала крышки, принюхивалась, морщила нос и ставила обратно. Что-то похожее на пудру, какой-то жир, пахнущий мятой, непонятная бурая жижа вперемешку с укропными семенами.

– Бр, ну такое себе… древнекорейское спа. Фу! – вернула последнюю банку, до краев наполненную воняющим прокисшими яблоками желе, на столик.

Завершив ревизию, Есения с выражением лица опытного ревозорро перешла к шкафу. На полках были аккуратно разложенные рубахи, блузочки с воланами, платья в том же стиле, что и на женщине с тазом, длинные юбки. Рассудив, что в ночнушке в любом случае неудобно, а нормальной одежды в этом сне не будет, девушка вытянула с полки не сильно мятую бледно-голубую рубашку и темно синюю юбку. Одежда оказалась ей впору. Там же в шкафу нашлись не очень удобные туфли и шелковый платок в тон юбке. Им Сеня повязала волосы, чтобы не лезли в глаза.

Кто-то поскребся в дверь, попытался ее открыть, тихонько чертыхнулся. Что-то гулко зазвенело о каменный коридорный пол. Из щелки между деревянной створкой и стеной потянуло чем-то вкусным. Голодная Есения, глотая слюни, распахнула дверь. На пороге стоял щупленький мальчишка лет двенадцати. В руках он держал заваленный едой поднос. Ногами пытался запинать с глаз долой упавшие столовые приборы. Сенька ухмыльнулась. Подняла вилку с ножом. Легонько подтолкнула юнца в комнату. Тот с нескрываемым удовольствием плюхнул свою тяжелую ношу на столик, расплескав не то компот, не то чай из кружки. Зыркнул на Сеню, вжал голову по самые уши в шею.

– Эй, пацан, ты чего? Боишься меня что ли? – тронула за плечо его девушка.

Паренек шарахнулся в сторону. Лицо его вытянулось:

– Ругать не будете?

– Не буду, – настала очередь Сени удивляться. И тут она смекнула: – Ну, если ты мне все сплетни местные расскажешь.

– Че расскажу? – паренек громко шмыгнул, рукавом вытер нос.

– Все расскажешь! – голосом отпетого оперуполномоченного на допросе процедила девушка. – Тебя как зовут?

– Макар же.

– Вот и ладушки, Макар. Садись! – Сеня похлопала рукой по кровати. Тот послушно пристроился на самом краешке. – Ты здесь кто, Макар?

– Дык я это.. по хозяйтсву… Тетке Злате где че помочь надо, дык я тута…

– А Злата это которая булками пахнет?

– Она самая – расплылся в блаженной улыбке мальчуган. Видимо, тетка булками пахла не зря.

– Ага, – засовывая в рот кусок ароматного мяса, нашпигованного морковкой и чесноком, кивнула Сеня. – Вкусно-то как! Хочешь?

Мальчишка круглыми глазами проводил очередной кусок в рот девушки, жадно сглотнул и помотал головой.

– Да не стесняйся ты, мне все равно одной тут много.

Но парнишка твердо отказался. Сеня пожала плечами и продолжила разведку.

– А где мы?

– Дык, в замке вашего батюшки, князя Чарогории, – неподдельно изумился Макар.

– Да-да-да, – деловито закивала девушка. – А князя зовут….

– Дык, Доброслав же, – весь вид мальчишки говорил, что он уже и не сомневается: «барышня-то того, ку-ку малость…». – А матушку Лёля, – на всякий случай предупреждающе уточнил он.

Сеня одобрительно похлопала его по плечу. Задумалась. Что-то этот сон уж больно похож на ее же собственный рассказ. Привычно покусала губу вместо мятного пряника. Запила сладким компотом. Внутренняя зожница поморщилась. «Сон… Сон? Сон?! Сон! А если все-таки не сон? Ну, чисто гипотетически. Могла же я каким-то магическим образом попасть в свое же произведение? Типа, зачарованная, заколдованная, – размышлял потусторонним шепотом внутренний голос: – Не можешь поправить снаружи, поправь изнутри!».

От этой мысли Сенька расхохоталась. Паренек подпрыгнул от неожиданности. Девушка запальчиво отмахнулась. И решила задать последний уточняющий вопрос:

– Макар, а на нас дракон напал, да? Скот там ворует, девиц портит, поля жжет? – аккуратно спросила она.

– Ага, – заерзал на попе мальчишка. – Все на него охотиться собрались. Лопаты, вилы, тяпки похватали. В поле вышли. Там змееныш как раз овцу высматривает. Драка завязалась, – мечтательно закатил глаза малец. – Мужики – бац, бац! С левой один – тыц, тыц капарулькой. Второй – справа заходит с косой. Атас! Че началось-то!!!! А дракон такой – тыдыщ! Одним махом всех положил. Все, хана! Мужиков пораскидало в стороны, вилы, лопаты, тяпки поломало. Бабы ревут: чем теперь огород копать? Нструмент-то весь уперли, воеватели хреновы…

Макар, кажется, привычно вжал голову в плечи, видимо, ожидая подзатыльник за услышанное от кого-то выражение. Но Сенька, не в силах поднять с колен челюсть, даже не обратила внимания на такую мелочь. Она пыталась переварить информацию. И пока у нее получалось так себе.

Пацан, тем временем, вдохновившись реакцией девушки, вскочил и продолжил рассказ уже в лицах:

– Тетка Тамара схватила своего Авдота, да как за шкиряк швырнет в огород! Аглая тоже подбоченилась, но ее Шершеня сам ускакал. Змей-то тутаньки отряхнул лапы, прокашлялся. Прям дым, взаправдешний дым из ноздрей как повалил! Мужики хоть и побитые, но честь не потеряли, бабам развести себя не дали, сами разбежались. Нструменты тока побросали-таки. Но тетки их собрали быстренько. Че бросать-то? Починить же можно. Лето, чай, копать надо, картоху тяпать…. А дракон походил по поляне гоголем, поплевался пламенью для острастки. Схватил овцу лапами. Я еще тогда подумал: странный какой-то, – парень почесал затылок, – Ну, да ладно… Дык, о чем это я? Аааааа… Сховал он овцу и был таков. Полетел, короче, кривоватенько так, видать, тоже че-то подбили малость. А полетел-то он туды, – Макар махнул в сторону шкафа. Подумал: – Нет, туды, – взмах в сторону окна, щелчок по собственному носу, задумчиво: – Нет, походу, туды, – указующий перст на туалетный столик.

– А ты что ли тоже воевал с драконом?

– Дык… кто же меня пустит-то? Я ж того, не дозрел еще, – он покрутил головой по сторонам. – На яблоне сидел. Оттудова и видел все.

– Аааа… Странный, говоришь?

– Кто?

– Дракон в пальто!

– А почему в пальто? Без польта он был. Вроде бы… да, точно без польта! – не понял парнишка, – А странный-то, ага, – улыбнулся во весь рот. – Ваще страннехонький! Как барыня отряхнулся после драки. Выпрямился, овцу эту аккуратно так коготочками взял. Нет бы пастью? А? Ну нормальный? Не… Или сожрать прямо на месте! Во! – мальчишка подцепил с подноса кусок мяса и, имитируя голодного дракона, потряс головой, порычал, слопал. – А он такой раз – подхватил неуклюже самыми кончиками пальцев с грязными ногтями еще один кусок с тарелки и пританцовывая закружился по комнате, – и понес туды! Точно туды! Ага! – ткнул указательным в деревянную дверь.

Створка тотчас отворилась. Сенька с ногами запрыгнула на кровать. Паренек взвизгнул, закрылся локтем и атаковал невидимого «дракона» единственным доступным способом – кинул в него кусок мяса.

«Дракон» поперхнулся от такой наглости. И дал обидчику подзатыльник. На пороге стояла тетка Злата. На лбу ее красовался цветочек из морковки, нос украшал резной листик петрушки, со щеки тихонько пытался сбежать говяжий прямоугольник. Есения прикусила губу, чтобы не захохотать. Но дергающиеся плечики выдали с потрохами. Злата скинула мясо, смахнула морковку и сердито посмотрела на Макара. Тот вжался в стену, побледнел и пробубнил:

– А чего я? За что? Дык, я того, не специательно же…

– Тебе что было велено, прохиндей? Унести поднос! А потом?

– Дык, на конюшню топать… коням дать… навоз вычистить…. – малец носком ботинка усердно ковырял пол.

– Вычистил? – тетка так рявкнула на паренька, что даже Сеньке сделалось страшно.

Макар еще глубже спрятал голову в плечи и мышкой юркнул за дверь. Злата, как ни в чем не бывало, отряхнула передник и вплыла в комнату.

– Вот же зараза! Дед там спину гнет, а он байки небось травил?

Сенька обескуражено улыбнулась:

– Я сама спросила…

– Ой, – всплеснула руками тетка, – не выйдет толку из него, вот помяни мое слово, бестолковый совсем! Говорила же, надо было кузнецу в ученики отдать. Вот бы он с него три шкуры спустил, а уму-разуму научил!

– Это вряд ли, – заступилась за паренька девушка. – Щупленький совсем. Да и смышленый он.

Злата как-то совсем по-доброму, по-матерински посмотрела на Сеню, покачала головой. Петрушка на носу приветственно махнула листиком. Девушка все-таки захохотала. Тетка растеряно округлила глаза. Есении ничего не оставалось, как снять зеленую. Злата тоже заулыбалась.

– Вот, паразит же! А!

– Да ладно, смешной мальчишка.

– Смешной, – эхом отозвалась Злата. – Ба! Да ты в этом что ли с женихами знакомиться будешь? – она обошла Сеню вокруг.

– А с ними еще и знакомиться надо?

– … – Злата даже не нашлась, что ответить, только немым укором сверлила девушку.

Сенька пожала плечами:

– Ну, фиг знает. Я думала, кто победит дракона – тот и добрый молодец. Тому кубок, медаль, принцессу на шею, полцарства там, все дела. А остальные, так, массовка.

Женщина так же молча подошла к Есении, потрогала лоб, заглянула в глаза:

– Покажи-ка горло?

– Нет-нет, все хорошо, – потупилась девушка. – Я просто… не хочу с ними знакомиться. Зачем все это? – Пальцы безостановочно теребили краешек юбки, – И, может, я быстрее этого дракона победю… побежду…побеждю… тьфу… справлюсь, короче, с ним. Я знаю, как.

– Точно заболела, – констатировала благоухающая ванилью дама. – Батюшка только уговорил Совет не скармливать тебя дракону. А ты опять за свое! Вот же дуреха! – Злата погладила Сеню по голове. – Ну, что ты драконов никогда не видела?

Девушка пожала плечами. Не видела она драконов. Никогдашеньки! Даже малюсеньких. Только хамелеонов в зоопарке. И поглазеть на придуманного ей же доисторического ящера, ой, как хотелось. А еще грела мысль, что она сама писала этот сценарий, и точно знает, как наподдавать Горынычу по самое не балуй. Ну и кому же не хочется почувствовать себя спасительницей рода Чарогорского.

– Еся! Есенька! – из мечтаний ее выдернул настойчивый голос Златы. – Сенюшка, иди-ка, позанимайся немного. Тебе скоро курсовую сдавать. А ты все лето на речке проплескалась с девками. Давай-ка, я тебе вот ключ принесла от батюшкиной библиотеки. Там и Мила подойти обещалась.

Есения благодарно закивала. «Гулять, так гулять!» – снова пронеслось в ее голове. Там уже зрел план. Она взяла тяжелый ключ, спрятала его в кармане юбки.

– А после обеда переоденемся с тобой, причешемся, и красавица-умница пойдешь покорять женихов, – продолжала Злата. – Чтобы все они захотели спасти тебя от дракона треклятого.

– Главное, чтобы не перессорились и раньше не поубивали друг друга, – прыснула в кулак девушка.

– Ой, Сеня, вот уже девица на выданье, княжна, студентка Высшей школы Пламенных чар, а до сих пор балда-балдой, – Злата нежно постучала костяшкой указательного пальца девушке по лбу, заправила выбившуюся кудряшку за ухо. – И выкинь ты этого дракона из головы. Возьми и выбрось! Негоже девице даже думать о таком. Есть достойные мужчины на свете, вот пусть они и с драконами и воюют. А нам хватит и того, что ты профессию неженскую выбрала. Может, хоть не в практики пойдешь, а преподавать будешь. И родителей позорить перестанешь, своенравная.

Подхватила поднос и вышла из комнаты, оставив после себя лишь ванильное облачко. Есения снова погрузилась в план спасения выдуманного мира. Нещадно обгрызая губу, девушка силилась вспомнить свой сюжет до каждой буковки. «Так-так-так… Замок… школа… курсовая… Вот же влипла! Там учись, здесь учись. Ладно, не то, не то, все не то, – мозг лихорадочно перебирал страницу за страницей. – Замок, значит, стоит на горе. Это столица. К северу от него порт и Чароморск, на западе – поля и куча сел, к востоку – граница с соседней Дубравией, на юго-востоке тянутся горы, на юге – логово дракона. Карту бы…. Где ее взять? В библиотеке!» – озарило девушку.

– Эврика! – гордо выпятила она грудь, подняла правую руку вверх и щелкнула пальцами.

Комнату тут же озарил огненный шарик. Сенька вздрогнула, ойкнула:

– Ну, привет! А я и забыла, что здесь так можно, – она поманила пульсар, тот послушно приблизился. – Пойдем, дорогой, лампочкой поработаешь, посветишь в коридоре.

Шарик пропустил хозяйку вперед, проплыл следом в дверь, в темноте прибавил яркости. Довольная Сеня, светящаяся едва ли не ярче сферы, зашагала по коридору. Она решила, что интуитивно выйдет к библиотеке, раз уж сама написала этот замок. Коридор скоро закончился классической винтовой лестницей. Девушка рассудила, что наверху кабинет отца может быть вряд ли. И смело зашагала по ступенькам вниз. На втором этаже было уже не так темно. Шарик погас сам собой. Есения вышла в просторный холл, заставленный цветами. Миниатюрная женщина в бордовом платье напевала и ковырялась в одном из горшков. Услышав шаги, она обернулась, губы расползлись в улыбке.

– А я тут в библиотеку иду, – брякнула Сеня, тряся перед глазами ключом.

Мама, а этот точно была она, отряхнула руки. Есения писала персонажа со своей матери. Вот и сейчас перед ней стояла точная ее копия. Только волосы длиннее и собраны в непривычную косу вокруг головы.

12 3 4 5 ...17 След.

В некоторой сказке…

С этой книгой читают