Читать книгу: «Развод на миллион. Как мошенники используют уязвимости нашего мозга и что делать, чтобы не попасться на их крючок», страница 6

Глава 3
Убеждения – принимайте их с осторожностью

Чтобы не быть обманутыми, нам необходимо уметь вовремя пересматривать свои убеждения и взгляды. Когда у нас возникает ощущение, что мы восстанавливаем воспоминание, мы иногда создаем версию прошлого события, которая объединяет информацию из разных источников. Когда мы придерживаемся какого-либо предположения или убеждения, мы редко пересматриваем его позже. Некоторые допущения необходимы для понимания мира, но обнаружение попыток обмана и уклонение от них требуют готовности признать и подвергнуть сомнению наши взгляды, потому что они могут сбить нас с пути без нашего ведома.

Поклонники европейской рок-музыки 1970-х и начала 1980-х наверняка помнят Lustfaust, группу, которая базировалась в Западном Берлине и была известна своим международным составом и склонностью к экспериментам. Гитарист родом из Бельгии, басист из Германии, барабанщик из Японии и вокалист из Калифорнии. Согласно книге Lustfaust: A Folk Anthology 1976–1981, опубликованной в 2006 году, группа образовалась случайно, когда ее участники собрались в качестве сессионных музыкантов в студии звукозаписи для вокалиста, который не появился. Они записали свой первый альбом, назвав группу Mutter Theresa, год спустя сменили название на Lustfaust и начали гастролировать по немецким клубам.

Из презрения к нормам музыкальной индустрии команда Lustfaust распространяла свою музыку только на кассетах, оставляя вкладыши пустыми и поощряя своих поклонников создавать собственные обложки альбомов. С их инновационным звучанием и антикоммерческим подходом Lustfaust было суждено стать одной из тех групп, чья фанатская база включала непропорционально большое количество других музыкантов. «Без творчества Lustfaust наша группа никогда бы не существовала», – вспоминал Бликса Баргельд, солист более поздней и гораздо более успешной группы Einstürzende Neubauten. После ряда перипетий Lustfaust распалась в 1981 году, оставив после себя только малоизвестные кассеты, концертные афиши и воспоминания.

Для любого, кто помнит, как слушал Lustfaust в 1970-х годах, может стать шоком известие о том, что в то время группы еще не существовало. На самом деле ее не существовало до середины 2000-х, когда лондонский художник-концептуалист Джейми Шовлин сфабриковал историю группы, ее участников, дискографию и расписание гастролей. Он разработал серию красивых флаеров и постеров для воображаемых концертов Lustfaust 1970-х годов, создал образцы «нарисованных фанатами обложек» для кассет коллектива и создал архив фотографий, которые, как утверждается, запечатлевают выступления группы. Он также создал сайт lustfaust.com, полный новостей о туре в честь воссоединения группы, и блог. Он завел страницу на MySpace и даже умудрился получить короткую запись о Lustfaust в «Википедии». Чтобы объяснить, почему не были выложены записи песен, Шовлин создал короткие клипы и обосновал отсутствие полных треков спорами об авторских правах между участниками группы. В Нью-Йорке и Лондоне открылась выставка «памятных вещей» группы со слоганом «из архивов Майка Харта и Мюррея Уорда» (двух вымышленных участников группы). И многие посетители, похоже, не поняли, что это розыгрыш. Некоторые даже сказали Шовлину, что они вспомнили выступление группы вживую [1].

В этом, конечно, и был смысл розыгрыша. Создав имитацию всех физических и цифровых следов, которые оставила бы после себя настоящая немецкая нойз-группа 1970-х годов, а затем проведя мероприятие, которое заставило людей поверить в то, что группа была реальной, Шовлин показал, как легко нас можно обмануть в отношении прошлого. Такого рода ошибки памяти имеют и более широкие последствия: авторитарные правители и честолюбивые тираны уже давно используют дезинформацию, чтобы изменить представления о прошлом. Для таких трюков с памятью не требуется ни тоталитарный режим, ни даже умный художник – мы можем разыграть их сами.

ЧТОБЫ НЕ БЫТЬ ОБМАНУТЫМИ, НАМ НЕОБХОДИМО УМЕТЬ ВОВРЕМЯ ПЕРЕСМАТРИВАТЬ СВОИ УБЕЖДЕНИЯ И ВЗГЛЯДЫ.

ЭФФЕКТ МАНДЕЛЫ

Избитая фраза гласит, что те, кто не помнит историю, обречены повторять ее. Но что происходит, когда разные люди помнят историю совершенно по-разному? В 2009 году женщина по имени Фиона Брум поняла, что у нее есть воспоминание о Нельсоне Манделе, якобы умершем где-то в 1980-х годах в южноафриканской тюрьме, где он отбывал пожизненное заключение за заговор с целью свержения белого правительства страны. На самом деле он был освобожден из тюрьмы в 1990 году, вел переговоры о прекращении апартеида, занимал пост президента своей страны с 1994 по 1999 год и умер в 2013 году в возрасте девяноста пяти лет. Несмотря на то что в 2009 году Мандела был еще жив, Брум живо вспомнила, что видела репортажи о его смерти в новостях, включая беспорядки в крупных городах мира, – и она обнаружила, что у других людей были похожие воспоминания. Но никто из них не смог найти подтверждения своей версии событий в учебниках истории, новостных репортажах или любых других авторитетных источниках [2].

Как могла группа людей запомнить совершенно иную версию истории, отличную от той, которая содержится во всех официальных и заслуживающих доверия записях? Когнитивная психология ответила на этот вопрос задолго до того, как Брум получила свое откровение, и ответ заключается не в том, что эти люди психически больны. Все мы сталкиваемся с подобными искажениями обычных воспоминаний. Вы помните, как Дарт Вейдер сказал: «Люк, я твой отец», или капитан Кирк приказал: «Телепортируй меня, Скотти»? Однако ни один из персонажей никогда не произносил этих знаменитых строк. Если вы их помните, то это потому, что вы слышали, как данные герои говорили похожие вещи (Вейдер на самом деле сказал: «Нет, я твой отец», а Кирк произнес: «Скотти, телепортируй нас»), а также вы слышали, как другие люди произносили неправильные версии [3].

Многие люди считают, что память работает подобно видеозаписи или жесткому диску компьютера, храня идеальные копии событий, которые мы считаем важными. Яркость наших воспоминаний и легкость, с которой мы можем вызвать их в памяти, заставляют нас чувствовать, что они верны. На самом деле, как показали 150-летние научные исследования, память может как восстанавливать, так и создавать события.

Когда у нас возникает ощущение, что мы восстанавливаем воспоминание, мы иногда создаем версию прошлого события, которая объединяет информацию из разных источников.

То, что представляется единым и связным, может оказаться мешаниной переживаний, произошедших в разное время и в разных местах [4].

Наши воспоминания могут даже включать в себя детали, которые мы слышали от других людей. Пробелы обычно заполняются тем, что мы ожидали бы увидеть или предполагаем как произошедшее. Во время работы над этой книгой мы оба несколько раз расходились во мнениях по поводу того, писали ли мы ранее на определенные темы и когда именно. Каждый раз, когда наши воспоминания расходились, мы обращались к нашей опубликованной работе, чтобы восстановить истину. При этом мы не пришли к поспешному выводу, что, должно быть, живем в двух разных реальностях.

Но именно к такому выводу пришла Фиона Брум. Она настаивала на том, что ее воспоминания о смерти Манделы и все сопутствующие подробности о мировой реакции, должно быть, были правдивыми и являлись частью альтернативной реальности, или «раздвоенной временной шкалы», в которой Мандела действительно умер в 1980-х годах. По сути, женщина предположила, что ее память не может быть ошибочной, и, приняв это предположение за истину, отказалась от рационального объяснения своего опыта. Поскольку Брум не сомневалась в своей памяти, дверь была открыта для любого альтернативного объяснения того, почему у нее и других людей был разный опыт, каким бы диковинным оно ни было. Представление о том, что реальность меняется и фрагментируется таким образом, что разные люди действительно переживают разные последовательности событий (а не неправильно запоминают одну и ту же последовательность различными предсказуемыми способами), стало известно как «эффект Манделы», и люди все чаще ссылаются на него как на оправдание сохранения ярких воспоминаний, которые отличаются от того, что было раньше общепризнано как реальность.

КОГДА У НАС ВОЗНИКАЕТ ОЩУЩЕНИЕ, ЧТО МЫ ВОССТАНАВЛИВАЕМ ОСПОМИНАНИЕ, МЫ ИНОГДА СОЗДАЕМ ВЕРСИЮ ПРОШЛОГО СОБЫТИЯ, КОТОРАЯ ОБЪЕДИНЯЕТ ИНФОРМАЦИЮ ИЗ РАЗНЫХ ИСТОЧНИКОВ.

Большинство расхождений в памяти, приписываемых эффекту Манделы, связано с объединением двух или более сходных фрагментов в единое воспоминание. Например, многие люди помнят из своего детства марку арахисового масла под названием Jiffy, но на самом деле такого продукта никогда не существовало. Однако производились (и продолжают производиться) продукты под названием Skippy и Jif. Точно так же некоторые люди вспоминают фильм о джинне по имени Шазам с комиком Синдбадом в главной роли. Синдбад действительно появился в наряде, похожем на костюм джинна, но в другом фильме в 1990-х годах – звезда баскетбола Шакил О’Нил снялся в роли джинна в фильме, который по-английски назывался Kazaam, примерно в то же время, а в 1970-х годах на американском телевидении шло шоу под названием «Шазам». Нельсон Мандела вполне правдоподобно мог умереть в тюрьме – его соотечественник Стивен Бико умер в полицейском участке в 1977 году – событие, увековеченное в популярной песне Питера Гэбриэла, – а в Южной Африке на протяжении 1980-х годов происходили беспорядки, а по всему миру – демонстрации против апартеида. Если вы не уделяли особого внимания Южной Африке в 1990-е годы, вы могли бы легко объединить эти факты в убеждение, что самый известный чернокожий южноафриканский лидер, должно быть, умер в тюрьме, о чем вы узнали из телевизионных новостей – наиболее распространенного способа получения информации людьми в 1980-е годы.

Некоторые сторонники эффекта Манделы утверждают, что обычное искажение памяти не может объяснить, почему так много людей независимо друг от друга разделяют одни и те же воспоминания о прошлом, но в этом нет ничего удивительного. Все примеры эффекта Манделы основаны на хорошо известных новостных событиях, политических лидерах, продуктах, фильмах и знаменитостях, и те виды искажения памяти, которые они представляют, объяснимы и широко известны. Если миллионы детей прочтут серии книг о «Медведях Беренштайн», то почти гарантировано, что многие из них неправильно запомнят их как медведей «Беренштейн». Фамилии, оканчивающиеся на «штейн», встречаются гораздо чаще, чем фамилии, оканчивающиеся на «штайн», и многие люди, вероятно, изначально неправильно истолковали или неправильно произнесли необычное «Беренштайн» как «Беренштейн». Мы были бы более шокированы, если бы все запомнили эту фамилию правильно, чем если бы часть читателей ошиблась.

Более того, наши воспоминания редко бывают независимыми и исключительно личными. Мы беседуем о своем опыте с друзьями и членами семьи, и, поскольку воспоминания могут меняться каждый раз, когда мы их восстанавливаем, эти разговоры способны привести к искажениям общей памяти. Интернет и социальные сети ускоряют этот процесс искажения, позволяя найти других людей, которые разделяют практически любое ваше убеждение, независимо от того, насколько оно неправдоподобно или противоречит законам физики. (Кстати, в «Звездном пути» Скотти действительно сказал: «Я не могу изменить законы физики».) Помните, всякий раз, когда вы слышите, как кто-то использует квантовую механику для объяснения человеческого поведения, вам следует включить свой детектор лжи на максимум.

Неудивительно, что воспоминания людей могут трансформироваться и что люди чрезмерно уверены в них – эти факты известны на протяжении десятилетий. По-настоящему удивительно то, что люди могут быть настолько глубоко убеждены в непогрешимости своих личных воспоминаний, что, чтобы оправдать их, будут принимать диковинные системы убеждений – раздвоение времени, изменение реальности и всемирные заговоры с целью изменить каждую новость о Нельсоне Манделе и удалить из Интернета все упоминания об арахисовом масле определенной фирмы. Как и в ошибочных воспоминаниях о Lustfaust, ставки здесь могут показаться низкими – на самом деле не имеет значения, был ли Синдбад в фильме о джиннах или какая гласная была в названии детской книги. Но очень важно, что люди отвергают хорошо обоснованные научные объяснения реальности в пользу лженауки и конспирологического мышления. Это имеет значение, когда они верят, что целые географические области не существуют или что целые столетия истории являются фальшивкой. И это может быть вопросом жизни и смерти, когда люди, находящиеся у власти, продвигают альтернативные версии истории, чтобы оправдать завоевания и геноцид [5].

Насколько мы можем судить, феномен эффекта Манделы возник и сохраняется потому, что люди, которые были убеждены в непогрешимости собственных воспоминаний, смогли найти других людей, у которых были такие же ложные, но уверенные воспоминания.

Отношение к факту общности воспоминаний как к признаку их точности рационально во многих обстоятельствах. Если большинство присутствующих на собрании помнят, что произошло, одинаково, то один или два человека, которые запомнили это по-другому, с большей вероятностью ошибутся. Если два родителя утверждают, что их ребенок поступал определенным образом, но ребенок с этим не согласен, вам следует сделать ставку на то, что взрослые правы. Но когда точность памяти становится неизменной аксиомой в ваших рассуждениях, от которой вы никогда не откажетесь, – тогда это неумолимо приводит к абсурдным выводам, которые могут вам навредить.

НАСКОЛЬКО МЫ МОЖЕМ СУДИТЬ, ФЕНОМЕН ЭФФЕКТА МАНДЕЛЫ ВОЗНИК И СОХРАНЯЕТСЯ ПОТОМУ, ЧТО ЛЮДИ, КОТОРЫЕ БЫЛИ УБЕЖДЕНЫ В НЕПОГРЕШИМОСТИ СОБСТВЕННЫХ ВОСПОМИНАНИЙ, СМОГЛИ НАЙТИ ДРУГИХ ЛЮДЕЙ, У КОТОРЫХ БЫЛИ ТАКИЕ ЖЕ ЛОЖНЫЕ, НО УВЕРЕННЫЕ ВОСПОМИНАНИЯ.

ПРЕДПОЛОЖЕНИЯ В СРАВНЕНИИ С УБЕЖДЕНИЯМИ

Общее понимание истории основано на общих предположениях и убеждениях. Предположения – это важнейшие элементы мышления и обоснования, и мы делаем их постоянно. Они становятся опасными, когда мы не осознаем, что при их создании мы не учитываем отсутствие доказательной базы, и особенно когда они переходят в убеждения, настолько глубоко укоренившись, что мы больше не думаем подвергать их сомнению. Анонимный комментатор в блоге Slate Star Codex красноречиво описал хрупкую связь между убеждениями и доказательствами:

«Изнутри все прочно укоренившиеся убеждения ощущаются почти одинаково, независимо от того, как они поддерживаются или к чему приводят. То есть внутренне трудно провести различие между „Я очень уверен в этом убеждении, основанном на изучении всех доступных доказательств“ и „Я придерживаюсь этого убеждения по веским культурным, социальным или личным причинам, которые имеют мало общего с доказательствами“. Если вам нужны примеры этого, рассмотрите всех мыслителей, которые были или являются полностью правыми в одной области и ужасно ошибались в другой, но одинаково решительно придерживались обоих убеждений» [7].

«Умышленная слепота» – это феномен, при котором какое-либо убеждение становится настолько сильным, что человек не чувствует необходимости подвергать его сомнению, сопротивляясь желанию узнать что-то новое о предмете или игнорируя любую критическую информацию.

Когда убеждение становится настолько сильным, что мы больше не чувствуем необходимости подвергать его сомнению, мы можем сопротивляться желанию узнать что-либо еще о его предмете, а когда нам представляются новые доказательства, противоречащие нашим взглядам, мы можем не принимать их во внимание или вести себя так, как будто мы их никогда не получали. Это известно как «умышленная слепота», и во многих правовых системах незнание имеющихся доказательств не является оправданием при неосознанном участии в преступлениях [8].

Даже одна твердая приверженность какому-либо предположению может иметь побочные эффекты для других представлений о мире. Если человек придерживается достаточно жесткой позиции в чем-либо, это может логически потребовать отказа от гораздо более обоснованных предположений – например, о том, что все мы живем в одной и той же реальности и временной шкале. Так люди, страдающие шизофренией, часто приходят к странным или параноидальным представлениям о мире. Вы можете подумать, что способности человека к рассуждению должны быть ослаблены, если он верит, что в его ежедневных перемещениях тайно закодирован ключ к разгадке глубокой тайны или что ЦРУ отслеживает его с помощью устройства, имплантированного в его мозг. Но люди с шизофренией решают логические задачи не хуже здоровых людей [9]. Параноидальный бред, по-видимому, проистекает не из ошибочных рассуждений, а из неправильного восприятия или интерпретации повседневного опыта: больной человек слышит или видит вещи, которых нет (особенно голоса), или верит, что обычные совпадения (например, встречи с одними и теми же людьми в супермаркете) имеют некое сакральное значение. Психическое заболевание может сделать такие переживания обычными, и если человек твердо убежден в том, что они реальны и имеют смысл, то эти бредовые объяснения становятся более рациональными.

Наши убеждения наиболее опасны, когда мы не осознаем, что принимаем их. Такие скрытые убеждения могут исказить нашу способность к эффективному принятию решений [10].

Когда мы испытываем удивление, это часто сигнализирует о том, что мы преждевременно приняли какое-то убеждение, в то время как должны были оставаться неуверенными. Покупатели низкокачественных ипотечных ценных бумаг, которые были популярны в 2000-х годах, были привержены идее о том, что рынок жилья никогда не сможет столкнуться с длительным спадом. Но это произошло. Инвесторы, которые посещали штаб-квартиру Theranos в 2010-х годах и наблюдали за «работой» ее оборудования, предполагали, что результаты на самом деле получены от этих машин. Чтобы не быть обманутым этим и подобными способами, перед совершением крупных покупок, заключением соглашений или размещением инвестиций и перед тем, как делать выводы, спросите себя: «Что я думаю?» Четкое определение убеждений и переформулировка их в качестве предварительных предположений – это единственный способ систематически оценивать, основываются ли наши решения на шатком фундаменте.

«УМЫШЛЕННАЯ СЛЕПОТА» – ЭТО ФЕНОМЕН, ПРИ КОТОРОМ КАКОЕ-ЛИБО УБЕЖДЕНИЕ СТАНОВИТСЯ НАСТОЛЬКО СИЛЬНЫМ, ЧТО ЧЕЛОВЕК НЕ ЧУВСТВУЕТ НЕОБХОДИМОСТИ ПОДВЕРГАТЬ ЕГО СОМНЕНИЮ, СОПРОТИВЛЯЯСЬ ЖЕЛАНИЮ

УЗНАТЬ ЧТО-ТО НОВОЕ О ПРЕДМЕТЕ ИЛИ ИГНОРИРУЯ ЛЮБУЮ КРИТИЧЕСКУЮ ИНФОРМАЦИЮ.

ИЗМЕРЕНИЕ ЦЕННОСТИ УБЕЖДЕНИЯ

Когда мы занимаемся спортом, а не смотрим фильмы, или экономим деньги, а не тратим их, мы жертвуем чем-то сейчас, чтобы получить преимущества в будущем, такие как улучшение здоровья или увеличение благосостояния. Выбор между вознаграждениями, доступными в разное время, называется «межвременным выбором». Что бы вы предпочли получить – 200 долларов через год или 100 долларов прямо сейчас? Если вы выбираете 100 долларов, вы неявно дисконтируете стоимость будущих денег по ставке 50 % годовых (поскольку 100 долларов – это 50 % от 200 долларов). В серии исследований Крис обнаружил, что молодые люди, которым предлагали выбор между различными суммами денег сейчас и позже (с разной задержкой до года), соглашались на дисконтирование в размере около 1 % в день – намного больше, чем они могли бы заработать на любых законных инвестициях [11].

Экономист Нед Огенблик и его коллеги использовали ставки дисконтирования, чтобы исследовать, насколько сектанты привержены своей системе ценностей. Секта – это группа людей, которые, по-видимому, разделяют общий набор убеждений, выходящих далеко за рамки мейнстрима, например, приверженцы маргинальной религии, теории заговора или харизматического лидера. Со стороны убеждений секты могут быть трудны для понимания, и часто неочевидно, насколько преданы делу их члены на самом деле. Гарольд Кэмпинг, христианский пастор, ведущий ток-шоу на радио, предсказал, что 21 мая 2011 года произойдет библейское «вознесение»: верующие вознесутся на небеса, а все остальные в течение следующих пяти месяцев будут испытывать страдания, равные «аду на земле», пока 21 октября все живое не перестанет существовать. Начиная менее чем за две недели до даты «вознесения» команда Огенблика предложила двадцати трем последователям Кэмпинга на выбор от 5 долларов сразу до 500 долларов четыре недели спустя (что произойдет после конца света). В соответствии с идеей о том, что земные богатства не будут иметь ценности в загробной жизни, почти все они предпочли 5 долларов до «вознесения» 500 долларам после. Напротив, группа адвентистов седьмого дня (христиан, которые не верили, что конец света близок) была готова подождать 500 долларов [12].

В 2010 году более 40% американцев, опрошенных Pew Research, ожидали, что Иисус Христос вернется на землю в течение следующих сорока лет, после чего произойдет «вознесение». По словам писателя Дэниела Коэна, «было бы ошибкой считать современного катастрофиста мошенником, дураком или сумасшедшим; обычно он честен, умен и вполне вменяем – он просто предан неправильной идее». Другими словами, катастрофист принял на себя обязательство придерживаться убеждения, которое определяет, какие выводы последуют, а какие нет, даже если эти последующие выводы (например, 5 долларов сегодня будут стоить больше 500 долларов через четыре недели) не имеют смысла для того, кто не придерживается тех же убеждений. Как оказалось, в 2011 году конца света не произошло, поэтому последователи Кэмпинга потеряли немного дополнительных карманных денег, а Огенблик сохранил свои средства для будущих экспериментов [13].

ХРУПКИЕ УБЕЖДЕНИЯ

Не все убеждения обладают силой культовых верований. Некоторые гораздо более условны, чем мы думаем, и мы можем преодолеть их легче, чем вы можете себе представить. На самом деле некоторые эксперименты показали, что изменение наших взглядов может произойти как по волшебству.

В статье 2005 года, опубликованной в журнале Science, Петтер Йоханссон, Ларс Холл, Сверкер Сикстрем и Андреас Олссон сообщили, что 120 участникам исследования показали распечатанные фотографии двух людей и попросили их назвать того, кто показался им более привлекательным. Затем экспериментаторы вручали выбранную фотографию участникам и просили их объяснить свое предпочтение. Люди охотно приводили причины, по которым они находили этого человека более привлекательным, чем другого («Его глаза», «Я предпочитаю каштановые волосы» и т. д.). Проделав это несколько раз, исследователи затем использовали ловкость рук, чтобы дать участникам отвергнутое лицо, а не то, которое, по их словам, им больше нравилось. Три четверти из них не только прозевали подмену, но даже объяснили, почему они сочли человека, от которого ранее отказались, более привлекательным! [14]

Подобные исследования «слепоты выбора» показывают, насколько податливыми могут быть наши убеждения, даже когда мы думаем, что они рациональны, непоколебимы и основаны на фактах.

Слепота выбора – интригующее явление, поскольку оно показывает контраст между тем, насколько эффективно мы бросаем вызов убеждениям других и насколько мало подвергаем сомнению свои собственные [15].

В другом эксперименте Холл, Йоханссон и их коллеги Эммануэль Троуш и Хьюго Мерсье продемонстрировали, насколько ленивыми мы можем быть при оценке наших собственных предположений и аргументов. На первом этапе участники рассматривали набор из пяти логических вопросов о магазинах на воображаемой улице, каждый из которых содержал два утверждения и список возможных выводов.

Утверждения могли быть такими:

• В четвертом плодоовощном магазине продаются среди прочего яблоки.

• Ни одно из яблок не является натуральным.

Затем участников эксперимента попросили выбрать из приведенного ниже списка утверждение, на основании которого они могли бы «с уверенностью сказать о том, являются ли фрукты в этом магазине натуральными».

• Все фрукты являются натуральными.

• Ни один из фруктов не является натуральным.

• Некоторые фрукты являются натуральными.

• Некоторые фрукты не являются натуральными.

• Мы ничего не можем с уверенностью сказать о том, являются ли фрукты в этом магазине натуральными.

Затем им нужно было объяснить свой выбор. (Кстати, правильный ответ – «Некоторые фрукты не являются натуральными».)

На следующем этапе людей попросили оценить качество выбора и объяснений других участников в ответ на тот же набор логических задач. В верхней части каждого примера они видели то, что выбрали сами, а ниже – выбор и объяснение другого. По каждой задаче они могли решить, было ли чужое объяснение достаточно убедительным, чтобы заставить их изменить свой собственный ответ.

Чего участники не знали, так это того, что в одном из пяти примеров, которые они оценивали, вверху страницы был указан чужой выбор, хотя он был помечен как их собственный. А ответ и обоснование, которые были помечены как чужие, на самом деле являлись ответами самого участника. Чуть менее 50 % не поняли, что произошла подмена! И более половины этих участников предпочли сохранить то, что, по их мнению, было их собственным ответом, отвергнув выбор, который они на самом деле сделали, и объяснение, которое написали всего несколькими минутами ранее. То есть они теперь придерживались другого вывода, потому что их заставили поверить, что это тот самый, к которому они приходили раньше, даже когда им были представлены их собственные аргументы в пользу другого ответа [16].

СЛЕПОТА ВЫБОРА – ИНТРИГУЮЩЕЕ ЯВЛЕНИЕ, ПОСКОЛЬКУ ОНО ПОКАЗЫВАЕТ КОНТРАСТ МЕЖДУ ТЕМ, НАСКОЛЬКО ЭФФЕКТИВНО МЫ БРОСАЕМ ВЫЗОВ УБЕЖДЕНИЯМ ДРУГИХ И НАСКОЛЬКО МАЛО ПОДВЕРГАЕМ СОМНЕНИЮ СВОИ СОБСТВЕННЫЕ.

На примере истории с таблицей данных о долгах и экономическом росте, составленной Рейнхарт и Рогоффом, мы убедились, что люди с большей вероятностью заметят чужие ошибки, если не верят заявлениям этого человека. Этот принцип применим в более широком смысле: мы часто критически относимся к логике и доказательствам утверждений, с которыми не согласны, но почти всегда соглашаемся с теми, которые соответствуют нашим убеждениям. Эксперимент с фруктовым магазином показывает, что мы будем критиковать даже свои собственные аргументы, если считаем, что они исходят от кого-то другого.

НЕ ОБРАЩАЙТЕ ВНИМАНИЯ НА ПРЕДПОЛОЖЕНИЯ В ВАШЕЙ ГОЛОВЕ

Исследования «слепоты выбора» полагаются на волшебную ловкость рук, чтобы выявить хрупкость некоторых наших убеждений и предположений. Фокусники зарабатывают на жизнь тем, что переворачивают наши предположения вверх ногами, и их понимание природы убеждений заслуживает внимания.

В 2007 году Ассоциация научного изучения сознания провела свое ежегодное собрание в Лас-Вегасе. Главным событием для Дэна на встрече того года стал специальный симпозиум на тему «Магия сознания», в котором приняли участие некоторые из самых известных фокусников в мире: Теллер, Джеймс Рэнди (он же Удивительный Рэнди), Мак Кинг, Аполло Роббинс и Джонни Томпсон (он же Великий Томсони). Профессиональные иллюзионисты уже давно интересуются психологией сознания, внимания и памяти. Будучи мастерами введения в заблуждение, они прекрасно понимают, как думают и рассуждают члены их аудитории, а также имеют богатую историю практики исследования природы предположений и убеждений [17].

Ранее мы обсуждали карточный трюк Гарри Хардина, в котором фокусник вынимает карту, выбранную одним из зрителей. Успех этого трюка зависит от того, сделает ли доброволец допущение. Когда фокусник говорит, что уберет выбранную карту, и затем делает это, доброволец думает, что фокусник сделал именно то, что обещал. Он даже не рассматривает предположение о том, что другие карты остаются неизменными.

В рамках симпозиума Джеймс Рэнди подчеркнул важность формирования ожиданий аудитории без четкого указания на то, во что люди должны верить. По его словам, фокусники не должны говорить своим зрителям, что коробка пуста, – они должны показать это. Рэнди сказал: «Позвольте людям делать предположения, и они уйдут абсолютно убежденными в том, что эти предположения были правильными и что они соответствуют действительности».

Джонни Томпсон описал, как фокусники заставляют аудиторию делать одно предположение за другим, направляя их к поиску возможных объяснений трюка. Затем, по ходу выполнения фокуса, они показывают, насколько каждое предположение было неверным. Зрители говорят что-то вроде «У вас все время были карты, вы перетасовывали их столько, сколько хотели, вы сняли колоду и выбрали карту», и, поступая таким образом, они систематически исключают возможные объяснения. Когда все объяснения устраняются, у нас не остается ничего, кроме «волшебства» – или, по крайней мере, чувства изумления от того, что мы не смогли этого понять. (Возможно, потому, что подмена была произведена до того, как зритель взял карты в руки, – такую возможность никто не рассматривал.)

Мак Кинг рассказал об использовании различных методов для достижения одного и того же эффекта – в его случае, вытаскивание гигантского камня из ботинка. Если в первый раз, когда он достает камень, он с громким стуком роняет его на пол, вы будете считать, что следующий камень, который он вытащит, тоже твердый. Если фокусник все время показывает свои руки, вытаскивая второй камень из ботинка (а это означает, что он не мог засунуть его туда), вы предположите, что он также не делал этого и в первый раз. Если эффект каждый раз оказывается одинаковым, люди склонны предполагать, что использовался один и тот же метод [18].

Фокусники знают свою аудиторию – ее убеждения и типы предположений, которые она будет делать. Это верно даже тогда, когда они выступают для своих коллег. Как вы можете видеть в сериале «Пенн и Теллер дурачат нас», в котором приз присуждается любому, кто сможет выполнить трюк, который Пенн и Теллер не могут разгадать, профессиональные фокусники знают множество методов для получения одного и того же магического эффекта. Поэтому Пенн и Теллер тоже будут делать предположения о том, каким образом был сделан тот или иной трюк. Их предположения будут гораздо более обоснованными, но магов все равно можно ввести в заблуждение. Аудитория фокусников может предположить, например, что иллюзионист, выступающий перед ними, будет использовать сложный, элегантный способ исчезновения объекта, а не простой, который сработал бы на непрофессионалах.