Читать книгу: «В Интересах Рода», страница 4

– Это важно, кстати. Слушай, а как ты смог запустить аркан частями? Я видел, что когда ты атаковал кабана, ты запустил излом реальности только вокруг челюстей. – спрашиваю.

– О, это, как ты называешь, чит. Я же твоим разумом пользуюсь, и твои воспоминания об аркане совсем свежие. А после ритуала мы постепенно становились одним целым. Я сейчас знаю все что знаешь ты, – хихикает Лис, – а еще духи лучше приспособлены для магии. И времени у меня вагон. Я ж не сплю. Вот и получается, что пользоваться могу твоими техниками более точно.

– Отлично, а придумывать что-то новое сможешь? Скажем я пофантазирую, а ты проверишь – всяко тебе не повредит, раз так точно пользоваться можешь. – радостно потираю ручки я. Халява, как много в этом для русского человека.

– Эй, эй, притормози, – тут же обламывает меня Лис. – Я не могу придумывать новое, творчество это человеческое. Духи не могут, мы попросту не понимаем, как сделать то, чего на свете не бывает. А вы, человеки, это регулярно делаете. Хотя вот второе, проверить, то что ты придумаешь, это идея, обязательно проверим. Тебя зовут, а я пробегусь еще.

Я оборачиваюсь. Степан зовет к обеду. Так как зрение не выключал, вижу, что мясо, несмотря на прожарку, все равно светится, но свет пульсирующий, в отличии от свежего кабана. И с каждым тактом, свет по чуть-чуть убывает. Так что думаю, егерь прав, в желании побыстрее съесть кабанятины.

Кроме вкусного мяса, особых изменений я не чувствую, но посмотрим. После обеда, мы быстро собираем лагерь. Егерь, собирая тушу кабана, вешает на нее свою курительную трубку.

– Зачем? – спрашиваю. Это странно.

– Трубка – артефакт, – хмыкает Степан. – она запах на пару саженей вокруг уничтожает. Крови мы много пустили, так что если запах не отбить, мы до стойбища не дойдем.

Он нагибается, что бы поправить переноску на кабане, и как раз этот момент выбирает небольшая рысь, что бы упасть из ниоткуда на плечи егерю.

Она резко рвет шею Степана и отскакивает в сторону, видимо для атаки на меня. Егерь падает, как в замедленной съемке. Капли крови как бы замирают в воздухе. Я медленно поднимаю руки и запускаю аркан с обоих рук. Сбоку так же медленно летит в атаке Лис.

Глава 6

Конус легко проходит через шею замершей рыси. Сбоку в нее влетает Лис с искажениями воздуха вокруг челюстей. Голова отделяется и медленно падает. Тело же животного заваливается в другую сторону.

Я успеваю это заметить, пока двигаюсь через кисель, в который превратился воздух.

Всё замирает на эти огромные пару секунд.

И, снова, как бы наверстывая, резко ускоряется.

Метнувшись к Степану, я быстро срываю армейский амулет. Шея егеря представляет из себя жуткую рану. Кровь толчками выходит из порванных артерий, и неестественное положение головы говорит о том, что счет идет на секунды. При этом егерь еще жив, но уже без сознания. Вокруг шеи светится зеленым облачком, видимо, дух Жизни. Похоже, только из-за него Степан еще дышит. Я прикладываю амулет к телу егеря, не зная, что еще делать. Но за меня все уже сделали военные.

Тело Степана покрывает золотистая сетка, потом разворачивается какой-то круг с надписями внутри. Зеленое облачко резко сворачивается само в себя и формирует зеленые сосуды и мышцы на месте вырванных. Кровь резко прекращает идти наружу. Становится видно, как она идет теперь там. В тоже время, с огромной скоростью эти мышцы начинают обрастать обычными мышцами, и так же быстро рана закрывается новой кожей. Буквально через пару минут о схватке напоминает лишь неровный шрам и лужа крови рядом с головой.

Тяжело дыша, я наблюдаю и запоминаю все, что происходит.

Егерь на глазах высыхает. Видно, что на залечивание раны идут все доступные резервы организма, амулет выгребает все, до чего может дотянуться, а дух Жизни помогает ему в этом.

Я поднимаюсь, и подхожу к кошке. В зрении Духов, она светится даже сильнее кабана. Переключаюсь и вижу, что даже мертвым, тело кошки постоянно пытается исчезнуть. А голову обычным зрением я вообще уже не замечаю.

Лис, видимо чувствуя некоторую вину, нарезает круги вокруг места битвы, охраняя.

– Ну не видел я ее. Точнее, сейчас понимаю, что видел, но не обращал внимание. – винится он. – Каким-то образом, эта стервь давала понять, что она не важная часть пейзажа.

– Я тоже не видел, а Зрение не выключал с утра, – говорю. – Так что, нужно теперь учитывать и такие вещи.

– Что произошло? – раздается голос Степы.

– Ффух, – тяжело выдыхаю я. – Тебя убила вот эта рысь. Потом мы с Лисом похоже убили ее, вокруг твоей шеи было зеленое облако, я надел на тебя амулет, потом все заросло, и ты проснулся лет на десять помолодевший. Немного сумбурно?

– Не то слово. Давай пообстоятельнее, – поднимается на ноги егерь. – для мертвеца-то я чувствую себя отлично. Только есть очень хочется, даже скорее жрать.

Я пересказываю Степану что видел. Егерь, тем временем, перемещается ближе к брошенным пожиткам. Развязывает узел и начинает пластать запасенный пожаренный кусок кабана.

– Присоединяйся, если хочешь. – жуя, говорит. – Сил нет терпеть.

Присоединяюсь, и минут двадцать сосредоточенно жрем. Даже непонятно, откуда место взялось. У егеря то нормально – он с того света вернулся, а я вроде только что ел. Кусок заканчивается, и начинаем собираться снова.

– Интересная история. Хорошо, что короткая. Понятное дело, зеленое облако, это Дух Жизни, который мне Большой Медведь дал. Но, так как Дух Малый, то ничего он бы не сделал без амулета. Амулет дал цель и основу, а Дух не сплоховал. Сам же амулет так быстро бы не сработал. Часа два – да, но не пару минут. Так что без Духа амулет просто не успел бы меня спасти.

Думаю Большой Медведь знал, или предполагал что-то такое. – продолжая собирать разбросанные вещи, говорит Степан. – Смотри, всё мы утянуть не сможем. Рысь не вкусная совсем, так что к стойбищу попрем кабана. Шкуру я сейчас сниму. Потом рядом пройдусь быстро. Надо же понимать откуда она напала. А ты спроси у своего Спутника, что еще стоит взять.

Я смотрю на тело рыси, и понимаю, что надо брать все. Она светится всем телом. А с учетом редкости подобной добычи из Пятна, то как бы не только эта рысь сможет обеспечить обучение.

– Слушай, – я приподнял тело, – в ней килограммов двадцать. Может оставим по максимуму здесь все, что можно потом купить, и ходу? Без остановки?

– Хм. Чудно говоришь, на французский манер. Это чуть больше пуда получается. – задумался. – Да кабан пуда три. Не, не унесем. Но ты прав. Рысь бросать не стоит. Удача отвернется. Думаю, тогда по старинке. Сооружаем волокуши. Если на стоянку основную не заходить, то к поздней ночи, а может к утру дойдем, если с остановками.

– К нам гости, – говорит Лис. – пару минут. Идут шаманскими тропами.

Сообщаю это Степану. Тот присаживается ждать. Я вопросительно смотрю на него.

– Все равно, без позволения Большого Медведя никто здесь не появится, – говорит. – Так что сидим, ждем.

Заросли раздвигаются, и к оврагу выходит пожилой помощник Шамана с егерской лошадкой. И это сразу решает проблему передвижения. Степан с вопросом кивает на поляну, но помощник отрицательно мотает головой. Вздохнув, егерь начинает грузится.

– Что это было, – спрашиваю про пантомиму.

– Да хотел все ягоды обобрать. Вряд ли я еще сюда попаду. Но, как видишь, нельзя.

Путь до стойбища в этот раз пролетает почти незаметно. Может это потому, что нас сопровождает человек, а может просто есть над чем подумать. До чумов мы добираемся чуть ли не к закату. К шаману мы не попадаем, а добычу помощники забирают сразу. Нам же показывают ждать.

Я засыпаю, только голова касается лежанки. И никакие проблемы меня в этот момент не интересуют.

Сплю я почти до полудня. Просыпаюсь от легкого прикосновения давешней женщины. Жестом она показывает на шаманское жилье. Я киваю, и иду собираться.

Войдя в шаманский чум, я невольно улыбаюсь. Шаман сидит на том же месте, в той же позе. Просто образец постоянства. Меня сажают на то же место, чум немного отличается перевязанной кучкой шкур рядом с выходом. Заходит Степан, до отвращения довольный и помолодевший.

– Урок свой понял? – спрашивает Шаман.

– Жадность убивает, – вздыхает егерь. – Если бы мы сразу бы ушли, то рысь бы не напала. Она и так, судя по следам, полдня просидела не решаясь. И благодарю тебя за дом Духа. Без него я там бы и остался. Только не понимаю, почему я так помолодел. Это ж годы занимает, как говорят.

Шаман кивает.

– Все так. У духа сил было много, теперь нет, теперь ты его корми долго. У амулета твоего армейского образец ведь ты был, только моложе?

– Да.

– Ну вот. – теряет интерес к этой теме шаман. – Степа свой урок и свою плату получил. Выжил – молодец. Теперь ты.

Я немного напрягаюсь.

– Успокойся, медвежонок, – улыбается. – Ты кругом молодец. Везде все правильно сделал. Будет у меня к тебе дело в городе.

Заходит все та же женщина с самоваром. На низком столике стоит уже какое-то мясо, ягоды, почти нет хлеба. Помощница разливает все тот же странный чай, и уходит.

– Там, – шаман показывает на кучу, – снятая шкура кабана, рыси, их кровь, мясо и печень в холодных туесках. Черепа я забрал. Вам они ни к чему, а мне духи сильные. Вместо черепов помощники положили свои поделки в Тобольск на продажу.

Степа, бумаги на медвежонка сделай как и собирались. Будет нужна ему помощь – поможешь, как племяннику. Всё, ты иди, готовь к выходу лошадку свою. Вы пойдете сразу, тропы до города я вам открою. Считай, полдня в дороге. Пойдете без остановки, еду бери ту, что пожевать на ходу.

– Конечно, – кивает, – так и собирался.

Степан выходит. Мы сидим, молчим.

– В городе кто-то пытался пробить дорогу демонам. Волки те – местные. В Тобольске тебе нужно найти кто. И дать мне знать. Можешь Спутника своего прислать, или со Степой передать. Сам не лезь, ты и так для нас много сделал. Покажи что ты через Силу можешь.

Я запускаю аркан вокруг рук, щит и конус с одной руки.

– И еще раз у меня получилась волна, которая перемешивает все, на какую то глубину. Она очень странное оружие. Получилась на сильных переживаниях, сознательно пока не могу запускать. Вот вроде и все.

– Ну наверное потому, что это и не оружие, – хмыкает шаман, – это как ложкой шишки сбивать. Вроде можно, но всё какая-то ерунда получается. Про твой аркан я где-то слышал. Что-то из столицы, из Новгорода. Думаю тебе его показывать нельзя. Не зря ты тут оказался.

– А что делать? Я больше ничего не замечал за собой, – удивляюсь.

– Вот про это сейчас будем думать. Позови своего Спутника.

Только думаю позвать – из-за спины выходит Лис, и садится рядом.

Шаман достает из небольшого ящичка сердце, чуть меньше того, что было у кабана. Я смотрю на него другим зрением. Сердце мало того, что медленно бьется, так оно еще светится как бы не сильнее, чем кабанье.

– Дай его своему Лису, – передает мне сердце.

Я протягиваю его Лису, тот так же аккуратно касается сердца носом.

Свет сердца как будто впитывается в призрачную фигуру Защитника. А само оно так же распадается хлопьями. Внезапно, Лис покрывается инеем и по его фигуре начинают пробегать полупрозрачные полосы как помехи на телевизоре. Внутри меня будто взрывается что-то, и по всему телу проходит болезненно холодная волна. Вокруг наших фигур выпадает снег. А Лис оказывается с двумя хвостами.

– Холод и Иллюзии. Интересно, – доносится издалека голос Большого Медведя. – Неожиданно, но очень полезно. Кирилл, попробуй обратиться к себе, так же, когда ты запускаешь арканы. Только помни о новых ощущениях.

Имя резко возвращает меня в реальность, и я следую совету шамана.

Вокруг рук начинает резко холодать и выпадает мелкий снег.

– Ну вот, есть чего показать в гимназии, – веселится шаман, – а ты переживал. Холод и покажешь, техникам магов там тебя и научат. А вот иллюзии и родовую лучше не показывай. Родовую опасно, а иллюзии тебе могут и жизнь спасти. Больно неспокойная она у тебя будет.

Будешь в городе, от школьного жилья откажись. Сними домик. Денег от поделок и того, что вы со Степой собрали много больше, чем надо будет. В прислугу найми местную, как бы тебя не уговаривали. Я им дам знать – придут. Они твоей тайны не сболтнут, а пришлым веры не много.

Дома ищи свою Магию. Маги забыли корни, а у тебя есть зрение Духов, давно-давно новые маги его магическим называли. Но потеряли, да. Погнались за простотой. Они даже духов не видят, хотя знают, что те есть. Про зрение тоже не говори. Мы их учить не будем, а ты в опасности будешь. А это неправильно, не хорошо.

– А тропы научите открывать? – немного наглею я.

– Тебе без надобности, – смеется шаман, – они только в Лесу работают. Нужно Лес знать, с ним дружить. Хотя у тебя может и получиться. Приходи зимой, покажу. В лесу потише, проще понять. Но говорить сам будешь.

Да, еще. Вот тебе косточки. – протягивает мне штук десять тонких белых полосочек. – Ломаешь одну, и полчаса на тебя внимание люди не обращают. Звери не все, но если будешь без запаха, то и звери. Это из рыси получились поделки. Ученики ночью баловались.

А пока иди. Дорога дальняя. Помощник зайдет за тобой.

И я ухожу.

Помощник заходит скоро, я только и успеваю собраться. Махнув рукой, он приглашает за собой. Я иду к выходу со стойбища, к уже ждущему егерю.

Дорога особо не отличалась от предыдущей. Только в отличии от возвращения из Пятна, в этот раз я отдохнул, и держу Зрение постоянно. И, наверное, не зря. Я вижу как Лес, видимо в ответ на просьбу сопровождающего, как бы выпускает аркой тонкие корни, которые не видны обычным зрением, и внутри такой получившейся трубы пространство как бы сжимается как гармошка.

Делаю шаг в этот получившийся тоннель. Если не выключать Зрение – захватывает дух. Ощущение американских горок из прошлой жизни. Перехожу на обычное зрение, и ощущение пропадает. Обычные тропинки.

Так я развлекаюсь некоторое время, и замечаю, на границе чувствительности какой-то интерес, направленный на меня. Пытаюсь зацепить это и понимаю, что это тоже Лес. Он просто смотрит на меня, но хор голосов невероятно подавляет. Я сбиваюсь с шага, и перестаю пытаться разобраться самостоятельно. Понимаю, что говорил Шаман про «услышишь». «Это надо переживать под наблюдением.» – думаю. В ответ приходит эмоция сожаления, и ожидания. На грани чувствительности.

«Вернусь еще», – думаю в сторону Леса, и заканчиваю эти игры.

Со Степаном, на коротких стоянках проговариваем наши планы на первые дни в Тобольске.

– Смотри, – говорит егерь, – у меня в городе есть товарищ. Мы с ним служили вместе. Он по купеческой линии пошел после службы, я же просто перешел туда, где был нужен. На первые дни, остановимся у него. Если с деньгами у нас что не сложится, то амулет я как раз ему предлагаю продать.

Он расскажет что и где в городе, и снять поможет то, что ты хочешь. Доверять ему можно, но не полностью. Все-таки купец. Впрямую не продаст и не обманет, товарищ же, но лихву снять если сможет – снимет обязательно.

Потом я сдам нашу добычу. Буду таскать по частям, больно дорогая получается, а у Вали охрана. Там и бумаги тебе сделаем. С этим тоже он помочь сможет.

Как обустроишься, пойдем в гимназию. Прием там круглый год, так что спешим неспеша. Потом я на заимку обратно, если что, обращайся к моему товарищу, он провожатого даст.

К Тобольску подходим ближе к вечеру. Степан в город сразу не идет. Мы прощаемся с провожатым, и идем в сторону то ли пригорода, то ли деревеньки, на берегу Иртыша. Мы идем к добротному строению, вроде того, где я ночевал у Степана. Этот двор резко отличается от рядом стоящих почти бараков некоторой основательностью, и размерами.

Степан, уверенно стучит в огромные ворота.

– Я те постучу, – доносится скандальный какой-то голос, – Сейчас так постучу, что стукалки отвалятся!

– Не блажи, Семеныч. Гости. – уверенно бухает егерь. – Или не признаешь?

– Батюшки, свет наш Степан Игоревич, – забухали запоры, – сейчас Валентину Павловичу доложу. Вот он рад будет.

Ворота открылись, и небольшой суетливый мужичок взял поводья лошадки.

– Проходите, гости дорогие. Ты Степан Игоревич не один, смотрю? – спрашивает, – Машка, Ваську зови и сама подь сюда.

– Да, племяш это мой. Сюда учиться приехал. – говорит егерь.

– Вот, Мария проводит, ну ты Степан Игоревич знаешь, а я побегу хозяину доложусь. – убегает мужичок.

С другой стороны двора замечаю в тени охранника. Тот спокойно уходит в небольшую башенку. «Серьезно тут все», – думаю. Нескладный подросток забирает лошадку.

– Добро пожаловать, Степан Игоревич, – говорит грудным голосом барышня. – Пойдемте в гостевую. С дороги устали, верно? Вечерять мы еще не садились, Валентин Павлович очень рад будет.

Тут резко открываются тяжелые двери в дом, и оттуда почти выбегает огромный черноволосый мужик. И бросается обнимать Степана.

– Степа! Давно тебя не было! Давай заходи. О делах потом, представь, кого привел, – гулко басит он. – Слышал, племяш? Это Светкин, что ль?

– Так и есть, Валь, Светкин. У него магическая сила обнаружилась, и они его ко мне отправили. – почти задыхается в объятьях Степан.

– Да, помню беду твою. Как там мамка твоя? – спрашивает меня.

– Ну когда уходил все нормально было. Здравствуйте. – пожимаю протянутую руку. Моя в этой медвежьей лапе просто теряется.

– Эк культурный какой. Хорошо, – улыбается хозяин подворья, – давайте в дом. Вечерять тогда чуть позже будем. Семеныч уже пошел на кухню.

Я немного переживаю. Момент с тем, что будут интересоваться моей как бы семьей, мы не обговаривали. Прохожу в гостевую комнату. Степан уходит за Марией.

Переодеться у меня особо не во что, но это не смущает. Две смены простой одежды есть, а завтра купим, что надо будет. Беру переодевку и иду в мыльню. Все-таки тут не постоялый двор, и удобства не в доме. «Да, не двадцать первый век на дворе. Раньше было не до того, а теперь пора отвыкать» – думаю.

Примерно через час, приглашают ужинать, или вечерять по-местному. Спускаюсь в столовую. Стол сервирован на четверых. Хозяин дома, Степан, я и Семеныч. Видимо, доверенное лицо.

Степан уже травит охотничьи байки, а Семеныч остро на него посматривает. Понятное дело, как бы хорошо Валентин не относился к Степану, но купеческое дело для него важно, и не последнее место в нем, похоже, занимает Семеныч.

– Вот так я и выжил, а сюда мы пошли, что бы Кирилла в Гимназию одаренных на обучение отдать, – заканчивает Степан.

– Вот ведь, Степа, совсем из головы вылетело. А Гимназия-то уж месяц на осадном положении, – говорит Валентин. – На горе у себя сидят, никого не пускают.

Глава 7

– Неожиданно, – поперхнулся Степан, – а что так?

– Там мутная история, – задумался Валентин, – началось все с повышения цен на еду магикам. Корниловы ввели, а им почти все торговые ряды принадлежат. Ну кроме моих лавок, и еще пары рыбных.

– Тебя попытались разорить? – подобрался Степан.

– Не без того, но тогда они действовали с оглядкой на наместника, и я вывел торговлю из-под удара. Да и семью в Тюмень, еще по зиме дирижаблем отправил. Было что-то такое в воздухе. – Валентин покачивает рукой.

– Да, смотрю, пустовато у тебя сегодня, – успокаивается Степан.

– Это да, но не жалуюсь. На поставках в обход Корниловых я хорошо заработал. Еды у магиков на полгода точно теперь, – ухмыляется Валентин, – я же сейчас тут, что бы лавки не пожгли. Да, так о чем я? Точно, цену повысили. Магики – к наместнику. Так, мол, и так. Тот вызвал губернатора на ковер, и вроде все успокоилось.

Но через пару недель, губернатор поставил казаков, усиленных клановыми магами Змиевых, на входах и выходах с горы. Городовых всего четверо и их в домах приняли. Офицеров с месяц уже не видели, куда-то пропали, кроме дежурных, что в Кремле были. Три дюжины служилых и младших чинов в Кремле блокированы. Требуют принять присягу Змиевым в составе Государства Русского.

Так то бунт, но не совсем. Клановая замятня больше. Пока смертоубийств и беспорядков не было, но что-то такое в воздухе висит. Стало понятно, что наши местные магики-зверотехники и есть заказчики этого безобразия, но пароход уже ушел. Не успели.

Тут же как, магики в Гимназии, а они только наместнику подотчетны, после обучения в центр уходят, и мало кто возвращается. А Змиевы местные, через Корниловых они весь рынок местный магический подминали, да и не магический тоже. То есть они вотчину хотят из Тобольска сделать. Даже странно, откуда силу набрали? Еще пару лет назад они только живность на заказ улучшали, а вот поди же ты.

Теперь сидим, ждем, что Новгород решит, в Мангазею курьер точно улетел. Но там войск немного. Гимназия же небольшая, так что вопрос не в ней, она предлог. А вот старое наместничество в Сибири, хоть и не самое большое, это приз. Наместник тоже в Кремле с магиками в осаде сидит. В общем, не больше недели-двух при любом решении осталось. Либо выйдет по-змиевски, и тогда чиновника пришлют, либо нет, и тогда грузовые дирижабли с войском. И так, и так около полутора месяцев на круг. Так что жду.

Кириллу-то ничего не грозит, даже наоборот. Змиевы себе захотят одаренного. Будут уговаривать, думаю. Ну или пугать, что вряд-ли, им лаской выгоднее.

– А ты получается, на Государя поставил? И еще заработал при этом? – грустно улыбается егерь, – хитер.

– Ты уж не обижай, я сначала за Империю, потом за Государя, а уже в четвертый раз и себе чего, – на глазах подбирается Валентин. – Змиевы не по закону делают. Службу помнишь? Жизнь – Империи, Службу – Государю, Честь – никому. Все так и осталось с тех пор.

Слушаю все это и грустно улыбаюсь. Как это знакомо. Помню старой памятью. Но даже так, думаю наши планы особо не меняются. И точно.

– Слушай, – говорит Степан, – у нас груз из Пятна. На много золотых. Предлагать Змиевым не хочу – получается поддержу. А государевы люди сейчас недоступны, выходит. Что делать посоветуешь.

– Не хотел о делах. Но груз серьезный, о нем не знают. Можно в Тюмень отправить, там тоже есть кому предложить, и цену дадут больше. – задумывается Валентин. – купцы по этому времени не летают, так что рекой только. Караван вроде есть из кого отправить. Это дня четыре. Семеныч, что думаешь?

– Так Валентин Павлович, у нас как раз две семьи не успели уехать. Если с ними половину охраны отправить, то спокойно дойдут. Но одна лавка без присмотра будет.

– Тогда вопрос, что вы принесли. Лавку сожгут скорее всего, нужно будет отстраивать. Но это мелочь. А вот что две семьи вывезем, это отлично. Если что, даже лавку не жалко.

– Два холодильных туеса с ягодами, кровь, мясо и шкуры магических кабана и рыси. Печень, и другие органы их же, и полтора десятка поделок учеников Большого Медведя. – перечисляет Степан.

Валентин раскашлялся.

– И вы с этим вдвоем шли? – сипло говорит он. – Так, Семеныч. Собирай семьи. Что б с утра они уже в пути были. С ними пойдешь. Кроме тебя, никому не доверю. И молчок.

– Значит дела такие. Чуть ягод отсыпаем, что бы на сотню золотых примерно было, и пару амулетов берем, что бы к тебе Степа вопросов не было. С этим пойдешь завтра к Корниловым, они знают, что магическим я не занимаюсь, так что и здесь вопросов не будет. Можешь и Кирилла взять – одежку какую купите, да и вообще. А про остальное – ни слова. Нет ничего больше.

Моих шестая часть. Без торга Степ, за это убивают. У вас тут товара на тысячу, не меньше. Это я еще даже не смотрел, а так, думаю, и больше получится. У нас две ватаги не вернулись, и цены скупки выросли. Но Корниловы цену тебе старую дадут. Ты тут полгода не был, наших дел не знаешь.

Пойдем ряд заключать, а то времена неспокойные, мало ли, что со мной будет. А ты Кирюх, если поел – иди спать. Утро вечера мудренее.

Резко у всех появляются дела. Я ухожу в гостевую, и задумываюсь. Не хватает информации, конечно. Но раз мне опасности нет, то завтра нужно заняться одеждой и жильем. Все-таки тут, как бы не был хлебосолен хозяин, но заниматься и не раскрыть свои навыки возможности нет.

Через полчаса появляется Степан.

– Ты не обижайся, – говорит, – рассказывать от том, что это твоя добыча я не стал.

– Степан, ты что? Мне до этих достижений дела нет. – перебиваю его, – Цель – Гимназия, документы. А кто кого там завалил, мне вот сейчас вообще все равно.

– Хорошо, – выдыхает егерь, – вот тут сто золотых. В десятках. Это малая часть, но пока не реализована добыча – на обзаведение всем точно хватит. Ладно, я пойду Вале помогу. Ты отдыхай. День завтра сложный.

Почти сразу после ухода егеря появляется Лис.

– Городок не очень. Я пробежался немного. В два места не стал лезть, вроде на охрану от духов похоже. Дырявая конечно, но дать знать о вторжении может, нам ведь оно не надо? Это на горе, и в пригороде большое поместье, рядом со сгоревшими складами. В городе пахнет теми демонами. Это либо они же следы оставили, либо кто-то очень им родственник. В общем, Шаман прав. Та стая отсюда. Завтра надо внимательнее быть.

Соглашаюсь с Лисом. И мысленно добавляю галочку в запланированные дела.

Назавтра, идем со Степаном на торговую площадь.

Город при свете дня представляет из себя довольно неоднородное зрелище.

На горе, видной из любой точки Тобольска, стоит белоснежный Кремль, рядом виден корпус Магической Гимназии, тоже белого цвета. Внизу же город застроен неравномерно. Центральная Ильинская улица, на которую мы сразу вышли, образована каменными двух-трех этажными домами. За ними стоят деревянные дома страшноватого барачного вида. Чуть дальше с одной стороны набережная, с другой – несколько кварталов-поместий.

Набережная хорошо просматривается отовсюду, и служит причалом рыбакам.

По центральной улице, в основном едут запряженные лошадьми коляски, но, иногда, неспешно проезжают удивительно тихие автомобили, как из двадцатых годов моей старой памяти. Движения почти нет, так что по улице едут как экипажи, так и идут люди.

В лавке «Магических и иных услуг купца Корнилова» нас встречает спокойный торговец . На полувоенную одежду не обращает внимание, видно, что привык к разным посетителям. И просьбу позвать оценщика выполняет почти мгновенно.

Невзрачный старичок долго водит какой то палочкой вокруг шкатулки с ягодами, потом достает похожие на егерские очки, и с пристрастием проверяет каждую ягодку с амулетами.

– Пятьдесят восемь золотых, – пожевав губами, говорит он.

– Грабеж, – сразу заявляет Степан, – год назад только за землянику вы мне пятьдесят давали. А тут еще амулеты шаманов.

– Ну так за год спрос упал, Семен Игоревич, – показав, что узнал, говорит старичок, – да и амулеты на холод и жар. Вон в Гимназии такие поделки клепают постоянно. Но из уважения к Вам добавлю полчервонца.

– Вы бы видели места, где это растет! Я больше туда ни ногой! – начинает битву егерь. – Опасности на каждом шагу! Вот такие змеи и ежи!

– А ежи тут причем? – немного сбивается оценщик.

– Видите, про змей вы уже знаете. Какой риск! И все, что бы принести ценные ягодки уважаемому алхимику. – удивляет меня Степан.

Через полчаса уходим богаче на восемьдесят золотых. Степан устало выдыхает.

– Вот не люблю торговлю, а все равно пришлось учиться. Каждый скупщик хочет в карман залезть. – говорит. – Пойдем дом поищем. Валентин сказал на площади в кабак зайти. Целовальник обычно в курсе, где на постой пускают.

Заходим в кабак. У стойки стоит совсем лысый суровый дядька с вислыми усами. Мы подходим, и Степан рассказывает ему ту же байку о племяннике. Дядька смотрит на меня и внезапно улыбается, что его необыкновенно меняет .

– Вы сядьте пока. Нужду вашу понял, сейчас решим. А пока пообедайте, сегодня у нас очень удались щи. – приглашает он.

Невозможно не воспользоваться. Мы занимаем пару мест на лавочке за длинным столом. Щи приносят почти мгновенно. А с ними пиво егерю и квас мне. До горячего не добираемся, так как к нам подходит парень лет одиннадцати, очень похожий на мужика за стойкой.

– Батя сказал вас отвести по домам посмотреть. – взросло говорит он. – сейчас сразу можно заехать в четыре места. Две меблированные комнаты по двадцать серебряных в месяц , полдома около торговой площади за полтора золотых и дом с садом около реки за золотой, но это от центра далековато. Куда пойдем, господа охотники?

Тут понимаю, что за одеждой не сходили, и оружие какое-никакое купить надо. Охотничье в городе носить не стоит. А без оружия в этой ситуации чувствуешь себя не очень.

– Степан, давай по домам быстро пройдем, а потом нам лавки будут нужны. – предлагаю.

– Да, так и сделаем. Надо было еще за бумагами к уряднику зайти. Но теперь не знаю, кто занимается приехавшими. – говорит Степан.

– Новопоселенцами писарь рядом с губернаторским дворцом сейчас занимается. Ярмарка не скоро, так что оформят быстро. – проговаривает немного торопясь парень, – если пятак дадите, я к нему без очереди добегу. Он меня знает, здесь близко, я ему обеды ношу.

– Отлично, сбегай тогда, спроси на племяша бумаги получить. Он из Ненавистников был, сейчас сюда на обучение пришел. -проговаривает Степан.

Парень убегает, и возвращается минут через десять. Мы только заказали печеную рыбу.

– Ставр Василич говорит так, – подражая взрослому, немного забавно говорит парень. – «Пусть приходят, две серебрянных рубли и приму поперек очереди».

– Хорошо, сбегай спроси, рыбу не поставили еще? Если нет, сейчас и пойдем. – собирается Степан.

Рыбу еще не поставили, и мы, расплатившись, идем к чиновнику.

Небольшую очередь мы пропускаем, и входим в большую светлую комнату, где сидит обладатель звучного имени.

Из-за массивного черного стола на нас смотрит сухонький мужичок в очках. За этим столом он даже не сразу бросается в глаза.

– Третьяк, сбегай к отцу, калачей возьми, – говорит мужичок нашему сопровождающему.

Парень убегает, а Ставр Василич, как его назвал паренек, поворачивается к нам.

– Степан Игоревич, Вы на службе у Государя, потому нам второй свидетель не потребуется. Бумаги обычным порядком будут идти месяц. Но можно и другим. Тогда я заполню сам и у губернатора подпишу. Маг заверит. Это будет быстрее, дня два, но это лишняя служба. – говорит писарь. При этом рисует цифру 3, на пыльной стороне стола. Не удивлюсь, что пыль там не вытирают специально.

– Мы согласны, – переглянувшись со мной, говорит Степан, – на другой порядок.

– Тогда сходите в комнату напротив, там снимут магический отпечаток, и возвращайтесь сюда. Бумаги мы быстренько заполним, а Третьяк завтра к вечеру, или нет, послезавтра, занесет.

Мы "забываем" три золотых, и действительно быстро проделываем эти операции. Через полчаса уже идем смотреть дома.

– Я бы хотел сразу посмотреть дом с садом. Пусть он и дальше. – говорю.

Парнишка пожимает плечами и подзывает извозчика. Тот подъезжает на мобиле.