Читать книгу: «Свет, Тьма и человек…», страница 3

Тонкий ручеёк санитаров с носилками, разгружавших очередной грузовик с ранеными огибал помост со стариком, а он, словно дирижёр этого оркестра, выносил каждому приговор. Сортировка – вещь жестокая.

Мы работали в «Четвёртой» – проникающие в корпус были нашей спецификой. Это была привычная, мелкая, кропотливая работа. Конечно, это не как у «Трёшки» – они были по травмам головы и глазам, но к нам попадали чаще. У каждой палатки была своя специфика.

Тихо и неспешно я в которой уже раз рассказываю этому исполину свою историю. В который раз он молча и не перебивая её слушает. В кроне щебечут птицы, чуть вдали звенит зноем мошкара. Тогда тоже звенели комары…

Станция стояла в поле, на опушке леса с одной стороны и далью до горизонта с другой. Редко, но до нас долетали вражеские самолёты и под звуки сирены многие пытались сбежать в лес. А мы оставались. Часто останавливать операцию было нельзя и мы продолжали. Отвлекаться тоже было нельзя, а потому мы даже не молились, просто делали свою работу. Страшнее было если бы свет погас на основной лампе. А однажды, такого одиночку рядом с нами подбили. «Пятерка», ожоговая, занята была и Арсеньич скомандовал к нам. Это был наш первый и единственный раз очной встречи с врагом. Такой же человек, только форма другая. А когда срезали одежду, то и не отличишь. Такой же приблизительно рост, вес, набор органов. Так же в бреду звал мать. Нет, потом за ним контра приехала, а так… Она, оказывается, их язык знала – ещё до войны увлекалась языками и выучила. Даже работала штатным медиком для туристов по опасным маршрутам. Но это всё было до войны.