Читать книгу: «Взломай моё сердце, Уолтер», страница 3

Тревер лениво покачивал стакан с виски в руке. Его хитрый взгляд уже встретил мой, а губы тронула ухмылка.

– Только пришёл и сразу нашёл себе девчонку на вечер, – кивнул он в сторону, откуда только что ушла официантка.

Голос его был наполовину насмешливый, наполовину одобрительный, как будто он всерьез оценил мою «удачу».

– Такими темпами ты всех официанток тут перетрахаешь, – продолжил он с той же ноткой, в которой слышалось больше завистливого восхищения, чем шутки.

Его слова зависли в воздухе на секунду, пока я не подался вперед, сдерживая улыбку.

– Не переживай, тебе оставлю парочку, – отозвался я, ухмыльнувшись, играя с его словами, будто это было нечто, что могло случиться в любой момент.

Мы оба коротко засмеялись, словно это было обычное дело – смеяться над такими вещами, делая их чем-то мимолётным. Тревер взял стакан с виски и легко поднял его, как будто это был жест не просто к выпивке, а к нашему общему пониманию. В его глазах был блеск, знакомый мне. Что-то дерзкое, но при этом живое, как будто за его улыбкой всегда скрывался мир, полный сомнений и вопросов, которые он не озвучивал.

Я поднёс стакан к губам, чувствуя тяжёлый аромат виски – он пробирался в лёгкие, согревая изнутри. Виски был горьким, тягучим, как иногда затянувшиеся ночи, когда разговоры начинали обретать чуть более серьёзный оттенок, чем нам хотелось. Мы выпили, ощущая это привычное ощущение.

Посмотрел на Тревера – его расслабленный вид не скрывал того, что и ему нужно было это лёгкое общение, эта шутливая маска, за которой можно прятаться от настоящего.

***

Прошёл уже час с тех пор, как я приехал сюда. За это время я успел осушить несколько стаканов виски, каждый из которых плавно уходил внутрь, согревая горло, но не оставляя за собой того привычного тумана в голове. Я чувствовал, как крепкий алкоголь чуть расслаблял мышцы, но сознание оставалось удивительно ясным.

Виски действовал на меня медленно, слишком медленно для тех, кто привык напиваться от пары глотков. Я знал своё тело, знал, что мне нужно больше, чтобы почувствовать настоящее опьянение. Пара стаканов – это просто разминка, лишь прикосновение к краю того состояния, когда начинаешь отпускать все внутренние зажимы, позволяешь себе быть более искренним. Но сейчас я был ещё слишком трезв. Я осознавал каждое слово вокруг, каждый звук, мельчайшее движение людей в клубе. Это не было неприятным, но я хотел большего. Хотел той лёгкости, которая приходит после пятого или шестого стакана, когда мир начинает плыть, и проблемы растворяются в дымке.

Я оглянулся вокруг, осознавая, как постепенно теряю ощущение времени. В этом клубе всё всегда было странно: вроде бы снаружи проходят минуты, но здесь внутри – другое измерение. Музыка, свет, движение людей – они словно утягивают тебя в свой ритм, подстраивают под него. И ты больше не следишь за временем. Остаёшься лишь ты и момент. Но алкоголь, несмотря на свои крепкие нотки, ещё не добрался до той черты, где я мог бы по-настоящему расслабиться.

Тревер, сидевший рядом, уже немного осунулся, видно, что его виски взяло быстрее, чем меня. Он пьяно качал головой в такт музыке, иногда поднимая стакан, но я видел, что его глаза начинают чуть больше затуманиваться. А я всё ещё был здесь, во всей этой ясности, и это, как ни странно, придавало мне чувство контроля. Трезвость в такой обстановке казалась чем-то почти чуждым, но она давала возможность наблюдать за всем с холодной дистанции.

Я сидел среди этих людей, шумные разговоры и музыка сливались воедино, создавая особую атмосферу, в которой можно было просто плыть по течению. Тревер уже немного осел на своём месте, а его друг – человек, о котором я почти ничего не знал – сидел рядом, впитывая мои слова с таким вниманием, словно я рассказывал ему что-то жизненно важное. Мне это нравилось.

Я опустошил ещё один стакан виски, и тепло от него разлилось по телу, даря некую легкость, но всё ещё не достигая той точки, когда мысли начинают расплываться. Хотелось ещё одного шага вперёд, чего-то, что отвлечёт меня от внутреннего спокойного контроля. В этот момент в голове мелькнула мысль о той брюнетке – официантке, которая успела зацепить меня своим подмигиванием. Идея найти её, пообщаться, закрутилась в голове, как ненавязчивый план, который, казалось, должен был спонтанно сработать. Я уже хотел подняться, как вдруг почувствовал руку на своём плече.

Обернувшись, я увидел своего знакомого. Он стоял чуть неловко, и что-то в его взгляде было необычным. Тревер явно ещё не успел отключиться окончательно, но в его глазах плескалось что-то большее, чем алкоголь. Его лицо было слегка напряжено, как будто он решался на что-то.

– Мы можем поговорить? – голос Тревера звучал тихо, почти неуверенно, что было для него совсем нехарактерно.

Я чуть прищурился, пытаясь понять, что за этим стоит. Обычно он был расслабленным, шутливым, и его просьбы не выходили за рамки повседневного. Но сейчас было по-другому. Что-то в его тоне, в том, как он избегал прямого взгляда, заставило меня напрячься. Чего он хочет?

– Чего ты хочешь? – спросил я слишком резко, не скрывая раздражения.

Наверное, виски начал давить на нервы, хотя трезвость всё ещё оставалась со мной. Это было бестактно, и я знал это, но не мог удержаться. Тревер на мгновение замолчал, его лицо напряглось. Он явно не ожидал такого ответа и немного стушевался.

– В общем… я знаю, как ты зарабатываешь и какие услуги можешь выполнить, – начал он, пытаясь вернуться к теме.

– Ближе к делу, – отрезал я, выпрямившись на стуле.

Тревер вздохнул, будто собрался с мыслями, и, наконец, выпалил:

– Мне нужно взломать сайт универа… чтобы кое-что найти. Я заплачу двойную цену, деньги не проблема.

Эти слова повисли в воздухе между нами, как удар. Его спокойствие теперь казалось только внешним фасадом, под которым кипела неуверенность. Я смотрел на него, пытаясь понять, что именно он от меня хочет и насколько это серьёзно. Взлом сайта универа? Это была задача, которую я мог выполнить даже с завязанными глазами. Но вопрос был в другом: зачем ему это? Что он ищет? В его словах было нечто большее, чем просто желание получить доступ к данным.

Я мог бы спросить, мог бы разузнать больше, но… зачем? Это не было моим делом. Тревер предложил деньги, и если он был готов их заплатить, зачем копаться глубже? Мне не сложно было это сделать. Лёгкая задача, тем более за двойную цену.

Я посмотрел ему в глаза, пытаясь прочитать, что кроется за его мимолётной маской смелости.

– Ладно, – я кивнул, соглашаясь. – Давай всё обговорим.

Тревер, явно облегчённый, расслабил плечи и чуть заметно улыбнулся. Мы обсудили детали – что именно ему нужно найти, как я выполню задачу, сколько времени это займёт. Всё прошло быстро, ведь это было очередное задание, не требующее особого внимания.

Я выпил ещё два стакана, чувствуя, как алкоголь наконец начинает прокладывать себе дорогу через мой разум, смывая все лишние мысли, оставляя лёгкое тепло и ту самую желанную безмятежность. Непривычная для меня лёгкость заполнила тело, и мир вокруг стал чуть более туманным, словно границы реальности расплылись, оставив место только для настоящего момента. Я оглянулся, и взгляд сам собой нашёл её – ту самую официантку. Её звали Минди. Теперь, зная её имя, всё казалось ещё проще. Она выделялась на фоне остальных – не внешне, а тем, как её взгляд скользил по мне весь вечер. Каждый раз, когда я поднимал глаза, ловил её заинтересованное, чуть кокетливое выражение. Она явно не скрывала, что её интересует, и это было слишком очевидно.

Найдя её взгляд в очередной раз, я встал и без лишних слов направился к ней. Шум клуба стал фоном и, когда я подошёл, она улыбнулась, чуть прикусив нижнюю губу, словно это был знак, который мы оба понимали без слов.

– Пойдём на второй этаж? – мои слова прозвучали спокойно, без давления, но с той уверенностью, которая обычно не оставляет места для отказа. В конце концов, весь этот вечер был предсказуемым, словно сцена из фильма, где сюжет заранее прописан.

Минди не раздумывала. Её глаза загорелись, а в движениях была лёгкость, как будто она ждала этого приглашения с самого начала. Было ясно, что она искала этого момента, так же как и я, просто другой причиной. Бывают такие встречи, где всё уже ясно заранее, где никто не задаёт лишних вопросов. Точно такие же, как этот вечер.

Она шла рядом, чуть впереди, ведя нас через толпу людей, и я ощущал, как нарастает тот знакомый внутренний азарт. Мы поднимались по лестнице, и каждый шаг был наполнен предвкушением.

На втором этаже было тише. Мягкий свет приглушал всю суету внизу, и это место казалось почти оторванным от остального мира. Здесь можно было просто находиться, не притворяясь, не задавая лишних вопросов, не вдаваясь в подробности.

Зайдя в комнату, воздух вокруг словно стал гуще, насыщеннее. Минди не медлила ни секунды, как будто держала всё это напряжение внутри весь вечер, и, наконец, оно вырвалось наружу. Она резко потянулась ко мне, жадно приникая губами, словно боялась потерять момент. Её порыв был почти инстинктивным, но для меня это было слишком. Поцелуи, прикосновения – это всегда казалось мне лишним, чем-то ненужным. Нежность не была моей частью.

Я действовал быстро, отбросив её назад на кровать, ловко, с той уверенностью, которую всегда имел в таких ситуациях. Я знал, чего хочу и как это получить. Поцелуи? Нет, не моё.

Брюнетка, едва потеряв равновесие на мягком матрасе, улыбнулась, будто это было частью игры, которую она приняла. Её дыхание стало тяжёлым, а глаза затуманенными. Я сбросил одежду, не торопясь, но чётко, каждый мой жест был продуман, как будто это была не просто сцена, а нечто более серьёзное, ритуал. Лёжа рядом с ней, я чувствовал, как её тело напрягалось в предвкушении, а потом я навис над ней, видя её реакцию – желание, которое плескалось в её взгляде. Она не медлила, её руки плавно скользнули по моему телу, мягко, почти дерзко, а потом она приняла решение, которое я заранее ожидал.

Её движения были быстрыми, самоуверенными. Спустившись ниже, она осторожно, но решительно взяла мой член в рот, начав ласкать его с той страстью, которая ощущалась сразу. Это не было робко, и в этом не было ни тени сомнений. Она знала, как доставить удовольствие, и каждое её движение было точным, будто мы оба находились на одной волне.

Извиваясь подо мной, девушка всё больше терялась в своих ощущениях, словно каждый её вздох и стон были откликом на мои действия, отражением того, что происходило между нами. Её тело то напрягалось, то расслаблялось, как будто волны удовольствия накрывали её снова и снова, каждый раз всё сильнее. Она выгибалась, почти как хищное животное в охоте за собственным наслаждением, и её просьбы о большем звучали настойчиво, громко, ведь она была на грани того, чтобы потерять контроль над собой.

Я всегда действовал чётко, не позволяя эмоциям полностью захватить меня. Одноразовый секс – это просто момент, вспышка, которая не оставляет за собой следов. Поэтому я всегда предохранялся, был внимателен к деталям. В такие моменты важно было сохранить дистанцию, не привязываться к тому, что происходит. Я знал, что будет дальше – стоны, крики, кульминация. Всё это было предсказуемо и в то же время каждый раз уникально, как отдельная история.

Минди кричала, её голос резонировал в комнате, отдавался в стенах, как эхо, и я чувствовал, как она приближается к финалу. В её движениях появилась хаотичность, её тело стало будто неуправляемым, подчиняясь лишь собственным ощущениям. Я ускорился, полностью погружаясь в этот ритм, чувствуя её приближающийся оргазм, словно это было неизбежно.

И вот оно – её тело напряглось, дыхание сбилось, и она потерялась в этом мгновении. Её крики стали громче, и волна удовольствия захлестнула её полностью. Я ощущал, как она трясётся подо мной, её мышцы сокращались, а дыхание стало рваным и прерывистым. Она кончила, и это было похоже на освобождение – для неё, для нас обоих. Её тело ещё несколько минут оставалось в напряжении, словно не могло сразу прийти в себя, медленно возвращаясь к реальности.

Брюнетка лежала, тяжело дыша, её грудь поднималась и опускалась в ритме с сердцем, которое, казалось, готово было выскочить наружу. Она всё ещё отходила от оргазма, погружённая в это состояние полной расслабленности и удовлетворения.

Одевшись, я бросил последний взгляд на девушку, лежащую на кровати, всё ещё погружённую в лёгкое послевкусие момента. Её лицо выражало спокойное удовлетворение, а губы чуть тронула слабая, едва заметная улыбка. Она была хороша, но это был всего лишь один вечер, ничего больше.

– Ты была хороша, – сказал я спокойно, без лишних эмоций.

Это прозвучало как формальность, словно нужно было просто поставить точку в нашем коротком взаимодействии. Она не ответила, лишь посмотрела на меня взглядом, в котором читалось то самое удовлетворение, за которым она, наверное, пришла сюда.

Я вышел, закрыв за собой дверь, и на мгновение задержался в коридоре. Здесь было тихо, воздух казался прохладнее, чем в той комнате, где жар её тела и близость заполнили всё пространство. Прислонившись к стене, я достал из кармана пачку Winston Classic. Зажигалка щёлкнула с привычным звуком, и огонь коротко мигнул, освещая кончики моих пальцев. Вдохнув первый глоток дыма, я почувствовал, как никотин мягко разнёсся по телу, создавая привычное ощущение спокойствия.

Руки нащупали в кармане джинсов сложенную бумажку. Я вытянул её и бегло посмотрел на номер, не особо утруждая себя чтением. Возможно, это был её номер – Минди, или как там её звали? Да, наверное, так. Но какая разница? Никакой. Я не собирался перезванивать.

Скомкав бумажку, я выкинул её в ближайшую урну. Официантка была хороша, но этот вечер уже закончился, и завтра я, скорее всего, даже не вспомню её имени.

Спустившись через пару минут на первый этаж, я ощущал, как клубная жизнь снова накрыла меня своим шумом и движением. Музыка билась в такт с пульсом, люди толпились, танцевали, смеялись, теряясь в темноте и огнях. Внутри же было всё так же тихо – ощущение пустоты после бурной ночи.

Я направился к бару, отыскивая в толпе барную стойку. Бармен, с его привычной серьёзностью и отточенными движениями, мгновенно обратил на меня внимание. Я заказал виски, и едва стакан оказался в моих руках, сделал первый глоток. Горечь алкоголя растеклась по языку, спускаясь вниз, согревая желудок, словно возвращая меня к реальности.

Ставя пустой стакан на стойку, я чувствовал, как алкоголь начал медленно впитываться в кровь. Но этого было мало. Одного стакана всегда недостаточно, чтобы стереть беспокойство, скрытое где-то глубже, за всеми этими стенами безразличия.

– Повтори, – сказал я бармену, и он, молча кивнув, налил мне ещё.

Я сделал очередной глоток, затем третий. Каждая новая порция виски давала то самое ощущение лёгкости, за которым я сюда пришёл.

Я прищурился, чтобы вспомнить лицо последней девушки, с которой я спал. Зачем? Просто чтобы не потеряться. Но ничего, кроме серого тумана моего сознания ничего не проявлялось.

Туман…

Он укрывал последние два года моей жизни. Грязь, похоть, алкоголь и постоянный секс – я не был немым, но именно такими «жестами» разговаривал с судьбой. Почему я не убил себя? Не знаю. Это слишком банально – лучше умереть от чьих-то рук, а не своих. Только сумрак и позволял мне дышать.

В нем я не притворялся – снимал с себя все маски, которые я надеваю днём. Что будет сложнее: брести по лабиринту, постоянно наталкиваясь на преграду, или бесконечно погружаться в таинственность Бездны Челленджера?

По крайней мере, так у меня есть возможность ощущать то, что я ещё не достиг дна.

Тот, кто горит заживо, обречен ли превратиться в пепел? Вот и я спасался адом внутри меня.

Кругом танцевали люди, ди-джей ставил свои ремиксы, которые мне не нравятся, но внутри бушевало одиночество. Все эти люди: банкиры, школьники, наркоманы и тому подобное – сейчас были сами собой, но днем. Днем они все будут снова серьезные, скучные и в рутине.

Похоть… Людей от животных отличало, по сути, лишь одно – правила. Тонкие, невидимые границы, которые мы создаём, чтобы держать себя в рамках. Но здесь, в клубе с таким названием, правила, казалось, теряли свою силу. Здесь всё было проще. Здесь не было нужды притворяться, соблюдать эти границы. Желания обнажались – сырые, животные, без масок и предосторожностей. Именно за этим сюда приходят.

Я провёл пальцем по краю стакана, обдумывая это. Если я куплю этот клуб, всё станет ещё проще. Он станет местом, где я смогу устанавливать свои собственные правила, или же, наоборот, убрать их совсем.

Вне рамок.

Вне границ.

Вне правил.

Вот, что такое мой мир.

Отвернувшись от бара, я осушил стакан и, посмотрев в центр танцпола, я увидел грациозный танец одной девушки, которая заворожила меня своими плавными движениями. Песня сменялась одна за другой, но она будто и не слышала, а просто… наслаждалась. Она словно парила, а не танцевала, настолько это было великолепно. Девушка грациозно изогнулась, заставляя мой член твердеть. Согнув ногу в коленке, она выгнулась назад. Ее коротенькое платье то и дело, норовило подняться от каждого ее движения.

Подчиняясь заданному темпу, девушка поплыла по маленькому пространству между людьми, принимая необычно грациозные позы. Казалось, ее ноги скользили по гладкому полу, как по водной поверхности, а похожие на две маленькие змеи руки извивались отдельно от тела, изображая замысловатые узоры, словно она рисовала ими.

Ее волосы кружили вслед за ней, в такт движениям, она так искусно танцевала. Кружила и прогибала свой корпус назад. Черт, я только недавно ублажил девчонку, а член снова налился кровью от ее танца. Может это и вовсе галлюцинация? Человек не может так танцевать, чтобы это было настолько красиво.

Она словно лебедь – была изящной. Я потерял счет времени, пока смотрел на нее. Она здесь с друзьями или может парнем? Плевать. Я хотел с ней познакомиться. Сколько времени прошло? Минуты или секунды? Часы или вечность?

Я заказал коктейль и виски, и пока ждал, не мог отвести от нее взгляд. Она великолепна, многие на нее смотрят также, как и я. Возможно она и не моя галлюцинация. Взяв коктейль и выпив виски, я направился к ней.

Пока я пробирался через толпу, заметил, что девушка выхватила у официантки коктейль и залпом выпила его. Неплохо.

Подойдя к ней, я протянул коктейль.

– Ты божественно танцуешь, – проговорил ей я.

Взяв девушку за талию, я начал кружить ее в одном темпе, забыв обо всем другом, что нас окружало. Она аккуратно взяла меня за шею, а я наклонил ее и прижал к себе, не в силах отпустить ее.

Ее огромные глазки уставились на меня, поедая черты моего лица. Знаю, я хорош собой. Мамочка с папочкой постарались. Воспоминания о родителях заставили меня протрезветь. Выкинув из головы мысли, я обратился к девушке.

– Миледи, я вам настолько понравился? – с ухмылкой поинтересовался я. Миледи? Что за бред я несу?

– Ещё чего, – выплюнула она, – Просто в ваших глазах отражаюсь я, вот и любовалась собой. – съязвила она с обворожительной ухмылкой. Что за девчонка!

– Вот как значит, может тогда и представишься?, – со смешком спросил у нее.

– Пожалуй… – она сделала вид, что думает, – Нет.

И она отстранилась, начиная теряться в толпе. Я тебя понял. Я найду тебя, малышка.

Игра началась…

Глава 3

Эллисон Ведсон

Я наслаждалась танцами. Это было не просто увлечение – это была моя страсть, мой воздух. Каждый раз, когда я вбирала в себя музыку, ноги сами начинали двигаться, а тело находило ритм. В эти мгновения я была свободна, никем не скованная, и мир вокруг исчезал, оставляя только меня и музыку.

Каждый шаг, каждое движение наполняло меня радостью, а в воздухе витала энергия, которой не хватало в повседневной жизни. Я могла танцевать часами, погружаясь в свои мысли и эмоции, позволяя им переплетаться с музыкой. Несколько раз в неделю я ходила на занятия, и каждое посещение приносило мне неподдельное удовольствие. Эти моменты давали мне силы, позволяя забыться и сбежать от реальности.

Танец заполнял мою душу светом, а тело – легкостью. Я забывала о времени, терялась в ритме, и вдруг заметила, что люди смотрят на меня. Это было удивительное чувство, когда ты понимаешь, что твой танец привлекает внимание, что кто-то может видеть в этом нечто большее. Но эта мысль лишь на мгновение отвлекла меня. Я продолжала двигаться, все глубже погружаясь в музыку, пока взгляд, который словно врезался в меня, не заставил меня остановиться.

Я почувствовала, как чьи-то глаза изучают каждую линию моего тела, каждое движение.  Чувство, что на меня кто-то смотрит, наполняло меня одновременно волнением и тревогой. Взгляд был настойчивым, и я не могла не ощутить, как будто этот человек видел во мне что-то большее, чем просто танцующую девушку. Мои мысли замедлились, а сердце забилось быстрее.

От этого ощущения сердце подскочило к горлу, а страх, как холодный пот, собрался на спине, прокатился по позвоночнику, вызывая мурашки. Я вдруг осознала, что не могу просто игнорировать этот взгляд, что он не просто интерес, а нечто большее, возможно даже угроза. Губы пересохли, и я нервно провела по ним языком, пытаясь привести себя в порядок.

Проблема детей известных людей заключается в том, что ими могут воспользоваться в своих целях. Это понимание всегда сидело у меня в голове, как черное пятно, напоминание о том, что моя жизнь никогда не будет обычной. Угрозы, которые приходят вместе с популярностью, оставляют свой след, заставляя чувствовать себя уязвимой. Я помнила, как однажды меня преследовали, как пытались использовать моё имя и связи, чтобы добраться до моих родителей. И теперь, когда возможная угроза снова возникла, я понимала, что повторять подобное не хочу.

Я глубоко вдохнула, стараясь успокоить себя. Взгляд этого человека был настойчивым, и я не могла просто так уйти от него. Внутри меня разгорелся огонь противоречивых эмоций: с одной стороны, это был страх, как невидимая паутина, затягивающая меня в свой капкан, а с другой – стремление понять, кто же это, кто стоит за этим взглядом.

Сейчас я должна быть особенно осторожной, и это знание подавляло меня. Я научилась не доверять слишком легко, защищая себя от возможных нападений. Внутри я собирала все силы, чтобы не показать своей тревоги.

– Такое чувство, будто кто-то следит или пристально смотрит на меня, – поделилась я с подругами своими мыслями.

Меня правда это напрягло из-за того, что было днем. Я знала, что красивая, но не хочу из-за этого страдать. Может у Моники пару уроков по борьбе взять? Было бы неплохо и всегда поможет в подобных ситуациях.

– Да ла-адно, на тебя почти все смотрели, – протянула Кейтлин с усмешкой. Что здесь веселого?

– А я все думал, почему ты черлидерша, но с такой растяжкой и гибкостью, я понял, – добавил Рон.

– Даже не смей засматриваться на меня, у тебя девушка моя лучшая подруга, поэтому и не мечтай, – отшутилась я, с чего Кейтлин посмеялась.

Мне нравились их отношения. Каждый раз, когда я наблюдала за ними, меня охватывало теплое чувство, как будто я была свидетелем чего-то по-настоящему красивого. Они были наполнены любовью, страстью и взаимопониманием. Я могла видеть, как они делились взглядами, полными нежности, и как их смех звучал, создавая атмосферу близости, которая завораживала.

Они могли часами обсуждать что-то мелкое, и в этих разговорах ощущалась глубокая связь, словно между ними существовала невидимая нить, связывающая их мысли и чувства. Каждый их жест, каждое прикосновение вызывало у меня восхищение, и я часто задумывалась, как же это – быть частью такой крепкой пары. Я смотрела на них и чувствовала, как мой внутренний мир наполняется радостью.

Но, несмотря на всю эту красоту, я никогда не засматривалась на парня подруги. Не было и тени сомнения – он был не для меня. Эти шутки о «чувствах», которые иногда всплывали в разговоре, были всего лишь шутками, искренними и безобидными. Они никогда не казались мне чем-то большим, чем дружескими комплиментами, потому что у меня не было ни капли желания пересекать границы.

Когда я видела, как они обнимаются, делятся секретами или просто смеются, я понимала, что на самом деле это именно то, что мне хотелось бы иметь – такую же теплоту и искренность. И, оглядываясь на свою жизнь, я чувствовала, как внутри меня растёт желание найти что-то похожее, не трогая то, что уже существует. В их счастье я искала вдохновение, не чувствуя ни капли зависти.

– Да всё-всё, у меня встаёт только на мою сладость, – ухмыльнулся тот, на что его девушка засмущалась.

– Фу, Рон, избавь меня от подробностей, – возразила я и засмеялась.

Каково это – когда тебя настолько любят? Этот вопрос снова и снова вертелся у меня в голове и никак не могла найти на него ответ. Я никогда не ощущала ничего подобного. Смотря на их парочку, невольно улыбалась, когда они перешептывались, хихикали и смотрели друг на друга с такой нежностью, что казалось, будто весь мир вокруг них исчезает.

Но иногда, наблюдая за ними, в душе возникало чувство одиночества, как тень, накрывающая меня своим холодом. Я видела, как они делятся мечтами, поддерживают друг друга в трудные времена. А я… я оставалась в стороне, словно за стеклянной стеной, не имея возможности прикоснуться к этому счастью. Но никогда не показывала этого ни подругам, ни семье. Скрывала свои чувства за маской, смеясь и подшучивая.

Внутри же я чувствовала себя взаперти, как будто застряла в клетке, откуда не видно света. Все эти ожидания, навязанные обществом, и давление, которое я ощущала, заполняли меня беспокойством. Я мечтала о том, чтобы однажды увидеть мир другим – не через призму одиночества, а с надеждой на настоящие чувства, о которых читала в книгах и слышала в песнях. Но в эти моменты казалось, что мне не суждено испытать подобное счастье.

С друзьями я могла хоть немного начать дышать, быть собой. Они принимали меня такой, какая я есть, и именно это помогало мне справляться с внутренними терзаниями. Вместе с ними я могла смеяться до слез или просто молчать, не чувствуя необходимости объяснять, что происходит внутри. Но даже в их компании я чувствовала, как что-то важное ускользает от меня, как будто я танцую на краю пропасти, не зная, как сделать шаг вперёд и найти свою настоящую свободу.

С возрастом я поняла, что главная любовь в наших жизнях это любовь к самим себе. Как бы хорош ни был мужчина – он всего лишь мужчина. И не каждый будет мил и заботлив. Я могу доверять только себе и брату. Немного грустно, конечно, но разве жизнь когда-то была справедлива?

Мое сердце еще никому не принадлежало. Да, в моей жизни были отношения, но они оставляли после себя лишь горечь. Я ощущала себя игрушкой, которую можно было взять в руки, поиграть и выбросить, как старую куклу. Эти мимолетные увлечения казались мне просто тщетной попыткой заполнить пустоту, которая росла внутри меня. Я искала тепло и близость, но вместо этого находила только пустые обещания и холодные взгляды.

Отец воспитывал меня не как любимую дочь, а скорее как товар, который нужно выгоднее «продать». Его представления о будущем для меня сводились к тому, чтобы найти «хорошего» жениха, который сможет обеспечить меня. Ненавижу! Эти ожидания давили на меня, как свинцовая ноша, заставляя чувствовать себя неудачницей, потому что ни один из его замыслов не соответствовал моим мечтам и желаниям. Я не хотела быть просто «замужней женщиной», я хотела быть кем-то большим, кто может встать на ноги и следовать за своей страстью.

С другой стороны, брат, наоборот, мог слишком сильно опекать меня, охраняя от внешнего мира и его разочарований. Иногда его забота ощущалась как кандалы, связывающие мои мечты и амбиции. Я хотела, чтобы он понимал, что мне нужно не только его внимание, но и быть собой.

Внезапно я невольно вспомнила маму. Как она заплетала мне волосы, аккуратно разделяя пряди и создавая из них красивую косу. Каждый её жест был полон любви и заботы. Мы вместе играли, смеялись, танцевали под звуки музыки, и именно она привила во мне любовь к танцам. Помню, как мы кружились по комнате, и мне казалось, что ничего другого в жизни не существует. В те моменты я была по-настоящему счастлива. Это была моя свобода, моя самореализация, и я всегда чувствовала, что танцы – это часть меня.

Осмотревшись по сторонам, я никак не могла найти того человека. Атмосфера клуба напоминала настоящую бурю – музыка гремела, люди танцевали, а свет прожекторов рвал темноту на куски, создавая яркие вспышки. Я пыталась сосредоточиться, но мысли путались, а сердце стучало как сумасшедшее. И тут, спустя минуту, мой взгляд остановился на парне, сидящем у бара.

Он был немного отстранённый, погружённый в свои мысли, словно весь этот шум и веселье вокруг него не имели значения. Его глаза, тёмные и глубокие, были устремлены на меня, и в этот момент время словно замерло. Казалось, между нами возникла невидимая связь, которая притягивала меня, как магнит. Интересно, кто он? Я не могла припомнить, чтобы видела его раньше – ни в университете, ни на каких-либо вечеринках.

Он выглядел достаточно привлекательно, хотя полное его лицо скрывалось в тенях, которые отбрасывали прожектора. Вокруг его губ играла легкая усмешка. Я ощутила прилив волнения, смешанного с любопытством, которое заставляло меня все больше тянуться к нему.

Мои мысли начали бежать в разные стороны. Почему он смотрит на меня? Что он думает? Может, он такой же, как и я – потерянный в этом безумном мире, где каждый стремится к своей порции счастья? Я чувствовала, как пульс стучит в висках, и в груди разгорается непонятное желание подойти к нему, узнать, что за мир скрывается за его спокойным лицом.

В этот момент все вокруг словно притихло, а клуб наполнился лишь звуками моего сердца, которое напоминало барабан.

Я решила не обращать внимания на его взгляд и продолжить танцевать, погружаясь в ритм музыки, который захватывал и уносил прочь. Это было моим спасением, моим средством бегства от серых будней.

Пока я кружилась в танце, мне на глаза попалась официантка, проносящая поднос с коктейлями. Вдохновившись, я выхватила один из них – ярко-красный с кусочками фруктов, который выглядел так, будто был создан специально для того, чтобы добавить немного огня в этот вечер. Как только я сделала первый глоток, сладкое послевкусие с легкой кислинкой разлилось внутри меня. Но в нем была и перчинка, которая добавила остроты, как и в жизни – иногда слишком сладко, а иногда – немного горько.