Читать книгу: «Тьма, которая смотрит»

Глава 1

Сегодня первый день, как возвели стену. Небольшой район, который пренебрежительно назывался властями Бродячим, уже месяц находился на карантине. Если поначалу его жители верили, что всё обойдётся, успокаивая себя идеями ошибки или излишней предосторожности, то, когда район в буквальном смысле начали огораживать, ушли сомнения, а с ними и надежда. Хотя и обособленно, но Бродячий район располагался рядом с торговым. С ростом благосостояния города всё больше людей начали наживаться на приезжих торговцах, туристах и зажиточных горожанах, а здешнее население всё больше полнилось артистами, ворами, спекулянтами и прочим контингентом, что можно было обобщить одним словом – бродяги. Наверное, это был вопрос времени, когда власти решат приструнить надоевших плутов более радикальными способами. Хотя «бродяги» и старались не привлекать к себе внимание и не наглеть слишком сильно, но, видимо, где-то недоглядели, где-то перешли черту – и вот теперь они как крысы в клетке. Неизвестно, каким будет следующий шаг, насколько далеко власти планируют зайти в своих планах; предупреждение это, наказание или уже приговор.

Наиболее трусливые или дальновидные люди сбежали ещё на этапе слухов, которые толком не успели разлететься по округе, как уже превратились в реальность. Недовольный народ, разумеется, пытался отстаивать свои права, свою свободу. Они пытались договориться, пытались бунтовать, пытались прорваться силой или ускользнуть тайком, пытались давить на жалость и угрожать, пытались подкупить стражу. Всё было тщетно, и со временем люди просто смирились. Разумеется, не все: даже сейчас, когда происходящее давно стало очевидным, группа неравнодушных собралась недалеко от запертых ворот и пробовала на страже свои новые идеи убеждения – на этот раз какой-то священник или мошенник, выдающий себя за такового, взывал к человечности и вере, апеллировал к вечному и не забывал упоминать о грехах и предусмотренном за ними покарании.

За всем этим представлением с нескрываемым волнением наблюдал молодой парень в обносках, внимательно всматривающийся в лица и то и дело оглядывавшийся на каждый резкий шум. В руках он нервно теребил красивый бутылёк, украшенный различными геометрическими символами. Дарий, обыкновенный разнорабочий или же «профессиональный ассистент», как он любил себя называть, был известен тем, что за скромную сумму готов был стать хоть объектом смертельных номеров от очередных трюкачей, хоть подопытным дегустатором любого алхимика. Удивительно, что Дарий не только дожил до своих лет, но и оставался относительно здоровым, не считая множественных мелких побочных эффектов от бесконечных экспериментов, которые он предпочитал считать «уникальными свойствами».

Среди толпы показался вальяжно разгуливающий мужик, чьи коротко стриженные волосы уже тронула седина, но он всё ещё оставался в хорошей физической форме. В руке он держал короткую дубинку, которую он бесстыдно раскручивал у всех на виду, вместо того чтобы благоразумно скрывать под плащом, как это было раньше. Создавалось чёткое ощущение, что всеобщее заключение, наоборот, подарило ему больше свободы, чем ограничений. Он относил себя к группе блюстителей, что в общественном представлении были обычными бандитами, но сами они позиционировали себя как стражи (собственных) порядков, которые, кажется, ввиду нынешнего отсутствия официальной стражи, поспешили занять её место.

Проходя мимо Дария, мужик излишне сильно хлопнул его по плечу, отчего парень болезненно скривился.

– Руфус! Совсем сдурел?

– Не ной! – здоровяк сел рядом на грязную ступеньку деревянного помоста и зачем-то несколько раз ударил по ней дубинкой. – Или иди ной вместе с этими горлопанами, тогда уж.

– Они отстаивают нашу свободу, вообще-то, – возмутился Дарий.

– Вы, молодняк, ни черта не понимаете, – с напыщенно мудрым видом высказал Руфус.

– Стража играет в авторитет, а мы делаем вид, что уважаем его и боимся, но оба прекрасно знаем, что это всё дерьмо собачье.

– Какие игры, старый? – удивился парень. – Ты давно на улицу смотрел? Нас стеной отгородили!

– Пфф, да разве же это стена? У них не было ни времени, ни возможности построить что-то крепкое, а эта декорация от одной бомбы развалится.

– Чего ты несёшь, боже ж мой.

– Ты бы лучше слушал старших, а не дерзил! Я полжизни в шахте батрачил, мы там такие «стенки» даже за преграды не считали.

– Ага, только ты там не шахтёром был, а хозяйством заведовал. Своим. Таскал в дом всё подряд, – посетовал Дарий. – Вот из-за таких, как ты, нас тут и закрыли.

– Ты за языком-то следи, пацан! – Руфус угрожающе потряс дубинкой перед лицом собеседника. – Это тебя, небось, с синей кожей увидели, да и решили, что у нас хворь тут какая завелась. Вот что это за дрянь у тебя опять?

– Это? – Дарий оглядел бутылёк в руках. – Очередная работа для Итпараза, что-то про внутренний мир, цветение и, кажется, рыбалку. Я особо не слушал.

– Про него всякое недоброе говорят, ты вообще с головой не дружишь!

Бесцеремонно выхватывая бутылёк из рук, Руфус с силой запустил его в полёт до ближайшей стены.

– Как по мне, это обычный сидр, а Итпараз просто шарлатан, – Дарий безразлично пожал плечами. – Мне ж не впервой.

– Вот ты помогаешь им, и погляди, к чему это привело!

– Вряд ли район будут перекрывать из-за кучки мошенников, что за бред?

– Да слишком большая кучка уже, чтоб не лезла из норы своей, так за милую душу.

– А ты не думал, что правда… – начал говорить парень, но его тут же перебили:

– Не начинай по-новой, а? Мы тут живём, общаемся, за порядком следим и никакой хвори отродясь не видели, а эти толстосумы с высоты своих балконов чё-то разглядели, да? Зелёный ты ещё.

– Ну вон бабка Занга ведёт себя странно, – огрызнулся Дарий и покосился в сторону.

Дом Занги найти было несложно: выходящий окнами на единственный более или менее свободный клочок земли, что можно было с натяжкой назвать площадью, дом располагался условно первым от возведённых ворот. Обветшалый, кривой, с виду, казалось, даже заброшенный – дом отлично передавал первое впечатление и об его хозяйке, что сейчас сидела на кустарно сделанном накренившемся стуле рядом с дверью. Иссохшая старуха со смесью удивления и испуга во взгляде таращилась на яблоко в руках, которое она столь неуклюже пыталась на весу разрезать коротким ножом, что возникало чёткое ощущение, что она вот-вот отрежет себе палец или дрогнувшей рукой выколет себе глаз. Дарий неуютно поёжился и поспешил отвернуться.

– Бабка головой уже поплохела. Ты сам до её возраста доживи, и посмотрим на тебя, – с важным видом сказал Руфус.

– Да понял я, понял. Но ты всё равно поглядывай по сторонам, мало ли что.

– Ты же вроде лекарю нашему помогал долгое время, разве нет? – неожиданно поинтересовался блюститель. – Какие-никакие знания подцепил?

– Да так, немного.

– Ну вот ты завтра и будешь приглядывать за всеми вместе со мной. Повезёт, пара грошей перепадёт.

– О любой идее, где участвуют деньги, меня дважды спрашивать не надо, – тут же воодушевился Дарий. – Надеюсь, они нам по-прежнему будут нужны и нас не отрежут от остального города окончательно.

– Дурак ты, – усмехнулся Руфус, вставая на ноги. – Ладно, тогда завтра на рассвете встретимся у ворот и пойдём навестим нескольких долж… а-а-а, то есть подозрительных. Не опаздывай.

***

“Не опаздывай, вот же старый хрыч”, – подумал Дарий, недовольно плюнул себе под ноги и продолжил наворачивать круги перед воротами. Его слегка мутные, как от зарождающегося бельма, глаза – очередное печальное следствие беспорядочного применения эликсиров – то и дело обращались к рассветному небу, которое уже больше походило на дневное. Либо Руфус забыл о договорённости, либо вовсе решил не заморачиваться встречей, объяснениями или чем бы то ни было. А может, напился ночью, что вполне можно было от него ожидать. Тем не менее его опоздание было очевидно, как становилось очевидно и то, что он уже не придёт, что именно сегодня было очень некстати.

С самого утра в бродячем районе царила несколько гнетущая атмосфера, которую было сложно объяснить, но Дарий списывал это на тишину и безлюдность. Обычно этот район никогда не затихал – из-за контингента населения нередко можно было встретить ещё не уснувших ночных гуляк, которые плавно сливались с уже проснувшимися ремесленниками. Но именно сегодня утром на улице не было ни тех, ни других, и Дарий вовсе мог заподозрить людей в массовой пропаже, если бы не вечно бодрствующая Занга, неизменно сидящая на своём стуле, что, впрочем, не столько успокаивало, сколько ещё больше нагоняло жути.

Спустя некоторое время, после того как солнце взошло и озарило район, наконец начали появляться первые люди. Медленно, осторожно открывались двери домов, одна за другой, и на улицы столь же неторопливо выходили жители. Вполне можно было ожидать, что блокада подорвёт моральный дух людей, но это представлялось плавно, постепенно и не так уж катастрофически, по крайней мере пока, ведь блокада началась не вчера, и было время свыкнуться с этой мыслью. Тем не менее на первый день после «официального» закрытия района народ выглядел уже на грани отчаянья. Разбитые, опустошённые, люди «выплыли» из своих домов будто призраки, с потерянными взглядами, едва волоча ноги, отправляясь бесцельно слоняться по улице – казалось, они до конца верили в лучшее, но только теперь к ним всем разом пришло осознание реальности.

Руфус, во всяком случае, точно не из их числа. Если возникли проблемы с порядком, за которым он самообъявленно следит, то лучше бы было заручиться поддержкой. Но что, если проблемы настолько серьёзные, что он просто не может прийти? Тогда бы их отголоски не остались бы незамеченными и здесь. Дарий, мучаясь размышлениями, продолжал мерить шагами площадь, сторонясь слоняющихся людей. Встретив пару раз достаточно знакомые лица, он всё же предпринял попытку выяснить, что происходит – вдруг ночью произошло что-то трагическое, что каким-то чудом осталось для него неизвестным, – но натыкался на игнорирование.

Тем временем солнце уже достигло зенита, и продолжать ждать дальше не имело смысла. Дарий мог отправиться искать Руфуса самостоятельно, тем более что в противоположной части района находился склад, где всегда нужны лишние рабочие руки, если поиски, что весьма вероятно, не увенчаются успехом. Став больше похожим на окружающих унылых бродяг, Дарий побрёл прочь от ворот, вглубь района. Сворачивая на глухие узкие улочки, чтобы срезать путь, он ускорил шаг, стараясь побыстрее преодолеть очень тёмный участок под грудой навесных самостроев между домами – не самый безопасный маршрут по многим причинам, но это редко кого волновало.

Выбираясь из переулка, Дарий машинально сделал ещё несколько шагов, прежде чем в ступоре остановиться: хоть он и выбрался на уже хорошо освещаемую солнцем дорогу, но почему-то вокруг стало светлее ненамного. Задумчиво посмотрев на небо, он увидел, что солнце уже провожало зарю и на город опускались сумерки. Некоторое время продолжая пялиться вверх, Дарий отчаянно пытался осознать, когда у него вдруг начались провалы в памяти и куда он потерял столько часов. Огляделся – люди всё так же слонялись, как и минуту назад. Обернулся – за спиной находился тот же «туннель». «Может, он заколдован?» – пронеслось в голове парня, и он тут же поспешил проверить свои догадки, пройдя через него обратно, возвращаясь тем же путём к площади. Теперь там было ещё темнее, так что передвигаться приходилось почти что на ощупь, но, пару раз едва не оступившись, он всё же вновь преодолел переулок, выходя обратно. На этот раз ничего не изменилось, а на улицу всё так же наступала ночь, окончательно лишая Дария чувства реальности. Конечно, он уже привык, что его организм может выдать что-то противоестественное, но вот сознание всегда оставалось ясным. Хотя, наверное, всё случается в первый раз, и подобный исход был лишь вопросом времени.

Озадаченный, вперемешку с печалью, парень отрешённо побрёл к себе домой. Уже на подходе он едва не столкнулся с какой-то здоровенной фигурой, загораживающей проход. Поднимая взгляд, он сначала обрадовался, но тут же разозлился, узнав знакомое лицо.

– Старик, я тебя всё утро прождал, мы же… Э-э-э, Руфус? – Дарий начал было высказывать претензии, но осёкся, заметив отрешённый взгляд блюстителя, а также старую проржавевшую кирку, сжимаемую в руке.

– Тебя от вчерашних разговоров замучила ностальгия, и ты решил вернуться в шахту работать? – всё так же недовольно, но уже более осторожно поинтересовался парень. – Я тебя огорчу, она давно закрыта… как и мы… тут.

– Не-е-ет, – глубоко протянул мужик, с трудом фокусируя взгляд на своём собеседнике, – я иду добывать свет. Внутри себя.

Сделав пару шагов назад, не сводя пристального взгляда с Дария, он нащупал свою дверь и поспешил скрыться внутри.

– Ладно, удачи тогда. Что бы оно ни значило, – парень ответил уже в пустоту, осмысливая произошедшее.

Постояв ещё некоторое время рядом, на случай дальнейшего развития событий или если это был глупый розыгрыш, Дарий всё же продолжил свой путь, ещё больше внутренне сокрушаясь от странности прошедшего дня. Наконец добравшись до дома, он обнаружил двух незнакомых людей прямо рядом со входом. Они, впрочем, не столько его ждали, сколько просто бесцельно стояли. Это подтвердилось, когда он обошёл их и вошёл внутрь, не увидев никакой ответной реакции.

Дарий жил совсем небогато, и старая лачуга без намёка на уют, практически лишённая удобств, выполняла функцию исключительно ночлега. Но конкретно в этот момент он как никогда был рад оказаться здесь, отгородившись от остального мира. Сбросив верхнюю одежду, Дарий завалился на кровать, пытаясь осмыслить происходящее, и сам не заметил, как начал проваливаться в сон…

***

Дарий стоял посреди белоснежного поля, покрытого белой травой и наполненного столь же белыми цветками, простирающимися до самого горизонта. Он был не одинок, вокруг толпились множество людей, в нерешительном ожидании переминающихся с ноги на ногу, подминающих такой грязной обувью такую абсолютную белизну. Люди выглядели враждебно, проявляя друг к другу странное недоверие, будто каждый из них без исключения прятал у себя что-то невероятно ценное и не готов был с этим расставаться ни при каких обстоятельствах, при этом веря, что каждый вокруг желает это нечто заполучить. Люди настолько были поглощены своей паранойей, что совершенно не замечали того, что творится над их головами: в чистейшем небе виднелись множественные образы, которые почему-то было невозможно разобрать, хотя подсознательно они и выглядели до боли знакомыми и понятными. Казалось, они были настолько далёкими, что даже при полном отсутствии облаков виделись лишь едва различимыми силуэтами, но настолько гигантскими, что охватывали собой всё необъятное небо. При этом Дария не покидало чувство, что в этом исполинском образе он различал отчётливый взгляд, который очень внимательно за ними наблюдает.

Внезапно всеобщее внимание тоже сосредоточилось на небе, но не на потустороннем объекте. Откуда-то сверху, непостижимым образом, на землю опустилось нечто: странное, искорёженное, неописуемое, что с большой натяжкой можно было сравнить с рукой, которая мягко коснулась травы и приветственно раскрыла «пальцы». Будто всё время ожидая этот конкретный знак, люди с диким рёвом сорвались со своих мест и табуном понеслись навстречу «руке», толкая друг друга, хватаясь за одежду, стараясь первыми добраться до нечто, не иначе как от этого зависела их жизнь. Повинуясь каким-то первобытным инстинктам, Дарий бросился бежать вместе со всеми, хотя до конца и не понимал своей цели, но зато точно понимал, что это очень важно. Уже на первых секундах он начал ощущать странный нестерпимый жар, исходящий от земли – будто заполонившие поле цветы были белыми именно от накала; самое страшное то, что ощущалось оно соответственно, и прикосновение к лепесткам оставляло натуральные ожоги. Чем ближе к «руке», тем смертоноснее становились цветы, и наиболее преуспевшие бегуны, уже заживо зажаренные, валились на землю, становясь безопасным мостиком для остальных. Дарий видел всё это, но почему-то продолжал бежать. Боль покрывала всё тело, и беглых взглядов было достаточно, чтобы понять, что его ноги уже все в запекшейся крови и волдырях, но заветная цель была слишком близко, чтобы отступать. Последний рывок, и – Дарий падает на землю, окунаясь в густой дым собственной сожжённой плоти. Из последних сил он тянет руку к своей цели, словно верит, что вот-вот соприкоснётся пальцами, как вдруг…