Читать книгу: «Откроется не каждому», страница 2

– Я не смогу жить одна! И я не знаю, как продавать дома… – Клара пыталась подобрать убедительные аргументы. – Я никогда ничего не продавала. Да я даже толком покупать не умею! Вы вечно распоряжаетесь моей жизнью. Кто я для вас?!

– Клара, – папа жестом попросил сбавить обороты.

– Слава богу, хоть с этим согласна, – сказала мама.

– Жить будешь у Резниковых, – продолжил папа. – У них ещё сын есть, твой сверстник, весёлый такой…

– Только не это! – ужаснулась Клара, вспомнив Йошку – того самого весёлого мальчика.

– Мы уже позвонили и договорились, – сказал папа.

Опять! Они уже всё решили и обо всём договорились. Осталось только довести это решение до сведения Клары. «Ну что ж, – подумала Клара, – если вы тут все такие умные, то и делайте всё сами. Это не моя проблема».

– Это не моя проблема, – сказала Клара последнюю фразу вслух, и это было дерзко. За дерзость Клара могла быть наказана.

– Мы семья, – сказал папа и даже попытался пошутить: – Мы один за всех и… Что там дальше?

– Понятно, – отозвалась Клара. – Когда это выгодно вам, то мы – семья.

– Ты справишься, – примирительно сказал папа. – Когда придёт покупатель, тебе нужно будет просто открыть дом. Пусть он ходит, смотрит, да хоть видео снимает. В общем, пусть делает всё что хочет. Потом покупатель позвонит мне, и я уже буду говорить с ним о цене и других условиях. Я договорюсь с агентством, они помогут с потенциальными покупателями; но в остальном нам лучше обойтись без посредников.

– Ты точно не можешь сам это сделать? – с последней искрой надежды спросила Клара.

– Не могу. И мама не может: она уже пробовала взять отгулы.

– Ну правильно, мне-то не надо ни у кого отпрашиваться…

– Проси что хочешь, – сдался папа, хотя Клара и не думала о каком-то вознаграждении.

– Три желания? – уточнила Клара.

– Прям три. Одного хватит, – подключилась мама. – И не дороже пяти тысяч рублей.

Клара, взглянув на папу, поняла, что условия обсуждаемы.

– Никаких советов и никакой критики по поводу внешнего вида… – начала Клара.

– Ну, ты уж не отрывайся от земли, – возмутилась мама.

Клара снова посмотрела на папу: он согласно кивнул и мельком взглянул на свои дорогие часы, доставшиеся ему от отца – именно его дом предстояло продавать внучке. Клара была единственным ребёнком в семье, и папа однажды в шутку – конечно, в шутку – сказал, что если бы Клара была мальчиком, то часы деда достались бы ей по наследству; а так придётся передавать её мужу.

– Как бы не пожалеть, – предупредила мама папу и пододвинула тарелку с зелёным салатом ближе к Кларе. Так могут только мамы: вести столь серьёзный разговор и одновременно заботиться о том, чтобы детка была сытой.

– Никакого родительского контроля по поводу телефона, – назвала Клара своё второе желание.

Мама молчала. Папа кивнул. Ого! Проблема, видать, серьёзная.

– Третье желание потом скажу, – Клара решила не торопиться.

– Ты бы и про первые два хорошо подумала, – посоветовала мама.

– Едем после обеда, – сообщил папа, снова посмотрев на часы.

– Сегодня?! – Клара подпрыгнула на стуле.

– Да, давайте сейчас поедим и поедем.

– Я не могу сегодня! Давай поедем завтра после обеда? После… После 14 часов?

– Завтра мне с утра уже нужно быть в банке. Неизвестно, как долго они будут выкручивать мне руки. Едем сегодня.

– Папа! – с нажимом сказала Клара, хотя понимала, что решение уже принято, его не изменить и что своей настойчивостью она даже выдаёт себя.

– У тебя были планы на сегодняшний вечер? – тут же спросила мама. Она, конечно же, заметила желание дочери задержаться в городе по крайней мере до завтра.

– Нет никаких планов… – тихо отозвалась Клара. – А может, мама меня завтра отвезёт?

– Я на работе. Это у тебя каникулы, – напомнила мама.

– Тебе бы такие каникулы, – уныло сказала Клара, ничего конкретного не имея в виду.

– Я расскажу тебе потом, как проводила свои каникулы, – пообещала мама.

– Так, обедаем и собираем вещи. Ориентируйся на пару недель, – сказал папа Кларе, уже вставая из-за стола.

– Две недели?! Да у меня в среду тренировка! Я же опять проиграла Кузнецовой… Тренер сказал, что вообще выгонит меня из команды, если я пропущу хотя бы одну тренировку! – Клара вдруг увидела призрачную возможность уклониться от поездки в Старую Руссу.

– Я поговорю с Бернаром, объясню ситуацию, и он поймёт. А ты возьми свою шпагу и тренируйся там хоть на том же Йошке. Он уже большой теперь… На сколько, на год, кажется, старше тебя? Вы же дружили. Давай, не вешай нос.

– Ты хорошо подготовился, – сказала Клара. Она поняла, что папа точно уже позвонил Резниковым, обо всём договорился и даже уточнил, как зовут их сына и сколько ему лет. Иначе он в жизни бы не вспомнил имя какого-то пацана. – Только у меня не шпага, у меня рапира.

Кларе стало ясно, что попасть на дуэль ей не суждено – разве что только устроив феноменальную сцену протеста. Но сложившиеся обстоятельства на такую сцену не тянули. «Ладно, купит кто-нибудь быстренько дом, – решила она, – и я вернусь домой до среды. Ещё и на тренировку успею. Кузнецова сама себя не проткнёт».

Клару опять передёрнуло: неужели ей придётся одной, в чужом городе, где она практически никого не знает, жить и продавать дом? Она не справится. Она просто не выживет! Что они делают? Разве родители не понимают, что это – непосильная задача для четырнадцатилетней девочки, за которую всю жизнь всё решали родители? Она же не способна к самостоятельной жизни; она ещё тот птенец, которому рано выбираться из гнезда. Она же разобьётся о землю! Разве это непонятно? Как может быть такое непонятно! Они думают только о своих проблемах, а проблемы Клары их вообще не волнуют. Выкинули из гнезда, а там уж выживешь – значит, выживешь.

– А если у меня не получится? – спросила Клара несколько обобщенно, хотя имела в виду: как ей там выжить одной?

– Что не получится? Открыть и закрыть дом? Что не получится – сказать мой номер телефона покупателю, которому дом понравится? Что именно у тебя не получится? – папа начинал злиться.

– У меня что-то нет аппетита, – сказала Клара и тоже встала из-за стола.

– Ну вот, что я тебе говорила? – сказала мама, обращаясь к папе. – Надо было сначала пообедать.

Клара зашла в свою комнату и упала на кровать. Зато они не разводятся! Только сейчас Клара поняла, почему она была на самом деле так спокойна по поводу развода родителей: кроме шёпота за закрытой дверью, не было никаких признаков разлада между мамой и папой. Почему она подумала про развод? Просто первое, что пришло в голову? А потом она сама загналась по этому поводу. Уж что-что, а загнаться Клара умела. Стоит только прочитать страшную книгу – всё, неделю потом будет спать и думать, что у неё под кроватью живёт чудовище.

1.3.

Кстати, про книгу. На четырнадцатилетие родители подарили Кларе кое-что из одежды – то, что они хотели бы носить, когда сами были подростками. Ну, понятно. Такое себе. Купили ещё новый костюм для фехтования и тем самым признали право Клары получать синяки и закалять свой характер именно таким способом. Самый никчёмный из подарков был вручён максимально торжественно и пафосно – ещё бы. Это была книга. Родители полчаса говорили о том, как важно, чтобы Клара прочитала эту книгу; мол, она объяснит, что такое жизнь, как это замечательно и интересно… Может быть. В каком-нибудь другом мире. В другое время. С другими родителями.

Клара помнила анекдот, который одно время очень любил рассказывать её папа и хохотал над ним громче всех. Сам расскажет – сам и хохочет.

– Говорят, в России с деньгами плохо?

– Вы знаете, с деньгами в России хорошо. Вот без денег – плохо.

«Помогите деньгами, советы можете оставить себе», – думала после этого Клара про книгу и про желание родителей рассказать, как жить. Время уже другое, всё изменилось. Родители подростками играли на улице, потому что дома из развлечений были только программы «Новости» и «Спокойной ночи, малыши!». Максимум, где родители бывали, пока учились в школе, – это на даче. Самые везучие провели месяц в пионерском лагере. Что они там видели? Что они знают о жизни? Клара чувствовала временами, что может сама дать пару советов своим родителям. Точно – по теме воспитания детей, а возможно даже и про выстраивание семейных отношений.

Кларе сразу настолько не понравилась книга, что она ещё даже не открывала её. Во-первых, детские рисунки на обложке. Клара не ребёнок – это хотя бы можно было понять? Да, ей страшно оказаться одной, без взрослых, в новой ситуации и делать то, что она никогда до этого не делала. Но это ничего не значит. Она не ребёнок, чтобы читать детские книги.

Во-вторых, что за дурацкое название? Лучшим подарком является телефон, планшет, ролики. Новая рапира, в конце концов. Жизнь не может быть подарком. Жизнь может быть каторгой, испытанием, драмой – чем угодно, но не подарком. «Тоже мне, щедрые дарители, – фыркнула Клара. – Детей рожают с одной целью – заставить их делать работу, которую самим делать неохота. То посуду мой, то пылесось… И слово дурацкое. Дети нужны, чтобы не делать работу по дому и чувствовать себя при этом хозяином положения». Из всех, кого Клара знала лично, возможно, только Анька считала жизнь подарком. Но ей повезло с родителями. Уж её бы не отправили дом продавать. Поехал бы какой-нибудь специальный сотрудник или даже секретарь.

Теперь Старая Русса. Клара считала, что у неё всё ещё есть шанс отказаться от поездки, но цена, кажется, была слишком высока. А вот отсутствие родительского контроля за телефоном, за внешним видом – это в сто раз больше, чем те уступки, на которые она могла бы рассчитывать за выполнение рядовой просьбы. Чтобы мама согласилась не проверять, с кем и о чём Клара переписывается? Да на это должно было уйти ещё года два-три. Значит, у родителей сейчас и правда нет выбора. «Если я стану упрямиться, то надолго испорчу с ними отношения. С одной стороны – испорченные отношения с родителями. С другой – я же могу там просто не выжить! Они думают только о себе! Им кажется, что это просто – поехать чёрт знает куда… И что? Что мне там делать? Терпеть Резниковых? Общаться с Йошкой? Он бесил меня в двенадцать лет, он бесил меня и в прошлом году. Могу представить, что будет теперь. Придурок. И шутки у него дурацкие.

Как я там буду одна?! Чего уж там – мне очень страшно… Потряхивает от одной только мысли оказаться совершенно одной. Да я же потеряю сознание, когда папа высадит меня там, захлопнет дверь и помчится обратно в Питер! Я останусь совсем одна… Никто меня не любит. Ну хорошо. Я вам этого никогда не забуду. Выживу всем назло. Ещё удивитесь моей способности выживать. Назло! Надо подготовиться к тому, с чем я могу столкнуться в Старой Руссе. Что взять с собой? Рапиру, конечно. Чёрт, мне ведь ещё нужно будет самой решать все бытовые вопросы! Тогда я просто умру от голода. Я умру от голода, и тогда они пожалеют, что отправили меня туда одну. Будут плакать, но будет уже поздно. Поплачут они у меня!..»

И Клара заплакала сама и поняла, что снова не удержалась и начала загоняться. Чёртова фантазия. Выживет ли другой подросток в подобной ситуации? Конечно выживет. «Значит, выживу и я», – решила Клара. И постаралась продолжить размышлять уже более спокойно и реалистично.

«Интересно, сколько времени потребуется папе, чтобы примчаться в Старую Руссу, если что-то вдруг произойдёт с его единственной и любимой, как он сам говорит, дочкой и её надо будет спасать? А от чего меня потребуется спасать?.. Неважно! Допустим, за два с половиной часа он примчится. Случись чего – мне надо будет продержатся всего два с половиной часа. Целых два с половиной часа! Что страшного может случиться за это время? Всё что угодно…»

Клару пугало одиночество. Ведь и правда: может что-то произойти, а она даже не будет знать, как поступить. Кларе не хотелось вдаваться в подробности, потому что она опасалась, как бы они не напугали её ещё сильнее. Но на самом деле, если бы она стала раскладывать по полочкам всё, что может произойти, то быстро пришла бы к осознанию, что все эти проблемы имеют более-менее простое и понятное решение. Разве что визит инопланетян остался бы без очевидного ответного действия. Но тут уж сама ситуация экстраординарная.

В дверь постучал папа. Клара хорошо знала этот условный стук: два удара с паузой в одну четверть. Время от времени музыкальное образование приносило пользу. Клара села в кровати.

– Да, пап, – сказала Клара.

– Получасовая готовность.

– Хорошо.

Клара взяла свою дорожную сумку и рюкзак и стала собирать вещи. И тут выяснилось, что брать ей нечего: городская одежда в маленьком городке будет выглядеть стрёмно. Всё в одежде Клары будет кричать о том, что идёт неместная, чужая, приезжая. А ей это надо? Клара выглянула в коридор и крикнула: «Мне нечего надеть!»

– Всё. Выросла, – сказал папа, и Клара почувствовала, как он улыбается. Наверное, он всё-таки сильно любит её. Значит, ему очень надо, если, несмотря на такую любовь, он заставляет Клару рисковать жизнью.

Она быстро собрала вещи – это было не в первый раз, и ей нравилось собираться в дорогу. Когда Клара ехала в путешествие вместе с родителями, то чувствовала только интерес и любопытство. Страха не было. Сейчас к любопытству добавился сковывающий страх. Клара буквально чувствовала, как у неё отяжелели руки и ноги. Кто-кто, а она хорошо знала, как страх парализует сначала тело, потом волю, а потом и мысли.

1.4.

Клара посмотрела на часы: оставалось минут двенадцать до выхода. Если папа сказал: «Получасовая готовность», – значит, они выйдут из дома через тридцать минут и ни минутой раньше. Правда, и ни минутой позже. Клара набрала телефон подруги.

– Прикинь, меня родители увозят в Старую Руссу, – поделилась Клара.

– За что? – спросила Анька.

– Я им там нужна. Как будто я вещь, как СВЧ-печь какая-то. Решили, что теперь этой печке место на даче.

– Навсегда?! – удивилась Анька.

– Говорят, на неделю. Но знаешь, как им верить? Они ведь раньше говорили, что выиграли меня в лотерею. А про Деда Мороза до сих пор говорят, что он настоящий.

– Согласна, верить нельзя. А что случилось?

– Еду в Старую Руссу дом деда продавать, – сказала Клара, и ей опять стало себя очень жалко.

– Ого, круто! Сама прям будешь продавать?

– Ты стебёшься?

– Нет! А ты что, разве не рада? – удивилась Анька.

– Чему радоваться? Одна, в чужом городе… А если что-то случится?

– А если ничего не случится? Представляешь, как это круто? Ты прям как взрослая. Такая: «Посмотрите налево, посмотрите направо… Это стоит миллион, а это – не трогайте своими грязными руками! – стоит пять миллионов… И деньги вперёд!» Я бы даже заплатила за такое приключение, – мечтательно вздохнула Анька и добавила: – А мне можно с тобой поехать?

– Я сейчас спрошу! – обрадовалась Клара. Вдвоём с Анькой ей будет совсем не страшно.

Родители не разрешили взять с собой Аньку. Сказали, что плохо знают эту девочку, что вдвоём они там будут больше баловаться, чем продавать дом, и вообще. Клара подумала, что если у неё всё же будут свои дети, то любую фразу в их адрес она будет завершать словами «и вообще». Очень удобно. И сразу понятно, кто тут главный.

В итоге Клара и Анька договорились держать связь, и если что-то произойдёт, то Анька узнает первой. Ну, может быть, второй, сразу после родителей. Так-то Анька – лучшая подруга, она всё должна узнавать первой. Зачем ещё нужны подруги, если не делиться с ними новостями и секретами? А ещё Анька обещала помочь с продажей дома: она спросит у своего папы, как продавать дома, и расскажет всё Кларе.

– Он у тебя продаёт дома? – удивилась Клара. Она думала, что папа Аньки – банкир или что-то вроде того.

– Ну а как ты хотела? Чтобы он их только строил? Построит – продаст, построит – продаст, построит – продаст. Это, подруга, называется бизнес, – объяснила Анька основы предпринимательства.

1.5.

Спустя пару часов Клара с отцом уже были в пути. Пока они ехали по городу, папа активно рулил – или, по крайней мере, делал вид, что дорога занимает всё его внимание, – но Клара чувствовала, что он собирается заговорить с ней о чём-то серьёзном. Сейчас скажет, в чём дело.

– Скажи, тебе кажется, что мы с мамой не даём тебе жить? – спросил папа.

– Типа того, – вынуждено согласилась Клара. Временами родители буквально все решения принимали за неё, поэтому у Клары складывалось впечатление, что это они проживают её жизнь, а она сама только свидетель и зритель всего происходящего.

– Знаешь, – начал папа издалека, – есть такие спортивные машины, причём очень дорогие; когда ты покупаешь такой автомобиль, ты не можешь прямо в салоне сесть за руль и уехать на нём. Тебе просто никто не даст уехать, даже если ты полностью оплатила покупку и по документам машина уже твоя.

– Почему?

– Потому что производитель не хочет, чтобы новоиспечённый владелец авто разбился в первый же день. Это плохо для продаж.

Клара кивнула, хотя и не до конца понимала, куда он клонит и зачем ей знать про какие-то машины.

– Ответственность родителя ещё больше. Да, жизнь твоя; но дай нам время научить тебя пользоваться ею. Вам рассказывали в школе про кукушку?

– Про птицу? Все знают, – отозвалась Клара.

– Это ведь тоже модель родительского поведения. Снесла яичко – и пусть кто-то другой занимается твоим птенцом. И птенец тоже не промах: всех собратьев из гнезда выкинет и ест жучков в одно рыло, – сказал папа, улыбаясь.

– Хорошо, что вы с мамой не кукушки.

Папа кивнул.

– Другая крайность, – продолжил он, – это когда родители совсем не дают ребёнку получить опыт, набивая шишки. Из такого птенца вырастает маменькин сынок или папина дочка. Они совершенно не приспособлены к жизни.

– Получается, вы с мамой где-то посередине? – поняла вдруг Клара.

Она больше не злилась на родителей. Конечно, она и раньше понимала, что они хотят как лучше, просто получалось всё время как-то так…

– И много мне ещё уроков надо усвоить, чтобы вы оставили воспитание? – быстро сориентировалась Клара.

– Ну, я бы на это не рассчитывал. Мы с мамой всегда найдём, к какому ещё совету тебе следует прислушаться.

– А тебе это всё нравится? – спросила Клара.

– Что именно? Воспитывать тебя? – папа не понял вопроса.

– Да, – сказала Клара, хотя на самом деле имела в виду совсем другое. Ей внезапно захотелось узнать: нравится ли папе вообще его жизнь? Если нравится, то как он это понял? Жизнь – это же не соль, чтобы просто попробовать и понять: «Да, солёная». Клара хотела увидеть человека, которому нравится взрослая жизнь, который доволен ею и, может быть, даже счастлив и согласен повторить. Тех, для кого жизнь – это мучение и испытание, Клара и так видит каждый день, даже несмотря на то, что она сейчас на каникулах.

Дорога была знакома Кларе. Когда дед был жив, она вместе с семьёй ездила в Старую Руссу очень часто; потом, когда его не стало, они приезжали сюда только весной, пару раз летом и обязательно на Новый год. Все новогодние праздники, сколько Клара помнила себя, они проводили в доме деда. Папа любил повторять: «Новый год, встреченный в этом доме, обязательно будет счастливым». И вот пришла пора продавать этот дом из-за каких-то там проблем. Клара не очень представляла себе масштаб сложившейся проблемной ситуации, но, если отец решил расстаться с этим домом, значит, всё серьёзно и все остальные способы не помогли. Крайняя мера, как он любил повторять в таких случаях. Где теперь встречать Новый год? Какая новая традиция возникнет? Может быть, они станут встречать Новый год в новой стране? Было бы неплохо.

– Почему ты продаёшь дом? – прямо спросила Клара. Конечно, ей было жаль расставаться с ним, но сейчас Клару больше волновало отношение родителей к ней, и поэтому, погруженная в свои собственные мысли и переживания, этот вопрос она задала в большей мере для того, чтобы папа не думал, что ей безразлично происходящее.

– Партнёр подвел. Нужно срочно закупить материалы у другого поставщика. Если не выполним работу – будет худо, – объяснил папа.

– Ничего не понятно, – призналась Клара.

– Нужно много учиться и многое знать, чтобы стать успешным предпринимателем и вообще взрослым человеком, – сказал папа.

«Хоть бы не начал свою лекцию о том, что такое быть взрослым, – подумала Клара. – Опять начнёт рассказывать, как много надо знать и уметь… Как много надо работать над собой… Сказать, что ли, что все его знания ему, видимо, не помогли? Пожалуй, воздержусь. И это они ещё считают меня несдержанной… Эх, знали бы они, что я говорю только четверть от того, что могла бы сказать».

– Короче, нужны деньги, – папа всё-таки не стал проводить лекцию о взрослении. – Быстро перехватить ни в банке, ни у друзей не получилось. У всех свои отмазки. Можно было бы продать нашу квартиру в Питере, но тогда придётся переехать в Старую Руссу и жить там или снимать квартиру. Поэтому – продаём дом.

– Может, они простят или забудут?

– Во взрослом мире так не бывает, – сказал папа тоном учителя.

Взрослая жизнь. Мало что пугало Клару так же, как мысли о взрослой жизни. Она смотрела на взрослых вокруг и счастливых среди них не наблюдала. Родители Аньки богаты – слов нет; но, похоже, доведены до нервных срывов выходками дочери. Папа Клары не может думать ни о чём другом, кроме своего бизнеса. Маме Клары всё время кажется, что дочь свернёт с правильного пути и окажется на дне общества. Из-за этого между ними постоянно случаются ссоры, существует ненужный контроль и напряжение. И так далее. Клара не могла вспомнить ни одного взрослого, довольного своей жизнью. Может, артисты и певцы? На сцене они обычно все выглядят счастливыми, и хочется им подражать… Кому ещё подражать? Учителям? Родителям? Однажды Клара увидела в метро счастливую женщину и подумала, что это, наверное, какая-то известная певица, но не смогла вспомнить, кто именно. Не может же обычный человек выглядеть счастливым, да ещё и в метро. Может, политикам хорошо, и они счастливы? Может, стать тогда политиком? В каком-то фильме Клара видела счастливого продавца, но это была комедия.

«Подростком быть, конечно, непросто, – продолжала размышлять Клара, – однако половину проблем этого возраста создаёт понимание, что однажды ты станешь взрослым, и вот там тебя ждёт кошмар и тихий ужас. Там ведь больше неоткуда будет ждать помощи. Никто за тебя не заступится. Всё надо делать самой! И даже, как говорит мама, самой надо будет платить за свет и воду. За них что, надо платить?! Вот только этого не хватало… Зачем вообще придумали взрослеть? В общем, подростку тоже непросто, но быть взрослым – такого и врагу не пожелаешь. Кузнецова, интересно, хочет быть взрослой? Сомневаюсь. Может, она и ведьма, но не дура…

Стану взрослой и придумаю таблетки, чтобы не взрослеть. Придётся, правда, химию сильно учить и биологию. Вот бы кто-то до меня придумал таблетки, чтобы не пришлось учить химию… Потом эта семья ещё. Дети. Они орут и вечно всем недовольны. Пусть только попробуют кашу не съесть! Какую сварила – такую и ешьте. Не нравится – значит, сегодня у вас разгрузочный день. Тоже полезно. Телефон с кнопками получат в шестнадцать лет. А первый смартфон пусть покупают со своей зарплаты…

Ах да, ещё и зарплата! Это же надо на работу ходить. Ты приходишь такая вся красивая: юбочка, туфельки, глазки, реснички… Сидишь такая, работаешь, и вдруг начальник говорит, что ты всё неправильно сделала и надо переделывать. А ты такая: «Я не могу, у меня глазки и реснички! Я тут, чтобы красиво сидеть и медленно пить кофе…»

Фу. Кофе. Обязательно пить кофе, этот горький чёрный кофе, если ты взрослая? Если ты откажешься его пить, то что, все будут показывать на тебя пальцем и смеяться? Или люди так себя ведут, только когда они подростки? Можно же пить, например, капучино и быть взрослой?..»

– Па, а взрослым обязательно надо пить чёрный кофе? – спросила Клара внезапно и тут же подумала: «Зачем я спросила?»

Отец с любопытством посмотрел на дочь: «Ты чего?»

– Просто подумала вдруг, что значит быть взрослым? Я помню, ты говорил про самостоятельность и ответственность, но ничего не сказал про чёрный кофе. Мне захотелось уточнить.

– Однажды он тебе понравится, и ты удивишься тому, как не замечала и не ценила этот вкус, – ответил папа, немного помолчал и зачем-то добавил: – А потом ты полюбишь вяленые оливки.

– Фу, не начинай. Какая гадость! – скорчила рожицу Клара.

Мама обязательно сделала бы замечание и не забыла напомнить, что если корчить рожу, то такой и станешь в старости.

По новой платной дороге стало совершенно неинтересно ездить: не на что посмотреть. Чего всё-таки не поделили Вовчик и Саня? Как это – драться на дуэли без защиты? Фехтовальщиков всегда легко узнать по синякам. Когда Клара ещё только узнала о фехтовании, она и представить себе не могла, что уколы этими прутиками такие болезненные. Терапевт в детской поликлинике всё время переспрашивал маму Клары, откуда у девочки эти отметины и всё ли ладно у них в семье.

Бой на рапирах без защитных костюмов может закончиться травмой или, если узнает Бернар и другие взрослые – отчислением из секции. Это как минимум. Что же стало причиной? Ребята занимаются в одной команде, в целом – дружные. Задирают друг друга, конечно, и подшучивают, но, кажется, без этого нельзя понять, кто в коллективе главный. И природой в нас заложено стремление понять: кто – главнее тебя, кто – на твоём уровне, а кто – внизу, аутсайдер, underdog.

Кларе хотелось думать, что её место – на самом верху иерархии. Но она понимала: место в иерархии не получают, а занимают. Поэтому Кларе нужен такой характер, чтобы забраться наверх и удержаться там. Она отдавала себе отчёт в том, что ради этой цели ей предстоит ещё много работать над собой. Не зря же взрослые говорят, что характер куётся. В следующий раз Кузнецовой достанется. Клара любой ценой победит эту задиру. Ха! Жаль только, что спортивная рапира не позволит проткнуть соперника насквозь… Одновременно с этим Клара чувствовала и даже знала наверняка: она не настолько кровожадна. Она намерена проткнуть соперницу образно.

Клара не просто победит Кузнецову – она её размажет по дорожке, она сотрёт дурацкую ухмылку с её лица. Она заставит Кузнецову извиниться за обидное словечко, которое та во время поединка повторяла каждый раз, когда соперницы сближались до расстояния вытянутой руки. Нужно победить страх и потренировать выпад. «Вот тогда я её точно достану», – завершила Клара свои размышления, и ей полегчало.

– Значит, смотри, что ты должна знать о продажах, – возобновил диалог папа после получасовой паузы, в течение которой они оба слушали радиостанцию про бизнес и думали – каждый о своём.

– Ты же говорил, что мне не надо будет продавать? – неуверенным тоном уточнила Клара.

– Да, ты будешь только показывать дом потенциальным покупателям. Ты не будешь продавать, но, чтобы не сорвать сделку и не уменьшить цену, тебе надо кое-что знать о продажах.

– Ну хорошо, – согласилась Клара без особого энтузиазма; как и любой подросток, она не любила такие моменты: «Вот что ты должна сделать, чтоб было хорошо».

– Будь приветливой и гостеприимной.

– Мне же не придётся поить их чаем?

– Нет, но делай вид, что ты им рада и с готовностью покажешь дом. Ничего не говори о мотивах продажи.

– Почему?

– Проще всего понять человека и управлять им, если ты знаешь его мотивы, – сказал папа. Иногда он всё же рассказывал нечто такое, что можно было использовать в своей непростой подростковой жизни.

Клара кивнула, и папа заметил это, не отводя взгляд от дороги.

– Вот предположим, у тебя есть мотив всех победить, – продолжил папа.

– Почему сразу всех? Только врагов, – парировала выпад Клара.

– Видишь, даже меня ты хочешь победить. Даже на мои слова ты реагируешь, как в фехтовании: рипост и атака.

– Твои слова обо мне носили обвинительный характер, – объяснила Клара свою защиту: рипост, как правильно выразился папа, и ответную атаку.

– Итак, предположим, есть четырнадцатилетняя девочка, у которой есть сильный мотив победить всех и стать главной. Это мотив власти: сделать так, чтобы всё было по-твоему. Ты же лучше знаешь, как должно быть, правда?

Клара с трудом, но промолчала.

– Теперь представь, что кто-то, зная твои мотивы, начинает показывать, что ты победитель и ты главная. Тебе, конечно, будет приятно. Но проблема в том, что приятно тебе и главная ты только в присутствии этого человека и создаваемой им для тебя ложной картинки, потому что на самом деле он, зная твои мотивы, в этот момент умело манипулирует тобой, – развивал свою мысль папа.

– Как родители – детьми, например? – спросила Клара и сама обратила внимание, что снова своей фразой хотела уколоть папу.

– Заметила? Вот и я про это. Когда ты точно понимаешь мотивы другого человека, ты знаешь наперёд не только то, что он намерен сделать, но и знаешь ответ на главный вопрос: почему он это делает? Ради чего? Зная мотивы, ты можешь в известной степени управлять другим человеком.

– А собой? – поинтересовалась Клара.

– И собой. Но продать надо дом. Если покупатели узнают наш мотив – продать как можно быстрее, чтобы спасти бизнес – то они получат власть над нами, – папа выключил радио.

– Значит, надо продавать медленно?.. – с непонятной для отца грустью в голосе спросила Клара.

– Продавать надо быстро. Как можно быстрее. Но не надо, чтобы о наших истинных мотивах узнали покупатели. Пусть заблуждаются на этот счёт, – пояснил папа.

– Такое впечатление, что ты собираешься научить меня плохому… Нет? Что тогда покупатели должны думать о наших мотивах? – спросила Клара и заметила, что она, сама того не желая, уже втянулась в разговор, хотя планировала обидеться и молчать.

Отец с удивлением посмотрел на дочь.

– Что опять не так? – воинственно спросила Клара, приготовившись отражать атаку.

– Не по возрасту мудрый вопрос… – вслух высказал свою мысль папа. Клара, довольная, выпрямилась на переднем сиденье.

– Все взрослые на подростков смотрят, как на малышей из детсада, а мы не хуже вашего в жизни разбираемся, – запальчиво сказала она.

– Хорошо, потом научишь жизни. Итак, покупатели должны думать, что наш мотив – избавиться от ненужного дома, в котором мы практически не бываем.

– Но ведь это неправда! – возмутилась Клара.

– А зачем покупателям знать правду? – уточнил отец.

– Ты хочешь, чтобы я врала?! – ещё больше возмутилась Клара и заметила, что снова пошла в атаку.

– Я хочу, чтобы ты помогла мне быстро продать дом, – папа вернулся к основной задаче.

– Однажды я напомню тебе, как ты научил меня врать, – сказала Клара, и они оба поняли, что эта атака принесла ей очко. – Знаешь, за что я тебя люблю?