Читать книгу: «Развод. Свободное падение», страница 2

Глава 5

Близнецы стояли плечом к плечу в проёме двери и смотрели на нас одинаковыми дикими глазами.

Роман отодвинулся от меня моментально, только услышав голос Тошки. Отдёрнул руку, выпуская моё передавленное горло. А я, наконец-то, вдохнула воздух всей грудью и задохнулась. На адреналине было незаметно, как сильно муж меня придушил, и сейчас свежий воздух вызывал непроизвольный кашель.

– Как же вы меня все достали! – психанул муж, оглядел нас дикими глазами и, шагнул в сторону детей.

– Пусти! – прошипел Роман в дверях, обращаясь к сыну.

А когда Артём неторопливо отошёл в сторону, передвигая за собой сестру, словно заводную куклу, муж, громко хлопнув дверью, выскочил из кабинета, прошипев мне напоследок:

– Ну, что, доигралась? Добилась своего?

В повисшей тишине голос Аришки прозвучал особенно жалко и испуганно:

– Ма-а-ам? С тобой всё нормально?

Я согласно махнула головой и прохрипела, стараясь не напугать детей и минимизировать как-то всё ими увиденное:

– Давайте пройдём на кухню и там поговорим.

Как я буду объяснять своим ребятам, что произошло? Не представляю.

У нас не принято скандалить в семье. Не помню, когда в последний раз я так орала, как сегодня с Романом. Похоже, что никогда…

Это у меня был дебют…

Да уж…

Нам всегда хватало нормальных разговоров, без повышения голоса. Я была уверена в своей уравновешенности, в молчаливой сдержанности Романа, в спокойной возможности детей принести домой и обсудить все свои проблемы. А сейчас?

Моя уверенность осыпалась острыми осколками моего семейного счастья под ноги Ромке, и он втоптал в грязь нашу с ним жизнь.

Спускаясь со второго этажа, я чуть не рухнула на лестнице, так тряслись у меня ноги. И если бы Артём не поддержал меня, то я наверняка сломала бы себе что-нибудь. Плечо болело и откровенно саднило горло. Но больше всего горела и ныла у меня рана, дыра в груди от открывшейся правды. От предательства мужа. В глазах горели невыплаканные слёзы обиды, и разочарование жгло сердце. Я чувствовала себя на грани отчаяния.

Прикусила до крови губу, переключаясь на детей. Как им рассказать?

Но – вот мы все добрались до кухни и расселись по своим местам. Только стул Романа вырванным зубом зияет за столом и в моей душе.

Арина подала мне стакан с водой, и я пила её медленно, крошечными глотками. Как ни оттягивай неприятное, но разговор неизбежен.

– Наш папа хочет жить отдельно от нас и приезжать домой три раза в неделю. Меня такой формат отношений не устраивает, – начала я хриплым голосом, но Артём перебил меня:

– Мам, вы так орали, что мы слышали практически весь разговор.

И замолчал, набычившись.

Супер!

– Всё, что мы с папой наговорили друг другу, относится только лишь к нам. Это отношения между нами. Его раздражение не выливается на вас конкретно. На детей он не зол. Это я знаю наверняка. Папа любит вас обоих и навсегда останется для вас заботливым отцом. – Заговорила, внимательно глядя в глаза своих детей и стараясь минимизировать услышанное.

– Мам, он в лицо нам сказал, что мы его достали, – проговорила Аришка, и её губа надулась, а слёзы прорезались в голосе.

– Ну, и пусть катится, куда хочет! – зло поддержал её Артём, продолжая, – проживём и без него. Благодетель… Я уже два месяца жду его мнения по поводу моего предложения по программе. Мне пришёл ответ от наставников в нашем проекте. Меня пригласили, и я обязательно хочу поехать, чтобы очно участвовать, а папе всё некогда посмотреть и высказать своё мнение!

Аришка сосредоточенно пыхтела рядом, а я… Я вздохнула и попробовала ещё раз:

– Семья – то место, где человеку должно быть хорошо. Если ему нехорошо, тесно или душно со мной, разве я имею права его удерживать? Но и положение, когда я на запасных ролях, для меня унизительно.

Аринка всхлипнула рядом, а Артём шикнул на неё:

– Не реви!

– Мне тоже горько и обидно. И я должна уважать его решение. Но ждать, пока папа опомнится, я не… – продолжила, пытаясь объяснить то, что ещё сама до конца не осознала.

– Мам! Не ты первая разводишься и не последняя. У нас в классе почти все живут во вторых-третьих семьях. А кто и так… на две семьи. И никто не умер от расставания! – зло перебил меня сын, добавляя, – для меня всё ясно – как день. Он хочет свободы? Пожалуйста! Но придётся сделать выбор. Или сам по себе или…

– Он уже сам по себе, Тошк. Мы опротивели ему и не нужны больше! – всхлипнула дочь и, резко вскочив, так что стул мерзко заскрипел по кафелю кухни металлическими ножками, выскочила из комнаты вон.

Повисла гулкая тишина. Слышно было, как она хлопнула дверью своей комнаты, как резко выдохнул Артём.

– Ты подал заявку на участие в программе? – сипло спросила, проталкивая слова сквозь горло, разбивая эту невыносимую тишину.

– Дед помог, – коротко ответил Тёмка и добавил, – мам, ты не волнуйся. Аринка попсихует и всё поймёт верно. Не дура ведь она, в конце концов. Кстати, она хочет подать свои работы на конкурс. К ним в художку приходил какой-то хрен… именитый чел, – исправился сын, поймав мой возмущённый взгляд, и продолжил, – он хвалил нашу кудряшку. И Аринка загорелась. Хотела сегодня вечером вам похвастать, но…вышло не очень.

Это хорошо, что моим детям есть чем себя занять. Отлично, что у них есть своя жизнь. Возможно, можно будет больше сосредоточиться на этом и будет легче пережить крах семьи.

Я собиралась расспросить ещё сына, но в этот момент раздался настойчивый звонок в ворота, и я вздрогнула всем телом от неожиданности.

Глава 6

Я совсем забыла, что пригласила на вечер бабушек – дедушек. Всё-таки дети прекрасно окончили среднюю школу, и есть отличный повод собраться всем вместе большой семьёй.

И как теперь быть?

Открыла ворота и потопала встречать гостей. Голова кружилась, и ноги не очень слушались, подрагивая и норовя подогнуться в неловкий момент.

Встала на пороге, опираясь рукой о косяк для устойчивости.

Приехали мои родители. Мама Романа опаздывала, и у меня зашевелилась слабая надежда, что она вовсе не появится.

Пока папа загонял машину на участок, мама, не дожидаясь его, шла ко мне навстречу.

–Здравствуй! А где мои любимые котятки? Почему не встречают? – радостно проворковала она, целуя меня в щеку.

– Проходи, мам. У нас, – я замялась, не зная, как обозначить события, что навалились на нашу семью, и продолжила, – у нас беда, мам!

– Что случилось? С детьми? Здоровы? Ася, не молчи! – запричитала мамочка, но я покачала головой и ответила, стараясь не заплакать:

– Давай дождёмся отца? Я не хочу повторять несколько раз.

И, развернувшись, пошаркала в комнату, придерживаясь за стену.

– Вечно у тебя всё не вовремя! Инфаркта моего хочешь? Говори быстро, что произошло! – понеслось мне вслед, и я не выдержала.

– Рома ушёл от нас! – Вытолкнула из себя склизкое, отвратное, стыдное своё горе, и задышала, стараясь перебить мерзкий привкус во рту.

– В смысле, ушёл? – Пробасил папа.

Пока переговаривались, мы добрались до гостиной, и я, обессиленно рухнув в кресло, закрыла лицо руками.

Мама села напротив и раздражённо проговорила:

– Я не понимаю! Ты можешь объяснить всё толком? Почему мне приходится вытягивать из тебя каждое слово! Ася! Расскажи внятно, что случилось?

Я прикусила губу и, почувствовав вкус крови, немного пришла в себя.

– Что непонятно, мам? Рома нас бросил и ушёл. Он не хочет больше с нами жить. Мы ему надоели. Я ему надоела. Он хочет свободы, – проговорила отрывистыми и простыми фразами, стараясь не выпустить наружу ни своего крика, ни своих слёз.

– Ничего не понимаю! – воскликнула мама, – А дети? Что Роман сказал детям?

– Он сказал нам в лицо, что мы его достали! – звонким голосом, полным несправедливой обиды и настоящего горя, ответила вместо меня Аришка и, зарыдав, кинулась к бабушке в объятия.

– Он ненавидит нас. Это мы виноваты, что он свалил! Бабушка! За что? – причитала моя девочка, и сил моих смотреть на это не было!

Содрогнулась от сухого спазма, закрыла лицо и прикусила палец на руке.

Если бы Ромка сейчас вернулся, я бы кинулась и расцарапала ему лицо! Такой яркой болью и яростью отзывалось моё сердце на слёзы дочери.

– Ну и пусть катится на все четыре стороны! – Пробасил Артём, присаживаясь на диван рядом с дедом.

– Никогда его не прощу! – всхлипнула дочь в последний раз и затихла у моей мамы в руках, задышала тяжело.

– Как получилось, что дети стали свидетелями вашей ссоры? – спросила мама и остро глянула на меня, обвиняя.

– Ба, они так орали друг на друга, что, думаю, свидетелями стали все соседи и, возможно, и с параллельной улицы тоже, – хмыкнул Артём.

Затем резко встал и заговорил, глядя на меня:

– Как бы там ни было, я не собираюсь пропускать свой праздник и триумф из-за того, что кому-то захотелось почувствовать себя малолеткой и пуститься в загул. Так, что давайте накрывать на стол и праздновать! Семьёй! Без некоторых.

И добавил, состроив умильную моську:

– А то уже очень есть хочется!

– Тебе только бы поесть! – закатила глаза Аришка, вытирая лицо руками.

– Между прочим, у нашей кудряшки есть чем похвастаться тоже! – начал Тёмка.

– Сам ты кудряшка! – привычно огрызнулась дочь и встала с кресла, освобождая бабушку от своего немаленького веса.

– Внук прав! – весомо проговорил отец, внимательно вглядываясь по очереди то в моё лицо, то в мамино, продолжил, – давайте накрывать стол! Все живы, все здоровы и почти все в сборе. Ни к чему разводить здесь сырость и болото!

– Мать, – обратился он к маме суровым тоном, – обожди искать виноватых!

Я с трудом встала из кресла и, пошатнувшись, шагнула к окну.

– Пап, помоги мне подвинуть стол на середину комнаты, – прервала я его речь, купируя очередные разборки.

– Я помогу! – вызвался Артём, и мы с ним вместе установили нашего громадного монстра на середину комнаты.

Сначала вроде нехотя, словно плохо заведённые игрушки, мы устанавливали вокруг стулья, и на столе скатерть, канделябры, хрусталь, салфетки, посуду. Но постепенно, понемногу, дело пошло, и тарелки с закусками поплыли из кухни в комнату на руках моих помощников.

Вышла заминка, когда все рассаживались. Но отец ловко передвинул стул, где обычно сидел Роман, чуть в сторону и сам сел не него, ломая привычный расклад.

Послышались незначительные разговоры, дети делились впечатлениями от квестов, мама громко восторгалась костюмами и фотографиями, отец расспрашивал, как всё устроено и какие были вопросы.

Если не обращать внимания на общую нервозность, можно решить, что гроза миновала. Только в груди моей противно ныло, словно вибрирующая на одной струне нота, разгоралась боль, напоминанием, что ничего ещё не закончилось. Наши испытания только начинаются.

Когда прозвенел звонок от ворот, все резко замолчали, и за столом повисло напряжение.

– Это бабушка Алла приехала, – разбил тишину Артём и встал из-за стола, предлагая мне, – я сам открою, мам. Не беспокойся!

Глава 7

Отношения со свекровью у меня не складывались. Не получалось у меня найти с ней общий язык.

Алла Александровна была женщина властная и самовлюблённая. Мир делила на правых: кто слушает её мнение и делает, как она велит, и неправых – то есть весь остальной мир. Который в её представлении – был чёрно-белым, очень неуютным и агрессивным местом. Не отвечал её завышенным ожиданиям.

Когда-то давно, когда она была маленькой девочкой, её обидела мама. Не стала помогать. И после, когда Алла Александровна родила ребёнка, мама тоже самоустранилась и ушла из трёхкомнатной квартиры в свою жизнь, оставив Аллу один на один с маленьким сыном. Ребёнок родился вне брака, от женатого на тот момент любовника. Но мужчина, вопреки ожиданиям юной Аллочки, не стал бросать свою семью и до совершеннолетия Романа платил деньги.

И с тех пор Алла Александровна затаила обиду на свою маму и на всех мужчин за компанию. Крамольную мысль, что после прошла целая жизнь в течение которой можно было найти время и проработать свои обиды, прожить их и двигаться дальше Алла Александровна гнала от себя, не позволяя никому, в том числе и себе, сомневаться в своей правоте. Мамы давно уже нет с нами, а её обида всё растёт и ширится, выплёскиваясь на всех, кто не успел увернуться.

Я общалась со свекровью, в основном, по телефону. Поздравляла с праздниками. И не более. А на выпуск детей её пригласить меня вынудил, кстати, Роман, уверяя, что маме скучно и грустно. Что нужно поддержать пожилого человека и не оставлять её в одиночестве.

Стоило Алле Александровне появиться в нашем доме, как она решительно села во главе стола и начала комиссарить. Но папа, потерпев первые десять минут, перехватил инициативу и стал расспрашивать детей всерьёз. Задавл конкретные вопросы по Артёму о его предстоящих занятиях на каникулах. И попросил Арину поделиться с нами идеей своего конкурсного рисунка.

Свекровь, не зная деталей жизни и учёбы моих детей, заскучала и спросила, перебивая Арину:

– А где мой сын? Почему я не вижу Романа?

– Он занят своими делами, – быстро ответила вполголоса, чтобы не поднимать за столом эту болезненную тему.

Только дети отвлеклись и немного успокоились. Аришка, вон с горящими глазами рассказывает свою концепцию и с удовольствием обсуждает её с моей мамой. Мама у меня декоратор и по художке внучке может дать дельный совет. А дед с Артёмом углубились в своё и тихо шепчутся на другом конце стола.

– Какие такие дела могут быть в субботу, когда я приехала в его дом? – возмутилась свекровь, продолжая, – я сейчас же позвоню и отчитаю его! Так не поступает внимательный сын со своей престарелой матерью!

– Алла Александровна, позвольте, я провожу вас на террасу. Оттуда лучше берёт мобильная связь, – предложила, стараясь минимизировать грядущие разборки.

– Я и здесь, – начала было свекровь, но я перебила:

– В гостиной неудобно. Вы не услышите, что вам отвечает сын.

Алла Александровна поджала аккуратно накрашенные губы и приказала, глядя на меня с прищуром:

– Помоги мне, милая, встать!

Я подала руку и чуть не вскрикнула от боли в плече. Совсем забыла о нём, и, неосторожно повернувшись правым боком к свекрови, приняла именно на больную руку её вес.

– Что кривишься? – не преминула высказать мне Алла Александровна, добавляя, – если уж пригласила меня к себе, то изволь терпеть все мои старческие причуды! Люби и принимай меня такую, какая есть. Со всеми моими достоинствами и недостатками! Я не навязывалась к тебе, но, если уж пригласила, то ты должна смириться с моими желаниями!

Я молчала. Бессмысленно и бесполезно что-либо объяснять человеку с таким эгоцентризмом. Только себе нервы мотать. Главное – увести её подальше от детей.

На террасе было прохладно относительно гостиной, и я захватила шаль для Аллы Александровны. Предвидя очередную порцию нравоучений.

Майское закатное солнце золотило верхушки деревьев и окрашивало киноварью крыши соседних домов. Но как бы оно ни старалось, прогреть за день воздух ещё не успевало. И тонкий ветерок холодил спину.

Помогла усесться свекрови в плетёное кресло, накинула ей шаль на плечи, сходила за пледом и укрыла им ноги, подала мобильный телефон и отправилась на кухню за стаканом воды для Аллы Александровны. Давая себе минутку перерыва в общении.

Когда вернулась, скандал по телефону разгорался вовсю!

– Что значит, ты устал? Где ты собираешься жить? На меня не рассчитывай и даже не надейся! На порог не пущу! Ещё мне не хватало на старости лет обслуживать взрослого мужика! – басом митинговала Алла Александровна, не замечая того, что и шаль съехала с её плеч, и плед сбился в сторону.

Вероятно, ей уже не холодно. Согрелась сыновней любовью.

Впрочем, это я тоже напрасно ёрничаю. Мы с ней сейчас в одной лодке. И не стоит мне её раскачивать.

– Почему ты мне сразу не сказала, что Ромка, наконец-то, бросил тебя? – вызверилась на меня Алла Александровна, как только сбросила вызов.

– А вы прекратите орать! Не у себя дома. И не стоит нервировать моих детей. Такие разговоры не для их ушей! – в тон ей ответила, стараясь не повышать голоса.

– Кстати, про дом! – ухмыльнулась свекровь, моментально став похожей на Ромку, и пропела, – как делить будем совместно нажитое? По-честному, или по закону?

Глава 8

Алла Александровна смотрела на меня с недобрым прищуром, и в глубине её глаз плескалось такое превосходство и такое брезгливое высокомерие, что всё во мне всколыхнулось. Вспомнились мгновенно все те разы, когда я вынуждена была молчать и терпеть её выходки, глотать горькие слова в свой адрес, терпеливо и улыбаться, делая вид, будто не понимаю, что скрывается за мнимой эксцентричностью злобной старухи.

– О каком доме выговорите? О том, что мы с Романом купили для вас под Серпуховым? – не смогла я удержаться, чтобы не спровоцировать свекровь.

Уж очень нагло она себя вела. И в меня словно вселился злобный дух, подзуживая и подталкивая под руку. Вынуждая огрызаться.

Мы ещё даже толком не решили разводиться, а она уже жаждет наложить свою морщинистую лапу на мой дом. Обобрать своих внуков, чтобы на старости лет чувствовать себя владычицей морскою. Мечтательница!

– Даже не смей заикаться об этом! – предсказуемо завизжала свекровь, и я поморщилась.

Вот не хватает мне по жизни женской мудрости и выдержки! Зачем я ввязалась сейчас в скандал со старой перечницей? И что получила? Промолчала бы по-умному, и сейчас не слушала бы. Хотя, нет! Всё равно бы пришлось выслушать и то, что я плохая жена, которая не смогла удержать её чудесного сыночка рядом со своей юбкой, и то, что я сквалыга жадная и хочу обобрать несчастную старуху до ниточки. Впрочем, ничего нового.

– От хороших жён мужья не уходят! – припечатала Алла Александровна в конце!

–Вам виднее, – всё ещё злясь, ответила ей, только после воцарившегося вязкого молчания, понимая, что именно я сказала.

Вот не хотела ведь обижать бабку. Само так удачно получилось. Случайно.

Алла Александровна встала, выпрямилась во весь свой рост, роняя плед на пол, и сказала, глядя на меня свысока:

– Ноги моей больше не будет рядом с тобой!

Величественно шагнула в сторону двери и, проходя мимо, процедила в приказном тоне, ни на минуту не сомневаясь, что я сейчас полечу исполнять её прихоти:

– Вызови мне такси!

– Яндекс всегда к вашим услугам! Самостоятельно справитесь, – тут же ответила, не задумываясь.

Слишком зла была и на свекровь, и на ситуацию в целом и больше всего на её сыночка, чтобы промолчать.

Я точно знаю, что Алла Александровна замечательно умеет пользоваться сервисами. И такси, и доставкой, и с подбором специалистов, она освоила прекрасно и пользуется регулярно. Так что справится. Никакого желания быть на побегушках у особы королевской крови у меня больше нет. Хватит. Отбегалась!

Со вздохом я направилась следом за сквалыжной старухой, предвидя очередные разборки.

Войдя в гостиную, Алла Александровна царственно махнула в сторону моего отца и произнесла, чеканя слова:

– Андрей Анатольевич, будьте так любезны, проводите меня до такси, раз уж вы не сумели воспитать в своей дочери уважение к старшим!

Повисла гулкая пауза. Все разговоры стихли.

– Алла, ты не могла бы подождать пять минут? Нам нужно закончить с Артёмом, – кашлянув, предложил ей мой отец.

На что свекровь вспыхнула и ответила недовольным тоном, припечатывая:

– Мне всё понятно! От кого у нашей Анастасии такое отношение к пожилым людям!

–Алла, что ты всё из себя строишь старуху? – вступила в перепалку моя мама, поправляя выбившийся из причёски локон, и продолжила с милой улыбкой, – Мы ведь ровесники, и я, например, старше тебя на пару лет. Однако работаю ещё и совсем не ощущаю себя старой. К чему это кокетство? Оно в нашем возрасте уже неприлично.

Свекровь покрылась красными пятнами и, торжественно развернувшись, выплыла из комнаты, пыхтя. Я вздохнула и направилась следом.

Сегодня не день, а сплошной отрицательный урок моим детям.

Мы молча прошли по нашему коридору, также молча вышли на крыльцо и дальше прошествовали до калитки. Я в почётном эскорте на шаг сзади, Алла Александровна впереди с высоко поднятой головой. Живым воплощением оскорблённого достоинства и несправедливо обиженной старости.

У калитки она притормозила, обернулась и, проехавшись по мне оценивающе – снисходительным взглядом с головы до ног, произнесла:

– Не понимаю, зачем ты ерепенишься. Ну, и что, загулял! Ни ты первая, ни ты последняя. Всё равно никого лучше моего сына не найдёшь. У тебя не тот возраст, чтобы тягаться с молоденькими девчонками и конкурировать с ними за внимание мужика. Всех приличных мужчин разобрали ещё щенками. А те, что остались, и даром не нужны даже самым страшным и тупым девицам, так и они на тебя не клюнут. Ты, никчёмная разведёнка с двумя прицепами, ещё сто раз пожалеешь, что выгнала Романа. И приползёшь к нему в соплях и слезах. Но будет поздно!

– Всего вам хорошего, – ответила я и захлопнула калитку, насладившись напоследок ошалелым выражением лица свекрови.

Не стала выходить, не стала провожать и мучить себя ожиданием машины вместе с ядовитой бабкой. Всё одно я уже самая плохая женщина на земле, так и пусть будет хотя бы повод для таких глубокомысленных выводов!

Дошла до крыльца и задумалась: а отчего Алла Александровна так уверена, что я подам на развод? Ведь Роман ей этого не говорил. А она как будто даже обрадовалась нашей ссоре. Будто ждала. Словно она знает какой-то горячий секрет о своём сыне и только и ждала повода. Ощущение, будто наш развод выгоден лично ей.