Читать книгу: «Метафоры для познания и изменения себя и других. Инструменты для бизнеса и жизни», страница 2

«Синяя Борода». Потайная комнатка с ужасами, прекрасный замок, метафорические скелеты в подвале, подозрительность и доверчивость – круг соответствий этой сказке.

Здесь приходится говорить о спазмах гнева, судорогах и зажимах, монотонной кропотливой работе, за которой следует взрыв, о замкнутости и подъемных мостах надо рвом.

Интересно, что эта метафора может подходить и женщинам, хотя, как правило, они не ассоциируют себя с архетипической сказкой (но могут примерять роли Бабы-яги или Афины-воительницы).

Фундаментальной характеристикой терапевтической метафоры является то, что участники истории и события, происходящие в ней, эквивалентны – изоморфны – сказочным персонажам. Но гораздо чаще у меня на сессиях изоморфны сказочным героям не участники истории, а субличности человека. Главное, чтобы они складывались в систему общей метафоры. Затем метафора сама проведет клиента обратно к реальности жизни и его проблемам. Часто на пути к этому клиент дополняет метафору собственными чертами, делая ее более подходящей и потенциально значимой (как клиентка выше с «Золушкой» из Вуди Аллена). Мы конструируем ее вместе и вместе проживаем.

Как метафора помогает начать говорить о чувствах. «Точка входа»

Ко мне часто приходят скучные, серьезные, немного зажатые люди, которые говорят концептами и обобщениями. Их язык невозможен для описания внутренней реальности. «Я хочу знать правильные ответы и находить решения в сложных ситуациях». «Мои родители были строгими и твердо знали, что нужно детям. Но мой бунтарский дух привел к тому, что я нашел себя в иной сфере деятельности». «Для меня любовь – это когда люди находят общие интересы, могут вместе что-то планировать». Эти фразы мог бы сочинить GPT-чат. Внутри подобного языка невозможно отыскать ни индивидуальных смыслов, ни чувств. Поддерживать клиента внутри этого языка, говорить на нем – значит не только никуда не прийти, но даже не выйти из точки А, сколько бы уточняющих вопросов вы ни задали.

Значит, в поисках метафоры нужно сменить сферу общения. На помощь приходит чувственная составляющая. Клиентка долго говорит о том, как ей нравилось на прежней работе, в топовой компании. Среди скучных офисных подробностей упоминает, что много ездила и, в частности, была в Африке. Немедленно цепляюсь за эту первую живую подробность.

Я. Когда вы были в Африке, какое животное полюбили? Если бы у вас был тотем, кто это был бы – животное или птица?

Э. Я первого увидела жирафа, и это был космос. Мы едем по дороге, и реально стоит жираф.

Я. Вы тоже в своей компании были жирафом. У вас была красивая шея, вы на все смотрели немножко сверху, немножко сбоку. Все не могли вас не заметить.

Не могу не привести здесь и случай, о котором уже рассказывал в других книгах. Топ-менеджер крупной корпорации в своем первом представлении (также обобщенном и на языке концептов) упомянул, что летом ездил к бабушке в Краснодарский край. Спустя несколько минут, в поисках точки выхода из концептуального в мир метафор, я почувствовал, что меня осенило.

Я. А что вы ели сегодня на завтрак?

М. Не помню.

Я. Что вам мешает есть на завтрак то, что вы любите? Например, творог с вареньем. Абрикосовое ведь ваше любимое?

М. Как вы угадали?!

Тот нередкий случай, когда метафора сама воссоздает, достраивает реальность. Я вообразил себе утреннее южное солнце, бабушкин абрикосовый сад, блюдечко с домашним вареньем. Мы с клиентом движемся навстречу друг другу и встречаемся у бабушкиного тепла. Первый контакт с чувственным миром позволяет вести беседу дальше и углублять метафору. Официальный человек разоблачается – и является на свет человек живой.

Это один из способов выбора метафоры как точки входа: детство, воспоминания. Многие из нас хорошо помнят чувства детства, и, если спросить, когда вы испытывали самые яркие эмоции, погрузятся именно в те времена (а позже все как бы несколько засохло – но, подчеркиваю, по ощущениям, и воскрешение чувств также возможно через метафору). Погружаясь в конкретику, мы создаем маленькое трехмерное видео эмоционального момента. Этот момент и становится метафорой эмоции, которую можно привнести в настоящее, иногда через буквальное повторение вкусов: М. может купить абрикосовое варенье и напомнить себе о бабушкином тепле.

Это самое простое: строить метафору на опыте обоняния и вкуса (а также видения и слышания, но в меньшей степени), которые возвращают клиента к конкретике прошлого. Важно, чтобы и для меня тоже это был не пустой звук (запах, ощущение), чтобы у меня тоже был с ним коннект. Пусть это будет мое собственное воспоминание – но пусть оно будет.

Я скажу: праздник. И каждый из нас вспомнит свой праздник. Само по себе слово праздник пустое, это концепт. Но стоит заговорить о конкретном празднике в родительском доме – и он приобретает черты, краски, мы чувствуем запахи и вкусы, многосоставные эмоции: какие мы были тогда, чем это является для нас. Эти отдельные фрагменты опыта становятся первообразами, метафорами того, что происходит с нами сейчас. Порой они возникают неосознанно: вот шумит машина, и она шумит точно так же, как и в тот день, когда… Об этом свойстве метафоры – возвращать нас в точку чувства, организовывать время нашей жизни – писал Марсель Пруст. Часто мы не понимаем причин наших мимолетных эмоций, пока не развяжем узелок метафоры и не заглянем в ее конкретику.

Если на время обратиться к метафорике и терминологии экзистенциальной терапии, метафора помогает обнаружить аутентичность за излишней социализацией (а она излишняя у современного человека весьма часто).

Когда люди рассказывают о себе концепциями и обобщениями, они говорят в том числе глазами значимых других. Они как бы описывают себя со стороны, дают красивую картинку с большим допуском на то, как они хотели бы себя видеть и какими хотели бы выглядеть в глазах других. Это уже не сам человек, а мешанина из оценок, социальных и психологических поправок на ветер – в общем, нечто неузнаваемое и весьма далекое от внутренней реальности. В долгосрочной психотерапии можно терпеливо ждать, когда клиент сам начнет разоблачаться (в смысле снимать одежды, наслоения внешних реальностей). Метафора позволяет быстрее начать действовать там, на внутреннем плане. Почему? Еще и потому, что она безопасна, в нее легко спрятаться и так же легко из нее выглянуть в реальность. Клиент меньше рискует, когда мы переходим на метафорический уровень. Это и он сам, и вместе с тем только маленькая часть я, микродозинг аутентичности, то, что я называю дегустацией.

Именно поэтому считаю, что метафора и недирективный (эриксоновский) гипноз в принципе всегда где-то рядом. Это управляемый переход на внутренний, чувственный уровень, возможность безопасно говорить об аутентичности без необходимости постоянно иметь дело с полномасштабными стыдом или виной клиента. При этом многим удается в разговорах о метафоре безопасно регрессировать, касаться глубинных детских переживаний – и тоже совсем немного и управляемо.

Таким образом, метафоры легко переносят нас в точку чувства, стимулируют лучше понимать внутренний ландшафт этих чувств – приятный и воодушевляющий или чрезмерно стимулирующий и болезненный. Это одна из важнейших причин, по которой метафоры так глубоко эффективны в терапии и в коучинге.

Как метафора регулирует процесс коучинга

Если не сводить коучинговый процесс к механическому задаванию вопросов и прояснению сути дела, динамика разговора с клиентом имеет огромное значение. Метафоры, варьируя разные способы видения реальности, могут помочь на всех этапах разговора, от сонастройки с клиентом до подведения итогов.

Темп и глубина

Моя работа с клиентом редко длится много-много сессий подряд. Мой метод этого и не предполагает. Переход к метафорам позволяет нам открыть внутри сессии как бы источник времени. Время сессии замедляется, внутри каждой минуты начинает происходить больше, каждое слово начинает больше весить.

Часто это не соответствует ожиданиям клиента, который хочет быстро идти к цели, хочет хороших формулировок (на этом этапе ему может казаться, что обобщение – это и есть хорошая формулировка и цель). Наоборот, я предлагаю ему погрузиться в конкретику и субъективность. Клиент думает: мы говорим ни о чем. Да, мы вообще отходим от о чем и начинаем говорить непосредственно что-то. Переходим от чтения названий картин (праздник, начальник, желание успеха, стыд неудачи) к их разглядыванию. Смотрим на субъективную реальность, данную в ощущениях, – на ту реальность, где есть вкус, цвет, предметы, чувства. Это разглядывание может не длиться долго, но оно имеет высокий КПД, даже если мы успеем посмотреть лишь на пару картин. Как с четырехлетним ребенком: посмотрели на одну картину и ушли из музея, но при этом успели много.

В то же время метафора может и сворачивать время, как ковер, – за счет минимизации слов. Неожиданность, яркость, индивидуальная острота картинки позволяет быстро ухватить вещи, о которых без метафоры можно было долго жевать картон. Можно долго говорить о повадках и привычках начальника, унижающего подчиненных, и потом переходить к тому, что вы тем не менее сами выбираете работать на него, так как вознаграждение превышает неудобства, все же весьма значительные… и так далее. Но я говорю: ваш начальник – дракон, он изрыгает пламя, а еще он гадит, и вы убираете за ним дерьмо. Сам он не может убрать и нанял вас. Его природа – изрыгать пламя и испражнения. Клиент развеселился: метафора абсолютно точно описывала его взаимоотношения с начальником (и отношения всего отдела). Дальше можно переходить к следующим этапам, которые касаются самочувствия драконьего ассенизатора – и того, как защититься и в плане грязи, и в плане пожароопасности.

Парадоксально – и я хочу еще раз подчеркнуть это, – что метафора делает процесс медленным и вдумчивым и при этом делает продвижение быстрым. Еще одна важная штука – подобная метафора расширяет время сессии уже за ее пределами: вспомнить о противодраконовских мерах можно прямо на заседании.

Снятие негативизма

Метафора позволяет поговорить о вещах, которые, обсуждай их по-другому, могут вызвать протест.

Один из моих редакторов часто говорил мне, что я льщу клиентам. Но это не лесть, я не говорю какой-то неправды. Это больше похоже на игру, в которой мы можем описывать и низкое через высокое, и высокое через низкое (а скорее, даже забывать вообще, что ниже, что выше). Рыцарь в сверкающих латах – всегда ироническая условность. (Разумеется, с обратными утверждениями, вроде драной кошки, надо быть осторожным, но и снижающие метафоры бывают очень полезными.)

Факт, что остранение через возвышенное или приятное может помочь принять то, что в ином случае вызвало бы стыд или непонимание.

Снятие нет-реакций очень важно для коучинга. Они попросту мешают двигаться дальше и доверять друг другу.

Метафору можно добавить, комментируя сказанное клиентом.

О. А муж с этим не согласился.

Я. Не согласился и вылетел в форточку.

О. Расстались мы несколько позже, да.

Мне не нужно полного согласия с клиентом – скорее, я хочу, чтобы мы вместе пошли смотреть картинки. По поводу каждой из этих картинок может быть и задумчивое пожалуй, не совсем так – тут важнее согласие с тем, чтобы картинки вообще были как таковые. Далее, после ныряния в себя, клиент может и возразить в рамках уже общей нарисованной картинки: нет, моя Золушка не такая, она больше похожа на героиню фильма Вуди Аллена.

Законное включение воображения

Есть люди, для которых язык фантазии – родной, в разговор на нем они включаются легко и естественно.

Но у многих разговор на языке фантазии вызывает критические вопросы:

• почему мы описываем это так?

• по какому праву мы отошли от реальности?

• мы собираемся вместе сходить с ума?

• разве у нас не серьезные намерения?

• мы занимаемся детской игрой?

Эти люди не менее творческие, чем фантазеры. Они также способны создавать новое, но идут другим путем. Чтобы испробовать и этот путь, им нужны законные основания.

Хочу напомнить вам Никодима из Нового Завета. Крупный чиновник, он пришел к Христу ночью. Его поразило услышанное днем высказывание: ты еще не родился. Ночью, чтобы не быть скомпрометированным, он приходит к Иисусу уточнить, что тот имел в виду: ведь он серьезный человек и давно уже вышел из материнской утробы.

Мы с вами не Иисусы, но метафора гасит или приглушает свет дня и дает серьезному человеку законное основание, как бы environment, где для него становится возможным высказывание вроде ты еще не родился.

Метафора позволяет включить воображение, не пугая клиента, показать различные возможности без риска получить раздраженный комментарий вроде это все иллюзии, это нереально. Мы можем использовать оборот если бы, можем поведать об опыте других людей, можем поставить условие: если бы у вас был миллион долларов, если бы вы были совершенно свободны от теперешних ограничений.

Я. Если бы пришла волшебница и сказала: у вас большое будущее, но вам нужно в качестве этапа создать какой-то собственный творческий продукт (книгу, фильм, проект), чтобы вы в нем не соответствовали ожиданиям других. Что это за дело, чтобы вы два года занимались бы своим авторским проектом и готовили нечто сольное?

Заметили? Волшебница уже здесь. Она, конечно, не могла дать клиентке то, о чем я говорю, но все же дала нечто важное: индульгенцию на мечты.

В рамках этой метафорической среды никодимы обоих полов могут свободно беседовать и ассоциировать, а потом выйти из нее нескомпрометированными. Это ведь всего лишь метафора. Если для рыбаков и мытарей метафора – способ понимания, прихода к долгожданному смыслу, то для важных персон она может быть законным основанием поиграть, не покидая безопасных пределов собственной серьезности.

Хороший пример

Если клиент фантазирует охотно, то, используя метафоры и ассоциации, я подаю ему хороший пример, и он сам начинает сопоставлять реальности разных миров. Вместо освоить смежные специальности он говорит изучить окрестности, что сразу приводит нас к метафорам о ландшафте – возможно, придется подняться в гору (получить языковой диплом), обогнуть болотистый овраг (избежать соблазна снова заняться безопасным, но низкооплачиваемым бухучетом), побороть страхи (на одной из дорог гуляет большая собака – это неопределенность с визой).

Мы вместе наполовину в трансе этого ландшафта, наполовину обсуждаем жизненные перспективы: вот так и надо, такой процесс нам и нужен, когда все идет как по маслу.

Я. Вы едете на поезде. И у вас есть станция, которая называется «Скука», есть станция «Дисфория», есть станция «Тоска», есть станция «Раздражение» и так далее.

Я мог бы сказать сначала вы начинаете скучать, потом впадаете в дисфорию, но это был бы рассказ на общем языке концепций. А мы с клиентом хотим сесть в этот поезд, чтобы паровозик пыхтел. И вот мы ездим по станциям и выходим там, где хотим. Приходит понимание: необязательно доезжать до конечной – можно пересесть и поехать обратно или вбок.

Возможность давать советы, не советуя

Мне не нравится предписание: никогда не давать советов клиенту.

Предполагается, что в процессе взаимодействия клиент настолько глубоко регрессировал, что воспримет совет без критики, как скрижали, спущенные с неба? Ну нет, наш процесс гораздо более творческий и активный, и я могу позволить себе суггестию, предполагая, что клиент не потянет мой совет прямо в рот, как восьмимесячный малыш.

Тем более что суггестия может быть не директивной. Просто мое видение ценно, и я охотно делюсь им с клиентом. В метафорической форме это сделать легче, потому что уходят совершенно лишние требования к точности, к знанию деталей жизни клиента, которые могут отвлекать внимание. Ведь я даю советы не о конкретных действиях, а о том, как создать нужные обстоятельства для работы чувств, внутреннего плана.

Я. Вы ищете себя в реализации на Востоке. А это не тот Восток, который нам нужен. Это не татарская деревня. Вы от татарской деревни ушли, а в дорогой дворец пока не пришли. И может быть, в качестве фантазии, это все-таки действительно причудливый арабский мир, где вы полусвой, получужой. ‹…› Струи воды, красивые растения, прохлада.

До этого совета, до этой суггестии, мы в течение почти всей сессии пользовались рыбными метафорами: ерш, чувства как мальки, аквариум и открытый океан. Здесь я как будто выхожу на сушу и предлагаю новый извод той же метафоры покоя, прохлады и роскоши (о которых мечтает клиент). Это не воспринимается как директивный диктат: скорее, как то, что может придать жизни клиента дополнительный объем.

Сменить образность

У многих клиентов есть подспудные образы, которые сильно влияют на призму их восприятия жизни. Нередко они начинают сразу транслировать свою историю в этом ключе: я такая папина принцесса, которую баловали; я вечный недотепа, младший брат и так далее.

Если никак не обращаться к этой привычной для клиента метафоре, мы рискуем построить просто очередную беседку для украшения все той же территории.

(Часто подобные привычные метафоры, к сожалению, создаются в результате не вполне добросовестной психотерапии. Соблазн придумать все объясняющую универсальную метафору, которую клиент примет, а потом внушить ее и внедрить в сознание человека, очень велик. А некоторые клиенты такое обращение с собой только приветствуют: объясните мне мои детские травмы! Увы, найти хорошего психотерапевта не всегда бывает просто.)

Создавая конкурирующий образ, мы переводим диалог в совершенно иное русло: предлагаем самостоятельно примерить и попробовать разные возможности.

Речь не о том, чтобы заставить вообще забыть о любимом сюжете. Нет, мы относимся к клиенту принципиально иначе: не как к поляне для сеяния концептов, а как к творцу разных версий, описывающих внутреннюю реальность и внешние обстоятельства.

Но завести речь о чем-то новом можно только в контексте, который создан заново, прямо сейчас.

Какая эта конкурирующая метафора? Весьма часто она бывает контрастной к той, которую транслирует сам клиент. Коня на скаку остановит – значит, есть и другая метафора, о принцессе на горошине. Всегда в галстуке, физически и эмоционально – значит, есть и метафора про несдержанность, про клубы пара и языки пламени. Всегда с людьми – значит, где-то притаился отшельник, нелюдим и мизантроп.

Такая смена образности совершенно по-другому конструирует сессию. Меняя влиятельные образы, мы помогаем клиенту интересно и эффективно продвигаться вглубь.

Сделать сессию диалогом вместо монологов

Метафора помогает настроить диалог – конечно, если он вам нужен. Некоторые коучи предпочитают объяснять клиенту, как обстоят дела, некоторые считают, что нужно задавать вопросы, чтобы клиент сам пришел к результату.

Точно так же и многие клиенты склонны делегировать получение результата коучу: подумай со мной, а то и реши мою задачу. Они одновременно директивны и пассивны.

Вопрос в том, откуда возьмется это самое решение, если клиент не может гибко варьировать свой язык, а значит, и образ мышления. А это невозможно настроить извне. Коуч не автомеханик, и он не может подкрутить клиента. Новый язык всегда строится в общении, в нем же возникают и новые темы или инсайты.

Кроме того, диалогична вся наша внутренняя реальность. Внутри каждого из нас постоянно ведутся диалоги. Присоединяясь к ним и выводя их на поверхность, мы помогаем клиенту обнаружить его мечты, фантазии, воспоминания, флешбэки.

Метафора помогает клиенту:

• увидеть свои внутренние диалоги, свои субличности;

• перестать бояться того, что внутренний диалог ненормален;

• понять, как внутренние диалоги субличностей соотносятся с внешними отношениями клиента и значимых для него людей, как внутренний мир связан с внешней проблематикой;

• проиграть вместе с клиентом его внутренние диалоги, встроиться в них, побыть там вместе с ним (это необязательно театрализация), а потом вместе обсудить, что получилось.

Метафора облегчает диалог и помогает его модерировать.

Метафора может регулировать сессию еще многими разными способами. Менять стилистику сессии от полушутливой светскости к серьезной бережной терапевтической интонации и обратно; регулировать степень согласия и несогласия; создавать нужную атмосферу (от сказочной до настроенной на безобидные шутки, игру или театральность); интеллектуально тормошить клиента (правда, последнее редко бывает необходимым в моих сессиях).

Аллергия на метафоры

Некоторые клиенты сопротивляются метафорам. Это сопротивление бывает разных видов и из разных позиций.

«Давайте просто…»

«Мне нужно просто больше денег. При чем тут Золушка? Скажите, как мне действовать».

«Я не испытываю каких-либо чувств. Я общаюсь на языке логики и рациональности».

«Что в итоге? Давайте обобщим».

Некоторых раздражает (а на самом деле тревожит) отсутствие готовых вопросов и ответов. Они стремятся погрузиться обратно в привычную воду концепций и предельной (якобы) ясности. Это хороший способ не ходить ни в какой туман и не выбираться оттуда с новыми ответами. Иногда это требует рамочной метафоры, которая как бы прописывает новый способ мышления. Одной из таких рамочных метафор для меня становится рассказ о младшем сыне, который получил больше старшего, так как выбирал не всегда очевидные решения и проторенные пути.

Иногда нужно немного побыть дураком, чтобы получить больше.

Другие рамочные метафоры призывают клиента открыть в себе больше яркости или больше склонности к риску, которые у них, безусловно, есть; снять опасение бесцельного прозябания, поощрить на пути к решению делать ошибки, за которые никто не будет наказывать, – и подать пример таких ошибок самому.

«Мне это не подходит»

«Я семь лет в психоанализе и проработал все эти картинки из прошлого. Сейчас я пришел за конкретным вопросом».

«Я это не забираю. Мне не откликается».

«Почему вы считаете, что эта картинка правильная?»

Бывает и такое, что высокая тревога клиента, его недоверие к любому внешнему вмешательству заставляют его говорить много нет и почему.

Это означает не полную аллергию на метафору, но лишь более высокую чувствительность к ее содержанию и качеству. С такими клиентами особенно важно чередовать провокации с поддержкой. Не хотите смотреть эти картинки – давайте посмотрим другие или нарисуем свои.

Бережный юмор помогает клиенту выйти на новые планы и темы, а признание собственной ограниченности позволяет почувствовать себя лучше. «Я не попал, в этом нет проблемы; двинемся в другую сторону, и, возможно, мне удастся что-то понять».

«Я классный, все отлично»

Коучинг – все же не совсем психотерапия. К нам приходит немало клиентов, у которых все хорошо, и они просто пришли углубить и усугубить свой успешный успех. Какие-то метафоры, сводящие с привычной дороги, кажутся им совершенно лишними. Им нравится их стиль, и они предпочитают вести, а не идти на равных.