Читать книгу: «Как полюбить врага?», страница 5

Одежду дергал, обзывал,

Как мог презрение вызывал.

Из-за него все началось

И до того все разрослось:

Во всех винят меня грехах.

Я прихожу домой в слезах.

Кто-то журнал взял и стащил,

Учителю стул побелил,

В школу с угрозами звонил –

Во всем меня класс обвинил.

Так дальше не хотелось жить,

Решил его я проучить.

Где дом его, сумел, узнал

И рядом в парке подождал.

За все поплатится бандит,

Красивый сделает кульбит.

Где раки прячутся от нас

Зимой, узнает он сейчас.

Я начал диалог без фраз –

Ударил левой в правый глаз.

«За что?!» – он басом закричал,

Как будто сам не понимал.

«За все!» – сказал и с правой дал.

Он испугался и удрал.

А я за ним что было сил,

Разрыв почти что сократил.

Вдруг он бордюр задел ногой,

Сустав сместился голевой. (слово «голевой» некорректно – таких суставов нет)

Он навзничь на асфальт упал,

От боли адской застонал.

Приблизился и говорю:

«Вставай, лежачих я не бью!»

Он попытался, но не смог.

Ему подняться я помог.

Хотел узнать он лишь одно:

«За что, прошу, скажи, за что?

За то, что парта на двоих,

За то, что я сильней других?

За свой природный шумный нрав,

За то, что я сегодня прав?

За то, что невоспитан, груб,

За то, что от природы глуп?

Сам правильно не можешь жить –

Уже спешишь других судить.

Кто правом наделил тебя,

Чтобы воспитывать меня?

Твой статус был весьма задет,

Решил ты: я вина всех бед.

Коль так, наказывай – суди!

А если нет, то уходи!»

Съедала совесть дух бесплодный

И разум ни на что не годный!

Моя фитина, злой проступок, (фитина – неологизм? Не нашла такое слово)

Мучительный, дурной поступок.

Не позабыть, не оправдать,

Но и вину нет сил признать.

Не мог отвергнуть обвинение;

Все искупить – одно спасение.

За руку я его схватил,

На спину плавно водрузил

И молча потащил домой,

А в горле ком стоял сухой.

Через кусты густых чащоб,

Парко-хозяйственных трущоб,

По переулкам и баракам.

Мы долго шли по буеракам.

Валил холодным градом пот,

Мы как смогли прошли пятьсот.

Ломило все от напряжения,

Вот-вот свалюсь в изнеможении.

Но гнев к себе давал мне силы

И впереди фонтаны били.

И я ступал за шагом шаг

Сквозь ругань, боль и лай собак.

И вот она, вода святая,

Непревзойденная, родная.

Бесценен ты – глоток воды!

Ты есть предел моей мечты.

Мы стали брызгаться, плескаться

И заразительно смеяться.

Друг друга осаждать, молить,

За все прощения просить.

Вдруг разорвав наше единство,

Ворвался голос исполинский:

«Владимир, как себя ведешь?

Домой когда уже пойдешь?

Эффектный выхватил синяк!

Хоть месяц можешь ты без драк?

А это еще кто с тобой,

Такой же грязный и худой?

Ты всю одежду намочил

И где вообще так долго был?

Дождешься у меня, наглец…» –

То был товарища отец.

Схватил за шиворот, повел,

И мы упали все втроем.

Мужчина встал, очистил грязь,

Одним рывком поставил нас.

Увидел вывих на ноге