Читать книгу: «Выше неба», страница 6

6. Тайное общество

Уже по традиции Олег проснулся за полчаса до будильника. Снилась всякая муть: не то чтобы страшная или неприятная, но абсурдная. Накануне, когда Олег проводил Алёну до входа в её жилой корпус и вернулся в свой, Антон уже крепко спал. Олегу едва хватило сил разуться и раздеться – уснул, словно выключился. Но проснулся тем не менее бодрым и в отличном настроении, невзирая на сны.

Олег уже выходил на улицу, когда его окликнул охранник, дежурящий у входа.

– Олег Сухоруков? – спросил охранник. – Вас просили подойти в кабинет директора до начала завтрака.

Олег кивнул и вышел на улицу, не очень приятные мысли шли одна за другой. «Сейчас, похоже, мне тоже пистон вставят», – мрачно подумал Олег. Неясно пока, за что именно, но ощущение именно такое.

Томилин выглядел вовсе не суровым – наоборот, приветливо улыбнулся.

– Это ненадолго, – пояснил он. – Необходимая формальность. А, вот и он.

В кабинет вошёл Игнат Ворошилов и… Велижанин, тот самый тренер, которого первоначально назначили Олегу.

– Игнат собирался что-то сказать тебе, Олег. – Томилин поднялся из-за стола и едва заметно кивнул Велижанину. Тот вышел из кабинета и закрыл за собой дверь.

– Я был неправ, – произнёс наконец Ворошилов сухим, безразличным голосом, избегая встречаться взглядом. – Прошу извинить, больше не повторится, – и протянул руку.

Похоже, Томилин больше всего опасался того, что Олег что-нибудь съязвит. Было такое искушение, но Олег сдержался.

– Извинения приняты, – отозвался Олег и пожал руку Ворошилова. От рукопожатия осталось неприятное ощущение, словно коснулся липкого и грязного.

– Благодарю, Игнат, – кивнул Томилин. – У вас сегодня плотная программа, просьба не опаздывать на тренировку. Удачи.

Игнат кивнул, так же избегая взгляда директора, и покинул кабинет.

– Что это с ним? – поинтересовался Олег, едва за Ворошиловым закрылась дверь.

– Анна Григорьевна разве не рассказывала? – приподнял брови Томилин. – Тогда и я не буду. Вкратце: Игната поймали за руку на весьма неприглядных занятиях. Вчера у него был долгий и неприятный разговор с отцом. Мы достигли компромисса – если, опять же, вкратце, Игнат будет паинькой до конца сезона, а взамен мы не станем подавать на него в суд. Разумеется, это только между нами, Олег. За пределами этого кабинета не обсуждать.

– Я понял, Пётр Степанович, – кивнул Олег.

– Я знаю, тебе и Родионовой уже порядком досталось от него. Сосредоточьтесь на тренировках. Анна Григорьевна считает, что вы оба сумеете показать себя на соревнованиях, и я ей верю. Если что – немедленно сообщать мне или ей.

– Я вас не подведу, Пётр Степанович, – заверил Олег. Томилин широко улыбнулся и обошёл стол, чтобы пожать Олегу руку.

– Не сомневаюсь, – повторил он на словах. – Я читал отчёты Анны Григорьевны. Вы с Алёной оба молодцы, так и продолжайте.

* * *

Олег сумел прийти в столовую только через пятнадцать минут после начала завтрака. Алёна ждала его, не уходила.

– Уже придумал, что это будут за подвиги? – спросила Алёна вместо «привет». – Тогда думай скорее, проценты растут быстро! – Она улыбнулась, заметив, как изменилось выражение лица Олега. – Со мной всё хорошо, – добавила она, взяв Олега за руку. – Ешь, пока совсем не остыло. Анна Григорьевна попросила зайти к ней до начала разминки. Похоже, нам сейчас всем пистоны вставят за вчерашнее.

– Вчера она вроде не была особенно злой? – поднял взгляд Олег. – Ну, по вашему рассказу.

Алёна покивала.

– Так то вчера. Потом ведь у неё ещё был разговор с этим нашим куратором, Ворошиловым-старшим. Видимо, утром будет не до шахмат. Ну что, пошли?

* * *

В кабинете старшего тренера, не считая хозяйки, их было четверо: Антон с Викторией и Алёна с Олегом.

– Между нами, что вы собирались делать с теми роликами? – поинтересовалась Вяземская. – Мне нужно сделать их копии на всякий случай. Не возражаете? – протянула она ладонь, и Антон с Викторией положили в неё смартфоны. – Спасибо. Далеко не отходите – нужно будет их отомкнуть. Или как сейчас говорят молодые люди? «Разлочить»?

Четверо её посетителей переглянулись, кивнули и улыбнулись.

– Так что вы собирались делать? Шантажировать его в ответ?

– Потребовать, чтобы оставил нас в покое. Если бы не помогло, отправили бы его отцу. Мы нашли номер его телефона.

– Почему сразу не обратились ко мне или начальнику охраны? – Вяземская подключила смартфон Антона кабелем к своему компьютеру и поманила Антона к себе. – Вы понимаете, что сами были на грани?

Алёна, Олег и Виктория обменялись взглядами, и Алёна продолжила:

– В «Олимпии» мы пытались. Ну, Антон пытался поговорить с охраной, нас с Викой там вообще всерьёз не приняли. Сказали, что сами к парням пристаём, а потом жалуемся. Через день Антона подстерегли приятели Игната и пообещали убить или искалечить. Правда, к нам с Викой больше не лезли.

– Ясно, – кивнула Вяземская, вернула смартфон Антону и поманила к себе Викторию. – Если вам интересно, по итогам тех событий несколько охранников и старший тренер «Олимпии» в прошлом году пошли под суд. На Ворошилова и его подельников тогда не вышли, расследование прекратили.

– Как вы сумели всё это сделать? – поинтересовалась Вика. – Я думала, у них и здесь всё схвачено.

– Перед началом смены я проверила весь персонал, – объяснила Вяземская. – Это не первые соревнования такого уровня, которые мне поручили провести, Томилин и прежде нанимал меня в качестве администратора. Если вкратце, прежний начальник охраны был нечист на руку. Мы заменили и его, и его сотрудников. Дальше оставалось только ждать. В какой-то момент Ворошилов-младший связался, через своего подельника, с нашим начальником охраны и прямым текстом предложил ему «отстёгивать», чтобы охранники кое-чего не замечали. Остальное вы знаете. Ворошилов-старший тоже не ангел, скажем так, но с ним будут разбираться уже совершенно другие люди и не сейчас.

– Жаль, вас не было в «Олимпии», – вздохнула Алёна. – Антон там меня по-настоящему спас от них. Да ладно, что, не так, что ли? Я не знаю, как я вообще сумела занять там своё первое место, это случилось как раз накануне. Я потом ещё неделю заикалась – думала, на всю жизнь заикой останусь.

– Всё хорошо, что хорошо кончается, – вздохнула Вяземская и протянула Виктории её смартфон. – Раз уж вы и так во всём этом по уши, по словам Антона, я ещё кое-что поясню. Разумеется, за пределами этой комнаты не обсуждать.

Все четверо кивнули.

– Присаживайтесь, – предложила Вяземская. – Тренировки начнутся через сорок пять минут, я вас надолго не задержу. Ворошилов-старший хочет увидеть своего сына в олимпийской команде. Скромное такое желание. Скажу сразу, что у Игната хорошие физические данные. Пусть он нарушает все рекомендации тренеров и ведёт не слишком здоровый образ жизни, но Игнат вполне может добиться того, чего хочет его отец. Мы вчера посовещались с директором и решили помочь Ворошилову-старшему. Если Игнат сумеет включить мозг – так у вас говорят? – он попадёт в олимпийскую команду. Я уверена в этом.

Алёна встала.

– Вы шутите?! – На лице её отразился ужас. – Пожалуйста, Анна Григорьевна, только не это! Скажите, что вы пошутили!

Вяземская сухо улыбнулась.

– Я не собираюсь предлагать ему индивидуальные занятия, если вы об этом. Нет, его нынешний тренер – тот, которого назначили вам, Олег, – справится сам. Возможно, я проведу одну или две консультации, и всё. Алёна, прошу вас, успокойтесь.

Алёна кивнула и вновь уселась, глядя на старшего тренера широко раскрытыми глазами.

– Я ведь говорила, что разбираюсь в людях, – продолжила Вяземская. – Их обоих, ни старшего, ни младшего, уже не переделать. Ворошилов-младший и дальше продолжит вести себя так же – он же привык к безнаказанности и к тому, что ему всё легко даётся. Там, куда он попадёт, уже совершенно иная среда. Там другие моря и совсем другие акулы. Я думаю, он очень быстро получит по делам своим, но это уже не коснётся ни меня, ни вас. Понимаете?

Остальные переглянулись и улыбнулись.

– Ещё немного, и я начну вас бояться, – призналась Алёна. – Я поняла. У меня и у Вики есть другие ролики. Мы засняли, как Ворошилов и его приятели приставали к другим девушкам, ну или на парней наезжали. Мы тут уже ни при чём, там всё по-настоящему.

– Я скопировала все ролики с телефонов Антона и Вики. – Вяземская посмотрела в глаза Алёны. – Принесите мне свой, Алёна. Потом обязательно всё сотрите. Всё, закрываем тему. – Вяземская встала. – Антон, Виктория, сегодня я пообщаюсь с вами и вашими тренерами. Нет, речь только о ваших тренировках. В эту смену я уже не могу брать новых подопечных, но на следующем плановом мероприятии я хочу предложить вам индивидуальную программу тренировок. Это уже официальное предложение.

Антон и Виктория переглянулись и взялись за руки. Виктория ещё раз посмотрела в глаза Антона и кивнула.

– Мы согласны, Анна Григорьевна. Ещё раз спасибо за помощь! Ребята, вы с нами? – Антон посмотрел на Олега и Алёну. Те кивнули и тоже поднялись на ноги.

– Олег, Алёна, задержитесь. Как раз нужно поговорить о сегодняшних занятиях. – Вяземская дошла до двери в кабинет и отомкнула её. – Удачного дня вам, Антон и Виктория! Держитесь подальше от неприятностей!

– Обязательно. Увидимся! – Антон помахал остальным, и в кабинете осталось только трое. Вяземская вновь заперла дверь и вернулась на своё место.

* * *

– Я обещала рассказать о моей методике подготовки, – напомнила Вяземская. – Вначале, пожалуйста, подпишите соглашение о неразглашении. О времени не беспокойтесь, мы не выбьемся из графика. Да, садитесь за стол с другой стороны.

И Алёна, и Олег тщательно прочитали то, что им предлагалось подписать, и в итоге поставили подписи. Вяземская тем временем достала из сейфа объёмистую папку и раскрыв её, некоторое время перебирала бумаги внутри. «Здесь пахнет как в библиотеке», подумал Олег и невольно улыбнулся. Вяземская дождалась, когда её подопечные подпишут документы и похлопала ладонью по стопке бумаг.

– Вот здесь официальные документы, которые мы с моими коллегами передаём всем медицинским и спортивным центрам, где предлагаем лечить или тренировать людей по нашей методике.

– А название у неё есть? – поинтересовалась Алёна.

– На каждом листе, кроме первого, в подвале. Четыре латинских буквы. Это аббревиатура, мы используем её в качестве названия.

– «NIKE», – удивлённо прочитала по буквам Алёна. – «Найки»? Которые спортивную обувь делают и всё такое? Это их разработки?

– Нет, это древнегреческая богиня победы, – улыбнулась Вяземская. – Ту компанию назвали в её честь. По-английски читается так же, по-русски…

– Нике или Ника, – закончила Алёна. – Ага, понятно. Круто… Но тут сплошные медицинские термины!

– Если совсем на пальцах – избирательная стимуляция групп мышц при помощи механического воздействия, массажа и модулированного электромагнитного излучения. В методику «Нике» входят и другие процедуры реабилитации, но вам они, к счастью, ни к чему.

– А электромагнитное излучение откуда? – спросил Олег. Вяземская молча достала из стола прозрачный пакет – а в нём такие же на вид перчатки, которые она надевала перед тем, как провести массаж.

– С ума сойти! – восхитилась Алёна, пристально рассмотрев перчатки. Поманила Олега к себе. – Смотри, тут кругом точки и проводки! Это и есть ваш главный секрет, да?

– Не только. Аппаратура сама по себе бесполезна, нужен человек, который хорошо разбирается в анатомии и всём остальном. Человек, давший клятву Гиппократа. Других мы не допускаем к обучению «Нике». А теперь самое главное, – Вяземская открыла другой ящик стола и положила перед Олегом и Алёной по два прозрачных пластиковых пакета. В одном – несколько пар стелек и носков, в другом – предметы, более всего похожие на металлические браслеты, и вместе с ними брошюры.

– Тётя такой носит, – указала Алёна на браслет. – Это монитор, верно? Ну, следит за пульсом, давлением, всё такое.

– Верно, – согласилась Вяземская. – Монитор. В брошюре все инструкции. Сегодня, когда вернётесь с утренней тренировки, изучите и поставьте заряжаться. С завтрашнего дня носить не снимая.

– А это? – указала Алёна на второй пакет.

– Это стельки для вашей обуви. Сделала по мерке – помните, брали слепок ступней? Вставьте в вашу обувь взамен тех, что сейчас, и замените носки на те, что в пакете. Лучше всего прямо сейчас. Если я напутала с размерами, сразу же сделаем новый слепок, к вечеру заменю.

Через минуту и Алёна, и Олег заменили и носки, и стельки в своих шиповках.

– Клёво! – высказалась Алёна, встав и пройдя несколько шагов по комнате. – Как будто там пружинки, ходить стало легче! И щиколоткам чуть-чуть щекотно.

– Щекотка пройдёт – просто немного походите. В кроссовках потом тоже замените, – посоветовала Вяземская. – Это в дополнение к остальным компонентам методики. Видите красные точки на стельках? Там происходит электромагнитная стимуляция нужных областей стопы.

– И носки для этого же? – поинтересовалась Алёна. Вяземская кивнула.

– Ровно то же самое. Ноги – ваш основной рабочий инструмент, в первую очередь нужно заставить именно их работать в полную силу. В каждом пакете по шесть пар носков и по четыре стелек. Стирайте и сушите так же, как привычные вам носки и стельки, воды они не боятся, особого ухода не требуется.

– Сдуреть! – восхитилась Алёна. – Это сколько же такое может стоить!

– Дорого, – согласилась Вяземская. – Об этом не думайте. В приложении к договору сказано: всё необходимое оборудование и снаряжение передаётся вам безвозмездно, пока вы соблюдаете свою часть договора.

Алёна и Олег переглянулись, каждый прочёл восхищение и восторг в глазах другого.

– И ещё одно, это важно. Ворошилов-старший настоял, чтобы все, кого я готовлю по методике «Нике», были под постоянным присмотром медиков. Поэтому вы будете носить мониторы, утром и вечером вам будут замерять давление. Вам придётся сдать анализ крови несколько раз до начала соревнований, а в первый день соревнований – повторно сдать пробы на допинг-контроль.

Алёна застонала:

– Опять?!

– Ворошилов-старший хочет прикрыть свою спину, – пояснила Вяземская. – Он один из тех, кто фактически открыто вымогал деньги у меня и моих подопечных: угрожал, что иначе они не пройдут допинг-контроль. Сейчас он требует, чтобы каждый день делали анализ проб того, что вы пьёте и едите, поэтому завтра все мои подопечные переедут в отдельный корпус – там принимают VIP-гостей, там отдельная кухня и всё прочее. Брать питьевую воду и другие напитки вы тоже будете только там – всё будет в бутылках с определённой маркировкой и запаянной крышкой. Если не допили – закрываете и выбрасываете вместе с остатком содержимого. В любой момент к вам может подойти или охранник, или работник медицинской службы и проверить, что именно вы пьёте или едите. Если что-то неучтённое – сдаёте кровь на анализ, чтобы убедиться, что всё в порядке. Это означает, что вы не сможете ни пить, ни есть в баре и общей столовой. Мне жаль, но пришлось пойти на такие меры.

– Ясно, – покивала Алёна. – Спасибо господину Ворошилову. Подождите… – Она встала. – Я поняла, кажется. То есть он рассчитывает на то, что Игнат попадёт в олимпийскую команду, и тогда у него будет доступ к «Нике»? Как-то так? Я прочитала про одиннадцать ваших чемпионов. Это обалденная жесть! Они все побили рекорды, которые держались лет двадцать!

– Думаю, да, – согласилась Вяземская. – Он хочет получить доступ к методике. Я, разумеется, ничего ему не обещала. Всё, давайте пока закроем эту тему. Везде, где политика и деньги, всегда крутятся мерзавцы и негодяи, так устроен мир.

– А кто будет делать анализы? Здешние эксперты? – поинтересовался Олег. – Вы не боитесь, что Ворошилов и взаправду что-нибудь подменит?

– Моим условием было, что все анализы и мониторинг будут вести независимые эксперты. Есть три медицинских центра в Австралии, Канаде и США, которые проводили сертификацию «Нике». Томилин выбрал, кого именно из них пригласить. Их лаборатория прибудет сегодня вечером. Это всё за мой счёт, но, сами понимаете – это дело принципа.

– Я вас правда скоро начну бояться, – призналась Алёна. – Если честно, лучше бы я всего этого не знала! Мы ещё сможем почитать эти бумаги? У нас тренировка через десять минут.

– В любое время, когда у вас нет обязательных занятий. Но только в этом кабинете, в моём присутствии.

– Ещё вопрос, – поднялся на ноги Олег. – Вы говорили, что вашу методику применяют уже двадцать восемь лет, так?

– Всё верно, – согласилась Вяземская, убирая в сейф папку с материалами по «Нике».

Олег и Алёна переглянулись.

– Но вам тогда не может быть сорок три года! – уверенно заявила Алёна. – Извините!

Вяземская захлопнула сейф, обернулась, улыбнулась и подняла ненадолго руки – «сдаюсь».

– Недоработка, – признала она. – Хорошо. В любом случае мы должны доверять друг другу. Я родилась пятого февраля тысяча девятьсот пятидесятого года. В семьдесят втором году самолёт, на котором летела наша олимпийская команда, попал в авиакатастрофу. – Алёна ахнула и прижала на секунду ладонь ко рту. Вяземская прошла к двери и убедилась, что та заперта. – Мне удалось выжить, но потребовалось три с половиной года, прежде чем я сумела вернуться к нормальной жизни. Тогда я и стала интересоваться методиками реабилитации. Ничего этого вы не найдёте ни в одном официальном документе, но я смогла бы всё подтвердить фактами.

Олег и Алёна посмотрели друг другу в лицо – у каждого совершенно круглые глаза. Вяземская стояла перед ними, улыбаясь. Алёна обошла её по кругу, не отводя взгляда.

– Вам семьдесят четыре года?! – Алёне не сразу удалось совладать с голосом. – И вы прыгнули с первой попытки на двести сорок восемь сантиметров?! И выглядите на двадцать пять от силы… Как?! Как это возможно?

Вяземская снова взяла ладонь Алёны в обе своих.

– Теперь вы понимаете, почему они все стараются заполучить «Нике» всеми правдами и неправдами?

Алёна кивнула.

– Скажите, у вас есть дети? – спросила она, не отводя взгляда от глаз Вяземской. – В статье про вас на «Википедии» об этом ни слова.

– Две дочери и сын, у них уже свои семьи и дети. У них другие фамилии, они очень помогают мне с «Нике». Нам пришлось эмигрировать из России, здесь наши работы были фактически под запретом. Вы хотели спросить, не помешает ли вам «Нике» завести собственных детей?

Алёна покраснела, отвела взгляд и кивнула едва заметно.

– Не помешает. Алёна, у меня сегодня очень плотный график. Мы обязательно побеседуем ещё.

* * *

– Просто в голове не укладывается! – в который раз сообщила Алёна, когда они устроили себе «перерыв»: шли по обочине после очередного этапа спортивной ходьбы. – Семьдесят четыре года! Я боюсь спрашивать, что ещё она умеет. Может, не знаю, она пару тонн поднимает одной левой? Или стометровку пробегает за пять секунд?

– Значит, и мы что-то такое сможем, – предположил Олег.

– Очень хочется, – покивала Алёна. – Моя двоюродная бабушка знаменитая фигуристка, ты уже знаешь, наверное. На пенсии. Мне с самого детства весь мозг выклевали, что и я должна чего-то добиться в спорте. Семейная традиция.

– Но ты же не для них сейчас стараешься?

– Нет, для себя. Я теперь не смогу успокоиться. Раз это не допинг, значит, я и в самом деле всё это могла. Всё, пошли к стойке, она уже там!

* * *

Алёна смогла взять с третьей попытки только сто девяносто три сантиметра. Олег – двести девятнадцать со второй.

– Кажется, я это уже видела, – проворчала Алёна. – Почему так происходит?

– После очередного сеанса стимуляции мускулатура заново адаптируется, – пояснила Вяземская. – Важно не прекращать нагрузку – чтобы она оставалась постоянной и чтобы обязательно утомляла. Мышцы должны трудиться. Не стойте на месте. Помните, что я говорила?

– Да, три стометровки подряд в быстром темпе, – сказала Алёна.

– Верно. Между заходами проходите метров двадцать спортивной ходьбой туда и обратно, чтобы немного отдохнуть. В конце каждой третьей стометровки обязательно считайте пульс. Если пульс выше ста сорока пяти, проходите пятьсот метров спортивной ходьбой, затем повторяете заход, три стометровки. Нужно добиться, чтобы ногам стало жарко – от щиколоток до бёдер. Олег, ваш пульс не должен быть выше ста шестидесяти. Вопросы?

И Олег, и Алёна помотали головами.

– Вперёд!

…Первые три захода ноги Олега были как не свои: казалось, что он не бежит, а плетётся. И пульс действительно взлетел – и у Алёны, похоже, было ровно то же самое. Они вернулись с конца трека, время от времени обмениваясь взглядами, и замерли на долю секунды перед очередным заходом.

…Вперёд! Второй заход прошёл уже проще, пульс не поднялся до предельного значения. И дышать стало немного легче. И ноги начали уставать. Ещё один заход после короткой ходьбы, метров двадцать туда, сюда – и снова пульс подскочил до предельного значения. И снова спортивная ходьба. Олег посматривал на Алёну – та шла молча, на лице – угрюмое сосредоточение и собранность. У самого Олега ноги тоже начинали бунтовать, но пока что никакого жара – только усталость.

…Вперёд! На этот раз сделали три захода – пульс не подскочил, что удивительно, но ноги ощутимо устали – по ним теперь пробегали волны «мурашек», иголочек сверху донизу. Олег видел лицо Алёны боковым зрением: стиснутые зубы, решительность и непреклонность. Когда они вернулись в начало трека повторно, Алёна сердито смахнула слёзы с лица – и это было всё.

…Вперёд! После второго захода в три стометровки наконец-то начал накатывать жар. Алёна во время очередного прохода спортивной ходьбой чуть не споткнулась – Олег попытался взять её под локоть, но Алёна ударила его по руке, оттолкнула и пошла дальше – и уже не спотыкалась. Слезы она уже не вытирала, они скатывались по её щекам. Размеренно дышала, глядя прямо перед собой, в упор не замечала ни Олега, ни Вяземскую.

После четвёртого подряд захода это и случилось – жар накатил сплошной волной, от щиколоток до бёдер, а усталость таинственным образом начала отступать. Алёна первой подошла к Вяземской, вытерла лицо тыльной стороной ладони и молча кивнула – готова.

– Отлично, – кивнула Вяземская. – Олег, до конца трека и обратно, не останавливаться! Алёна, приготовиться.

…Когда Олег вернулся – ноги жгло всё ощутимее, это уже причиняло почти физическую боль – Алёна на его глазах взяла сто девяносто девять с запасом в семь миллиметров.

– Замечательно, Алёна! – сказала Вяземская. – Отличный результат. Всё, теперь пройдите до конца трека и обратно, можно медленно, главное – постоянно двигаться.

…Когда вернулась Алёна, Олег взял с третьей попытки двести тридцать пять – с запасом в четыре миллиметра.

– Замечательно! – Вяземская очень, очень довольна. – Вы оба молодцы сегодня. Ещё одна прогулка туда и обратно, и можете идти отдыхать.

Они шли, уже совсем не торопясь, только посматривали друг на друга и улыбались. Молча. А на обратном пути на Олега накатило – и солнце внезапно стало светить ярче, и пение птиц показалось музыкой сфер, и воздух стал непередаваемо приятным. Эта эйфория длилась чуть ли не полминуты и начисто прогнала усталость. Правда, ещё шагов через десять усталость начала возвращаться.

– Слушай, я спрошу сейчас, но только не смейся, ладно? – спросила вдруг Алёна. – От меня ничем не пахнет? – и остановилась.

Олег вдохнул полной грудью, подойдя поближе.

– Ничем неприятным, – признал он. – Раз уж ты спросила – а от меня?

– Нет, ничем таким, – подтвердила Алёна. – Наверное, это у меня от усталости глюки. Идём! – И они пошли дальше. – Ты извини, что я тебя ударила, – добавила Алёна. – Я жутко злая была.

– Всё в порядке, – заверил Олег. – Это по лицу было видно.

Ещё минуты две они шли совсем уже без спешки.

– После четвёртого захода получилось, – проворчала Алёна. – Надо было сразу четыре подряд бежать, кучу времени бы сэкономили.

…Вяземская подбежала к ним: ей показалось, что кому-то из её подопечных, а может быть, и обоим, стало плохо. Но они просто стояли, обнявшись, смеялись и не сразу сумели остановиться.

– Вы меня немного напугали, – призналась Вяземская. – Алёна, вы отлично держитесь. Немного завидую вашему упорству.

– Знаете, минуты две мне очень хотелось вас убить, – призналась Алёна. – И его тоже. Без обид, да? – привлекла она Олега к себе и поцеловала его в щёку. – Простите! – тут же смутилась она.

– Нет, всё в порядке, – заверила Вяземская. – Теперь снова – без фанатизма. Сейчас – в душ, высыхайте и отдыхайте. На послеобеденной тренировке – только ходьба. Пообещайте, что не будете пытаться прыгать.

– Не буду, – отозвалась Алёна мрачно. – Обещать не буду. – и тут же рассмеялась. – Извините, Анна Григорьевна, я опять где-то смешинку проглотила. Не буду прыгать, честно.

– И я не буду, – подтвердил Олег.

– Ну и замечательно, – кивнула Вяземская. – Пожалуйста, не забудьте про мониторы. Сразу соберите свои вещи, вас проводят в новый корпус сразу после ужина. Приятного дня!

* * *

– И когда я успею столько подвигов совершить? – поинтересовался Олег, когда они шли обратно, держась за руки. Одежда и впрямь вся промокла насквозь, надо быстрее добраться до душа.

– Я сегодня добрая, можешь больше пока не совершать, – разрешила Алёна. – Все долги списаны. Ты мне сегодня очень помог.

– Это как? – удивился Олег.

– Потому что шёл рядом и не сдавался. Я только потому и держалась, наверное, – не смогла бы при тебе всё бросить. Всё, я побежала, не могу уже без душа. Встречаемся у столовой!

Проходя мимо столовой, Олег заметил боковым зрением Ворошилова-младшего и тренера Велижанина – что-то шли и обсуждали. И смотри-ка, на лице сына важного чиновника не было ни скуки, ни спеси. Может, действительно сумел включить мозги?

* * *

– Уже видели! – Антон и Виктория встретили Алёну и Олега на выходе из столовой. – Мощно жжёте, прямо напалмом! Оля и Артур от вас на два сантиметра отстают. Можете и нас поздравить, – добавил Антон, понизив голос. – А лучше давайте вечером это дело хором отметим. Чем-нибудь приятным. Идёт? – и дал пять Олегу.

– Идёт! – согласился Олег. – Раз ты хотел учить эристику, то возьми с собой блокнот. Ну или как тебе удобнее записи делать.

– Учить что? – удивился Антон.

– Эристику. Искусство спорить и одерживать победы в полемике.

– А-а-а! – просиял Антон. – Не думал, что его так затейливо зовут. Принято, будет блокнот. Увидимся!

* * *

Олег чуть не забыл про монитор: вернее, подумал, что забыл, и вместе с Алёной прогулялся до входа в свой жилой корпус – проверить.

Пока Олег ходил и выяснял, что заняло не более двух минут, Алёна пережила необычное обострение всех чувств. На этот раз обострилось всё сразу, но – как странно – выборочно. Осталось только приятное и красивое.

Алёна видела парящего высоко над головой коршуна – сумела различить каждое пёрышко на внутренней стороне крыльев, хвоста и живота птицы. Посмотрела в сторону монумента Ленина и увидела тот героический профиль, который хотел придать вождю скульптор, не замечая уродливых раковин там, где краска отшелушилась, и десятилетия непогоды понемногу изъязвили литую бронзу. Не замечала она и зелёных потёков и наростов патины, что так походили на пятна плесени – когда Алёна впервые увидела монумент.

Алёна слышала пение птиц, оно заглушало собой все прочие звуки. А аромат цветов безоговорочно перекрыл все прочие, подчас не самые приятные запахи спортивного лагеря. Алёна зажмурилась, подставляя лицо лучам солнца. Почти сразу же она почуяла знакомые нотки сандала и миртового дерева – и улыбнулась: это Олег.

– С тобой всё хорошо? – спросил Олег, взяв её за руку.

– Всё замечательно, – подтвердила Алёна. Она потрясла головой, и обострение чувств прошло. А жаль… Окружающий мир стал проще и невзрачнее. – Ну что, продолжаем учиться?

* * *

Сегодня Алёна играла и быстрее, и агрессивнее – и первые три партии Олег по традиции продул всухую. Зато начиная с четвёртой, стали проскальзывать те самые краткие моменты «замедления времени», когда удавалось понять, куда улетит мячик, и ударить так, чтобы не проиграть подачу. А на пятый такой момент Олег с удивлением осознал, что замедлилось всё, кроме них обоих. Алёна вздрогнула, обвела взглядом окружающее их с Олегом пространство, а затем… Подала мячик с такой силой, что Олег отмахнулся ракеткой, инстинктивно защищая лицо, но при этом сумел правильно отбить. «Медленное время» продолжалось для них двоих, и повторилось всё то же: резкий удар Алёны и случайный, но достаточно точный ответ Олега.

После третьего удара Алёны мячик разломился надвое, и его половинки разлетелись в разные стороны. И время тотчас разогналось до нормальной скорости.

Им зааплодировали. Потом и Олег, и Алёна посмотрели на записанное несколькими зрителями видео – и действительно, их подачи всё время ускорялись, вплоть до тех последних трёх. Совершенно нереально ускорялись.

– Что-то мы с тобой разошлись, – признала Алёна, оставляя ракетку. – Хорошо хоть мячиков много. Всё, перерыв!

Олег положил свою ракетку и следом за Алёной отошёл к одному из свободных шахматных столиков. Алёна достала из своего рюкзака бутылку воды, Олег сделал то же самое. И откуда только взялась такая жажда? Осушили свои бутылки – а в каждой пол-литра воды – безо всяких усилий.

– Слушай, мне это не приснилось? То, что я только что видела? Я… – Алёна осеклась: Олег поднял руку ладонью вперёд – не так быстро.

– Давай запишем, кто что видел, – предложил он. – Потом прочитаем записи друг друга.

– Давай, – оживилась Алёна. Олег вырвал два листа из блокнота и передал один Алёне вместе с запасной авторучкой. Минуты три прошли в молчании. Алёна перевернула свой лист написанным вниз и передвинула его ближе к Олегу. То же сделал Олег и взял лист Алёны. У неё красивый почерк, подумал он. Но когда прочёл написанное, мысли о почерке вылетели из головы.

– Слушай, не может быть! – выпалила не менее ошеломлённая Алёна. – Получается, время для нас шло быстрее, чем для остальных? Это как?!

– Может, просто мы реагировали на всё быстрее остальных?

Алёна задумалась, глядя на записи Олега и постукивая колпачком авторучки по шахматной доске.

– Об этом она нам не рассказывала, – заключила Алёна. – Но мне это нравится. Страшновато, но всё равно нравится. Всё, я что-то боюсь сейчас в пинг-понг играть… – Она оглянулась. – Да и столы все заняты. Пойдём прогуляемся, пока время есть. Ты проходил через парк? На карте там ручей, я его ни разу ещё не видела. Посмотрим?

– Посмотрим, – согласился Олег, забрал обе записки – и свою, и Алёны – и сложил в рюкзак.

* * *

Ручей выбегал из-под ближайшего холма и, причудливо петляя, в конце концов уходил за территорию. А у самого забора, напоминая запылившиеся, поставленные на попа костяшки домино, возвышались бетонные постройки. В каждой – свежеокрашенная стальная дверь.