Будьте другом, поговорите с нею сами, и при Вашей опытности и без моих слов – что она готова идти на меньший оклад, нежели Виндинг. А я со своей стороны приложу все усилия тому – как человек благородный – чтобы и на ближайший сезон не оставить Ваш театр без моей пиесы; кстати же, «Гаудеамус»^[31] идет у Вас так хорошо (об этом пишет мне и Чукмалдина), что и для меня постановка у Вас является настоящим удовольствием.

Три года я уже не был в Москве, просто даже стыдно; на будущий год буду непременно и сам погляжу на старого студента.

13

<21 мая 1915 г.>

Надечка, дружочек мой милый, скоро увидимся. Я отправляюсь с Голоушевым^[32] вояжировать и 5-6-го буду в Москве, дня на четыре. И по меньшей мере один цельный день хочу провести с тобой. Ладно? И как мне известить тебя, твой телефон? Где остановлюсь, еще не знаю твердо, вероятно, по обычаю в Лоскутной^[33]. И очень мне хочется видеть тебя. Ах, Надечка!

Не писал тебе потому, что снова был болен, не владел рукою, но это пустяки: главное, тяжкое было настроение, при котором хотелось только молчать, быть невидимым и неслышимым. Мало-мало придавило меня к земле. С тобою буду смеяться.

Сегодня пишу Коршу^[34] и формально обещаю ему дать «Младость». Он писал мне о тебе, говорит, что ты ему понравилась и вы поладили «с двух слов». Хитрая он бестия!

Можно тебя пока поцеловать? Дружочек, напиши мне твой телефон, я еще успею получить. А писать трудно, еще болит рука.

Твой Л.
21 мая 1915.

14

<13 октября 1915 г.>

Откуда ты взяла, что сержусь? Молчание – не моя система. Когда я сержусь, я тотчас же и ругаюсь, кричу и безобразничаю, но не молчу. Молчал же потому, что занят анафемски, как портной под Пасху.

А Коршу поспешил написать^[35], чтобы он на тебя не сердился – видишь, какой я дипломат! Теперь молись Творцу, чтобы Адамычу пришлась по душе пиеса, а то он тебя съест, за мое здоровье живьем проглотит. В «Младости» есть ролька для тебя, приятна, можно выдвинуть.

В Москве буду 18-го, остановлюсь у Добровых^[36]. Позвони. А это хорошо, что я так надуваю с своим приездом: теперь меня ждут и клянут, как Наполеона, получается торжественный въезд, и извощика возьму на белой кляче.

Жму руку и очень сочувствую твоему нездоровью, ибо сам трещу головою. Скверно!

Леонид Андреев.

13 октября.

Для стиля и от важности фамилию штемпелюю.

15

Надюшечка! Это верно, что телефон испорчен и что я по-прежнему верчусь белкой. Как только телефошка выздоровеет, буду звонить актерочке.

«Тота»^[37] посылаю, но только, будь друг, пришли его обратно завтра утром, нужен. Певцов^[38] был отвратителен и оскорбителен.

Мои compliment… Signora!^[39]

Не пишу «S», спешу.

Твой Л.

Адрес: Надежде Александровне Чукмалдиной.

16

<2 апреля 1916 г.>

Наденька, лукавая женщина! Твой друг, Леонид, болен и уже два месяца в больнице^[40]. Сто болезней. Совсем плох стал малый – тебе его жаль? Мне нет, я не люблю больных и кислых. Он очень изменился, как-то повыцвел, поскучнел; прежде я часами мог болтать с ним без скуки – теперь через полчаса хочется от него бежать. Ноет, жалуется на какие-то головные боли, раздражителен и даже груб. Во что превратился человек!

31. Премьера «Гаудеамуса» в театре Корша состоялась 5 декабря 1914 г. (Эрманс В. Театр Корша // Новости сезона. М. 1914. 7 декабря. № 300). С. 8). Приехавший из Петрограда в Москву Андреев видел «Гаудеамуса» у Корша 26 октября 1915 г. В третьем акте публика устроила автору овацию (См.: Утро России. 1915. 27 окт. № 295).

32. Голоушев Сергей Сергеевич (1855–1920), писатель, критик, художник. Врач по образованию. Близкий друг Андреева. Бывал у Андреева в гостях в Ваммельсу. Вместе с Голоушевым (псевдоним Сергей Глаголь) Андреев (под псевдонимом Джемс Линч) в 1902 г. в Москве выпустил сборник театральных фельетонов «Под впечатлением Художественного театра». Андреев посвятил Голоушеву пьесу «Тот, кто получает пощечины».

33. Излюбленная у приезжающих в Москву литераторов гостиница. Находилась рядом с Кремлем (Тверская, 3).

34. Упоминаемое письмо Андреева к Коршу не найдено. Принятая в труппу театра Н. А. Чукмалдина сыграла в комедии М. К. Константинова «Няня» (премьера 2 сентября 1916 г.). На сцене Чукмалдина скоро выделилась как характерная актриса на роли комических старух. В шедшей у Корша пьесе Л. Андреева «Дни нашей жизни» она исполнила эпизодическую роль «девицы» на Тверском бульваре. Позже в этой пьесе играла Елизавету Антоновну.

35. Вместо «Младости» Андреев предложил Коршу завершенную им в середине ноября 1916 г. пьесу «Милые призраки». В письме Андрееву от 3 декабря 1916 г. (Отдел рукописей ИРЛИ. Ф. 9. Оп. 3. Ед. хр. 26) Ф. А. Корш без энтузиазма соглашался поставить «Милых призраков», но высказывал опасение, что пьеса с таким мрачным сюжетом может не иметь кассового успеха. В этой связи возмущенный Андреев 8 декабря 1916 г. писал С. С. Голоушеву: «Мне это и в Художественном надоело, чтобы я еще с Коршем стал тянуть волынку. Да и рассердил меня Корш. Когда он не взял „Младости“, я горячо пожал ему руку и обещал дать другую. Даю пиесу <…>, и он отвечает кислым письмом, будто я ему на мозоль наступил. Что за свинство! <…> Ведь я для этого полуумного старца шел на большие убытки» (РГАЛИ. Ф. 734. Оп. 6. Ед. хр. 10. Л. 19).

36. Добров Филипп Александрович (1869–1941), московский врач и общественный деятель. Был женат на сестре первой жены Андреева Елизавете Михайловне Велигорской. После кончины Александры Михайловны Андреевой в семье Добровых воспитывался второй сын Леонида Андреева – Даниил. Помимо родственных отношений Андреева связывала с Добровыми долгая дружба (Митрофанов В. П. Леонид Андреев и семья Добровых // Андреевский сборник: Исследования и материалы. Курск. 1975).

37. Оригинальная трагедия-мелодрама «Тот, кто получает пощечины» была закончена Андреевым 4 сентября 1915 г.

38. Певцов Илларион Николаевич (1879–1934). В 1915–1920 гг. актер Московского драматического театра. В пьесе «Тот, кто получает пощечины» исполнял роль клоуна Тота.

39. Мои поздравления, синьора! (пер. с франц. и итал.).

40. После перенесенного сердечного припадка Андреев 8 февраля 1916 г. поступил в клинику доктора Л. Абрамова (Петроград, Тверская, д. 10). В клинике Андреев находился до 7 апреля 1916 г.