Читать книгу: «Чудо. Свидетельства и опыт современных священников», страница 3

Где найти «волшебную палочку», или О потребительском отношении к чуду

Беседа с протоиереем Алексеем Емельяновым, проректором Православного Свято-Тихоновского гуманитарного университета

«Приближалась же Пасха, праздник Иудейский.

Иисус, возведя очи и увидев, что множество народа идет к Нему, говорит Филиппу: где нам купить хлебов, чтобы их накормить? Говорил же это, испытывая его; ибо Сам знал, что хотел сделать. Филипп отвечал Ему: им на двести динариев не довольно будет хлеба, чтобы каждому из них досталось хотя понемногу. Один из учеников Его, Андрей, брат Симона Петра, говорит Ему: здесь есть у одного мальчика пять хлебов ячменных и две рыбки; но что это для такого множества? Иисус сказал: велите им возлечь. Было же на том месте много травы. Итак возлегло людей числом около пяти тысяч. Иисус, взяв хлебы и воздав благодарение, роздал ученикам, а ученики возлежавшим, также и рыбы, сколько кто хотел. И когда насытились, то сказал ученикам Своим: соберите оставшиеся куски, чтобы ничего не пропало. И собрали, и наполнили двенадцать коробов кусками от пяти ячменных хлебов, оставшимися у тех, которые ели. Тогда люди, видевшие чудо, сотворенное Иисусом, сказали: это истинно Тот Пророк, Которому должно придти в мир. Иисус же, узнав, что хотят придти, нечаянно взять Его и сделать царем, опять удалился на гору один. Когда же настал вечер, то ученики Его сошли к морю и, войдя в лодку, отправились на ту сторону моря, в Капернаум. Становилось темно, а Иисус не приходил к ним. Дул сильный ветер, и море волновалось. Проплыв около двадцати пяти или тридцати стадий, они увидели Иисуса, идущего по морю и приближающегося к лодке, и испугались. Но Он сказал им: это Я; не бойтесь. Они хотели принять Его в лодку; и тотчас лодка пристала к берегу, куда плыли. На другой день народ, стоявший по ту сторону моря, видел, что там, кроме одной лодки, в которую вошли ученики Его, иной не было, и что Иисус не входил в лодку с учениками Своими, а отплыли одни ученики Его. Между тем пришли из Тивериады другие лодки близко к тому месту, где ели хлеб по благословении Господнем. Итак, когда народ увидел, что тут нет Иисуса, ни учеников Его, то вошли в лодки и приплыли в Капернаум, ища Иисуса. И, найдя Его на той стороне моря, сказали Ему: Равви! когда Ты сюда пришел? Иисус сказал им в ответ: истинно, истинно говорю вам: вы ищете Меня не потому, что видели чудеса, но потому, что ели хлеб и насытились. Старайтесь не о пище тленной, но о пище, пребывающей в жизнь вечную, которую даст вам Сын Человеческий, ибо на Нем положил печать Свою Отец, Бог. Итак сказали Ему: что нам делать, чтобы творить дела Божии? Иисус сказал им в ответ: вот дело Божие, чтобы вы веровали в Того, Кого Он послал. На это сказали Ему: какое же Ты дашь знамение, чтобы мы увидели и поверили Тебе? что Ты делаешь? Отцы наши ели манну в пустыне, как написано: хлеб с неба дал им есть. Иисус же сказал им: истинно, истинно говорю вам: не Моисей дал вам хлеб с неба, а Отец Мой дает вам истинный хлеб с небес. Ибо хлеб Божий есть тот, который сходит с небес и дает жизнь миру. На это сказали Ему: Господи! подавай нам всегда такой хлеб».

Евангелие от Иоанна, 6: 4–34

Когда в Москву привозят известную на весь мир святыню – например, Пояс Богородицы или Дары Волхвов, – в очередь к ней выстраиваются тысячи людей. Они стоят много часов, федеральные каналы показывают их в новостях, а в интернете в это время разгораются словесные баталии: дескать, люди пришли не поклониться Богу, а просить у Него исполнения желаний – что за потребительское отношение к святыне!

Помню, читал на просторах Сети подобную дискуссию. Один добрый человек сетовал: «Вы думаете, хоть кто-то в этой гигантской очереди собирается каяться и просить Бога избавить его от грехов и страстей? Нет, их волнует, чтобы дочка удачно вышла замуж…» Другой добрый человек отвечал: «Вы так говорите, потому что у вас нет дочерей. У меня их четыре, и, поверьте, когда я вижу, что две трети прихожан – дамы, а из десяти юношей, молящихся на службе, от силы двое пригодны для употребления в брак, вопрос о будущем женихе для дочки не кажется мне таким уж неважным».

Столь же двойственная ситуация описана, как мне кажется, в евангельском эпизоде о насыщении пяти тысяч человек. Христос, с одной стороны, обличает тех, кто пошел за Ним ради бесплатного хлеба, но, с другой, обличая, Он не прогоняет людей. И в целом в Евангелии Христос никогда не отказывает даже в самых «земных» просьбах тому, кто с верой к Нему обращается. Рыбакам, среди которых апостол Петр, Христос посылает такой небывалый улов, что сети рвутся; а в молитве «Отче наш» Спаситель и вовсе заповедует молиться о «хлебе насущном».

Как же совместить это в своем сознании: естественное побуждение просить Бога обо всех земных благах, в том числе о чуде, – и память об обличении Христом такого «потребительского отношения»?

– Отец Алексей, можно ли, с христианской точки зрения, дать одно-единственное определение того, что такое чудо?

– Чудо – это личная встреча человека с Богом.

Позволю себе привести пример из моей священнической практики. Два случая – очень разных, но одинаково остро мной пережитых – произошли в Первой градской больнице, где я служил больничным священником.

Несколько месяцев в травматологическом отделении лежал очень старенький и очень больной дедушка по имени Всеволод. Родственники его бросили, никто его не забирал. Находился он уже в отчаянном положении, надеяться было не на что, выздороветь он не мог, мучился – но все никак не умирал. К нему приходили сестры милосердия, пытались хоть как-то облегчить его страдания, но по-настоящему помочь ему было невозможно. Все еще осложнялось тем, что Всеволод был яростным атеистом. В больницу регулярно приходили священники, кого-то причащали, с кем-то беседовали, но дедушка каждый раз реагировал на них резко и недружелюбно. И вдруг, неожиданно для всех, что-то изменилось: Господь коснулся его сердца, он позвал священника, покаялся, причастился – и на следующий день мирно скончался. Господь наконец принял его душу.

А другая история – противоположна первой, ее удивительное и таинственное отражение. Однажды я шел со Святыми Дарами по территории больницы в один из корпусов – и вдруг ко мне подбегает дама и просит срочно, вот прямо сейчас, зайти с ней в другой корпус, чтобы причастить ее маму, которую только что привезли в тяжелом состоянии. Мы заворачиваем в соседнюю дверь, поднимаемся на нужный этаж, подходим к постели – и видим, что за те минуты, пока дочь вышла за мной во двор и вернулась, ее мама… скончалась. У меня нет ответа, почему этот человек не успел перед смертью приобщиться Святых Христовых Таин, хотя для этого были все условия. Иной раз, когда зовут священника к умирающему, приходится ждать часами, а то и сутки. Здесь же не хватило нескольких минут…

Дедушка Всеволод чуть ли не год лежал в больнице, и Господь все ждал, когда же он к Нему обратится. А ту больную – не допустил. Первый эпизод – несомненно счастливый. Второй – оставшийся под покровом Божьей тайны.

Два эти случая для меня напрямую связаны с тем, о чем вы спросили: главное чудо – это встреча с Богом. И чудо это настолько великое, что мы в рамках своей человеческой логики не можем понять его закономерностей. Мы не можем установить регламент: поступай так – и оно произойдет. Но оба случая совершенно ясно показывают и еще одно: чудо встречи с Богом таинственным образом зависит и от самого человека. Оно всегда нацелено на его спасение. Но иногда оказывается, что по какой-то причине оно не свершается здесь – на земле.

– Там, где появляется тема чуда как встречи с Богом, сразу же возникает и проблема потребительского отношения к чуду. Например, когда в город прибывает известная на весь мир святыня – скажем, Пояс Богородицы, – и сотни тысяч людей выстраиваются к ней в очередь, то и дело в СМИ звучат голоса: «Эти люди пришли сюда не ради Бога, а ради чудес». В смысле, ради исполнения своих желаний…

– Это не новая проблема, она описана еще в Евангелии: вспомните эпизод о насыщении пяти тысяч человек. Поразительно, но это единственное из сотворенных Христом чудес, описанное во всех четырех Евангелиях. Мы ведь знаем, что четыре Евангелия, хотя и говорят в целом об одном и том же, не копируют друг друга полностью, а четвертое Евангелие по своему содержанию существенным образом отличается от первых трех. И тот факт, что насыщение пяти тысяч описано всеми четырьмя священнописателями, уже сам по себе свидетельствует, что авторы придавали этому событию исключительное значение.

Здесь показательна как раз реакция очевидцев:

она взрывная. Люди с изумлением почувствовали, что через Иисуса из Назарета приобщаются к какой-то совершенно иной реальности – почувствовали, что перед ними истинно Тот Пророк, Которому должно придти в мир, и более того, они тут же захотели нечаянно взять Его и сделать царем. В богоизбранном иудейском народе все знали Писание. Даже те, кто не умел читать, с младых ногтей постоянно слышали, как его читали и толковали другие, – этот исключительный текст был у всех на слуху, если не в уме и в сердце. И для тех пяти тысяч было очевидно, что на их глазах свершилось возвещенное через Моисея:

Пророка из среды тебя, из братьев твоих, как меня, воздвигнет тебе Господь Бог твой, – Его слушайте (Втор. 18: 15).

И без всяких дополнительных указаний и проповедей люди, окружавшие в тот момент Христа, прореагировали на него именно как на Мессию, обещанного национального вождя, духовного и политического, который принесет израильскому народу Божье избавление от порабощения.

Что же делает Христос, увидев, что пять тысяч человек пребывают в состоянии такого прозрения, шока, ажиотажа? Он уходит. Митрополит Антоний (Храповицкий)⁶ предположил, каким образом с эпизодом чудесного насыщения хлебами связан другой близко стоящий чудесный случай – хождение Христа по воде. Спаситель «чудотворством» никогда не занимался – то есть не творил чудеса с целью просто поразить окружающих. Всякое чудотворение обязательно имело духовную подоплеку. Зачем же понадобилось пугать своих учеников ночью посреди озера? По мысли митрополита Антония, Христос увидел, что в атмосфере эйфории от встречи с Мессией, национальным вождем, иудейский народ готов вот-вот начать восстание против римской власти. И Христос ушел по воде, чтобы в прямом и переносном смысле слова скрыть свои следы и погасить назревающую еврейскую революцию, которая через сорок лет все-таки вспыхнула в Иудее и принесла неисчислимые беды.

Но когда возбуждение улеглось, люди все-таки нашли Христа – на другом берегу озера, в Капернауме. Произошла вторая встреча – и то, что говорит народ на этот раз, спустя совсем немного времени после чудесного насыщения, может поставить читателя в тупик: Отцы наши ели манну в пустыне, как написано: хлеб с неба дал им есть. Они фактически признались, что следуют за Христом, чтобы есть даровой хлеб, наподобие того, как во время Исхода израильтянам подавался небесный хлеб – манна – в течение сорокалетнего странствия по пустыне. Но тогда обстоятельства были иными: на пути взять хлеб было негде, и манна небесная служила зримым признаком Божьего попечения. Но сейчас-то никакой крайне нужды у людей не было…

Меня поражает такой запрос толпы – мол, сделай так же, как Моисей в пустыне, – дай нам бесплатное питание. Какая разница между поведением народа при первой встрече со Христом на берегу озера и при второй в Капернауме! В первый раз люди прореагировали, говоря современным языком, адекватно: они увидели в Иисусе из Назарета мессианское достоинство, ощутили, что переживают соприкосновение с неземной реальностью, вспомнили о Боге. И вдруг будто наступила полная слепота. Только что явился момент истины – и тут же вернулась обычная повседневная нечуткость.

Что за этим стоит? Атеизм? Нет. В ту эпоху атеистов в нынешнем понимании слова просто не существовало. Безграмотность? Тоже нет. В иудейском народе, повторюсь, Писание так или иначе знал каждый. Что же произошло? В тексте Евангелия формального ответа нет. Но есть слова Христа: Истинно говорю вам: вы ищете Меня не потому, что видели чудеса, но потому, что ели хлеб и насытились, – обличение в обмирщении, в зависимости от материального. Люди было узнали в нем Мессию, но тут же отступились от своего прозрения. В соседних евангельских эпизодах Христос спрашивает апостолов:

…За кого почитает Меня народ? Они сказали в ответ: за Иоанна Крестителя, а иные за Илию; другие же говорят, что один из древних пророков воскрес (Лк. 9: 18–19).

Как видно, Его принимают в лучшем случае за пророка, но не за Помазанника, через которого все должно измениться.

– Но неужели с христианской точки зрения просить Бога обо всем – в том числе и о материальных благах, о хлебе насущном – это неправильно?