Вам слово, Наставник! или Грани воспоминаний

Глава 11. Грани дружбы

– О чем думаешь? – спросил я однажды Заэля, увидев, в какой глубокой задумчивости он смотрит на звёздное небо.

Мы тогда с ним тренировались до самой ночи, отрабатывали удары на мечах. Я объявил перерыв, но Заэль всё время отдыха так и простоял, глядя в черное небо со сверкающими звездными точками. Мы вообще с Заэлем в ту пору стали иначе общаться… И былой злости и ненависти между нами больше не было. Было заметно, как Заэль проникся тем, что я смог его восстановить, невзирая на все трудности. Да он и прямым текстом горячо благодарил меня и выражал свое восхищение моей выдержкой перед его неконтролируемой магией. Он не прикидывался, он правда был в восторге от моей силы воли, которая позволила мне научиться выставлять против него мощные эмоциональные блоки. И так как многие недели и даже месяцы я был единственным собеседником Заэля, общение наше волей-неволей стало другим. И тренировки наши стали не ожесточенные, нам просто действительно было интересно тренироваться именно с равным себе – а мы были именно равными. Ну, почти… Во всяком случае, именно со мной Заэль мог отрабатывать действительно сложные удары.

В общем, за несколько месяцев я стал для Заэля кем-то большим, чем просто коллегой. Да и разговоры наши в какой-то момент перестали носить враждебно-язвительный характер. Я, если честно, сам не понял, когда это произошло… Просто в один момент осознал, что не привычно цапаюсь с Заэлем, а с интересом обсуждаю последние новости и делюсь своими наработками.

– Так о чем ты там думаешь?

Я спросил, наверное, просто так, просто чтобы не молчать. Но Заэль ответил:

– Думаю о том, как много людей уже пострадало из-за меня. И сколько пострадает еще.

Он замолчал на секунду, потом проговорил негромко:

– Я продал душу демону однажды… Я планировал, что всё произойдет иначе… Если бы нас не прервали, если бы мы завершили ритуал как следует и остались вместе, то проклятие на меня не легло бы, потому что я бы оставался рядом со своей демоницей. А так… Продавший душу – навеки проклят. И вынужден по жизни страдать. И все приближенные к нему люди страдают. Сиринити вот тоже пострадала… И ты страдаешь… Постоянно…

Он замолк ненадолго, а я тоже молчал, потому что не знал, что на это сказать.

– Иногда я мечтаю просто перестать существовать, – бесцветным голосом произнёс Заэль. – Но я еще нужен этому миру, да? Иначе бы уже давно погиб. Я много раз был на грани жизни и смерти, я не боюсь уйти за грань жизни. Но жизнь меня не отпускает. Значит, еще рано, да? Еще не время… И тебе я тоже нужен. Иначе ты бы меня не выхаживал. Что ж… Я обязательно избавлю этот мир от Ароны, если такова моя миссия в этом мире. Не знаю, для чего я в этот мир пришел… Может, только лишь для этого, и ничего хорошего меня в жизни не ждет, и зря я надеюсь увидеть какой-нибудь лучик света в конце туннеля. Но хочется, понимаешь? Хочется жить… полноценно. А получается… Ну, пока как получается…

Он снова умолк, закусив губу и задумчиво глядя вдаль. А я снова не знал, что сказать… И вместо пустых слов просто посмотрел на него таким особым – пророческим – взором, заставляя свой магический дар работать в определенном направлении, вгрызаясь в ауру Заэля в попытке приоткрыть завесу его будущего.

Тогда мне очень хотелось увидеть что-нибудь хорошее в его жизни. Хоть что-то, что подарит ему какой-то лучик света в тёмном царстве, что ли…

Глаза мои привычно остекленели, а перед внутренним взором вспыхнула картинка целующейся где-то около камина парочки. Парочка буквально утопала друг в друге, дорвавшись до желанного поцелуя, – такое стойкое ощущение вызывало мелькнувшее видение. Заэля я узнал сразу, а вот лицо девушки разглядеть не мог, увидел только ее красивые золотистые волосы. Но чутье пророка говорило мне однозначно – это та самая демоница, которую Заэль ищет.

Эту увиденную картинку я Заэлю и описал.

– Ты обязательно найдешь свою демоницу, – добавил я. – Я пока не вижу ее лица и не могу назвать никаких сроков, но – найдешь. Обязательно.

Заэль улыбнулся в ответ, глядя на меня.

Я тогда подумал, что впервые за долгое время увидел его по-настоящему искреннюю улыбку. Светлую такую, счастливую, полную надежды.

– Спасибо, дружище, – сказал он, хлопнув меня по плечу. – Ну что, отбой? Думаю, на сегодня достаточно тренировок…

Он ушел к себе в спальню, а я какое-то время еще стоял так на месте и провожал Заэля задумчивым взглядом. Это был первый раз, когда он назвал меня «дружище». А меня не перекосило от такого обращения, и на губах застыла улыбка. Тоже – вполне искренняя.

* * *

Знаете, у меня никогда не было ранее друзей. Ну вот именно таких друзей, которых чётко хотелось назвать другом. А Заэль… в итоге именно таким и стал. И мы стали так круто работать вместе на заданиях Армариллиса, что нас начали отсылать в самое пекло именно вдвоем, и мы всегда показывали первоклассные результаты. Про нас в ту пору и стали говорить, что если бы мы оба не были Бойцами, то мы точно были бы самой крепкой боевой парой Страж-Боец в Армариллисе. Мы действительно были страшно сокрушительной силой, очень тонко чувствуя друг друга в битвах, буквально подхватывая движения каждого.

А однажды Заэль вошел ко мне в комнату с черной кошкой в руках. Молча, без стука, просто ворвался в мои покои и перевернул тогда мой мир с ног на голову.

Мне хватило одного лишь только взгляда на эту черную кошку, чтобы понять: это не простая кошка. Ее зелёные глаза были мне до боли знакомы. Это был не взгляд обычной кошки, а очень осмысленный взгляд… человеческий, что ли.

И аура… Самое главное – это аура. Аура была человеческой и настолько до боли знакомой, что в первую секунду появления Заэля с этой кошкой на руках я подумал, что у меня просто окончательно поехала крыша.

Секунда ступора – и я понял, что крыша поехала не у меня, а у Заэля, который, черт побери, всё-таки осуществил свою безумную затею. Надо было быть совсем сумасшедшим, чтобы суметь провернуть всё это, честное слово. Упёртым таким сумасшедшим. Упёртым и упоротым.

Вспомнились его слова про "нашел, спрятал". Вспомнилось, что после полного магического восстановления Заэль по утрам стал пахнуть специфичными колдовскими зельями, будто он не спал ночами, а экспериментировал с чем-то, пока никто не видит.

Мне не нужно было ничего объяснять. Я понял всё сразу же. Понял, охренел от этого понимания и потерял дар речи.

– Сиринити…

Только и смог выдохнуть ее имя и упасть на колени перед кошкой, которая спрыгнула на пол с рук Заэля и неуверенно засеменила ко мне. Огромные зелёные глаза, хвост трубой. Кошки не умеют улыбаться, но эта кошка совершенно точно улыбалась глазами.

Она сначала подошла ко мне вплотную, осторожно тронула лапкой, заглядывая мне в глаза. Ткнулась носом в подставленную ладонь, а потом запрыгнула ко мне на руки. Свернулась клубочком, мурлыкая и согревая своим теплом.

– Мне удалось вселить ее душу только в тело кошки, – тихим извиняющимся тоном произнес Заэль. – Я не верховный некромант, чтобы вернуть первородное тело. Это не полноценный человек, конечно, но… наверное, это лучше, чем ничего?

– Неважно, – мотнул я головой. – Я ее чувствую душой. Моя Сиринити. Моя.

Прижал ее к себе крепко-крепко, прикрыв глаза и ощущая непрошенные слезы.

Мне не хватало слов, чтобы передать всё то, что я ощущал в тот момент. Мне не хватало слов, чтобы отблагодарить Заэля, простое «спасибо» казалось мне сухим и безэмоциональным. Некромантия – совсем недоступный мне вид магии, я бы не смог сделать то, что удалось провернуть Заэлю. Я бы сам никогда такое не провернул.

Впрочем, он от меня ничего и не требовал. Он лишь улыбнулся и закрыл за собой дверь, оставив нас с Сиринити вдвоем.

Сказать, что я был счастлив, – значит, не сказать ничего. Пусть Сиринити не была полноценным человеком, и вообще была не человеком… Но душа… Я чувствовал ее душу, понимаете? Чувствовал, что она рядом. И этого уже было достаточно, чтобы впервые за большой промежуток времени подумать о том, что в жизни есть смысл, и в жизни есть счастье.

* * *

На следующий день я ворвался в столовую академии с такой ослепительной улыбкой, что абсолютно все коллеги замерли, в ужасе уставившись на меня, как на бомбу замедленного действия.

Да, я снова улыбался и снова сиял счастьем, как лампочка. Чтобы вы понимали: до этого всё время я всегда ходил хмурый. Я ни разу при ком-то не улыбался после смерти Сиринити… Ни разу. Нечему мне было улыбаться. А тут я прям сиял от счастья… Да-а-а, впору было начать беспокоиться, согласен.

На шее моей мирно дремала зеленоглазая черная кошка, которая, разумеется, сразу же привлекла к себе внимание.

– Ого, что это с тобой, Брандт? – осторожно спросил коллега по имени Майло. – Ты сегодня в ударе, да? А что это за красавица кошечка? Откуда она?

– А ты ауру ее просканируй, – весело отозвался я. – И сразу всё поймешь.

Майло так и сделал, и улыбка мигом слетела с его лица. Он лишь ахнул и в шоке разинул рот, поняв, что это далеко не обычная кошка.

Судя по всеобщему вздоху и шепоткам со всех сторон, ауру Сиринити просканировали все. Просканировали и выпали в осадок, не понимая, что происходит. Один лишь Заэль улыбался до ушей и выглядел по-настоящему счастливым. Уставшим – он явно не спал несколько ночей, пока колдовал над душой Сиринити – но счастливым.

– Не может быть… – услышал я недоверчивый вздох за спиной.

Обернулся и столкнулся с Наставником, который потрясенно взирал на кошку. А та лишь открыла один глаз и коротко мяукнула, мол, вижу, слышу, не мешай – сплю.

О да-а-а, Рилэй был в таком шоке, что потом долго приходил в себя. Он тоже не ожидал от Заэля такой прыти в этом некромантском деле и был потрясен до глубины души. И он тоже был счастлив прикоснуться к Сиринити – хотя бы в таком облике…

Сиринити, надо сказать, на отца зла никогда не держала. Она понимала, что он не виноват в ее гибели, понимала, что он не мог ее спасти в той ситуации…

* * *

– Слушай, а ты в кого вообще такая мудрая? – прервала Эльза, обратившись к Сиринити. – Просто, ну… Ты ведь была такой молодой и так жестоко пострадала от рук Ароны… Незавидная судьба, прямо скажем, и вся эта ситуация с твоим отцом… Ты действительно никогда не держала зла на Рилэйя, или просто делала вид, что не держишь? Я, если честно не понимаю, как в столь юном возрасте – а тебе тогда было всего ничего – ты умудрялась быть такой мудрой и понимающей. Откуда в тебе это?

– О, тут есть один секрет, – расплылась в улыбке Сиринити. – Дело в том, что мой магический дар так же заключается в том, что я помню все свои предыдущие жизни.

– Это как? – опешила Эльза.

Да и остальные присутствующие почти все рты открыли, что уж там.

– Ну вот так, – развела руками Сиринити. – Я храню в памяти опыт всех своих прожитых жизни. Я много кем была в прошлом, и этот богатый жизненный опыт остается со мной. Сложно держать на кого-то зло, обиду, когда ты помнишь все свои непростые жизни и понимаешь, что пути-дорожки мироздания порой невероятно причудливы…

– Ого, – покачала головой Эльза. – Как-то я никогда не задумывалась над этим… Помнить несколько жизней – это очень богатый жизненный опыт, мягко так говоря… Слушай, а сколько именно своих прошлых жизней ты помнишь?

– Восемь, если считать короткую жизнь меня по молодости и мое дальнейшее перерождение благодаря твоим навыкам высшего некроманта. Сейчас я проживаю девятую жизнь… Последнюю. Я знаю, что перерождение в человеческом облике мне больше не светит. После этой жизни будет что-то другое… Я не могу знать, что именно. Но наверняка тоже что-то весьма увлекательное, – бодрым таким голосом произнесла Сиринити.

Ильфорте при этих словах нервно заерзал на кресле, что не ускользнуло от внимания Сиринити.

– Не люблю все эти разговоры, касаемые количества твоих жизни и твоей безопасности в целом, – буркнул Ильфорте в ответ на вопросительный взгляд Сиринити. – Когда ты так спокойно рассуждаешь о прожитых жизнях и как бы между прочим говоришь, что другой такой больше не будет, во мне просыпается паникёр, который хочет запереть тебя в какой-нибудь сверхбезопасной темнице и не выпускать оттуда до конца своих дней. В этой темнице буду только я и ты – моя единственная наложница…

Сиринити звонко рассмеялась.

– Не то чтобы я против быть твоей наложницей, но давай всё-таки обойдемся без темницы, ага? Кстати, ничего в мире сверхбезопасного не существует. И любая безопасная коробочка может когда-нибудь вполне опасно сложиться. Невозможно оградить близких нам людей вообще от всех опасностей. А в попытке оградить мы можем их убить своей заботой… Из лучших побуждений, конечно же.

– Знаю, – вздохнул Ильфорте. – Благими намерениями так можно собственноручно выложить дорожку в Ад, знаю. Но нервно дергать глазом это знание мне не мешает.

– Выдохни, Иль, – произнес Эрик, закидывая в рот очередную клубничину. – Вас ждет долгая и счастливая совместная жизнь. Впрочем, как и всех нас. Так что выдохни. Всё будет хорошо.

– Ого, – Ильфорте удивленно вскинул брови. – Сам господин Пророк изволит пророчить нам светлое будущее? Хм, это дорогого стоит. Ты такими словами просто так не разбрасываешься.

– Вот именно, – весомо произнес Эрик, слегка улыбаясь уголками губ.

– Кстати, а почему именно кошка? – спросил Фьюри. – Почему Сиринити обратили именно в кошку? В этом был какой-то особый смысл, или это просто случайный выбор?

– Черная кошка – это тотемное животное Сиринити, – пояснил Заэль. – Когда я перебирал варианты, в какое бы животное перенести дух Сиринити, когда изучал эту тему вплотную, выяснилось, что выбрать любое животное нельзя, можно лишь наладить связь духа с телом тотема. У каждого человека есть свой незримый охранный тотем, и в случае с Сиринити это оказалась именно черная кошка.

– Да, – кивнул Ильфорте. – Так и есть, черная кошка – тотемное животное моей миссис Брандт, хех.

– По твоим рассказам я правильно поняла, что Сиринити поначалу не владела человеческой речью? – поинтересовалась Эльза.

– Верно, этому ей пришлось учиться фактически заново. Сиринити постепенно обучалась человеческой речи в своем новом обличии – это оказалось непросто, но вполне достижимо, за несколько месяцев справилась. А я в течение полугода научился превращаться в кота. Белого, ангорского кота – это мое тотемное животное. Мне было очень трудно, но мною руководило отчаянное желание быть как можно ближе к Сиринити. Быть, ну… на ее уровне, что ли. Анимагия – не мой конек, превращаться в животное обычному волшебнику, не метаморфу, крайне затруднительно. Но мной двигало такое сильное желание, я просто шел тараном к своей цели… Ну и дошёл, ага.

– М-м-м… Наставник… А можно, м-м-м, задать один нескромный вопрос? – неуверенно протянул Морис с хитрой улыбкой на лице.

Ильфорте подозрительно прищурился.

– М-м-м?

– А вы, когда были котом… Вы, ну… Хм… Впрочем… неважно, забудьте…

– У тебя смущенный румянец на щеках, что ли? – фыркнул Ильфорте. – Морис, душечка, ты ли это?

– Да он просто стесняется спросить прямо, вел ли ты интимную жизнь в облике кота, – хохотнул Заэль, игнорируя возмущенный взгляд Мориса.

Ильфорте аж подавился какао, которое сейчас как раз щедро отхлебнул. Под всеобщий смех он откашлялся и возмущенно так произнес:

– Морис, чтоб тебя! Извращенец у нас ты, а не я!

– Я не извращенец, а ценитель некоторых прекрасных вещей, которые можно приобрести в специализированных магазинах для взрослых, – белозубо улыбнулся Морис.

Ильфорте лишь мученически возвел глаза к небу.

– У меня не было вообще никакой интимной жизни, любопытный ты наш, – проворчал он. – С тех пор, как Сиринити погибла и до момента ее полного перерождения благодаря Эльзе.

– Э-э-э… Серьезно? – вскинул брови Морис. – Всё это время? Столько… Столько лет?

Ильфорте пожал плечами.

– Ну да.

– Мне всегда было интересно, как у тебя там ничего не взорвалось от столь многолетнего воздержания, – задумчиво произнес Эрик с самым серьезным выражением лица, правда его смеющиеся глаза выдавали задорное настроение.

Ильфорте картинно всплеснул руками.

– Господа Кларксоны!!.

– И Родингеры, – в один голос произнесли Фьюри с Салливаном.

– И Родингеры, – Ильфорте возмущенно зыркнул на них. – В отличие от вас, у меня никогда не было проблем с самоконтролем в этой области!..

– Зато он потом чуть ли не месяц не выходил из спальни под благовидным предлогом, что им с Сиринити нужно налаживать утерянную связь, и всё такое, – ехидно произнес Заэль. – Так краси-и-иво заливал, соловушка!..

– А ты мог бы не утрировать и не палить меня перед моими же подопечными, – проворчал Ильфорте.

– Ой, да ладно, – лениво отмахнулся Заэль, довольно жмурясь и потягивая молочный коктейль из трубочки. – Собравшиеся тут люди – больше, чем просто твои подопечные, ты сам это знаешь.

– Знаю, – тепло улыбнулся Ильфорте.

Глава 12. Ирония судьбы

Итак, Сиринити вновь была со мной – в образе кошки, но была. Жизнь вновь заиграла для меня яркими красками, в ту пору я думал, что лучше уже не будет.

Но я ошибся. Я тогда не знал, что много лет спустя столкнусь с Эльзой, которая сможет вернуть Сиринити к полноценной жизни… И когда она сделала это прямо на моих глазах^[10], у меня был такой глубокий шок, который я доселе, пожалуй, никогда не испытывал. Мне кажется, я был на грани обморока, не иначе.

Это было в ту пору, когда я совсем недавно стал Наставником академии Армариллис, я тогда еще не вошел в свою полную силу, она только набирала обороты.

Все мы тогда только набирали свою силу в своих новых статусах… Заэль с Эльзой тогда лишь недавно стали полноценной боевой парой, и Эльза только училась контролировать свою демоническую сущность. Ей это удавалось с трудом, но некромантские навыки уже тогда были в ней чрезвычайно развиты.

И именно в ту пору нам довелось столкнуться со страшным прорывом демонов в измерение Армариллиса. Так уж мне «повезло»: едва стал Наставником, как столкнулся с такими проблемами, с которыми опытный Рилэй никогда не сталкивался, что уж обо мне говорить…

Битва была жуткая, но, к счастью, тогда обошлось без потерь с нашей стороны.

И в первую очередь мы в тот день спаслись благодаря Эльзе, которая провела сложнейший некромантский обряд по полному восстановлению сущности Сиринити вместе с ее телом, магией.

Я никогда ни до, ни после такого не видел… Невероятное зрелище! Пространство подземелья, где Эльза тогда при мне проводила обряд, звенело от высоких уровней магии, я даже всерьез опасался, что могу не выдержать нахождения рядом с таким мощным эпицентром силы. Стоять около Эльзы тогда было очень сложно и больно, как будто меня воздух пытался раздавить, расплющить со всех сторон одновременно… Так себе ощущения, мягко говоря.

Но я почти не обращал на это внимание, потому что был заворожен открывшейся передо мной картинкой. Эльза ведь не объясняла мне, что именно будет делать, и я в полнейшем шоке наблюдал за ее манипуляциями и за тем, как прямо на моих глазах черная кошка, моя дорогая Сиринити приобретает человеческий облик.

Это очень, очень сложная магия. Эльза тогда прыгнула выше своей головы и сделала то, что пока больше ни один некромант в мире сделать не может. Потому что одно дело – вновь магическую Искру волшебника разжечь и заставить его сердце биться вновь, хотя это тоже невероятно сложная магия. И совсем другое – заново, из магии, нарастить плоть, полностью восстановить прежний облик человека и вдохнуть новую жизнь в магическую Искру… Для меня это находится где-то за пределом понимания тонких материй магии, если честно.

Помню, как стоял, прислонившись к каменной стене, глядя на обнажённую спину Сиринити. Моей Сиринити, полноценному человеку, который был не игрой воображения, а чудом, самым настоящим чудом!..

Потрясение мое было столь велико, что я временно не дышал и не был способен выдавить из себя ни звука. Как сейчас помню, как в каком-то коматозном состоянии коснулся плеча Сиринити, впервые за много лет ощущая бархат ее кожи. Я на всю жизнь запомню тот миг, когда она обернулась ко мне, посмотрела на меня своими невероятными зелеными глазами. Всё та же улыбка, те же длинные русые волосы… Сколько в ее глазах было эмоций – это невозможно передать никакими словами.

Нам не нужны были слова, чтобы обменяться всеми мыслями и эмоциями. Мы ощущали друг друга так ясно и тонко, что нам с Сиринити в принципе по жизни слова не нужны – достаточно взглядов.

Я тогда просто обнял ее… Заключил в крепкие объятья, всей своей сущностью ощущая восторг от возвращения Стража, с которым у нас мгновенно стала восстанавливаться магическая связь, стоило мне обнять Сиринити. Мне хотелось одновременно кричать от восторга, смеяться и плакать… Не помню, что именно и в какой последовательности делал, я на некоторое время потерял связь с реальностью от нахлынувших на меня эмоций. Просто обнимал… Просто наслаждался ее теплом… Просто любил и чувствовал ее любовь.

Вернувшаяся к человеческому облику Сиринити могла вновь колдовать, могла быть моим полноценным Стражем, и тогда именно вместе мы смогли преломить ход сражения с демонами.

Воодушевление мое в тот момент было столь велико, что я был готов горы свернуть. Я, собственно, и свернул, потому что Армариллис мы тогда спасли только чудом каким-то, и наше с Сиринити невероятное воодушевление от воссоединения друг с другом тут сыграло немалую роль.

Нет, это правда имеет большое значение, я не для красного словца говорю. От настроения Наставника и от его взаимоотношений со своей боевой парой действительно зависит очень многое в Армариллисе. В целом вся атмосфера пропитывается от меня настроением, и оно невольно передается на всех моих подопечных. Поэтому Наставнику чертовски важно быть счастливым и уметь держать себя в руках. В противном случае можно все скатить в утиль, как это сделал Рилэй…

* * *

– А в той битве за Армариллис ведь Тео Левинтон участие принимал, да? – уточнила Элли. – Причём он тогда был в другой шкуре и выступал на стороне врага… Я правильно помню?

– Верно, – кивнул Ильфорте. – В прошлой жизни Тео был той еще тварюшкой^[11], но ему повезло – или не повезло, тут смотря с какой стороны посмотреть, хех, – упасть в бездну измерения Армариллис. У нас там есть в одном месте такие гигантские водопады, падающие в пропасть, и вот что на дне этой пропасти – никто не знает… Эти водопады находятся на стыке реальностей, и где-то там, далеко внизу реальность Армариллиса обрывается. А что находится за этой гранью?.. Среди фортеминов всегда ходила байка о том, что, пролетев через это пространство, можно оказаться в другом теле, проснуться новой личностью. Но нас, фортеминов, и так мало, а желающих рисковать и проверять теорию без острой необходимости как-то не было. Ну вот, Тео на себе эту теорию проверил. И переродился он ее абы кем, а фортемином, – усмехнулся Ильфорте. – Та еще ирония судьбы вышла, конечно.

– Тео был первым твоим подопечным, в котором ты обнаружил магию фортемина, да? – с улыбкой спросила Элли.

Ильфорте кивнул, задумчиво глядя в сторону Тео, который развлекал ребятню на заднем дворике.

– Как раз на нем мой дар Наставника академии проявил себя в полную силу, и Тео оказался первым человеком, еще младенцем, в ком я почувствовал зародившуюся магию фортемина. Этот Зов Наставника ни с чем не перепутать. Он ощущается мощным работающим магнитом, сильным внутренним зудом, просто невозможно думать о чем-то другом, пока не найдёшь этого новоиспеченного фортемина и за ручку не отведешь его в Армариллис. Ну, в случае с Тео, я отнес его на ручках, потому что нашел и забрал его в день перерождения.

– А не было опасений, что Тео вновь вырастет темным магом, который пойдет против своих же? – поинтересовалась Элли.

– О-о-о, еще какие опасения были… Вплоть до мыслей избавиться от младенца, пока он еще младенец^[12].

– Но в последний момент моя рука дрогнула, я не смог… И внутреннее чутье, что всё будет с Тео хорошо, всё-таки взяло верх. И не зря – отличный из него маг вырос. Хорошо, что я дал ему шанс.

– Наверное, тяжело было с ним в юности управляться…

– Ой, нет. С Тео было очень просто. В отличие от товарищей Кларксонов и Родингеров это был даже спокойный ребёнок.

– А Тео знает подробности своей прошлой жизни? – спросила Флора. – И то, какую роль он сыграл в свое время?

– Знает, – кивнул Ильфорте. – Я не стал от него ничего скрывать, и еще в детстве честно ему всё рассказал, когда почувствовал, что он готов услышать правду. Как почувствовал? Не спрашивайте, это тоже какое-то внутреннее чутье Наставника. Просто в один день ощутил внутренний толчок с желанием всё разложить ему по полочкам. И чутье не подвело, юный Тео действительно с достоинством воспринял непростую правду о себе. Но он отличный парень, и сразу сделал правильные выводы. Так что наш разговор хоть и был очень долгим и тяжелым, но закончился на позитивной ноте. Впрочем, чутье Наставника в отношении фортеминов никогда не подводит. Это действительно такой особый дар, который у меня очень хорошо развит, и который во мне предельно точен. Я всегда бываю вовремя, всегда. Иного не дано.

– Неужели с Тео вообще не было сложностей в его перевоспитании?

– Нет, вообще никаких, – покачал головой Ильфорте. – Сложности у меня были только с Заэлем, который орал на меня как полоумный, когда узнал, что это перерожденная душа Тео Левинтона, того самого, который Заэлю с Эльзой массу бед принес.

– Ну а какой еще реакции ты от меня ожидал? – фыркнул Заэль. – Я был в шоке, когда узнал правду!

– Понимаю, – улыбнулся Ильфорте. – Поэтому твоей реакции я удивлен не был. Я лишь опасался, что ты всё-таки пойдешь наперекор мне и тихонько грохнешь Тео еще ребенком, втихаря от меня.

– А я так и хотел сделать, – честно сказал Заэль. – Несколько раз порывался. Но в последний момент рука не поднималась, потому что в каждый такой раз малыш Тео замечал меня и смотрел на меня с такой широкой улыбкой и кристально честными глазами, что у меня срабатывал некий внутренний стопор. В конце концов, я счел это за знак и оставил свои попытки избавиться от Левинтона, решил довериться тебе и твоему чутью.

– Ну и как? – хмыкнул Ильфорте. – Не зря?

– Не зря, – улыбнулся Заэль. – Отличный он вырос.

– Я помню, как ты бесился, заметив, что Тео по юности долго пытался ухлестывать за Агнессой, – Эрик с легкой полуулыбкой посмотрел на свою сестру. – Он часто вокруг нее крутился какое-то время.

– Н-да? – Несси задумчиво посмотрела в сторону Тео и почесала в затылке. – Что-то я как-то не помню такого… Или внимания не обращала…

Эрик хохотнул.

– Да, ты тогда игнорила его по полной программе и, кажется, правда не понимала попыток его ухаживаний, отчего он только больше бесился. Особенно когда я это подмечал и просил оставить тебя в покое.

– Вот и правильно делал! – горячо закивал Салливан, приобнимая супругу. – Моя Несси. Никому не отдам.

Эрик понимающе хмыкнул.

– Драконы… Что с вас взять. Свое сокровище прячете в своем логове и не выпускаете из загребущих лапок.

– Ой, да ладно тебе, ты будто не такой, – весело произнёс Салливан. – Ты же готов выкалывать глаза всем, кто слишком жадно смотрит на твою Элли!

– А я тоже в душе дракон, – произнёс Эрик с невозмутимым выражением лица. – Понабрался от тебя драконьих замашек. С кем поведешься…

Салливан рассмеялся, остальные собравшиеся за столом тоже не сдержали смеха.