Читать книгу: «Василиса Немудрая и умный Иван», страница 2

Мне не поверили. Хм, неужели у меня все написано на морде? Я ведь честно пыталась изобразить на ней спокойствие и безмятежность. А на деле наверняка вышла немного нервная улыбка. Ну, да ладно, я ведь не спец в драконо-змеиной мимике.

И вот, мы снова продолжили свой путь… Птички поют, высокие деревья растут. В густой траве прыгают кузнечики и ползают пауки. Красиво, спокойно и свежо.

Я залюбовалась природой Отражающего мира, как оказалось, сильно похожего на наш. Всё было такое же, но не совсем. Словно здесь краски были ярче и качественнее. Хотелось сесть на сочную траву, сунуть травинку в рот и просто ни о чем не думать, слушая стрекот и жужжание разной живности.

Но я – большой змей… Вместо одной травинки мне придётся пихать в пасть целую связку травы. Да и не хотеть пристраивать где попало свою голую попу.

Черт… И в самом деле, я же голая! И прикрыться нечем. Мандарины в бикини, не одно, так второе.

На этом моя мысль резко оборвалась, потому что я наступила на что-то мягкое и, кажется, липкое.

***

– Ну, что ж… – проговорил сидящий на ветке березы Ворон Воронович. – На повестке дня у нас стоит встреча Каравая со змейкой Зусей, которая вообще-то еще должна была находиться в спячке. Но, как мы видим, племянница Мусира Горыныча, Пусира Горыныча и Кусира Горыныча уже на лапах. Занятно…

Тут волшебный птах осекся под недовольным ропотом слетевшихся с округи воробьев:

– Какой еще Мусир?

– Да, кто это?

– А почему их трое, когда змей всего один?

– Постойте, что за неуважение? Зачем вспоминаете старые имена Горыныча?

– Точно! Я тоже слышала, что его теперь так не называют.

– А как называют?

– Да не помню я!

– А кто помнит?

– Не знаю!

– А чего тогда…

– Лапушки мои, трёпушки, – как ни в чем ни бывало, обратился к своим слушателям Ворон Воронович. – Ну чего же вы так расшумелись? Полноте вам роптать. Давайте вспомним тему нашей сегодняшней встречи.

Черный ворон расправил крылья в знак примирения. Его серая маленькая шляпка немного съехала набок. Поэтому птице пришлось спешно ее поправить. От этого вид ее стал еще важнее и представительнее. Оно и не мудрено, ведь Ворон Воронович был заметно крупнее своих неразговорчивых сородичей.

– Да как всегда, собственно, – проворчал один из сидящих поблизости воробышков.

– Поболтать, – а это уже вымолвил его товарищ.

– Обсудить, – отважился вставить свое слово еще один пернатый.

– Потрындеть…

– Потрещать…

– Пороптать, засудить! – выкрикнуло особо воинственно настроенное чудо в перьях.

– Побалдеть…

– Завещать.

И так по цепочке. Впрочем, все эпитеты прекрасно отображали суть вопроса. Вопроса, в котором Ворон Воронович был очень хорош. Ни одно событие в лесу не обходилось без его пристального внимания. Разбойники ли забредут в чащу, Каравай со своими булочками али и вовсе змей какой – все подлежало основательному обсуждению на собрании у мудрого Во.

– Ну, так вот… – вновь приковывая к себе всеобщее внимание, произнес Ворон Воронович. – Я не знаю, что привело Каравая в наши края. Да и в принципе, знать мне это совсем не обязательно. Зачем засорять голову сомнительными слухами? Так хоть немного места останется для нашей Зусеньки и ее старомодного дядюшки. Кстати, вы видели, какие у него на лапах перепонки?

Воробьи с пониманием дела загалдели и принялись наперебой выдвигать предположения насчет современной змеиной моды. Их предводитель довольно щурился, предвкушая скорую встречу с путниками. Их еще не было видно, да только колдовство подсказывало, что Иван держит путь в порт. А туда можно попасть только по одному пути.

– Божечки-божечки… – покачал головой Ворон Воронович. – И ведь не переодеться бедолагам… Кстати, а вы знаете, что сарафаны на булочках нашего Каравайчика не настоящие?

– Как так?.. – послышался новый ропот.

– Да где это видано?..

– Да-да, – отчего-то невесело усмехнулся Ворон Воронович. – Это у них не сарафаны, а салфетки под горячее. Крючком связанные, накрахмаленные, надушенные… У кого вишневым вареньицем, а у кого картошкой с грибами. Чего говорите, мои хорошие? Странные булочки?

– Да-да, очень странные! – в один голос подтвердили воробьи.

– Это вы странные, – наставительно заметил Ворон Воронович. – А булочки у нас с начинкой. Оттого и сарафаны их пропахли у кого чем.

– Это они что, съедобные? – недоверчиво уточнил один из воробышков.

– Самые что ни на есть, – довольно подтвердил говорящий птах.

Тут стоит отметить, что остальные говоруны и болтуны чирикали на обычном, птичьем. А вот их обожаемый Во (воробьи смогли освоить в произношении только эту часть его имени) совершенно спокойно говорил и понимал и по-птичьи, и по-человечески.

– И как они еще так долго прожили… – задумчиво протянул кто-то.

– Я хочу есть, – жалобно пискнул его сосед по ветке.

– И я…

– Не советую вам этого делать, – поспешно перебил их Ворон Воронович. – Еще отравитесь…

– Почему? – сразу несколько голосов на разный лад.

– Потому что мы не знаем, откуда они к нам пришли, как появились на свет, кто их родители и почему их до нас так никто и не съел, – принялся перечислять Ворон Воронович.

– У-а-а… – дружно пораженное.

– А еще они пыльные и грязные, – брезгливо уточнил птах. – Вон как давно слоняются по острову Буяну.

По правде говоря, он и сам был не прочь немного перекусить. Только вот в отличие от остальных Ворон положил глаз на главаря банды – на Каравая. Такой упитанный, питательный, сытный и в меру острый. Жаль, что пропитан ядом. Очень жаль.

И тут все голоса смолкли. Потому что на тропинке наконец-то показались Иван и Зуся. Каравайчик и булочки уже поджидали их. Они сидели в засаде в листьях папоротника и ждали, пока их жертвы подойдут еще немного поближе. Для змеи был приготовлен капкан, для человека – колдовская сеть.

– Ох, что будет… – прозвучало тихое птичье «чирик».

– Драка, – прозвучал безразличный ответ болтливого птаха. – Что же еще? Ну, и возможен град в виде засахаренных вишен. Но это не точно.

Лес на некоторое время умолк. Словно все его обитатели вдруг разом устроили себе тихий час, и задремал под шелест листвы, колыхаемой легким ветерком. Яркие, солнечные лучи пробивались сквозь зеленые кроны деревьев. В тени было прохладно и приятно. Казалось бы, ничего не предвещало беды.

***

Под моей лапой раздался еле слышный, сдавленный хрип. Я поспешно убрала конечность, чтобы посмотреть, на кого могла наступить. Если честно, сперва подумала, что мне послышалось… Однако, все равно перепугалась за, возможно, несуществующую тварюшку, которую могла и не заметить ненароком. Все же, во мне, наверное, теперь пара сотен живого веса. Такую тушу поди, попробуй разверни вокруг себя. Обязательно что-нибудь или кого-нибудь заденешь.

Итак, я подняла лапу и…увидела на земле самую настоящую, расплющенную булочку. Когда-то она была с вишней и могла бы послужить мне неплохим перекусом. Поправочка: Василисе-человеку и до того момента, как оказалась на земле. Кстати, а кто это такой беспечный тут разгуливает?..

– Зуська, зараза такая! – словно через толстый слой ваты донесся до меня голос Грозного. – Ты какого рожна застыла, как истукан?!

Моргнула, тем самым скидывая с себя неожиданно накатившее наваждение. В самом деле, чего это я стою и не реагирую на…еще двух булочек. Они верещали, как сумасшедшие и все пытались пробить мою многострадальную лапу, которую я, кстати сказать, машинально снова опустила на землю.

– Это что еще за глюки? – пробормотала я, во все глаза наблюдая за взбесившимися хлебобулочными изделиями.

Тут стоит пояснить, что булочки были не одни, а в компании Каравая. Не Колобка, не синьора Помидора, не дядюшки Тыквы, а Каравая! Мама дорогая, что у них тут еще водится?!

– Зуся-а! – самым натуральным образом зарычал в мою сторону звездец нашего универа. – Какого лешего?!

– Ы? – только и смогла выдавить из себя.

Я окончательно растерялась. Просто не ожидала, что посреди леса на нас вдруг нападут настолько странные личности. И Ванька еще, оказывается, действительно хорошо умеет драться. Да чего уж там, у него при себе кинжал оказался. И где только прятал все это время? Впрочем, спрошу его об этом как-нибудь потом. Потому что сейчас гораздо важнее выбраться из лап булочек.

– Так, прекращайте уже, – немного раздраженно пробасила я и дернула лапой, одним махом отбрасывая необычных существ подальше от себя. На ножках и с ручками. И с глазами, ртом, в котором помещалось бесконечное количество бранных слов. – Надоели…

Это произнесла с досадой. Потому что сие уже перебор. Ладно, поцеловала Ваньку почти что на спор. Ладно, получила камнем по голове и куда-то там переместилась. Хотя, я думала, что это вот уже и есть тот самый предел, за которым обычно наступает конец. Но нет, в моем случае все оказалось намного интереснее и, я бы даже сказала, многограннее. «Тот свет» неожиданно превратился в Отражающий мир, в котором нет места обыденности. Эх, а я ведь только свыклась с мыслью что змейка по имени Зуся и Василиса Ломова – это одно лицо. То есть морда.

Не знаю, как объяснить свое дальнейшее поведение. Возможно, это суть Зуси взяла верх над остатками гуманизма и человечности, которые все еще оставались во мне после переселения в чужое тело. Итак, я плюхнулась на попу, прямо на своих обидчиц. По запаху почуяла, что одна была с картошкой и грибами, а другая – с капустой.

– Если что, я нечаянно, – быстро проговорила. – Оно само как-то вышло.

Повернула голову в сторону Ивана, и чуть не выпустила струйку огня от возмущения. Потому что мой единственный проводник в родной мир безбожно проигрывал Караваю. Мандарины в бикини, да что же это творится? И вроде дерется хорошо, а катается по земле, как дитя малое. Хотя, в сравнении со мной он действительно маловат. Мучной гангстер – еще меньше. И вот это как раз обиднее всего.

Каравайчик был подготовлен лучше своих подельниц и кроме роста ничем не уступал Грозному. Бандитской наружности, неопрятный, но очень быстрый и ловкий, он заставлял Ивана все больше нервничать. Хм, интересно, а булочки были сильно слабее своего главаря? Или это у меня просто броня крепкая, и мне подобные «шалости» нипочем. И уворачиваться не надо – стоишь себе спокойно в ожидании, когда же противник подойдет достаточно близко, чтобы на него сесть. Кстати, при первой возможности надо будет помыться. А то булочки меня довольно сильно заляпали.

– Иванушка, иди-ка ты, погуляй, – устало пробормотала. – Позволь мне, горемычной, самой во всем разобраться. Да не серчай, от души прошу.

Со стороны это, наверное, выглядело дико. Да только в образе змейки у меня по-другому не получалось. Я стала неповоротливой, грубоватой и еще более прямолинейной. Спрашивается, и чего переживала из-за конспирации? Вон, как у меня хорошо выходит играть племянницу Змея Горыныча.

– Ага, – сдавленно ответили мне. – Ты только сделай что-нибудь, ладно?

Захотелось стукнуть его чем-нибудь тяжелым. Да как у него язык повернулся сказать такое? Я, между прочим, уже с тремя противниками разобралась. Ну и что, что они были послабее и поглупее. Это не значит, что отныне всю грязную работу нужно сваливать на меня. И вообще, если бы я сейчас осталась с дядюшкой, кое-кому пришлось бы намного тяжелее.

Впрочем, я решила отложить всякие раздумья на потом. А то, кажется, я основательно подвисаю и выпадаю из новых реалий. Хотя и погрязла в них, как в зыбком болоте.

– Эх, жаль не полакомлюсь я тобой, – совершенно не к месту прокряхтела я и двинулась на Каравая.

– Чво-о? – хрипло протянул тот. Ну прямо как будто только что сбежал из места лишения свободы. Ему бы еще папиросу в зубы, шрам на пол лица и майку-алкоголичку.

Так, что-то меня заносит в собственных фантазиях.

Он бы, наверное, с радостью сказал что-нибудь еще, да только не смог сделать этого по двум причинам. Сначала у Каравая слова в горле (в каком месте оно у него находится, ума не приложу) застряли. А затем случилось очередное недоразумение: я наступила на него и раздавила. Надоел, знаете ли. Нам тут как можно скорее до порта надо добраться, а он к Ваньке пристал, как клещ.

***

– Ну, что я вам говорил? – тем временем разглагольствовал на своей ветке Ворон Воронович. – Не по зубам Каравайчику оказалась племяшка Горыныча. Уже выросла деточка для того, чтобы вот так просто набрасываться на нее с ножом.

– Тьфу ты, ну ты, ноги гнуты! – в сердцах выругался проспоривший своему товарищу десяток червей воробей.

– А я тебе говорил, что наша Зуся – змейка с огоньком, – хохотнул, собственно, второй воробышек.

– Ей просто повезло, что до капкана не добралась, – обиженно парировал первый.

– Вот тут я пока ничего сказать не могу, – развел крыльями мудрый Во. – Как мы успели заметить, с капканом булочки расстарались на славу. И откуда только взяли, ироды окаянные?

– Да с Замухрыни приволокли, – откликнулся кто-то из толпы воробышков.

– А там разве Кощей порядок не навел?

– А кто его знает…

– Слушайте, а из Дьявольской пустоши не может быть?

– Да тише вы! – шикнул на них Ворон Воронович. – Делайте лучше новые ставки.

– А чего это?

– А на кого это?

– Кто против кого и когда?

– Змейка сейчас в капкан попадет, – как ни в чем не бывало, сообщил Во. – В какой из? Как скоро? Проймет ли ее на этот раз?

Все собравшиеся жадно уставились вниз, туда, где продолжало твориться захватывающее, по их мнению, зрелище.

***

И чего эти воробьи расчирикались? Свадьба у них, что ли намечается? Ну, знаете, когда собирается в одном месте сразу куча птиц. У меня так у бабушки в деревне лет пять назад чайки поприлетали к берегу реки. Так я купаться целый день не ходила. И вообще старалась не приближаться к воде.

– А-а-а! – заорала от неожиданности. Да и от боли, само собой… Потому что в мою ногу впилось что-то острое. – Твою…

Вовремя прикусив свой язык, я попыталась рассмотреть собственные конечности. Вышло, но не совсем. Потому что если я раньше не очень уверенно передвигалась в образе ящерицы, то теперь и вовсе превратилась в практически инвалида. И как так получилось, что оно меня проткнуло сквозь чешую? Вон, как Каравай с булочками на меня нападали… И все впустую. А тут целый капкан поставили. Видимо, целенаправленно хотели меня изничтожить. Но что-то пошло не так, и в капкан я попала только сейчас.

– Ма-а-ма-а! – заревела я. – Забери меня отсюда-а!

Я всё-таки это сделала. Раскрыла свою пасть и практически выдала свой маленький секрет. Хорошо, мой спутник не догадался, о чем речь. Потому как у Вани было такое лицо, будто это я нарочно все проделала. Нет, конечно, я увязалась за ним, оставив дядюшку Горыныча в гордом одиночестве. Однако, это был единственный такой случай. В основном я мирная, тихая и спокойная. Когда сплю зубами к стенке.

– Зуся-Зуся… – покачал головой мой, что б его, временный союзник. – Чего же ты под ноги не смотришь?

А я что? Мне вообще-то обидно. Вот как я должна была увидеть эту железяку в густой траве? Логика у него, конечно, железная. Нам еще повезло, что эти недоразумения отправились на тот свет раньше, чем со мной случился данный конфуз. Ой… Кажется, я сказала последнее вслух.

– Прости, – сразу же поправилась, отвесив себе мысленный подзатыльник. – Просто понимаешь… Мысли из-за этой штуковины путаются. – Я указала лапой на капкан. Еще и шмыгнула носом для пущей убедительности. Хотя… Я уже действительно готова была впасть в истерику. – Не знаешь, как это снять?

А у самой слезы из глаз покатились. Уж больно вид моей многострадальной конечности был душераздирающим. Чешуйки поломаны, из раны течет кровь. Но судя по тому, что я могла пошевелить перепончатыми пальцами, серьезных повреждений не было. Но все равно страшно. Как теперь продолжать путь? Что со мной будет?

– Не реви, пожалуйста, – поморщился Иван. А мне, наоборот, еще сильнее захотелось плакать. – Я кому сказал! Ну, Зуся! Прекращай уже!

И строгий такой, словно старший брат. И почему у меня в душе закралось сомнение насчет его причастности к моему попаданству? Не мог такой смелый и собранный парень напасть на девушку поздним вечером. Еще и со спины. Да, он успешно играл роль красавчика универа. Но это не делало его подлецом и мерзавцем. В Отражающем мире же я узнала Ваню с совершенно другой стороны. Однако, у меня нет гарантий, что молодой человек не притворяется. Хотя…

– Вань, мне страшно, – внезапно решила поделиться своими страхами с парнем. – Меня что-то лихорадит. Эта железка не может быть отравлена?

– С чего ты взяла? – спросил Иван, наклоняясь над капканом и задумчиво осматривая крепления. – Если бы на лезвиях был яд, то у тебя на коже уже появилась бы какая-нибудь реакция.

– Да? – еще разок всхлипнула. И продолжила измываться (стоит отметить, что не нарочно. Оно само как-то так вышло) над Грозным. – Ну, хорошо… Нет, не хорошо, потому что капкан наверняка грязный. И ржавый.

– Нет, он не ржавый, – хмыкнул Ванька, таки пробуя самостоятельно разжать орудие моей персональной пытки. – Но вот спиртом его наверняка никто не протирал.

– Да? – сделала вид, что задумалась. – А что такое спир-р?

Намеренно неправильно произнесла знакомое для каждого студента слово. Пускай лучше думает, что я необразованная тварюшка. Да и вообще, с дураков всегда меньше спрос.

– Спирт, – ожидаемо поправил меня Иван. – Это средство дезинфекции в Хрустальном мире.

– Дези…что? – ну, да, тут я уже села на своего конька. Так, стоп, почему на своего?! Почему мне кажется, что для меня подобное поведение совершенно естественно и единственно правильное? Разве так должно быть? В таком случае у меня возникает резонный вопрос: неужели драконье тело как-то не так повлияло на процессы моей мыслительной деятельности? И если так, то как теперь быть?

– Де-зин-фек-ци-я, – по слогам для особо одаренных произнес Ваня. – Не забивай голову. Хотя… В твоем случае, это когда протираешь рану специальной жидкостью и в ней убивается всякая зараза.

– Только в моем? – выдала совсем не умное уточнение я. – А какие еще бывают случаи?

Мне показалось, или ему понравилось отвечать на мои вопросы? Типа, смотри, сколько знаю. И между мирами хожу, и в Хрустальном обучаюсь. Кстати, а почему Хрустальный? Надо его как-нибудь об этом спросить на досуге.

Глава 2
О том, как Василиса проявила талант немудрости

В Хрустальном…

Тимофей не находил себе места. Крутился по квартире, нервно покусывал нижнюю губу и старался не ругаться. Хотя, получалось это из рук вон плохо.

Ну, как он мог так опростоволоситься! Все шло по плану! Впрочем, как и всегда. А потом что-то пошло не так, и девчонка осталась в Хрустальном. Точнее, ее тело осталось, а вот душа… Ее еще надо было найти. Хотя Тимофей не сомневался в том, что как раз она-то и попала в Отражающий. В чье-нибудь тело. И чтобы исправить свою ошибку, ему нужно перенести тело девчонки в другой мир. А там уже разбираться.

– Хватит круги наматывать, Тимофей, – поморщившись, проговорил Светозар.

Он стоял у входа в комнату и подпирал плечом дверной косяк. Руки сложил на могучей груди. Несмотря на почтенный возраст, силы в этом мужчине было еще предостаточно для того, чтобы скрутить кого-нибудь в рогалик. – От твоего топота скоро соседи у нашей двери соберутся.

– Прости, Светозар, – остановившись, проговорил Тимофей. – Но я не знаю, что делать!

– Я тоже пока не знаю, что мне с тобой делать. И что с того?

Говоря это, он косил взгляд в сторону лежащей на кровати сына девушки. Мелкая, светловолосая, кудрявая. Таких Иван называл бледными и неинтересными. И в кого его сын такой… придирчивый. Надо бы ему всыпать, да возможности нет. Кажется, Ваня снова перенесся в Отражающий. Сказочный мир был ему ближе душой, чем Хрустальный. А ведь из этого мира была его мать, Алена. Последняя, к слову сказать, поехала к дочери. Соскучилась. И оставила мужа одного. Кто же знал, что в первый же день в одиночестве случится такая «неприятность».

– Во мне пока мало сил для переноса, – вздохнул Тимофей и тоже посмотрел на девушку. Провел рукой по непослушным рыжим волосам, которые постоянно лезли в глаза. Потом еще и за пушистым ухом почесал. Таких, как он, в этом мире называли неко. – Это твой сын скачет, куда хочет. Видимо сказалось то, что отец из одного мира, а мать – из другого.

– Силы богатырской в нем просто много, – хмыкнул Светозар.

Ага, силы… Сила есть, как говорится, ума не надо. Хотя, сын Светика был довольно умным и хитрым. Но импульсивным. Из-за этого иногда и страдал. Ну, вот зачем, спрашивается, отказывается на дочери царя Трипервого жениться? Девчонка ладная, глаз на него сразу положила… Хотя, о чем это Тимофей думает? Знает же, что Иван в браке с ней больше маяться будет, чем наслаждаться супружеской жизнью. Ему другая нужна. Заноза в одном месте. Чтобы держала молодца в этом, как его, тонусе.

И тут взгляд Тимофея упал на девушку. Вроде спит, а вроде и нет. Жива, но не совсем. Души-то нет. И да, эта девчонка была той еще занозой.

И опять же, откуда свату Отражающего мира было знать, что эту девицу нормально не перенести в другой мир. Пришлось импровизировать. Быстро и решительно. Как итог, после удара по голове, Василиса ожидаемо отключилась. Но вот полностью перенестись так и не смогла.

– И когда силы к тебе вернутся? Ты же до этого легко мог туда-сюда скакать, – поинтересовался Светозар.

– Все дело в этой девчонке, – кивнув рыжей головой в сторонку Василисы, ответил Тим. – Колдовство на нее выборочно действует. И поглощает она его только так. Жрет мою силу короче.

– Вот даже как… – пробормотал задумчиво Светозар.

Он посмотрел на девушку более внимательно. До этого она его не особо интересовала, зато сейчас… Он впервые слышал, чтобы кто-то мог поглощать колдовство Отражающего мира. Да, это сказочный мир, своеобразное отражение Хрустального. И не стоило удивляться, если… Нет, тут было чему удивляться!

– Быть не может, – покачал он головой, не до конца веря своим догадкам. – И зачем она тебе понадобилась? Не просто же так ты стал с ней носиться. Бросил жену и детей…

– Никого я не бросал, – поморщился Тимофей. – Вера в курсе. А девочкам лучше в это все носы не совать. Иначе без носопырок останутся.

– Так зачем она тебе? – продолжил допытываться Светозар.

– Да так, – Тимофей поморщился. Махнул рукой, будто желая прогнать назойливую муху. – С морским царем не все гладко. Украли у него кое-что. А я подрядился помочь. В обмен на долгое сотрудничество с Буяном.

– Гвидон знает? – нахмурившись, задал очередной вопрос Светозар.

Если Тимофей начинал свои игры, то тут его ничто и никто не могло остановить. Несмотря на это, Светозар надеялся на его благоразумность.

– Знает, – передернув плечами, проговорил Тимофей. – Такое от царя не скроешь. А от Князя тем более.

– Чем я могу помочь?

– Приюти на пару дней, а? Очень надо. Пока силы будут восстанавливаться, пока я решу проблему с переносом не только себя, но и тела Василисы… Пройдет время. Надо спешить, поэтому я не собираюсь задерживаться.

– А Иван какое ко всему этому отношение имеет? – продолжил допытываться Светик.

– Прямое, разумеется.

– Ты же не собираешься сводить его с этой девочкой? У него свадьба на носу, – предупредил друга богатырь.

– Да знаю я, – тяжело вздохнул Тим. – Но там не все так гладко.

– Что ты имеешь в виду? – сразу же напрягся Светозар.

– С его стороны любви нет. А без нее прочный союз не создать.

– Они понравились друг другу, я точно знаю, – напряженно сказал Грозный.

– Этого мало. Вспомни, как ты с Аленой встретился. Большая разница, не находишь?

Тут Светозару возразить было нечего. Да он, когда увидел свою будущую жену, сразу захотел уволочь ее в ближайший храм и сделать своей по всем законам. Ох, и намаялся он тогда, бедолага.

Василиса. Она же Зуся…

А я не знала, что звезда нашего универа умеет так витиевато ругаться. И вроде как не чистый мат, а все равно понятно, что его что-то беспокоит. Аж заслушалась горемычного.

– И как тебя только угораздило так вляпаться? – стенал Ванька, с трудом разжав капкан миллиметра на три. – А, не… Чего же я удивляюсь. Это у вас семейное.

– Ау… – прокряхтела, маскируя свои недовольство и удивление под испуг. – Ну, вот чего ты начинаешь? И так не по себе, а ты еще…

– Ничего-ничего, тебе полезно послушать, – мстительно перебил меня парень. – Может, хоть что-то отложится в твоей голове.

– Да ладно, все ведь не так плохо, – я демонстративно посмотрела на свою переднюю правую лапу. – Вон, чешуя какая толстая.

– Конечно, могло быть на-а-амного хуже… – сдавленно прорычали в ответ.

Вот честно, я думала, что он обо мне (то есть, о племяшке своего старого друга) так сильно забеспокоился. На деле же вышло все совсем наоборот.

– Вечно вы с Горынычем лезете, куда не следует, – продолжил распаляться Иван в то время, как я заняла выжидательную позицию. Уж очень хотелось побольше узнать о «своем» дядюшке. – Отец рассказывал, как по пьяни в карты с ним резался. Ему до сих пор смешно, а мне что-то не очень.

– Я знаю эту историю? – задумчиво проговорила, делая вид, что усиленно стараюсь вспомнить то, о чем сейчас вещал Грозный.

Мне стало очень интересно узнать о Ваньке побольше. По всему выходило, что он совсем иного склада, нежели мы все в универе привыкли видеть. Или это он показывал себя лишь с одной стороны в то время, как являлся более многогранным, разносторонним… Признаюсь, таким он нравился мне куда больше.

– Смеешься? – фыркнул Ваня и поднял на меня свои пронзительные, серые глаза. – Да об их знаменитой попойке только ленивый не знает.

Ох, мандарины в бикини, и как же мне из него выпытать правду?

– Надеюсь, с твоим отцом потом было все в порядке, – совершенно не к месту проговорила я. И тут же отвесила себе мысленный подзатыльник. Конечно, со Светозаром (да уж, отчество у нашей звезды оказалось запоминающееся. Все девчонки в округе знали и на разные лады смаковали его) все в порядке. Раз родитель моего спасителя вспоминает о том случае со смехом. – А то же… – тут я замялась, припоминая, когда на Руси появилось пиво и могу ли я его сейчас упомянуть в качестве топлива. – Головушка поди потом раскалывалась у горемычного.

Уф… Выкрутилась. Ваня вроде как не заметил моей заминки.

Вот и как прикажете мне тут выживать, если я элементарных вещей не знаю? Еще и в чужом теле поселилась. И голая всю дорогу. У-у-у…

– Чего воешь, балда? – беззлобно пожурил меня Ванька. – Капкан – это тебе не меч богатырский. Всяко тупее… Да и нога твоя потолще, чем хвост дяди.

И тут до меня дошло: пострадал тогда сам Горыныч. И неспроста у него короткий хвост. Его укоротили! Мама дорогая, неужели и в самом деле это с ним сделал отец Вани? За что? Не могло же у него не быть повода для совершения подобного надругательства над частью тела и личностью своего друга… Или все совсем наоборот?

– И не напоминай, – выдавила из себя, стараясь не показать своего шока. Я попала в капкан. Это меня сейчас беспокоит больше всего.

И если я думала, что на этом наш разговор завершится, то я глубоко ошибалась. Вместо того, чтобы махнуть на меня рукой и продолжить свое грязное дело, Ваня припечатал:

– Готовься, Зусечка, сейчас пытать буду…

Я только задумалась, а стоит ли мне пугаться его угрозы, как парень начал рассказывать о том, как его отец по пьяни отрубил хвост "моему" дядюшке. По его интонации я понимала, что Зуся, Зусечка, Зусирия, мягко скажем, не любит вспоминать эту историю. Ну, а кое-кто сейчас в конец обнаглел и пользуется ситуацией. Из серии: я тебя тут лечу, так что не выеживайся и слушай. Даже если тебе это не нравится. Ну, я его и не разочаровывала. В смысле, временами порыкивала и косила на болтуна недобрым взором.

Так, за своеобразной пыткой я перетерпела момент, когда меня всё-таки избавили от капкана. Чего уж там, я его просто-напросто не заметила. Мне было весело и познавательно, а кое-кому – муторно. Вот Ванька и мстил. Ну, или по крайней мере, так думал.

Вообще, я поймала себя на мысли, что такой богатырский образ ему очень идет. И что парень кажется намного привлекательнее, чем там, откуда мы с ним прибыли. А все почему? Потому что он понятия не имеет, что я – это я. В смысле, что Зуся так и не проснулась, а ее место в это время занял кто-то другой. Я, можно сказать, заново познакомилась с нашей звездой универа. И это было здорово.

– Зуся-а, – елейным голосом позвал меня Иванушка. Ой… Ваня. – А не пойти ли нам дальше?

Я вздрогнула от неожиданности. И поймала себя на мысли, что в данный момент облик дракона мне только на руку. Точнее, на лапу. Потому что не видно моего глупого выражения лица, которое в человеческом обличие точно бы было заметно. И чего это я размечталась в самом деле? Мне выбираться отсюда надо, а не про парней думать. Тем более, в чужих мне реалиях. Тут надо действовать четко и быстро, а не… Нет, ну какой же все-таки Ваня интересный.

– А тут больше капканов нет? – прищурившись, уточнила я. – А то я знаю этого… мучного.

Мысленно прикусила себе язык за излишнюю неосторожность. Что я несу? Тут, наверное, речь по-иному строится. А я чуть бургером на ножках его не обозвала. Стыд-то какой. Что, если бы Грозный все-таки понял, что я не Зуся?

– Нет никого. Я все проверил, – снисходительно сообщили мне.

– Ой, ну тогда хорошо, – немного обрадовалась я. – Тогда пойдем. Кстати, а до вечера ещё далеко? Сколько нам ещё идти до порта?

Это был момент, который меня беспокоил достаточно сильно. Потому что я не рассчитывала, что нам придется ночевать под открытым небом. Я бы и в своем мире этого делать не стала. Так как терпеть не могу всяких муравьев, клещей, клопов и прочих жужжащих и жалящих гадов. Здесь же помимо них мне могли встретиться ещё и волшебные существа, по типу булочек или ещё чего, что обычно выполняет функцию какой-нибудь вещи, еды, одежды, растения…

– А чутье включить или, на худой конец, голову? – хмыкнул Ванька.

Я повела плечами и состроила недовольную мину. Видимо, перестаралась, потому что мой спутник вдруг закашлялся и, круто развернувшись, направился в одному ему известную сторону. О том, что "одному ему…" – это в прямом смысле, озвучивать не стала. Правда, оскалилась, изображая довольную улыбку. И таки да, тоже поспешила к порту. Ох, кто бы мне тогда сказал, что конечная наша цель находится в трёх днях ходьбы от Зусиной пещеры, я бы была более серьезной. Наверное… Потому что сущность у этой змейки поистине крышесносная.

Ванька был хмурым и совсем перестал со мной разговаривать. А я и не навязывалась ему в собеседницы. Чувствовала, что и самой хотелось бы помолчать. И как следует переварить случившееся. За неимением в желудке нормальной пищи мне оставалось только это. Кстати, а кушать мне хотелось все сильнее. Эх, мандарины в бикини, и чего я не закусила булочками и каравайчиком? Ну, подумаешь, немного помятыми стали и дохлыми. Так ничего, они и не опасными вовсе для моего здоровья стали. Вот так всегда – умная мысля приходит опосля.